Текст книги "Гром над Империей. Часть 2 (СИ)"

Автор книги: Тимур Машуков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 15 страниц)

А к ним уже присоединились давешние, злые на меня мужики, и очнувшиеся ушастые, явно стремящиеся к повторению знатных пиздюлин.

Но и в нашем полку прибыло – на нашей стороне оказались двое эльфов и пьяный до изумления гном, который, похоже, вообще не понимал, что происходит, а просто тупо хотел подраться.

– Мы с вами, – отрывисто кинул эльф, с ненавистью глядя на орков. – Эти образины уже всех тут достали!

– Почту за честь, – коротко поклонился я. Черт, я начинал стремительно трезветь, и это мне решительно не нравилось! Быстро оглядевшись, я увидел, что на столе, стоящем сбоку от меня, грустит одинокая бутылка. Ни секунды не раздумывая, я схватил ее и опрокинул в рот. И в тот же миг в моей голове взорвалась бомба, глаза налились кровью, и мне показалось, что я выдохнул пламя…

– Выпить гномий «Ярость гор» залпом?! – с изумлением посмотрел на меня эльф. – А человек ли ты, человек?

– Это уже неважно, – прорычал я, чувствуя, как боевой азарт захлестывает меня с головой.

– За Орду!!! – заорали орки, и мужики, что стояли рядом с ними, поддержали их ревом.

– За прекрасных дам!!! – завопил я в ответ, и мы кинулись навстречу друг другу.

Дальнейшее я помню весьма смутно. Трактирная драка – она вообще не способствует размышлениям. Главное в ее процессе – не попасть по своим и сохранить все части тела целыми, ну, или не слишком поврежденными. Где-то в середине нашего развлечения, я заметил, как в яркой вспышке исчезли Багрянин и Меньшикова. Но думать об этом мне было, собственно, некогда, потому как я получал по роже от здоровенного мужика, а один из орков держал меня сзади за руки. Потом я как-то умудрился вырваться и уже сам давал по роже мужику, пиная упавшего орка. Потом было что-то еще, потом мне в грудь врезался стол, запущенный одним из нападавших, и я, пролетев пару метров, рухнул за барную стойку, сметя там все, еще и порезавшись о разбившиеся бутылки, потом мы вроде пили с теми орками, оказавшимися неплохими парнями, потом… Что было потом? Не помню. Вроде кто-то проорал: «Стража!», и все ломанулись к выходу. Какая-то девица в форме официантки, схватив меня руку, утащила к черному входу и едва не изнасиловала меня по пути. К счастью, нас вспугнули, и я быстро продиктовал ей свой телефон, не обращая никакого внимания на ее удивленное лицо, рванул наружу, не особо понимая, куда бегу.

После меня вроде собирались ограбить, но, по-видимому, я сам ограбил их. Иначе откуда бы у меня появилась на башке дурацкая широкая шляпа, а за поясом – гнутый нож из дрянной стали? Как я открыл портал домой, я вообще не помню, тело двигалось на автопилоте. Проникнув в коттедж, я тихо прокрался в душ, по пути снеся стол, споткнувшись об диван, пребольно ударившись об его ножку мизинцем и наступив на Ваську, что разлегся в самом проходе.

Но вроде никого не разбудил. Наверное. По крайней мере, так мне тогда показалось. В общем, до душевой я добрался относительно спокойно, ну, не считая огромных глаз Ольги, что вышла из комнаты, разбуженная воплями испуганного кота. Ойкнув, она быстро вернулась обратно и, похоже, накрепко заперла за собой дверь. Поразмышляв над тем, что ее могло так напугать, я поднялся с пола, по которому полз на четвереньках, потому как ноги устроили забастовку, и твердой походкой, держась за стену, все-таки добрался до своей комнаты.

