Текст книги "Охота на «Икара»"

Автор книги: Тимоти Зан

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 29 страниц)

Покончив со своими фокусами, он слегка откинулся на спинку кресла.

– Я слушаю, – заявил он. Я принял приглашение.

– В таверне на Мейме я познакомился с Арно Камероном. Чисто случайно, – начал я. Он хочет, чтобы рассказ был подробным, дядя Артур всегда хочет услышать все подробности, но сейчас у меня не было времени вдаваться в детали. – Он оказался в безвыходном положении: у него был корабль, который надо было перегнать на Землю, но не было для этого команды. Камерон спросил меня, не могу ли я перегнать этот корабль, и я согласился.

– Совершенно случайно, да? – с сомнением проворчал дядя Артур. – Неужели я забыл тебе сказать, что в подобных случаях надо оставаться в стороне?

– Но он сам подошел ко мне, – принялся оправдываться я. – Не думаю, что меня бы поняли правильно, если б я вызвал его на дуэль за такую наглость.

Он на несколько делений прибавил своему взгляду испепеляющей мощи, но я только что сидел пред светлыми очами братца Джона, а способность мистера Риланда взглядом заставлять собеседника втягивать голову в плечи намного превышает подобное умение дяди Артура.

– Хорошо, пока оставим это, – согласился дядя. – Ты хоть представляешь, какой шум поднялся вокруг твоей персоны и этого вашего корабля?

Почти тот же самый вопрос, что мне только что задавал братец Джон. И почти тем же тоном.

– Не совсем, – признался я. – Все, что я знаю наверняка, – что по всей Спирали появились агенты паттхов, которые швыряются сотенными купюрами и обещают еще пять тысяч тому, кто укажет им мое местопребыва ние.

Пять тысяч коммерц-марок, говоришь? – пере спросил дядя Артур, иронически приподняв бровь.

Так мне сказали несколько часов назад в мире Дорчинда, – осторожно ответил я. У дяди Артура есть драматическая жилка, которая проявляется по большей части тогда, когда он пребывает в дурном расположении духа. То, что она проглянула теперь, было зловещим признаком. – А что, с тех пор ставки уже повысились?

– Значительно. – Он взял со стола газету и повернул ее к камере, словно в качестве доказательства своей искренности. – Генеральный директор паттхов лично связался по меньшей мере с пятнадцатью правительствами на территориях, через которые предположительно должен пройти твой маршрут в течение последних двенадцати часов. – И он зачитал из газеты, чеканя каждое слово, официальным и сухим тоном, которым всегда сообщал плохие новости. – Они были проинформированы, что корабль под названием «Икар», пилотируемый неким Джорданом Маккеллом, мужчиной человеческой расы, должен быть немедленно задержан до прибытия представителя Генерального директора, после чего передан ему.

По спине у меня пробежали мурашки.

– А если нет?

– А если нет, – продолжал он все тем же чеканным тоном, – к несговорчивому правительству паттхи применят торговые санкции. Серьезность санкций будет за висеть от степени вины правительства в том, что «Икару» удалось покинуть планету. Вплоть до полного эмбарго космических грузов.

Дядя Артур положил газету на место.

– Как ты выразился, ставки поднялись, – тихо сказал он. – Скажи мне, ради бога, Джордан, что же такое раскопали люди Камерона?

– Не знаю, сэр, – так же тихо ответил я. – Что бы это ни было, оно скрыто в грузовом трюме «Икара».

С точки зрения сценического искусства дяде полагалось взять долгую и мучительную паузу. Но склонность дяди Артура к театральным приемам не так сильна, чтобы попусту тратить время.

– Тебе следовало бы найти способ выяснить, что за груз ты везешь, не так ли? – заметил он.

– На самом деле, кажется, я уже, – ответил я. – В смысле – уже нашел способ. Вы можете достать список всех участников археологических раскопок?

– Он у меня есть, – последовал ответ. – Зачем он тебе?

– Я подозреваю, что один из них находится на бор ту «Икара», – пояснил я, – выдает себя за члена команды.

Бородка дяди слегка дернулась.

