Текст книги "Аномалия (ЛП)"
Автор книги: Тоня Купер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 13 страниц)
Блин. Блин. Блин.
Ложка выскользнула у меня из ладони и упала на стол.
– Ник умер не из-за того.
Мама отодвинула миску с мороженым в сторону. Она не стала спорить. Я внимательно наблюдал за ней, как линии вокруг рта сдвинуты, будто она сдерживала слова или решала, что должна или не должна говорить.
– Не ври мне, – сказала я.
Она вздохнула.
– Ник начал тренироваться, когда ему было семнадцать, как и тебе сейчас, только он работал с твоим отцом, а не тренером. Он преуспел во всем, превзошел все наши ожидания. Из-за прививок, как и ты, он был сильнее, чем средняя Аномалия и мы чувствовали, что ему нужно тренироваться в Денвере, в Хаббе.
– И там он был в кругу средних аномалий на первом месте.
Она что-то пробормотала в знак согласия.
– Через несколько месяцев мы поняли, что его способности намного превосходят все остальные… в мире.
Мама на мгновение остановилась и посмотрела в пустоту. Смех Эла нарушил тишину и заставил маму снова заговорить.
Рейд тогда тренировался с Ником в Хаббе. Он связался со мной и вашим отцом, потому что был обеспокоен. Ник стал вести себя странно, не свойственно ему. Он стал вспыльчивым, жестоким, параноидальным. Затем он стал исчезать из Hab, пропуская тренировки. Он держал свое местоположение в тайне, а затем, в конце концов, поделился с Рейдом, что он не уверен, что Сопротивление ставит правильные приоритеты. Первоочередной задачей Сопротивления является человечество, поэтому кто– то действительно уходит. Однажды Ник покинул Хаб и больше не вернулся. Твой отец последовал за ним, зная, что тот поехал в Л. А. (Лос-Анджелес)
Нет. Как– то тут жарко.
– Консорциум, – прошептала я.
Мама подтверждающе кивнула:
– Мир раньше не видел аномалии такой силы. Если бы он присоединился к Консорциуму, это бы развязало войну, к которой мы не были готовы. Мы – Сопротивление и человечество – потребовали, чтобы он пошел в Хаб, чтобы он тренировался, узнал границы своих возможностей. Он мог бы сыграть важную роль в Сопротивлении, захватив Консорциум.
Я последовала за ходом ее мыслей. Я могла ошибаться, но из того, что я знаю о войне, им нужны лидеры, чтобы организовать их, направлять, и руководить ими в бою.
– Он мог быть лидером.
Мама продолжала играть с ее тающим мороженым, кивая мне.
– Твой отец нашел Ника и попытался вернуть его, но он говорил бред, о вещах, которые не такие, какими кажутся, и людях, которые не те за кого себя выдают. Они… поссорились.
Пот покрыл мою спину, и мороженое во рту показалось мне кислым. Я ждала два года, чтобы больше узнать о Нике, но теперь не уверена что хочу.
Мамины глаза блестели от слез:
– Ник ранил и убил много людей. Он сражался вместе с Консорциумом, Джози. Он предал нас. Все, за что мы вашим отцом боролись. Все Сопротивление было обязано защищаться.
– Нет. Я тебе не верю.
Голос мамы надломился, и она на мгновение замолчала, прежде чем смогла продолжить:
– Это была мини-резня. Ник в машине поднимался по мосту с раной от выстрела в грудь. Если выстрел не был смертельным, то он утонул.
Стены кухни, казалось, надвигаются на меня, и воздуха стало слишком мало. Я ощущала вату в желудке. Да кто вообще заботится о желудке, когда больше не может дышать?
Я видела свою маму передо мной как статую. Она вытерла глаза, прежде чем у слез появилась возможность упасть. Слезы не считались, если они не упали, она сказала мне это в прошлом.
Мой папа наблюдал, как его сын стал преступником. Он наблюдал за казнью своего сына – сыграл в ней свою роль, если сам не нажал на курок. О Боже, смог бы он это сделать? Нет. Нет.
Вопрос жег мой язык:
– Почему он сошел с ума?
Я нервно помешивала растаявшее мороженое в своей миске, мне нужно было куда– то деть свои руки.