Мысль о душе билась в моей голове подобно дятлу, да и запах от меня шел такой, что все птицы, не долетев до меня и метра, точно рассыпались бы пеплом. Так что, собрав силы в кулак и глубоко вздохнув, я открыл дверь в ванную и шагнул в нее, не забыв включить свет. Хотя, рассматривая себя в зеркале при ярком освещении, я понял, что лучше бы не делал этого. Подбиты оба глаза, бровь рассечена, чуть свернут на бок нос, губы – лепешки, с запекшейся на них кровью. Во рту явно не хватает пары зубов, выбитых стулом. Сбитые костяшки на руках и явно побаливающее колено. Стянув с себя остатки майки, которую даже бомж побрезговал бы надевать, хотя, она чем-то всё же привлекла внимание тех грабителей, я увидел огромный, на половину груди, наливающийся лиловым цветом синяк. Это из-за него, оказывается, мне было так трудно дышать.

– Что ж, славно подрались, – подумал я, запуская в теле регенерацию. Во время боя я все отключил, не желая халтурить. Только честная драка, без всяких имбовых примочек. Кулак на кулак, стул на стул. Никакого колюще-режущего оружия, никакой магии и приемов из арсенала характерников. Нормальный честный мордобой. Мне требовалось спустить пар, а не убивать народ, и кажется, я достиг своей цели.

Стоя под упругими струями воды, я едва ли не с упоением воскрешал в памяти отдельные моменты драки. Получалось, правда, с трудом, но все же это было круто! Давно так не развлекался. Зато теперь голова, несмотря на большое количество пропущенных ударов, была кристально чистой, и на душе наступил долгожданный покой. Все-таки, секс, конечно, отлично снимает стресс, но добрая драка, как оказалось, не хуже.

– Хотя, против секса я тоже ничего не имею! – подумал я, глядя на близняшек, мирно сопевших в моей постели.

Приблизившись к кровати, я ужом протиснулся между ними и тут же был взят в плен обнаженных тел. Оказывается, мои красавицы нифига не спали, а лишь делали вид, и вот мои губы были немедленно окупированы кем-то из близняшек. В темноте разобрать, кто из них кто, было попросту невозможно. Хотя, нет, очень даже возможно. Потому что пока одна из них целовала меня, вторая едва не с рычанием отбросила одеяло и без всяких прелюдий уселась на мой колом стоящий член. Оторвавшись от Вики, я видел Нику, что с бешеной скоростью двигалась на мне, причем, глаза у нее светились желтым светом. Зверь дорвался до сладкого и пока не получит свое, не успокоится.

Развернув Вику, я приподнял ее за попку и усадил на себя сверху, так, чтобы она оказалась лицом к лицу с Никой. А у меня перед глазами появилось чудесное зрелище красивой киски девушки, уже истекающей любовным соком. Недолго думая, я впился в нее губами, нежно исследуя языком все потаенные уголки. Стоны, крики, легкое рычание наполнили комнату непередаваемой какофонией звуков. Казалось, каждая часть ее была пронизана похотью. Когда девушки успели поменяться местами, я не заметил. Мои губы и руки скользили по потным от любовной борьбы телам, и мне хотелось раствориться в этом желании. Я ласкал их то нежно, едва касаясь, то до боли сжимая. Темнота прятала лица, но не скрывала очертания тел, которые были переплетены друг с другом. Лишь с первыми лучами солнца, что заглянули к нам в спальню, мы успокоились и мирно заснули, так и не разомкнув объятья…

Эпилог

Селена Громова

Слова мужа резали меня, подобно острому клинку. Я понимала его правоту, но, с другой стороны, как же сложно было ее принять! Привычка смотреть на его действия с позиции строгого начальника на этот раз сыграла со мной злую шутку. Я не заметила, как своими поступками стала походить на него. Вот только он осознавал, что иногда поступает неправильно, а я, пока не услышала его сегодняшние обвинения, пронизанные горечью и обидой, этого не понимала. Влад был прав во всем – и это вносило смуту в мою душу.

