Текст книги "Охота на «Икара»"

Автор книги: Тимоти Зан

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 29 страниц)

ТИМОТИ ЗАН
ОХОТА НА «ИКАРА»

ГЛАВА ПЕРВАЯ

Когда я вошел в таверну, меня уже поджидали: трое подростков– йаванни, габаритами не уступающих быкам Брахмы, маячили по обе стороны от входа. Огромные, с горящими нетерпением глазами охраняющие каждый свою территорию, они вышли на охоту и искали только повода, чтобы размазать что-нибудь по стенке тонким слоем.

Судя по всему, размазанным грозило стать мне.

Я резко остановился, едва переступив порог, и, когда за спиной захлопнулась дверь, до меня донесся слабый скипидарный душок, исходящий от моих предполагаемых противников. Значит, они не только молоды и нахраписты, но еще и накачались под завязку. Пока что я за невидимыми границами личного пространства каждого из них. И если хорошенько подумать, следовало бы там и оставаться. Йаванни не отличаются живостью ума даже в минуты озарений, но если противник превосходит тебя по массе вдвое, а по численности – втрое, коэффициент интеллекта вряд ли имеет решающее значение. День выдался трудным, вечер – длинным, я чувствовал себя усталым и разбитым, и самым разумным с моей стороны было бы повернуть дверную ручку, врезавшуюся мне в поясницу, и убраться отсюда восвояси. Я оглядел зал таверны. Народа набралось прилично, в модном полумраке зала публика состояла из людей, так и из разношерстных представителей других рас. Можно было с уверенностью утверждать, что отток посетителей в ближайшее время заведению не грозит – по крайней мере покуда всякий, кому вздумается покинуть таверну, сталкивается с необходимостью миновать три ходячие горы мускулов, расположившиеся у дверей. Насколько я смог заметить, немалая часть местной клиентуры исподтишка поглядывала в нашу сторону, ожидая развязки небольшой драмы местного значения, в то время как остальные старательно игнорировали происходящее. Ни те ни другие отнюдь не горели желанием броситься мне на помощь, если вдруг возникнет такая необходимость. Двое барменов наблюдали за мной в открытую, но и от них подмоги ждать не приходилось. Этот район в окрестностях космопорта лежал на территории землячества виссилуян на Мейме, а виссилуяне известны тем, что в подобных диспутах блюдут политику невмешательства. Когда все будет кончено, местная полиция с охотой и тщанием подберет ошметки – что меня мало утешит, если одним из этих ошметков буду я сам.

Я снова посмотрел на йаванни, которые стояли у меня на дороге: один – чуть впереди и слева, двое – справа. Пока что никто из задир не двинулся с места, но сжатые пружины нетерпения у них внутри завернулись еще на пару оборотов. Я не убежал и не давал никаких поводов полагать, что побегу, поэтому их крошечные мозги уже переполняло предвкушение того сладкого мига, когда я перешагну невидимую грань и они наконец-то посмотрят, сколько оттенков могут принимать свежие синяки на моем теле.

Оружия при мне не было, по крайней мере серьезного. Но если бы даже таковое и оказалось, расстреливать с близкого расстояния троих полногабаритных йаванни, если хочешь жить долго и счастливо, не рекомендуется. Однако несколько лет назад мне довелось услышать про один финт, основанный на комбинации психологических и физиологических особенностей этого народа, И я приберег полученные знания на будущее. Вот будущее и настало.

Я сурово оглядел каждого из йаванни и прокашлялся.

– Мальчики, а ваши мамы знают, что вы здесь? – поинтересовался я, стараясь говорить как можно более низким голосом.

У всех троих синхронно отвисли челюсти.

– Уже поздно, – продолжал я, не дав им и слова вставить. – Вам давно пора баиньки. Ну-ка, марш по домам! Живо!

Они переглянулись, радостное предвкушение драки, написанное на их физиономиях, уступило место растерянности. Меньше всего они были готовы к тому, что чужак, в два раза уступающий им в размерах, заговорит с ними как взрослый самец йаванни. И вязкий сироп, который заменяет им мозги, теперь мучительно пытался переварить случившееся.