У небольшого процента Окули сила… развращает разум. Не каждый человек способен справится с величиной своих способностей. Трансформирование и растворение противоречат тому, во что люди верят, и чему следуют.
Что? Понятие Аномалии было настолько сумасшедшим, что оно заставило моего брата переметнуться на сторону и убить множество людей? Когда Рейд впервые описывал способности Окули, он говорил, что имела место когнитивная функция, приводящая к неврологической дегенерации или смерти. Но это было не то, что описывает моя мама. Она объясняла, как небольшой процент «сошел с ума» в расцвете сил.
– Я проводила исследования, – конечно, она их проводила. Мама в первую очередь была ученым. – Использование способностей Окули может нарушить мозговые функции, а именно в лобных долях мозга, вызвать изменение личности и подталкивать к неблагоприятному поведению.
– Он был моим братом, а не каким– то экспериментом!
Пронизывающий взгляд мамы следил за каждым моим движением. Черт, она думала, что я тоже стану плохой. И мои вспышки только подтверждают ее мысли.
Знание, нет, страх, таился в глубине ее глаз. Она знала.
– Это не случится с тобой, – сказала она резко. Казалось, она больше успокаивает себя, чем меня.
Все вокруг меня замедлилось. Биение моего сердца. Стук часов на кухонной стене. Движения ресниц моей матери. Осколок надежды, за который я цеплялась, надеясь, что все будет хорошо, разбился о стенки моей души.
Что-то коснулось моей ноги. Мамина трость.
– Джози, – сказала она резко.
Мы встретились взглядами.
– Ты не можешь позволить этому задеть тебя. Просто потому, что это случилось с твоим братом, еще не значит, что это случится и с тобой. Ваши фенотипы и генотипы не совпадают. У вас разные личности, разные механизмы борьбы.
Я хотела верить, что я другая. Что меня не ждала судьба Ника. Но как я могла знать наверняка?
– Джози, Рейд здесь, чтобы защитить тебя. Он следит, чтобы ты была в безопасности.
– Защитит от самой себя.
– Он элитный оперативник и знает нашу семью и Ника.
Я ненавидела ее. Я ненавидела, что она могла говорить так рационально, когда каждое ее слово разбивало мне сердце.
– У нас нет на это времени! Соберись, Джози. На войне нет места чувствам.
Боже, как можно быть настолько бесчувственной?
– Поедешь с Рейдом. Сделаете обмен сыворотки. После церемонии отправляйтесь в Хаб, продолжать твое обучение.
– Но я думала, что есть утечка. Разве Хаб не скомпрометирован?
Трость мамы постукивала по полу.
– Именно поэтому вам с Рейдом нужно идти. Если внутри организации есть утечка, и они получат информацию о вашем местонахождении, тогда…
– Тогда я буду приманкой. Выманю их.
Ей не было все равно – она все просчитала. А я в ее глазах лишь пешка, средство для достижения цели, солдат, которым можно и пожертвовать в этой войне.
Я поняла. Я была мишенью. Она была уверена в этом, имея дело с СИ и инъекцией ее сыворотки в первую очередь. Но как она могла так легко отбросить меня в сторону? Разве я так мало для нее значила?
Слез не было на этот раз, и я была рада этому, она не заслужила их. Я понимала ее рвение поставить благо общества выше нас, но разве я не имела никакого значения? Или папа? Или Ник?
– Рейд поклялся тебя защищать, Джози. И он сдержит обещание. Он натренирует тебя так, чтобы ты смогла исполнить свою роль в наших планах.
Даже слышать не хочу о ее планах.
– Лучше я поиграю с Элом, – произнесла я.
– Как хочешь.
Правильно. Если бы это не касалось Сопротивления, то это, вероятно, не имело бы для нее значения. Точно так же семейные обеды не были важны, и как, помимо нашего школьного обучения, которое она готовила, чтобы подготовить нас к Окули, проводить время с семьей никогда не было в вершине ее списка.
Я достала телефон с кармана и написала сообщение Рейду, пока поднималась по лестнице в комнату Эла. Разговор о Нике.
