Текст книги "Случайная любовница"

Автор книги: Трейси Энн Уоррен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 19 страниц)

– Не могу. Я обещала танец перед ужином другому.

– Тогда давайте встретимся после ужина. Полакомимся мороженым. Леди Пендрагон сказала мне, что подадут клубничное. Вы ведь любите клубнику, не так ли?

Его голос обволакивал ее со всех сторон.

– Да, очень.

– И шампанское. Нет ничего лучше, чем мороженое с шампанским. Первое растекается сладостью на языке. А второе взрывается сотнями крошечных лопающихся пузырьков, которые дразнят чувства. Приходите на садовый балкон в час. Я буду ждать.

Она вновь покачала головой:

– Не обещаю.

Лили и не заметила, что музыка смолкла, танец закончился. Он остановил ее, но продолжал удерживать в кольце своих рук.

– В час, – прошептал он. – Не опаздывайте.

И прежде чем она успела снова отказаться, отпустил ее и смешался с толпой.

Глава 7

Итан стоял, прислонившись спиной к балюстраде. Резной гранит был гладким и холодным под руками. Позади него темный сад жил своей ночной жизнью: цветущая сирень наполняла воздух сладким ароматом, ночные насекомые тихо стрекотали. Теплый ночной воздух двигался в ленивом ритме, время от времени шелестя молодой зеленой листвой. Окна дома светились огнями, музыка теперь, после ужина, снова зазвучала, танцы в бальном зале наверху возобновились.

Возле его бедра на плоской поверхности балюстрады стояли два хрустальных бокала с шампанским и фарфоровая вазочка с клубничным мороженым. Он не беспокоился, что мороженое может растаять, ибо попросил одну из кухонных служанок поставить вазочку в соломенную корзину, наполненную кусочками льда.

Этой сцене требовался еще один элемент, дабы быть идеальной, – леди, для которой все это было устроено.

Лили.

Придет или не придет?

Тогда, во время танца, она отвергла его предложение, но он отказывался принять «нет» в качестве ответа, уверенный, что она передумает и встретится с ним, несмотря на свой первоначальный отказ.

И все же, когда он проходил по пустому заднему коридору, который ведет в сад, стрелки на часах показывали без пяти час. Это было пятнадцать минут назад. Возможно, следует сдаться и признать поражение.

На этот вечер, во всяком случае.

Через десять минут он уже всерьез подумывал выпить шампанское – оба бокала – когда едва различимый шорох подошв достиг его слуха. И внезапно возникла она, синее платье, почти черное в бледном лунном свете, локоны отсвечивают медью. Он мог сказать, что она его не видит, глаза все еще привыкают к густой тени, которая растеклась, подобно маленькому озеру, по каменному полу балкона.

Затем она резко остановилась и воззрилась прямо на него.

– О, вы еще здесь.

– Да, а вы опоздали. Но я прощу вас, поскольку уверен, что вас, конечно, задержали, – проговорил он, медленно выпрямляясь. Протянув руку, взял один высокий бокал с шампанским и передал ей.

Шагнув ближе, она взяла вино.

Подняв свой бокал, он сделал глоток. Она последовала его примеру, медленно отпивая из своего, словно это было ей необходимо для храбрости.

– Вообще-то я не собиралась приходить, как и говорила вам. Но… мне стало вас жаль.

– Благодарю за вашу любезность. – Он отвесил элегантный поклон. – Хотя теперь, когда я слышу, что ваше опоздание было намеренным, я могу потребовать штраф.

Ее губы приоткрылись.

– Штраф? Вы, милорд, возмутительны.

– Да, так некоторые могли бы сказать.

Поднеся бокал к губам, она сделала еще глоток.

– Разумеется, я не признаю ваше право штрафовать меня. Но какого рода штраф вы имеете в виду?

– Ну, это уж мне решать, а вам платить. – Он протянул руку. – Идите сюда, поближе ко мне, чтобы мы могли поговорить без помех.

– Нет, боюсь, я в самом деле должна идти.

Он поймал ее за запястье.

– Погодите, ведь вы же только что пришли. Останьтесь и отведайте со мной мороженого. Клубничное, как я и обещал.