Уже в конце нашего непростого разговора я почувствовала властный зов Нордрасила, которому не могла противиться. Не решившись сказать об этом Владу, я поспешно вышла на улицу и без раздумий шагнула в открывшийся портал. На поляне, куда я попала, в центре восседал мой бог, окруженный архимагами нашей расы. Преклонив почтительно одно колено, я замерла в ожидании его слов.

Один небрежный жест – и архимаги, окинув меня неприязненными взглядами, с явным нежеланием оставляют нас с Нордрасилом наедине. Уставившись в землю, не смею поднять глаз, но слышу, как бог поднимается и приближается ко мне. Чувствую на себе Его взгляд – добрый, но одновременно и осуждающий. Он видит меня насквозь, от него не спрятать потаенное, ему нельзя солгать.

– Дочь моя, я вижу, что гнетет тебя. Я чувствую твою злость и неуверенность в себе. Но почему у тебя возникли эти чувства, откуда неуверенность в себе и своем избраннике?

– Я не знаю, как это объяснить, – склонила я голову перед ним еще ниже, и из моих глаз против воли покатились слезы. – Я шла за ним, зная, что так будет, но он… Он стал совершенно непредсказуем, делает такое, от чего у меня волосы скоро начнут седеть! Он вечно ходит по краю, он бросается очертя голову в любой бой, он сам, в одиночестве, пытается противостоять Тьме! За ним по пятам всегда следует смерть. И если с тем, что в любой момент её удар, нацеленный в мужа, может прийтись по мне, я уже смирилась, то смотреть, как по самому краю проходят совсем юные девочки, как они едва не погибают от жутких ран, испытывая муки, что и опытный воин не всегда выдержит… Это просто невыносимо!!! И меня пугает, что он не делает ничего, чтобы исправить это. Наоборот, грозится нам еще большими потерями! И против моей воли закрадывается такое ощущение, что ему безразлично – есть мы или нет, живы мы – или погибли, здоровы ли – или истекаем кровью из множества ран.

Я устала каждый раз переживать за него, переживать за других, устала жить в постоянном ожидании его возвращения из очередной авантюры, в его отсутствие решать семейные проблемы, быть невозмутимой и сильной, а потом, когда он изволит ненадолго вспомнить о доме – устала встречать его потухший, ничего не выражающий взгляд!..

– А что ты сделала, чтобы исправить ситуацию? – прозвучал голос моего бога, и был он подобен ушату холодной воды. – И встань уже с колена, мне не нужны земные поклоны. Вот, садись, – указал он рукой на возникший рядом стул. – И подумай, что было тобой сделано, чтобы изменить то, что заставляет тебя чувствовать страх и усталость…

Ты – взрослая по людским меркам эльфийка, пошла следом за юнцом, не достигшим нашей зрелости. Ты думала, он будет таким же, как все знакомые тебе мужчины? Если бы это было так, ты бы до сих пор была одна. Он и привлек тебя своей нестандартностью, своим мышлением, поступками, всем тем, что зрелый муж не сможет тебе дать.

Ты правильно сказала, что он стал плотиной на пути Тьмы. Так почему же вместо того, чтобы стать опорой, поддерживающей и усиливающей его, вы понемногу подтачиваете его? Почему вместо покоя он находит в своем доме лишь упреки и осуждения? Я слышал все, что он говорил сегодня, и видел его сердце. Каждое его слово было для него, точно раскаленный гвоздь, что безжалостно вбивается даже не в тело – в беззащитную душу! Ты не права, дочь моя. В стремлении контролировать его ты утратила контроль за собой. Не можешь или не хочешь быть рядом – отпусти его и будь счастлива.

– И что же мне делать?!! – закричала я с ужасом поняв, что действительно могу потерять Влада. – Я люблю его!!!

– Тогда вернись и просто скажи ему об этом. Большего от тебя не требуется, – улыбнулся Нордрасил. – Но только не сейчас. Пока твое тело ослаблено, дух в смятении. Поэтому – спи, а завтра ты проснешься полностью отдохнувшей и полной сил.

