Текст книги "Греческая любовь (ЛП)"
Автор книги: Тина Фолсом
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 15 страниц)
– Спасибо, Чарли, это всё. – Она прислонилась к стене и посмотрела в направлении Тритона.
– Мистер Мэтьюс, вы уверены, что этот человек не работает в «Ответственной домашней заботе»? – Она почти задыхалась и говорила с трудом.
– Уверен.
– София, я могу всё объяснить, – произнёс Тритон и накрыл ладонью её руку. Она стряхнула её. Он ей лгал. Он не был тем, кем назвался. Вспомнились слова Майкла. Неужели в этот, один единственный, раз Майкл оказался прав?
– Кто ты? – София шагнула прочь от него. Незнакомец, которого она впустила не только в свой дом, но и в свою постель. Ничего не зная о нём. Чего он хотел? Какое зло задумал?
– Пожалуйста, нам нужно поговорить, наедине, только ты и я. Я могу всё объяснить.
Наедине?
– Насколько же я по-твоему глупа? С чего бы мне так сходить с ума, чтобы оставаться с тобой наедине? – Она пыталась выбросить из головы воспоминания об их близости. «Понимаю, когда мне везёт», – так он сказал тогда. Теперь-то ясно, что он имел в виду.
– Кто ты? Какой-то аферист, обманывающий одиноких уязвимых женщин, заставляешь их доверять тебе, чтобы потом их обчистить? – В таком случае он ни на йоту не лучше Майкла.
– Нет, София, нет. Я никоим образом не хотел тебе навредить. – Голос Тритона звучал также взволнованно, как и её собственный. Ну, по крайней мере, он хороший актёр, потому что именно актёрской игрой это всё и было.
А она была такой дурой. И на этот раз даже не из-за красивого лица, ведь Тритон так и оставался для неё безликим, просто силуэт с неразличимыми чертами. И сейчас она испытывала благодарность за это. По крайней мере, она не запомнит его лица, и, возможно, забыть его будет легче.
– Убирайся! Убирайся сейчас же и друзей своих с собой забери, – прокричала она, понимая, что вот-вот расплачется.
– Ты нужна мне, и я тебе нужен.
– Нет. Мне не нужен такой, как ты. Лжец и обманщик. И, насколько я понимаю, психопат. Лучше тебе уйти прямо сейчас, прежде чем я вызову полицию и попрошу их арестовать тебя.
– Пожалуйста, не делай этого. Дай мне шанс всё объяснить. – Тритон шагнул ближе, но София отпрянула.
– Вот твой шанс: объясняйся сейчас, прямо здесь.
– Не при всех.
– Ха! Я так и знала. Думаешь, сможешь уболтать меня наедине. Я по-твоему так наивна? Может, я и не сразу разобралась, кто ты, но одну и ту же ошибку дважды не сделаю. – Вообще-то, иногда она поступала именно так, но в этот раз поклялась, что подобного не допустит. Нет, сейчас она понимала, как плохо всё могло бы закончиться.
– Сейчас я уйду, но, поверь мне, я вернусь, когда ты будешь готова меня выслушать.
– Не угрожай мне. – София схватилась за перила, чтобы устоять на ногах.
– Это не угроза. Это обещание. Я вернусь, и ты выслушаешь то, что я должен тебе рассказать. Наедине.
Затем Тритон спустился по лестнице, и через несколько секунд двери за ним захлопнулись.
Ноги Софии подкосились, и она упала бы, если бы медработник её не поддержал.
– Я действительно не могу выразить, как мне жаль, мисс Бейкер, но понятия не имею, что произошло. Не представляю, как я мог потерять целую неделю и не помнить об этом. Что-то тут серьёзно не так. И учитывая, что этот человек, которого вы звали Тритоном, сумел проникнуть сюда и представиться мной, думаю, нам нужно сообщить в агентство и полиции. Я не употребляю наркотики, так что не мог просто отключиться на целую неделю.
– Мистер Мэтьюс…
– Джонатан, – поправил он.
– Джонатан, я тоже не понимаю, как такое случилось. Но сейчас я не хочу связываться с полицией. Можете меня понять? – Всё, чего ей хотелось, это забыть и никогда не вспоминать, как Тритон баюкал её в объятиях прошлой ночью.
