Текст книги "Расколотое Небо (ЛП)"

Автор книги: Томас Рейд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 17 страниц)

ГЛАВА ЧЕТВЁРТАЯ

Спуск под землю тревожил Мишика. Это была не та магия, к которой, благодаря драконическому наследию, привык хобгоблин. Нет, он не имел ничего против волшебства, однако скольжение сквозь твёрдый камень было чем-то новым.

Полудракон не ощущал себя ни материальным, ни эфирным. Найти слов, чтобы описать своё состояние он не мог. Заклинание Тексириоса было странным.

«Словно камни сами проходят сквозь меня», – подумал он.

Как только стражи-целестианцы были повержены, штормовой дракон приказал Мишику спуститься в пещеру и отыскать начертанную на земле окружность. Символ нашёлся быстро, и стоило хобгоблину встать в его центр, Тексириос принялся колдовать.

Полудракон тут же начал проваливаться в землю, словно камень обернулся зыбучими песками. Но земля не душила его, и, несмотря на первоначальный страх, Мишик счёл путешествие увлекательным.

Он скользил вниз ещё несколько мгновений, когда внезапно оказался в белой пустоте. Хобгоблин инстинктивно расправил крылья и опустился на небольшой выступ. Он огляделся. Яркое перламутровое сияние ослепляло. Мишик зажмурился. Наконец, зрение вернулось к полудракону, и он смог разглядеть место, в котором оказался.

Чья-то фигура привлекла его внимание. Возле ног хобгоблина неподвижно лежало тело. Лицо существа было повёрнуто в сторону, и Мишик не был уверен, к какой расе оно принадлежит. У гуманоида были длинные нездоровые на вид волосы, а сам он был одет в простую коричневую одежду.

Через плечо хобгоблин коснулся рукояти топора, чтобы успокоиться, затем принялся исследовать местность.

Он обнаружил, что стоит на дне идеальной сферы, а идущее от стен сияние освещает всё помещение. Комната была небольшой – около десяти шагов в диаметре. Лишённая какой-либо мебели или иных предметов, она, должно быть, казалась запертому внутри существу сводящей с ума тюрьмой.

«Жуткое существование», – подумал Мишик, переводя взгляд на лежащую на полу фигуру.

Она там? – голос штормового дракона прозвучал в сознании хобгоблина точно так же, как звучали голоса отца и деда в прошлом.

Да, – отозвался полудракон. – Она?

Именно, – пришёл ответ. – Разбуди её, но бережно. Она была заперта здесь долгое время и неизвестно как отреагирует на посетителя, особенно с твоей… хм, внешностью.

Как скажешь. – Мишик шагнул к распростёртому на полу телу.

Борясь с желанием выхватить топор, полудракон опустился на колени рядом с пленницей. Он коснулся её руки и осторожно похлопал по плечу.

Женщина не отреагировала.

Мишик похлопал ещё раз, затем взял за плечи и встряхнул.

В тот же миг пленница пришла в себя и завизжала, вытянув вперёд пальцы. Она бросилась на полухобгоблина. Ошеломлённый внезапным нападением, он невольно отпрянул.

На него смотрело сморщенное и бледное лицо с чёрными, как полночь глазами, в которых пылала ненависть и, возможно, безумие. Седые волосы обрамляли лицо редкими прядями, свисая до талии. Мишик почувствовал смрад её дыхания и сумел разглядеть только пару потрескавшихся пожелтевших зубов, когда пленница открыла рот для нового вопля.

Женщина кинулась к упавшему полудракону, намериваясь задушить или выколоть ему глаза. Мишик позволил импульсу нести её вперёд, а затем толкнул ногами, опрокидывая на пол. Пленница пролетела над ним и с глухим стуком врезалась в изогнутую стенку сферы.

Она в ярости, – доложил полудракон, поднимаясь на ноги. – И хочет разорвать меня на куски. Как я остановлю её, не покалечив?

