Текст книги "Греческая любовь (ЛП)"
Автор книги: Тина Фолсом
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 15 страниц)
Эрос возмущённо взглянул на него:
– И почему это вы, ребята, думаете, что можете бить меня, если вам что-то не нравится? Я не меньше любого из вас, и мускулов у меня столько же.
Тритон скрестил руки на груди.
– Полторы минуты.
– Замечательно, и это вместо «спасибо»? И чего я вообще трепыхался?
– Спасибо? За что? За то, что сговорился с Орионом за моей спиной? – поддел Тритон.
– Может, прикроешься? – спросил Эрос, окинув взглядом обнажённое тело Тритона.
Тритон сдёрнул полотенце с вешалки и обернул вокруг бёдер.
– Хватит время тянуть.
– Значит, силы к тебе вернулись. Предполагаю, из-за того, что ты полюбил Софию.
Тритон скептически прищурился:
– И что бы это значило?
– Только то, что я сказал. Ты полюбил Софию, поэтому твои силы и вернулись.
– Они вернулись, потому что София полюбила меня. Допустим, не сразу, Зевсу потребовалось какое-то время.
Эрос покачал головой:
– Он даровал тебе их снова не из-за того, что София полюбила тебя, а потому что ты полюбил её.
– Ты что, условий не слушал?
– Слушал, но, к несчастью, Зевс изменил правила игры.
На Тритона обрушилась паника. Что Зевс сделал?
– Что?
– Ладно, дело было так. Только не бей меня, или больше ничего не услышишь. – Тритон не ответил, и Эрос продолжил: – Зевс и Посейдон решили преподать тебе урок, и…
– Мой отец в этом замешан?
Эрос пожал плечами.
– Разве можно его винить? Ты был полным придурком, гонялся за каждой юбкой. Ты хоть представляешь, сколько раз твоему отцу приходилось успокаивать взбешённых мужей и отцов?
Тритон поёжился. Сейчас, подумав, он понимал, каким был негодяем. Но всё позади, отныне для него существовала только София. Единственная женщина, которую он хотел.
– Вижу, припоминаешь, – сухо заметил Эрос. – Когда я услышал об их плане, честно, подумал, что это хороший план.
Тритон глубоко вдохнул, готовясь врезать Эросу, но бог любви поднял руки.
– Постой. Да, я подумал, что это хороший план. Мне казалось, если бы ты хоть раз вёл себя достойно по отношению к женщине, это могло бы тебя научить кое-чему, а именно смирению. Но надо было понимать, что это не сработает. Так что через две недели я сжалился над тобой. И хотел подстрелить одну из женщин моей стрелой, чтобы она в тебя влюбилась.
Тритон внимательно слушал. Эрос всё-таки был на его стороне?
– К несчастью, об этом узнал Зевс. И лишил меня способности использовать мои стрелы. И я тебе так скажу, это реально хреново. Теперь у меня скопилась куча работы, и потребуется немало времени, чтобы её разгрести.
– Ах ты бедняжечка, – произнёс Тритон с сарказмом.
Эрос проигнорировал его замечание.
– Как бы там ни было, как раз тогда Зевс решил поменять правила игры. Он и твой отец решили, что гораздо эффективнее будет, если влюбишься ты, а не женщина. И что хуже всего, он решил не говорить тебе об этом.
– Вот же сын божий! – выругался Тритон. Зевс оказался даже более коварен, чем он думал.
– Тогда мне в голову пришла идея задействовать Ориона. Я знал, что он собирался всячески мешать тебе, но Орион не знал об изменении в правилах. Так как я стрелять не мог, то подумал, что смогу подговорить на это Ориона.
– Он выстрелил в Софию, чтобы заставить её влюбиться в меня? – Тритона словно спустили с небес на землю. Неужели поэтому она полюбила его?
Эрос отрицательно помотал головой:
– Орион стрелял в тебя.
– В меня? – Почему Орион выстрелил в него?
– Да, я его убедил, что если ты превратишься во влюблённого слюнтяя, женщина сбежит от тебя. Никому не нравятся такие придурки.
– Я не придурок. – Тритон снова занёс кулак.
– Да никто и не говорит, что ты такой. Я просто водил за нос твоего братца идиота.
– Сводного, – быстро поправил Тритон.