Внутренняя борьба явственно отразилась на ее лице.

– А разве оно еще не растаяло?

Он покачал головой:

– Нет. Оно обложено льдом, поэтому остается холодным и восхитительно вкусным. Посмотрим, как поживает наш десерт?

Мягко потянув вперед, он расположил ее по другую сторону от себя, чтобы ей не так легко было сбежать, затем потянулся за вазочкой. Снова сел на перила, взял ложку и погрузил ее в застывшую сласть.

– Вот, – сказал он, держа перед ней ложку. – Попробуйте.

Вначале Лили не шевелилась, глядя на горку мороженого и высокого, красивого мужчину, который предлагает ей его.

«Что на меня нашло, зачем я пришла сюда? – недоумевала она, чувствуя, что сердце колотится, как у лисы, убегающей от гончей. – Это было идиотское решение, рискованное и опрометчивое». Прежде чем направиться сюда, она долго колебалась, отклонив предложение не одного потенциального партнера по танцам, пока в ней шла эта безмолвная внутренняя борьба. В продолжение всего ужина мысли ее были сосредоточены на одном мужчине.

Пойти к нему в сад или остаться там, где безопасно, но скучно? Избрать благоразумный путь или тот, что наполнен волнением, опасностью и неотразимым обаянием лорда Весси?

И она спустилась вниз и прошла через дом к саду, говоря себе, что только проверит, как он там. Ни больше, ни меньше. Но потом он заговорил с ней, и, как бабочку, летящую на манящий зов пламени, ее повлекло ближе.

Слишком близко.

Она вновь задумалась о десерте.

Побыть с ним немножко или уйти? Но с другой стороны, это всего лишь мороженое, не так ли? В чем тут опасность?

И все же, когда она наклонилась вперед и обхватила губами ложку, это действо показалось каким-то запретным, почти греховным. Хотя, быть может, не из-за самого мороженого, а из-за мужчины, который предлагал его. Холодная и бархатистая сласть таяла на языке.

– Вкусно? – спросил он, отводя назад ложку.

Она кивнула. А Весси продолжал наслаждаться десертом.

Не в силах отвести взгляд, она наблюдала, как он захватывает ложку своими чувственными губами, не спеша смакуя холодное лакомство.

– Шампанского? – предложил он охрипшим голосом. Поставив вазочку с мороженым, маркиз потянулся назад и взял ее бокал.

И вновь предостерегающие звоночки зазвенели у нее в голове. Оставив их без внимания, она отпила вина, и пузырьки острой, игристой влаги защекотали язык.

Наклонившись, он взял бутылку и хотел подлить ей в бокал.

Она едва успела остановить его.

– Достаточно, милорд, не то я могу подумать, не пытаетесь ли вы меня напоить.

Он вскинул золотистую бровь.

– Не глупите. Вы выпили всего один бокал.

Мягко убрав ее пальцы с верха бокала, он налил шампанского, и пена перетекла через край. Она со смехом поднесла бокал к губам, отпив ровно столько, чтобы вино не вытекало.

– Так расскажите мне, миссис Смайт, чем вы занимались последние две недели? Надеюсь, вы больше не разгуливали в мужской одежде в попытке выиграть очередное пари?

Ее глаза на долю секунды вспыхнули, вопрос застиг ее врасплох.

– Вообще-то, если хотите знать, я обычно не имею привычки заключать пари. Тот случай возник из… неожиданной прихоти… которая больше не повторится.

– Ради вашей же безопасности я рад слышать, что вы решили прекратить подобное безрассудство. Надеюсь, однако, одежду вы не выбросили. – Он наклонился, словно хотел поделиться секретом. – Поскольку, должен сказать, вы мне ужасно нравились в тех бриджах. Возможно, когда-нибудь вы еще раз наденете их для меня.

Тепло устремилось к щекам девушки, как приливная волна, заставив ее порадоваться скрывающей темноте.

– А возможно, если очень сильно захотите, появится фея и посыплет вашу голову золотой пылью, милорд.

Повисла тишина, и на мгновение она подумала, не зашла ли слишком далеко. Потом он резко откинул голову назад и от души расхохотался.

