Текст книги "Спасительница Зейна (ЛП)"

Автор книги: Тина Фолсом

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 20 страниц)

Глава 22

«Моя».

Зейн никогда бы не озвучил это вслух, но мысль, такая запретная и недостижимая, закрутилась в голове.　Но только потому, что он не мог воплотить эту идею в жизнь, это не остановило его желание мысленно повторять слово снова и снова.

"Моя, моя, моя".

Как заезженная пластинка, она крутилась по кругу.

Не имея возможности сказать разуму, заткнуться и отказаться от Портии навсегда, Зейн делал единственное, что мог: он распалял страсть, которая так долго была заперта в её теле.

Зейн накрыл губами тугой сосок и провел языком по нему, наслаждаясь стоном Портии. Несмотря на свою девственность, она оказалась очень отзывчивой. В то же время ее реакция на Зейна была чистой и невинной, как у неопытной молодой девушки. Зейн понял, что это привлекало его больше, чем притворные стоны и мычанья проституток и шлюх, с которыми он частенько зависал.　Каждый стон и вздох Портии, который слетал с губ, казался подарком. И, будучи эгоистом, Зейну хотелось больше, поэтому он начал сосать сильнее и жестче сжимать ладонью другую округлость.

Не в силах насытиться, Зейн опустился на кафельный пол и потянул Портию за собой, уложив ее на мягкий коврик. Зейн ласкал ее тело, исследуя каждый неизведанный дюйм.　Когда же начал целовать ее живот, Портия подняла голову.

– Зейн? Что ты делаешь?

Это не было предостережением, а простым вопросом, окрашенным нотками удивления и неверия. Зейн поднял веки и встретился с ее взглядом, зеленые глаза Портии заволокло похотью. Она должна знать, что последует дальше. Даже будучи девственницей, она не могла быть настолько незнающей.

– Я должен узнать, каково твое желание на вкус.

Дыхание у Портии перехватило, и Зейн почувствовал, как ее запах возбуждения усилился.

– Ты не должен этого делать, – прошептала она, но глаза говорили об обратном. Портия хотела ощутить его губы, его язык внутри.

– Должен.

Никакое полчище охотников на вампиров с кольями не сможет остановить его сейчас. Опустив голову, Зейн положил руки на ее бедра и раздвинул их, открывая для собственного удовольствия. Треугольник темных кучерявых волос встретил его приближение, а дразнящий запах молодости и чистоты манил Зейна двигаться еще ниже.

Зейн опустил лицо между раздвинутых бедер Портии и вдохнул, позволяя запаху поглотить его. Все остальное отошло на второй план. Холодный кафельный пол внезапно был забыт. И даже тихое тявканье Зи в соседней комнате утихло.　Зейн полностью сосредоточился на запахе Портии и ощущении ее шелковистой плоти под руками. Её тихие, почти неслышные стоны стали музыкальным сопровождением соблазнительной картины желанной и зрелой женщины.

Зейн провел пальцами по ее бедрам, позволив себе приблизиться к ее влажным складкам. Как только Зейн коснулся ее плоти, Портия вздрогнула.

– Я буду нежен, – услышал он себя, пытаясь успокоить Портию. "Нежен?" Мог ли он быть таким? Мог ли быть нежным и осторожным с такой прелестной женщиной, как она? Или же он покажет ей зверя, живущего внутри?

Он хотел отступить, чтобы попытаться вернуть контроль над собой и не причинить Портии боли, как вдруг она провела ногтями по его голове, слегка царапая кожу. Он замер. Дрожь прошла через все тело и устремилась к члену, заставив каплю предсемени появиться на кончике.

Зейн лизнул плоть Портии, упиваясь соками ее желания. Все тело оцепенело от первого вкуса ее невинности.

"Черт возьми!"

Он никогда ничего вкуснее не пробовал, хотя за всю жизнь побывал у многих девушек между ног. Ничто не могло сравниться со вкусом Портии – насыщенный, богатый и зрелый, а плоть настолько мягкая и гладкая, что дразнила его губы и язык, заставляя их покалывать.

Пульс у Зейна учащенно бился, сердце колотилось в груди, как будто хотело выпрыгнуть.

