Текст книги "Спасительница Зейна (ЛП)"
Автор книги: Тина Фолсом
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 20 страниц)
Губы Зейна дернулись.
– Так вот чего ты боишься. Любви.
Её слова за долю секунды заставили его отскочить. Зейн поднялся так же быстро, как если бы она колом пробила ему грудь. Одним плавным движением он повернулся к ней спиной.
– Я думаю, тебе стоит подняться к себе в комнату. Пора в кроватку.
"И так ты будешь в безопасности", – хотел он добавить.
Он услышал шорох диванных подушек, когда Портия зашевелилась и встала.
– Ну, полагаю, я ударила по самому больному.
Портия прошла мимо, и он мог уверенно заявить, что она коснулась его специально. Легкое прикосновение опалило, словно железо, клеймившее плоть теленка.
– Думаешь, что хорошо разбираешься в психологии людей?
– Я учусь на психолога, поэтому, да, я так думаю.
Гордость требовала, чтобы этот раунд остался за ним.
– Ты ничего не знаешь обо мне и никогда не узнаешь.
Она не обернулась, когда ступила на первую ступеньку лестницы, и тихо пробубнила их себе под нос, словно разговаривала сама с собой, но Зейн все равно услышал:
– Следи за спиной, крутой парень.
"Следи за своей или скоро на ней окажешься", – хотел он сказать Портии в ответ, но промолчал.
Глава 8
Дверь щелкнула за Зейном, когда он зашел в коридор с первыми лучами солнца. Он охотился на ничего подозревающего пешехода по пути домой, чувствуя себя возбужденным после спора с Портией, так что ему потребовалось больше времени, чем обычно, чтобы покормиться. И даже после двух пинт крови, он не чувствовал удовлетворения, получить которое так настойчиво требовало тело. Зейн точно знал, как получить его, но осознание никак не приблизило к тому, чтобы вкусить Портию, но не просто поцелуй или перепихон, а гораздо больше, ему нужна ее кровь, ее возбуждение и сердце.
Её слова и взгляд, когда она говорила, заставляли внутренности скручиваться подобно торнадо, который прошелся через средне-западную часть города, оставляя за собой лишь разрушение и пустоту.
В одно мгновенье Зейн потерял власть. Она захватила бразды правления и ударила его, вытянув наружу самый страшный страх – полюбить снова.
Он любил родителей и сестру. Он любил слова, с помощью которых создавал прекрасные творения. Он любил пение птиц на заднем дворе. Любил жизнь.
А потом они забрали у него всё: родителей, сестру и его страсть. И, наконец, жизнь. Они забрали смысл его существования и оставили лишь сердце, полное ненависти и желания отомстить.
Любовь послужит лишь болезненным напоминанием о потере. Тот уцелевший кусочек души, несомненно, разобьется об ещё одну утрату, которая точно произойдет, если он позволит сердцу смягчиться.
Давным-давно он дал обещание, что справедливость восторжествует. Только если он останется непоколебим, сможет достичь своей цели и выполнить обещание. В его жизни нет места для любви.
Сняв кожаное пальто, Зейн бросил его на стул в коридоре. Ступив вперед, Зейн угодил во что-то мягкое. А последующий запах, который он только что уловил, потому что слишком погрузился в раздумья, когда вошел в дом, сказал о полном бардаке.
– ЗИ! – завопил Зейн. – Ты где, мать твою? – Зейн понимал, что не стоило оставлять собаку дома одну. Нужно было запереть его во дворе. Щелкнув выключателем, Зейн поднял ногу и осмотрел ботинок. Здорово! Подошва была вся в собачьем дерьме. – Я убью тебя, Зи!
У щенка явно хорошо развито чувство самосохранения, потому что тот и носа не показывал. Хотя это не спасет его от наказания. Прячась, он лишь задержит неизбежное.
Кипя от злости, Зейн прошел на кухню и схватил полотенце со столешницы. Когда убрал беспорядок, устроенный псом, Зейн снова проклял Иветт. Она могла бы, по крайней мере, научить щенка справлять нужду на улице, прежде чем отдать его к ничего не подозревающему владельцу. Владельцу? Это ничего не изменит. Сегодня вечером собака уйдет в историю.