– Знаете, миледи, мне никогда не надоедает ни этот ваш острый язычок, ни хорошенький ротик. Я ловлю себя на том, что жду, что же еще вы скажете или сделаете.

– Если вы пообещаете вести себя прилично, милорд, я могу остаться ровно столько, чтобы вы это узнали.

«Милостивый Боже, – подумала она, – только послушать, как я флиртую, вовсе не умея этого делать! Хотя, с другой стороны, рядом с этим мужчиной я говорю и делаю такое, о чем в иных ситуациях и не помышляла бы, притворяясь такой женщиной, которой не являюсь. Если б только он узнал, кто я на самом деле, что бы подумал?»

Она снова поставила свой бокал с шампанским.

– Час уже поздний, и лорд Оттуэлл ждет, чтобы проводить меня домой. Мне пора.

Его челюсти напряглись.

– Оттуэлл может подождать. А если не дождется, я буду счастлив стать вашим сопровождающим. Как уже было раньше.

«Да, было, – размышляла она, – и я очень хорошо помню, что произошло между нами во время той поездки».

Она одарила его милой улыбкой:

– Доброй ночи, милорд.

– Но мы еще не доели мороженое. Вы ведь можете задержаться еще на пару ложечек.

– Вы хотите прикончить десерт? – спросила она с явным скептицизмом.

– А разве это не то, что я обещал? Мороженое, шампанское и разговор?

Он прав, именно это он обещал и остался верен слову – по крайней мере пока. Осторожность боролась с соблазном. В общем-то она была не прочь на некоторое время остаться и провести еще несколько минут в приятной компании маркиза. Говорят, сатана часто принимает приятное обличье. Может, лорд Весси и есть дьявол? Если так, то он выбрал великолепную маскировку. Какая женщина, размышляла она, не продаст ему душу, даже за нечто настолько простое, как вместе съеденное мороженое?

Не успела она сообразить, что собирается сделать, как поймала себя на том, что дает согласие.

– Ну хорошо, но только одну ложку.

– Или две, – добавил он, сверкнув великолепными белыми зубами в улыбке, от которой у нее едва не подкосились ноги.

Взяв вазочку, маркиз погрузил в нее ложку.

– Подойдите ближе, – попросил он голосом, похожим на бархатное кошачье мурлыканье. – Не могу же я кормить вас на таком расстоянии.

Прекрасно понимая, что ей следовало бы взять в руки ложку и самой поесть, она тем не менее придвинулась ближе и позволила ему покормить ее еще один раз за этот вечер. Сладкое мороженое растеклось во рту, такое же бархатистое и холодное, как и прежде.

И все же что-то существенное изменилось. Ибо, когда маркиз мягко вложил ложку ей в рот, он задержался, чтобы потереться ее холодной внешней стороной о нижнюю губу в движении, очень похожем на ласку. Только потом убрал ложку.

Она инстинктивно проглотила мороженое, язык метнулся облизать сладкие остатки, которые задержались на губах. Его глаза проследили за этим движением, мерцая голодом, который Лили смогла разглядеть даже в слабом свете, – голодом, который, она подозревала, не имеет ничего общего с едой.

Глубокий трепет зародился у нее в груди, дыхание сделалось поверхностным и частым.

Он протянул еще одну ложку – завиток застывших сливок, готовый для ее удовольствия. Но когда она наклонилась вперед, чтобы взять сласть в рот, его рука дрогнула, и несколько холодных капель упали на обнаженную выпуклость груди.

Она тихо вскрикнула и хотела было стереть их, но он остановил ее.

– Позвольте мне, – попросил он, быстро отставляя вазочку с ложкой, чтобы привлечь ее к себе. Властной рукой обхватив за талию, он спрятал лицо у нее на груди. Еще один возглас сорвался с ее губ, когда он коснулся теплым языком кожи.

– Бесподобно, – пробормотал он, слизав первую каплю, потом следующую, скользя от одной к другой губами. С дрожащим вздохом она позволила глазам закрыться, когда обжигающее удовольствие обрушилось на нее.