В сознании раздался тихий смешок.

Нанести вред ей сложнее, чем ты думаешь. Говори с ней. Назови по имени. Кашада.

Мишик повернулся к безумной женщине и увидел, что та готовится к новому нападению. Её лицо исказилось не то от ярости, не то от страха, а глаза словно остекленели. Полудракон сомневался, что она поймёт его слова.

– Кашада! – крикнул он. – Я здесь не для того, чтобы причинить тебе боль!

Женщина завопила и набросилась хобгоблина, её скрюченные пальцы напоминали птичьи когти. Она потянулись к его лицу, снова пытаясь выколоть глаза, полудракон прыгнул и воспользовался крыльями, чтобы подняться повыше. Женщина снова врезалась в стену, беспорядочно молотя по ней руками.

Мишик спустился на землю.

– Кашада! – позвал он более жёстким тоном. – Послушай меня! Я пришёл, чтобы забрать тебя из этой тюрьмы! Позволь мне помочь!

Женщина обернулась. Она шаталась, будто пьяная, впившись взглядом в своего потенциального спасителя.

– Тени! – закричала она. – Нет теней!

Заслонив лицо руками, она принялась рыдать, раскачиваясь из стороны в сторону.

Сошла с ума, – мысленно обратился Мишик к Тексириосу. – Её рассудок помутился. Она рыдает из-за того, что здесь нет теней.

Конечно! – мысленно воскликнул дракон. – Как умно. Мишик, ты должен создать тень для Кашады. Тогда она придёт в себя. Сделай это!

Полудракон нахмурился, окинув сферу взглядом. Раньше он не обращал внимания, но из-за того, что свет лился отовсюду, ничто в комнате не отбрасывало тень, и Мишик не знал, каким образом можно было хоть что-либо затенить.

Кашада завывала, и стенания её напомнили Мишику о Великой Пустыне Анорох с её воющими на луну шакалами. Женщина закрыла глаза, не собираясь больше нападать.

В голову полудракона пришла идея. Он снял плащ и положил его на дно сферы, затем достал из внутреннего кармана продолговатый свёрток. Развернув его, хобгоблин извлёк ослепительно сияющий огранённый в форме призмы белый кристалл, который был вдвое толще большого пальца Мишика, а длинной с его руку. Он опустился на колени возле плаща и поднял кристалл над головой. Полудракон подставил руку под льющийся из призмы свет. На плаще образовалась едва заметная тень.

– Кашада! – позвал Мишик. – Смотри: тень.

Старуха открыла глаза и перестала рыдать. Она уставилась на хобгоблина, склонив голову к плечу, словно хищная птица. Затем посмотрела на испускающий свет кристалл, и клочок тьмы. Кашада вскрикнула от восторга и кинулась вперёд. Мишик вздрогнул, ожидая нового нападения, но женщина просто опустилась рядом на колени, тихо воркуя.

– Темнее, – потребовала она, по-прежнему глядя на тень. – Она должна быть темнее. Сделай темнее! – завопила старуха.

Мишик нахмурился, задумавшись. Затем, испытав прилив вдохновения, он поднялся на ноги, спрятал кристалл за спину, загородив тем самым поток света собой.

Тень стала глубже.

– Да! – крикнула Кашада с триумфом. Её голос изменился, набрав силу и став мене пронзительным. – Ты сделал это!

Женщина подалась вперёд, к темноте под рукой полудракона.

На глазах Мишика, она растворилась в тенях и исчезла.

* * *

Торан отдыхал на своём любимом скальном выступе высоко над Источником жизни. Он сидел в шаге от края, упёршись спиной о склон горы, устремившейся в небо, словно кинжал. Рядом ревел поток воды, берущий начало в расселине в скале, и теряющийся из виду где-то далеко внизу.

