Текст книги "Вы призвали не того... Книга 4 (Оскал Тьмы ) (СИ)"

Автор книги: Тимур Айтбаев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 26 страниц)

ГЛАВА 149. ШАГАЯ ПО КРАЮ БЕЗУМИЯ (ЧАСТЬ 1).
ПОСЛЕДСТВИЯ

Какой-то грязный переулок бомжатника вокруг столицы людей.

– Есть способы узнать обстановку? – обратился я к Василисе. – Ну там законсервированные агенты, явки, пароли…

– А давай без издевательств? – слегка скривилась агент принцессы. – Тут в шпионов только тайный сыск играет, но с ними на контакт пока лучше не идти, потому как в лояльности этих проныр после ареста Ее Высочества я не уверена.

– А хоть какая-то поддержка у принцессы в этом городе есть? – выгнул я бровь, краем глаза следя за входом в переулок, куда уже заглядывали побито-упитые бандитские хари.

– Нужно проверить несколько контактов… – задумалась Васька. – Тай, пробегись по торговому и знатному району. Раскидай… нужным людям оповещения о сборе.

– Исполняю, – тихо отозвалась девушка-скрытник, после чего свербящее чувство промеж моих лопаток, сигнализирующее о чьем-то недовольном взгляде, стало быстро исчезать.

– Чего она так на меня взъелась? – проворчал я, поводя плечами.

– А ты как думаешь? – усмехнулась Василиса.

– Я чаще всего вообще не думаю, – оскалился я в ответ. – Вернее думаю, но не тем местом.

– Вот потому и взъелась, – вздохнула девушка. – Напоил ее, нажрался сам, потом практически обесчестил… Любая уважающая себя женщина после такого будет тебя недолюбливать. Ну, или наоборот – тут все зависит от самого процесса…

– Ладно, не грузи мой мозг, он и так в ребуте, – отмахнулся я.

– Тогда не задавай глупых вопросов, – фыркнула Васька и, тряхнув волосами, махнула рукой своей паре молчаливых телохранителей. – Я тоже пройдусь по паре мест, постараюсь узнать новости. Но вот для тебя туда путь будет закрыт. Тем более в таком виде.

– Ну да, в приличное общество обмазанного в говне и крови, небритого головореза с кучей железяк точно не пустят, – я отколупнул с руки присохший потек крови. – Нужно где-нибудь привести себя в порядок, а уж потом изображать Штирлица на выпасе… Встречаемся тут же на рассвете. Если кто не явится, считать бесславно сдохшим в придорожной канаве.

– А вот этого хотелось бы избежать, – вздохнула Васька. – Но ничего нельзя исключать.

В сопровождении своих охранников, из-под железных шлемов которых я явственно расслышал вздох облегчения, агент принцессы быстро скрылась за поворотом, растворившись в ночном городе.

– А мы куда? – уточнила необычно тихо стоявшая рядом Лакрония.

– Я – мыться, а вот ты… – скользнув задумчивым взглядом по хрупкой фигурке, я кое-что припомнил. – Ты, вроде бы, летать умеешь?

– Так точно, сэр!

– Ну вот и хлопай ресницами в синюю высь, – ткнул я пальцем в темное ночное небо. – Полетаешь над городом, посмотришь что и где творится. Особенно меня интересует королевский замок.

– А что в награду? – хитро прищурилась вампирша.

– Хрен в задницу, – отшутился я.

– Идет! – радостно пискнула мелочь и одним взмахом появившихся за спиной перепончатых крыльев свечкой послала себя в небеса.

– Бляяяяяя… – помассировал я висок.

***

Легко взобравшись на крышу какой-то стоявшей рядом деревянной халупы, тряхнул тяжелой головой и попытался придумать, где можно быстренько привести себя в порядок. Сделать это действительно стоило, потому как блуждания по канализации и последующая безумная резня не самым лучшим образом сказались на моем внешнем виде. И пусть костюм сам себя еще более-менее чистил-штопал, но вот мою шкурку он с подобной лаской обходил стороной.

На ум пришла только текущая через город речка, которую приметил еще в первые дни своего пребывания в этом зашкварном мире. Вопрос только в том, в какой она стороне…

– Наш девиз – четыре слова! Сам еблан, спроси другого, – сделал я уникальное по своей гениальности умозаключение и глянул вниз.