Раздвинув мускулистые бедра, он притянул ее между ними, устроив так, чтобы иметь полный доступ к девичьим прелестям. Чередуя жаркие поцелуи и томные полизывания, он начал ласкать ее грудь. Используя маневр, который совершенно непонятно как ему удалось совершить, он высвободил одну грудь из корсажа, затем сомкнул рот вокруг уже затвердевшего соска. Ноги у нее подкосились, но он поймал ее, сжимая ягодицы широкой, твердой ладонью.

Она задрожала, стон сорвался с приоткрытых губ.

Наклонившись к нему, Лили погрузила одну руку ему в волосы, затем поцеловала щеку, найдя ее чуть шершавой от отросшей за день щетины.

В этот раз застонал он, чуть заметно вздрогнув от ее прикосновения. Подняв голову от груди, нашел ее губы и захватил в неистовом, жадном поцелуе, который требовал всего, что она могла дать, и больше.

Утопая в темном озере плотского желания, она уступила, возвращая его поцелуи с пылом, который никогда даже не думала испытать. Но с этим мужчиной все казалось возможным, а удовольствие не имело границ.

В эти мгновения ее чувства сосредоточились на теплом, влажном шелке его языка, на скользящем блаженстве прикосновения, на головокружительном великолепии чистого мужского запаха, который пьянил и притягивал. Вдыхая его глубже, вкушая больше, она стискивала в руках ткань его фрака. Дыхание срывалось с губ судорожными всхлипами, когда их языки сплелись в неукротимом танце. Лишь смутно сознавая, что происходит, она позволила Итану прижать ее к своему бедру, чувствуя, как сильная рука надежно поддерживает ее за спину. Ч го-то твердое и толстое уперлось в нее, что-то находящееся у него между ног.

Откуда-то из глубин сознания пришло предостережение, что все происходит слишком быстро, чересчур быстро, чтобы она имела возможность это контролировать. Но она оставила без внимания мысленное предупреждение, слишком затерявшаяся в ощущениях, которые он пробуждал, чтобы остановиться. Она задрожала, когда он стал гладить спину и ягодицы, лаская ее сквозь одежду, как, она чувствовала, ему хотелось сделать во время танца, в бальном зале. Осыпав поцелуями щеку и подбородок, пробежал губами вдоль шеи к ее основанию, задержавшись на этом местечке, отчего сердце ее затрепыхалось, как крылья пойманной птицы.

Несколько мгновений спустя его свободная рука скользнула под юбку и погладила колено. Долго, так мучительно долго он дразнил ее там, нестерпимо медленно продвигаясь вверх, выше края чулка, дабы найти обнаженную кожу бедра. Жар вспыхнул внутри ее, распространяясь с силой лесного пожара, и требовательная томительная боль сосредоточилась где-то внизу живота. Слегка переместив ее, он снова впился поцелуем в рот, втягивая ее в напряженную игру губ и языков. Захваченная страстью поцелуя, она не заметила, что его рука снова двигается, пока он не положил ладонь на то место, которое жаждало этого больше всего.

Ее закрытые веки широко распахнулись от этого прикосновения, губы оторвались от его губ.

– Пожалуйста… – Не задумываясь, она убрала руку с его плеча и ухватилась сквозь платье за запястье. – Остановись.

– Остановиться? – выдохнул он, встретившись с ней взглядом. Едва сдерживаемая страсть смешивалась в его глазах с замешательством. – Почему?

– Потому что я… – Она осеклась, не зная, как ответить, даже не понимая, что на самом деле чувствует. Каждое ею прикосновение до сих пор было блаженством, и наверняка так бы продолжалось и дальше. И все же она не должна этого делать, ведь это неприлично в конце концов. Его глаза внезапно сузились.

– Но ведь наверняка он прикасался к тебе здесь.

Кто он?

Реагируя спонтанно, она покачала головой. Ведь и на самом деле никто никогда не прикасался к ней там, особенно мужчина. Секунду спустя, однако, она уже достаточно собралась с мыслями, чтобы смысл вопроса дошел до нее. Она оцепенела. «Пресвятая Богородица, он, должно быть, имеет в виду моего предполагаемого мужа!» Она внезапно начала вырываться, пытаясь слезть с его колена. Но он удержал ее, хотя даже не пошевелился.