– Вы что, не слышали?! – рявкнул я, сделав вид, что начинаю сердиться. – Живо по домам!

У того, что стоял слева, думательный сироп, очевидно, обрабатывал информацию несколько быстрее, чем у остальных.

– Твоя не йаванни, – прорычал он в ответ, безбожно, как и большинство его соотечественников, коверкая английскую речь. Меня окатило новой волной скипидарного запаха. – Твоя пусть не говорить так с наша!

Чуть присев на лапах, он сделал шаг в мою сторону…

И тогда я издал душераздирающий вой.

Йаванни встал как вкопанный, и на физиономии его обозначилось глубочайшее потрясение, поскольку мозг этого отморозка с рекордной скоростью постиг, какую роковую ошибку он, отморозок, только что совершил: я не двинулся с места, а он сделал шаг в мою сторону. И теперь получалось, что это он нарушил мою территорию. Теперь уже я был оскорбленной стороной и мог по законам йаванни выдвигать свои претензии/обвинения/требования. Таким образом, у меня появилось законное право на первый удар.

Вскоре он вспомнит, что я не йаванни, а значит, и правила хорошего тона его народа на меня не распространяются. Но я вовсе не собирался ждать, пока мой противник додумается до этого. Я сделал широкий шаг вперед и, сжав кулаки, врезал ему с обеих сторон в нижнюю часть туловища, в небольшие впадины по обе стороны центрального мышечного вала.

Йаванни издал жалобный писк, совершенно неожиданный из уст такой здоровенной твари, и рухнул наземь с грохотом, от которого вся таверна содрогнулась, а в моем сердце родилось чувство глубокого удовлетворения. Мой невезучий противник свернулся калачиком на полу и затих.

Двое других так и стояли, уронив челюсти и вытаращившись на меня в глубоком шоке. Я на это не попался – независимо от глубины потрясения они все еще пребывали в режиме личных территорий, и стоит ступить на облюбованный кем-то из них участок, как мне намнут бока. К счастью, это больше не составляло проблемы. Слева от меня теперь оставалось ничейное пространство. Перешагнув через поверженного йаванни, я вошел в таверну.

По залу прошелестело некое подобие куцых аплодисментов, которое, однако, быстро сошло на нет, как только благодарная публика спохватилась, что у входа остались стоять еще два мордоворота. Вряд ли мне стоило ожидать дальнейших неприятностей со стороны этой парочки, но я все же поглядывал на их отражения в медных рожках люстры, пробираясь через лабиринт столов и стульев. В глубине зала оказался пустой столик, удобно расположенный около уютного дровяного камина. Я пробрался туда и сел спиной к потрескивающему очагу. Когда усаживался, я как раз увидел, как два невредимых йаванни помогают своему еще нетвердо стоящему на ногах товарищу покинуть таверну.

– Поставить вам выпивку, сэр?

Я обернулся на голос. Справа от моего стола стоял смуглый мужчина среднего телосложения, в одной руке он держал наполовину опустошенную кружку. Отблески пламени играли на его густой светлой шевелюре.

– На данный момент я в компании не нуждаюсь, – ответил я и отстучал на клавишах встроенного в стол меню заказ на малую порцию синто– водки.

В выпивке я, впрочем, нуждался не больше, чем в кампании, но стычка с йаванни и без того привлекла ко мне излишнее внимание, и если я буду к тому же сидеть без стакана в руке, то лишь разожгу еще большее любопытство в отношении своей персоны.

– Я признателен, что вы разобрались с этими громилами, – сообщил смуглолицый, усаживаясь на стул напротив, словно все же получил приглашение составить мне компанию. – Я из– за них тут целых полчаса лишних проторчал. Однако вы все же немножко рисковали, не так ли? Как минимум могли бы разбить себе пару костяшек.

