Текст книги "Рука Трауна-1: Призрак прошлого"

Автор книги: Тимоти Зан

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 29 страниц)

16

– Итак, генерал, – произнес Гилад Пеллаэон, принимая от собеседника стаканчик кареасского бренди и погружаясь в мягкую спинку уютного кресла, – как обстоят дела на Малой Йаге?

– Да точно так же, как и всегда, – отозвался генерал-полковник Хестив, одной рукой плеснув в собственный стакан немного бренди, а второй указывая на далекую планету в центре обзорного экрана своего кабинета; после чего занял место перед заваленным инфочипами рабочим столом. – Тихо.

– А я так понял, что среди части местного населения наблюдались беспорядки, – заметил Пеллаэон.

– Да ну, чепуха какая, – теперь жест был еще небрежнее, чем в первый раз. – Собственно, поскольку подавляющее большинство абсолютно лояльно, мы тут скучаем. Они сами, как правило, разбираются, без нашей помощи. Время от времени приходится грозить пальцем – чтобы защитить тех самых диссидентов от чересчур рьяных верноподданных граждан. Изведут ведь под корень, а кому это надо?

– То есть поддерживаешь высокий моральный дух?

– Вот именно.

Господа офицеры понимающе переглянулись и отдали должное напитку.

– Представляешь, как свежо воспринимают экзоты наш новый облик? – хмыкнул Хестив.

– Да уж… Жаль, Императору не пришла в голову эта мысль лет так двадцать назад.

– Жаль, что никто не наподдал ему, пока еще можно было. Тот же Вейдер, к примеру, – с нотой горечи возразил Хестив. – Были же сотни умных и умелых руководителей или флотских офицеров, они бы смогли сохранить Империю.

Пеллаэон почувствовал, как перехватывает дыхание.

– Один, как минимум, был, – негромко сказал он.

Хестив скривил губы.

– Да… Гранд адмирал Траун. Всегда сожалел, что не выпало случая с ним встретиться.

Они снова выпили, на этот раз – молча. Затем Хестив откашлялся.

– Но что толку кулаками махать, – сказал он. – Драка-то закончилась. Все в прошлом, а в настоящем мы имеем то, что имеем. Почему-то я предполагаю, адмирал, что ты прилетел поговорить о будущем.

Пеллаэон сделал еще один глоток бренди.

– Да, – произнес он, в упор глядя на старого друга. – Если без обиняков, война против Республики окончена, и не в нашу пользу. Весь мой военный опыт говорит за то, что пора начинать говорить о мире.

У Хестива стянуло кожу на скулах.

– Иным словом – о капитуляции.

– Вот это спорный вопрос, – сказал Пеллаэон. – Если мне удастся осуществить задуманное, мы сохраним за собой большинство из того, чем владеем сейчас.

Генерал-полковник фыркнул.

– А что, у нас еще что-то осталось?

Пеллаэон отставил стакан.

– Мы контролируем больше тысячи населенных систем, – мягко напомнил он. – Ты предпочитаешь, чтобы мы позволили Новой Республике сперва отхватить еще больший кусок и лишь потом смириться с неизбежным?

– У Новой Республики на данный момент болят зубы. Ей нечем кусаться.

– У них есть проблемы, кто спорит, – признал Пеллаэон. – Но если ты ожидаешь, что из-за Каамаса или еще чего-то там она вспорет себе живот и испустит дух, то ты, генерал, прошу меня простить, не совсем в ладах с реальностью.

– Приношу свои извинения, адмирал, сэр, но, со всем моим уважением, я не согласен, – уперся Хестив. – Если их немного подтолкнуть…

Пеллаэон подавил вздох. Опять тот же спор, опять те же доводы… Как жаль, что даже с Хестивом ему приходится долдонить одно и то же.

– Итак, ты склонен воодушевить Республику на саморазрушение, – сказал адмирал. – Опустошить верфи, если понадобится, оттянуть в другие сектора все людские и технические ресурсы с Убиктората – и оставить систему полностью беззащитной.

– При необходимости – да, – упрямо заявил Хестив. – Адмирал, мы – военная база. Предполагается, что наши ресурсы используются для войны.