Пытаясь осмыслить информацию, которую я только что получила и мои чувства на этот счет, я не впускала маму в мои мысли. Мне пришлось столкнуться с фактами. Независимо от того, как я смотрела на это, я бы не выдержала долго думать об этом. Я хотела провести время с моим младшим братом.
Мой мобильник завибрировал. Рейд. «Завтра у нас выходной. Надо куда-нибудь сходить.»
Я не думала что встретится, было хорошей идеей. Но, понимая, что я не знаю, сколько у меня осталось времени, прежде чем я сойду с ума или меня убьют, я решила пойти.
Глава 18
Рейд
Миссис Харпер позвонила и сообщила мне новости. Неудивительно, что Джози хотела свалить отсюда.
Я написал Джози, что я на крыльце. Дверь распахнулась менее чем за минуту, и она вырвалась из дома и пронеслась мимо меня. Я проследил за ней до своего байка.
– Гах! – Она зарычала, вскинув голову вверх, а потом провела рукой по волосам. Она оставила их волнистыми. Сегодня на ней не было ее графической футболки с рваными джинсами, но она нанесла больше макияжа на глаза. Поразительно.
Она была явно взволнована, но не сказала этого. И это было нормально. Она так давно не каталась. – Поговорим об этом позже. – Я оседлал байк, она села позади меня, и я вручил ей шлем.
– Я не имела в виду, что тебе нужно было меня вытащить. Я имела в виду, что мне нужно выбраться из дома.
– Нет. Тебе нужно выйти на улицу. – Я запустил двигатель
Ее левая рука находилась на моей стороне, когда она наклонялась вперед справа. – Куда мы идем?
– Поесть в приличном ресторане, – закричал я из-за рева байка. – Сделаем что-нибудь веселое. Ничего связанного с Окули. – Дерьмо. Звучит как свидание.
Ее руки обвились вокруг моей талии, ее пальцы обжигают мою кожу через рубашку. Длинные тени преследовали нас по улицам, небо было окрашено в розовый и оранжевый – цвета заката.
Чтобы дать ей время расслабиться, выехал на старую дорогу и курсировал по улицам, в апельсиновых рощах. Аромат цитрусовых висел в воздухе. Затем я двинул назад в сторону города.
Мы сидели в маленьком Мексиканском ресторане и говорили о вещах, о которых говорят нормальные люди. Фильмы, книги, Эл, ее любовь к выпечке, и воспоминания о наших детских шалостях. В этом было что-то успокаивающее, вероятно, потому, что я смеялся больше в тот час, чем за последние шесть месяцев вместе взятые.
Когда мы забрались обратно на байк после ужина, она снова наклонилась вперед. – Спасибо тебе. Это было именно то, что мне было нужно.
– О, мы не закончили.
– Что… – я не собирался позволять ей протестовать, что она и сделала бы, если бы я рассказал ей о своих планах. Она заслужила немного веселья.
Несколько звезд мерцали в бархатном черном небе к тому времени, как мы въехали на склад. Я смотрел на Джози через плечо. Она стащила шлем и смотрела на то место, где обычно находилась зона тренировки. Вместо этого высокие столы и переработанные панели из дерева сарая окружали бильярдный стол. В углу стоял музыкальный автомат, а прямоугольный бильярдный стол был обтянут зеленой тканью, на нем располагался треугольник с разноцветными шарами.
Ее взгляд переместился к моему лицу, крошечная морщинка запала между ее бровями.
Я протянул руку за шлемом. Она положила его в мою руку и прыгнула вниз, а затем пробежалась к недавно выдвинутой области. Ее рука пробежала по поверхности стола, когда она облетела его и осмотрела детали нового пространства. – Что это за место?
Скрестив руки, я прислонился к одному из высоких столов. – Это копия моей любимой части таверны Cavern, главного бара и гриля хаба, – Я засмеялся. – Здесь ярче, чем должно быть, хотя… Я потянулся к выключателю, чтобы выключить свет.
Она нажала кнопки на музыкальном автомате. – У хаба есть свой бар?
– Да. Здесь есть все. Это как собственный маленький городок.
Что-то мелькнуло в ее глазах, и ее взгляд упал на плиточный пол, когда заиграла песня. Мы говорили о Хаббе, куда ее мама хотела, чтобы она ушла. Я не должен был допускать этого.