Подо мной, притаившимся на краю крыши аки симпатичная гаргулья, этажом ниже был небольшой балкончик, на котором не слишком изобретательно сношались молодая девушка и пухлый мужик лет сорока. Второй усиленно пыхтел, а первая довольно неубедительно изображала страстные стоны.

Слегка оттолкнувшись от края крыши и сделав в воздухе пижонское сальто, мягко приземлился рядом с парой, картинно вытянувшись по струнке и задрав руки вверх.

– Десять из десяти, – улыбнулся я им, сам себе выставляя оценку.

Они, впрочем, подобное не оценили. Мужик завизжал как свинка, попавшая в руки оголодавшего племени африканских голожопов и понявшая простую истину: сначала ее пустят по кругу как маленькую самку собаки, а потом подадут как закусон к бражке из бананов. И хорошо, если ко второму пункту она уже будет дохлой…

Девушка тут же выхватила откуда-то из лежащего рядом тряпья короткий меч и храбро закрыла неплохой такой грудью мужика.

А мой мозг от подобной картины слегка дал трещину. Впрочем, судя по последним событиям, его самочувствию это не принесет хоть сколько-нибудь значимых изменений. Там и так уже поломано все, что только можно.

– Ты кто еще такой?! – визгливо осведомился из-за плеча девушки мужичок. – Я охрану вызову!

– Кто я такой? Ты спрашиваешь, кто я такой?! – моей лыбе, наверное, позавидовала бы и Кроконяшка. Подхватив полы плаща, я картинно взмахнул им, старательно изображая крылья. – Я – Ужас, летящий на крыльях Ночи! Я – Камушек в твоем Сапоге! Я – Колючка под твоей задницей! Я – ресница, застрявшая под веком! Я Великий! Я Ужасный! Я – Черный Плащ! Кря!

– Ненормальный какой-то… – пробормотала девушка, ногой подтягивая к себе перевязь с метательными ножами.

– Есть немного, – кивнул я, продолжая по-идиотски скалиться так широко, что скулы начало сводить. – Да ты не парься, красавица. Просто ткни мне пальчиком в сторону библиоте… тьфу, бля, речки, и я тут же улетучусь аки обещания депутатов после случки с народными массами.

– Вон там, – осторожно показала девушка направление свободной рукой, а второй не отводя направленный на меня меч.

– Замечательно, – приметил я ориентир в виде какой-то высокой башни в той стороне. После чего глянул на ее ножки и невольно облизнулся.

– Душиии… – прошипело что-то над самым ухом. – Дай… мне… их… душииии…

– Упс, – почесал затылок, глядя на напряженных собеседников. – Кажется, у меня снова крышу рвет. Хорошо, что тут нет одной моей знакомой. А то в последний раз она активно порывалась меня по стенке размазать.

– Ты уверен, что меня тут нет, герой? – раздался за спиной настолько ласковый голос Химэ, что мурашки хором начали отпевать меня еще при жизни.

– Уже нет, – вздохнул я, оглядываясь.

Блондинка стояла, прислонившись спиной к грязной стене и поигрывая небольшим кинжалом из красноватого кристалла. Вокруг нее в воздухе висела еще пара таких же.

– Что? – уточнил я. – Я еще не сошел с ума. Пока держусь.

– Опять же, повторю свой вопрос, – ласковая улыбка и абсолютно холодные льдисто-голубые глаза. – Ты в этом уверен?

Повернувшись обратно, я чуть не заработал вывих мозга.

Передо мной было две пары человек. Одна именно та, что я запомнил, в виде толстячка, дрожащего за спиной сосредоточенной девушки. А вторая… ну, опять же они, только немного в разобранном виде. Картинки будто накладывались друг на друга, то проступая в качестве одного варианта, то второго.

– Слышь, красавица? – обратился я к обнаженной девушке. – Ты живая или мертвая?

– Мертвая, – напряженно произнесла «живая» версия. – Ты только что нас убил.

– Живая, – одновременно с ней прохрипела версия с разрубленным горлом. – Это всего лишь твоя галлюцинация.

– Что ты видишь, Буревестник? – на плечо легла изящная, но какая-то ледяная рука Химэ. – Ты можешь отличить плод своего безумия от того, что оно пытается от тебя скрыть?

– Ну же, попробуй, – раздался с другой стороны точно такой же голос, и на другое плечо легла еще одна рука Химэ. – Что тут настоящее? А что фальшивка?

