Текст книги "Это была любовь (СИ)"

Автор книги: Тина Рамм

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 16 страниц)

Глава 6

Толкаю ногой тяжелую стеклянную дверь, которая поддается с трудом. Мои руки заняты ноутбуком, книгой, тетрадью и канцелярией, от этого я не могу придержать дверь, и она громко захлопывается. Только я захожу в комнату, меня сразу обдает тяжелым влажным воздухом. Начинаю идти вперед и замечаю, как по белым стенам скачут световые блики, отражающиеся от воды. Клайм выныривает из воды, тяжело дышит и поворачивает голову в мою сторону. Его волосы мокрые, а по широкой шее стекает вода.

− Бассейн занят, − брошено грубо и с особым пренебрежением.

− Нам нужно делать проект, − я верчу в руке книгу в желтом переплете. − Я искала тебя все выходные, но ты не ночуешь дома. Завтра последний срок сдачи.

− Ты действительно думаешь, что я брошу все свои дела и послушно пойду писать с тобой гребаный проект?

− Послушай, мне просто нужно получить хороший балл. Так уж вышло, что миссис Кирби решила, что мы с тобой отличный дуэт. За что я ее, конечно, осуждаю. Так что давай просто уделим Джорджу Оруэллу один вечер, и завтра ты сможешь вновь меня ненавидеть.

Я подхожу к белым шезлонгам и опускаюсь на мягкий матрас. Вываливаю все вещи рядом с собой, и краем глаза замечаю, как Клим выходит из воды.

− С чего ты взяла, что я тебя ненавижу? − Бейкер подходит к рядом стоящему шезлонгу и берет оттуда белое полотенце. Я окидываю взглядом его плавные движения: серебряные капли воды стекают по его рельефной груди к хорошо заметному прессу, затем они спускаются ниже, пробегают вдоль косых мышц живота и пропадают за резинкой его темных плавок. Взгляд еще ниже и я натыкаюсь на внушительную выпуклость на его туго натянутых плавательных шорт. Клайм замечает, что я дольше привычного задерживаю взгляд на его члене и громко ухмыляется.

− Ненависть − тоже чувство. Поэтому мне просто плевать на тебя. Прикрой свой рот, Белоснежка, иначе зальешь слюнями весь шезлонг.

Чертов засранец.

− Я распишу образы героев, а ты можешь подробно изучить диалоги, − я всеми силами стараюсь сдержать себя, чтобы не швырнуть ноутбук в смазливую физиономию Клайма.

− Как сделаешь проект, скинь мне на почту. Я, может быть, прочту перед уроком, − закинув полотенце на свои мощные плечи, Клайм вальяжной походкой скрывается за углом. Ненавижу. Всей душой ненавижу.

***

Если Клайм Бейкер считает, что может вести себя как последняя сволочь только потому что он родился в богатой семье и уже со средней школы именует себя Богом, то он глубоко ошибается. Я не знаю всех порядков солнечной Калифорнии, я родом из дождливого штата, и поклоняюсь совершенно другим Богам. В понедельник утром я написала директору Кирби и сказала, что слегла с лихорадкой и ознобом, поэтому литературный проект я скину ей почтой. Спустя двадцать минут, выслав ответ, она пожелала мне скорейшего выздоровления и поставила за презентацию высший балл. Представляю лицо Бейкера, когда Кирби влепит ему не удовлетворительно за не сделанный проект. Поэтому утром я смогла поспать на полчаса больше и приехала в школу ко второму уроку. Когда занудный профессор, который говорил настолько тихо, что я думала, он отбросит коньки прямо на лекции, покидает класс, я остаюсь совершенно одна. Мой телефон начинает пищать и приходит уведомление от Кристен. Она ждет меня в женской раздевалке и пишет, что мимо проходили накаченные футболисты, и она смогла найти мне парня. Смешная. Будто мне нужен парень.

Дверь класса со скрипом открывается, и высокая фигура оказывается в комнате. Я иду вперед, уткнувшись в телефон, и набираю смеющиеся смайлики Кристен. Один уверенный рывок и мой телефон летит на пол и закатывается под парту. Я оказываюсь прижата к холодной стене, мою кофту стягивает сильная мужская ладонь, а передо мной свирепые желтые глаза.

− Какого черта ты натворила?!

Клайм Бейкер ударяет по стене рядом с моей головой, хлопок бьет по ушам, и я дергаюсь от неожиданности.