Портия была лучше, чем самая первоклассная кровь, которую он пил. Каждой частичкой тела он хотел обладать ею.

"МОЯ", – оглушая себя, мысленно закричал он.

А в сердце тем временем велась нешуточная борьба. С одной стороны Зейн хотел обладать Портией, а с другой – хотел защитить от себя самого. И между этими двумя силами, голову подняла еще одна: желание защитить себя самого от любви к Портии, от того, чтобы преподнести ей собственное сердце только ради того, чтобы оно разбилось в тот же миг, когда Портия убежит.

Зейн отогнал такие мысли, заставив себя жить лишь этим мгновением и взять то, что Портия была готова отдать: ее тело и больше ничего. Ему придется довольствоваться этим, хотя сейчас он желал намного большего. Он сделает все возможное, чтобы искусить ее и заставить дать ему больше.

Он уже переступил через этический кодекс Службы Личной Охраны, и одно за другим нарушил правила, которые когда-то установил для себя самого: никогда не увлекаться, не заботиться и не надеяться обрести любовь.

Теперь все правила полетели в тартарары.

Все из-за Портии и его реакции на нее. И ее реакции на него. Ее тело изогнулось под его губами, бедра прижались ко рту, а руками она продолжала ласкать его чувствительный череп. Впервые за всю вампирскую жизнь, Зейн был благодарен за то, что ходил лысым. От этого кожа стала более чувствительной к прикосновениям, и теперь голова стала одной из самых эрогенных зон, конечно, кроме той, которая пыталась вырваться из штанов.

Зейн ласкал лоно Портии губами, покусывал зубами, сосал и лизал языком. Когда он провел по клитору, Портия тихо простонала.

– Такой чувствительный, – пробормотал он напротив набухшего бутона и не дал перевести Портии дыхание. Он хотел попробовать на вкус ее страсть, похоть и желание.　Ему нужно почувствовать, как она кончит ему в рот. Знать, что он смог дать ей то, что она запомнит – чувство, которое Портия никогда не забудет, и которое всегда будет ассоциироваться только с ним.　Хотя секс для него всегда был демонстрацией силы и никогда не пробуждал такие чувства как привязанность или любовь, но, когда Портия в очередном экстазе изогнулась под ним, Зейн почувствовал, как сердце дало слабину, и возведенная стена вокруг него треснула.

Не желая дальше вникать в последствия этого, Зейн удвоил усилия и, обхватив клитор губами, потянул его. Застонав, Портия вздрогнула. Волна за волной обрушивались на губы Зейна, пока Портию сокрушал оргазм.

Зейн не кончил лишь благодаря тесным джинсам и молнии, в которую сейчас болезненно упирался налитый кровью член. Будь Зейн голым, то пролил бы семя на кафельный пол.

Зейн застонал и продолжал лизать клитор Портии, воспламеняя вновь. Затем поднял голову и посмотрел ей в лицо. Глаза Портии были закрыты, губы слегка приоткрыты, и из-под них проглядывались кончики клыков, грудь Портии тяжело вздымалась. За всю свою долгую жизнь Зейн не видел более прекрасного зрелища.

– В следующий раз ты кончишь, когда я буду внутри тебя.

Портия открыла глаза и прижалась к нему.

– Сейчас.

То, с каким придыханием она произнесла это слово, что-то сотворило с лицевыми мышцами Зейна. Они дернулись, губы изогнулись и раздвинулись. Зейн поднес руку к лицу, чтобы ощутить изменения, и, к своему удивлению, понял, что улыбается.

Он не улыбался больше шести десятилетий.

* * *

От томного наслаждения Портия чувствовала себя словно без костей. Она мастурбировала несколько раз до этого, и хотя после ей было хорошо, это не могло сравниться с тем, что сделали с ней руки и рот Зейна. Она чувствовала себя невесомой.

Открыв глаза, Портия посмотрела на улыбающееся лицо Зейна. Теперь он выглядел совсем по-другому, моложе и счастливее.