– Надо идти внутрь, – чтобы быть услышанным Микусу приходилось кричать. Ангел сидел рядом с Тораном, прижавшись к скале, чтоб хоть как-то защитится от порывов ветра. – Зачем, во имя Девяти Кругов, мы тут торчим?

Торан проигнорировал друга и подался к краю выступа. Ревущая буря хлестала поток, поднимая тучи брызг, которые окутывали водопад пеленой сверкающего прохладного тумана. От сырости камень под руками и ступнями дэва казался покрытым скользкой плёнкой. Ветер рвал одежду, словно хотел сбросить в пропасть и унести прочь. Не обращая внимания на шторм, Торан подошёл к краю и посмотрел вниз.

Расстояние до воды было огромным.

Гору позади венчал высокий тонкий шпиль, возвышавшийся над зубчатым, изломанным горным хребтом. Горная цепь с трёх сторон окаймляла Источник Жизни. Большую часть времени вода, несущая божественное исцеление, переливалась золотом в солнечном свете, отражавшемся от безмятежной глади бассейна. Но сегодня она бурлила и пенилась в сине-сером водовороте, увенчанном пенными барашками.

Торан едва мог разглядеть далёкий берег, где вода, переливаясь через край каменной чаши, падала в отдалённые нижние бассейны. Клочки облаков, размётанных шквальным ветром, не заслоняли от взгляда панораму пожираемого хаосом плана.

Дэв вернулся к другу.

– Помнишь тот раз, когда ты впервые спросил о нырянии отсюда? – спросил он у Микуса. – До того, как я начал учить тебя этому?

Второй ангел нахмурился, но кивнул.

– Да, – ответил он. – Прямо перед тем, как мы попытались спасти ребёнка той марилит. И что с того?

– Помнишь, о чём ты спросил меня в тот день?

Микус покачал головой.

– Что-то насчёт того, зачем ты это делаешь. Но это было очень давно.

Торан кивнул.

– Верно. А я ответил, что делаю это для того, чтобы напоминать себе, что самый простой путь не всегда верный, и что необходимо быть бдительным и избегать самодовольства. Так?

– Вроде так, – отозвался Микус, но на лице его отразилось сомнение. И тут его глаза расширились. – Ты снова хочешь это сделать? Ты с ума сошёл!

Торан сжал его руку, призывая успокоиться.

– Нет, – сказал он, – я в своём уме. Никто из нас сегодня нырять не будет.

Ангел с облегчением облокотился о скалу.

– Это хорошо, – сказал он. – Потому как, если бы попытался, я бы решил, что ты не в себе.

– Именно, – кивнул дэв. – Я чувствую, что ситуация с Алиисзой и Воком подобна прыжку в эту пропасть. Легче всего передать этих двоих Высшему Совету и позволить ему заточить демонов, а затем вернуться к другим делам.

– Мне нравится этот план, – отозвался Микус сухо. – И я рекомендую, поступить именно так.

– Но разве ты не видишь? Это – лёгкий путь. Безопасный. Но я не думаю, что верный.

«Прошу, старый друг, пойми меня, – думал Торан. – Ты и все мои товарищи должны понять то, что я пытаюсь до вас донести».

Помедлив, Микус ответил:

– Иногда нужен кто-то более мудрый, нежели мы сами, чтобы подсказать, каким путём следовать. Иногда мы словно малые дети пытаемся взобраться на груду валунов на дороге, вместо того, чтобы просто обойти их. Почему всякий путь должен быть трудным?

– Не всякий, – признал дэв.

«Тир знает, как я желаю, чтобы всё было просто».

– Но прыжки с этой скалы, как я уже говорил, напоминают о необходимой бдительности и умении понимать, когда более трудный путь оказывается единственно верным.

Некоторое время Микус молчал.

– Звучит так, будто ты уже сделал выбор, Торан, – сказал он, наконец. – Ты знаешь, что будешь делать, и что бы я ни говорил, решения своего не изменишь.

– Возможно, – кивнул дэв.