Он кивнул:
– Понимаю. Но мы докопаемся до сути. Я должен узнать, что произошло в течение этой недели. А пока, почему бы мне не принести вам кофе, а вам не присесть на минутку-другую?
* * * * *
Тритон смотрел на облака. Небо выглядело зловеще, и он уже чуял в воздухе запах дождя. Скоро он прольётся. Ветер усиливался, трепал кроны деревьев вдоль улицы.
Дионис получит взбучку, как только Тритон найдёт его жалкую задницу. Что на него нашло, что он так рано выпустил медработника из своих лап? Именно тогда, когда всё начало устраиваться.
Так как сейчас был день, Тритон не стал искать Диониса по питейным заведениям, где он ошивался обычно, и отправился прямиком в студию, где друг позволил ему зависать в первые недели пребывания в Чарльстоне. Очевидно, у Диониса было множество таких холостяцких берлог в разных городах. Простого дворца на Олимпе этому пьянчуге и бабнику, наверное, было мало.
Тритон резко распахнул дверь, едва не сорвав её с петель. Хотя бы физическая сила всё ещё при нём, и она пригодится, когда он разукрасит Дионису лицо.
– Пьющий, не хороший, ненадёжный, божий ты сын…
Тритон прервал свою речь, когда увидел Диониса. Избитый, в крови, тот лежал на полу гостиной.
– Вот дерьмо!
Тритон опустился на корточки рядом с другом. Щупать пульс он не стал – Дионис бессмертен, и несмотря на то что ранен и чувствовал боль, умереть не мог. Ну хоть в этом можно было быть уверенным.
Тритон просунул руки под безвольное тело друга и поднял его с пола. Пока нёс его к кровати, почувствовал, как Дионис шевельнулся, и к тому времени как его опустили на покрывало, сумел открыть один глаз. Второй, покрытый запёкшейся кровью и заплывший, не открывался.
– Слава богам, это ты, – слабым охрипшим голосом произнёс он.
– Не разговаривай, – приказал Тритон. Он пошёл в ванную и намочил полотенце.
Пока, присев на край кровати, стирал с лица друга засохшую кровь, осмотрел остальные повреждения. Одежда Диониса была местами порвана, кое-где виднелись пятна крови. Кулаки – разбиты, подтверждая, что он дрался с кем-то и нанёс несколько жестоких ударов.
Тритон выругался под нос. Ну почему Дионису обязательно надо ввязываться в драки? Какое в том удовольствие? Он действительно хочет доказать всем и каждому, что непревзойдённый боец? Тритон предположил, что кто-то нечаянно задел Диониса в разговоре, а слишком чувствительный к такому, бог вина ринулся защищать свою честь. Конечно, он никогда и никому не признается, что слово ранит его не меньше, чем хороший удар. Слишком гордый на свою голову.
Когда Тритон в третий раз выполоскал полотенце от крови, все раны Диониса были очищены. Они уже начали исцеляться, но пройдет ещё несколько часов, пока тот станет как новенький.
Дионис моргнул одним глазом.
– Я не заметил, как они подошли.
– Хочешь сказать, что это не ты начал драку? – Тритон в сомнении приподнял бровь.
– Я тебе Артемидой клянусь, на меня напали. – Дионис попытался сесть и поморщился. Он держался за рёбра, покрытые синяками. – Надо бы позвать Асклепия, чтобы исцелил меня. Это больно.
Тритон отмахнулся. Немного боли только пойдёт кое-кому на пользу. Не обязательно звать бога целителей, чтобы вылечить пару синяков.
– Нет времени. Если бы ты не напился и не позволил себя избить, этот медработник не ушёл бы от тебя.
– Вот дерьмо, – ругнулся Дионис. Он приподнял голову и с сожалением взглянул на Тритона. – Что произошло?
– Это я тебя спросить хотел, – ответил Тритон и встал. – Он заявился в дом этим утром, и накрылась вся моя легенда.
– Слушай, Тритон, ты должен мне поверить. Это была не просто драка в баре. Трое парней пришли именно за мной. Я никогда не видел их раньше, но это не было обычной дракой, они знали все мои слабые места. Они просто знали. – Искренность в голосе и глазах Диониса заставили Тритона замолчать и задуматься. Кто-то нацелился на бога вина, потому что тот укрывал у себя медработника?