Зейн встал между ее бедер. Бедра, которые она так охотно раздвинула для него, думая только о собственном удовольствии. Все еще одетый, Зейн грациозно обнял и прижал ее к своей обнаженной груди, а затем отнес Портию в спальню. Она прижала голову к изгибу его шеи и скользнула губами по коже, целуя его. Портия почувствовала, как Зейн наклонил голову, предоставляя ей больше доступа.

Вздохнув с одобрением, она коснулась клыками его шеи, чувствуя, как пульсирующая вена под ней кричала, чтобы она разорвала его кожу и смогла пить из нее.

Зейн зарычал.

– Осторожнее, Портия, если ты меня укусишь, то, возможно, вляпаешься по уши в такое дерьмо, в каком ты точно не захотела бы оказаться.

Она встретила его взгляд и заметила странный блеск в его глазах. Он отвергал ее, сожалел о том, что только что сделал? Портия отвела глаза.

– Прости.

Когда он опустил ее на кровать, она скрыла то, как больно ужалил его отказ. Портия проклинала свою неопытность. Если бы она была с вампиром раньше, возможно, она бы знала больше об этикете укусов. Как бы то ни было, она только хотела пойти за зовом инстинкта, который говорил, что она хочет крови Зейна также сильно, как и его член.

Зейн приподнял ее подбородок и пристально посмотрел в глаза.

– Не пойми неправильно. Для меня будет великой честью, если ты возьмешь мою кровь.

Ее сердце подскочило.

– Но тогда почему...

– Взятие крови у другого вампира создает связь... – Она знала все о кровных связях, ее мать объяснила.

– Но если мы укусим друг друга не одновременно, то связь не сформируется.

– Я не об этом говорю. После укуса создается связь более тесная, чем, если бы мы были просто сексуальными партнерами.

Она нахмурилась. Сексуальные партнеры, как цинично это звучит.

– Поняла.

Он просто хотел исполнить её просьбу: помочь потерять девственность. Ни больше, ни меньше.

– Нет. – Зейн стянул рубашку и бросил ее на пол. Затем вытянул правую руку, обнажив внутреннюю часть предплечья. Пальцем другой руки он указал на татуировку, которая портила кожу. Портия перевела на его руку взгляд, и ее сердце остановилось. Там, на его коже, были набиты шесть цифр. Меньше секунды ушло у Портии, чтобы понять их значение – она читала где-то про это или проходила на каком-то курсе, а, может, из каких-нибудь многочисленных документальных фильмов – в любом случае, она поняла, что Зейн выжил в нацистском концентрационном лагере. – Вот кто я такой, Портия. Я делал ужасные вещи, чтобы выжить. Тебе не нужна моя кровь, поверь. Я животное. – Ошеломленная его ненавистью к себе, Портия затаила дыхание. – Я грязный еврей, Портия. Ты именно этого хочешь?

Он ненавидел свое еврейское происхождение? Она покачала головой, не в состоянии понять, как Зейн мог испытывать к себе такие чувства. Когда он отстранился и закрыл глаза, Портия осознала, что Зейн неправильно понял ее реакцию и принял это за ответ.

– Нет! – вскрикнула она и потянулась к его руке, притягивая к себе. – Кто бы это ни сказал, он ошибается.

Как долго они повторяли ему эти слова, что он сам в них поверил? Что они сделали с ним, заставив думать, что он грязный из-за своего наследия? Но Зейн уже снова закрылся, его улыбка исчезла с лица, и вместо нее появилась маска безразличия.

– Я хочу тебя.

Он покачал головой.

– Мне не нужна твоя жалость или политкорректность.

– Это не так.

Черт возьми, почему он такой упрямый?

Не обращая внимания на наготу, Портия подвинулась к краю кровати и повернула голову к его предплечью.　Затем взяла его руку и поднесла к губам, а потом поцеловала первую цифру.

– Портия остановись...

Он замолчал, когда Портия поцеловала вторую, третью. К четвертой Зейн тихо стонал и, когда она поцеловала пятую, а затем и последнюю, шестую, поднял вторую руку и пропустил волосы Портии сквозь свои пальцы.

– Для меня ты прекрасен, благороден и силен. Ты первый человек, которого я хочу укусить. Но если ты не хочешь, чтобы я...