Зейн бросил грязное полотенце на пол, чтобы позже его выкинуть. Он поставил ботинки в раковину на кухне и уже босиком пошел в гостиную. Пусто. Ну, почти: там стоял большой кожаный диван напротив огромного размера телевизора. Кроме этих двух предметов, в гостиной было пусто: ни ковра, ни журнального столика, ни картин на белых стенах. Кроме необходимых вещей, Зейн не стал покупать ничего лишнего, хотя дом приобрел больше пяти месяцев назад.
– Зи-и-и-и-и-и, папочка дома, – ворковал Зейн, но чертово животное так и не издало ни звука. Зейн глубоко вдохнул и, не обращая внимания на вонь собачьего дерьма, сосредоточился на запахе шерсти. Он поднял голову. – Попался.
Зейн тихо поднялся по лестнице на второй этаж и направился в спальню. На верхнем этаже изначально было три спальни, и он выбрал самую большую, окна которой выходили на маленький сад.
Вторую спальню он отвел под большую ванную и гардеробную, оставив другую ванную на этом этаже в качестве гостевой. Учитывая, что гостей у него никогда не наблюдалось, это была ненужная роскошь.
Зейн на секунду остановился, вспомнив, что Куин завтра должен прилететь. Он еще не был уверен, стоит ли радоваться и с нетерпением ждать его приезда или же стоит начать волноваться. Прямо сейчас у него было слишком много дел, чтобы принять решение по поводу данного вопроса.
Когда он вошел в спальню, услышал глубокое дыхание собаки. Зейн закрыл дверь за собой, убедившись, что щенок не сможет от него удрать. Не видя собаку в комнате, было не трудно догадаться, где она пряталась. Ведь здесь стоял лишь один предмет мебели, где можно было спрятаться.
Зейн включил свет, позволяя лампе мощностью сорок ватт, скрытой под отвратительным абажуром, который он унаследовал от предыдущего владельца, осветить комнату. Это напомнило ему, что он срочно должен привести все остальное в порядок, как это было сделано с ванной. Но всё по порядку.
Зейн опустился на пол и заглянул под кровать. Как и ожидалось, Зи прятался там, прямо посередине, на тот момент самое безопасное место. Щенок смотрел на него с широко раскрытыми глазами. Он знал, что натворил, или просто так реагировал на злость Зейна? Зейн вздохнул. Черт, он ни черта не знал о собаках. Он должен быть последним на земле человеком, кто завел бы собаку.
– Давай, малыш Зи, будь хорошим пёсиком и выползай оттуда. – Зейн чувствовал себя полным кретином, пока уговаривал глупое животное писклявым голосом, каким разговаривают с маленькими детьми, ну и собаками тоже. Если бы кто-нибудь его таким увидел, замолчал бы навеки.
Зи положил одну лапу перед другой, наклонил голову вперед и прополз несколько сантиметров. Зейн протянул руку под кровать и тут же щенок отполз обратно. Зейн сжал от раздражения челюсть. Глупое животное!
– Ну же, Зи, ты, наверное, голоден, – искушал он щенка, сладко воркуя. Щенок еще немного подполз. Зейн опустил руку и перевернул ладонью вверх. – Иди к папочке.
Черт, он превратился в идиота. Через мгновенье Зи лизнул его ладонь и поразительно близко приблизился. Зейн тут же схватил собаку за загривок и вытащил из укрытия, поскольку Зи пытался упираться задними лапами, поцарапал пол когтями.
– Попался!
Зейн поднялся со щенком на руках. Когда Зи сжался и щенячьими глазами посмотрел на хозяина, Зейн моментально успокоился. Он не мог наказать животное. Но кое с кем следовало поговорить. Удерживая все еще Зи на руках, Зейн достал из кармана телефон и большим пальцем нажал на кнопку быстрого набора. Когда пропали гудки, он прижал телефон к уху.
– Эта чертова собака не умеет проситься на улицу!
Хевен ответил спокойным голосом.
– А, Зейн, знал, что рано или поздно ты позвонишь.
– Я хочу поговорить с твоей женой!
Голос Хевена стал приглушенным.
– Детка, Зейн немного взбешен. Хочешь сама с ним поговорить, или мне с этим разобраться?
– Я НЕ ВЗБЕШЕН!