– Думаю, это крайне маловероятно, – возразил он, – так как все они на данный момент пребывают в заключении на Мейме.

Я почувствовал, как земля уходит у меня из-под ног.

– Все? Вы уверены в этом?

– Абсолютно уверен, – заверил он и взял еще один листок бумаги. – Все, замешанные в этом деле, были схвачены за одну ночь, даже экипаж частного корабля, на котором Камерон прилетел за несколько дней до того, как все началось. На свободе остался один Камерон, но власти Меймы заявляют, что это всего лишь вопрос времени. На самом деле они даже уверяют, что видели его прошлым вечером в виссилуянской таверне, но ему уда лось ускользнуть.

– Минуточку, – сказал я, нахмурившись. – Если они уже схватили всю экспедицию, то почему они не знают, что это за груз? И если уж на то пошло, почему у них нет точного описания корабля? А его у них нет, так как в противном случае фальшивые документы; которые мы с Иксилем состряпали, никого бы не обманули.

– Хорошо, что вы пользуетесь фальшивыми документами, – удостоил меня похвалы дядя Артур. – Я надеялся, что у вас хватит ума хотя бы на это.

– Да, но почему они работают? – не унимался я, пропустив мимо ушей тонкий намек на мою интеллектуальную беспомощность. – Надеюсь, вы не собираетесь уверять меня, что такие мастера шарить в чужом карма не, как паттхи, придерживаются классических методов сбора информации, верно?

– Дело в том, что археологи все еще в руках ихмисов, – пояснил дядя Артур. – Паттхи пытаются их заполучить, но ихмисы пока сопротивляются. – Он поморщился. – Но на данный момент абсолютно безразлично, у кого они в руках. Камерон принял меры предосторожности – при помощи гипноза заставил всех участников экспедиции временно забыть некоторые детали операции. Включая, естественно, и описание «Икара», а также его груза.

Я кивнул. Как же я сразу не догадался. Гипнотический блок – это не слишком-то этично и, возможно, противоречит законам Меймы, но именно то, что требовалось Камерону.

– А без ключа, снимающего эту блокировку, им ос тается только пытаться пробить ее в лоб.

– Чем, как я полагаю, они сейчас и заняты, – мрачно заметил дядя Артур. – Не самая приятная подробность, но именно эта тактика выиграла для вас немного времени.

Моя недоразвитая теория о том, что это кто-то из людей Камерона не дает нам взглянуть на груз, приказала жить долго и счастливо.

– Да, сэр. К сожалению, это дало время и еще ко муто.

– Объясни подробней.

Я вкратце перечислил злоключения, которые преследовали нас с того момента, как мы покинули Мейму. Или, точнее, с того момента, как мы поднялись на борт, если считать и неявку Камерона на корабль.

– ЧП с Чортом и Джонсом еще можно списать на несчастный случай, – сказал я в заключение. – Но ни как не инцидент с газовым резаком и парня, который бегает между корпусами и перекидывает проводки на интеркомах. Мало того что паттхи на хвосте сидят, так еще и этот тип мешается – нет, это уж слишком.

– Несомненно, – задумчиво согласился дядя Артур. – И у тебя, конечно, уже есть какая-то теория?

– Есть одна, но не думаю, что она вам понравится, – признался я. – Вы сказали, ихмисы считают, что видели вчера Камерона на Мейме. Насколько они в этом уверены?

– Насколько вообще можно быть уверенным в подобных вещах, – ответил он, прищурившись. – Иными словами, не слишком. А ты что, думаешь, что знаешь, где находится Камерон?

– Да, сэр, – ответил я. – По-моему, он почти наверняка мертв.

Снова дернулась бородка. Я был прав, дяде Артуру моя теория не понравилась.

– Объясни.

– Ясно одно: кто-то очень не хочет, чтобы мы взглянули на груз, – ответил я. – Я думал, это один из археологов, но вы мне только что сказали, что это невозможно. Значит, кто-то другой. Кто-то, кто узнал, что лежит в нашем трюме, и, более того, пришел к выводу, что ему будет очень выгодно иметь монополию на эту информацию.