Подойдя к ней, я схватил ее за руку и потащил к бару. Трансформировав стулья для нас двоих, я сел.
– Если бы мы были в реальном заведении, это была бы просто часть бара. Мы бы прошли через этот вход в ресторан.
На барной стойке появились две холодные кружки, и она издала смешок:
– Что это?
– Корневое пиво. Ты хочешь что-то другое?
Она покачала головой.
– Не смей создавать что-то еще, – сказала она. – Мы сегодня даже не тренировались, а ты уже потратил столько энергии.
Я говорил с отцом о моем энергетическом запасе, прежде чем он пропал без вести, и я наблюдал, как мои родители используют свои способности, пока рос. Я знал, что у меня есть приличный запас. Не без ограничений, но достаточно, чтобы тратить их на Джози… это того стоит. Кто знает, может быть в какой– то момент сыворотка будет производиться массовым способом, и ее назначат всем тренерам и Окули в Хаб. Я честно не знал, возьму ли я ее, даже если она будет доступна, и насколько я беспокоился о потере моих способностей. Оперативникам моего уровня повезло, если они доживали до 25.
– Я серьезно, Рейд! Больше никогда!
– Хорошо, – я улыбнулся. – Мы еще не приступили к самой веселой части.
Она отхлебнула из кружки и облизала губы.
– И что же это?
Спрыгнув со стула, я выставил шары и биток. Я взял кий с подставки и наклонился над столом.
– Нет трансформированию и растворению, – сказал я, и разбил пирамиду.
Я забивал шары по одному за раз, называя лузы, пока не осталось только восемь шаров. Наконец я посмотрел на Джози. Ее брови поднялись вверх, и она улыбалась.
– Ты выбираешь лузу, – сказал я, опираясь на стол.
Она пожала плечами, улыбаясь
– Вон та. Траектория делает это почти невозможным.
– Да, если бить по прямой. Но ты должна учитывать вращения шаров, которые ты задаешь при ударе.
Я ударил биток, и он послал черный шар в указанную лузу.
Джози захлопала, все еще сидя на стуле.
– Где ты научился так делать?
– Практика. Хаб может быть скучным для ребенка. Ладно, твоя очередь.
Она чуть не подавилась глотком пива.
– О нет. Я никогда раньше не играла в пул. Да я сломаю кий, прежде чем ударить в любой шар. Это как бейсбол или гольф? Пробовала, и все прошло не очень хорошо.
Я подошел к ней, вытащил кружку из ее рук и поставил на стойку, затем схватил ее за руку и потащил к бильярдному столу. Она покачала головой:
– Я действительно не знаю, как это делать.
– Я собираюсь научить тебя.
– Дорогой, Локи.
Я засмеялся и взял кий со стены, протянул его ей. Я выставил шары, затем встал рядом с ней, наклонился над столом, целясь в шар.
– Повторяй за мной. Клади свою руку на стол. Люди по-разному держат кий. Это личное предпочтение, в зависимости от того, как тебе легче им управлять.
Она повторила мои движения, ударила по шару, он столкнулся с двумя другими. Один подкотился к боковой лузе и упал. Она вскочила, визжа от восторга. Ей идет быть счастливой.
– Ладно, – сказала она, наклоняясь над столом и кладя руку. – Давай попробуем снова.
Она ударила по шару и промахнулась. Выпрямившись, она нахмурилась.
– Что я сделала неправильно?
– Это из-за твоей левой руки.
Я поставил свой кий и встал позади Джози. Потянувшись рукой к ее левой руке, которой она сжимала кий, я прислонился грудь к ее спине, затем положил свою вторую руку на ее правую. Она потрясающе пахнет.
– Смотри… ты не можешь позволить своей руке двигаться. – Моя левая рука скользнула к ее локтю.
– Тебе нужно держать ее ближе и…
Она повернула голову. Ее глаза были ярко– зелеными, как обычно, но я впервые мог видеть их так близко. Она позволила мне увидеть часть ее, уязвимость, и я не был уверен, что еще. И я знал как это – пытаться похоронить часть себя.