– Уверен?
Дионис кивнул, и Тритон заметил, что движение было для него болезненным.
– Кто-то рассказал им, как со мной справиться. А такое мог знать только другой бог.
Тритон кивнул. У каждого бога было, по крайней мере, одно слабое место. Если знать, куда бить, даже смертному довольно просто вырубить такого сильно бога как Дионис. Вот только смертные должны были откуда-то узнать, где это место. А знать об этом не мог никто, кроме другого бога.
– Ты почувствовал кого-нибудь рядом? – Если какой-то бог был рядом, Дионис мог узнать об этом. Это как ощущение чьего-то присутствия. К несчастью, без своих сил Тритон не мог почувствовать ауру ни одного из своих друзей.
– Нет. Кто бы ни направлял этих типов, он оставался достаточно далеко, пока я был в сознании. Хотя у меня есть идеи о том, кто это мог быть, особенно если эта личность пыталась добраться до тебя, а не просто повеселиться, наблюдая за моим избиением.
А богов, с удовольствием побивших бы Диониса, было немало. Но его друг прав, это было связано с Тритоном и его заданием.
– Я не должен был втягивать тебя, – сказал Тритон, готовый извиниться перед своим другом. Это было новое чувство, он никогда в жизни ни перед кем не извинялся.
– Поздно, теперь это личное. Никому, кто посылает за мной кучку громил, такое с рук не сойдёт. Поверь мне, я узнаю, кто за всем стоит.
Тритон кивнул. У него было собственное предположение о том, кому совсем не понравилось бы, выполни он задание Зевса.
– Орион. – Они с Дионисом произнесли имя одновременно.
– Родственников не выбирают, – заключил Тритон.
– Но ты можешь выбирать друзей.
Тритон хлопнул Диониса по плечу, заставив того поморщиться.
– Извини.
– Ну так расскажи мне, что происходит. Как там продвигается соблазнение той слепой женщины?
– Соблазнение? – Тритон хмыкнул, не уверенный в том, кто кого соблазнил в итоге. София полностью завладела им, и от одной мысли, что она его теперь ненавидит, что-то больно сжималось в груди. – Она заполучила меня целиком и полностью. А прямо сейчас думает, что я псих.
Дионис рассмеялся:
– Ну что ж, если это всё – я уверен, мы справимся.
Глава 29
– Говорил же тебе, что он жиголо, так нет, ты не желала слушать, да? – Голос Майкла действовал на нервы. Интересно, как долго он собирается сыпать соль на рану, прежде чем получит достаточно удовлетворения от того, что заставит её чувствовать себя ещё хуже, чем есть?
София взмахнула рукой, прерывая его.
– Это не твоё дело! Я делаю, что хочу. И не перед кем не обязана отчитываться, особенно – перед тобой. – Она понятия не имела, как он узнал о том, что случилось, но вот, вытаптывал пол у неё в доме уже на следующий день после того, как она выгнала Тритона.
Майкл подошёл слишком близко, чтобы ощущать себя комфортно.
– Ты не пустишь моё наследство по ветру, я тебя предупреждаю.
София глубоко вдохнула:
– Это не твоё наследство, а моё!
– С твоей привычкой попадать в глупейшие несчастные случаи, однажды оно станет моим.
Сердце Софии забилось в два раза быстрее. Он что, ей угрожает? Он действительно зайдёт так далеко? Против своей семьи?
– О каких несчастных случаях ты говоришь?
Повисла короткая пауза, прежде чем он ответил:
– Что, ты уже забыла, как свалилась с лестницы и расшибла голову?
Нет, она не забыла, как и случай в душе, и падение вентилятора. Мог Майкл знать и об этих происшествиях тоже? Или хуже, иметь к ним отношение? При мысли, что её кузен готов пойти на всё, чтобы получить желаемое, её сердце сбилось с ритма. Нет, ну не мог же он быть настолько плохим?
– Это один несчастный случай. Какие ещё другие ты упомянул?
Она точно расслышала насмешку в его голосе, когда он продолжил:
– А тебе что, ещё нужно?
Он её запугивал?
– Выкладывай, о каких других несчастных случаях ты говорил.
– У тебя паранойя? Или ты всё-таки с ума сошла, как твоя мамаша?