– А это не может быть сам Камерон?

– Не вижу, каким образом. – Я покачал головой. – Когда я впервые пришел к «Икару», на единственном входном люке стоял замок с таймером, который не открывался до тех пор, пока не собралась большая часть команды. Позже я осмотрел замок: таймер определенно был выставлен за день до отлета, задолго до того, как ихмисы выгнали всех из космопорта и закрыли ворота на ночь. Попасть на корабль до утреннего открытия порта Камерон не мог, а уж после того, как мы погрузились, – и подавно.

– И ты считаешь, он не пришел, потому что был уже мертв?

– Да, – подтвердил я. – Один из членов команды, которую Камерон нанял по тавернам, или уже что-то знал, или был настолько заинтригован, что заманил Камерона в темный переулок и там выяснил точно, что за груз везет «Икар».

– Для этого твоему гипотетическому злоумышленнику пришлось бы привести крайне веские аргументы, – пробормотал дядя Артур.

– Вот поэтому-то я и подозреваю, что Камерон мертв, – сказал я. – После допроса с пристрастием, который заставил бы его расколоться, люди или умирают, или остаются беспомощными калеками, или валяются, перекачанные наркотиками. В последних двух случаях ихмисы или паттхи уж точно нашли бы Камерона, А в первом случае… – Я не стал договаривать.

– Возможно, ты и прав, – хмуро заключил дядя Артур. – Тебе обязательно нужно выяснить, кто этот злоумышленник.

– Я и сам хочу того же, – заверил я его. – Но для этого мне не помешало бы побольше знать о членах своего экипажа.

– Разумеется. Имена?

– Олмонт Никабар, специалист по двигателям, когда-то служил в морской пехоте Гвардии Земли. Джефф Шоун, электронщик. Страдает болезнью Коула и как результат зависимостью от борандиса. Кстати, вы не могли бы подкинуть мне немного этого зелья?

– Возможно. Следующий?

– Гайдн Эверет, медик. В прошлом – профессиональный круч-боксер, выступал примерно двадцать лет назад, хотя я не знаю, под своим именем или нет. Чорт, креан, специалист по забортным работам. Больше о нем ничего не известно.

– Про креана больше ничего знать и не надо, – сказал дядя Артур.

– Возможно, – согласился я. – И тем не менее я бы хотел, чтобы его все же проверили, И наконец, Тера, фамилия не известна. Можно предположить, что она член какой-нибудь религиозной секты, где не принято называть свое полное имя посторонним, но до сих пор я не заметил за ней особой религиозности.

– Приверженность к какой-либо вере не всегда бывает явной и очевидной, – напомнил мне дядя Артур. – Если ты сумеешь осторожненько заглянуть в ее каюту и на предмет религиозных принадлежностей, это поможет тебе несколько прояснить ситуацию.

– Я намереваюсь при первом же удобном случае осторожненько заглянуть в каюты всех членов экипажа, – заверил я. – Теперь кто как выглядит…

– Зная, что мои слова записываются, я быстренько описал внешность всех членов команды.

– Как быстро вы сумеете разузнать о них? – спросил я его, когда покончил с описанием.

– На это уйдет несколько часов, – ответил дядя Артур, – Где ты сейчас находишься?

– На Потоси, но я не собираюсь тут задерживаться, – ответил я. – Пока не знаю, куда мы направимся дальше. Хорошо бы для разнообразия в какое-нибудь тихое и мирное местечко, где можно сохранить анонимность.

– Позаботиться об анонимности будет совсем нелишним, – согласился дядя. Он уже смотрел куда-то мимо камеры, а плечи его чуть заметно шевелились – как это бывает, когда человек работает на клавиатуре. – Что-нибудь еще?

– Вообще-то да, – признался я. – Похоже, в игру вступила новая команда. – Я описал ему инцидент с братцами бородавочниками на Ксатру и их высоковольтные разрядники. – Вам доводилось слышать об этой расе или о подобном оружии? – спросил я в заключение.