«Да, – признался он себе. – Я уже всё решил».

– Тогда чего ты хочешь от меня? – спросил ангел. – Какой цели я могу послужить, стоя посреди этой кошмарной бури?

«Мне нужна твоя вера в меня, – подумал Торан. – Ты нужен мне, чтобы остановить от прыжка с утёса в момент, подобный этому. Ведь я действительно этого хочу».

– Я просто хотел уверить тебя в истинности и непреклонности моей веры, – произнёс он вслух. – Я хотел сказать, что всем сердцем уверен, что с миром творится что-то неладное, и я вижу это даже тогда, когда другие предпочитают закрыть глаза.

– Торан, – начал Микус, и в его голосе звучало предупреждение. – Я не могу поддерживать то, во что сам не верю. Мы жили по законам Тира на протяжении многих тысячелетий, и они хорошо служили всем живущим на этом плане. И сейчас, когда столь многое поглотил хаос, самое время обратится к ним. Только соблюдая их, мы сможем выжить.

– Знаю, – сказал дэв, внезапно почувствовав себя невероятно усталым.

– Ты хочешь обойти сначала одно правило, затем второе, третье. Ты утверждаешь, что это из-за того, что видишь приближение некой катастрофы и собираешься её остановить, но что если грядущие бедствия станут результатом твоих собственных действий, идущих вразрез с правилами? Что если катастрофы можно избежать, действуя согласно закону?

Торан вскинул руки в отчаянии.

– Это возможно, – признал он. – Я могу предвидеть будущее не лучше тебя.

«Именно поэтому мне чудиться, что я стою на самом краю и собираюсь кинуться в пропасть».

– Но всякий раз, когда я ищу способ решения проблемы, я вижу одно и тоже. Каждая частица моего тела кричит о том, что я прав.

Пришёл черёд Микуса поднять руки.

– Мы существа не инстинктов и интуитивных догадок, Торан. Ты делаешь выводы на основе чувств, и это беспокоит меня сильнее всего прочего. Насколько я могу судить, путь ясен и определён. Нет надобности в дебатах. Закон есть закон, и мы обязаны его соблюдать.

Торан кивнул, глядя на мокрый камень перед собой.

– Ясно, – сказал он, чувствуя, как печаль ложится на его сердце. – Ты поступил бы иначе. Я надеялся, что ты поймёшь мою точку зрения, надеялся, что годы совместных ныряний с этого утёса открыли нам обоим способность приникать в суть вещей. По-видимому, это не так.

Микус положил руку на плечо товарища.

– Я сожалею, друг мой. Я ценю то, чему ты меня научил, но сейчас любая ошибка может стать последней. Есть те, чьи полномочия, мудрость и умения зреть истину превосходят наши, они-то и ведут нас вперёд, а нам остаётся проявлять благоразумие – и ответственность – и следовать за ними. Если сомневаешься, обратись к Тиру. Он непостижим, но он не введёт тебя в заблуждение.

Торан улыбнулся.

«Как ты можешь быть столь уверен?» – подумал он, а вслух сказал: – Надеюсь, ты прав.

Микус поднялся на колени.

– Не сиди здесь слишком долго, друг мой, – посоветовал он. – Кажется, эта буря усиливается с каждой минутой.

– Не буду, – пообещал дэв. – Увидимся позже.

Микус встал и бросился в шторм. Борясь с ветром, он улетел, оставив товарища наедине с раздумьями.

Торан хмурился, наблюдая, как удаляется его друг, постепенно уменьшаясь и скрываясь за грозовыми облаками.

«Шторм усилится, – подумал он. – Намного».

Как только товарищ Торана окончательно скрылся из виду, к выступу подлетел ещё один ангел. Она внезапно вылетела из бездны под утёсом и на миг, зависнув в воздухе, плавно опустилась на то же место, где пару минут назад стоял Микус. Женщина развела руки в стороны, стараясь удержать равновесие под порывами ветра.