Подлый удар, и он достиг цели. На минуту всё оказалось забыто перед страхом поддаться психическому заболеванию. С ней действительно всё это было, там, в душе? Могло это быть всего лишь её воображением, что не удавалось закрыть воду, и открыть дверцу кабинки? И в таком случае, может быть, Тритон всего лишь пытался утихомирить её, когда она запаниковала. Или хуже, решил, что можно воспользоваться ситуацией, чтобы затащить её в постель. И затащил. Воспользовался её уязвимостью. А она позволила ему это.
– О, этот взгляд я знаю, – прервал Майкл её размышления. – Я его достаточно часто видел, когда мы были детьми. Это вернулось, да? Ты снова видишь этих существ, верно?
София с вызовом подняла подбородок повыше.
– Это не правда. И у тебя нет никакого права поднимать эту тему. Я была ребёнком со слишком живым воображением. В этом нет ничего плохого. – Ей пришлось преодолевать себя и держать лицо, даже при том что самой себе она не верила. Нет, она не видела никаких потусторонних существ прямо сейчас, но очевидно начала воображать некоторые вещи и становилась параноиком.
– Живое воображение, да как же. Ты была чокнутой! И сейчас не в своём уме. Ни один здравомыслящий человек не подумал бы, что сможет превратить это место в гостиницу самостоятельно. Здравомыслящий человек попросил бы о помощи. Но нет, ты решила, что сможешь всё сама. Тебя жаба задушила. Просто делиться не захотелось, да?
– Ты описываешь себя, Майкл, не меня. Ты одержим жадностью. Ты воровал и обманывал. Не путай меня с собой. – Медленно к ней возвращались силы. Чем более дикими были его обвинения, тем легче ей было бороться с ним. Она не позволит ему вернуть разговор к своем психическому состоянию.
– Я сказал тебе, что изменился. Но ты у нас слишком важная особа, чтобы дать кому-то второй шанс. Раз сделал что-то не так и теперь должен до конца жизни расплачиваться? Никакого искупления, не так ли?
София поняла, что он хватается за соломинку, и это придало ей спокойствия. Наконец она ощутила, что силы вернулись к ней полностью, и её голос зазвучал невозмутимо, когда она ответила:
– Один раз? Ты сотни раз поступал неправильно. Не говори так, будто это был единичный случай. Ты обманывал Элени и меня всю свою жизнь. А сейчас ждёшь, что я возьму и прощу, приму твои слова за чистую монету?
– Ты сумасшедшая, если думаешь, что в состоянии развивать это дурацкое предприятие, и надеешься, что у тебя всё получится. Ты слепая, буквально и фигурально. Забыла об этом?
София задвинула поглубже страх перед этим словом – слепая. Как же она его ненавидела. Но ей не стоит давать Майклу возможность прийти в себя.
– Я слепая не навсегда. Это временно, я вылечусь. – Она надеялась, что не лжёт. Вечером будет известно больше, пришло время отправляться на приём к доктору Циммерману.
– А сейчас? Кто будет следить за ремонтом? Кто убедится в том, что подрядчик тебя не обманывает? Тебе не кому довериться, кроме меня.
– Доверие? Я сомневаюсь, что ты понимаешь значение этого слова, – выпалила она. Всё её доверие он вместе с деньгами продул в карты за последние несколько лет. Ничего не осталось. Она давала ему второй шанс, третий, четвёртый, но он ими не воспользовался. Так почему бы ему не признать это и оставить её в покое, раз и навсегда.
– А вот это было жестоко. Ты становишься стервой. Недотрах замучил? Ну да, кому ты нужна? Кто захочет спать с инвалидом?
– Пошёл вон! Убирайся из моего дома и не возвращайся назад! Я свяжусь с полицией, и если ты подойдёшь ближе, чем на пятьсот ярдов ко мне или к моему дому, тебя арестуют.
– Ты делаешь большую ошибку, София. Я тебя предупреждаю.
– Я сказала убирайся.
София расслышала приближающиеся шаги. Видимо, их яростный спор привлёк внимание кого-то из рабочих.
– Ты об этом ещё пожалеешь! – произнёс Майкл ледяным тоном, от которого кровь стыла в жилах. Вот теперь она точно чувствовала в нём зло.
– Всё в порядке, мисс Бейкер? – голос Грега доносился от дверей.