– Но я не хочу!.. – запротестовала я, намереваясь тут же бежать, чтобы исправить то, что сама наворотила в нашей жизни – и вдруг почувствовала, как веки стали тяжелеть, отказываясь подниматься, моя голова бессильно склонилась на грудь. И того, как ветки ласково оплели меня, заботливо уложив на мягкую землю и, засияв животворящим светом, укрыли подобно одеялу, даря покой и тихий сон, я уже не увидела и не почувствовала…

Хидеки Никамура

Идя по коридорам дворца, я направлялась в личные покои Озаму. Дозвониться с источников до него никак не получалось, телефон был постоянно выключен. Мои многочисленные знакомые ничего толком сказать не могли, и я приняла решение наведаться к нему лично. Покидать страну, не переговорив с ним, я категорически не хотела. Так что, усилием воли подавив горячее желание уйти порталом в Россию вместе с другими девушками, я вызвала магов, и мы, в сопровождении охраны, отправились в Токио. Было тяжело оставлять любимого в таком состоянии, но и брат был мне дорог. Надеюсь, Владислав поймет мою задержку правильно.

После битвы с пожирателями я была морально истощена. Фантомные боли от ран постоянно донимали меня, и я периодически нервно касалась тела, ожидая увидеть на дрожащих пальцах кровь. Мне бы стоило отдохнуть, прийти в себя, но прежде необходимо было решить проблемы здесь, что чтобы потом уже ни на что не отвлекаться. Восстановиться я ещё успею, да и тревога за брата не даст мне расслабиться.

Несмотря на довольно позднее время, во дворце было очень людно, и все, кто встречал меня, застывали, будто в изумлении, но затем отмирали и поспешно кланялись, не решаясь задавать вопросы. Да и кто бы посмел это сделать, хотела бы я знать? Но, проходя знакомым до боли маршрутом, минуя привычные с детства залы, я не могла отделаться от чувства, что стала тут лишней. Не чувствовала я больше тепла родных стен, и дворец, некогда бывший мне домом, вдруг стал для меня чужим. И от этого мои шаги становились все быстрее. Мне хотелось покинуть это место, чтобы больше никогда в него не возвращаться.

А еще я страшилась встречи с отцом. После всего произошедшего мне не хотелось с ним разговаривать, чтобы невольно не оказаться опять участницей его интриг. Все, хватит с меня! У меня есть жених, мой любимый, и скоро мы вступим в законный брак. То, к чему меня подталкивали по политическим мотивам, незаметно стало личным, Влад стал для меня всем, стал семьей… А семья для меня всегда была на первом месте.

Но Озаму – тоже моя семья, и я не могла его оставить в трудную минуту, хотя сердце и рвалось к Владу.

Вот и дверь в покои брата. Нерешительно замерев перед ней, я глубоко вздохнула, набираясь мужества, и решительно постучала. Стража, застыв каменными изваяниями возле двери, ограничилась поклонами и вновь замерла, не двигаясь. Так и не дождавшись ответа, я толкнула оказавшуюся незапертой дверь и вошла в знакомую комнату. Брат обнаружился валяющимся на кровати с закрытыми глазами, с надетыми на уши наушниками, в которых играла громкая музыка. Что он уже в комнате не один, он, видимо, пока не понял или ему было все равно. При этом в помещении стоял стойкий запах перегара, а плотно задернутые портьеры не пропускали свет фонарей с улицы.

Присев на край кровати, я с жалостью посмотрела на того, кто всегда меня поддерживал своим оптимизмом. Но, глядя на то, во что он превратился буквально за несколько дней нашей разлуки, меня накрыла волной злость на того, кто довел брата до этого состояния – на отца!