− Решила играть со мной в игры, глупая девчонка?!

− Убери свои руки! − я отбрасываю его руку со своей кофты. − Ты совсем спятил?!

− Это ты спятила. Кирби поставила мне неудовлетворительно и мой средний балл упал. И это все из-за тебя и твоей выходки!

− Правда? Сладкого мальчика поставили на место?

− Сучка, − его рука больно обхватывает мое лицо и начинает сжимать скулы.

− Отпусти! − я дергаюсь, пытаясь вырваться, но его рука лишь сильнее сжимает мою челюсть. − Если бы ты хоть иногда напрягал свои лобные извилины и помог мне с проектом, всего этого не было.

− Думаешь, что самая умная? − его лицо слишком близко, я чувствую его горячее ментоловое дыхание на своей щеке. Его глаза ярче обычного налиты золотом, что говорит о раздирающей его злости. − Приехала из провинции на все готовое, живешь в нашем доме, учишься на деньги моего отца и еще высовываешь свой змеиный язык. Да кто ты такая?

Я вцепилась в его руку, вонзаясь острыми ногтями в разгоряченную кисть, но, кажется, этот парня совсем не способен чувствовать даже эту боль.

− Ах да, ты всего лишь гребаная дочка какой-то уборщицы. Твое место не за партой этой элитной школы, а со шваброй в руках под моими ногами, − Бейкер опускает мое лицо, и я чувствую, как кожу скул начинает жечь. − Я устрою тебе ад на земле, и ты будешь молить своего Бога о пощаде.

Всю эту тираду Клайм злобно рычал сквозь плотно стиснутые зубы. Видимо, этот парень всерьез переживает за свои оценки. Его волосы растрепаны, руки напряжены до того, что на них вздуваются синие вены. Дикий. Свирепый. Безжалостный.

От его неосторожных слов внутри все сжимается от обиды. Я сглатываю образовавшийся в горле ком и пытаюсь унять нахлынувшую дрожь в руках. Если пару минут назад я готова была дать ему отпор и даже подготовила пару-тройку оскорбительных выражений, то сейчас − единственное, что я могу, это стыдливо прятать слезы и надеяться, что он не заметит мой страх. Потому что его слова бьют в самое больное, он принижает меня просто за то, что я существую.

Как с детской невинной дружбы мы могли перейти к тому, что возненавидели друг друга всего за неделю? Я бы хотела поговорить с тем Клаймом, каким он остался в моей памяти десять лет назад. Но сейчас, когда он поправляет свою футболку и в последний раз бросает на меня пренебрежительный взгляд, я понимаю, что тот Клайм, мой Клайм, давно умер. И его заменил жестокий и грубый парень, который плевать хотел на нашу дружбу.

Когда дверь кабинета с громким хлопком закрылась, я поняла, что только что натравила на себя гнев самого Зевса.

– Эй, ну ты чего так долго! – Кристен стоит в компании нескольких девушек из других классов и оборачивается при виде меня. – Боги, что с твоим лицом?

– Ничего.

Я фыркаю, сажусь на сиденье трибун и скрещиваю руки на груди. Кристен продолжает разговаривать с подругами, изредка поглядывая на меня. Сейчас у нас физкультура, совмещенная с другими классами. На мне идиотская бело-бордовая форма нашей школы с вышивкой на груди. Спереди, на баскетбольной площадке, я замечаю великую троицу. Джаред передает баскетбольный мяч Клайму, который с легкостью принимает подачу и подпрыгивает так высоко, что одним ловким броском забрасывает оранжевый мяч в баскетбольное кольцо. Девушки, сидящие рядом со мной на трибунах, начинаю громко визжать и махать Бейкеру. Он смотрит в сторону трибун, стягивает через голову влажную майку и протирает ею свой оголенный торс, который покрыт испаринами пота. Внезапно он переводит взгляд на меня и задерживает его на моем лице. Проводит красным языком по нижней губе, словно слизывая влагу, но уже через секунду на его шее повисает Кайла в форме черлидерши с незаконно короткой юбкой.

Он – красавчик-баскетболист, который считает себя Богом. Она – сногсшибательная блондинка и по совместительству командир команды чирлидерш. Долбанное клише.

– Привет, – чья-то высокая фигура преграждает мне вид на баскетбольную площадку, заставляя поднять голову.