– То, что я еще осознаю, что происходит, – пробормотал я, стряхивая руки обеих Химэ, – означает, что все еще нахожусь в более-менее вменяемом состоянии. Вы обе фальшивки. Вас тут вообще нет. А эти…

Я посмотрел на пустой балкон.

– А они уже давно сбежали.

– Ты уверен? – раздался справа другой голос. Шипяще-хрипящий, как старый радиоприемник. – Ты… уверен?

Медленно поднял правую руку.

Посмотрел сначала на ехидный алый глаз на тыльной стороне ладони. Потом взгляд скользнул ниже.

Пальцы крепко, почти судорожно сжимали волосы на отрезанной голове девушки, с которой я только что разговаривал.

Глянул под ноги.

Два обезглавленных тела заливали кровью небольшой балкончик.

– Это. Не. Реально, – по слогам произнес я, усилием воли разжимая пальцы.

Голова со вполне реалистичным звуком шлепнулась в лужу крови.

– Безумец, – прошептали мертвые губы, растягиваясь в страшной улыбке.

– Река… – пробормотал я, поворачиваясь в указанную ранее сторону. – Нужно просто искупаться… Собраться с мыслями.

Не обращая внимания на напряженно следящих за каждым моим движением девушку и толстяка, я перепрыгнул на стоящий рядом дом и, быстро забравшись на крышу, потрусил в сторону речки. Хорошо хоть у большинства местных халуп крыши были деревянные, и лишь изредка приходилось обходить соломенные.

– Души… Души… Много сладких душ… – шипел в правом ухе противный голос Саси.

Интересно, у меня и правда глаз на руке открылся, или это очередной выкидыш моего нездорового восприятия?

Добравшись до набережной бедняцкого района, перевел порядком сбившееся дыхание – подобный скоростной забег по хлипким крышам даже для моего усиленного организма дался с огромным трудом.

– Статус, – пробормотал я, и найдя в появившемся окне нужную строчку, добавил. – Информация.

***

«Длань Монстра – способность редкого ранга. Описание заблокировано до полного слияния с симбионтом.

Текущий уровень слияния: 21,3 %.

Активные эффекты:

– Глаз Твари – Йасасайх, Ловец Душ, смотрит на них;

– Высасывание души – Йасасайх, Ловец Душ, жаждет их».

***

Вновь глянул на внимательный алый глаз на тыльной стороне ладони правой руки. Тот насмешливо смотрел в ответ, излучая мне прямо в сознание волны жуткого голода. Осторожно перевернул руку ладонью вверх. Прямо в ее центре обнаружился круглый рот, полный острых треугольных зубов.

Самое страшное, что в этой пасти не было видно «горла» – она словно уходила не в мою руку, а служила дырой во тьму астрала, в которой горели едва заметные алые точки…

– И вот хуй поймешь, глюк ты или нет, – потыкал я пальцем в глаз на ладони, отчего в правом ухе раздалось раздраженное шипение. – Слушай, а почему в правое? Прости конечно, поебень с тентаклями, но на ангела ты никак не тянешь.

Саси промолчал.

Ради эксперимента сунул руку в воду. И глаз и пасть чувствовали там себя вполне комфортно и затекания в них жидкости я не засек. Зато вот проплывавшая мимо неосторожная рыбешка тут же дала дуба и всплыла кверху брюхом, а в провале пасти я заметил затягиваемое серое марево.

– Стоп, ты это что, душу без команды жрешь?! – возмутился я.

– Вкусно… – прошипела тварь.

– Я те дам «вкусно»… – ничуть не хуже прошипел я и, достав кинжал, со всего маха вогнал его в глаз, пробив руку насквозь.

Больно, но терпимо. Но вот шипение, явно содержащее своеобразный мат, раздалось уже на оба уха, перекатываясь в мозгах шариком из раскаленных отравленных иголок.

Зато моей маленькой черствой душонке стало сразу так хорошо и приятно-о-о-о… Ровно до того момента, пока правая рука, самовольно извернувшись, не вонзила торчащее прямо из нее лезвие в мою же ногу.

– Ах ты тварь!

Следующие минут пять прошли в отчаянной борьбе с собственной взбесившейся конечностью.

– Дядя, а что ты делаешь? – раздался удивленный голосок откуда-то с берега.