– Ну и как видишь, всё сработало. Ты влюбился в Софию, Зевс вернул тебе силы – конец истории. Пора домой.
– Я не вернусь домой, я уже дома. – В этот момент Тритон снова вспомнил то, что говорил ему отец той ночью у форта Самтер, что он ещё найдёт свой дом. Он и нашёл, рядом с Софией.
– Не думаю, что ты понимаешь. Ты снова бог. Пора валить.
– А я не думаю, что ты понимаешь. Я люблю её и остаюсь. Спасибо за помощь, прости, что плохо думал о тебе. Но, если не возражаешь, я вернусь в кровать. – И обнимет Софию, и проснётся вместе с ней утром, и они снова займутся любовью. Но он не сказал ничего этого, это уже личное, только между ним и Софией.
– Мне что, тебе всё разжёвывать? Ты снова бог. Мои стрелы на богов не действуют.
– Ну и? Я люблю Софию, на мне твоя стрела явно сработала. – Так ли уж важно, по какой причине он полюбил Софию? На секунду Тритон задумался, не считается ли это всё мошенничеством в игре, но тут же оставил такие мысли. Он её любит, несмотря ни на что.
– Потому что когда Орион стрелял в тебя, ты бы просто человеком. А теперь, когда силы к тебе вернулись, эффект от стрелы пройдёт.
Тритону совсем не нравилось направление, в котором шёл разговор. Начали закрадываться сомнения.
– Какой эффект?
– От стрелы моей эффект. Скоро ты осознаешь, что не любишь её. Она перестанет что-либо значить для тебя. На богов магия моих стрел не действует. Ты её разлюбишь.
Тритон шагнул назад и врезался в кафель стены. Он разлюбит? Нет! Это невозможно. Нет, он будет любить Софию всегда, он знает это.
– Нет.
Эрос положил руку ему на предплечье.
– Я сожалею. Правда. Но сейчас ты должен её оставить.
Оставить Софию? Как он сможет? Она же любит его. Он разобьёт ей сердце. И он нужен ей сейчас как никогда. Кто о ней позаботится, если он уйдёт? Тритон тяжело сглотнул, но ком в горле никуда не делся. А если он останется? Что если Эрос говорит правду?
– Как ты можешь быть так уверен?
– В этом тебе стоит мне доверять. Сейчас ты должен уйти.
Тритон замотал головой:
– Нет. Я останусь. Мы посмотрим, и если – я говорю если – эффект действительно пройдёт, как ты говоришь, тогда я уйду. Только тогда.
От печали во взгляде Эроса у Тритона внутри всё сжалось.
– Тритон, ты не понимаешь. – Он вздохнул. – Это не только потому, что я не знаю точно, исчезнет ли эффект через пару-тройку часов или через два-три дня, но и потому что в тебя стрелял не я, а кто-то другой. То есть стрела была осквернена.
Тритон уставился на Эроса:
– И что это значит?
– Твои воспоминания о ней и о времени, что вы провели вместе, будут исчезать минута за минутой. Завтра ты можешь проснуться рядом с ней и даже её не узнать.
Колени Тритона подкосились, и он съехал по стене на пол.
– Как ты мог сделать такое со мной?
Рука Эроса на плече утешения не приносила. Тритон её стряхнул.
– Я причиню ей боль, если останусь. Я не буду любить её. Я даже не буду знать, кто она. – Он не мог поступить так с Софией. Он любил её слишком сильно, чтобы видеть её боль. Лучше уйти сейчас. Может быть, она быстро забудет его и справится со всем этим. Он надеялся, что так всё и будет.
– Прости меня, София, – прошептал он, хотя знал, что она не услышит.
Глава 35
София повозилась, поуютнее устраиваясь в тёплой постели. Внутри всё приятно ныло после потрясающей ночи любви с Тритоном. Она никогда в жизни не чувствовала себя лучше. И, наконец-то, огромная тяжесть упала с её плеч. Она была психически здорова. Все существа, которых видела, даже Посейдон, спасший её, оказались реальны. А если они были настоящими, значит, и её мама не была сумасшедшей.
Теперь всё обрело смысл. Свой дар видеть сверхъестественное она унаследовала от матери. И влюбилась в бога. В Тритона. Она перевернулась на другой бок поближе к нему. Но кровать была пуста.