– Лиам… Привет

– Хорошо, что ты меня узнала, – кучерявый парень присаживается рядом со мной. Во второй раз замечаю, что у него необычная внешность. Темная загорелая кожа поразительно красиво контрастирует со светлыми зелеными глазами.

– Как тебе наша школа?

Сказать голую правду: что большинство учеников здесь заносчивые детки богатых родителей, которые привыкли получать все, что захотят благодаря толстому кошельку отца? Нет. Лучше соврать.

– Здесь хорошо.

– Значит, ты работаешь «У Вэнди»?

– Да. Признаться, не ожидала встретиться тебя в этом месте.

– Отчего же? – на лице Лиама играет легкая улыбка, а его взгляд полностью сконцентрирован на моем лице.

– Это не совсем… Ваш уровень… – я издаю смешок, и улыбка парня становится еще шире.

– Мы с друзьями проезжали мимо… На этих выходных мы собираемся на пляж Манхэттен, поедешь с нами?

Я чуть склоняю голову на бок и открываю рот, чтобы ответить, как внезапно что-то быстрое и темное влетает в Лиама. Еще бы мгновение и баскетбольный мяч с бешеной скоростью ударил по лицу Лиама, но он успел во время его отбить. Мы оба смотрим на баскетбольную площадку и видим, как Клайм Бейкер медленным шагом идет в нашу сторону, на пути поднимая край своей майки. Он смотрит прямо на нас и двигается очень медленно, словно хищник, выжидающий добычу. Позади него, облокотившись на ограждения баскетбольного корта, стоят Джаред и Итан. Лицо Митчелла, как всегда, бесстрастно и непроницаемо, а Итан нахально улыбается, ожидая представления.

– Играйте в своей зоне, Бейкер.

– Ой, Гуд, прости, чуть не размазал тебе личико, – я смотрю на Лиама и вижу, как он начинает хмуриться и напрягаться, в то время как Клайм совершенно спокоен. – Нашел себе подружку?

Он смотрит на меня, точнее испепеляет мое лицо своим стальным взглядом. Я встаю и подхожу к Лиаму.

– Забирай свой мяч и проваливай, – я беру в руки довольно увесистый мяч и, как можно сильнее, кидаю Клайму. Он ловит его одной рукой и дергает правый уголок рта вверх, изображая подобие улыбки.

Что ему, черт возьми, надо? Не упускает возможности поиздеваться надо мной.

– Я поеду с тобой на пляж, – я обращаюсь к Лиаму перед тем как уйти, но улыбнуться больше не могу. Чертов Бейкер второй раз за день испортил мне настроение.

Глава 7

– Ненавижу! Как же я его ненавижу!

Я тру белым бумажным полотенцем серебряные зубцы вилки и с силой сжимаю рукоятку. Уверена, если я продолжу с таким напором чистить столовые приборы, то семейству Бейкеров придется купить новый серебряный набор вилок.

– Заносчивый, нахальный, грубый мудак!

– Тише, милая, где-то рядом ходит Сандра, – Бетти оглядывается по сторонам, на мгновение отвлекаясь от своего занятия.

– Плевать. Как будто они не догадываются, что вырастили редкостного придурка, – я шумно выдыхаю и отбрасываю начищенную до блеска вилку на стол. – Для чего мы вообще чистим эти приборы?

– Сегодня на ужин приказано накрыть на три персоны больше. Кто-то из знакомых придет в гости в этот дом.

– О, надо же. Появилась причина ужинать не в столовой за столом лицемерия, а с тобой на кухне.

Я обхожу центральный стол, покрытый длинной скатертью, и включаю смеситель. Я должна быть благодарна, что Дилан Бейкер стал моим опекуном, не отправил меня жить в сиротские дома, оплачивает мою учебу и я живу в его роскошном доме, но прошла всего неделя моего нахождения в Калифорнии, а я уже возненавидеть этот штат. И все из-за одного высокого парня, который то и дело отравляет мне жизнь. О Боги, неужели я не смогу спокойно доучиться этот учебный год и навсегда забыть район Бель-Эйр, и эти желтые глаза?

– Мне нужно бежать, Рита. Буду признательна, если ты закончишь этот набор.

– Без проблем.

Теплые руки низкой женщины накрывают мои плечи, Бетти коротко целует в лоб, и убегает накрывать стол для гостей. Когда мне остается дочистить одну ложку и один нож, в кухню входит причина всех моих проблем.

