Текст книги "Истории тысячного года, или Приключения Тысячемуха, Початка и Недорода"

Автор книги: Тонино Гуэрра

Соавторы: Луиджи Малерба
сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 10 страниц)

НАКОНЕЦ-ТО ПОЕЛИ

Непонятно уж почему, но стоило только трем друзьям увидеть что-либо съедобное, как рядом оказывался владелец. У курицы, свиньи, вола, овцы всегда находился хозяин. У хлеба, кукурузной похлебки, муки – тоже. У яблок, тыкв, гороха также есть хозяин, но порой он сидит вдалеке либо спит. А вот владельцы домашних животных никогда не спят. Ни один. А уж если на минуту вздремнет невзначай, и вор, хрустнув веткой или кашлянув, его разбудит, он становится страшнее дикого зверя. Может тебя в два счета прикончить.

Умереть из-за свиньи или вола еще куда ни шло, но из-за утки или курицы, право обидно. Вот и получается, что добыть еду очень трудно, а голодному и убегать совсем нелегко: ноги его не держат. У Тысячемуха, Початка и Недорода все-таки достало сил удрать в ближний лес. Белые, похожие на трех призраков, они наконец остановились – перевести дух. И тогда увидели, что ночные птицы в страхе срываются с ветвей и летят в глухую чащу.

«Ночные птицы, всякие там совы, филины, летучие мыши, тоже съедобны, – подумали трое друзей. – Да к тому же у них нет хозяев».

– Почему бы нам не разжечь костер и не поджарить одну из этих птиц? – предложил Недород.

– Сначала надо эту птицу поймать, – ответил Початок.

– Птицу-то мы поймаем, но как ее поджарить, если у нас нет огня? – сказал Тысячемух.

– Ладно, сначала разведем костер. Но какую же мы потом птицу зажарим? – облизнувшись, спросил Недород.

– Когда поймаем, увидим, – сказал Тысячемух.

Трое друзей собрали хворосту, веток, нашли сухое бревно и разожгли костер. Затем при свете огня стали пугать ночных птиц, выгонять их из кустов, где они спали. Но ни одной птицы так и не догнали. Оказалось, что и ночные птицы отлично умеют летать.

Друзья уныло поплелись к костру. Недород с досады сорвал с головы обсыпанную мукой круглую шапку и бросил ее на землю. Взглянул на нее и вдруг засмеялся. Тысячемух и Початок испуганно посмотрели на него: уж не рехнулся ли он?

– У меня родилась идея.

– Какая?

– Не знаю, сказать вам или нет.

– Ты только намекни, о чем? О еде? – спросил Тысячемух.

– Да.

– Тогда говори.

– Я подумал, неплохо бы поджарить шапку и съесть ее.

Шапка Недорода была покрыта слоем муки толщиной с указательный палец ноги. По форме она напоминала лепешку с дыркой посредине. Словом, будто нарочно была создана, чтобы ее поджарили и съели. Недород положил шапку на горячие угли, а Тысячемух и Початок уставились на нее и глаз не могли оторвать.

Тысячемух обругал последними словами ночных птиц, которые не дают себя поймать, и принялся раздувать огонь. От шапки исходил такой вкусный запах, что у трех бедняг в мозгу помутилось. Недород торопливо перевернул шапку – посмотреть, готова ли лепешка. Нет, еще не готова. От нетерпения все трое стали прищелкивать языком и судорожно глотать слюну. Недород палкой поворачивал шапку-лепешку, чтобы она хорошенько прожарилась со всех сторон.

И вот настал долгожданный миг. Недород поддел румяную лепешку палкой и положил ее на камень.

Все трое были взволнованы донельзя, ведь они, кажется, смогут наконец поесть. Даже в самые мрачные дни они знали, что когда-нибудь это произойдет.

Тысячемух вынул из кармана нож и сказал, что сейчас разделит лепешку на три равные части. Початок и Недород молча кивнули, не в силах вымолвить ни слова.

Тысячемух начал резать шапку-лепешку на две равные части. Одну половину Тысячемух взял себе, а другую разрезал еще на две равные части и одну дал Початку, а вторую Недороду.