– Определенно доводилось – и о том, и о другом, – ответил он, по-прежнему глядя мимо камеры, – Может, припомнишь, ходили слухи о провалившейся операции, когда отряды спецназа Гвардии Земли пытались похитить секрет «таларьяка»? Охрана, состоящая из существ, которые подходят под твое описание, тогда использовала против людей оружие, также весьма схожее с тем, о котором ты рассказал. Я вздохнул.

– Так, значит, клан бородавочников – вассалы паттхов?

– Очень даже может быть, – согласился дядя Артур. – Не надо так удивляться. Естественно, сначала паттхи попытались найти «Икар» без лишнего шума, действуя через своих агентов и вассалов. И только после того, как эти попытки провалились, они связались с криминальными структурами, а теперь вышли и на официальные правительства.

Я вспомнил троих паттхов, которых мы с Камероном видели в таверне на Мейме. Так вот зачем они вылезли из своей норы!

– И все же в толк не возьму, почему они так быстро отказались от попыток захватить нас по-тихому, – сказал я. – Неужели их так разбередило, что я испепелил двух бородавочников?

– Сомневаюсь, – мрачно возразил дядя. – Скорее, они просто узнали точно, за какой приз сражаются.

И это заставило их объявить открытую охоту на «Икара». Экая мерзопакость.

– Неплохо, если бы то место, которое вы подберете для нас, обеспечило нам действительно полную анонимность, – высказал я пожелание.

– Думаю, я такое и подобрал, – ответил он. – Вы можете одним прыжком добраться до Морш Пона?

Я не удержался и с подозрением прищурился.

– Если удастся благополучно улететь с Потоси, то да, – осторожно сказал я, гадая, неужели дядя Артур действительно задумал то, что я заподозрил.

Интуиция меня не подвела.

– Хорошо, – кивнул он. – Тогда Синий округ на Морш Поне, таверна «Чертова дюжина». Я организую, чтобы всю информацию тебе доставили туда.

– А… Хорошо, сэр, – промямлил я.

Морш Пон был колонией Улко, а улкомаалы, как и наджики, славились даром к обогащению себя любимых. Однако в отличие от наджиков зарабатывать они предпочитали, оказывая гостеприимство – преимущественно наименее добропорядочным членам общества. Морш Пон – и особенно его Синий округ – слыл прекрасным убежищем для контрабандистов и прочих криминальных элементов. Мир Дорчинда по сравнению с ним был еще вполне приличным местечком.

Учитывая мои связи с братцем Джоном и организацией Антоновича, при нормальных обстоятельствах Морш Пон был бы для меня идеальным местом стоянки. К сожалению, нынешние обстоятельства были далеки от нормальных.

– Надеюсь, вы помните, сэр, – дипломатично начал я, – что паттхи ставят выпивку всему сброду Спирали?

– Прекрасно помню, – спокойно ответил он. – Об этом позаботятся. Ну, как я подозреваю, времени у тебя осталось немного, и тебе лучше не засиживаться.

В переводе: «Разговор окончен». У меня, конечно, было несколько иное мнение по данному поводу, в наших договоренностях оставались некоторые пункты, которые я бы хотел оспорить. Но когда дядя Артур утверждает, что разговор окончен, – разговор окончен. Кроме того, время действительно поджимало, тут уж не поспоришь.

– Хорошо, сэр, – подчинился я. Хотелось тяжело вздохнуть, но, зная дядю Артура, я сдержался. – Я еще позвоню.

– Куда ты денешься, – ответил он.

Экран погас.

Я забрал сдачу и вышел из кабинки. У меня опять было такое чувство, что один из наемных убийц братца Джона выскочит на меня из коридора. И опять этого не произошло. Я разжился картой города из газетной стойки у главного входа в центр связи, нашел перекресток под названием Джайстр'н и направился к выходу.