Зейн покраснел. Зи испугано заскулил. Зейн тут же погладил его шею, успокаивая щенка.
– Доброе утро, Зейн.
Услышав Иветт, он повторил.
– Собака не умеет проситься на улицу!
– Конечно, умеет.
– Тогда почему он загадил весь дом?
– А что, ты думаешь, он должен был сделать? – запротестовала Иветт. – Оставляй дверь открытой, и, когда ему понадобится справить нужду, он будет уходить на улицу.
Зейн открыл рот, а затем мгновенно закрыл. Черт, он об этом не подумал.
– О.
– Итак, либо ты оставляешь его на заднем дворе, когда уходишь, либо монтируешь собачью дверь.
– Я его не оставлю! – Зейн бросил взгляд на собаку, которая терлась мордочкой об его футболку.
– Он идеально тебе подходит. Кроме того, ты не можешь вернуть подарок. Это невежливо.
– И это ты называешь подарком? И с каких пор меня должна волновать вежливость?
– Ты привяжешься к нему.
– Ни фига, со временем он мне здесь все пометит. – Но он не смог полностью опровергнуть заявление Иветт. Маленькое создание обладало бесспорным очарованием. И это бесило. Он не падет перед животным, которого при желании с легкостью мог раздавить одной рукой.
– Нет, если ты сделаешь для него дверцу. Слушай, я позвоню тому, кто устанавливал мне. Он отлично справился и главное быстро. Я отправлю его прямо к тебе. Увидимся!
– Черт, нет...
Но Иветт уже отключилась, не дав и шанса на протест.
– Полагаю, я застрял тут с тобой, – сказал он собаке и почесал шею щенку. Зи повернул голову и облизал Зейну руку, словно хотел его отблагодарить. Ясно, что щенок либо не понимал, что Зейн точно не был веселым хозяином, либо он очень легко прощал. Вскоре он захочет вернуться к Иветт в ее уютный и полный любви дом. Тем временем, прежде чем собака вырвалась из рук, Зейн отмахнулся от странного чувства, что его жизнь накрывала волна перемен. Еще рано судить относительного того, кто, в конечном счете, извлечет выгоду из этих перемен.
Когда через двадцать минут позвонили в дверной звонок, он должен был отдать должное Иветт. По крайней мере, она сдержала слово и не просто так нахваливала работника: он быстро появился.
Зейн нажал на одну из многих кнопок, которые установил по всему дому, чтобы открывать входную дверь в течение дня и при этом быть в безопасности от солнечных лучей, находясь в затемненных комнатах.
Пока он наливал воду из-под крана в миску щенка, Зейн услышал, как открылась входная дверь. Его грязные сапоги всё ещё воняли. Запах дерьма и возбужденный лай собаки у ног отвлекли Зейна от посетителя, до тех пор, пока не стало слишком поздно.
– Захария Айзенберг.
Зейн обернулся. Ему потребовалась миллисекунда, чтобы понять следующее: незваный гость, оказавшийся полукровкой среднего роста и телосложения, пришел не для установки собачьей двери, и он знал прошлое Зейна. Назвав его полным именем, злоумышленник также подтвердил, что здесь, чтобы его убить
Миска выпала из рук, а вода пролилась на кафельный пол, когда Зейн бросился на своего потенциального убийцу. На пальцах появились когти, клыки прорезали десны, готовые к убийству.
Его затормозил и откинул в сторону удар железного кулака в плечо. Зейн тут же встал в стойку, игнорируя боль, и нанес удар когтями в грудь незнакомца, рассекая слой одежды и кожу.
Зи лаял и рычал рядом.
На лице полукровки едва отразилась боль. Вместо этого он ударил ногой по ногам Зейна, отчего тот навалился на раковину. Зейн оттолкнулся от столешницы и рванул на нападавшего, который выглядел значительно легче Зейна. Они влетели в стеклянный комод, разбивая стекло.
Сжав челюсть от напряжения, Зейн царапал когтями, но в ответ получал не меньше ударов от мужчины, чем нанес сам. Когти атакующего были острыми и безжалостными, и только теперь Зейн заметил, что руки злоумышленника обтягивали гловелетты[2]2
Гловелетты – это перчатки без пальцев
[Закрыть], которые защищали его ладони и позволяли беспрепятственно появляться когтям.