Некоторое время я разглядывал своего собеседника – его смуглое лицо, пышную копну соломенных волос. Судя по морщинам, большую часть своей жизни он провел на свежем воздухе, под ярким солнцем. А если учесть еще и перекатывающуюся под курткой мощную мускулатуру, загар он приобрел наверняка не лежа в шезлонге.

– Не так уж и рискованно, – объяснил я ему. – Только у взрослых йаванни шкура становится по– настоящему толстой. У подростков вроде той троицы еще остаются мягкие участки. Просто надо знать, где они находятся.

Он кивнул и бросил взгляд на шеврон со стилизованными буквами «БШ» на плече моей потертой черной кожанки.

– Часто приходится иметь дело с уроженцами других планет, да?

– Частенько, – согласился я. – Мой напарник – один из них, если от этого вам будет легче.

– Что вы хотите сказать – «если мне будет легче»? В центре стола открылось окно доставки, и появилась моя порция синто– водки.

– Поможет вам прийти к какому-нибудь решению, – пояснил я, взяв стакан с подноса. – Вы же хотите предложить мне работу.

На его лице промелькнуло удивление, но тут же сменилось улыбкой.

– Схватываете на лету, – сказал смуглолицый. – Мне это нравится. Как я понимаю, вы независимый пере возчик?

– Верно, – согласился я. На самом деле я был не таким уж и независимым на текущий момент, но сейчас было неподходящее время вдаваться в подробности. – Меня зовут Джордан Маккелл. Я капитан фрахтовика «Берег штормов», класс «Козерог».

– А лицензии?

– Навигация и пилотирование в караванном строю, – ответил я. – Мой напарник Иксиль имеет лицензии на обслуживание двигателей и механического оборудования.

– Честно говоря, услуги вашего напарника мне не требуются. – Он чуть приподнял бровь. – Да и ваш корабль тоже, если на то пошло.

– Ясно, – усмехнулся я, стараясь скрыть излишек сарказма. – И что же вам нужно на самом деле? Четвертый игрок для партии в бридж?

Незнакомец перегнулся через стол и доверительно сообщил, понизив голос до шепота:

– У меня уже есть корабль. Стоит в порту, заправленный, загруженный и готовый к взлету. Единственное, чего не хватает, – это команды.

– Ловко, – похвалил я. – И как это вы ухитрились очутиться тут с кораблем, но без команды?

Смуглолицый поджал губы.

– Еще вчера у меня была команда, – сказал он. – Но сегодня утром, когда мы приземлились для дозаправки, они сбежали с корабля.

– И почему?

Он неопределенно повел рукой.

– Личные конфликты, экипаж разделился на две Противоборствующие группировки, и они поспорили – Вроде того. По-видимому, обе группы независимо друг ОТ друга решили сбежать, не подозревая, что вторая сторона собирается сделать то же самое. Как бы там ни было, это уже не важно. Имеет значение лишь то, что, если я не смогу быстро найти им замену, мы выйдем из графика.

Я откинулся на спинку стула и заговорщицки ему улыбнулся.

– Иными словами, вы основательно тут застряли. Как вам не повезло! И о каком же типе корабля идет речь?

Судовладелец сморщился, будто лимон проглотил. Без Сомнения, попытка прикинуть, сколько денег я попытаюсь из него выжать, заставила его пересмотреть первоначально высокое мнение о моей скромной персоне.

– Корабль приравнивается к классу «Орион». Понимаете, это не совсем стандартный «Орион», но по размерам такой же и…

– Значит, вам нужна команда минимум из шести Человек, – перебил я. – Трое лицензированных спецов в рубку и трое – в машинное отделение. В экипаже должны быть представлены все восемь специальностей: навигация, пилотирование, электроника, ремонт и наладка механического оборудования, работа на борткомпыотере, обслуживание ходовой части, корпусные/наружные работы и медицина.

– Смотрю, вы хорошо разбираетесь в тонкостях Торгового кодекса.

– В нашем деле без этого не обойтись. Как я уже сказал, я могу обеспечить вам навигацию и пилотирование. И скольких еще вам не хватает?