София подавила в себе пробудившееся вдруг отвращение.
– Можете проследить, чтобы этот мужчина покинул мой дом?
– Нет необходимости, – отрубил Майкл. – Я ухожу. Но это ещё не конец.
Как только дверь за её кузеном захлопнулась, плечи Софии поникли. Их ссоры всегда доходили до полного безобразия, но эта оказалась хуже всех. Только подтвердив то, что она всегда подозревала: внутри Майкл был именно таким плохим, каким казался. И не важно, сколько шансов она ему даст, ничто его поведения не изменит. Он ни перед чем не остановится в попытке заполучить то, чего хочет. Сегодня, после визита к доктору, она пойдёт в полицию, послушает, что они посоветуют.
– Я попрошу Элис сделать вам чашку чая? Джонатан ещё по магазинам ходит.
София кивнула:
– Спасибо, Грег.
Через минуту его жена поднялась с нижнего этажа.
– Какой шум. Этот юноша, кажется, немного рассердился. Ваш парень?
– Мой кузен.
– Родственников не выбирают, – пробормотала Элис. – Хотите немного печенья? Оно вот-вот будет готово.
Только теперь София почувствовала запах выпечки, витающий в доме. Печенье – это как раз то, что ей сейчас нужно.
– На что ты уставился, Грег? У тебя работы нет? – одёрнула Элис своего мужа.
– Да я что, я ничего, – пробормотал он в ответ. София поняла, что мужчина немного поколебался, прежде чем выйти из комнаты.
* * * * *
София сидела в одном из смотровых кабинетов у доктора Циммермана, Джонатан ждал снаружи, около регистратуры. Доктор уже осмотрел её, провёл пару тестов, а затем, извинившись, удалился, чтобы проконсультироваться с коллегами. Это было десять минут назад.
Она держала руки на коленях, стараясь не обращать внимания на ставшие влажными ладони, и с каждой минутой нервничала всё сильнее. Почему же так долго? Разве доктор не понимает, что ожидание для неё просто пытка?
После всего что случилось за последние несколько дней, ей нужны были хорошие новости. По-настоящему хорошие. При мысли от Тритоне разочарование всё больше охватывало её. Он оказался мошенником, тем, кто её обманул. И вся его помощь, вся доброта и забота были всего лишь игрой, чтобы медленно, но верно взять её под контроль. И она поддалась. Действительно поверила, что он заботился только о ней.
Но это оказалось ложью.
Что у него были за планы, ей, наверное, уже не узнать, но она была уверена, он крутился рядом, чтобы вытянуть у неё всё, чем она владела. Как один из тех брачных аферистов, о которых рассказывали по телевизору: мужчины, прикидывающиеся влюблёнными в богатеньких вдовушек, а затем обдирающие их до нитки. И разве она не была лёгкой добычей? Практически слепая, одинокая, нуждающаяся в помощи. Да тут ни один мошенник бы не устоял.
Несмотря на всё безобразие их ссоры с Майклом, в одном он был прав: ей нужна помощь. И хотя Джонатан, её новый медработник, великолепно справлялся со своими обязанностями, он никак не помогал ей с ремонтом. Да и с чего бы? Это ведь не было его работой.
Тритон её разбаловал. Если оставить его обман в стороне, он по-настоящему заботился о её нуждах. Эти три дня, проведённые в саду, помогли ей восстановить энергию и набраться сил. И то, как он разобрался с Чарли, заставил его переделывать то, что было испорчено, без дополнительных вложений с её стороны, что ж, сама она не добилась бы такого.
Но во всех его действиях был расчёт. Он поступал так не потому, что она ему нравилась, или он заботился о ней, а потому что хотел получить что-нибудь от неё. А это было неправильно. И София прекрасно понимала это, умом. Вот только, к несчастью, стоило прислушаться к сердцу, как оно говорило, что Тритон не так уж плох, и что его чувства к ней не были обманом.
Когда Тритон занимался любовью с ней, она ощущала именно это – любовь. Глубокую связь, нечто большее, чем страсть или похоть. И как он обнимал её той ночью, когда упал вентилятор, ни один мужчина никогда не обнимал её так. Он волновался о том, что с ней может случиться что-нибудь. Она чувствовала.