– Чёрт! – выругался Зейн.
Зловещая улыбка появилась на лице полукровки и тут же исчезла, пока он продолжал атаковать когтями Зейна. Несмотря на небольшие размеры тела, полукровка соответствовал Зейну по силе и свирепости, нанося удар за ударом, не показывая никаких признаков усталости. Зейн замахнулся, когда удар в коленную чашечку временно остановил его, пока он пытался преодолеть боль. В следующее мгновение Зейн почувствовал жгучую боль на шее, а затем уловил запах подгоревшей плоти и волос на теле.
Серебро! Боль заставила Зейна отступить и упасть на пол.
Нападавший навалился на Зейна сверху и прижал серебряную цепь к шее Зейна. Зейн боролся за глоток воздуха, инстинктивно хватаясь руками за цепь, чтобы скинуть ее с себя.
– Наконец-то, ты попался, – отрезал нападавший.
Зейн услышал акцент в его голосе, скорее всего южноамериканский, даже пока боролся против серебра. Поскольку только этот металл мог убить или ранить вампира, Зейн боялся серебра так же сильно, как и любой вампир, и, хотя боль была невыносимой и мучительной, Зейн знал одно, что он просто так не мог сдаться. Он еще не готов умирать.
Пальцы жгло серебро, когда Зейн касался цепи, но он не сдавался и продолжал, игнорируя ехидную ухмылку на лице незнакомца.
– Убийца! Сегодня ты заплатишь за всё!
Нет, если только он сам не поможет. Зейн ударил ногами мудака, но из-за быстро утекающей энергии из тела, поскольку эффект от серебра усилился, удары имели не больше эффекта, чем тявканье щенка. Зейн бросил взгляд на Зи, но тот не мог ничем помочь. Возможно, если бы у него была взрослая собака, которая была бы обучена защищать хозяина, но Зи скорее залижет парня до смерти, чем его укусит.
– Подождем, пока Мюллер не узнает, что я нашел тебя. Теперь я получу свою награду, – заявил убийца и, выпрямившись, полез рукой в карман куртки, пока другой прижимал серебряную цепь к шее Зейна.
Зейн не удивился, что нападавший был тут по приказу Мюллера. Рано или поздно этого следовало ожидать. Но он не мог позволить ублюдку победить.
Не выдержав больше боли, Зейн убрал руки с обжигающего металла и потянулся за голову, нащупывая то, что сможет использовать в качестве оружия. Обнаружив холодную, влажную ткань, Зейн схватил ее. Как только в руке нападавшего появился кол, Зейн бросил ему в лицо ткань, это оказалось полотенце, которым он убирал собачье дерьмо. Как только покрытое дерьмом полотенце ударило по лицу нападавшего, его хватка на мгновенье ослабла. Этого было достаточно, чтобы Зейн скинул с себя цепь. Убийца откинул полотенце, как раз когда Зейн нанес удар когтями по лицу, разрывая кожу на левой щеке злоумышленника. Полукровка завыл, и Зейн отбросил его в сторону плиты.
Зейн вскочил с пола и начал пинать ногами по груди незваного гостя. Когда несколько ребер треснуло, его противник встал на ноги с убийственным взглядом и собачьим дерьмом на щеке и слепо бросился в сторону Зейна.
Зарычав, Зейн ушел от атаки. Теперь он стал хозяином положения: его враг был зол, что делало из него эмоционально неуравновешенного бойца, который перестал думать.
– Пришло время умирать, – прошептал Зейн за спиной незнакомца и запрыгнул на него, сжимая голову в тисках своей хватки. Нападавший, все еще держа кол в правой руке, пытался пронзить им Зейна, но тот лишь усилил хватку, затем надавил коленями в спину и повалил незнакомца на пол.
– Чертов ублюдок! – завопил парень, его руки дрожали.
Зейн быстро оглядел кухню, чтобы найти упавшую серебряную цепь. Все еще не ослабляя захват, Зейн прижал голову парня к полу. Стянув полотенце со столешницы, Зейн обернул им поврежденную ладонь, покрывая как можно больше кожи. Затем заставил своего пленника встать на колени и поднял цепь обмотанной полотенцем рукой. Когда снова впечатал убийцу лицом в пол, Зейн отпустил руку, обмотал цепь вокруг шеи парня и завязал ее узлом на затылке.