– Половина мне, половина тебе, Початок, и половина тебе, Недород.

– Послушай, Тысячемух, моя половина меньше твоей, – сказал Недород.

– И моя меньше, чтоб тебе пусто было, – возмутился Початок.

– Ну что ж, давайте делить снова, половина мне, половина тебе, и половина тебе, Недород.

Снова половинки оказались неодинаковыми. Початок и Недород видят, что Тысячемух хитрит, но в чем хитрость, понять не могут. Они вертят в руках свои половинки лепешки и сравнивают их с половинкой лепешки, которую Тысячемух крепко сжимает в руках.

– Не понимаю, почему моя половина меньше твоей? – недоумевает Початок.

– Это тебе с голоду померещилось. Он часто с людьми такие злые шутки шутит.

– Но и моя половина меньше твоей, – говорит Недород Тысячемуху.

– Вот поедим, тогда и разберемся. Вы, когда голодны, ничего не соображаете, – невозмутимо отвечает Тысячемух.

Он впился зубами в свой кусок лепешки и стал жадно жевать. Початок и Недород хотели бы во всем разобраться до еды, но голод взял верх. Они тоже не выдержали и набросились на свои куски жареной шапки-лепешки. Лепешка оказалась на редкость вкусной, и трое друзей расправились с ней в мгновение ока. Потом взглянули на свои руки. Пустые.

– Я не наелся, – сказал Недород.

– Я тоже, – прошептал Початок.

– А мне пуще прежнего есть захотелось, – сказал Тысячемух.

– Давайте попробуем заснуть. Тогда забудем про голод, – предложил Недород.

– Я, когда голоден, не могу заснуть, так бурчит в пустом животе, – сказал Початок.

– А у меня – в желудке, – сказал Тысячемух, не любивший вульгарных слов.

– Но уж если заснем, то избавимся от голода, – не сдавался Недород. – Давайте попробуем, может, получится.

Друзья легли на траву, свернулись клубком и закрыли глаза. Но Недород и в полудреме двигал челюстями, не в силах остановиться. Тысячемуху никак не удавалось совсем закрыть заплывший глаз. Он положил на него руку, вытянулся поудобнее, но сон, как назло, не приходил.

Початок открыл один глаз и зло посмотрел на Недорода:

– Перестань жевать.

– Отстань! Жевать никому не запрещается, – огрызнулся Недород.

– Мы же договорились спать! Не можешь не жевать, жуй, только не лязгай зубами, – попросил Початок.

– Замолчите! – прикрикнул на них Тысячемух. – Не мешайте мне спать. Ведь я от малейшего шума просыпаюсь.

– Кто говорит, да еще командует, тот не спит, – заметил Недород.

– Я спал, это вы меня разбудили.

– Ну хорошо, я буду молчать, но ты должен заснуть первым, – сказал Початок.

– Я уже заснул, – сказал Тысячемух.

– Не верю.

– Клянусь, я сплю и уже сны вижу.

– Можно подумать, что ты один видишь сны, – пробурчал Початок. – Я тоже сплю, и еще покрепче тебя.

– Значит, мы все трое спим, – сказал Недород. – Давайте помолчим, а то мы друг друга разбудим.

ТЕЛКА, ВЕРНЕЕ, КОРОВА

Тысячемух, Початок и Недород проспали на траве до самого утра. Они проспали бы и до полудня, если бы рядом не зазвенел колокольчик. Все трое мгновенно проснулись и открыли глаза. Вначале они удивились, что еще не умерли от голода, а потом удивились еще больше. В нескольких шагах от них стояла жирная, красивая корова и смотрела на них добрыми глазищами. Друзья переглянулись, всем им пришла одна и та же мысль. Тысячемух посмотрел на корову и снова невозмутимо растянулся на траве.

– Зря не надейтесь, просто нам приснился сон, – зевая, сказал он.

– А что тебе приснилось? – спросил Недород.

– Белая, жирная корова.

– И мне, – сказал Недород.

– Но мне тоже приснилась корова, – сказал Початок.

– Разве может трем человекам сразу присниться один и тот же сон? – засомневался Недород.

– В жизни всякие чудеса случаются, – ответил Тысячемух.