– А вам-то что? – криво усмехнулся наниматель. – Кто-нибудь из ваших друзей ищет работу?

– Возможно. Так кого у вас еще не хватает?

– Я признателен за ваше предложение, – поблагодарил он, продолжая улыбаться, но теперь улыбка его стала чуть жестче, четче обозначились морщины. – Но все-таки предпочитаю сам подбирать себе команду.

Я пожал плечами

– Идет. Просто хотел избавить вас от лишних хлопот. А что скажете насчет меня лично? Я уже внесен в судовую роль?

Пару секунд он пристально смотрел на меня, потом сказал:

– Ну, если вы, со своей стороны, хотите получить эту работу…

Прозвучало это у него не слишком-то радостно.

Как бы невзначай я повернул голову на несколько градусов влево и взглянул туда, где в центре зала расселась троица задрапированных в серое паттхааунуттхов. По сторонам они смотрели свысока, будто самопровозглашенные лорды на свою вотчину.

– Думаете, я откажусь? – спросил я с невольной горечью.

Смуглолицый проследил за моим взглядом, пригубил выпивку, и краем глаза я заметил, как он поморщился, пряча гримасу за кружкой.

– Нет, – спокойно ответил он. – Не думаю.

Я молча кивнул. «Таларьяк– драйв» объявился на торговых маршрутах Спирали чуть более пятнадцати лет назад, и за этот недолгий срок паттхи, прежде считавшиеся не более чем захолустным народцем мелочных последователей беспринципности в духе Маккиавелли, успели стать заправилами грузоперевозок в нашем уютном уголке Галактики. Чему удивляться, если доставка на «таларьяках» оказалась в четыре раза быстрее и в три раза дешевле, чем на кораблях, использующих любой другой гипердрайв. И если у тебя есть груз, не надо быть гением, чтобы смекнуть, какой корабль нанять для транспортировки.

В результате мы, владельцы фрахтовиков, остались на голом астероиде посреди очень глубокого вакуума. Конечно, оставалось еще немало коротких маршрутов и несколько избыточно популярных трасс, которые паттхи еще не успели подмять под себя. Но слишком много не-паттхианских кораблей приходилось на каждого потенциального нанимателя, и в образовавшемся экономическом хаосе мудрено было не разориться. Несколько больших транспортных компаний еще держались на плаву, но независимые перевозчики были вынуждены ли сидеть на голодном пайке, или перейти на рейсы в пределах отдельных звездных систем без использования гипердрайва.

Или переключиться на иные, несколько сомнительные заказы.

"Один из паттхов за столом чуть повернул голову, в тени капюшона блеснули электронные имплантанты, вживленные в его костлявую физиономию цвета красного дерева. Да уж, у паттхов дела шли в гору, и они не собирались терять свое преимущество. Благодаря маленькому, но очень полезному элементу контроля доступа к «таларьяку», а также мониторам визуального наблюдения с обратной связью, выведенной на имплантанты паттхов, их корабли подчинялись только своим пилотам. Первое время, когда эта система только начала применяться на маршрутах Спирали, она вызывала некоторые опасения. Наниматели беспокоились, что несчастный случай с пилотом во время рейса может привести к тому, что их ценный груз зависнет вместе с кораблем незнамо где, ищи его потом на просторах космоса. Паттхи решили эту проблему, дополнив экипажи всех кораблей одним– двумя пилотами– дублерами, что снизило риск без потери секретности. Без имплантированной в тело пилота электронной схемы (учитывая, каким количеством охранных систем нашпигован сам двигатель), даже угнав или позаимствовав корабль паттхов, ты не получишь решительно никакой полезной информации о «таларьяке».

По крайней мере теоретически. Однако тот факт, что на рынке до сих пор не появлялись незаконные копии «таларьяков», говорил сам за себя.

Мой наниматель со стуком поставил кружку на стол. Спохватившись, я перестал пялиться на паттхов, выкинул их из головы и вернулся к делу:

– И когда вы собираетесь стартовать?