На улице все-таки начал накрапывать дождь, который грозился пойти, когда я только покинул «Икар». Большие редкие капли, казалось, подскакивали, ударяясь о землю. Еще когда изучал карту, я решил, что перекресток Джайстр'н находится слишком далеко, чтобы .идти туда пешком. Обнаружив, что начинается дождь, я понял, что и на местном монорельсе я туда не поеду. Братцу Джону это не понравится, он всегда говорил, чтобы мы по возможности пользовались только общественным транспортом, поскольку таксиста может допросить полиция. Но ведь это не братцу Джону грозило мокнуть под дождем. Остановив такси, я назвал водителю пункт назначения и пообещал лишние сто марок, если он доставит меня туда быстро. Такси рвануло с места, будто боевой шаттл на колесах, и меня едва не вдавило перегрузкой в пружинное сиденье.

Учитывая темпы, в которых я последнее время трачу деньги, сначала на полную видеосвязь, а теперь на такси, я очень вовремя освободил того агента паттхов в мире Дорчинда от тяжести пачки сотенных купюр. Город стремительно проносился мимо – едва успевали удивиться наглости моего таксиста водители, возмущались облитые с головы до ног пешеходы. Я подумал и решил, что зря не застраховал свою жизнь и здоровье перед этой поездкой. Карта города утверждала, что дорога на машине от здания «Межзвездной связи» до перекрестка Джайстр'н занимает двадцать три минуты. Мой водитель уложился в пятнадцать с небольшим. Наверное, побил городской, а может быть, даже и планетарный рекорд для наземного транспорта.

Как и было обещано, Эмендо Торск стоял на условленном месте перед кабинкой вроде тех, в которых переодеваются на пляже. Приземистый драили был едва виден за рамой с множеством музыкальных инструментов. Играл он обеими руками и набором коротких хватательных щупалец, которые росли у основания его шеи, Два десятка поклонников стояли под дождем вокруг Эмендо и наслаждались музыкой.

Дождавшись, пока драйли-оркестр не скроется из поля зрения, я велел таксисту притормозить, расплатился с ним, попросил подождать и пошел теперь уже под проливным дождем обратно по улице, чтобы присоединиться к толпе меломанов. Надо же, оказывается, как много существ на этой планете любят дихоральные гимны драили, которые не слишком приятны для непривычного уха даже в достойном исполнении, чего решительно нельзя было сказать про звуки, которые издавал Эмендо Торск, Правда, приглядевшись, я засомневался, ^тго все собравшиеся на перекрестке Джайстр'н так уж жить не могут без музыки.

К счастью, пьеска, которую драили выбрал для исполнения, оказалась короткой. Должно быть, это проливной дождь подвигнул Эмендо Торска закруглиться быстрее, за что я был от души благодарен непогоде. Под жидкие, напрочь лишенные какой-либо искренности аплодисменты Торск пустил по кругу большую шляпу. Еще сидя в такси, я сделал необходимые приготовления, и когда шляпа оказалась передо мной, я бросил туда три свернутые тугой трубочкой банкноты по сто марок. В сверток была вложена записка с единственным словом: «борандис». Большая часть слушателей, насколько я заметил, оформила свои подношения подобным же образом. Торск закончил сбор подаяния, что-то гортанно протявкал – наверное, традиционные драйлианские слова благодарности или прощания, – после чего исчез за занавесом своей кабинки. Аудитория начала редеть, меломаны разбредались кто куда, сворачивали в переулки, скрывались за темными дверями без каких-либо табличек.

Все разошлись, кроме меня. Вместо того чтобы отойти в сторону, я, наоборот, прошел вперед и остановился перед видавшей виды рамой с музыкальными инструментами, лицом к занавескам, за которыми исчез артист. Там я и стал ждать, стараясь не обращать внимания на холодные капли дождя, которые так и норовили угодить за шиворот, чтобы потом медленно стечь по спине. Я был абсолютно уверен, что Торск прекрасно видит меня из своей халупы – в занавес было вшито несколько полос ткани с односторонней прозрачностью, а тот, кто зарабатывает на жизнь тем, чем зарабатывал Торск, не могут позволить себе не посматривать время от времени на то, что творится снаружи. Оставалось только надеяться, что я не успею промокнуть до нитки, пока любопытство или дурной характер не заставят торговца высунуть нос и поинтересоваться, чего я жду.