– Странно, но корова показалась мне живой, и она жевала траву. Может, это все-таки не сон? – возразил Початок.

– Нет, эта корова слишком жирная, чтобы быть живой, – сказал Тысячемух. – Во сне нередко все кажется более красивым и жирным, чем на деле.

– Пойду ее потрогаю, – сказал Початок и поднялся.

– А потом?

– Если она живая, то замычит. Значит, нам это не приснилось.

– Во сне тоже многое кажется настоящим, живым. Потом просыпаешься и видишь, что тебе все пригрезилось.

– По-моему, вы оба не о том спорите, – вмешался в разговор Недород. – Главное, хотим мы есть или же нет.

– Конечно, хотим! – в один голос воскликнули Початок и Тысячемух.

– Тогда глупо голодать еще и во сне. Давайте во сне ее съедим, и дело с концом.

Тысячемух не мог не признать, что Недород прав. Все трое вскочили и стали подкрадываться к корове. Потрогали дрожащими руками ее брюхо и голову.

– Красивая корова, жирная, – сказал Недород.

– Если это сон, то лучше сна не бывает, – сказал Тысячемух.

– Только в этот раз делить буду я, – сказал Початок.

– Мы из нее сделаем двести, а то и больше колбас. Одинаковых. Сколько будет двести колбас, деленных на три? – спросил Недород.

– Колбасу делают из свинины. А из коровьего мяса делают бифштексы, – поправил его Тысячемух.

– Из нее выйдет двести этих… бифштексов? – сглотнув слюну, спросил Початок.

– Даже больше, – ответил Тысячемух.

– И двести хватит. Сколько будет, если разделить двести бифштексов на три? – сказал Початок.

– Я считать могу, только когда бифштексы уже нарезаны. А так, в уме, не умею, – ответил Тысячемух.

Они и не заметили, что за деревом прячется крестьянин, хозяин коровы. Он таращил глаза на трех худущих, обсыпанных мучной пылью людей, которые делили его телку. Кто они такие, откуда? Может, призраки?

Крестьянин надвинул на голову шапку и быстрее ветра понесся в родное селение.

РОГА ДЬЯВОЛА

На главной улице селения мигом собрались крестьяне: владелец коровы и мельник с мельничихой, священник с тремя старушками, кузнец с двумя подручными. Все, за исключением священника и трех старушек, вооружились палками и вилами, а кузнец – кривой саблей, которую ему принесли в починку.

Священник держал в правой руке крест из кованого железа, которым размахивал, словно молотом. Три старушки бормотали не то заклинания, не то молитвы. Остальные говорили хором, и время от времени кто-нибудь испуганно крестился.

– Я их видел своими глазами, – сказал владелец коровы. – Это три призрака. Или же души грешников.

– Рога у них были?

– Да, вот такие длинные.

– Значит, это три дьявола, исчадия ада, – решил кузнец.

– Но дьяволы черные, а те трое – белые.

– Раз у них есть рога, они дьяволы. Ведь и волы бывают черные и белые, смотря по породе.

– Кузнец прав, – подтвердил владелец коровы. – Были бы они душами грешников, не украли бы мою корову. Души-то ничего не едят. А вот дьяволы – известные воры, они уводят всяких разных животных и птиц в ад и там жарят на адском огне.

– А хвосты у них были?

– Да, с завитком на конце.

– Они упали с неба, словно три молнии, – добавил мельник. – Я увидел дымное облако, а потом языки пламени. И в тот же миг все трое улетели.

– Они что-нибудь сказали?

– Кричали что-то. Кажется, на латыни, – ответил мельник.

– Разве ты знаешь латынь? – изумился кузнец.

– Нет.

– Послушаем лучше, что скажет наш мудрый священник, – прошамкала одна из старушек.

– Это наверняка трое помешанных, в которых вселился дьявол. Их нужно отыскать, поймать и сразу сжечь на костре.

Крестьяне во главе со священником направились к опушке леса…

А Тысячемух, Початок и Недород, ничего не подозревая, разожгли костер, чтобы сварить корову. Тысячемух обвел угольком правый бок коровы, Недород, тоже углем, – левый, а Початок – обе ноги. Минуты три спустя вся корова из белой стала полосатой. И тут трое друзей заспорили:

– Этот бок мой.