– Смотри, как правильно это делается.
Полукровка вопил в агонии, когда его плоть начала гореть под цепью. Но попытки убрать ее были тщетны. Теперь, когда у Зейна обе руки были обмотаны полотенцем в качестве барьера от серебра, он мог сильнее затянуть цепь. Кол выпал из руки убийцы.
– Видишь, ты совершил ошибку. Ты толкнул речь злодея, до того как подчинил меня. Большая ошибка, – заявил Зейн, дернул парня вверх и потащил к плите. Прежде чем мудак успел среагировать, Зейн прикрепил цепь плите, зацепив ее вокруг одной из железных конфорок.
Когда Зейн отошел и поднял кол, который выронил нападавший, мельком взглянул на Зи, который с интересом наблюдал за происходящим, наконец-то, перестав лаять. Зейн посмотрел вниз на полукровку, внимательно его рассматривая. Хотя и был уверен, что не знал его, но в парне было что-то знакомое – и это не собачье дерьмо на его лице. Нос с горбинкой и эти голубые глаза напоминали ему кого-то.
– Кто ты? – потребовал он. Парень плюнул в ответ, и его неповиновение тут же было наказано более сильным обхватом цепи вокруг шеи, от которой плоть шипела. Зейн полез в карманы незнакомца в поисках удостоверения личности, но ни в кармане куртки, ни в кармане штанов не оказалось бумажника или водительских прав. – Говори, и я сниму цепь. – Нет, конечно. Его собственная шея все еще горела, а чтобы исцелить поврежденную плоть и кожу понадобится целый день проспать. Зейн крепче сжал в руке кол и подошел к нападавшему. – Живо говори, пока у меня терпение не лопнуло, – приказал он, отгораживаясь от боли. Он нуждался в крови, но, бросив взгляд на закрытые жалюзи над раковиной, понял, что солнце давно уже взошло, и на улицу он не сможет выйти.
Запах крови пленника ударила в нос. Он глубоко вдохнул и уловил отчетливый оттенок человеческой крови в полукровке. Ему на ум пришла идея. Так как кровь убийцы – это смесь человеческой и вампирской, она напитает и восстановит Зейна так же, как чистая человеческая кровь. Он опустил глаза на запястье парня.
– Молчишь? Думаю, тогда ты сгодишься лишь на ужин.
Зейн схватил полукровку за запястье и потянул его ко рту. Клыки вонзились в плоть и быстро начали тянуть из вены кровь, пока незнакомец боролся, пинался и бил другой рукой, пытаясь освободиться. Но Зейн крепко его держал. С каждой унцией крови, которая наполняла его тело, он чувствовал, как сила возвращалась к нему. Как только он исцелился, с отвращением отпустил руку парня. Глаза парня были закрыты, а лицо исказилось от боли. Но Зейну не было его жалко. Этот человек пришел его убить.
– Кто ты?
Он открыл глаза насыщенного голубого оттенка и встретился с темным взглядом Зейна.
– Я – сын Фолкера Брандта.
Чёрт! Он убил Брандта год назад в Бразилии и думал, что закрыл эту главу жизни.
– Тогда ты умрешь, как и твой отец. Ты – яд, ты – зло, как и он. Они не могли породить ничего хорошего. Их семя порождает лишь зло.
Сын Брандта попытался поднять голову, но цепь на корню оборвала его усилия, наказывая физически за неповиновение.
– Я не один. Убьешь меня, придут другие. Они найдут тебя так же, как я нашел тебя.
Зейн отмахнулся от лживой бравады парня.
– Пару минут назад ты говорил, что Мюллер будет рад услышать, что ты меня нашел. Думаю, это значит, что он понятия не имеет, где я.
– Он знает, – выплюнул тот.
– Если бы он знал, сам бы меня прикончил.
Полукровка прищурился, чтобы избежать взгляда Зейна, но Зейн расценил это как подтверждение своей догадки. Когда Брандт открыл глаза, в них плескался вызов.
– Он найдет тебя.
– Нет, если я найду его первым. В какой дыре он прячется?
– Не знаю.