– Допустим, – кивнул Гилад. – И что произойдет, когда республиканцы обнаружат, что мы занимаемся подстрекательством?

– Не вижу причин, по которым они это узнают, – заспорил генерал. – Мы же не будем посылать «разрушители» или ДИшки. Или еще столь же явно имперское…

– Нет, – Пеллаэон отрицательно покачал головой. – Некоторое время мы сумеем их дурачить, может быть, даже довольно долго. Но в конце концов, все раскроется. И тогда республиканцы вновь объединятся. На достаточно долгий срок, чтобы нас уничтожить.

Хестив уставился в иллюминатор на далекий серо-красный клубок планеты.

– По крайней мере, погибли бы в бою, – с явным усилием проговорил он. – А так… Нет чести сдаться врагу, адмирал.

– В бессмысленной и пустой трате человеческих жизней я особой чести тоже не вижу, – отрезал Пеллаэон.

Хестив криво усмехнулся.

– Я знаю, – грустно сказал он. – Но если ты мертв, то избавлен от жизни под грузом позора.

– Во флоте многие назвали бы это воинской доблестью, – сказал Пеллаэон. – А я назову это глупостью. И трусостью, друг мой. Если нас уничтожат, если все мы погибнем, то вместе с нами исчезнут идеалы Империи. Но капитулировав, мы сумеем их сохранить. А затем, если и когда Республика решит развалиться, мы поднимемся вновь не с нуля. И может быть, Галактика будет готова принять нас.

Хестив поморщился.

– Может, и так.

– Генерал, в отступлении в очевидно проигрышной ситуации нет позора, – тихо произнес Пеллаэон. – Тот же Гранд адмирал Траун не раз проделывал этот маневр, я сам видел. И поступал он решительно и без тени смущения – для того, чтобы не терять людей и корабли. Другого я сейчас и не предлагаю. Ни больше, ни меньше.

Собеседник беспокойно взбалтывал остатки напитка в стакане.

– Полагаю, с моффами ты уже проконсультировался.

– Да, – ответил Пеллаэон. – И, в конце концов, они согласились.

– И полагаю, без особой охоты.

– Никто из нас не прыгает от восторга, – сухо заметил адмирал. – Просто вынужденная мера.

Хестив сделал глубокий вдох, потом столь же медленно выдохнул.

– А еще я полагаю, Гилад, что ты прав. Но очень хочу, чтобы ты ошибался, – он поднял стакан и осушил его одним глотком. – Ладно, адмирал. Рассчитывай на мою поддержку. Ты же за этим прилетели на Йагу Малую, верно? Могу я еще что-нибудь для тебя сделать?

– Вообще-то да, – Пеллаэон вынул инфочип и протянул его собеседнику через стол. – Прежде всего я хочу, чтобы ты прогнал эти имена через компьютерную базу Убиктората.

– Хорошо, – Хестив без промедления сунул кристалл в разъем и активировал терминал. – Ищешь что-то конкретное?

– Информацию без подтасовок, – сказал давнему другу Пеллаэон. – Эти люди, как я подозреваю, имеют теневые финансовые отношения с моффом Дисрой, но проследить эти отношения мы не сумели.

– А к архивам Бастиона Дисра вас и на лазерный выстрел не подпустит, – ухмыльнулся Хестив.

– Да ну, куда бы он делся, – хмыкнул Пеллаэон. – Так уж получилось, что я не верю этим архивам.

– Ну, нашим-то верить можно, – заверил его генерал с потаенной гордостью. – В мои архивы без соответствующего и дважды заверенного допуска не влезешь. Тот майор со «Старателя», как его?… а, Тиерс … как он шумел, когда это выяснил.

– Майор Тиерс? – перебил Пеллаэон. – Майор Гродин Тиерс?

– Ну да, он самый, – Хестив нахмурился. – Он был тут по поручению капитана Траззена, только мы не смогли выйти на связь со «Старателем» для подтверждения его полномочий, так что не подпустили парня к файлам. А что, что-то не так?