Остановившись, я недоуменно посмотрел на стоящую у кромки воды девочку. Лет десять на вид, чумазая, в каком-то рванье, но с ясными беззлобными глазами и неподдельным любопытством на мордашке.

– Купаюсь, – смутился я, выдергивая из бока кинжал.

Вода вокруг была мутной и красной от крови. Впрочем, не уверен, что в ночной темноте это можно было разглядеть – даже мой кошачий глаз сильно скрадывал цвета, выдавая все в основном в сероватой гамме.

– Не похоже, – покачала лохматой головой девочка. – Дядь, с тобой все нормально? Головой ни обо что не бился?

– Бился, – честно признался я, припоминая все предметы, которые успели разбиться о мою кашежуйку за короткую, но насыщенную жизнь. – Бутылками, углами, дверями, сковородками, мечами, стенами, горшками…

– Я вижу, – фыркнула малявка. – Может вылезешь? Простынешь ведь.

– Ну, простуда мне точно не грозит, – проворчал я, отходя на более чистый, незамутненный участок воды и начиная уже нормально умываться, а то по-прежнему выглядел как мокрая свинья после скотобойни со взорвавшимся дерьмопроводом. – Живучий я слишком… для простуды…

Пока споласкивался, девочка сидела на бережку и неотрывно за мной наблюдала. Странно, но под этим взглядом безумие начинало потихоньку отступать, а в голове прояснялось. Будто вместе с кровью и грязью смывалось все то неадекватное состояние, что нарастало последние несколько часов, грозя захлестнуть меня с головой и унести куда-то в пучину Бездны.

Выбравшись, я по-собачьи отряхнулся, после чего присел рядом с девочкой и начал по очереди перебирать свои железяки, протирая их от влаги. Все же даже фэнтезийное железо подвержено ржавчине от долгого контакта с водой.

– Тебя как звать, дядя? – спросила девочка, наблюдая за моими манипуляциями.

– Андрэ. Или Андрей, кому как удобно. Вот только последнее имя может вызвать… нездоровую реакцию в некоторых кругах. А тебя, мелкая?

– А я Мют, – ответила она.

– Ну, приятно, – хмыкнул я. – Наконец-то, хоть какое-то односложное имя, а не всякая абракадабра. Кстати, а скажи-ка мне, Мют, – я обтер последний сюрик пучком травы и поднялся на ноги. – Тут у вас бордель в округе есть?

– Это где девушки спят с парнями за деньги? – уточнило «невинное дитятко».

– Он самый, – кивнул я.

– Правильно мама говорила, всем вам, парням, только одно и нужно, – вздохнула девочка.

– Да не для того, – я порылся в кармашках пояса и выудил небольшой, туго завязанный кожаный мешочек. – Мне прах… одного друга развеять надо. А я обещал сделать это в лучшем столичном борделе! К сожалению, я не уверен, что смогу добраться до «лучшего», так что развеем над тем, что есть.

– А он погиб достойно? – серьезно уточнила девочка, почему-то с подозрением обнюхивая мешочек.

– Более чем, – честно ответил я, вспоминая обстоятельства «смерти». – Можно сказать, пал в неравном бою от клыков взбесившейся твари.

– Тогда пошли, – кивнула девочка и, вскочив на ноги, быстро побежала куда-то в сторону темных ночных переулков.

– Шустрая, но недостаточно, – фыркнул я, легко ее нагоняя. – И хорошо, что дядя не педобраз.

– А почему? – от такого вопроса я споткнулся и чуть не покатился кубарем.

– В смысле?!

– Ну, почему хорошо? – уточнила пыхтящая малютка. – И что такое педобраз?

– Дядя имеющий… педагогическое образование.

– А-а-а… – понятливо кивнула она. – А это что такое?

– Хрень хреньская, которая не помогает ни в жизни, ни в работе, – честно признался я. – Это я тебе как живой педобраз говорю.

– Но ты же говорил, что не педобраз?

– Нет.

– А теперь говоришь, что да.

– Ну да.

– Дядь.

– Что?

– У тебя точно с головой не в порядке.

– Я знаю.

Минут через пятнадцать мы петляли по темным подворотням. Уж не знаю, как эта мелочь так хорошо ориентировалась в ночном городе, но вела вполне уверенно. Причем на местных фэнтезийных гопников мы нарвались только один раз, и то им хватило моей скособоченной рожи, выскочившей в свет факелов, чтобы с ужасом проглотить все ругательства и дружно рухнуть в обморок.