Портия не договорила, позволяя Зейну принять решение.

– Ты никого и никогда не кусала?

– Я выросла на крови из бутылок.

Новость, казалось, его удивила. Портия заметила, как эмоции в глазах менялись, словно Зейн сражался с невидимым врагом. Прошло несколько напряженных мгновений, прежде чем Зейн внезапно обнял ее и уткнулся лицом в волосы.

– Когда мы займемся любовью, когда я буду рвать твою девственную плеву, я хочу чтобы ты вонзила в меня клыки и брала столько крови, сколько захочешь.

– А что если я не смогу остановиться?

Учитывая то, как пахла его кровь, Портия не была уверена, что сможет вовремя остановиться.

– Это будет сладкая смерть.

Она отстранилась и посмотрела на него, но увидела, как Зейн улыбается.

– Как ты можешь шутить так?

– А кто сказал, что я шучу?

– Знаешь, у тебя очень отвратительное чувство юмора?

Потому что это должно быть шуткой.

– Во мне много еще всего отвратительного. И ради твоего блага, я надеюсь, ты никогда не увидишь эти стороны.

Прежде чем она успела ответить, Зейн накрыл ее рот своим, заглушая любой протест.

Глава 23

Зейн углубил поцелуй и в то же самое время начал стягивать джинсы. Благодаря помощи Портии, через несколько мгновений Зейн был абсолютно нагим. Наконец, он прижал Портию к матрасу и накрыл своим телом. Несмотря на то, что история твердила миру о зверствах, совершенных нацистами, и что евреи не единственные, кого они уничтожали, Зейн никогда не мог переступить через слова, которые они использовали, чтобы сломить его: грязный еврей. Глубоко укоренившаяся вера в то, что он заслуживает быть паразитом, в которого его превратили в Бухенвальде, осталась, как и убеждение, что он никогда не сможет очистить себя от той жестокости, которую совершил в последующие годы.

Зейн мог бы легко скрыть татуировку от Портии на некоторое время, но что-то заставило его показать, желая увидеть реакцию. Он не ожидал от нее такой доброты. Однако когда Портия поцеловала цифры, которые когда-то идентифицировали его, как заключенного, Зейн почувствовал, что цепи вокруг его сердца ослабли. Если такой невинный человек, как Портия, мог видеть дальше метки, которая ежедневно напоминала Зейну о прошлом, тогда, возможно, все-таки была надежда. Надежда, что однажды он освободится от боли и жажды мести. Освободится для любви.

Он выбросил эту мысль из головы и снова обратил внимание на соблазнительное тело Портии. Зейн был счастливый ублюдок, раз Портия вбила себе в голову мысль, что он станет ее первым мужчиной. Он не хотел торопиться, понимая, что больше нечто подобное никогда не повторится. И тот факт, что она могла взять его кровь, пока он был внутри нее, делал всю перспективу намного слаще.

На губах у нее был вкус покорности, а руки, которые теперь свободно скользили по его обнаженному торсу, говорили на их родном языке – языке страсти и желания, жадности и любопытства.

Разорвав поцелуй, Зейн посмотрел Портии в глаза. Щеки ее пылали, дыхание участилось.

– Мы не будем торопиться, – заверил он.

К его удивлению, Портия покачала головой.

– Не хочу медленно. Не хочу, чтобы ты сдерживался.

– Но ты...

Она прижала палец к его губам, чтобы Зейн замолчал.

– Я гибрид. Ты не сломаешь меня. Прошу.

Зейн погладил ее по щеке костяшками пальцев.

– Чего тогда ты хочешь от меня, крошка?

– Относись ко мне, как к женщине, которой увлечен. Притворись, что не можешь контролировать желание. Не важно, что это не по-настоящему. Просто дай мне почувствовать это.

Зейн посмотрел ей в глаза.

– Притворяться? – Он прислонился лбом к ее лбу. – Я не могу притворяться. – Зейн услышал вздох полный разочарования, от чего чуть не улыбнулся. – Мне не нужно притворятся. – Он нежно поцеловал веки Портии. – Видишь ли, Портия... – Он взял ее за запястья и завел ей за голову. Сердцебиение Портии мгновенно участилось, но она не оказала Зейну никакого сопротивления. – ... Я хочу лишь, чтобы ты задыхалась, пока я вонзаюсь в тебя, и кричала о большем, умоляя меня трахнуть тебя сильнее. Ты сможешь притвориться для меня?