«Боже, что я наделала?» – подумала она с колотящимся в груди сердцем.

– Значит, он спал с тобой, но больше ничего не делал? – требовательно спросил Весси непреклонным, но в то же время мягким голосом. Когда она не ответила, продолжил: – Неотесанная деревенщина.

– Нет, он был не такой, совсем не такой, – поспешно проговорила она, кидаясь на защиту своего мужа, пусть даже и вымышленного. – Он был очень… добрый и… нежный. Но мы оба были… – «Да, – подумала в легкой панике, – какими же мы были?»

– Юными, – подсказал маркиз. – Ты это хотела сказать?

– Да. Мы были юными и неопытными. А теперь вы должны отпустить меня. Я не собиралась этого делать, как и вообще приходить сюда. Это была ошибка, и я о ней сожалею.

– Да? – пробормотал он. – А я нет.

Но очевидно, поняв, что настроение теперь уже непоправимо разбито, он вытащил руку из-под юбок. Взявшись за край, расправил ткань на ногах. Потянувшись вверх, мягко поправил лиф и корсет, восстанавливая порядок в ее одежде.

Дрожа, она вспомнила, как он делал то же самое, когда они были в его карете. «Как, скажите на милость, – недоумевала она, – ему удается настолько подчинить меня своей воле, что я оказываюсь в его власти снова и снова?»

Когда он закончил, она снова сделала попытку слезть с его колена, но он не отпустил, удерживая ее на месте.

Встретившись с прекрасным янтарным взглядом, она решила сказать неприкрытую правду.

– Милорд, – Лили неопределенно махнула рукой, – что бы это ни было между нами, надо поставить точку. Наверняка вы и сами это понимаете. Я вдова… и признаю, что, возможно, дала вам повод думать, что заинтересована в том, чтобы… – Ее предложение сошло на нет.

– Завести любовника, – подсказал он.

Ее щеки окрасились румянцем.

– Да. Но это не так. В самом деле, несмотря на сегодняшний вечер, мне не нужен мужчина в моей постели.

Он помолчал, слегка склонил голову на сторону.

– Вы уверены?

Она кивнула:

– Вполне.

Улыбаясь, он поднял руку и дерзко положил на одну ее грудь, открыто лаская плоть. Пульс ее резко заколотился, сосок предательски затвердел и заострился.

– Вы все еще уверены? – пробормотал он, потирая большим пальцем о чувствительный кончик.

Когда она затрепетала и вздохнула, он рассмеялся. Наклонившись вперед, коснулся поцелуем губ, затем поставил ее на ноги.

– На сегодня достаточно, поговорим об этом потом. Она сдвинула брови.

– Нет… мы должны остановиться. Я не желаю заводить интрижку, милорд.

– Итан. Не кажется ли вам, что, учитывая обстоятельства, немного поздновато для формальностей?

– Heт, милорд, не кажется.

Он снова рассмеялся:

– Вы прелесть. А теперь бегите и разрешите Оттуэллу проводить вас домой, поскольку мне можно не беспокоиться: он не пройдет дальше вашей входной двери. – Взяв ее руку в свою, он поднес ладонь к губам и прижался поцелуем к ее середине.

Понимая, что лучше поскорее уйти, пока у нее еще есть сила воли сделать это, Лили развернулась и поспешила в дом.

Оставшись один, Итан наблюдал за ней, провожая взглядом до тех пор, пока она не исчезла из виду. Только тогда он позволил себе встать на ноги. Зная, что нужно защитить ее репутацию, он решил задержаться в темном саду еще немного. Иначе, он боялся, мог не устоять перед соблазном снова пойти за ней, несмотря на то что отпустил.

Даже сейчас в паху пульсировало, требуя удовлетворения, которого, он знал, сегодня не найдет. Как и еще много последующих ночей, если он не ошибся в своих предположениях.

Значит, она верит, что ей не нужен любовник?

Возможно, разум и говорил ей это, но тело имело совсем иное мнение. Несмотря на промахи явно неопытного мужа, она крайне страстная натура. Ему нужно лишь убедить ее находить удовольствие в откликах своего тела, и она будет его.