Зейн ударил его по лицу, так что голова парня откинулась в сторону, и кожа снова зашипела от соприкосновения с серебром.
– Где он?
– Никто его не видел.
– Лжешь. Где Франц Мюллер?
– Если бы знал, думаешь, пришел бы один?
Зейн переваривал эти слова. Или мудак действительно не знал, или слишком предан, чтобы рассказать. В любом случае это не имеет значения. Он сам найдет Мюллера. В один прекрасный день.
– Тогда ты мне не нужен. – Одним мощным ударом правой руки он всадил кол в сердце Брандта. – Вообще не нужен, – прошептал он, когда полукровка растворился в пыли.
Серебряная цепь и несколько предметов со звоном упали на пол: маленький ключ, несколько монет и булавка. Зейн нагнулся, чтобы подобрать вещи и уставился на выбитый на булавке символ. Зейн никогда не видел ничего подобного, но готов был поставить свою последнюю чистую футболку на то, что булавка каким-то образом приведет его к Мюллеру.
Мертвый полукровка оказался сыном Фолкера Брандта, а старший Брандт был правой рукой Мюллера. Они должны были как-то связываться. И он собирался разнести каждый камушек, чтобы выяснить, где прячется Мюллер.
Глава 9
Портия посмотрелась в зеркало. Заметно ли, что сегодня она накрасилась ярче, чем обычно? Черт, да кого она разыгрывает? Обычно она обходилась лишь подводкой для глаз, а сегодня не только подвела глаза, но накрасила ресницы, нанесла на губы блеск, а ещё использовала румяна и тени для век. Еще один критический взгляд в зеркало подтвердил это. Она потеряла любой здравый смысл и нарисовала это лицо лишь для одного человека, который все равно проигнорирует её: Зейна.
Портия бросила полотенце в раковину, недовольная собой. Она не видела никаких причин тяги к этому придурку, чьей единственной миссией было – удерживать ее подальше от сокурсников и других мужчин, которые представляли угрозу для ее девственности. А кто ее удержит от Зейна? Таково наказание отца? Тусить с самым сексуальным созданием, которое она только встречала, хотя знала, что Зейн видит в ней только очаг раздражения.
Ну, она покажет, что он может засунуть свое безразличие глубоко в задницу, и докажет всем, что есть тот, кто с радостью лишит ее девственности.
Портия услышала, как открылась входная дверь, и Оливер обменялся парой слов с Зейном. При звуке его голоса у Портии затряслись колени, а в животе запорхали бабочки.
Она вцепилась в раковину. Не очень хорошо. Если она не может контролировать реакцию тела, то не сможет посмотреть Зейну в глаза. Острый слух вампира уловит учащенное сердцебиение, а также Зейн ощутит, как от нее исходят феромоны. Она хорошо изучила биологию, чтобы понять это, а её собственные обостренные чувства говорили, что именно это и происходит.
Ничего не выйдет. Портия схватила телефон и набрала сообщение Лорен: "Нужна Шанель и много, увидимся через пятнадцать минут".
Глубоко вдохнув, она открыла дверь ванной и спустилась вниз. Как и ожидала, Зейн сидел на диване, что позволяло ему видеть лестницу и входную дверь.
Портия мгновенно заметила, как Зейн повёл носом в тот самый момент, когда она спустилась. Вспыхнувшая искра в его глазах могла показаться лишь оптической иллюзией, если бы он не сжал руки в кулаки, словно готовился с чем-то или кем-то бороться. Портия не сомневалась, что он ощущает ее возбуждение. И тут ее осенило. А может быть, это к лучшему, так она сможет быстро и легко воплотить в жизнь свой план.
– Добрый вечер, Зейн, – вежливо сказала Портия и подошла ближе к дивану. О, да, пусть хорошенько вдохнет ее аромат.
Зейн подозрительно сузил глаза, когда ответил на ее приветствие.
– Портия. – Затем он долго рассматривал ее, и его взгляд остановился на лице девушки. – Планы на вечер?
Насмешливый тон в его голосе, практически привели ее в бешенство, но Портия взяла себя в руки.
– На мне джинсы и футболка, вряд ли можно это назвать нарядом для выхода в свет.
Он на это не купился.
– А что с макияжем?