От появившегося блеска в глазах Портии Зейна накрыло волной жара.

– Что если мне не нужно притворяться.

Зейн позволил низкому рычанию одобрения вырваться из груди.

– Даже если я сделаю тебе больно?

– Ты не сможешь.

Зейн на секунду закрыл глаза. Было так много способов причинить ей боль, несмотря на то, что она была почти неуязвимым гибридом.

– Значит, ты хочешь по-настоящему. Хочешь секса без ограничений, не сдерживаясь?

– Да.

Не говоря больше ни слова, он просунул свое бедро между ее ног, раздвигая их. Запах ее возбуждения усилился, наполнив спальню. Зейн коснулся членом ее бедра, наслаждаясь теплом тела Портии. Отпустив ее запястья, Зейн прижался плотнее и сосредоточился на сердцевине Портии. Он слегка подался назад, так чтобы его член скользнул в пространство между бедер, и задел влажное лоно. Короткий контакт практически уничтожил Зейна.

Медленно, Зейн исследовал ее вход, головкой члена раздвинул половые губы и ощутил преграду, охраняющую девственность.

– Боже, какая ты тугая, – прошептал он на ухо Портии.

– Сделай это, – настаивала Портия и ласкала губами его шею.

Зейн наклонил голову, ожидая, что же произойдет дальше. Портия приподняла бедра. Не раздумывая, Зейн толкнулся, разрывая девственную плеву, которая представляла собой последний барьер на пути к ее сокровищу. В тот же миг Портия вонзила клыки ему в шею, проколов кожу. Когда она потянула кровь из его вены, невероятно сильное удовольствие пронзило Зейна, равняясь с удовольствием, которое он чувствовал, будучи глубоко внутри ее восхитительно тугого лона.

"Черт!"

Когда ее мышцы туго обхватили его, Зейн сжал челюсть, пытаясь отсрочить надвигающейся оргазм. Наслаждаясь удовольствием, которое она дарила, Зейн перестал сдерживать рвущиеся из груди стоны.

Портия прижалась голодными губами к его шее, но даже если бы не держала Зейна, он все равно бы не отстранился. Ее клыки на его шее казались одним из самых эротичных ощущений, которое он мог только испытать за свою долгую жизнь. И это ощущение могло превзойти лишь одно. Зейн вышел из ее ножен только для того, чтобы снова войти, загоняя член еще сильнее и глубже, чем раньше.

Гладкие стенки были влажными, и каждый толчок напоминал скольжение шёлка по телу. Его торжествующий рык присоединился к ее тихим стонам, когда осознание их действий, наконец, улеглось. Портия преподнесла ему не один дар, а два: она приняла его кровь и подарила ему свою девственность. В свою очередь, он внял её просьбе: высвободил свою страсть и заставил ее почувствовать себя желанной. Потому что именно такой она и была.

Звуки ударов плоти о плоть заполнили комнату. Тихие стоны и вздохи Портии смешались с гораздо более громкими стонами Зейна, разыграв концерт похоти и страсти в маленьком доме, который до сих пор знал лишь тихое существование. Но все изменилось. Звуки занятий любовью отскакивали от стропил и падали на них, как волны, разбивающиеся о берег. Тела Зейна и Портии двигались в идеальном ритме, как будто они делали это тысячу раз. И в то же время, все было в новинку.

Зейн знал, что Портия никогда не была с мужчиной, и чувствовал, как воспоминания о других женщинах исчезли, как будто кто-то начисто стер их с лица земли. Он чувствовал себя девственником, как и податливая женщина, находившаяся в его руках.

Никогда еще он не ощущал ничего столь чувственного и прекрасного, как соединение их тел. Он не помнил, чтобы так прикасался к другим женщинам. Только Портия и ее наслаждение имели значение. Если бы он мог доставить ей удовольствие, это только удвоило бы его собственное удовлетворение.