Или это было частью игры? Подстроить несчастный случай, чтобы она испугалась и бросилась в его объятия? А он прикинулся героем и якобы спас её? София задрожала, стоило подумать об этом. Нет, она не хотела верить, да и сантехник и электрик ведь не нашли ничего, ни в случае с душем, ни с вентилятором. Его друзья это подтвердили. Его друзья? А что если они лгали, прикрывая Тритона? Они могли быть просто сообщниками.
Её сердце выстукивало бешеный ритм в груди. Нет, плохая идея раздумывать над всем этим и переживать о вещах, которых ей всё равно не понять. Прошлое надо оставить в прошлом, выкинуть из головы и забыть. Она уже делала так раньше, сможет и сейчас.
София несколько раз глубоко вдохнула и выдохнула. Она пройдёт через это, забудет о своём разочаровании, как о любом другом плохом опыте. Она будет сильной.
К тому времени как открылась дверь и доктор Циммерман шагнул внутрь, Софии удалось справиться с негативными мыслями.
– Извините, что так долго, – произнёс он, когда дверь за ним закрылась.
Когда доктор откашлялся, подходя ближе, грудь Софии вдруг сдавило от нехорошего предчувствия.
– Мисс Бейкер, я поговорил со своим коллегой, доктором Норбертом, и мы оба пришли к одному выводу. – Он помолчал. – Об этом нелегко говорить. Но то, что я сегодня увидел при осмотре, к несчастью, не вызывает сомнений…
– Доктор Циммерман, пожалуйста, просто скажите мне, сколько времени понадобится на лечение. Если дольше, чем вы ожидали, то ничего страшного, я справлюсь. Просто дайте какие-то временные рамки, чтобы я могла планировать свою деятельность.
Софии нужен был точный ответ. Если выздоровление идёт медленнее, чем они думали вначале, то придётся нанять ещё кого-то, чтобы присматривал за ремонтом.
Доктор взял её руку и слегка сжал. Она тут же ощутила прилив адреналина, что-то было не так.
– Извините, но операция не принесла результата. Ткани слишком хрупкие, чтобы можно было попробовать ещё раз приживить сетчатку. Она так и не прижилась. Там, где мы использовали лазер, по краям уже идёт отторжение. Начала скапливаться жидкость между сетчаткой и зрительным нервом. Это только ускорит процесс.
– Какой процесс? – София осознала, что дышит часто и неглубоко.
– Мисс Бейкер, сетчатка снова отслаивается. То, что вы смутно различаете сейчас, вы будете видеть всё хуже, и через несколько недель та небольшая возможность видеть, что пока есть у вас, исчезнет навсегда.
Её мир замер. Никакого движения. Только звук собственного пульса в ушах. Громкий, как барабанный бой. Каждый удар словно взрыв. И от каждого взрыва она цепенела всё больше.
Навсегда.
Слово звоном отдавалось в ушах.
Слепая, навсегда.
София схватилась за подлокотники, пытаясь встать со стула. Двигаясь автоматически, словно робот, на одних рефлексах собственного тела. Она словно со стороны наблюдала, как пытается устоять на дрожащих ногах. Будто это могло что-нибудь изменить. От её побега из кабинета заключение врача не изменится.
– …другая операция, – проник голос доктора сквозь туман в её голове, – …шанс на успех не больше десяти процентов…
Вокруг потемнело, комната начала вращаться вокруг.
– Мисс Бейкер, – голос доктора звучал взволнованно.
Колени Софии подогнулись, навалилась слабость. Она пыталась бороться с подступающей тьмой и проиграла. Последнее, что София почувствовала – как доктор подхватил её.
Глава 30
Гермес обнаружил дверь в кабинет Зевса приоткрытой. Не так уж часто он наносил визиты отцу, но иногда рисковал сунуться в логово льва без вызова. Сейчас как раз был такой случай. И на этот раз он выскажет отцу всё, что думает о его действиях – действиях, которые ставят под угрозу жизни простых смертных.
Так как у богов есть обязанности, и к ним нельзя относиться легкомысленно. Шутки в сторону, умышленно рисковать жизнями невинных, только чтобы преподать ещё один божественный урок – хотя надо признать, Тритон в нём нуждался – это безответственно, и зашло уже слишком далеко. Наверняка есть другой способ наказать Тритона за посягательство на владения Зевса, кроме как лишать его сил, которые нужны прямо сейчас, а не завтра, через неделю или через месяц.