– А ты что, внезапно стал моим отцом? Я могу краситься тогда, когда захочу.
Зейн вскочил и через секунду стоял всего лишь в полуметре от нее.
– Ты же не накрасилась так для меня, верно?
Гнев закипал внутри, но Портия сдержалась, чтобы не позволить этому высокомерному придурку увидеть ее в таком состоянии. Никакой пользы от этого не будет, не сегодня.
– Я тебя умоляю! Ты всего лишь мой телохранитель и не более. – С подкатившим к горлу сердцем Портии было трудно ровно и безразлично говорить. – Я все время крашусь.
Зейн приблизился, теперь его грешное тело находилось лишь в дюйме от ее.
– Разве? – Он посмотрел на ее губы, и Портия инстинктивно их облизала.
Гул, раздавшийся из груди Зейна, мог быть только подавленным стоном. Возможно, он не был так равнодушен к ней, как притворялся. Портия на секунду закрыла глаза, позволив другим чувствам вести ее. Первым она заметила его мужской запах. Сейчас он сильнее, чем когда она вошла в гостиную. Когда она глубоко вдохнула, то не смогла подавить реакцию тела на аромат. Дрожь пробежала по позвоночнику.
Жар внезапно прокатился по телу, заставив открыть глаза и посмотреть на источник. Зейн стоял к Портии вплотную. Он пересек оставшиеся дюймы пространства между ними, или это сделала она? Она хотела отойти и разорвать контакт, когда Зейн прижал ладонь к ее спине и дернул на себя. В одно мгновение все её предыдущие мысли сменились лишь на одну: она возбуждала Зейна. Жесткий контур его налитого кровью члена, прижимающегося к ее мягкой плоти, не оставлял никаких сомнений.
Его сердце стучало в унисон с ее, а глаза теперь горели красным. Лишь в двух случаях у вампира глаза так пылают: в бою и при возбуждении.
С каждым вдохом грудь Портии терлась об его грудь, отчего соски стали горошинами. Плотно сжатая челюсть Зейна говорила о том, что он заметил реакцию тела Портии на него. Реакцию, которая, по правде говоря, ей была чужда. Даже когда она целовалась с парнем, то не чувствовала себя такой возбужденной и бесхребетной, как с Зейном сейчас. А Зейн даже еще не попытался ее поцеловать. Вместо этого он медленно вырисовывал большим пальцем круги на ее спине, прежде чем слегка опуститься ниже и повторил то же самое уже на заднице.
Портии следовало оттолкнуть его и не позволять подобных вольностей, зная, что он терпеть ее не может, но тело просто таяло и подчинялось Зейну. Ощущение было настолько новым и волнующим, что она не могла заставить себя все прекратить. Не то чтобы Зейн действительно что-то делал. Он только стоял там с каменным, непреклонным, твердым телом, лишь его рука и пальцы двигались, нежно ее лаская. Все остальное оставалось неподвижным, кроме, может быть, его члена, который, кажется, увеличивался в размерах.
Портия поёрзала и прижалась сердцевиной к его стержню, и с ее губ слетел тихий стон.
– Чёрт! – прорычал он.
Запаниковав, она подняла веки и уставилась в горячий взгляд Зейна. Он наклонился вперед. Пульс Портии зашкаливал. Зейн собирался ее поцеловать. Когда его губы коснулись ее, Портия выдохнула и закрыла глаза, готовясь к поцелую.
Динь-Дон! Динь-Дон!
* * *
– Проклятье! – чертыхнулся Зейн и оттолкнул от себя Портию, встав к ней спиной, чтобы она не могла увидеть, какой эффект произвела на него. Словно от этого станет лучше. Он прижимал набухший член к ней так сильно и долго, что Портия точно знала, как именно на него влияла.
– Дверь, – сказала она ровным голосом, словно заказывала пиццу, и ее не прервали в самый неподходящий момент. Может быть, он должен сказать "спасибо" тому, кто звонил, за то, что спас его от самой большой ошибки в карьере или даже в жизни: от поцелуя с женщиной, которую должен защищать. Зейн точно знал, что на поцелуе дело бы не закончилось. Через несколько минут он бы уложил ее на спину и глубоко трахал, пока губами исследовал каждый дюйм ее кожи. – Я открою дверь, – голос Портии проник сквозь туман в его разуме.