– Нет, мой, я его первый очертил.

– Ну уж спину я никому не отдам! – воскликнул Початок.

– Ты ее только до половины очертил, – возразил ему Тысячемух. – Вторая половина моя.

– Как хотите, а язык мой! – с грозным видом объявил Недород.

– Я очертил голову, значит, и язык мой. Ведь он часть головы, – сказал Початок.

– Язык – часть рта.

– Тоже мне, умник выискался! Ведь и рот – часть головы, – парировал Початок.

– Тогда я заберу хвост. Он еще лучше языка, – утешился Недород.

– Я очертил живот, значит, все, что внутри живота, тоже мое, – объявил Тысячемух.

– Внутри живота одни кишки, – заметил Початок.

– Ну, это мы еще посмотрим.

Не переставая ссориться, Тысячемух, Початок и Недород подтащили к костру железные прутья, чтобы жарить на них куски мяса.

Корова, похоже, сообразила, что ее ждет, и стала дергаться и бить копытом дерево, к которому друзья привязали ее веревкой.

Потом громко, жалобно замычала.

– Лучше поскорее ее убить, пока не прибежал хозяин, – сказал Тысячемух.

– Тебе и карты в руки. Ведь ты рыцарь и участвовал во многих боях, – сказал ему Початок.

– Я же тебе говорил, что мне убить человека пара пустяков. Но беззащитную корову рыцарю убивать стыдно. Лучше посчитаемся. И уж кому выпадет, тот ее и зарежет.

– Ладно. Только смотри не обмани нас, как тогда с шапкой-лепешкой, – предупредил Недород.

Тысячемух начал считать:

– Эни-бени, рики-паки, буль-буль, парики-шмаки. Деус-деус, космо-деус, бац. Выпало тебе, Початок.

– Нет, нет, ты схитрил: посчитал меня два раза подряд.

– Ладно, начнем сначала. Эни-бени, рики-паки, буль-буль, парики-шмаки…

ОГОНЬ И ПЛАМЯ

Пробираясь ползком и прячась за деревьями, крестьяне, вооруженные палками и вилами, священник, три старушки, кузнец с двумя подручными подобрались к костру. А Тысячемух, Початок и Недород все еще стояли у горящего костра и спорили, кому убивать корову. Когда друзья сообразили, что попали в окружение и надо бежать, было уже поздно. Крестьяне набросились на них, повалили, вилами прижали к земле и принялись осыпать их ударами и награждать пинками.

Теперь трое друзей и рады были бы, чтобы это все оказалось сном. Но увы. А когда они из криков крестьян поняли, что их принимают за трех дьяволов, они и вовсе перепугались. Вот уж когда запахло дымом костра. Да не для коровы, а для них самих.

Самая проворная из старушек вытащила ножницы. Она твердо знала: дьяволам первым делом нужно выколоть глаза, ведь вся сила дьявола в глазах и в хвосте. Одним взглядом они могут тебя испепелить, а если ты прикоснешься к хвосту, то и сам превратишься в дьявола.

Но эти трое были, видно, очень хитрые дьяволы. Хвосты они спрятали. Старушка уже собралась раздеть Тысячемуха, чтобы посмотреть, куда тот спрятал хвост, но ее опередил мельник. Он подошел к трем беднягам с длиннющей веревкой.

– Как бы они не улетели. Их нужно поскорее связать.

– Посадим их на кол и дело с концом, – предложил владелец коровы.

– Одно из двух: либо сжечь на костре, либо посадить на кол, – сказал рассудительный мельник.

– Лучше сжечь. Этих дьяволов колом не проткнешь. А вот огонь их испепелит, – сказала одна из старушек.

– А я все-таки стою за кол, – не сдавался владелец коровы.

– А я – за костер, – сказал кузнец.

Священник несколько раз поцеловал крест и хитро взглянул на трех дьяволов.

Остальные сразу смолкли, а старушка спрятала ножницы в карман. Священник взмахнул крестом, словно хотел обрушить его на распростертого на земле Недорода, и скрипучим голосом возгласил:

– Вы бесноватые. Я вижу дьявольские знаки на ваших лицах.