София резко села и прислушалась к звукам в доме. Слабый шум доносился со второго этажа. Её ступни коснулись пола, и она торопливо нашарила свой халат.
Пока шла по коридору, слышала голос ведущего – по телевизору шли новости.
– Метеорологи пока не могут объяснить это явление, но ясно, что шторм резко изменил направление вчера вечером и удалился от побережья. Проследить путь штормового фронта не удалось…
София вошла в кухню, где кто-то гремел кастрюлями и сковородками.
– Тритон?
– Доброе утро, София, – радостно приветствовала её Элис.
– Доброе утро, Элис. Вы Тритона не видели?
– Нет, здесь никого не было, только я. – Раздался звук открываемой двери. – О, может быть, это он.
София вышла в коридор, пока кто-то поднимался по лестнице.
– Тритон, – окликнула она.
– Нет, это я, Джонатан, – послышалось в ответ. – Извините, я сегодня немного опоздал. Смотрел новости про шторм. Это что-то с чем-то, да? Чтобы он взял и вот так просто прекратился.
София кивнула. Тритон сделал это. Она им гордилась, но, конечно, не могла никому рассказать.
– Доброе утро, Джонатан.
– Доброе. О, здорово, кто-то вам цветы принёс?
– Какие цветы?
– А вон, на буфете стоят. Там, похоже, карточка есть, – пояснил Джонатан.
– Они уже были здесь, когда я пришла – донёсся голос Элис из кухни.
– Можете прочесть мне? – Она догадалась, от кого цветы, и, конечно, Тритон не стал бы писать ничего интимного, зная, что кому-то придётся читать для неё. Может быть, ему просто пришлось уйти, чтобы позаботиться о чём-нибудь, и он скоро вернётся.
Джонатан прошёл мимо, и она услышала шелест бумаги.
– София, всё, что я сказал прошлой ночью, правда, но я не могу остаться. Прости меня. Тритон, – прочёл Джонатан.
Он бросил её? Сердце словно сжали ледяной рукой, выжимая из него всё до последней капли крови. Воздуха стало не хватать, и она никак не могла вдохнуть. Закрыв глаза, София искала утешения в абсолютной темноте, пытаясь отгородиться от всего остального мира. Тритон ушёл. Она поняла, что означали его слова: между ними всё кончено.
Она почувствовала руку Джонатана, поддерживающего её под локоть.
– Мне жаль, – произнёс он тихо. – Я знаю, он вам нравился.
Нравился – это и близко не было к тому, что она чувствовала к Тритону. Она открыла ему своё сердце. Софии удалось вдохнуть, и вместе с выдохом к горлу подступили рыдания, но она сдержалась. Нет, она не может позволить себе расплакаться, не здесь, не перед Элис и Джонатаном.
– Я принесу вам чашечку кофе, – произнесла Элис с кухни, и жалость в её голосе стала последним ударом по самообладанию Софии.
* * * * *
Тритон отвернулся от картин, отображающихся на поверхности воды, что окружала дворец его родителей. Он не мог видеть, как София уже вторую ночь плачет, пока не заснёт. Слишком больно. Вчера он уже готов был бежать к ней, утешить, сказать, что он вернётся, только бы она перестала плакать. Но сдержался, понимая, что не сможет предложить ей то, в чём она нуждалась. Она заслуживала мужчину, который будет верен ей до конца жизни, а он не мог этого гарантировать.
– Что не так, сын? – раздался за спиной голос отца.
Одним движением хвоста Тритон развернулся.
– Да всё не так!
– Ты не думаешь, что это слегка мелодраматично?
– Я не прощу ни тебе, ни Зевсу того, что вы сделали. – Тритон всё ещё кипел от гнева. Не из-за собственной боли, а из-за того, что сейчас страдала София. Свою боль он заслужил. Пришло время расплачиваться за юношескую глупость и бессердечие. Но заставлять Софию страдать было нечестно.
– Мы всего лишь пытались преподать тебе урок, и всё, что я могу добавить, – ты отчаянно в нём нуждался. Всё произошедшее твоих рук дело.
Тритон пристально смотрел на отца. Но Посейдон не гневался. Вместо этого его лицо выражало полное спокойствие, что раздражало Тритона ещё больше.
– Я усвоил урок, можешь мне поверить. Но ты и Зевс зашли слишком далеко. София ни в чём не виновата. Она не заслуживает таких страданий.