Он оказался более любопытным или склочным, чем я думал. Не прошло и минуты, как занавески раздвинулись и на меня уставились большие темные глаза драили.

– Надо что? – спросил он на сносном английском.

– Надо борандис, – ответил я. – Все оплатил.

– Ждать очередь, – огрызнулся он и описал пальцем круг в горизонтальной плоскости, очевидно, подразумевая рассосавшуюся аудиторию.

– Не ждать, – отрезал я.

Давить на него подобным образом было рискованно, но мне выбирать не приходилось. Стандартная процедура, похоже, заключалась в том, что ты даешь заказ и приходишь за ним позже, возможно во время следующего выступления Терека, но я никак не мог позволить себе болтаться здесь так долго. Тем более если потребуется еще и выслушать второй концерт.

– Надо борандис. Все оплатил.

– Ждать очередь! – рявкнул он уже тоном выше. – А то я зол.

– Я тоже зол, – парировал я.

Очевидно, я ошибся, когда решил, что вся публика разбрелась по своим делам. Едва я открыл рот, чтобы повторить свой запрос, как мне на плечо опустилась здоровенная пятерня, сграбастала меня за воротки и развернула на сто восемьдесят. Я несколько раз моргнул, чтобы смахнуть дождевые капли с ресниц, и обнаружил в пятнадцати сантиметрах от своего носа самое отвратительное человеческое лицо, какое я только имел несчастье видеть за годы своих скитаний. -. – Эй… придурок… ты что, глухой? – проревел обладатель этой замечательной физиономии, нависая надо мной с высоты своего роста. Дыхание его было под стать лицу. – Тебе сказано подождать своей очереди.

Он явно хотел продолжить свою традиционную речь, перейдя к описанию того, что со мной может произойти, если я немедленно не уберусь восвояси. Но я давно уже убедился на собственном опыте, что если коротким и резким ударом в солнечное сплетение вышибить весь воздух из легких человека, то говорить ему станет очень трудно. Я отскочил в сторону, чтобы широкий лоб оппонента не тюкнул меня по темечку. Громила сложился пополам, так и не издав ни единого звука, зато на прощание успел еще разок дыхнуть мне в лицо. И едва он перестал заслонять обзор, я обнаружил, что через улицу ко мне целеустремленно топают еще трое аналогично скроенных типов.

Я опять врезал первому в солнечное сплетение, заставив его согнуться еще больше, и уже через полсекунды ствол моего плазменника был направлен через его широкое плечо на подоспевшую троицу. Ребята встали как вкопанные. Держа их на мушке, я свободной рукой продолжал не глядя наносить удары по болевым точкам их дурно пахнущего приятеля, добиваясь, чтобы он не только упал, но и больше не порывался встать.

В конце концов цель была достигнута, хотя бить пришлось дольше, чем я ожидал. Не хотелось бы мне оказаться поблизости, когда этот парень придет в себя. Еще пару секунд я рассматривал подкрепление, после чего, продолжая держать их под прицелом, я чуть повернул голову и покосился на Торска.

– Надо борандис, – негромко повторил я. – Все оплатил.

При виде амбала, ветошью валяющегося на тротуаре, физиономия драили стала серо-багровой, цвета остывающей золы.

– Да, – согласился Торск. – Ждать немного.

Он снова исчез в своей халупе, но я успел заметить в больших глазах драили отражение движения. Я повернул голову и обнаружил, что три мушкетера, пока я не смотрел в их сторону, попытались приблизиться ко мне. Они затормозили еще резче, чем первый раз, и мы играли в гляделки поверх прорези прицела моего плазменника, пока за спиной у меня снова не зашуршали мокрые тряпки.

– Вот, – прошипел Торск, пихая меня в плечо чем-то твердым.

Я повернулся, будучи почти уверенным, что увижу пистолет, но это оказалась всего лишь аудиокассета. На вкладыше была изображена морда исполнителя, а ниже гордо значилось: «Лучшее из Эмендо Торска». По-видимому, борандис следовало искать внутри.

– Пшел, – не унимался драили. – Снова не ходить.