– Я что, такой страшный? – уточнил я, пнув напоследок одного из играющих в бессознанку бандюков, отчего тот взвизгнул, но продолжил прикидываться трупом.

– Очень, – честно призналась девочка.

– А ты тогда чего не боишься?

– Ты добрый.

– Я?!

– Угу. Всех спасаешь.

– Кого именно?

– Всех, – серьезно ответила эта мелюзга. – Побежали?

– Побежали.

Буквально через пару шагов мы выскочили на довольно широкую, относительно остальных, улочку. Такие же темные окна с закрытыми ставнями, обшарпанные деревянные стены, въедливый запах тухлятины… Но тут хотя бы был один источник света – окна необычно большого и добротного для этой части города здания, с крепким забором и распахнутыми воротами. У последних, в свете двух масляных ламп, дежурила пара дуболомного вида секьюритронов с квадратными мордами.

– Вот твой бордель, дядя.

– Спасибо, Мют, – улыбнулся я ей. – Что я тебе должен?

– Ничего, – грустно улыбнулась девочка. – Просто береги себя. И постарайся идти правильной дорогой. Даже если это «дорога крови»…

С тихим шелестом девочка растаяла облаком тумана.

Я минут пять стоял и просто смотрел на то место, где серый туман ушел в землю. А на душе становилось все более тоскливо, холодно и одиноко.

Словно у кота, который стоит под ночным дождем у порога и шкребется лапой в дверь. В доме видно горящее окно. Он знает, что там тепло и уютно. Что там мягкие коленки хозяйки и полная миска вискаса. Но знает он и то, что его сегодня не пустят. Как и вчера. Как и позавчера… Потому что в доме уже другая хозяйка. А старую давно увезли в деревянном ящике.

ГЛАВА 150. ШАГАЯ ПО КРАЮ БЕЗУМИЯ (ЧАСТЬ 2).
НАВОДИМ БЕСПРЕДЕЛ

– Мужик, пшел нах! – жизнерадостно и приветливо встретили меня мордовороты на входе в юдоль услады и наслаждения для истосковавшихся мужских чресел… – Седня прием этих… как их… Крипов!

– Випов, – на автомате поправил я его. – А крип тут как раз ты, нубяра клешнерукий.

– Че? – кажется у этой парочки случился перегрев мозга.

Ничего, сейчас поправим.

– Говорю, впаривать эту отмазу лохам будешь, а я бугор конкретный. Щас пальцы так согну, что коронки друг у друга будете из задниц выковыривать!

– Че?

– Вас что заело, обсоски петушиные? – опять меня куда-то понесло. Впрочем, похуй. – Говорю, или вы, пара заднеприводных долбодятла, организовываете мне коридор, или я тут такой шухер наведу, что…

– Каян, кажется псих какой-то… – совсем некультурно перебил меня бугай справа, дергая своего напарника за рукав. – Может, пусть с ним шеф разберется? А то вдруг покусает, заразимся еще.

– Угу. А потом шеф покусает нас, и будем на пару на луну выть… Думай что говоришь, башкой своей бедовой.

– Но как шеф говорил, мы сказали, а этот не свалил. И что делать? Дубинками его? Ты смотри сколько железа! Прирежет ведь, злодей лихой, и не поморщится!

– И то правда, брат. Дилемма…

В этот момент мне даже как-то стыдно стало.

– Это… мужики… – я приподнял руку, привлекая их внимание. – Да я только прах своего… друга во дворике развею. Обещание ему давал такое перед смертью. И сразу назад. Никто и не заметит.

Мордовороты переглянулись и, секунду поиграв в гляделки, посторонились.

– Только быстро, а то начальник нам и вправду такого пропишет…

– Да я мигом! – пообещал я и тенью проскользнул мимо них.

Сразу по входу на территорию скрылся в тени высокого забора и, развязав узелок на кожаном мешочке, быстро развеял прах по двору.

– Ну вот и все, квест выполнен, – вздохнул я, направляясь обратно.

***

– Итак, чем заняться сейчас? – пробормотал я, останавливаясь за углом.