А до тех пор придется запастись терпением.

Возможно, сегодняшний вечер должен был бы разубедить его. В конце концов, предполагается, что вдовы – опытные женщины, которые понимают акт физической любви во всех ее формах и проявлениях. И все же Лили, как ни странно, не обладает подобным опытом. Он поймал себя на том, что желает ее еще сильнее. Существует множество причин, по которым ему следует сделать так, как она просит, и прекратить добиваться ее. Видит Бог, им обоим лучше было бы оставаться свободными, ибо известно, что такие интрижки редко заканчиваются хорошо.

Но он должен заполучить ее. Во что бы то ни стало.

Глава 8

Сидя за туалетным столиком в своей спальне два дня спустя, Лили наблюдала в зеркало, как горничная Сьюзен закалывает ее густые волосы в модную элегантную прическу, оставляя несколько коротких локонов свободно виться в прелестном беспорядке на висках и щеках. Обстриженные волосы Лили заметно подросли за эти несколько недель, что значительно облегчало Сьюзен работу.

Заставляя себя сидеть неподвижно, Лили подавила зевок. Она спала очень мало, крутилась и вертелась на кровати уже вторую ночь подряд. И виноват в этом был один конкретный мужчина.

Лорд Весси.

Итан, как он просил называть его… и его соблазнительный шепот немедленно зазвучал у нее в голове.

«Но нет, – отругала она себя, – я не позволю себе думать о нем с такой фамильярностью. Это будет лишь способствовать слабости, а я не могу себе ее позволить».

Как выяснилось, она слишком восприимчива к его уговорам. И если думать о нем в интимном смысле, то эта восприимчивость только усилится. Но, силы небесные, как трудно не думать о нем, особенно о тех бурных объятиях в залитом луной саду Пендрагонов.

Веки ее сами собой опустились, прикрывая глаза, когда воспоминания закрались в сознание. Как чудесно она чувствовала себя в кольце его рук, тело трепетало, когда она едва не тонула в наслаждении его пылких поцелуев и страстных ласк.

«Что бы произошло, если б я позволила ему продолжать? Что бы он сделал, и насколько дерзкими могли бы быть его следующие прикосновения?»

Глаза ее резко распахнулись, тело, к полнейшему ужасу, покалывало и пылало от желания. Не заботясь о том, что может нанести ущерб своей прическе, она наклонилась вперед и взяла чашку с утренним чаем. Сделав большой глоток, мысленно взмолилась, чтобы горячий напиток скрыл истинную причину прихлынувшей к щекам краски.

– Ох, мэм, мне надо, чтобы вы посидели спокойно еще чуток, – попросила Сьюзен. – Я вмиг закончу.

Вернувшись в исходное положение, Лили дала девушке возможность закончить ее прическу. А сама тем временем попыталась вспомнить список дел на день: встреча с домоправительницей по поводу расписания для слуг, затем час в кабинете за просмотром счетов. Позже будет ленч с Давиной, а вечером она планирует посетить музыкальный вечер, который, она надеялась, ничем не заинтересует такого мужчину, как лорд Весси.

«Когда я снова его увижу?» – гадала она.

Она знала, что не сможет избегать его долго. Если ее догадка верна, он скоро начнет ее искать, если их дороги вновь не пересекутся в следующие пару дней. В конце концов, он вполне открыто выразил свои желания.

«Он хочет, чтобы я стала его любовницей… А чего хочу я?»

Она приехала в Лондон, чтобы жить независимо, свободной от требований мужчин, не обремененной оковами брака. И в этом отношении ее желания остаются неизменными.

Не то чтобы лорд Весси когда-либо затрагивал тему брака. В сущности, у нее сложилось отчетливое впечатление, что он жаждет супружеского счастья не больше, чем она сама. И в этом заключается суть ее дилеммы.

Страсть.

От одной лишь этой мысли дыхание ее сбилось, во рту внезапно пересохло, несмотря на то что она пила чай всего несколько минут назад.