– Не приду, – пообещал я, забирая кассету и запихивая ее во внутренний карман куртки. – Если борандис хороший. В противном случае могу слегка побиться об заклад, тебе здорово не поздоровится. В смысле, боль но ой-ой.

– Борандис хороший, – обиделся он, злобно на меня глядя.

Я поверил ему. Меньше всего на свете уличному торговцу наркотиками требуется излишнее внимание к своей персоне, а небольшое представление, которое я устроил, и без того здорово пошатнуло привычный уклад Торска, от чего он был вовсе не в восторге. И уж еще меньше ему хотелось, чтобы я вернулся в дурном расположении духа.

Он и понятия не имел, что я не смогу вернуться, даже если очень захочу, или что на данный момент встреча со служителями порядка мне была противопоказана даже больше, чем ему. Торску до зарезу требовалось от меня избавиться, и больше его ничего не волновало. Возможно, заодно он отучится нанимать вышибал под ближайшим забором.

Таксист с машиной терпеливо дожидался меня там, где я его и оставил. Я сел в такси и велел отвезти меня в космопорт, к воротам номер два, от них до стоянки «Икара» было ближе всего. Воодушевленный видением до неприличия огромных чаевых, таксист дал газу, и машина рванула с места, как ошпаренная кошка. Мне оставалось только цепляться за жизнь и пытаться отогнать видение некролога о моей преждевременной кончине. Во время этой гонки я умудрился открыть кассету и убедиться, что внутри нее лежат пятнадцать капсул, наполненных голубоватым порошком. В медицинской базе данных «Икара» говорилось, что борандис производится в таблетках. Должно быть, на черный рынок они поставлялись в толченом виде. Я спрятал кассету в карман, достал телефон и набрал номер Эверета.

Когда после пятого звонка мне так никто и не ответил, мною овладело хорошо {даже лучше, чем хотелось бы) знакомое ощущение: что-то не так. Медик ответил на восьмой звонок, и к тому времени моя смутная тревога превратилась в твердую уверенность.

– …ло? – буркнул Эверет.

Говорил он невнятно и неприветливо, будто спросонок.

– Это Маккелл, – представился я. – Что у вас там произошло?

В трубке зашипело – должно быть, медик тяжело вздохнул.

– Да все Шоун, – ответил он. – Он сбежал.

Мысль о том, что мне достался таксист-маньяк, который не может отличить городские улицы от слаломных трасс, тут же вылетела у меня из головы – стало не до того. Телефон едва не хрустнул в моей руке – так я сдавил его.

– Куда сбежал?

– Я не знаю, как это произошло, – плаксиво затараторил Эверет. – Он, должно быть, как-то сумел высвободиться…

– Плевать, как он сумел, – оборвал я его. – Расследование может подождать. В каком направлении он ушел?

– Не знаю, – ответил медик. – Я не видел, как он уходил. Мы все отправились на его поиски.

– Все?

– Все, кроме Иксиля: мы стучались в дверь его каюты, но он не отвечает, а с самой дверью что-то случи лось. Но все в порядке, мы заперли шлюз…

– Послышался слабый щелчок – кто-то еще подключился к нашему разговору.

– Эверет, это Тера, – раздался взволнованный голос нашей барышни. – Я нашла его.

– Где? – рявкнул я, доставая карту города и яростно пытаясь развернуть ее единственной свободной рукой.

– Маккелл? – спросила она удивленно и в то же время настороженно.

– Он самый, – подтвердил я. – Где он?

– Около магазина снаряжения на перекрестке Уде'н, – ответила она. – Пристает к прохожим.

– Хороший способ навсегда покончить со своими трудностями, – проворчал я, пытаясь найти это место на своей карте. Оказалось, что перекресток Уде'н всего лишь в квартале от ворот номер два, куда я и без того направлялся. – Не теряй его из виду, но постарайся, что бы он тебя не заметил, – велел я Тере. – Я подъеду к вам через пару минут. Эверет, позвони Никабару и Чорту, и все втроем возвращайтесь на корабль. Готовьтесь ,к отлету.