Моя кожа гудела, когда ее тело коснулось моего. И часть кожи, которая не тронула ее, жаждала прикосновения. Ее губы приоткрыть, и я не хотел ничего, кроме как попробовать их, увидеть, как ее губы тянутся ко мне.
Я провел рукой от ее локтя к запястью, вытаскивал кий из ее захвата и бросая его. Стук от удара кием об пол эхом разошелся по залу, поверх музыки из музыкального автомата, но она не вздрогнула. Адреналин пронзил мою кровь, заставляя сердце стучать быстрее.
Если я нарушу границы, их уже не исправить. Пути назад не будет, ни для кого из нас, но я уже все решил.
Я провел рукой по ее руке и поднял ее. Она повернулась, мучительно медленно, а потом положила на меня руки. Мурашки танцевали на груди, под ее ладонями, а кончики пальцев горели, когда я опустил руки на ее талию.
Я прижал ее к бильярдному столу, сокращая пространство между нами.
Джози
Темные ресницы обрамляли его горячие глаза. Я глубоко вздохнула, пытаясь успокоить нервы, но когда моя грудь коснулась его, я потеряла контроль над своими чувствами.
– Я устала не жить, – прошептала я. Я не собиралась этого говорить – слова просто вырвались.
Его глаза разглядывали мое лицо, затем он опустил голову, губы едва касались моих. Я провела руками от его груди к шее и протянула ко мне. Его губы накрыли мои мягким поцелуем.
Немного отступив, он улыбнулся своей полуулыбкой, немного больше обычного. Его руки быстро пробежала по бокам, и обернулись вокруг моей спины, прежде чем он поднял меня, усадив на край бильярдного стола. Я издала громкий вздох.
Встав между моих ног, он снова поцеловал меня, на этот раз сминая мои губы. Его руки зарылись в мои волосы, и я потерялась в нем. Я понятия не имела, как долго мы целовались на бильярдном столе. В конце концов, он оторвался от меня, чтобы вдохнуть.
Я была ошеломлена и ждала, когда он остынет и решит, что это была ошибка. Обвинит себя за поцелуй – преступление, которое я хотела, чтобы он совершил. В моей голове я уже разыграла сценарий, где он читает мне лекцию о том, как это было не правильно. Я не выдержу этого. Я нуждалась в нем долгое время. Сейчас он и мой младший брат были единственными людьми, с которыми я чувствовала какую-то связь. Я не могла потерять его.
Его кокетливая улыбка снова появилась.
– Это школьная ночь.
– Ха.
Школа теперь была шуткой, спектаклем.
Его горячие руки опираясь на мои бедра, посылая волны в центр меня.
– Итак… – Он игриво повел бровями. – Можем ли мы снова поиграть в бильярд завтра вечером? Я не закончил с нашим уроком.
Я не могла не рассмеяться.
– Ох, только из любви к Ханне.
Он улыбнулся и закусил губу.
– Значит завтра.
Затем он поцеловал меня в шею.
Глава 19
Джози
Мы с Ханной шли по внутреннему двору до наших машин после школы, было так жарко, что пот стекал ручьями. Тот факт, что я трансформировала щит вокруг себя и Ханны, расходуя сумасшедшее количество энергии, судя по всему, не помог. Сантос или Рейд вероятно были поблизости – я не думала что меня оставляли без присмотра с того момента как они приехали в город, но я не видела ни одного из них. Они, как правило, делят свое время, спят посменно. Сантос берет на себя большую часть ночных патрулей, чтобы Рейд мог тренировать меня в течение дня. Не видеть их… это беспокоило меня. Я оглянулась через плечо, осмотрелась вокруг, ища любые признаки угрозы.
– Что с тобой, Джози? – спросила Ханна. – Ты повредишь себе шею, если не перестанешь ею вертеть во все стороны.
Просто слежу за сумасшедшими убийцами Консорциума.
– Я, ох, кажется, я слышала, как кто– то звал меня.
Когда церемония награждения стала ближе, я обнаружила что становлюсь более параноидальной.
– Я ничего не слышала, – сказала Ханна.