– Все не так, – процедил Гилад сквозь зубы. – Майор Тиерс не служит на «Старателе». Он – адъютант моффа Дисры.

Лицо Хестива окаменело.

– Вот как.

Пеллаэон указал на компьютер.

– Есть способ узнать, в какие записи он влезал?

– Говорю же, никуда он не заходил.

– Не заходил, как же! – мрачно сказал Пеллаэон. – Через терминал, за которым никто не следил, а может, привез собственный и подключился. Не мог он так просто улететь без того, за чем явился сюда.

Пальцы генерал-полковника стремительно забегали по клавиатуре.

– А ведь ты опять прав. Сейчас распоряжусь провести проверку, а пока ребята трудятся, проверим-ка заодно его ИД.

Занимались они этим около часа, к концу которого пришли к тому, к чему и должны были прийти по подозрениям адмирала.

Ничего. Никаких следов.

– Я перестаю что-либо понимать, – буркнул Хестив, уставившись на монитор. – Нам известно, что он был здесь, причем едва ли заскочил просто так, за здорово живешь. И при всем при том – ни единого следа взлома или попытки доступа. Так за каким же хаттом он тут ошивался?

– Ты все файлы проверил? – Пеллаэон развернул дисплей к себе и пробежал взглядом колонки данных.

– Естественно, – Хестив не стал скрывать заносчивости. – Начиная от эксплуатационных файлов и…

– Нет, – прервал его Гилад. – Не все ты проверил. И не мог бы.

– Знаешь, если ты адмирал, то это еще не значит…

– Существуют данные, к которым даже у тебя нет доступа, – нетерпеливо сказал Пеллаэон, пролистывая списки файлов. – Те, что под грифом «совершенно секретно».

Брови Хестива полезли вверх.

– Ты что, шутишь так, что ли? – генерал-полковник недоуменно почесал в затылке. – Хочешь сказать, что какой-то захудалый майорик залез в личные архивы Императора?

– Согласен, звучит невероятно, – сказал Пеллаэон. – Но тут идет игра без правил.

– Но ведь он всего лишь майор!

– И адъютант оч-чень скользкого моффа, – напомнил Пеллаэон. – А я не удивлюсь, если Дисра нашел ход к секретным материалам. Строго говоря, если принять во внимание его амбиции и полное отсутствие даже намека на этичность, меня скорее удивило бы обратное.

– По-прежнему отказываюсь поверить, – тяжко выговорил Хестив. – Но ты сам сказал, игра идет без правил, – он приподнял бровь. – Я правильно понимаю, что у тебя тоже нет доступа?

Пеллаэон сокрушенно покачал головой.

– Коды и процедуры были утеряны задолго до того, как я занял нынешний пост.

– Жаль, – честно сказал генерал-полковник. – Если мы не в состоянии войти, то как мы проверим, что там творил наш майор?

– Хороший вопрос, – согласился Пеллаэон, задумчиво потирая подбородок. – Впрочем… Ему не надо было ничего искать, поскольку архивы Бастиона являются точной копией здешних. Из этого следует, что перед ним стояла задача либо что-то добавить, либо что-то стереть, либо что-то изменить.

Хестив вполголоса выругался.

– Из чего также следует и то, что имена тех, в отношении кого вы ведете расследование, в истории Империи значат даже несколько больше, чем вы думали.

– Возможно, – невесело согласился Пеллаэон, которого в тот момент посещала еще одна не слишком приятная мысль. – Существует еще одна возможность. Если бы мне вдруг понадобились детали уничтожения Каамаса, где следовало бы искать?

Хестив недоуменно пожал плечами.

– Копии всех видеосъемок и официальных отчетов, начиная с того момента и далее, должны быть в обычных файлах.

– А если в этом участвовал лично Палпатин? Ходят ведь и такие слухи.

Хестив шумно вздохнул.

– Ну, такого рода сведения могут быть только в секретных материалах, сам понимаешь. Думаешь, Тиерс охотился именно за ними?

– Или за ними и за списком соратников своего хозяина. Раз он все равно прорубил «лед», почему бы не убить двух минокк разом?