Я несмело дотронулась до ноги Озаму, чтобы привлечь его внимание, и резко отшатнулась от него, когда он подскочил на кровати и уставился на меня мутным взглядом, похоже, сначала даже не узнав меня.

Ему понадобилось насколько минут, чтобы осознать, кто именно нарушил его похмельный покой, вот только его реакция меня напугала. Такой ненависти во взгляде любимого брата я никак не ожидала увидеть! Мне даже показалось, что он меня сейчас ударит, но нет. Он быстро взял себя в руки и, не произнеся ни слова, пошел в ванну. Послышался шум воды, и вот он вышел слегка посвежевший, умытый, но вместо злости в его взгляде, устремленном на меня, читалось неприкрытое презрение. А когда он заговорил, мне показалось, что земля ушла у меня из под ног. Эти слова не мог произносить мой брат! Но, тем не менее, это было так.

– Ну, и зачем ты пожаловала? – спросил он, оглядывая комнату, будто разыскивая что-то. Потом он сделал шаг кстолу и нетерпеливо схватил бутылку, что стояла на нем, надолго приложившись к ней.

– Потому что ты мой брат, я волнуюсь за тебя… – тихо ответила я, с ужасом глядя на то, во что превратился Озаму. – Что с тобой происходит?

– Что происходит? – пьяно ухмыльнулся он, а потом вдруг в бешенстве запустил бутылку в окно, разбив при этом стекло. – О, какая ты замечательная актриса! Если бы я не знал правды, то поверил бы тебе, как и всегда! Это, наверное, я у тебя должен спросить, что происходит. Ты ведь все знала с самого начала, но только ловко скрывала все от меня. Прекрасный план – убить отца Кимико руками гайдзина, а после поженить нас с ней, чтобы объединить рода. Все в плюсе – отец теперь единственный император, народ будет доволен красивой свадьбой, а я буду обесчещен, женившись на дочери убитого моим родом отца…Но ты – ты с самого начала все знала о планах императора! Зачем надо было притворяться любящей сестрой, с притворной улыбкой лгать мне в лицо, сговариваясь с отцом за моей спиной? Ты ведь давно стала его послушной марионеткой! И ты беспрекословно выполняла всё, что он тебе велел. И Владу отдалась тоже по его приказу, да? В тебе нет чести, сестра! Та, кого я любил – умерла, тебя – лживую, изворотливую стерву – я не знаю! Убирайся отсюда, я не желаю тебя видеть!!!

– О чем ты говоришь, Озаму?! – закричала я, ужаснувшись его словам. – Это все неправда!!! Я никогда тебе не лгала, ты для меня родной человек, я бы не посмела предать тебя!!!

– Хватит! Хватит мне врать!!!! – завопил в бешенстве он. – Можешь не стараться, отец мне все рассказал! Молодцы, я аплодирую вам! Но мне интересно, что скажет Влад, когда узнает правду? Выкинет тебя, как побитую собаку, или собственноручно прирежет, не простив предательства?

– Моя жизнь в руках моего господина, и если он прикажет принять смерть, я это сделаю, – проговорила я, с отчаяньем глядя ему в глаза. – но мне больно видеть, во что ты превратился. Твои обвинения глубоко ранят меня, и мне ещё больнее от того, что в них нет ни слова правды.

– Ни слова правды? – он одним скачком приблизился ко мне, окатив волной перегара, – Даже сейчас тебе не хватает смелости быть со мной честной. Убирайся из моей комнаты, нет, из моей жизни! И больше никогда в ней не появляйся!

– Озаму, – горестно прошептала я, едва различая его облик сквозь слезы. И это было к лучшему, потому что я не видела всей ненависти в его взгляде, обращённом на меня. Но боль от несправедливых слов брата железными тисками сдавила мое сердце, и мне захотелось умереть.

– ПОШЛА ПРОЧЬ!!! – заорал он во всё горло и занес руку для удара. Я зажмурила глаза, не в силах противиться ему, чувствуя, как рушится мой мир. Но удара не последовало.