– Мы всего лишь три жалких бедняка, – прохрипел Початок.

– Почему бы их не сжечь без долгих разговоров? На том самом костре, который они развели, – предложил мельник.

– Нет, сначала их надо допросить, а потом уже сжечь. И развеять пепел по ветру, – сказал священник.

Тысячемух испугался до смерти. Початок – еще сильнее Тысячемуха, а Недород даже сильнее Початка.

От страха у Початка язык точно прилип к гортани; он хотел что-то сказать, но ни слова выговорить не смог. Недород стал брыкаться, дергаться, но крестьяне живо его скрутили и связали веревками, словно окорок.

Потом поддели всех трех на вилы и понесли в селение.

– Вы не можете меня сжечь, я рыцарь, – прохрипел Тысячемух. – Отпустите меня с миром или уж дайте сразиться с кем-нибудь из вас на дуэли.

– Мы ничего плохого не сделали. Просто мы дьявольски голодали, а тут корова… – простонал Недород.

– Слышите, слышите? Они сами признались, что они дьяволы! – завопил мельник.

– В костер их, в костер! – дружно закричали три старушки.

ТЫСЯЧИ ПРОКЛЯТИЙ

На главной улице селения крестьяне врыли в землю столб и рядом сложили целую гору дров. Потом вилами водрузили трех бедняг на поленья и привязали их к столбу крепкими, толстыми веревками. Сверху крестьяне надели на столб выкрашенное в красный цвет колесо. Они слыхали, что когда нераскаявшихся грешников сжигают на костре, то надевают на столб колесо. Так разве они хуже других?! Раз уж сжигать бесноватых, то по всем правилам.

Прежде чем поджечь пучки соломы и связки прутьев, священник захотел допросить обвиняемых в точности как на суде. Лишь после допроса он объявит приговор. Впрочем, о том, что виновных следует сжечь на костре, он решил заранее.

– Почему вы такие белые? – начал допрос священник.

– Мы упали в ларь с мукой, – ответил Тысячемух.

– В муку дьявола?

– Какого еще дьявола – мельника! Он и сам может подтвердить! – воскликнул Початок.

– Вы должны лишь отвечать на вопросы. Итак, вы видели дьявола?

– Ничего мы не видели, – сказал Недород.

– Так вы видели Сатану? – повторил священник.

– Я вашего Сатану знать не знаю, в глаза его не видел. И мои друзья тоже! – сказал Тысячемух.

– Отвечайте: видели вы Сатану?

– Нет, нет и нет! – завопил Початок.

– Лучше честно признайтесь!

Друзья сообразили, что дела их совсем плохи. Даже Тысячемух, который был рыцарем, сражался с лонгобардами и тосканцами, а однажды даже был ранен в спину, никогда не видел смерть так близко. Он вспомнил о самых страшных минутах своей жизни и вдруг понял, что беды шли за ним неотступно всю жизнь. В болотах Гаравиккьо он схватил лихорадку; спасаясь бегством, чуть не утонул в реке. Но умереть на костре, словно ведьма?! Что скажет жена? И дети? Хорошо еще, что у него нет детей, не то бы они до старости стыдились отца, которого сожгли на костре.

У Тысячемуха заложило уши, точно кто-то оглушил его пронзительным свистом. Уж не смерть ли это со свистом врывается в тело? Может, он потом в рай попадет? Нет, рай не для таких бродяг и богохульников, как он, Початок и Недород.

Тем временем священник истошно кричал:

– Видели вы Сатану? Видели вы Сатану, признавайтесь!

– Нет, нет и еще раз нет!

И тут кто-то рядом ответил:

– Да, видел!

Тысячемух и Недород повернули головы и в великом изумлении посмотрели на Початка. Вот что значит водить дружбу с невеждой! Если раньше у них еще оставалась надежда на спасение, то теперь уж они точно пропали.

– Да ты что, рехнулся, холера тебя побери! – воскликнул Тысячемух.

– Слышали? Они сами признались. Они видели дьявола и стали бесноватыми! – хором завопили крестьяне и три старушки.

– Это Початок признался. А я никакого дьявола не видел! – закричал Тысячемух.