– В самом деле, почему бы и нет, – Хестив задумчиво побарабанил пальцами по столешнице. – Вопрос в том, за каким хаттом Дисре понадобились сведения о Каамасе?

– Не знаю, как зовут того хатта, но сильно подозреваю, что целью губернатора не было укрепление персонального влияния и власти, – кисло откликнулся Пеллаэон. – И уже по одной этой причине я сгораю от желания узнать, что же там все-таки содержится. Думаю, генерал, нам двоим придется, не привлекая постороннего внимания, поискать того, кто сумел бы прорубить для нас «лед».

– Начну немедленно наводить справки, – пообещал Хестив. – И в случае успеха как мне с тобой связаться?

– Некоторое время – никак, – сказал, поднимаясь, Пеллаэон. – Я сам выйду на связь по возвращению. Спасибо за помощь.

– В любой момент, адмирал, – Хестив помолчал. – И удачи тебе… во всем.

Время пришло. Пеллаэон понял это, пока шел по коридору станции от кабинета генерал-полковника к летной палубе, где стоял на приколе его челнок. Верфи Йаги Малой были последней остановкой в его турне по, мягко говоря, истощенным оборонным предприятиям Империи.

Время пришло – для одиночного полета к Песитийну.

Пеллаэон поморщился. Уже три недели… Три недели с того момента, как майор Вермель должен был прибыть на Моришим и попытаться наладить контакт с Бел Иблисом. Три недели, как он бесследно исчез вместе со своим кораблем. Сам собой напрашивался неприятный, но, видимо, неизбежный вывод: где-то по пути майора перехватили. Кто именно – оставалось только гадать. В равной степени это могли сделать подвернувшиеся пираты, переусердствовавшие ребята из Новой Республики или ведущие свою игру имперцы.

Мейж Вермель был отличным офицером и по большому счету мог считаться даже другом. В иной обстановке и при иных обстоятельствах Гилад Пеллаэон позволил бы себе искренне пожалеть о потере прекрасного сослуживца и почувствовать скорбь по ушедшему другу. Но сейчас важнейшим для адмирала вопросом был такой: сумел ли майор передать сообщение до того, как был захвачен в плен или погиб.

Но как раз именно этого знать было не дано. Оставалось лететь на Песитийн и надеяться, что Бел Иблис поступил точно так же.

А если тот не явится… что ж, придется тогда действовать по обстоятельствам.

17

Официально это называлось бульвар Большого кольца, и даже в таком гордом собственными инженерными разработками мире, каким, несомненно, являлся Цейянсий, он считался достижением незаурядным. Тридцати метров в самой широкой части, вмонтированный в восточную стену Каньонады примерно на две трети высоты, бульвар тянулся по всей длине каньона – более десяти километров. Небольшие торговые киоски и автоматы стояли вдоль всей стены каньона, торговые зоны перемежались беседками, тонко очерченными садами для медитаций или скульптурными группами. Многие участки стены оставили незастроенными – здесь можно было без помех рассматривать местные заросли или любоваться негромко журчащими небольшими водопадами, низвергающимися на дно каньона.

Но куда более интересный вид открывался по другую сторону бульвара. За ограждением в виде искусно сплетенной металлической решетки по грудь высотой открывался удивительный вид на саму Каньонаду, город, который был выстроен на дне и по стенам каньона. От парапета на всем его протяжении через равные промежутки отходили сделанные из прозрачного материала арочные мосты, которые изящными изгибами через каньон вели к намного более узким и утилитарным пешеходным дорожкам. Эти воздушные мостики были сгруппированы по девять: три тянулись от самого бульвара к противоположной стороне каньона, еще две пары сверху и снизу соединяли пешеходные дорожки на соседних с ним уровнях, и еще по одному шли двумя уровнями выше и двумя – ниже бульвара так, что в сечении все девять складывались в ромб.

Это впечатляло, особенно если учесть, что сооружение, которому было уже триста лет от роду, устойчиво держалось на месте без какой-либо поддержки репульсоров. Прохаживаясь по бульвару и вглядываясь сквозь наступающие сумерки в россыпь огней на той стороне и внизу каньона, Люк подумал, что вряд ли кому-нибудь в наши дни хватит сил и амбиций осуществить подобный проект с тем же размахом.