Мы продолжили движение к стоянке, солнце палило беспощадно. Соедините сильную жару с моими измученными нервами, и получите рецепт горячего беспорядка. Буквально. Мои волосы липли к шее и кудри Ханны торчали как сумасшедшие.
Ханна написала прошлой ночью, спрашивая, можно ли потусоватся, потому что была короткая неделя из-за весенних каникул. Я не проводила с ней время с моего дня рождения, но со всем, что произошло, было трудно общаться как обычно. Не то, чтобы я этого не хотела, я хотела. Я просто испугалась. Испугалась раскрытия моих способностей. Испугалась подвергнуть Ханну опасности.
Но я поняла, что, скорее всего, уйду после этой «эстафетной передачи ", и я не знала, когда смогу ли еще снова увидеть ее. Я поговорила с мамой, и она согласилась, что визит был «приемлем». Рейд сказал, что он и Сантос будут следить за домом, не показываясь на виду. Мой следующий урок «пула» с Рейдом придется отложить.
Мы с Ханной пересекли автостоянку.
– Джози!
Я вздрогнула и должна была мысленно остановить себя от возведения огромной стены передо мной. К счастью, я ничего не трансформировала. Хотя я почувствовала всплеск в моем щите. Я просто молилась, чтобы Ханна ничего не заметила.
– Подождите! – подскочила Мариса, ее темные волосы, связанные в конский хвост свистели из стороны в сторону. – Здесь, – она протянула нам с Ханной неоновые желтые листы бумаги.– The deets for that bonfire, – прокричал она через плечо, убегая к другим ученикам.
Ханна хихикнула.
– Ты в порядке?
– Слишком много кофеина, я думаю.
Я немного опустила щит.
Она держала меня за руку.
– Я подумывала пригласить Сантоса на костер завтра вечером. Что ты об этом думаешь?
Я не могла сказать ей, что я на самом деле думаю, ведь я не уверена что он пойдет, потому что он не может заводить какие– либо отношения с Планком.
– Ты должна спросить его. Или Иена. Он тоже был бы хорошим вариантом.
Я не хотела причинять ей боль, но я также не хотела, чтобы Сантос отверг ее. Она жила той жизнью, которую хотела я, жизнью, над которой я работала последние два года. Я была счастлива за нее, но я бы, конечно же, стала зеленой от своей зависти, как рыжеволосая Гамора18.
– Ооох! Забыла об Иене, – прошептала она. Затем она какое– то время колебалась рядом с дверью своей машины. – Хорошо, я освобожусь через пять минут. Ты приготовь все к ночевке.
Она скользнула за руль своей машины, а я прошла немного дальше к моей, беспечно заглядывая на заднее сиденье, прежде чем сесть. Если кто– то ждал меня там, чтобы убить, он бы умер первым от жары.
Я поехала домой, и позволила своему разуму блуждать. После такой безумной недели я с нетерпение ждала девичника. Мне нужно немного времени BFF19, чтобы забыть обо всем, хотя бы на время. Кроме того, это может быть мой последний девичник. Совсем.
Ханна поднялась по лестнице, скрипя досками.
– Я здесь!
Вдохнув побольше воздуха, я мысленно подготовилась. Я хотела затолкать подальше паутину моих мыслей и притворится, что моя жизнь не превратилась в какой– то сериал на канале SyFy. Пфф. Нет проблем.
Мы смотрели лучшие сцены любимых фильмов и заказали пиццу. В конце концов, я откопала свой лак для ногтей, и растянулась на кровати, как мы это делали много раз, за последние два года. В великой схеме вещей, два года не так уж и много, но казалось, что жизнь до моего вступления в Окули была очень давно.
Прошло два года. Черт, да все было проще каких– то две недели назад.
Ханна крутила флакончик синего лака для ногтей между ладонями.
– Итак, ты собираешься рассказать мне, что происходит? С того дня как ты вернулась со дня рождения ты ведешь себя иначе, что-то случилось после приезда Рейда в город.
Мое сердце пропустило удар, и рот наполнился слюной. Я не ответила. Ее глаза смотрели на меня ожидающе.
Я выбрала фиолетовый лак для ногтей, в надежде, что она сменит тему.