– Она страдает?
Тритон подплыл к отцу так близко, что они оказались практически нос к носу.
– Она плачет каждую ночь, она не ест, она потеряла всякую надежду, – прошипел он.
– Так может, тебе стоит сделать с этим что-нибудь, – совершенно невинным тоном заявил Посейдон.
Тритон прищурился:
– Что ты сказал?
– Ну, я предполагаю, страдает она из-за тебя?
Ему не понравилось обвинение отца по большей части потому, что оно было правдой. София страдала, потому что он её бросил. Оставил, не сказав ни слова, без объяснений, посреди ночи. Как какой-нибудь воришка, который сначала украл её сердце, а потом просто выбросил. Во имя богов, как же он себя ненавидел.
Он молча развернулся и поплыл к дворцу.
– Сын, – окликнул его Посейдон, – ты должен доверять своим чувствам. Только тебе известно, что ты чувствуешь. Больше никому.
Да что мог отец знать о его чувствах? Его сердце словно пропускали через мясорубку двадцать четыре часа в сутки. Не проходило ни минуты с тех пор, как он вернулся из мира смертных, чтобы острая колющая боль не рвала сердце на куски. Даже ночью. София не обнимала его, и он не мог спать. Стоило закрыть глаза, и она заполняла собой все его мысли, усиливая боль в сердце.
Как долго ещё будет длиться эффект от стрелы Эроса? Разве он не говорил, что это пройдёт спустя несколько часов? Максимум три дня. Что ж, может, он всё ещё несёт наказание. Он это заслужил. И был готов к большему, только бы София снова стала счастлива.
Он должен сделать что-нибудь для неё, помочь ей.
* * * * *
Бог врачевания, Асклепий, лишь приподнял бровь, услышав просьбу Тритона.
– Ты, естественно, понимаешь, что мне нужна веская причина, чтобы исцелить кого-либо. Иначе все могли бы получить исцеление от любых болезней, и смертном мире их уже не осталось бы.
– Эта женщина особенная. Ей нужна наша помощь. Из-за богов она незаслуженно пострадала, и будет только правильно сделать для неё что-то, чтобы вернуть ей надежду на лучшее в жизни. – Тритон взглянул на жезл в руках бога. Змея, обвивающая его, то и дело показывала язык. Он знал, что стоит Асклепию пожелать, его жезл исцелит любой недуг.
– А, та женщина, о которой все болтают на Олимпе.
Тритон не смог скрыть своего удивления.
– Что ты имеешь в виду?
– Наконец-то, смертная женщина поставила тебя на колени, – усмехнулся бог целительства.
Верное определение, но у Тритона не было настроения обсуждать с ним свои чувства, как, собственно говоря, и ни с кем другим.
– Неважно, что там болтают. Ты поможешь мне?
– Помочь тебе? Думал, ты хочешь, чтобы я помог ей.
– Помочь ей – это означает помочь и мне.
– Понятно. Как ты понимаешь, даже здесь на Олимпе ничего не дается даром. Что предложишь взамен?
Тритон об этом не подумал. У него не было ничего, что мог желать бог врачевания. Его охватила паника. Если он не предложит Асклепию чего-то стоящего, тот не вернёт зрение Софии. Тритон лихорадочно рылся в памяти. Но ничего на ум не приходило.
– Чего ты хочешь? – спросил он в отчаянии. – Я дам тебе что угодно, сделаю всё, что в моих силах.
– Что угодно? – переспросил Асклепий. – Как я и думал. – На его лице появилась коварная улыбка. – Похоже, я всё-таки выиграю пари.
– Пари?
– Твой приятель Гермес настоящим букмекером заделался, с тех пор как ты вернулся. Я на тебе кучу сокровищ выиграю.
Какого Аида происходит? Они что, на него ставки делают?
– Что ж, я тебе ничего не говорил, конечно. Иначе меня могут обвинить в мошенничестве. Скажу так: я выполню твоё желание и верну женщине зрение. Если выиграю пари – ты мне ничего не должен. Если проиграю – заберу у тебя то, что захочу.
Тритон никогда не был азартен, да и в любом случае, не зная сути спора, он не мог предположить, чем будет обязан богу исцеления. И это было не важно. Асклепий согласился вылечить Софию – вот, что имело значение. Независимо от того, чего он захочет в будущем, оно того стоило. Тритону не стоит сейчас раздумывать над этим. Его решение очевидно.