– Подрабатываешь прислугой, Белоснежка?

Я окидываю его высокую фигуру быстрым взглядом. Черная футболка, белые шорты и светлые кроссовки. Я заставляю себя отвернуться и сделать вид, что я ничего не слышала. Думаю, его забавляет поддевать меня и, если я не буду реагировать на его слова, возможно, он оставит меня в покое. Клайм подходит к холодильнику, достает оттуда мою любимую вишневую колу и залпом осушает бутылку.

– Вообще-то, я купила ее себе.

– Тут немного осталось, – Клайм ставит перед моим носом пустую стеклянную бутылку с коричневой жидкостью на донышке.

– Ты издеваешься? – я исподлобья смотрю на его довольную физиономию. – Боже, в кого ты превратился? Ты оказался большим мудаком, чем я ожидала.

Я ожидала, что он в очередной раз что-нибудь съязвит или попытается в ответ унизить меня, но к моему удивлению… Он молчит. Лишь смотрит на меня непроницаемым взглядом и даже не моргает. Не улыбается, не насмешливо хмыкает. Его губы сжаты в тонкую линию, а скулы напряжены. Он делает шаг ко мне, дергает рукой, но в этот момент раздается громкий звон дверного звонка, и Клайм замирает.

– Клайм, это Кайла, иди же сюда! – Сандра пробегает мимо кухни и окидывает нас быстрым взглядом.

Клайм медлит пару секунд, а затем, привычно засунув руки в карманы, покидает кухню.

***

– Сандра, Чилийский сибас просто невероятен! – мать Кайлы, имя которой я не смогла запомнить, аккуратно подносит к розовым губам белую салфетку и несколько раз мелкими движениями проводит по рту.

– Спасибо, дорогая.

Сандра начинает улыбаться и отпивает белое вино из хрусталя, словно это ей только что сделали комплимент.

– Кайла, у тебя новый цвет волос? Выглядишь, как всегда, безупречно.

– Спасибо, миссис Бейкер. Мой парикмахер называет этот цвет жемчужный блонд.

Я бы отдала сейчас все на свете, чтобы покинуть этот стол восхваления Кайлы Иви. Мало того, что Сандра настояла на том, чтобы я присутствовала на этом семейном ужине, так я еще и обязана слушать о том, какие цветы будут на свадьбе Кайлы и Клайма, и как они назовут своих будущих детей. С самой первой минуты начала застолья, Кайла и ее мать все время окидывают меня пренебрежительным взглядом, словно я бездомная оборванка. От этого даже самый маленький кусок сибаса не лезет в горло, и я сильно налегаю на белое вино, чтобы хоть как-то успокоить свои нервы.

– Вы с Клаймом решили, куда будете поступать? В Лигу плюща?

Мистер Бейкер всегда молчалив и серьезен, но когда дело касается работы или образования своего будущего наследника, он как никогда многословен.

– Мы выбрали Колумбийский университет в Нью-Йорке.

– Вообще-то, я подаю документ в Корнелл, – Клайм отправляет в рот рыбу и спокойным взглядом окидывает сначала Кайлу, затем всех присутствующих.

– Но… Дорогой… – Кайла прочищает горло и натянуто улыбается. – Мы же договорились поступать в Нью-Йорк. Знаешь ведь, в этом городе мое модельное агентство.

– Еще есть время подумать… – мама Кайлы, высокая и жилистая женщина, с заметными морщинками вокруг глаз, натянуто улыбается и пытается заранее потушить вспышку начинающейся ссоры.

– Рита, а ты куда хочешь поступать?

Сандра обращается ко мне и все присутствующие, за исключением Клайма, поворачиваются ко мне. Кайла и ее мать сразу же перестают улыбаться и вновь презрительно окидывают мою прическу, мистер Бейкер вновь окунает меня в море своей беспочвенной ненависти, Сандра натягивает свою голливудскую улыбку и, кажется, только мистеру Иви плевать на меня и он продолжает поедать уже вторую порцию чилийского сибаса.

– Я думала о колледже искусств и технологий Дельта… В Батон-Руж.

Я могла бы рассказать о замечательной программе графического дизайнера – именно на эту специально я собиралась поступать, но по тому, как Кайла морщиться, а Сандра подавившись слюной, начинает кашлять, я принимаю решения помолчать.