– Джи? Вы провели много времени вместе с Рейдом. Я только помогаю ребенку, и я знаю, что у вас, ребята есть общий друг, но я думаю, что он тебе нравится.
Я снова перестала дышать и схватила бутылку воды. – Нет, – удалось мне сказать между глотками. Это было похоже на попытку утопить мои секреты.
Увидев моего исправленного щенка на краю кровати, я случайно зацепила книги на тумбочке и скинула старую игрушку на пол.
Чувство вины поедало меня изнутри. Я не могла этого сделать – лгать тем, кого люблю, как моя мам лгала мне. Это было слишком. Если бы Ханна взглянула на меня получше, она бы знала. Знала, что я храню секреты, что что-то не так.
Она схватила несколько покрывал и села на них.
– Ты ему нравишься. Это так очевидно.
Игривость вернулась в ее голос.
– Без разницы.
– Так?
Так что?
– Так ты его любишь?
– Что? Нет. Я думала, мы это уже прошли. Нет. Он придурок.
– Чертовски горячий придурок.
– Да, он чертовски горяч.
Палец Ханны выстрелил в меня.
– Ах.
Мои щеки горели.
– Что? – Я засмеялась, делая вид, что сосредоточена на флаконе с лаком в руке.
– Тебе нужно быть слепой, чтобы не увидеть, какой он великолепный.
– Попалась.
Ханна широко улыбнулась, этой своей заразительной и доброй улыбкой. Она была моим лучшим другом, моим первым настоящим другом. Вероятно, это была моя последняя ночь с ней. Осознав это, я решила – скажу ей все что могу, что было не так уж много, но все же.
Я постукивала маленькой бутылочкой о ладонь, смешивая лак.
– Ладно, он мне нравится. – Я снова взглянула на нее. Она сидела как гордая мать, не говоря ни слова. Она знала, что мне нелегко говорить о своих чувствах. Я продолжила.
– Есть люди, которые не просят вас быть кем– то другим, но бросают вам вызов, делая сильнее. Это он. Он заставляет меня чувствовать себя живой.
– Вау. Ты… он нравится тебе, какой есть.
Я пожала плечами, пытаясь улыбнуться.
– Твоя мама знает?
Она хорошо знала, как сильно моя мама помешана на защите и контроле.
Я покачала головой, думая о моих отношениях с матерью на прошлой неделе – как она могла хранить так много секретов и сейчас выставлять меня на линию огня.
– Чувак, моя семья налажала.
Ханна была единственным человеком, который знал о смерти Ника и отъезде отца, так что мое заявление не было неверным.
– Я знаю, но если это заставит тебе чувствовать себя лучше, все семьи каким-то образом лажают.
Она рассмеялась, что было хорошим знаком. Она была единственным ребенком у своего отца. Ей было нелегко.
– Да, – хихикнула я, – Ты права.
Я бы поспорила, что у ее семьи не было сил супергероя и легиона злых людей за спинами. Но было приятно находится, по крайней мере, на одном уровне.
Вечером мы разговаривали о выпускном и планах на лето, мой компьютер проигрывал музыку на заднем плане. В основном говорила Ханна, так как у меня не было реальных планов. Я просто играла свою роль.
Ее волнение, по поводу того что может произойти в течение следующих нескольких месяцев было почти ощутимым. Когда она говорила, я видела в ней ту девушку, которой я хотела быть, жизнь, о которой я мечтала. От того что я видела, что-то менялось внутри меня. Это была мотивация, вдохновение. Она заслужила эту жизнь и эти возможности. Я сделаю все, что от меня требуется как от Окули, для нее, для Эла – ради жизни, которой я жажду.
Я могу это сделать, пока Рейд помогает мне.
Глава 20
Джози
Ночи становились короче, а дни дольше. Вот что случается, когда страх сжимает ваше сердце и судьба становится настолько неопределенной.
Ханна ушла на следующий день, и дом опустел. Мама, наверное, взяла Эла на обед. Она старалась делать привычные вещи для него, насколько это возможно, и я поддерживала ее в этом. Если у Ника и у меня был талант, у Эла тоже будут неприятности позже, так что ему нужно было как можно больше стабильности.