– Согласен.
* * * * *
В лицо Софии ударила вспышка света, будто кто-то направил на неё прожектор. Рефлекторно она зажмурилась, только чтобы через секунду резко распахнуть глаза.
Шок от увиденного припечатал её спиной к стене.
Она закричала.
Джонатан бегом примчался из кухни.
– София? Что случилось? Вы поранились?
Она уставилась на него, осматривая с ног до головы. Его кожа оказалась оттенка молочного шоколада, глаза – серо-голубыми.
– У вас глаза серые, – первое, что у неё вырвалось.
Челюсть Джонатана поехала вниз.
– Вы меня видите.
София медленно поворачивалась, оглядываясь вокруг. Она могла видеть всё: деревянные панели на стенах, ковровые дорожки на гладком деревянном полу, картины. Даже имена художников.
– Я вижу, – повторила она. – Джонатан, я вижу. – Она бросилась к нему и обняла, затем побежала на кухню.
– София? – неуверенно спросили её, и ахнули, когда их глаза встретились. – О, мой бог.
Когда Элис обняла её, по щекам Софии катились слёзы. Она была счастлива и в то же время несчастна как никогда прежде. Единственный, кого она на самом деле была бы рада увидеть своими глазами, здесь отсутствовал. И он никогда не вернётся. Её глазам никогда не взглянуть на того, кого ей так хотелось видеть: Тритона.
Глава 36
Кулак Диониса врезался прямо в нос Ориона.
– Это за то, что послал троих головорезов надрать мне задницу. – Хук справа в подбородок, за мгновение до того, как бог охотников вскинул руки, защищаясь. – А это за то, что подгадил Тритону.
– Постой, – вмешался Тритон откуда-то из-за спины, – мне оставь что-нибудь.
Он телепортировался к Дионису как раз вовремя, чтобы увидеть, как тот отделывает его сводного братца. И тоже хотел поучаствовать. На самом деле подраться было его целью.
Два дня назад Асклепий вернул Софии зрение. Тритон думал, что это поможет ему почувствовать себя лучше, но нет. Да, он был счастлив, наблюдая, как радовалась София. Но затем, ночью, он видел, как она снова плакала, пока не заснула, так же как и днём раньше. Ничего не изменилось. Она не стала счастливее, и когда он думал, что сам сделал это с ней, что стал причиной её боли, ему хотелось вырезать своё сердце из груди.
В конце концов он уже был согласен на то, чтобы его избил кто-то из своих, богов, любой, кто согласится. А Орион был как раз из таких.
Дионис отошёл в сторону.
– Да пожалуйста.
Орион вскочил и поднял кулаки, готовый к драке. Идеально. Дионис уже раззадорил его, даже провоцировать не надо. Тритон встал напротив сводного брата в ожидании первого удара. Который оказался гораздо сильнее, чем Тритон ожидал. Но это не имело значения. За последние дни он впервые что-то почувствовал по-настоящему. По крайней мере, это отвлекало от боли внутри.
– И это всё? – спросил Тритон, вытирая кровь с разбитой губы. – Бьёшь, как девчонка.
Ответом стал жестокий апперкот в нос. Голову Тритона опалило болью.
– Защищайся, идиот, – потребовал Орион.
Тритон ухмыльнулся. От следующего удара он тоже не собирался уклоняться. Он хотел ещё, чтобы, наконец, забыться и не вспоминать каждую секунду своей жалкой жизни о том, что сделал с Софией. Медленно он поднял кулаки.
– Так-то лучше, – прокомментировал Орион и ударил. Вместо того чтобы поставить блок, Тритон опустил руки. От удара в подбородок его голова мотнулась в сторону. Рот наполнился кровью, которую он сплюнул.
– Какого хрена? – выругался Орион, отступая.
– Так, хватит, – вмешался Дионис. – Какого аида, что с тобой происходит? – повернулся он к Тритону.
Тритон его проигнорировал, вместо этого махнув рукой в сторону Ориона.
– Я думаю, мы ещё не закончили.
– О нет, мы закончили. Чтобы ты ни затеял, младший братец, я в эти игры не играю.
– Это не игра. Это честный бой.