Но прежде чем Гермес успел распахнуть дверь, он услышал смех Зевса. И чей-то ещё. Гермес замер. Зевс был не один, у него гость. И никто иной как Посейдон. Впрочем, их встреча на Олимпе. это как раз ничего удивительного, наверняка Посейдон здесь, чтобы умолять Зевса о разрешении Тритону вернуться.
Через едва приоткрытую дверь Гермес окинул взглядом двух богов. Их туники выглядели слегка помятыми, в воздухе витал запах амброзии. Судя по всему, его отец и дядя заседали уже не первый час. Что довольно-таки странно, учитывая, что они не слишком-то ладят. На Олимпе постоянное соперничество среди родственников та ещё гадость.
Так что же послужило причиной такого семейного единения? Подозрения Гермеса росли с каждой секундой. Он припомнил, что в тот единственный раз, когда Зевс и Посейдон находились в дружеских отношениях, их объединяла общая цель, даже больше – общий враг, и было это, когда они свергли своего отца Кроноса.
– Не имеет значения, – усмехнулся Зевс. – Я просто с удовольствием посмотрю, как он будет чахнуть от любви и страдать из-за разбитого сердца.
Что? Гермес прислушался.
– Кто сказал, что он будет чахнуть? Может, наконец найдёт подходящую женщину и узнает, что такое любовь. Не обязательно в одностороннем порядке, – ответил Посейдон.
Зевс фыркнул:
– Я понимаю, ты любишь своего сына, но ты же видел, как он относится к женщинам? Думаю, ты проиграешь, братишка.
Проиграешь? Два бога делают ставки на исход наказания Тритона?
– Не так быстро, Зевс, ещё ничего не потеряно. Тритон влюбится, я тебе говорю, и заслужит возвращение сюда. А если ему повезёт, она ответит на его любовь. Мой мальчик не так уж плох. Ему просто нужна небольшая помощь.
Гермес почесал макушку. Зачем Тритону влюбляться? В условиях наказания ясно было сказано, что влюбиться должна смертная женщина.
– Которую никто ему не окажет, даже его так называемые лучшие друзья.
Посейдон перебил его:
– Только потому что ты изменил правила в середине игры и никому не сказал.
– Хитро, да? Никто не поймёт, как помочь Тритону, потому что никто не знает, что на самом деле должен влюбиться он, а не женщина.
– Кроме Эроса, конечно, – уточнил Посейдон.
Эрос был замешан в этом? Гермес выругался, и в ту же секунду дверь резко распахнулась. Он успел заметить взмах руки Зевса, открывшего дверь при помощи своей божественной силы. Проклятье, попался.
– Так-так, не один ли это из моих сыновей.
– Здравствуй, папа, я так рад тебя видеть, – ответил Гермес, вымучивая улыбку.
Зевс прервал его нетерпеливым жестом:
– И как долго?
– Достаточно, чтобы понять, что ты жульничаешь. Даже по твоим меркам это недостойно.
Зевс поднялся на ноги одним быстрым движением и внезапно оказался всего в нескольких дюймах от Гермеса.
– И ты, сын мой, ничего с этим не сделаешь.
– Я не собираюсь стоять и смотреть, как невинные люди страдают от твоих действий. – Гермес старался говорить твёрдо, несмотря на устрашающую тактику отца.
– О чём, во имя Гадеса, ты говоришь?
– О шторме, конечно. Ты же в курсе, что шторм приближается? – Гермес пристально уставился на него.
– Конечно, я знаю, о шторме, – ответил Зевс таким тоном, будто говорил с маленьким ребёнком. – Кто, думаешь, его вызвал?
Гермес сделал шаг назад, недоверчиво глядя на него. Затем поймал взгляд Посейдона.
– И ты согласился на это, Посейдон? Ведь океан твои владения, а не Зевса?
Посейдон пожал плечами:
– Ты знаешь Тритона лучше нас обоих. Что, по-твоему, нам делать? Мальчик не желает взрослеть, думает, что может играть с чувствами людей. Нам необходимо преподать ему урок.
Гермес покачал головой:
– И вы вот это придумали? Вы оба в своём уме?