– Как можно скорее, – ответил он. – Скажем, завтра в шесть утра.

Я прикинул. Мейма – планета, колонизированная ихмисами. А у космопортов, где заправляют ихмисы, есть любопытная особенность: в них впускают (и из них выпускают) только от восхода солнца до заката, в остальное время порт наглухо закрыт. Специалисты по ксенопсихологии относят эту причуду на счет свойственного ихмисам суеверия. Я лично считаю, что все дело в процветающем гостиничном бизнесе, который местные власти взлелеяли в окрестностях космопорта.

– Солнце встанет не раньше половины шестого, – сказал я. – На предполетную проверку остается не так уж много времени.

– Корабль полностью готов к старту, – напомнил смуглолицый.

– Проверка проводится перед полетом в любом случае, – растолковал я ему. – Поэтому она и «предполетная». А как дела с документами на вылет?

– Все оформлено, – заверил он, похлопав по карману. – Все бумаги у меня.

Дайте взглянуть.

– В этом нет необходимости, – покачал головой наниматель. – Я буду на борту задолго до того, как…

– Дайте взглянуть.

На его лице на миг отразилось намерение встать и войти поискать пилота, который лучше схватывает тонкости иерархии отношений «наниматель – работник». Но вместо этого он просто залез во внутренний карман куртки и вытащил оттуда тонкую стопку карточек. Может, я пришелся по душе этому человеку, а может, у него просто не было времени привередничать.

Я просмотрел документы. Бумаги были оформлены на грузовой корабль класса «Орион». Корабль носил имя «Икар», был приписан к Земле, а владельцем значился некий Александр Бородин. Но все это были копии, а вовсе не оригиналы документов, как утверждал мой наниматель.

– Вы и есть Бородин? – спросил я.

– Да, – кивнул он. – Как видите, все в порядке, утром можно отправляться в путь.

– Похоже, что так, – согласился я.

Все было проверено честь по чести: машинное отделение, досветовой двигатель и гипердрайв, компьютер. И таможенный досмотр груза тоже состоялся…

– А что означает «закрытый грузовой отсек»? – нахмурился я.

– То и означает, – ответил Бородин. – Грузовой трюм расположен в центральной части кормового отсеет. Он был задраен и опечатан в порту на Гамме с целью предотвращения любых вторжений и инспекций, о чем имеется соответствующий документ.

– Так вы с Гаммы? – спросил я, обнаружив упомянутый документ на очередной карточке. – Тихое местечко.

– Да. Хотя довольно отсталое.

– Есть такое, – согласился я, снова складывая документы в аккуратную стопку. Я еще раз взглянул на верхнюю карточку и постарался запомнить приписанные «Икару» коды подъемной силы и визы на старт, затем протянул через стол всю пачку хозяину. – Ну хорошо, капитана вы нашли. А как насчет аванса?

– Тысяча коммерц-марок, – ответил он. – Можете получить их утром по прибытии на борт. Еще две тысячи получите, когда прилетим на Землю. Это все, что я могу себе позволить, – добавил наниматель, словно оправдываясь.

Всего три тысячи за работу, которая, возможно, займет недель пять– шесть. При таком заработке я определенно не разбогатею, но и с голода тоже не помру. Если, конечно, расходы на топливо и уплату портовых сборов хозяин груза возьмет на себя. Я прикинул, не стоит ли чуток поторговаться, но, судя по выражению лица нанимателя, это было бы пустой тратой времени.

– По рукам, – сказал я. – У вас есть для меня про пуск?

– А как же! – заверил он и снова принялся шарить во внутреннем кармане.

При этом на лице владельца «Икара» промелькнуло некоторое удивление – должно быть, он ожидал, что я попытаюсь выжать из него побольше денег. Я задумался было, в какую сторону моя покладистость изменила его мнение обо мне, но потом отбросил эти размышления как нерентабельные и к делу не относящиеся.