Орион уставился на него:
– Это не честный бой, если ты не дерёшься. Если искал кого-нибудь, кто бы тебя избил, потому что ты сам себя ненавидишь, поищи в другом месте.
Затем он развернулся и телепортировался с поляны.
– И что это было?
Тритон оглянулся на Диониса, который прислонился к дереву, скрестив руки на груди.
– Где что было? – Тритон вызывающе поднял голову, несмотря на боль в челюсти.
– Почему ты позволил ему бить себя?
Тритон не смог удержаться от горького смеха.
– Потому что я это заслужил. Хочешь продолжить? Давай, будь другом.
Дионис покачал головой:
– С Софией ещё ничего не кончено, так?
– Не твоё собачье дело.
– Эй, я то тебе не враг. И можешь меня не провоцировать, я с тобой драться не буду.
– Как знаешь. – Если здесь получить то, что нужно не вышло, может, Гермес его выручит. Тритон развернулся, чтобы уйти.
– И остальные не будут. Никто не хочет дерьмово выглядеть, когда мы пойдём на вечеринку к Софии.
Тритон резко остановился:
– София устраивает вечеринку?
– Я расскажу тебе попозже, но только если мне скажешь, чего ты скис.
– Не задавай вопросов, на которые знаешь ответ.
– Прекрасно. Тогда, раз очевидно, что ты не можешь её забыть, почему бы не пойти к ней?
Тритон раздражённо выдохнул:
– Эрос что, не сказал тебе?
– Сказал, конечно. И?
– Тогда почему ты спрашиваешь? Эффект от стрелы пройдёт, и я не буду больше её любить. Я даже не вспомню, кто она, и что я её любил. Я буду ей изменять, плохо c ней обращаться, а потом брошу. Ты ведь знаешь, каким я был раньше. Она такого не заслуживает.
– Ты сколько дней назад вернулся? Четыре, пять?
Тритон пожал плечами. Один день сменялся другим, он потерял им счёт. Правда прошло уже пять дней? Воспоминания о том моменте, когда он оставил Софию, были всё такими же яркими.
– И ты всё ещё думаешь, что любишь её?
– Да. – Так же сильно, как раньше. Его чувства никуда не делись.
– Тебе не приходило в голову, что Эрос мог ошибаться?
Тритон приподнял бровь. В груди затеплилась крохотная искра надежды.
– Что если ты полюбил её без помощи его стрелы?
– Но он же выстрелил в меня.
– Технически стрелял в тебя Орион. Но если вы с Софией и так были предназначены друг другу, тебе не нужна была стрела Эроса, чтобы влюбиться. Ты бы всё равно это сделал и без помощи со стороны.
– Ты имеешь в виду… – Тритон не рискнул высказать свою мысль.
– Отсюда следует, что это не пройдёт.
Тритон пристально смотрел на Диониса, пока его слова вновь и вновь прокручивались в голове. Что если он влюбился, потому что София его вторая половинка, их души друг другу предназначены? И что там говорил Эрос, эффект от его стрел закончится через несколько часов, максимум через три дня?
– Дионис, как я выгляжу?
– Дерьмово.
– Как думаешь, сможешь с этим сделать что-нибудь? – Тритон криво улыбнулся.
– Я бог, а не волшебник, – усмехнулся Дионис. – Но шансы у тебя есть.
* * * * *
София осматривала роскошно оформленную столовую. Столики с едой и напитками были расставлены вдоль стен, оставляя середину комнаты свободной, чтобы люди могли общаться. Завтра прибудут первые гости, а сегодня она пригласила жителей городка отпраздновать открытие вместе с ней.
Она никого не забыла, особенно рабочих, которые помогли закончить ремонт точно в срок. После того как Тритон ушёл, один из его друзей предложил помощь. И остальные последовали его примеру. Тогда она вдруг осознала, что ни один из них не был простым смертным. Многие оказались младшими богами, некоторые героями – сыновьями богов и смертных – а кое-кто относился к народу фей. С их помощью работа была сделана в рекордно короткие сроки. София не спрашивала как, и была уверена, что кое-где не обошлось без магии.
Её мысли то и дело возвращались к Тритону и к тому, что она потеряла, но она понимала, что надо двигаться дальше. От неё зависели люди, и она не могла их подвести, несмотря на собственные печали. И София пообещала себе, что на этом не остановится. Зрение к ней вернулось, и доктор Циммерман назвал это чудом. Осмотрев её, он сказал, что даже шрамы после операции исчезли. И что никогда не видел ничего подобного.