– Мы уже улетаем? – удивился Эверет. – А как же борандис?

– Все улажено, – отрезал я. – Убедитесь…

– Вы достали его? – переспросил Эверет. – Так быстро?

– А я вообще очень шустрый, – ответил я ему, еле сдерживаясь, чтобы не съязвить еще круче. – Убедитесь, что заправка окончена и мы готовы к старту. Мы отправляемся, как только я и Тера вернемся на борт вместе с Шоуном.

В трубке снова негромко зашипело.

– Хорошо. Увидимся на корабле. Послышался щелчок, и Эверет освободил частоту.

– Тера? – окликнул я.

– Я здесь, – резко отозвалась она. – По-моему, Шоун .уже довел окружающих до точки кипения. Тебе лучше поспешить.

– Положись на меня.

Я немного отвлекся от разговора, решив посмотреть, что творится вокруг, – и тут же пожалел об этом. В непосредственной близости от меня разворачивался предпоследний акт драмы о безумном таксисте.

– Должно быть, Шоун здорово спешил, если уже выбрался из космопорта. Как давно он сбежал? – спросил я, возвращаясь к телефонному разговору.

– Примерно час назад, – ответила Тера. – Как только ты ушел…

– Час назад?! – не веря собственным ушам, перебил я ее, мгновенно раскалившись добела от возмущения и злости. – Час назад? И вам даже в голову не пришло сообщить мне об этом?

– Мы не хотели тебя беспокоить, – принялась оправдываться она. Барышня явно не понимала, что это я так распереживался. – Тебе и без того хватало забот – надо было найти лекарство…

– Да хоть умыкнуть сокровища короны! – огрызнулся я. – Если на корабле ЧП, надо тут же хватать телефон и звонить мне. Мои планы – это моя забота. Ясно?

– Ясно, – ответила Тера, и в голосе ее прозвучала такая покорность, какой мне еще не доводилось наблюдать у нашей барышни-оператора.

Я едва не поддался искушению пропесочить ее еще немного, но сдержался. Ведь, вполне возможно, Тера ни в чем и не виновата. .Никто не виноват. Иксиль бы знал, что предпринять, но он лежал в коме в своей каюте. А остальные члены нашей команды конечно же не были столь искушены в подобного рода делах.

Тогда я сорвал злость на карте города – сложил ее, применив намного больше силы, чем для этого требовалось, и сунул в левый внутренний карман куртки.

– Маккелл? – напряженно окликнула меня Тера по телефону. – Мне кажется, я вижу, как сюда подъезжает полиция. Красная с синим машина, на крыше синяя ми галка, едет очень быстро.

– Успокойся, – ответил я. – Это такси. А я сижу внутри. Помаши нам, хорошо?

Еще за квартал я увидел, как Тера шагнула к проезжей части и подняла руку. Само очарование, она стояла под проливным дождем, элегантная, как мокрая крыса. Я велел таксисту притормозить рядом с этим чудным видением и вышел из машины, швырнув на сиденье двести марок. Едва я успел схватить Теру за локоток и оттащить ее от края тротуара, как машина рванула с места, подняв волну. Может, этот лихач всегда так ездит и я зря расщедрился на чаевые?

– Вон он, – сказала Тера.

– Вижу.

Не заметить Шоуна было мудрено – он околачивался у дверей магазина, размахивая руками и обращаясь К каждому, кто попадал в его поле зрения.

После всех моих сегодняшних приключений задержать буяна оказалось парой пустяков. Шоун – мокрый до нитки, жалкий, хнычущий, осыпающий прохожих визгливыми проклятиями – был явно не в том состоянии, чтобы обращать внимание на то, что творится вокруг. Мы с Терой могли бы подъехать к нему хоть на БМП, он бы даже не заметил этого. Но поскольку подходящей бронетехники под рукой не оказалось, мы просто Подошли к Шоуну с двух сторон и схватили его за руки. Он отчаянно рванулся, но сил у него уже почти не оставалось, так что больше попыток высвободиться он не Предпринимал – просто стоял и весь трясся.