– А, колледж… – миссис Иви отворачивается и машет рукой. Подносит к губам бокал белого вина и делает глоток. – Диплом Прэптори Скул мог бы открыть двери в более престижные колледжи, но, видимо, провинция так и тянет обратно…

– А еще ты работаешь в какой-то забегаловке, верно?

Кайла отбрасывает назад длинные светлые волосы, кладет на стол пальцы, покрытые розовым маникюром. В этом платье тошнотворного персикового цвета она больше всего похожа на куклу барби. Да, она красива. Я бы сказала очень красива. Не удивительно, что она модель. Я бы могла назвать ее глупой куклой – как подобает обыкновенному клише, но, видимо, она образована и умна. Раз ее средний балл позволяет ей думать об университетах Лиги Плюща. Ее отец богатый бизнесмен, красавица-мать лишь красивое дополнение богатого мужчины, и она всю жизнь сидела дома и занималась воспитанием дочери. У таких, как Кайла жизнь уже распланирована: она обязана быть главой команды чирлидерш, должна окончить с отличием элитную школу, поступить в престижный университет, выйти замуж за будущего миллионера, в частности Клайма, которого богатый папенька посадит на свое место, родить ему троих детей и до конца жизни посещать светские мероприятия.

– Мне говорили, это заведение находится в не самом лучшем районе Лос-Анджелеса.

После своих слов Кайла поворачивается и смотрит на реакцию других. Я замечаю движение справа: Клайм, будто вновь заинтересовался мной, внимательно изучает мое лицо. Я тоже смотрю на него: желтоватые глаза, прямой нос и родинка над губой. Вопреки своей ненависти к нему, не могу не признать, что он чертовски красив.

– Это правда? – тихий голос Сандры разрывает наш зрительный контакт. Я смотрю на ее ошарашенное лицо, и замечаю, как мистер Бейкер буквально побагровел.

– Да, я работаю в кафе «У Вэнди». Там неплохая рабочая ставка и регулируемый график.

Всеми рецепторами кожи я чувствую исходящее пренебрежение от сидящих. Знаю, что прямо сейчас мать Кайлы не желает, чтобы я сидела с ними за одним столом. Клайм наверняка будет дразнить меня за эту работу, а мистер Бейкер буквально готов взорваться от гнева. Воздух стал тяжелым. Мне трудно дышать. Я чувствую, как кожа лица горит, ладони потеют.

– Знаете, колледж в Батон-Руж – хорошее учебное заведение с многолетней историей. А в «У Вэнди» пекут замечательные пончики с корицей. Думаю, вам всем стоит как-нибудь попробовать, – я с шумом отодвигают стул и встаю. Окидываю быстрым взглядом лица богатых снобов и медленным шагом начинаю идти к лестнице, зная, что после моего ухода меня начнут обсуждать.

Глава 8

Уже целый час в моих наушниках играет Лана Дель Рей, а на прямоугольном холсте вырисовывается набросок будущей картины. Когда в голове хаос – приятная музыка и масляные краски помогут разложить все по полочкам. Когда мама умерла, я рисовала сутками, скупала краски тоннами, а холсты пачками. Все потому что картины – единственное, что тогда спасло мою душу. Все, что творится у меня на душе, через пару часов отразиться изящной картиной на холсте. Изливать свои эмоции красками – одно из немногих вещей, что я делаю очень хорошо. Мои картины многие хвалили, но я, как и любой творец, не считаю их идеалом.

Коже плеч и ног становится прохладно, а вдоль позвоночника пробегают мурашки. Рецепторы начинают улавливать знакомые нотки мускуса и мужской кожи. Я резко оборачиваюсь и вздрагиваю от неожиданности, ранняя палитру на пол. В дверях моего балкона стоит Клайм и молча наблюдает за мной.

– Что ты здесь делаешь? – я нехотя убираю наушники и окидываю его недовольным взглядом. – Будь добр закрой ставни с той стороны. Холодно.

– Что ты забыла в той забегаловке?

– Что ты забыл в моей комнате? В следующий раз буду закрывать балкон на замок, – я опускаюсь на колени и начинаю вытирать с пола размазанные краски.

Клайм обходит меня и останавливается напротив моего мольберта. Я слежу за его движениями, и когда он собирается прикоснуться к холсту, резко вскакиваю и выдергиваю незаконченную картину.

– Что ты рисуешь?

– Ничего. Клайм, уходи.