Он входил и выходил из нее, толкаясь жестко и быстро, как она и просила ранее. Теперь он понял, что не мог медлить. Слишком много накопившейся похоти заставило его загнать по самые яйца член вглубь, потребовать ее лоно для себя, заставить Портию желать только его и никого другого.

Необходимость заклеймить ее промелькнула в голове, но он знал, что она уже заклеймила его. Не только укусом, но отпечатками пальцев на коже, которые превратились в когти и впились в его плоть.

Зейн вдруг почувствовал, как она вынула клыки из его шеи и облизала ранки, запечатав их слюной.

– Не останавливайся, – сказал он и поднял голову.

Портия посмотрела на Зейна, ее губы были измазаны в крови, а глаза сияли. Теперь она была еще красивее.

– Мне нравится твой вкус.

От ее признания Зейну захотелось завыть на луну, как дикий зверь. Теперь в Портии была его кровь, и ей это нравилось. Он не мог просить о большем. Большего, он даже не ожидал. И теперь, когда его кровь текла по ее венам, он знал, что она стала сильнее. Его кровь окажет на нее мощное воздействие, и ему это только на руку.

Зейн поднялся и перевернул Портию на живот.

– О! – всё, что смогла произнести Портия.

– Ты сказала не сдерживаться, – напомнил он ей и, схватив за бедра, потянул вверх. Выпятив задницу в виде сердца, Портия раздвинула бедра. – Умница, – похвалил он.

Она застонала, когда он провел рукой между ее ягодицами и вдоль расщелины, прежде чем проник пальцем внутрь.

– Собираюсь взять тебя сзади. Знаешь почему?

– Почему? – практически простонала она.

Он расположился у ее сердцевины, вытаскивая палец и направляя вместо него твердый стержень к блестящим складкам. Кожа Портии была красной и припухшей, но Зейн не давал ей передышки. Портия сможет принять его еще раз.

– Когда ты стоишь на четвереньках, я полностью контролирую тебя. Я могу трахать тебя так сильно, как захочу. Ты будешь в моей власти.

– Да... о, Боже, да...

Зейн вонзился в нее так сильно, что Портия подалась вперед и практически уткнулась в изголовье кровати. Зейн крепче сжал ее бедра и потянул назад, пронзая ее так, что вся длина погрузилось в Портию.

– Еще, – подстегнула она его.

Ей не нужно просить дважды. Повторив толчок еще раз, Зейн нашел нужный ритм, который неизбежно гнал его на край пропасти. Но он не мог позволить себе кончить первым. Отпустив ее правое бедро, он скользнул рукой по ее животу и вниз, к клитору. Скользнув к лону пальцем и смочив его соками желания Портии, Зейн потер набухший бутон, отчего Портия резко простонала:

– О, Боже!

Зейн снова потер клитор большим пальцем, взад и вперед, затем по кругу, постоянно увеличивая давление. Он наблюдал за реакцией Портии и оттачивал свои ласки по ее предпочтениям, все время глубоко и сильно вонзаясь в нее сзади. Когда внезапно ее внутренние мышцы сжали его, оргазм ударил его из ниоткуда. Его член бился в конвульсиях внутри нее, извергая семя, пока она продолжала выжимать из него все до последней капли.

Он лишь слегка ослабил давление на ее клитор, позволив Портии прокатиться по волнам, которые обрушились на ее тело. Когда они медленно успокоились, Зейн снова погладил отзывчивый пучок нервов, перенося Портию через край, пока она, наконец, не рухнула.

Отказываясь покидать ее тело, Зейн откатился в сторону, потянув Портию за собой. Все еще не выйдя из нее, он прижал ее симпатичную задницу к своему паху.

Портия прижалась спиной к его груди и удовлетворенно вздохнула. Зейн натянул одеяло и обнял Портию.

– Зейн, – томно прошептала она.

– Да, крошка?

Он заправил за ухо ее локон. Когда она не ответила, он вытянул шею, чтобы посмотреть на Портию. Закрытые глаза и ровное дыхание подтверждали, что она спит.

Уже не девственница, спит в его объятиях, доверив ему свою безопасность.