До встречи с маркизом ей как-то не приходила в голову мысль о том, чтобы вступить в любовные отношения с мужчиной. Во-первых, она девственница, не ведающая таких потребностей и соблазнов. По крайней мере так она думала, пока Итан не вошел в ее жизнь. Тот ее первый поцелуй в карете был ошеломляющим, но она задвинула воспоминание подальше, уверенная, что он принадлежит прошлому. Потом ночь после танцев на балу вновь сотрясла ее мир. Его прикосновения и поцелуи пробудили в ней чувства, словно он зажег между ними чувственный костер.

«Сожжет ли меня эта искра, если я это позволю? И позволю ли я ему?»

– Ну вот, мэм, – объявила Сьюзен, улыбнувшись Л или в зеркале. – Готово.

Отодвинув в сторону свои размышления, Лили изучила результат.

– Красиво, как всегда. Спасибо.

Довольная, что работу ее одобрили, служанка подошла к туалетному столику сбоку и начала убирать предметы, разбросанные по полированной поверхности розового дерева.

Лили встала и прошла к окну, лишь мельком выглянув в него.

– Сьюзен, ты не могла бы закончить с этим позже? Девушка прервалась и подняла глаза.

– Ох, ну конечно. Все равно мне еще надо погладить вам платье на вечер.

После ухода служанки Лили подошла к своей большой кровати с красивыми желтыми драпировками и такого же цвета покрывалом. Опустившись на мягкий, из гусиного пуха, матрас, она устремила взгляд на прикроватный столик и круглую, выполненную маслом миниатюру матери, стоящую на почетном месте. Взяв крошечный портрет в руки, она с нежностью смотрела на любимое лицо на портрете, написанном, когда мама была молодой – немногим старше, чем сейчас Лили.

«Я скучаю по тебе, мама, – подумала она, и сердце болезненно сжалось в груди. – Как бы мне хотелось, чтобы ты была здесь, чтобы я могла поговорить с тобой и найти утешение в твоем совете».

Но едва эти мысли пришли ей в голову, Лили осознала, что никогда не смогла бы поделиться с матерью своими теперешними чувствами к лорду Весси. Несмотря на неразрывную связь, которая была между ними, мама не поняла и не поддержала бы ее. Благовоспитанные молодые леди должны хранить себя для брака – таково было материнское убеждение.

И все же как быть молодой леди, которая вовсе не собирается выходить замуж? Должна ли она оставаться невинной и нетронутой всю жизнь? Большинство сказали бы «да», включая и ее мать.

«Но что скажу я?»

Урчащее мяуканье прервало ее размышления, когда большой серый полосатый кот запрыгнул на кровать. Потоптавшись по покрывалу своими мягкими лапами, он выгнулся и потерся о ее бок. Подняв руку, она погладила шелковистую спину от головы до хвоста, решив не обращать внимания на кошачью шерсть, которая наверняка останется на покрывале. Одобрив ее действия, кот уткнулся головой ей в руку и начал мурлыкать, перебирая лапами.

– Ну, Мозер, – пробормотала она, – что ты думаешь?

Он снова мяукнул, давая понять, что не знает точного ответа.

Лили засмеялась, улыбка осветила лицо.

– Что ж, благодарю вас, сэр, за ваше мнение. Каково оно? Думаешь, его светлость прав? Ну еще бы, как же тебе не принять его сторону, ведь вы с ним оба коты.

Она вновь погладила Мозера и почесала ему голову, отчего тот замурлыкал еще громче. Пару минут спустя кот спрыгнул с кровати и бесшумно направился к полоске утреннего солнечного света на ковре. Улегся и начал вылизывать шерстку.

Лили со вздохом вернула мамину миниатюру на прикроватный столик, ее мысли обратились к дому. К этому времени, полагала она, отчим уже прекратил все попытки найти ее, заключив, что она, должно быть, на самом деле утонула в море. Он вынужден был устроить символические похороны, наверняка злясь, что приходится тратиться, но желая изобразить скорбь перед соседями. Возможно, он даже распорядился вырыть могилу и похоронить гроб, пусть и пустой, и водрузил надгробный камень. Как странно думать о том, что на нем выбито ее имя – Лили Бейнбридж, – мертвой для всех, кто знал ее. Теперь она может считать себя настоящей Лили Смайт, ибо и ее прежнее «я», и прежняя жизнь исчезли навсегда.