София догадывалась, кого надо благодарить за это. Несмотря на свой уход, Тритон сделал для неё то, что не мог сделать никто другой. И она была благодарна. Она пыталась не думать о том, почему он ушёл, но по ночам удержаться от мыслей о нём было трудно.
Она пообещала себе, что сегодня перевернёт этот лист, этой ночью она не будет плакать. С Западного побережья, где проходили деловые встречи после выставки-продажи, вернулась Франческа вскоре после исчезновения Тритона. И хотя они много раз говорили по телефону, София только несколько дней назад рассказала ей обо всём, что произошло, о Тритоне и Майкле. Франческа поддерживала её, и София улыбнулась подруге, которая в этот момент общалась с гостями, помогая хозяйке выполнять свои обязанности.
София разглядывала людей в столовой. Элис она дала выходной, чтобы та могла спокойно пообщаться с гостями, и наняла официантов на вечер. Джонатан тоже был здесь, хотя уволился на следующий день после заключения доктора Циммермана о её выздоровлении. Больше она в его услугах не нуждалась.
Даже новый банковский менеджер явился. София провела его по обновлённым номерам, и он был впечатлён. Она поймала взгляд мистера Мортона, он приглашающе махнул рукой, беседуя с одной из её соседок по кварталу.
София подошла.
– Надеюсь, вам у нас нравится, мистер Мортон. Привет, Бет, рада, что ты смогла прийти, – поздоровалась София с соседкой.
– Какое милое место. Я всегда знала, в тебе что-то такое есть, – затараторила Бет. – И всё это ты сама. Впечатляет, да, мистер Мортон?
Мортон кивнул:
– Хотя, я думаю, вы проделали всю работу не совсем в одиночку. Жених мисс Бейкер наверняка во многом ей помогал.
София тяжело сглотнула. Она и забыла об их встрече, и что Тритон тогда представился её женихом.
– Да, да, конечно. Ещё вина? – Ей нужно было быстро перевести разговор на другую тему, пока у кое-кого не проснулось любопытство относительно так называемого жениха.
– Ты помолвлена? – Бет удивлённо открыла рот. – Никто мне не сказал. Почему мне никто не рассказал об этом? И где он? Ты нас познакомишь? – Бет болтала без умолку и вертела головой, видимо, высматривая в толпе мужчину, который мог быть женихом Софии.
– О, он не смог прийти сегодня, – быстро соврала София. На следующей неделе она придумает какую-нибудь историю и скажет Бет, что они порвали. Так что если какие-то сплетни (а Бет была одной из главных сплетниц в округе) и пойдут, они быстро стихнут.
– Вы уверены? – спросил Мортон. – Я думал, что это его видел в этой комнате всего несколько минут назад.
Сердце Софии забилось быстрее. Он видел здесь Тритона?
– Вы, наверное, ошиблись, мистер Мортон. Он обязательно сказал бы мне, если бы смог прийти, – произнесла она. Мортон ошибся. В конце концов, он и видел-то Тритона лишь раз, всего несколько минут, да и всё его внимание было приковано к Софии, а не к её спутнику.
Краем глаза София уловила движение, Элис пыталась привлечь её внимание.
– Простите, мистер Мортон, кажется, меня Элис ищет. – Радуясь, что необходимость продолжать разговор отпала, она направилась к Элис.
– Я не хотела вас беспокоить, но, похоже, что люди просто смели все эти закуски. Они ещё есть? – Элис указала на один из столов. Действительно, тарелки были почти пусты.
– Давайте я проверю на кухне.
– Я с вами, – предложила Элис.
– Нет, Элис, наслаждайтесь вечером. И не вздумайте приближаться к кухне – это приказ.
София пробралась сквозь толпу и выскользнула из комнаты. На кухне никого не оказалось. Она открыла холодильник. Поставщики оставили несколько дополнительных блюд, но самых популярных закусок на них не было. Она позволила дверце холодильника захлопнуться.
– Чёрт.
– Что-то случилось? – спросили из-за спины, и она резко развернулась. София узнала одного из друзей Тритона.
– Простите, думаю, я даже не знаю, как вас зовут, – извинилась она.