Не прошло и пяти минут после ухода Ханны, как раздался звонок в дверь. Я заглянула в боковое окно, чтобы увидеть, как Рейд шагает по крыльцу. Распахивая дверь, я сказала:
– Я хочу поплавать.
Целая гамма эмоций отразилась на его лице. Затем он улыбнулся шире, настоящей улыбкой, которая доходила до его глаз.
– Хорошо.
– Дай мне обуться.
Я побежала, чтобы схватить свои вещи, думая о том, когда мы в последний раз оставались одни. Игра в бильярд. Поцелуи. Мой пульс ускорился при воспоминании тех моментов. Чувствует ли он тоже самое или будет вести себя, будто ничего не было?
Он уже сидел на байке, наблюдая, как я подхожу к нему. Я была готова к резкому замечанию, но этого не произошло. Вместо этого его взгляд пробежал по моему телу. Нервозность закружилась внутри меня, когда я села позади него. Он протянул мне шлем, и я надела его, а затем положила руки на его живот. Наклоняясь вперед, прижалась грудью к его спине и сказала:
– Отвези меня на пляж.
Он немного повернул голову и кивнул. У меня получалось передавать сыворотку на тренировках, и хорошо получалось трансформировать и растворять. Время шло. Мне нужно было сделать что-то, что помогло бы мне двигаться вперед.
Поездка была идеальна – голубое небо, теплое солнце, и парень, слишком горячий для меня. В объезд оживленных участков города мы отправились на юг, в ту сторону города, где береговая линия начала отрываться на ряд островов и заливов. Мы припарковались и пошли по тротуару в тишине. Он все еще молчал, но я не хотела, чтобы между нами была неловкость.
Деревянная дорожка подошла к пляжу. Мы повернули за угол, и он взял меня за руку, переплетя пальцы. Я подняла взгляд, он изучал меня.
Он прищурился от солнца, в полуденном свете его глаза напоминали светло– голубые ирисы.
– Я восхищаюсь тобой.
Я не могла придумать ни одной причины, по которой кто– то восхищался бы мной, особенно Рейд.
Он остановился на вершине лестницы, ведущей к песку.
– Можно много сказать о долбаном страхе.
Ах, это. Мои щеки вспыхнули. Я не искала похвалы, мне просто нужно было это сделать – для себя.
Рейд оглядел пляж. Пожилая пара прогуливались, и три фигуры виднелись на побережье. Не смотря на то, что я не любила находиться в океане, мне нравилось наблюдать, как волны ударяют о берег, и убаюкивают, ритмичным звуком соприкосновения волн с песком. Простота и открытость были притягательными. Сольный морской бриз пахнул такими же возможностями.
– Пойдем, разувайся.
Рейд отпустил мою руку и снял свои кеды, связал шнурки вместе и повесил их через перила. Я выскользнула из шлепанцев и поставила их возле его обуви.
Это была странная картина – его обувь и моя, как будто они сплотились. Я никогда раньше не испытывала такого. Может быть с Ханной, но это было по-другому. Или может это сейчас иначе.
Его теплая рука схватила мою и потянула. Я бежала за ним по песку пока мы не приблизились к воде. Как только мы подошли к твердому и влажному песку он замедлился.
– Прости за ту тренировку с машиной.
Казалось, что это было год назад, когда я участвовала в этом тонущем сценарии. По правде говоря, мне не очень хотелось вспоминать об этом.
Интересно, как он узнал о моем главном страхе. Может он придумал эту тренировку, потому что слышал, что мой брат был потенциальным утопленником? Или моя мама сообщила ему о моем отвращении после инцидента, и что я не купалась с тех пор?
– Я знаю, что это не рационально, – начала я. Я пнула ногой ракушку в песке, и он взял меня за руку, переплетая пальцы. Это прикосновение было своевременно, заверение, что я могу рассказать ему больше.
– Это лучше чем было.
Я теперь могу смотреть на тело в воде, не предполагая, что мой брат пойман в ловушку под поверхностью.
– Я бросилась в кино и книги, даже больше, чем до того как Ник умер. Я нахожу комфорт в художественной литературе – Это безопасно. Я могу, потеряться и найти себя в книгах. На самом деле это немного иронично, потому что теперь я просто хочу знать реальность.