Он повернулся.
– Я открою.
В конце концов, он был ее телохранителем и должен убедиться, что ей не грозит опасность. Да, хорошо он придумал. Он подошел к двери и посмотрел в глазок.
– Я жду подругу, Лорен, – сказала Портия позади него.
Зейн открыл дверь и уставился на девушку в солнцезащитных очках, хотя на дворе была ночь. Она была примерно одного возраста с Портией, и, из того что он прочитал в ее досье, она была дочкой мэра и полукровкой. Зейн принюхался. Её почти неуловимый аромат перебивал сильный запах духов. Только аура определяла в ней полукровку.
– Привет, Лорен проходи.
Девушка прошла мимо, расстегнула серую парку и опустила толстовку, продемонстрировав такие же длинные волосы, как у Портии. Её каблуки простучали по деревянному полу, когда она подошла и обняла подругу, словно они не видели друг друга несколько недель.
– Пойдем, поработаем, – сказала Лорен.
– Мы будем наверху. Пожалуйста, не мешай. Мы будем готовиться к тесту, – попросила Портия, едва бросив на Зейна взгляд. Маленькая сучка соблазняла его только что, а теперь строила из себя снежную королеву.
Зейн закипел от гнева, когда захлопнул дверь и пошел обратно к дивану.
– Что это было только что? – прошептала Лорен.
Несмотря на то, что они практически поднялись наверх, Зейн мог слышать, как Портия сказала:
– Не обращай на него внимания. Он просто телохранитель.
Клыки Зейна удлинились. Просто телохранитель? О, он покажет ей, что он думает о таком заявлении, вот только Лорен уйдет. Если Портия думала, что после всего произошедшего, она сможет избежать нагоняя, то сильно заблуждалась. Как она посмела прижиматься к нему, когда от ее тела пахло возбуждением, словно во время течки, а спустя минуту отбросить Зейна в сторону, как кусок дерьма?
Он зарычал низко и злобно. О, да, он скажет ей пару теплых слов.
В течение следующих двух часов Зейн чередовал просмотр телевизора с выключенным звуком, ходьбу туда-сюда по гостиной и разглядывание дыр в стенах, стараясь не слушать разговор Портии и Лорен. Хотя там почти нечего было подслушивать: они редко говорили, а когда дело доходило до разговора, то практически шептались. Он услышал только те слова, что касались теста по психологии, который был запланирован на следующее утро.
В общем, ожидание трепало нервы, а время растянулось сильнее, чем он думал.
Зейн потер шею, заметив, что кожа исцелилась, там, где были травмы. Ему стоит попросить у Самсона отгулы на несколько ночей, чтобы изучить сына Брандта и выяснить, где он был до того, как завалиться к нему домой. Если повезет, то это выведет прямо на Мюллера. Он определенно впустую тратил тут время.
Услышав, как дверь наверху открылась, Зейн сел прямо.
– Большое спасибо за помощь! – пролепетала Портия.
– Всегда, пожалуйста. А для чего еще нужны друзья? – весьма предсказуемо ответила Лорен.
"Бла, бла, вали отсюда!" – чертыхался Зейн про себя.
– Может, пройдемся еще по вопросам перед занятиями? – спросила Портия.
– Конечно. Как насчет того, чтобы встретиться за полчаса до занятий? В кафетерии?
– Прекрасно.
На лестнице послышались шаги. Зейн быстро плюхнулся на диванные подушки и схватил журнал со столика, делая вид, что читает. Запах отвратительных духов Лорен распространился по гостиной, как только она спустилась. Когда она подошла к двери, краем глаза Зейн заметил, что поверх толстовки уже была надета серая парка.
Он быстро кивнул, отмечая ее присутствие, но не посмотрел на Лорен. Еще не хватало, чтобы Лорен сказала Портии, будто он переживает.
Когда дверь за ней закрылась, Зейн бросил непрочитанный журнал обратно на журнальный столик и начал нервно подергивать ногой, пытаясь остановить себя от того, чтобы не побежать в комнату Портии. По крайней мере, он мог продолжать притворство полного контроля и делать вид, что здравый смысл и сдержанность перевешивало желание заняться с ней сексом, особенно после недавнего обольщения.