– И я не видел, черт бы вас всех побрал!

– Нет, мы все трое видели дьявола, – подтвердил Початок.

– Опомнись, несчастный! Да ты в уме тронулся! – простонал Тысячемух.

– Видели, видели, в вашем лесу, – не унимался Початок. – И если вы меня сейчас же не развяжете, то и сами с ним встретитесь. Сатана, где ты?

Крестьяне призадумались и даже изрядно испугались. Эти трое и в самом деле похожи на трех дьяволов из преисподней, такие у них страшные лица. А у одного еще и глаз красный, распухший. Да к тому же все трое громко чертыхаются. Потихоньку, незаметно от священника, один крестьянин потрусил назад к селению, за ним – второй, третий. Но нашлись и такие, что ни за что не хотели упустить редкое зрелище – не каждый день сжигают бесноватых на костре.

– Давайте спалим их прежде, чем прилетит Сатана, – предложил мельник.

– Разжигайте костер. Тогда мы и самого Сатану спалим, – сказал хозяин коровы.

– Поджигайте солому! – закричали старушки.

– Соли сыпьте!

– Смолу лейте!

– Скорлупу черного ореха в огонь бросьте!

И никто не сдвигался с места.

Наконец мельник подошел с горящей паклей к горе дров и зажег костер. Затрещали сучья, и к небу поднялись клубы черного дыма.

Тысячемух, Початок и Недород закашлялись от дыма и заплакали от горя. Вдруг Недород своим длинным носом учуял приятный запах.

– Друзья, пахнет жареным мясом! – воскликнул он.

– Болван, это мы горим! – прохрипел Тысячемух.

И верно, снизу два языка пламени обожгли ногу Тысячемуха и ногу Початка. Но и тогда Початок не утих. Он во все горло продолжал кричать:

– Сатана, помоги нам! На помощь, Сатана!

Тысячемух с отчаяния тоже стал звать Сатану:

– Сатана, Сатана, слышишь меня? Лети быстрей, Сатана, спаси нас!

– Лишь бы он не опоздал! – простонал Недород.

– Вот он, вот он! Испепели их, Сатана!

– Початок, ты это всерьез?! – тихонько спросил Тысячемух.

– Вот он, вот он!

Тысячемух и Недород стали вертеть головами во все стороны, ища Сатану. А Початок истошно вопил:

– Вот он, вот он, летит наш Сатана!

И вдруг начал плевать в костер. Тысячемух и Недород так и не поняли, приветствовал ли он плевками Сатану или же пытался погасить огонь. Но на всякий случай и они принялись плевать в костер.

Огонь разгорался все сильнее, а Початок и Тысячемух обливались холодным потом. От великого страха. Ведь если Сатана прилетит, он всех троих без лишних слов в ад унесет. Мало того, что их жарят на костре, так еще придется потом гореть в адском пламени. Тысячемуху и Недороду это показалось совсем уж обидным. А Початок не унимался: безостановочно кричал и плевался. Где у него столько слюны берется, удивлялись Тысячемух и Недород. У них самих в горле давно пересохло, точно от ужасной жажды.

Крестьяне тем временем удрали почти все до одного. Остались только мельник, хозяин коровы, кузнец да три старушки. Они сгрудились вокруг священника, который ждал Сатану, вскинув крест, словно воин шпагу. Старушки закрыли глаза, чтобы не увидеть Сатану, и стали истово молиться. А священник начал громко читать на латыни заклинания:

– Спаси нас, всемогущий господь, и покарай жестоко Сатану и трех бесноватых, эти исчадия ада.

Три исчадия ада корчились, словно ужаленные змеей. Ведь огонь, который было отнесло ветром, снова подбирался к ногам, уже жег ступни. Видно, настал их конец.

Но тут в черном, затянутом тучами небе сверкнула молния, грянул гром, и на землю обрушился адский ливень. Мокрые поленья зашипели, языки пламени заметались и съежились.

Священник кончил читать свои заклинания, подобрал сутану и бросился прочь. А за ним и три верные старушки – поскорее бы только укрыться в доме от этого проклятого дождя.