Торан улыбнулся при её появлении.

– Эирвин! – воскликнул он. – Терпеть не могу, когда ты так делаешь.

– Да ладно! – ответила ангел. – Ты рад меня видеть и сам это знаешь.

Женщина выглядела старше Торана, её бронзовая кожа была испещрена морщинами. Когда она улыбнулась, в озорных глазах вспыхнуло подлинное дружелюбие. Волосы, заплетённые в длинную косу, были перекинуты через плечо и сверкали как серебро в пасмурный день.

Эирвин шагнула к Торану.

– Выглядишь очень уставшим, – сказала она, заключая дэва в объятия.

«Я устал, – подумал мужчина. – Старые уставшие кости, как говорят смертные».

– Теперь, когда ты здесь, я чувствую себя куда лучше, – ответил он вслух. – Что привело тебя сюда?

Старшая дэв изобразила негодование.

– Торан! Ты меня оскорбляешь! Неужели ты настолько недооцениваешь мои навыки предсказания, что думаешь, будто я не могу определить, когда и где буду необходима?

Торан рассмеялся от охватившей его на миг радости.

– Ты предвидела, что найдёшь меня в этом месте? – спросил он.

– Нет, увидеть тебя здесь оказалось неожиданно, – покачала головой дэв. – Я просто предсказала, что буду нужна здесь в определённый момент. И, как обычно, оказалась права. – Эирвин снова обняла друга, а затем отстранилась, заглядывая ему в лицо. – Что тебя тревожит? – спросила она.

Торан отвёл взгляд, разом почувствовав всю тяжесть своего бремени.

– Не знаю, – сказал он, наблюдая за тем, как кружатся вокруг них штормовые облака. – Боюсь, что я сбился с пути, Эирвин. – Торан повернулся и серьёзно посмотрел в глаза женщины. – Кажется, что никто не видит того же, что и я – угрозы, что нависла над Домом Триад. Даже Микус не кажется обеспокоенным теми напастями, что, как я вижу, нам грозят.

Эирвин вздохнула.

– Ссора Хельма и Тира нарушает баланс. Чем скорее они во всём разберутся, тем лучше для нас.

Какое-то время они сидели молча, прислушиваясь к рёву ветра и грохоту водопада. Момент затянулся, и молчание стало неловким. Торан с радостью поделился бы своими мыслями, но его не отпускал страх того, что он собирается пересечь черту, из которой не будет возврата.

– Ты можешь всё мне рассказать, – в конце концов, нарушила молчание Эирвин. – Это никак не повлияет на моё к тебе отношение. Мы дружим слишком давно, чтобы меж нами могла возникнуть вражда.

«Если бы все были столь доброжелательны», – подумал Торан, слабо улыбнувшись.

– Это фактически ересь, – сказал он. Дэв глубоко вздохнул, прежде чем продолжить. – Я считаю, Тир утратил способность мыслить здраво.

Эирвин отшатнулась, услышав эти слова. Она задумалась на несколько долгих мгновений, и Торан испугался, что переоценил её лояльность.

«Я думал, она сможет понять меня как никто другой. Но быть может…»

– Ты говоришь об опасных вещах, Торан, – сказала старшая дэв. – Мало кто в Доме – и тем более в Суде – выслушает их спокойно.

– Поверь, я знаю. Я не осмелился бы произнести подобного перед кем-то, – ангел бросил на Эирвин быстрый взгляд, – менее лояльным, – женщина улыбнулась, и Торан продолжил. – И я считаю, что могу доказать причастность Цирика к нашим бедам.

Дэв вздохнула.

– У тебя нет веских доказательств в пользу твоей теории, не так ли?

Торан издал невесёлый смешок.

– Казалось бы, нет, – сказал он. – И всё же я собираюсь предстать перед Высшим Советом и отстаивать свои позиции.