Катившийся сбоку от Скайуокера Р2Д2 взволнованно чирикнул.

– Не беспокойся, Р2, я совершенно не собираюсь подходить слишком близко к краю, – успокоил Люк маленького дроида, зябко поежившись под накидкой с капюшоном. – К тому же это совсем безопасно – в буклете говорилось, что аварийные лучи-ловушки поймают любого, кто вдруг решит упасть.

Р2Д2 выдал утвердительную трель, без особой, впрочем, уверенности. Затем, покрутив куполом в поисках скрытого наблюдения, вопросительно пискнул.

– Ну да, – мрачно сказал Люк. – Он по-прежнему следит за нами.

Шли за ними, строго говоря, почти с того самого момента, как они появились на бульваре: их пас здоровенный субъект, который то скрывался, то возникал из толпы пешеходов, причем делал это совершенно топорно. Люк не вполне понимал, когда их с Р2 засекли и опознали: то ли в турболифте по пути из космопорта, то ли уже после появления на бульваре.

Все могло быть и еще проще – вполне возможно, что столь пристальное внимание объяснялось вовсе не тем, кто они такие. «Хвост» мог быть просто местным воришкой, собиравшимся избавить беспомощного приезжего от астродроида.

В этом случае вора ожидал приятный сюрприз.

Р2Д2 снова заверещал.

– Потерпи чуток, – попросил Люк, оглянувшись.

Они подошли к хвосту одной из групп, восхищенно рассматривавших стену предпринимателей. Дальше находилась широкая площадка, на которой не было ничего, кроме водопада и пары незанятых беседок. Тихое место, спокойное и, насколько отсюда было видно Люку, достаточно уединенное. Просто идеально подходящее для незапланированной беседы.

Или для незапланированной засады.

– Остановимся здесь на минутку, – сказал он Р2Д2, направляясь к внешнему краю бульвара. Они сейчас были примерно в центре спокойной зоны, и тишину нарушало только журчание водопада позади. Подойдя к ограждению, Люк остановился, положил локти на перила, как бы любуясь природой, и прислушался к Силе. В настроении их преследователя наметилось некое изменение, которое подсказало Люку, что «хвост» принял какое-то решение.

– Идет, – шепнул Люк Р2Д2. – Похоже, он один, но все же могут возникнуть проблемы. Держись позади и не мешай, хорошо?

Дроид нервно чирикнул, но откатился на метр назад. Устроив локти на ограждении поудобнее, Люк делал вид, что наслаждается видом на Каньонаду. Когда он услышал легкие шаги сбоку, по спине пробежала легкая дрожь. Это было именно то самое место, которое ему явилось в том видении…

Шаги остановились.

– Извините, – произнес вежливый голос. – Вы – джедай Люк Скайуокер?

Люк повернулся и наконец воочию увидел преследователя. Эта раса была ему незнакома: высокий, мощный, темные пластины панциря наполовину скрыты накидкой из коротко стриженного меха. Большая голова с тревожными черными глазами и небольшими жвалами там, где у человека обычно находится рот.

– Да, я Скайуокер, – сказал Люк. – А вы кто будете?

– Меня зовут Мошене Тре, – ответил чужак. – Ун'Яла племени кас'та народа релларин с планеты Малый Реллнас.

Он поднес руку, вполне сопоставимую по размерам с лапой вуки, к воротнику накидки и откинул край. К внутренней стороне был прикреплен характерный филигранный золотой значок.

– Я также являюсь Наблюдателем от Новой Республики. Весьма рад встретить вас, сэр.

– Я тоже, – ответил Люк, приветственно кивнув.

Последние крохи напряжения исчезли. Наблюдатели были экспериментальным, полуофициальным подразделением Новой Республики, созданным во время последнего раунда реорганизации государственной политики. Они свободно перемещались по тем секторам, в которые их назначили, и основной их задачей было – напрямую сообщать Совету и Сенату обо всем, что они видели и слышали. Особое внимание при этом следовало уделять различным нарушениям законности вроде превышения полномочий или распространенных финансовых афер, скромно называемых «нецелевым использованием бюджетных средств», которые местные власти и руководство секторов предпочитали держать подальше от чужих глаз.