Он нашел– таки в своем кармане то, что искал, и протянул мне пластиковую карточку размером три на семь сантиметров, покрытую цветным крапом. Еще одна причуда ихмисов: они отказались от нумерации и прочих обозначений для двухсот с гаком посадочных площадок своего космопорта. Единственным способом найти нужный тебе корабль, или конкретную ремонтную мастерскую, или таможенную контору, или, если уж на то пошло, торговую базу было иметь при себе вот такую карточку. Ее носят в прозрачном кармашке на воротнике летной куртки, зашифрованный разноцветными точками код считывается чувствительными датчиками на каждом перекрестке, после чего установленные вдоль движущихся тротуаров световые указатели направляют блуждающего в порту обладателя карточки, куда требуется. Порой из– за этого приходится давать крюка, но ихмисам такая система нравится, а для прочих создает лишь неудобства. Лично я всегда полагал, что чей-то или кузен приобрел концессию на производство карточек– пропусков.

– Вас еще что-нибудь интересует? – нетерпеливо спросил мой наниматель.

Я вопросительно поднял бровь, запихивая пропуск на отведенное для него место поверх карточки, которая должна была вывести меня к «Берегу штормов».

– А вы что, куда-то торопитесь?

– Да, мне надо еще пару дел уладить за вечер. – Он поставил кружку на стол и встал. – Доброй ночи, капитан Маккелл. Увидимся завтра утром

– Договорились, – кивнул я.

Он кивнул мне в ответ, пробрался, обходя бесцельно слоняющихся посетителей, через лабиринт столиков к выходу из таверны и скрылся за дверью. Я отхлебнул синто– водки, сосчитал до двадцати и двинулся следом.

Я вовсе не хотел, чтобы создалось впечатление, будто куда-то спешу. В результате тот же путь по таверне занял у меня примерно на полминуты больше, чем у моего нанимателя. Но это ничего. Хотя на улицах кишмя кишели космолетчики всех мастей, верхнее освещение было довольно ярким, а с этой его светлой гривой засечь «выследить Бородина труда не составит. Толкнув дверь, я вышел на холодный ночной воздух.

Я совсем забыл про йаванни. Зато они про меня не забыли.

Троица поджидала, укрывшись за одним из метровой ширины щитов– ветроломов из декоративного стекла, защищающих вход в таверну. Узнать в лицо представителя чужой расы – слабое место любого плана, но эта компания, похоже, поднаторела в опознании. Как только я вышел из– за прикрывающих вход щитов, они целеустремленно двинулись ко мне. Тот, что шел немного впереди остальных, заметно сутулился.

Надо было что-то предпринять – и срочно. По тому, как они держались вместе и как решительно шли на меня, было ясно, что игра в территории закончилась. Я опозорил эту троицу на глазах у всей таверны, и теперь они определенно вознамерились объяснить мне, почему этого делать не стоило. Можно было бы полезть под куртку за излучателем, но не требовалось долгих размышлений, чтобы сообразить – подобный ход будет равносилен самоубийству. Можно было нырнуть обратно в таверну, но это дало бы лишь отсрочку.

Следовательно, остался единственный действенный выход из создавшегося положения. Внутренне собравшись, я быстро отступил назад, под прикрытие стеклянных щитов, развернулся на девяносто градусов влево и со всей силы заехал правой ногой по ветролому у себя за спиной.

В большинстве других мест такие щиты делают из прочного пластика. Но виссилуяне предпочитают стекло, ударостойкое, конечно, но все же стекло. Поскольку на меня перли три разъяренных йаванни, мне, разумеется, не очень хотелось останавливаться на полумерах, так что отдача от удара прошила мой позвоночник до самой макушки. Зато я добился, чего хотел: стеклянная панель разлетелась вдребезги.

Я восстановил равновесие и отпрыгнул назад, через теперь уже по большей части пустую раму щита. Длинный клиновидный осколок, оставшийся угрожающе торчать с краю, оцарапал мне куртку. Стараясь не порезать пальцы об острые кромки, я выдернул его и, вооружившись осколком, будто ножом, сделал выпад в сторону йаванни.