– Торан! – предупреждающе воскликнула Эирвин. – Я не думаю, что это мудро.

Мужчина вздохнул.

– Возможно. Но если я прав и ничего не предприму, то совершу куда большее преступление, нежели еретические речи. Наказание, грозящее мне в случае провала и раскрытия моих замыслов, меркнет по сравнению с грядущими бедами, если я прав своих опасениях.

– Почему ты так в этом уверен?

И Торан рассказал всё, что знал об Алиисзе, Воке и Засиане. После того, как он закончил, Эирвин некоторое время сидела неподвижно. Наконец, она поднялась на ноги.

– Всё что ты говоришь, очень серьёзно. И я не думаю, что предсказания привели меня к тебе только для того, чтобы я отвергла твой план.

Торан выжидающе смотрел на старшую подругу, гадая, что она скажет дальше. Он надеялся, что хоть и потерял поддержку Микуса, но нашёл союзника в лице Эирвин.

– Я собираюсь обдумать твои слова, – сказала дэв. – И когда у меня будет больше информации, я разыщу тебя вновь. Возможно, и мне в этом деле отведена некая роль.

– Спасибо, – кивнул Торан, встав лицом к женщине. – Ты придала мне сил, чтобы пережить всё это.

Эирвин вскинула руки, в предостерегающем жесте.

– Не уверена, что смогу многое тебе предложить, – сказала она, – но сделаю всё, что в моих силах.

– Ты уже многое мне дала, – ответил Торан и обнял Эирвин, благодаря за поддержку. Отстранившись, он поймал направленный на него пристальный взгляд.

– Будь осторожен, – предупредила дэв. – Ты наживёшь множество врагов своими теориями. Высший Совет Тира опасно злить.

– Я знаю, – кивнул Торан, тяжело вздыхая. – Но я должен буду предстать перед ними с минуты на минуту, поэтому мне надо идти. Ещё раз спасибо.

Эирвин улыбнулась и исчезла. Мгновение спустя, улетел и Торан.

Никто так и не заметил архонта-светоча, прячущегося под тем самым выступом, на котором они сидели. Дослушав разговор, он тоже исчез, с тяжёлым сердцем торопясь доложить Микусу о том, что Торан предал Тира.

* * *

Алиисза сидела на кровати и мечтала, чтобы Каанир прекратил мельтешить перед глазами. Он ходил туда-сюда с тех пор, как их двоих привели в апартаменты. – «По крайней мере, эти комнаты мои», – заключила она. Казалось, минуло не больше нескольких дней с её последнего визита сюда, и алю постоянно повторяла себе, что прошло целых одиннадцать лет. Жил ли здесь кто-либо раньше неё? Эта мысль слегка раздражала полудемоницу.

«Да что со мной?» – подумала Алиисза, начиная нервничать. – «Веду себя так, будто хочу остаться здесь».

Напротив, немногим ранее двое собакоподобных привели их под конвоем в её жилище, тогда как Торан с Кэлом отправились по своим делам. Алиисзу не отпускала тревога. Её не покидало тревожное чувство, будто их загнали в ловушку. Но алю знала, что во всём происходящем было нечто большее.

Когда Торан с Кэлом покинули её, полудемоница почувствовала, что…скучает.

«Я не хотела, чтобы они уходили», – поняла Алиисза. – «Неужели я не хочу остаться с Кааниром наедине? Или же есть иная причина?»

– С самого начала всё пошло не так, – сказал Каанир, прерывая её мысли. – Я всё время с этим боролся. Нужно было лучше всё обдумать.

– Боролся с чем? – спросила алю, благодарная за то, что камбион наконец-то соизволил прервать свои думы и заговорил с ней.

– С ангельскими узами, в которых я увяз. Со всеми его планами. Да со всем!

– Да, – сказала Алиисза.

Каанир остановился, затем развернулся и посмотрел на неё. – И что это значит? – спросил он сердито. – В последнее время ты так просто со мной не соглашаешься.