– Кто позволил тебе поднимать руку на мою невесту, брат? – услышала я знакомый голос, от которого повеяло жутким холодом. Мне даже показалось, что температура воздуха в комнате упала сразу на несколько градусов. Но, несмотря на это, мне захотелось закричать от радости.

Над опустившимся на колени Озаму стоял Влад, крепко зажав его руку и сдавливая со страшной силой. Он был одет в пижаму, в тапочках на босу ногу. Создавалось ощущение, что его выдернули прямиком из постели. Вот только взгляд отнюдь не был сонным, он светился ледяной яростью.

– Влад, друг, ты не понимаешь!!! – застонал брат и, усевшись на пол, заплакал, размазывая слезы по искривившемуся лицу, – Предала, она меня предала, меня все предали. Я хочу умереть!!!

– Ага, вы тут, вся компания в сборе!!! – в комнату влетела Кимико с пылающим лицом. Увидев Влада, отшатнулась было назад, но внезапно выхватила нож, что висел у нее на поясе и с диким криком бросилась на него. Легкий ответный удар – и она летит на постель, а следом за ней Озаму.

– Малолетние идиоты!!! – зарычал мой жених. – Вы – достойные дети своих жалких отцов! Видимо, не зря вас собрались поженить. Одна с ножом кидается, не разобравшись, что к чему, наслушавшись бреда, второй унижает любящего его человека, так же позволив повлиять на себя. Слишком привыкли полагаться на мнение других? Пора бы уже научиться жить своим умом. И я знаю, как вправить вам мозги!!!

Стихии пришедшие на его зов, заключают в плотный кокон лежащие на кровати тела, и Влад зашвыривает их в открывшийся портал. Схватив меня за руку, он тащит туда и меня, шагая следом за братом и Кимико.

На миг у меня остановилось дыхание, в глазах помутилось, но тут же это неприятное ощущение прошло.

Открыв глаза, я поняла, что мы находились на какой-то поляне, окруженной деревьями. Вот только таких деревьев я прежде никогда не видела. И пахло здесь иначе, и внутри всё кричало о том, что мы не просто покинули Японию, мы перенеслись в иной мир! И тут же слова Влада подтвердили мои опасения.

– Вы сейчас находитесь на планете (народ, придумайте ей название, а то планета Аштар или Эли как-то не очень звучит), которая полностью подчинена мне. Здесь нет разумной жизни. Но и неразумная может вас неприятно удивить. Благодаря моей метке вам позволено находится тут, иных незваных пришельцев планета сразу убьет. В общем, Кимико и Озаму, я вас тут оставляю. Можете охотиться, купаться, заниматься любовью, а можете поубивать друг друга. Это сугубо ваше дело. Через неделю я вернусь и посмотрю, во что вы переродитесь. А поскольку для рождения одежда не нужна… – эфир, послушный его воле, разорвал на них одежду, – …вы будете ее лишены. Надеюсь, вам понравится жить в гармонии с природой. На этом у меня все, рад, что вы воспользовались авиакомпанией «Как гром с небес». Всем спасибо, все свободны.

И не позволив вымолвить ни слова обалдевшим от происходящего вокруг них парню и девушке, вновь открыл портал и, подхватив меня под руку, шагнул в него.

Теперь мы оказались в комнате, в которой сладко спали близняшки, оглядевшись, я поняла, что это спальня Влада. Не давая мне ничего сказать, он крепко обнял меня, прижав к себе, а после жарко поцеловал.

– Хидеки, солнце мое, – тихо шепнул он. – Мне сейчас надо уйти. Вчера я много чего наговорил девушкам, и я сожалею, что пришлось втянуть вас во все это. Твой брат на планете Аштар, она знает туда дорогу, и если я не вернусь через неделю, пусть вытаскивает их обратно в наш мир. И позвони отцу и предупреди его, что я забрал Озаму и Кимико, но скоро их верну. А то как бы он войну не объявил, в связи с пропажей наследного принца и принцессы.