Я не знаю, что вызвало у меня такую бурную реакцию: то ли из-за того, Клайм появился в комнате слишком внезапно, то ли из-за того, что содержания картины слишком откровенно. На холсте были еще наброски, но уже отчетливо виднелись очертания фигур целующейся пары. Я хотела изобразить страстный поцелуй двух влюбленных на фоне большого взрыва. Эта картина олицетворяет великую тягу двух людей, независимо от окружающих обстоятельств.

– Где твоя кукла Барби? Врывайся к ней в комнату.

– Кайла далеко, а ты рядом, – Клайм подходит ко мне вплотную. Носки его ступней касаются моих, а я делаю пару шагов назад и больно ударяюсь пятками в ножки кровати. – Ревнуешь?

– Я тебя умоляю! Я не терплю, когда мои границы нарушают. А ты буквально находишься слишком близко…

– Покажи, что ты рисуешь.

– Нет.

Я прячу небольшой холст за спиной и отворачиваю голову, но уже через мгновение Клайм окольцовывает мое тело, захватывая мои ладони за спиной. Он вырывает холст и поднимает высоко над своей головой. Запрокидывает голову и начинает с особым интересом рассматривать наброски.

– Что за шутки! Немедленно отдай мне холст!

– Ты рисуешь любовь, Рита? – его глаза находят мои и в его взгляде начинают появляться новые, совсем мне незнакомые оттенки. Я начинаю прыгать, чтобы забрать у него рисунок. Чертов баскетболист с ростом в два метра. Мне удается только дотронуться кончиками пальцев до деревянной рамы, как он еще выше задирает картину.

Внезапно он опускает голову и я, в очередном упрямом прыжке случайно касаюсь его губ своими. Холодные и приятные. Его рука дрожит, локоть едва заметно сгибается и мне, наконец, удается вырвать свой холст. Но внезапно, Клайм обхватывает руками мою талию и тянет на себя. Я теряю равновесие, мои носки поскальзываются на скользком ламинате, и я всем телом падаю на него. Слышится хруст дерева, приглушенный звук падения и мы оба оказываемся на полу.

Я сжимаю в руках белый холст, радуясь своей победе, но когда жаркие ладони едва заметно сжимаются на моей талии, я отбрасываю картину в сторону. Клайм лежит на спине, а я сижу на нем сверху. Под его спиной я замечаю деревянные обломки моего мольберта.

– Черт… Ты сломал мой мольберт!

Я упираюсь руками в его разгоряченную грудь и замечаю, как его дыхание стало более учащенным. Я смотрю на него: его губы распахнуты, глаза заметно потемнели, волосы чуть растрепаны.

В голову, словно вспышка, вонзается мысль о непристойности нашей позы. Я дергаюсь, пытаясь встать, но его широкие ладони вновь с силой притягивают меня, пригвождая к его телу. Мои глаза широко раскрываются, а щеки покрываются румянцем, когда своей промежностью я ощущаю его эрекцию. Член Клайма Бейкера встал на меня? Даже плотная ткань моих джинсовых шорт и его брюк не стала преградой – все ощущается до чертиков ярко.

– Что ты…? – я начинаю ерзать, пытаясь вырвать из его хватки и, вероятно, еще сильнее распаляю его. Его веки дрогнули, а он сам сглотнул слюну, отчего его адамово яблоко дергается вверх.

– Блядь… Рита…

– О Боги, Бейкер, отпусти меня!

Я вскакиваю, и в этот раз ему приходиться отпустить меня. Промежность горит, а низ живота тянет. Это неправильно. Так не должно быть. Я не должна это чувствовать. Я подношу руку к щекам и понимаю, что вся горю. Клайм поднимается на ноги и подходит к двери.

– Куплю тебе новый мольберт.

Он стоит ко мне спиной. Высокий. Статный. Широкая и рельефная спина, обтянутая белой футболкой. Его рука покоится на железной ручке двери, другая – в кармане джинсов. Он смотрит на меня из-за плеча, взгляд стальной и веет холодом.

Когда он уходит, я плюхаюсь в свою кровать. Прижимаю к груди руки, пытаясь унять бешеные удары сердца. Спустя пару минут, в нашей общей ванной раздается шум льющейся воды. Нас разделяет какая-то несчастная белая дверь. Я буравлю ее взглядом, пытаясь отыскать ответ на вопрос: что только что произошло?

______________________________

Подпишись на автора и следи за всеми новостями:

https://litnet.com/ru/tina-ramm-u6580145