В рядах противника образовалась давка – сутулый, что шел в авангарде, резко затормозил, и двое его приятелей врезались в его широкую спину. Несмотря на свои внушительные размеры и природную агрессивность, йаванни очень чувствительны к зрелищу собственной крови, и даже самого крепкого из них заставит на мгновение остановиться мысль о том, что его могут ненароком порезать. Но только на мгновение. Ожидание обычно куда страшнее, чем сама неприятность, и как только жидкие мозги йаванни вспомнят это правило, ребята тут же все втроем набросятся на меня.

Правда, я вовсе не собирался стоять и ждать этого события. Теперь, когда ветролом был разбит, а йаванни сбились в кучу, у меня за спиной оказался свободный путь к отступлению. Метнув на прощание осколок стекла в самого прыткого из йаванни, я развернулся и побежал.

Не успел я сделать и пары шагов, как они возмущенно взвыли и гурьбой кинулись в погоню. Теперь уж они определенно до меня доберутся, на длинной дистанции человеческие ноги не могут состязаться с лапами йаванни. Но в первые несколько секунд, пока мои массивные противники не набрали скорость, у меня все же было некоторое преимущество. Оставалось только придумать, им воспользоваться.

Не стоило тратить время на то, чтобы оглядываться. По топоту могучих лап и так было ясно, что на тот момент, когда я достиг угла таверны и свернул в переулок, у меня еще оставался неплохой отрыв. Вот только в пустом переулке не оказалось того, что я рассчитывал там найти. Йаванни у меня на хвосте вырулили из– за угла, и постарался выжать из своих ног всю скорость, на которую был способен. Эти громилы, скорее всего, догонят меня еще до того, как я сумею полностью обогнуть здание. Если и за следующим поворотом не окажется того, что мне нужно, меня ждет масса весьма болезненных ощущений.

Когда я опять повернул, огибая таверну с тыла, йаванни уже едва не дышали мне в затылок. Но тут я наконец обнаружил то, на что так надеялся: аккуратную, высотой почти до самой крыши поленницу полуметровых поленьев для большого камина в таверне. Не сбавляя скорости, я полез наверх.

Я чуть было не потерпел фиаско. Йаванни уже наступали мне на пятки и слишком разогнались, чтобы затормозить, их громадные ступни расшвыривали дрова, как шары для боулинга – кегли. Поленница начала рассыпаться прямо подо мной, и опоздай я на долю секунды – позорно сверзился бы вместе с дровами под ноги противнику. В то самое мгновенье, когда я в прыжке оттолкнулся от верхнего бревна, оно вывернулось у меня из-под ног, предательски ослабив силу толчка, ради которого я так надрывался. Но несмотря ни на что, мой план удался: я уцепился за карниз и секунду спустя оказался на крыше.

Как раз вовремя. Пока я, ухватившись за карниз, карабкался на крышу, у меня над ухом просвистело брошенное вдогонку полено. Просвистело и исчезло в ночном небе. И опять команда соперников подтвердила свою репутацию закоренелых неудачников. Я не знал, способны ли йаванни достаточно хорошо прыгать в высоту, чтобы добраться до крыши без помощи поленницы, которую сами же и развалили, но выяснять это в данный момент у меня не было ни малейшего желания. Пригнув голову – внизу еще оставался немалый запас метательных снарядов, – я взял ноги в руки и припустил по крыше.

Все здания в этом окраинном районе космопорта были примерно одной высоты, а разделяли их одинаково узкие переулки. С небольшим разбегом, легким попутным ветерком и картиной разгневанных йаванни, рисующейся в воображении (что здорово добавляло энтузиазма), я перепрыгнул на следующую крышу с полуметровым запасом. Я пересек ее по диагонали, совершил уже несколько лучше рассчитанный прыжок, очутился на крыше здания, которое с тылу прилегало к предыдущему, и продолжил свой бег. По дороге я умудрился, не сбавляя скорости, стащить с себя куртку и вывернуть ее наизнанку, сменив черную кожу на подкладку цвета «вырви глаз», которую я специально и выбирал для подобных случаев. Из трубы на одном из зданий поблизости вился дымок. Я устремился туда, обнаружил, как и ожидал, рядом у стены поленницу и спустился по ней на землю.