Зевс грозно нахмурился:
– Я тебя заверяю, мы знаем, что делаем. А сейчас, раз уж ты в курсе нашего маленького плана, ты станешь его частью.
– Нет!
– О да.
– Ты не заставишь меня стать частью вашей отвратительной схемы. Я расскажу Тритону, что нужно сделать, что это не она должна влюбиться, а он сам. Он мой друг, я помогу ему, и ты не сможешь меня остановить.
Гермес развернулся, чтобы уйти. Дверь захлопнулась прямо перед его носом.
– Конечно, смогу. Одно слово Тритону, и ты лишишься своих божественных сил.
Гермес не обернулся.
– Ты этого не сделаешь.
Но ответ уже был ему известен. Его отец способен на всё.
* * * * *
Кулак Гермеса встретился с носом Эроса. Голова бога любви запрокинулась назад, затем он сумел выровняться.
– Какого чёрта, это ещё за что?
Удар на самом деле предназначался Зевсу, но так как это был не вариант, достался Эросу, в том числе потому что тот участвовал во всём этом фарсе.
– Настоящие друзья Тритона не работают против него.
Гермес замахнулся для следующего удара, но Эрос, защищаясь, поднял руку.
– Прежде чем повторишь, не хочешь меня послушать?
– Как-то не очень.
– Ладно, – согласился Эрос и неожиданно врезал Гермесу по лицу. – А теперь?
– Ну если ты так ставишь вопрос.
– Я так и думал. – Эрос секунду помолчал. – У тебя неплохой удар. Тренируешься?
– Немного. Ты бьёшь не хуже, – усмехнулся Гермес.
– Стрельба из лука развивает мускулы. – Эрос одёрнул тунику. – Как бы там ни было я признаю, что поначалу был частью плана. – Он поднял руки, как только Гермес снова занёс кулак. – Но потом всё изменилось. Сначала всё было именно так, как Зевс всем объявил. Тритон должен найти женщину, которая полюбит его за доброту и бескорыстие. Моя задача состояла в том, чтобы Тритон выбрал нужное наказание.
– Постой. С чего ты решил, что он поверит твоей подсказке, а не моей?
Эрос рассмеялся:
– Я тебя умоляю! Ты обманывал его столько раз, что мы всё и не припомним. Естественно, он поверил мне. Хотя я уверен: в случае чего, Зевс придумал бы ещё что-то. Итак, сперва я считал, что всё в порядке, но потом, когда понял, что Тритон никаким образом не сумеет выполнить задание, решил помочь.
– Как?
– Я хотел выстрелить моей стрелой в эту женщину. К несчастью, Зевс узнал об этом и запретил мне.
– Запретил?
Эрос кивнул:
– Я не могу стрелять ни в кого, пока Тритон не выполнит свою миссию. А что ещё хуже, именно тогда Зевс решил поменять правила. Он вдруг подумал, что эффективнее будет, если Тритон влюбится. Ему, конечно, ничего не сказал.
– Вот гад.
– К счастью, Зевс не так умен, как сам думает.
Гермес приподнял бровь:
– Ты внушаешь мне надежду, что эта история закончится хорошо.
Эрос расплылся в улыбке от уха до уха.
– Зевс запретил стрелять мне, но позабыл забрать лук и стрелы, так что кто-нибудь мог бы сделать всё за меня.
Гермес едва не подпрыгнул. Вот же оно, решение, прямо перед ним.
– Так чего мы ждём? Я это сделаю.
– Я тебя опередил. Уговорил Ориона. Дело пошло.
– Ориона? Но как тебе удалось?
– Орион в последнее время такой доверчивый. Наверное, только и думает, как бы переспать с Артемидой. Не волнуйся, от него проблем не будет.
– Но почему ты меня не попросил?
Эрос покачал головой:
– И что, рисковать, чтобы Зевс наказал тебя, если узнает? Нет уж. Думаю, будет лучше, если Орион примет удар на себя.
– Умный ход.
– Видишь, теперь всё будет хорошо.
– Но шторм. Ты ведь знаешь о шторме?
Эрос кивнул:
– Боюсь, здесь мы ничего сделать не можем. Я могу только надеяться, что Зевс примет верное решение и успокоит бурю сам, если Тритон не сумеет вернуть свои силы вовремя. Так как Зевс этот шторм вызвал, он сможет его развеять.