Итак, куда это приводит ее в отношениях с лордом Весси? Никуда, осознала она, оставляет там же, где она и была. Он слабость, которую она просто не может себе позволить. И поэтому, когда они в следующий раз встретятся, она опять ему откажет, ясно дав понять, что они не будут любовниками. Ибо хоть она, возможно, и желает его, но никогда не позволит себе поддаться его обаянию. Без сомнения, такая попытка была бы приятной – очень приятной, решила она с легким внутренним трепетом, – но она не может рисковать. Наверняка ему не понравится ее ответ, но он джентльмен и подчинится желанию дамы.

Осталось только укрепить свою решимость и убедить себя, что быть его другом – единственное, чего она хочет.

В середине следующего дня Итан сунул букет цветов под мышку и постучал дверным кольцом в дверь городского дома Лили Смайт.

Ему, конечно же, следовало сначала послать записку, дабы уведомить ее, что он планирует зайти, но не хотелось давать ей возможность «пропустить» его визит. И он решил положиться на удачу, ибо она могла отправиться по магазинам или с визитами к друзьям. Вряд ли она с Давиной Коутс, поскольку он знает из очень надежного источника, что к ним в гости на неделю прибыла известная своим тяжелым характером мать Джеффри Коутса. Раз или два он встречал старую ведьму и жалел бедняжку Давину, которая будет целыми днями на побегушках у свекрови. Какие уж тут личные дела и развлечения!..

Дверь открылась, и средних лет слуга – дворецкий, несомненно – оглядел его вместе с букетом с явным любопытством.

– Добрый день, – сказал он.

– Привет. – Итан достал свою визитную карточку, белый кусочек картона, и вручил ее слуге.

Глаза дворецкого расширились, когда он прочел имя, напечатанное на карточке.

– Милорд, прошу вас, входите.

Кивнув, Итан прошел в холл. Стащив перчатки, он воспользовался моментом, чтобы оглядеть уютное помещение с полированным мраморным полом, стенами теплого оттенка карамели и набором мебели в модном стиле. Великолепная зеленая жардиньерка севрского фарфора стояла на инкрустированном высоком столе орехового дерева, золоченые ветви фарфоровых жонкилий тянулись вверх и в стороны.

У Лили отличный вкус, решил он. Хотя, с другой стороны, ничего иного он и не ожидал.

– Ваша хозяйка дома? – спросил Итан.

– Если вы соблаговолите присесть в гостиной, милорд, я спрошу.

Итан позволил отвести себя в гостиную. Однако меньше чем через минуту после ухода дворецкого он решил пойти за ним, ибо интуиция побуждала его не давать Лили шанс отправить его восвояси. Поднявшись по лестнице и пройдя по коридору, он нашел дорогу, следуя на звук голосов. Остановившись в открытых дверях малой гостиной, он заглянул внутрь как раз в тот момент, когда она отвечала дворецкому:

– Скажите его светлости, что меня сегодня нет дома.

– Да, мэм, но, полагаю, он знает, что вы в резиденции.

– Ваш слуга совершенно прав, – объявил Итан, открывая дверь шире и входя вкомнату. – Здравствуйте, мадам. Вы сегодня просто ослепительны!

Она и в самом деле была хороша, одетая в прогулочное платье в бело-зеленую полоску из батиста, которое идеально оттеняло ее подобные изумрудам глаза и тициановские локоны.

Лили резко повернула голову. На мгновение губы ее вытянулись в тонкую линию, она явно была раздражена тем, что ее поймали. Очевидно, вспомнив, что слуга наблюдает, она изобразила улыбку.

– То же самое я могла бы сказать и о вас, милорд. Хотя, возможно, в вашем случае «неотразимый» было бы более точным описанием.

Его губы дернулись от этой завуалированной колкости, но он промолчал.

– Спасибо, Ходжес, вы свободны, – проговорила она твердым, хотя и тихим голосом.

Поклонившись, дворецкий покинул комнату.

Как только слуга ушел, Итан шагнул вперед и протянул ей букет роз.