– Подожди, милый, – до меня только дошел смысл его слов. – Что значит – если не вернешься?!!

– Я собираюсь выжечь последний участок скверны на Земле. Хотел я это сделать иначе, но подвергать вас опасности… В общем, я все сделаю сам. А вы дождитесь меня, и верьте, что у меня все получится. Ведь без вас я никто… – грустно улыбнувшись, он растворился в воздухе. Неверящими глазами я смотрела на то место, где только что стоял мой любимый человек, и предчувствие беды остро кольнуло сердце. Не выдержав напряжения, мое сознание погрузилось во тьму…

Марина и Виттория, комната в общежитии.

– Нет, скажи – ты видела его глаза?! – гневно сжимая кулачки, Виттория нервно нарезала круги по комнате. Марина же просто лежала на кровати, отвернувшись к стене и тихо плакала.

– Ему же было все равно – есть мы или нет! Мы для него что– пустое место?! Ну что ты молчишь?!!!

Рыдания Марины уже начинали ее бесить.

– А что ты хочешь услышать? – повернула та к ней заплаканное лицо. – Он ведь все верно сказал – мы не справились, струсили и сбежали! Зачем ему такие слабые девушки? И не сработал твой план ни на грамм! Что, скажешь не так?

– Признаюсь, моя ошибка! Я переоценила нашу значимость для него. Да, я рассчитывала, что он поступит по-другому, избавит нас впредь от необходимости махать кулаками, точно мы какие-то простые стражницы! А он…

Итальянка, которой тяжело далось это признание присела на кровать, поджав губы.

– Мы не слабые, просто наша сила в другом. А Влад этого пока не понял! Не всегда победа достигается тупой дракой!

Марина всхлипнула и призналась:

– Как вспомню это ужасное чувство, будто мою кожу растворяют в кислоте… Мне хочется тут же умереть, лишь бы это прекратилось!..

– И останься мы с ним, это могло повториться. Уверена, сегодня мы поступили правильно, когда ушли.

– Это ты так себя уговариваешь или пытаешься меня утешить? Ты почувствовала, что он снял с нас метку? Теперь мы сами по себе. И шанса завоевать его, занять достойное место в его жизни у нас больше не будет! Он ясно дал понять, что мы ему больше не нужны… – вновь зарыдала Марина, уткнувшись в порядком промокшую подушку.

– А вот я не была бы такой категоричной! – Виттория гордо вскинула красивую голову, блеснув глазами, – Ещё не родился тот парень, что откажется от Виттории дела Ровере герцогине Урбинской. Погоди, мы уступили в малом, но главное ещё впереди! Мы еще станем сильнее, вот тогда вновь поговорим с ним. Да и он вскоре поймёт, что не всё решается тупой физической, да и магической силой… – уверенно сказала Виттория, улеглась рядом со всхлипывающей Мариной, нежно обняла её, уставившись напряжённым взглядом в потолок. В её голове уже складывался план по возвращению утраченных позиций.

***********************************************

Сидя верхом на Буране, я смотрел на тьму, что клубилась буквально в шаге от меня. Впервые мне было так страшно! Один-единственный шаг отделял меня от того, чтобы войти в эту тьму, что обосновалась в провинции Ига и покончить с этим раз и навсегда. И больше не нужно будет переживать за близких, видеть печальное лицо деда, слезы сестры, слышать отчаянные полные муки крики моих любимых… Я не стал никого с собой брать, потому что их гибели я не вынесу. Нет, я все сделаю сам. Раз за это время я не смог обзавестись последователями, значит, грош мне цена как богу. Что ж, иногда надо поступать наперекор здравому смыслу и логике.

– Ну что, старый друг, тряхнем стариной? – потрепал я коня по гриве. – Снова мы одни против всех?

И под одобрительное ржание Бурана мы сделали шаг во Тьму…