– Только потому, что в последнее время ты принимал бессмысленные решения, – парировала она. – Действовал как болван, выказывая все свои эмоции, вместо того, чтобы всё распланировать. Ты не был тем Кааниром Воком, которого, как я думала, знаю. – «Да существует ли вообще тот Каанир?» – подумала алю.

Полудемон долго смотрел ей в глаза. Наконец, Вок перевёл взор на тело Алиисзы и её формы. Когда камбион с алю вернулись в комнаты, полудемоница приняла свой настоящий облик, однако Каанир заметил это только сейчас. Впервые за долгое время он выглядел…

«Голодным», – поняла Алиисза. От его взгляда она даже слегка покраснела.

Каанир вдруг вышел из захватившего его сексуального ступора.

– Я не один веду себя странно, – сказал он, затем отошёл и сел на кресло с подушками, располагавшееся в дальнем конце комнаты. – Ты тоже не похожа на себя.

Алиисза поймала себя на том, что слегка расстроилась из-за того, что Каанир так легко справился с собой и отошёл подальше. Она не хотела, чтобы всё закончилось вот так.

– И кто виноват? – слегка раздражённо спросила алю. – Кто всё устроил так, чтобы я попала в ловушку, оказавшись под ангельской опекой? Чего ты ожидал в результате?

– Засиан уверил меня, что его защитные чары уберегут тебя от каких-либо реальных изменений, – тихо проговорил Вок. – Неужели он и здесь соврал?

Прежде чем ответить, Алиисза долго думала. – Нет, – сказала она, наконец. – Однако и правды не сказал. Заклинания, наложенные для того, чтобы оградить меня от влияния Торана, были не столько для защиты, сколько…для возвращения меня прежней.

Каанир наклонил голову на одну сторону. – Объясни, – сказал он.

– Он не накладывал заклинаний, которые защитили бы меня от того, к чему принуждал меня Торан. Смысл был в том, чтобы, в конце концов, вернуть мой внутренний мир.

– Значит, проклятые ангельские уловки сработали? – Каанир сердито прищурился.

– Вот именно, – ответила Алиисза, чувствуя себя неловко. Она не была уверена, что хочет признавать то, в чём собиралась признаться, особенно Кааниру. – Не было никаких уловок, любовь моя. Он просто показал мне перспективы.

– Перспективы? Ты о чём?

– О самой природе добра. Трудно объяснить. Не уверена, что и сама понимаю.

– И не нужно, – отмахнулся Каанир.

– О, но ты всё равно выслушаешь меня! – крикнула Алиисза, разозлившись на его беспечность. – Именно ты вовлёк меня во всё это, и ты услышишь всё!

Каанир злобно уставился на неё. Наконец, едва заметно кивнул. – В этом вся ты.

Алиисзу обуял вихрь старых эмоций, однако она тут же подавила их и продолжила.

– Я осознала, что могу сдаться, стать уязвимой и позволить себе заботиться о других, – сказала она. Я поняла, как думать о других, потому что это добро вернётся десятикратно, если позволишь. Знаю, для тебя в этом нет смысла, потому что ты не проходил через всё то, через что прошла я, но поверь, бывают случаи, когда результат действительно стоит того, чтобы заплатить за него.

По взгляду Каанира Алиисза могла сказать, что тот либо её не понял, либо ему просто было наплевать. Чтобы её не перебили, алю тут же продолжила.

– Думаю, Засиан понимал, что может случиться и попросту соврал тебе. Скорее всего, он сказал тебе, что со стороны Торана последуют попытки магического либо божественного вмешательства, но всё было не так. Я пришла к этим выводам сама. Всё что сделал Засиан – это создал кнопку, нажав на которую я должна была вспомнить, какой была раньше – избавь меня от этого.

Каанир поджал губы, обдумывая всё сказанное.