Поначалу бытовали некоторые опасения, что Наблюдатели превратятся в некую разновидность секретных служб, которые с таким жутким эффектом использовались Империей для укрепления своей тиранической мощи. Пока эти опасения вроде бы не подтверждались. Различные правительства, которые отвечали за назначение Наблюдателей, отбирали своих кандидатов тщательнейшим образом и приглашали на эти должности существ с исключительно сильными этическими нормами, к тому же очень четко очерчивая пределы их полномочий. Сам факт того, что Наблюдатели получали назначения как можно дальше от родных планетных систем и соответственно от местных или межрасовых конфликтов, несомненно, содействовал тому, что на эти должности отбирались самые неподкупные и беспристрастные кандидаты.

Люк знал, что аналогичная система применялась и в Старой Республике, только там роль Наблюдателей была поручена рыцарям-джедаям. Может быть, наступит время, когда выпускников его академии станет достаточно – и когда им станут в достаточной степени доверять, – чтобы джедаи смогли вновь принять на себя эту обязанность.

– Чем могу помочь? – спросил он.

– Прошу прощения, что пришлось столь неуважительно скрытно следовать за вами, – продолжил Тре. – Но мне было чрезвычайно важно переговорить с вами и нужно было убедиться в том, что вы – тот, кто мне нужен, прежде чем подходить.

– Понял, – сказал Люк. – Все нормально. И все же – чем могу помочь?

Релларин шагнул к ограждению и показал массивной рукой вниз.

– Хотелось бы, чтобы вы увидели то, что сегодня вечером происходит в Каньонаде. Увидели и постарались понять.

Люк удивленно повернулся к ограждению и тоже посмотрел вниз. Ничего особенного – обычные улицы и огни транспорта. Обычный современный город.

– И куда нужно смотреть? – спросил он.

– Туда, – ответил Тре, указывая на большую площадь в форме ромба неподалеку от центра Каньонады, точно напротив того места, где они стояли.

Окруженная обычным уличным освещением, сама площадь была почти полностью погружена в темноту, и только у центра ее виднелась горстка огоньков.

– Похоже на парк, – отважился предположить Люк, пытаясь вспомнить карту города, которую он просмотрел по пути в космопорт. – Случаем, не парк Всеобщего Спокойствия?

– Совершенно верно, – сказал Тре. – Огни в центре видите?

– Да, – сказал Люк. – Они…

Он замер, напряженно вглядываясь. За несколько секунд беседы с Тре число огней как минимум удвоилось. Держатся вместе, плотно… затем, пока он вглядывался, к группе добавился еще один круг огоньков.

– Это огни мира, – сказал Тре. – Сегодня народ Цейянсия собирается в поддержку правосудия и справедливости.

– Да, – сказал Люк, – конечно, – он уже видел, чем это обычно кончается. – Правосудия, значит…

– Судя по вашему тону – вы пока что не понимаете, – сказал Тре, в голосе которого послышался мягкий упрек. – совет и сенат запрещают все подобного рода демонстрации, считая их массовыми беспорядками, связанными с насилием, или невежеством, или даже заговорами Империи. Но это отнюдь не всегда так.

– Ну, не думаю, что в сенате видят вещи так уж примитивно, – ответил Люк. Тем не менее следовало допускать и то, что Тре говорит не просто так. – И в какую же категорию попадает демонстрация внизу?

– В ту, что я сказал, – в поддержку справедливости, – сказал релларин. – Белые огни – они в память о народе Каамаса. Теперь уже скоро – вон там. Видите?

Люк кивнул. Вокруг группы белых огней возник тонкий кружок синих. Огоньков становилось все больше, синий круг вокруг белого постоянно увеличивался.

– Вижу.

– Эти огни – в память о жертвах во время резни на Врашше, – пояснил ему Тре. – Земля, которую в результате захватили преступники, принесла им огромные доходы; но ни правительство Пас'сика, ни Новая Республика даже словом не обмолвились о том, чтобы хоть что-то из этих богатств отдать семьям уцелевших. А этого требуют, между прочим, и древние, и современные законы данного мира.