А вот для Тысячемуха, Початка и Недорода дождь был куда приятнее жаркого огня. Когда костер совсем погас, Тысячемуху удалось высвободить из намокших веревок сначала правую руку, потом левую. Ну, а отвязать веревки на животе, голове и ногах ему и вовсе труда не составило. За ним освободились от пут и Початок с Недородом.

Они спрыгнули на землю и помчались через селение прямиком в поле. Крестьяне сидели в своих домах и дрожали в страхе перед Сатаной. Ловить Початка, Тысячемуха и Недорода они ни за какую награду в мире не стали бы.

Трое друзей под проливным дождем пробежали через луг, промчались опушкой леса и угодили в болото. Но теперь им никто не страшен, они в безопасности. Ну, а ливень для них сейчас словно божье благословение.

– Если бы не дождь, мы бы уже сгорели, – сказал Тысячемух.

– Нет ничего на свете лучше воды, – отозвался Початок.

– Без воды не проживешь. Начнет тебя жажда мучить, выпьешь воды, и все прошло, – сказал Недород.

– Если ты голоден, то и тогда лучше выпить воды, чем ничего в рот не брать, – изрек Тысячемух.

– По сравнению с водой огонь препаршивая штука, – сказал Початок.

– И потом, вода льется с неба, а огонь вырывается из-под земли, – добавил Недород.

– К тому же огонь обжигает, а вода нет, – сказал Тысячемух.

– Вода во всех случаях жизни лучше огня, – подтвердил Початок.

– Только не в том случае, когда нужно поджарить свинью, курицу или утку. Тут не обойдешься без огня, – заметил Недород.

– Главное все-таки – свинья, – сказал Тысячемух. – А уж если ее поймаешь, то можно и не жарить, а сварить в воде. Я даже вареное мясо предпочитаю жареному.

– Да, но и варить мясо, черт побери, надо на огне, – сказал Початок.

– Да, иной раз огонь все же лучше воды… – протянул Недород.

– К примеру, если идет дождь, а у тебя нет крыши над головой, вода – сущее проклятье, – подтвердил Початок.

– Когда ты промок насквозь, огонь приятнее всего на свете, – сказал Тысячемух.

– Когда идет снег, без огня тоже ох как плохо, – сказал Недород.

– Пожалуй, огонь лучше воды, – неуверенно сказал Початок.

– Если тебе скажут – выбирай, вода или огонь, ты что выберешь? – спросил у Початка Тысячемух.

– Я подумаю немного и выберу огонь.

– Я тоже, – сказал Недород.

– И я, – согласился с друзьями Тысячемух.

Пока они обсуждали, что лучше, вода или огонь, начало смеркаться. Друзья попробовали выбраться из болота, но ноги увязали в грязи все глубже.

Внезапно Початок стал размахивать руками, словно он плывет саженками.

– Что это ты? – изумился Тысячемух.

– Раз мне не удается шевелить ногами, я шевелю руками.

– Так ты и на шаг вперед не продвинешься, – сказал Недород.

– Кто знает, – не сдавался Початок.

– Будь проклята вода и тот, кто ее выдумал! – воскликнул Тысячемух.

– При чем тут вода, ведь у нас под ногами грязь? – сказал Початок.

– Тогда будь проклята грязь!

– Если мы здесь еще немного простоим, то утонем в ней, – заметил Недород.

– Надо перебраться в другое место, – сказал Тысячемух.

– Только не в то селение, где нас чуть не сожгли, – сказал Недород.

– Ты что, спятил? Нужно держаться подальше от всех селений, – сказал Початок.

– Тогда, может, лучше нам здесь остаться? – сказал Недород.

– Боюсь, мы тут останемся навсегда… – грустно сказал Тысячемух.

– Э, нет, навсегда – я не согласен! – воскликнул Недород.

– Ты у нас рыцарь, ты и иди первым. А мы за тобой, – сказал Тысячемуху Початок.

Силой воли можно одолеть очень многое, даже грязь. И вот Тысячемух силой воли выдернул из грязи сначала одну ногу, потом другую. И захлюпал по болоту. Початок и Недород – за ним. Куда они держат путь, трое друзей и сами не знают, но когда доберутся до места, увидят.