– Гермес, – улыбнулся он. – Я могу вам чем-нибудь помочь?
Судя по ауре, он был бессмертным.
– Гермес. Так вы… – Она качнула головой вверх, намекая на небеса.
Он подмигнул, прижав палец к губам.
– Я знаю, вы умеете хранить секреты. Итак, что вам нужно?
– Вы не могли бы найти ещё немного этих закусок?
– Тех, что с инжиром? – уточнил он.
– Да, тех самых.
Гермес протянул руку, и через секунду на его ладони появилось блюдо, полное вкусностей. София с интересом взглянула на него, но после всего пережитого особо не удивилась.
– Может, я отнесу это гостям, а вы пойдёте на балкон и немного отдохнёте? Выглядите усталой.
– Но мне нужно там присутствовать, – возразила София, хотя действительно вымоталась.
Гермес подтолкнул её к балконной двери.
– Расслабьтесь немного. Они все слишком заняты едой и напитками, чтобы заметить ваше отсутствие.
– Спасибо.
София вышла на темный балкон. Воздух был тёплым, лунный свет отражался от воды. На звёздном небе ни облачка. Так прекрасно. Она всей грудью вдохнула океанский бриз.
– Добрый вечер, София.
Её сердце замерло на секунду.
– Тритон. – Он вернулся.
Прежде чем она повернулась, он удержал её, положив руки на плечи.
– Нет, не смотри на меня. Сначала нам надо поговорить.
Он был так близко, ей хотелось прильнуть к нему, почувствовать его всем телом. Но вернулся ли он насовсем или только чтобы объяснить свой уход, а потом вновь исчезнуть?
– София, я очень сожалею, что обидел тебя. Я задолжал тебе объяснение.
Она сглотнула ком в горле. Так он пришёл только, чтобы облегчить свою совесть. София замерла под его руками. А сейчас он скажет, что никогда её не любил?
– Ты мне ничего не должен. – Она не хотела слышать правду. Ей лишь хотелось сохранить их счастливые воспоминания. – Уйди, пожалуйста. – До того, как он эти воспоминания уничтожит.
– Нет, София. Пожалуйста, выслушай. Я знаю, что вёл себя как полный придурок, бросил тебя, когда ты больше всего во мне нуждалась.
– Сейчас я в порядке. – Враньё. Ну да, она теперь не слепая, но он всё ещё нужен ей. Без него в сердце только пустота.
– А я нет. Я не в порядке без тебя. Без тебя я несчастен.
София резко выпрямилась. Он без неё не счастлив?
– Но…
– Я должен рассказать тебе, что случилось. Бог любви, мой друг Эрос, выстрелил в меня одной из своих стрел, чтобы я в тебя влюбился.
– Против воли. Значит, ты полюбил меня только поэтому. – Лучше бы он никогда не говорил ей. Он влюбился, но сам не хотел этого. Может ли жизнь быть настолько жестока?
– Постой. Это не вся история. Да, он стрелял в меня, чтобы помочь, потому что Зевс изменил правила моего наказания. Всё, что я говорил тебе той ночью, правда. По крайней мере, я так думал. Я был наказан, Зевс забрал мои силы и изгнал с Олимпа. Я должен был найти женщину, которая полюбит меня за качества, которых, как я считал, у меня нет: доброту и самоотверженность. Качества, которые пробудила во мне ты, София. – Тритон вздохнул. – София, ты не знаешь, каким я был раньше, до встречи с тобой. Я был бабником. Изменял, относился к женщине, как к вещи. Я не был достойным мужчиной. Не таким, какого заслуживаешь ты.
Так это всё-таки расставание. Разговоры в духе «это не из-за тебя, это из-за меня». Ну зачем он пришёл?
– Я не хочу больше ничего слышать.
– Ты должна. София, я изменился. Ты изменила меня. Ты, любовь моя, сделала меня лучше. Ты научила заботиться о ком-то, кроме себя самого. – Он поколебался, прежде чем продолжить. – Есть ещё кое-что, чего я тебе не сказал. Мы встречались раньше, до несчастного случая. Ты отвергла меня тогда, не из-за моей внешности, а из-за того, каким человеком я был. Но я не мог забыть тебя. Сожалею, но мне не хватило смелости признаться, я слишком боялся что, узнав, кто я, ты вышвырнешь меня вон. – Он медленно повернул её к себе.