– Один из моих учеников-джедаев был с Врашша, – сказал Люк и почувствовал, как сердце сжалось при одном воспоминании. – Ему пришлось здорово поработать, чтобы прогнать из сердца гнев и обиду. Только после этого он смог как следует приступить к основным занятиям.

– Их гнев вполне понятен, – заметил Тре. – Но собравшиеся внизу не питают обид.

Он вновь указал на растущий круг огоньков.

– По крайней мере, обиды в том смысле, в котором ее понимают люди. Они спокойны, миролюбивы и никому не угрожают. Но они никогда не забудут тех, кто причинил им зло. И не позволят забыть его тем, кто стоит у власти.

– Да, – пробормотал Люк. – Это так. Бывают вещи, о которых нельзя забывать.

Некоторое время они стояли молча и смотрели. Круг синих огней продолжал расти; вот белый цвет уступил дорогу синему, синий – желтому. Желтые огни соединились и оказались в кольце красных, затем – бледно-зеленых, потом фиолетовых, и наконец внешнее кольцо опять стало белым.

– Вот все и собрались, – прокомментировал Тре, когда образование концентрических кругов, одного за другим, наконец, закончилось. – Это те, кто сегодня вечером отдает дань памяти. Другие сделают то же самое, но потом, в другие вечера. И всем, смотрящим вниз, тоже найдется, что вспоминать. И все жители Цейянсия укрепятся в своем решении – забрасывать петициями тех, кто сидит в мягких креслах, до тех пор, пока справедливость не будет восстановлена.

Люк покачал головой.

– Дело в том, что ничего нельзя исправить, ун'яла Тре, – грустно сказал он. – Не вернуть ни Каамаса, ни остальных миров.

– Жители Цейянсия это понимают, – ответил релларин. – Они знают, что мертвого не воскресить, а уничтоженные планеты нельзя восстановить. Они ищут только той справедливости, которая была бы по силам смертным.

– И какой справедливости они пытаются добиться для Каамаса? – настойчиво поинтересовался Люк. – Наказания всего народа ботанов за преступления горстки?

– Многие скажут, что это не будет истинным правосудием, – согласился Тре. – Но это мнение разделяют отнюдь не все, а к их голосам тоже следовало бы прислушаться.

Он показал на круги света.

– Теперь смотрите. Они показывают, что правосудие и справедливость не могут ограничиваться одним народом или одним событием. Эти вещи должны существовать для всех.

Люк вгляделся. Четкие, правильные круги начали дробиться, разные цвета смешивались. Он решил было, что демонстрация закончилась и участники начали расходиться. Но группа огней не расползалась, как того можно было бы ожидать. Цвета продолжали сливаться, кольца начали становиться все более однородными.

Тут наконец до него дошло. Участники покидали свои кольца памяти и перемешивались с участниками других колец. Это была мирная, спокойная, но очень глубокая и уверенная демонстрация единства.

– Некоторые из тех, кто на площади, искренне считают, что все ботаны должны быть признаны ответственными за преступление на Каамасе, – спокойно сказал Тре. – По крайней мере, в отношении репараций уцелевшим каамаси. Другие жители Цейянсия такие аргументы отвергают, но вполне согласны с тем, что, пытаясь уничтожить свидетельства своей причастности к преступлению, лидеры ботанов сами лишили себя права на оправдание. Гости с других планет тоже приходят в парк. Они держат свои огни вместе со всеми, несмотря на все различия во мнениях.

– Вы говорите так, словно это касается всей Галактики, – сказал Люк.

– Вот, – удовлетворенно произнес Тре. – Это именно то, что я хотел, чтобы вы поняли, мастер Скайуокер. Что все различия – не результат вражеских заговоров и не следствие интриг политических соперников. Это – настоящие и честные различия во мнениях между многочисленными существами, населяющими Новую Республику. Попытки отбросить любое из них как незначимое или глупое являются оскорблением чести и достоинства как самих этих существ, так и их культур.