Нет, варианты были, и довольно много. Можно было, например, пробраться обратно в бордель и провести там остаток ночи. Думаю, золота и силы на то, чтобы попасть в списки вип-клиентов у меня хватит. С другой стороны… Нахуя оно мне сейчас? Вся городская стража стоит на ушах, разыскивая мою шкурку по богатым кварталам. Сюда они ночью соваться не рискнут, но вот утром стопроцентно начнутся облавы.

Как вариант, можно заняться сбором информации. Вот только где и как – ума не приложу. Я сильно рассчитывал в этом вопросе на Василису, но та свалила, по-сути культурно меня послав и сказав, что сама справится.

Можно попробовать поискать принцессу… А что, вот эта мысль более дельная! Если бы не одно «но» – компасы. Один остался в сумках Кроконяши. По одному было у Химэ и Василисы. Оставшиеся отдали группе Шенери.

А вот себе один путеводный артефактик я прихватить не догадался. Да и не помню я морду этой Ласатардии – так старался выкинуть подобный кошмар из башки, что он действительно затерся под горой свежих приключений.

Взгляд сам собой уперся в возвышающуюся на холме в центре города черную громаду королевского замка.

– Может просто пойти и ебнуть старого ублюдка?

Пока размышлял, на кучу камней передо мной с хлопаньем крыльев сел голубь.

Обычный такой сизый голубь, собратья которого в моем мире уже долгие годы изучают людей своими красными глазами и исподволь захватывают власть на планете, сажая вместо мировых лидеров своих пилотируемых роботов. Чувствую, если мне когда-нибудь суждено будет вернуться в родной мир, то я найду лишь жалкие останки человеческой цивилизации, на руинах которой процветает рабовладельческое иго этих пернатых махинаторов, жадных до сладкой людской плоти…

– Курлык? – спросил голубь.

– И тебе поскорее сдохнуть, тварь пернатая, – ласково ответил я, примериваясь для пинка по коварной птице. – Че приперлась?

– Задание принес, – ответила птаха, гордо выпячивая грудь, на которой красовался красный узор, напоминающий скрещенные топор и гитару. – Курлык. Так что? Будешь браться за работу, берсеркер?

Я поднял к лицу правую руку и посмотрел на ладонь. Саси не было.

Глянул наверх, на небо. Глаз не наблюдалось.

Посмотрел на говорящую курлыку и аккуратно надавил пальцем себе на глазное яблоко. Изображение поплыло. Значит не глюк.

Спасибо тебе, Мют, кем бы ты ни была. Хорошо мозги прочистила. Вряд ли надолго, но все равно спасибо.

А тебе, Граор, чтоб икалось не переставая следующие полсотни лет, да сплошные пидарасты-некроебы в паству записывались, принося на алтари кровавые жертвы в виде задниц своих врагов!

Это ж надо, блядь, такое придумать! Послать ко мне говорящего голубя!

– А что, нормальные почитатели у Граора уже кончились? – уточнил я, снимая с перевязи одну из звездочек и примериваясь к броску в шею коварной птице.

– Поверь, берсеркер, я вполне достоин своего бога, – улыбнулась птаха, ничуть не заботясь о моих совершенно явных намерениях.

И от улыбки обычного сизого голубя я вдруг ощутил свою жопу в такой опасности, будто ее уже подвесили над адским костром и пятерка чертей вовсю примеривается к ней вилами, смазанными ядом муравья-пули.

– Птичка, вот только на мозги не капай! – возмутился я. – Они и так текут не переставая! Давай сюда задание, все равно пока делать нехрен. При условии, конечно, что ты не очередной глюк, и я сейчас не с камнем разговариваю.

– У-у-у, – протянул голубь. – Видно, дела у тебя совсем плохи. То-то начальник так спешно меня сюда отправил… Ладно, берсеркер, слушай. Где-то тут, в пределах этого убогого клоповника, есть старый артефакт света. Называется Перчаткой Милосердия. Не самое подходящее оружие для нашего бравого воина, но тебе, как я понял, она сейчас необходима как воздух. Так вот, ее поиск и привязка и будет твоим заданием.

– Ты точно мой бред, – заключил я, усиленно тряся головой.

– Это еще почему?! – возмущенно захлопал крыльями голубь, даже приподнимаясь в воздух.

– Да кто в здравом уме поверит, что Граор отправит своего последователя за защитным артом света?! Перчатка Света, Карл!

– Для тебя я Карлсонис!

Секунд пять мы тупо пялились друг на друга.