Вскоре я снова очутился на главной улице, в толпе болтающихся без дела космолетчиков, горожан, зазывал и карманников. Йаванни нигде не было видно.

К сожалению, не было и смуглого блондина, которого я собирался выследить.

В надежде, что мой наниматель все еще подыскивает себе команду, я еще около часа пошлялся по окрестным тавернам и кабакам. Но так его и не обнаружил. А обойти весь портовый район в одиночку нечего было и пытаться. Кроме того, после удара по стеклу у меня ныла нога, а в полшестого утра мне нужно было быть в порту.

В виссилуянском районе в изобилии водились роботакси, но тысячу коммарок обещанного аванса я получу только по прибытии на борт «Икара», а громила– управляющий третьесортной гостиницы, в которой мы с Иксилем остановились, будет очень расстроен, если завтра утром мы не найдем должной суммы наличными, чтобы расплатиться за номер. Поколебавшись, я все же решил, что выяснять отношения с крупногабаритными представителями иных рас дважды на протяжении местных двадцатичасовых суток – это уже чересчур, и отправился домой пешком.

Когда я миновал последний, четвертый, лестничный пролет и вставил ключ в прорезь замка, боль в ноге задавала в позвоночник и доходила аж до самого основания черепа. Лелея сладкие мечты о мягкой кровати, ласковой пульсации виссилуянского расслабляющего светогипноза и стаканчике шотландского виски, который будет отплясывать у меня под черепом джигу на пару с болью, я толкнул дверь и шагнул в номер.

Мягкая кровать и виски пока оставались в пределах возможного. Но вот насчет светогипноза я, похоже, размечтался зря. Комната была погружена в абсолютный мрак.

Пришлось нырять в темноту номера, скользить по полу на животе и по ходу маневра срочно доставать плазменный излучатель из кобуры под мышкой. Иксиль должен был ждать меня тут, а темнота в комнате могла означать только одно: кто-то похитил моего напарника, а сам залег где-то здесь в ожидании меня.

– Джордан? – раздался безмятежный и очень знакомый голос из глубины номера. – Это ты?

Резкий всплеск адреналина в моей крови оказался ненужным, уступил место досаде и некоторому смущению и, как вода в песок, ушел в пострадавшую ногу, где на прощание добавил мне болевых ощущений.

– Я думал, ты еще не спишь, – уныло заметил я, старательно сдерживаясь, чтобы не выдать в эфир поток цветистых выражений вроде тех, которые много лет назад обеспечили мне место на скамье подсудимых перед трибуналом.

– Я не сплю. Иди сюда, посмотри.

Тяжело, с воистину сверхчеловеческим терпением вздохнув, я поставил свой плазменник на предохранитель и спрятал оружие в кобуру. Объектом любования Иксиля могло оказаться все, что угодно: от света далекой туманности, пробившегося сквозь сияние городских огней, до удивительного флюоресцирующего паучка на оконном стекле.

– Угу, уже иду, – пробурчал я.

Вернув себе вертикальное положение, я закрыл ногой дверь и обогнул перегородку, разделяющую гостиную.

Наверное, большинство обитателей космоса сочло бы Иксиля и его соотечественников не менее впечатляющим кошмаром, чем те очаровашки-йаванни, которых я недавно покинул у таверны. Он был типичный каликси – квадратный и широкоплечий. А физиономию его неоднократно без тени лести сравнивали с расплющенной игуаной.

Сейчас, увидев его силуэт на фоне окна, я обратил внимание, что данный конкретный каликси отличается и заметной асимметрией. Одно его широкое плечо – правое – бугрилось, как у карикатурного круч– боксера, другое было более плоским.