– Ну это-то я знаю, – заметил Люк – Уверен, что и Сенат догадывается. Вопрос в том, как примирить все эти различия между собой. И не только по поводу Каамаса. Существуют тысячи иных причин

– Я не знаю, как вам это удастся, – ответил Тре. – Я знаю только, что это надо сделать, и сделать быстро. Мне уже приходилось слышать отголоски настоящей злобы, и связаны они были, кстати, с пассивностью Сената в этом вопросе. Есть и гораздо более неприятные симптомы: пошел шепоток, что Новую Республику более не заботит, как себя ведет тот или иной мир в отношении соседей или соперников. Уже сейчас некоторые готовятся вытащить из сундуков старые распри и обиды Их потенциальные противники, разумеется, ищут союзников для защиты.

Люк вздохнул.

– Я уже сбился со счета, пытаясь вспомнить, сколько раз за последние несколько лет правительство Новой Республики обвиняли за политику слишком жесткой руки при разрешении тех или иных кризисов. Теперь, при попытке перевести сектора и системы на большее самоуправление, его, естественно, будут обвинять в ничегонеделании.

– Вас это удивляет? – полюбопытствовал Тре. – Каждое принимаемое решение обязательно кому-то не понравится – это то, с чем приходится сталкиваться любому руководству.

– Да уж, – согласился Люк, глядя на мерцающие огоньки внизу.

– Многие из участвующих в демонстрации позже соберутся в кафе «МысльЕстьСвобода», – сказал Тре. – Это на дальнем конце парка, в западном углу ромба. Если вы не будете против встречи с ними, то и им доставит удовольствие обменяться с вами соображениями.

– Это уж наверняка, – заметил Люк, тщательно пряча гримасу. – Спасибо, что уделили мне время и показали все это.

– Мой долг – предоставлять информацию руководству Новой Республики, – серьезно ответил релларин. – Я дал присягу и отношусь к ней серьезнее всего на свете.

Он сложил кончики пальцев «домиком» и церемонно склонил голову.

– В свою очередь, я благодарю вас за уделенное мне время и проявленное внимание, мастер Скайуокер, и настоятельно рекомендую посетить сегодня ночью указанное мною кафе. Вы многое там узнаете и многое поймете, – еще раз поклонившись, он повернулся и пошел прочь по бульвару.

Сзади тихонько свистнул Р2Д2. Люк повернулся и увидел, что маленький дроид вытянулся на своих механических конечностях, словно хотел встать на цыпочки, и глазеет на огни Каньонады.

– Впечатляет, верно, – невесело согласился Люк. – Именно потому с этим и дело так тяжело иметь. Слишком уж много честных различий во мнениях.

Р2Д2 снова чирикнул, указывая поворотом купола на галерею слева: как раз в том направлении надо было идти через Каньонаду и потом спускаться вниз, к кафе, о котором говорил Тре

– Похоже, придется пойти взглянуть, – неохотно произнес Люк. – Хоть и сомневаюсь я, что мы узнаем что-то совсем уж новое. Как максимум, выслушаем еще несколько различных мнений.

Он оттолкнулся от ограждения и направился ко входу в галерею.

– Если хочешь получить настоящую информацию, надо идти к кому-то вроде Тэлона Каррде, – продолжил он излагать свою мысль дроиду, катившемуся рядом как хорошо выдрессированный домашний питомец. – На самом-то деле я всерьез подумывал, что нам не мешало бы с ним связаться.

Р2Д2 издал звук, который мог свидетельствовать только о глубокой невоспитанности дроида.

– Надеюсь, ты имел в виду отношение к нему официального Корусканта, а не личную неприязнь, – предупреждающим тоном заметил Люк. – Каррде сделал много хорошего для Новой Республики.

Дроид выдал двусмысленный щебет, за которым последовало изумительно точное воспроизведение звука позвякивающих монет.

– Да, и то, что ему платили за помощь, я тоже знаю, – подтвердил Люк. – Кстати, тебе неплохо бы вспомнить, что и Хэн когда-то примкнул к Альянсу исключительно из-за денег. И как все потом отлично сложилось!