– Карл? – осторожно уточнил я.

– КАРЛСОНИС!!! – раздраженно завопил голубь, махая крыльями.

– КАРЛСОН!!! – радостно заорал я, бросаясь вперед и пытаясь его обнять. – РОДНОЙ!!!

– Уйди, ненормальный! – заверещала птица, ловко уворачиваясь от обнимашек. – Я вообще-то дракон! А это просто маскировка! И не надо в меня Ловцом Душ тыкать!

– Да срать! Иди сюда, Карлсон! Малыш хочет пошалить!

– Люди добрые, спасите! Насильник к птичке пристает!!! – верещал голубь, открывая портал в виде клубящейся красной воронки и проворно туда ныряя.

– Ну вот, всю малину обломал, – огорчился я, садясь на землю и обнимая колени. – А ведь такой милый был… Пушистый… Хнык-хнык… Никто меня не любит… Может, поймать кого-нибудь да самому отлюбить?

Отпустило меня только минут через пять.

Схватившись за голову, я понял, что больше никогда не смогу взглянуть в глаза бедняге Карлсону. Интересно, про насильника он и правда орал, или это тоже была часть заглюка? И не было ли все это очередной протечкой моего серого вещества через ушную раковину?

– А, похуй, – махнул рукой, поднимаясь из любимой позы гопников в стойку белого человека. – Есть лишь один способ узнать – начать выполнять задание!

Итак, что мы имеем? Где-то тут, в трущобах, заныкан светлый арт. Вопрос, как найти то, о чем я знаю только примерное местоположение и название? Ответ – поспрашивать местных.

– А кто из местных осведомлен лучше всех? Те, кто держат всех за яйца! Значит, нужно найти местных держателей яиц и хорошенько ухватить их за мошонку, ливер и загривок, после чего страстно полюбить горячей кочергой! И инфа польет рекой!

– Слышь, мужик, ты чего там бормочешь? – прервал чей-то голос мои гениальные измышления.

– Кому не спится в ночь глухую, тому присуну на сухую, – улыбнулся я паре местных гопарей.

– Че? – выпучили они глаза, доставая кинжалы и отступая назад. – Ты это… мы просто мимо шли… по своим делам… Мужик, подожди… ПОДОЖДИ! ААААААА!!!

Я удивленно посмотрел на упавший к моим ногам посеревший труп. После чего перевел взгляд на пырящийся с руки глаз.

– Саси, опять ты за свое, скотина непослушная?! Я кому говорил, не жрать души без разрешения?!

– Ч… чудовище! – заверещал второй бандит и, выронив кинжал и факел, припустил прочь.

– Ну и зачем же сразу так грубо? – уточнил я, догоняя его одним прыжком и ловя за шею левой рукой.

Правая порывалась было вцепиться ему в верещащую харю, но как-то я сумел ее удержать. После чего швырнул мужика пузом на землю и, прижав сапогом, вкрадчиво поинтересовался:

– Ну что, будем отвечать или давить?

– Д… давить что? – уточнил он, заикаясь. Я так думаю, не ради интереса, а просто на автомате.

– Яйца, дарагой, яйца, – с интонацией матерого представителя носатого горного народа, ответил я. – Хошь правый, хошь левый, хошь оба разом!

– Я скажу! Я все скажу! – тут же закричал он, пытаясь отползти подальше.

Увы, но характеристики – штука упрямая, и маневр не удался.

– Где я могу найти местного Доктора Зло?

– Кого? – обреченно переспросил он.

– Ну, такого лысого, как яйца птеродактиля, с моноклем и мерзким смехом, – уточнил я запрос.

– А, знаю! – тут же повеселел бандит. – Старик Зангер, который держит «собачий приют»! Это точно он!

– Собачий приют? – выгнул я бровь, надавливая сапогом на спину. – Я, конечно, в неадеквате, но голова еще не окончательно слетела. На кой хуй мне шавки сдались?

Мужик захрипел, а до моего слуха явственно донесся хруст трескающихся ребер. Слегка ослабив давление, я дал ему отдышаться.

– Это… он просто так… называется. Это подвальный бар… в котором собираются любители нелюдей. Ну и любят их. По всякому. Всяких…

– Угу, – до меня, наконец, дошло. – Далеко отсюда?

– Две улицы, – ответил мужик.