– Как обстоят дела сейчас? – спросил он. – На чьей ты стороне?

– В том-то и дело, – сказала Алиисза, поднимаясь с кровати. Она зашагала по комнате. Следующие слова стоило подбирать очень осторожно. – Я ни на чьей стороне.

– Значит, ты веришь всей этой чепухе, постоянно изливаемой ангелом? – голос камбиона был полон отвращения. – Или ты всё это делаешь, чтобы поиздеваться надо мной?

– Да нет же! – сказала Алиисза, оборачиваясь. Она сжала кулаки, чувствуя себя беспомощной от того, что не могла всё доходчиво объяснить. – По крайней мере, не таким образом, – её голос ослаб. Алю знала, что Каанир не поверит ей. Она и сама себе не верила.

Результат стоит того, чтобы заплатить за него.

– Я люблю четверых, – толком не успев обдумать фразу, сказала она.

Каанир приподнял одну бровь и выглядел почти удивлённым.

– Это не совсем то, что я хотел услышать от тебя, любимая, – сказал он. Затем, осознав всю иронию, добавил. – По крайней мере, представленное в таком свете.

Алиисза чуть было не усмехнулась. Он думал, что её представление о любви отличалось от того, когда просто делишь постель со всеми четырьмя.

– Я люблю каждого из вас по-своему, – сказала она, – но не буду вдаваться в подробности, рассказывая все детали.

– Как благородно с твоей стороны, – сардонически ответил Вок.

– Но знай, что ты – один из них, – сказала алю, глядя ему прямо в глаза. – Не смотря на всё, что произошло, не смотря на то, что ты со мной сделал, я всё ещё твоя, любимый. – Она едва сдержалась, чтобы не перейти на соблазнительный тон.

Каанир ухмыльнулся.

– Странно у тебя получается выражать свою любовь, – сказал он. – Обычно мои любовницы не обманывают меня, заставляя заключать договоры о подчинении ангелам.

Не смотря на бешено колотящееся сердце, Алиисза застенчиво улыбнулась.

– Я знаю, – сказала она. – Я была зла на тебя и хотела наказать.

Каанир вновь приподнял бровь.

– Наказать меня? – спросил он. – Я не слишком-то добр, когда кто-то меня наказывает. И мне всё равно кто, – добавил камбион. В его голосе послышалась предостерегающая нота.

Алиисза позволила себе принять знакомую позу соблазнительницы. Затем неторопливо двинулась к Кааниру.

– Возможно, – сказала она, удивившись перемене в своём голосе, – но всё же я сделала то, что сделала. Алю сократила расстояние между ними и остановилась, когда камбион был совсем рядом. Она села на ручку кресла и сложила руки на бёдра.

– Алиисза была хорошей девочкой, – промурлыкала она. – Сделай её снова плохой.

Она задержала дыхание, гадая, сработает ли трюк.

Каанир молчал, но алю видела, как тот несколько раз сглотнул.

– Почему ты всё ещё здесь? – спросил он спокойным голосом. – Ты можешь сбежать в любой момент. Зачем ты осталась? Хочешь быть у ангелов на побегушках?

Алиисза бросила взгляд в сторону балкона, на бушующий шторм, затем снова на камбиона. «Думаешь, я не рассматривала этот вариант», – подумала она. – «Я мечтала об этом всё время с момента, когда вернулась сюда».

– Потому что хочу быть с тобой, – честно ответила полудемоница.

Каанир кивнул. – Ещё трое? Кто они? – спросил он.

Алиисза боролась с тем, чтобы не выказать страха. – «И что ты предпримешь, если я отвечу?» Алю глубоко вздохнула.

– Одного я люблю как мать. Другого – как любящая дочь. А третьего и в живых-то нет, – ответила она. – Но что действительно важно прямо сейчас – это влечение к той самой испорченной любви, которая когда-либо у меня была.

Каанир улыбнулся и потянулся к Алиисзе.