– Тогда поднимай жопу и веди. Попробуешь сбежать, пойдешь на корм для волнистых попугайчиков. Видишь, как скалятся? Точно, сучки крашеные, жрать хотят!

Поднявшийся с земли мужик, держась за явно ноющие ребра, опасливо посмотрел наверх, куда я указывал пальцем.

– Не вижу… – пробормотал он.

– А я ви-и-и-ижу, – протянул я с улыбкой.

– Псих… – едва слышно прошептал гопник. – Мортэм, помилуй, на кого я нарвался?

– Ты не бухти, а то на ленточки порежу и бухту вить начну, – пригрозил я, доставая кинжал.

Мужик обреченно развернулся и, подобрав с земли чудом не потухший факел, угрюмо захромал по узким переулкам.

– Ты давай не смурничай, смурф переросток! – решил приободрить я его. – Хочешь песенку спою? Как раз про знаменитого проводника! Как там было… Веди нас, Сусанин, веди нас, герой! Отстаньте, ребята, я сам здесь впервой! И только слыхали лесные дрозды, как Ваньке Сусанину дали пизды! Вот, и весело, и назидательно, не находишь?

– Угум, – промычал мой понурый проводник…

***

– Тут, – пленный гопник указал на дверь ничем ни примечательного деревянного домика где-то совсем уж на городском отшибе.

– Точно? – подозрительно спросил я. – А то что-то эта дверь мне не нравится. Лыба у нее слишком уж ехидная, – дверь мне подмигнула алым глазом и кокетливо облизнула радужным язычком пухлые фиолетовые губки. – Хотя, я бы ей присунул… А что? Ебать бревна приходилось, чем дверь хуже? Она, может быть, тоже ласки и внимания требует?

Мой провожатый сделал большие печальные глаза, как у того котика, отошедшего после наркоза и не обнаружившего на месте любимых колокольчиков.

– Точно тут, – вздохнул он, потирая ребра. – Мож…

Что именно он хотел сказать дальше, для меня осталось загадкой на всю оставшуюся жизнь. Потому как я еще успел отпрыгнуть в сторону, а вот этот вынужденный коллега прославленного героя – уже нет.

Сверху спикировала массивная крылатая туша и мгновенно разорвала мужика на кровавые ошметки.

– Привет, милаха! – радостно улыбнулся я, доставая из ножен гладиусы. – Давно не виделись! Как жиза? Жизненно? А глазик не побаливает? А попка? Она у тебя, кстати, просто отпадная! Конечно, только если облик сменишь. Хотя и в этом виде тоже ничего так… если пакет на голову одеть.

– Гррр… – рычание окровавленного Ужаса Ночи, по-моему, вышло каким-то слегка растерянным. – Ты… что несешшшшь?

– Да так, бред бредистый с кустистого кустарничка, – улыбнулся я в ответ. – Ну что, клыкастая, просто на чай заскочила, или решила опять попкой передо мной повилять?

– Порву! – взревел Ужас Ночи и бросился вперед таранной атакой.

В том, что это не очередной глюк я предпочел не сомневаться – чревато травмами несовместимыми с жизнью даже у такой живучей божьей коровки, как я.

Двигался Ужас быстро. Даже слишком.

От первой атаки смог уклониться, только активировав «пируэт», да и то разминулся со страшными когтями буквально на волосок.

Жуть.

По спине пробежался знакомый еще по первой встрече холодок страха, отрезвляя рассудок. Впрочем, не настолько, чтобы как все приличные барышни наложить в штаны и картинно хлопнуться в обморок.

Стоп! А с каких пор я стал считать себя барышней? Хер-то вроде бы на месте… был…

Тем временем, тело на полном автомате продолжало уклоняться от бешено машущей когтями и хвостом твари, а мозг спешно пытался найти выход. А то ведь и правда сожрет, сумасшедшая оборотниха. Или кто она там?

В очередной раз коготь едва чиркнул мне по животу, но в следующее мгновение я почувствовал, как кишки выскользнули из вскрытого брюха и ворохом свалились на грязную мостовую.

Очередной «пируэт». Резко ускорившееся восприятие дало необходимые мгновения для нырка в тень.

Лежа на мостовой бестелесной плоской тенью, со смесью злорадства, раздражения и страха наблюдал, как тварь злобно шипит и обнюхивает пространство вокруг. Пытаясь отыскать пропавшую добычу.