Текст книги "Охота на «Икара»"

Автор книги: Тимоти Зан

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 29 страниц)

Она на прощание одарила всех милой улыбкой, а Теру – еще и гаденькой ухмылочкой и фланирующей походкой отправилась восвояси.

Я проводил ее взглядом, потом с сожалением оторвался от этого зрелища и обнаружил, что все наши смотрят на меня и явно ждут объяснений. Степень выраженности ожидания варьировалась.

– Ну ладно, хватит здесь рассиживаться, – сказал я. Собственная речь показалась мне несколько невнятной. Впрочем, может быть, я был слишком строг к себе. – Допивайте, и пошли отсюда.

Команда безропотно исполнила распоряжение. Продолжая исподтишка поглядывать на Дженнифер, я отсчитал должное количество мелких монет. Девица вернулась к своему столу и перебросилась несколькими словами с подругой. Но как только мы все вчетвером поднялись из-за стола, она снова встала и неспешно побрела меж столиками. Теперь Дженнифер явно держала курс на бородавочников.

– Идем, – сказал я и положил руку Тере на плечо.

Вообще-то я хотел просто по-дружески поторопить нашу барышню. Но она ожгла меня таким взглядом, что я быстренько отказался от дружеских жестов.

Мы направились к двери, я пропустил остальных вперед и украдкой оглянулся через плечо. Пираты провожали нас хмурыми взглядами, исполненными той подозрительности, которой обычно страдают вечно скрывающиеся от полиции криминальные элементы. Бармен Нурптрик весь ушел в хлопоты за стойкой бара, его надбровные дуги светились в радостном ожидании наплыва посетителей. Подруга Дженнифер, охваченная тем же радостным ожиданием, достала маленькое зеркальце и принялась поправлять макияж.

А сама Дженнифер стояла у столика в дальнем углу, склонившись над одним из бородавочников, и что-то жарко ему втолковывала, словно пытаясь растормошить его. Когда она слегка потрепала бородавочника по загривку, ее кольцо снова блеснуло в луче света. Наши взгляды встретились, и, хоть она и не улыбнулась, я почувствовал, что мы друг друга поняли.

На корабль мы возвращались в гробовом молчании. После того, что случилось в таверне, никому, похоже, не хотелось со мной разговаривать, а сам я уж точно не собирался начинать разговор первым.

Когда мы подходили к нашей посадочной площадке, Иксиль как раз расплачивался за топливо. Я приказал всем занять свои места, а сам подождал в тоннеле, пока Иксиль не вернулся на борт, и тогда уж сам убрал трап и задраил наружный люк. В коридоре на средней палубе уже никого не было. Я прошел в рубку, закрыл за собой дверь и уселся в пилотское кресло.

И только тогда, оставшись наедине с собой и вдали от посторонних глаз, я осторожно достал из-за щеки крошечную, не больше фишки для покера, капсулу, которую передала мне Дженнифер на кончике языка во время нашего поцелуя. Отвернув крышечку, я осторожно извлек из капсулы рулончик с микрофильмом и шесть малюсеньких таблеток борандиса.

Дядя Артур выполнил свое обещание.

К моему раздражению, но отнюдь не к удивлению, документ был написан на каликсири.

– Терпеть не могу, когда он так делает, – вздохнул я, передавая устройство для чтения микрофильмов Иксилю, и завалился на свою койку. – Теперь твоя очередь. Ну невмоготу мне сейчас еще и каликсири разбирать…

– Конечно, – не стал возражать Иксиль.

Он устроился поудобнее, прислонившись спиной к двери моей каюты, и благоразумно не стал в который раз читать мне лекцию на тему «Почему дядя Артур использует язык народа каликси». Каликсири – наверное, один из самых малоизвестных языков во всей Спирали, поэтому послания дяди Артура были хорошо защищены от прочтения посторонними. Хотя этот язык оказался на удивление прост для изучения. Более того, слова в языке каликси короче, чем в английском, что позволяет втиснуть больше информации на каждый квадратный сантиметр.

И, насколько я сумел понять, в данном послании дяди Артура каждый сантиметр площади действительно содержал прорву ценных сведений.

– Начнем с Олмонта Никабара, – сказал Иксиль. – Здесь фотография. Немного староватая… да, похоже, это действительно он. Лицензированный специалист по обслуживанию космических двигателей, также имеет навыки (но не лицензию) корабельного механика, даты и подробности приводятся, можешь посмотреть их позже. Десять лет в морской пехоте Гвардии Земли, как он тебе и говорил. Дослужился до старшего сержанта… А вот это интересно. Ты слышал о попытке Гвардии захватить «таларьяк» шесть лет назад?

– Нет, пока о ней не упомянул дядя Артур, – ответил я, гадая, почему эти шесть лет звучат для меня так знакомо. – А что, Никабар имел к этому отношение?

– Можно и так сказать, – сухо ответил Иксиль. – Он входил в отряд спецназа, который пытался проникнуть на судостроительные верфи паттхов на Ойгрене.

Я оторвался от созерцания матраса на верхней койке и в тихой оторопи уставился на Иксиля.

– Быть того не может. Наш Олмонт Никабар?

– Так здесь написано, – пожал плечами Иксиль. – Более того, судя по приведенным здесь выпискам, не прошло и трех месяцев после провала операции, как он уволился из армии.

У меня нехорошо засосало под ложечкой – я вспомнил, где уже слышал про эти шесть лет: именно так Никабар и сказал – что демобилизовался из Гвардии шесть лет назад.

– Там ничего не говорится о том, почему провалилась миссия?

Иксиль как-то странно посмотрел на меня.

– На самом деле здесь как раз содержится примечание, в котором говорится, что миссия провалилась предположительно из-за утечки конфиденциальной ин формации в руки паттхов. Думаешь, это как-то связано?

– Возможно, – мрачно сказал я. – Три месяца – как раз столько, сколько может потребоваться для проведения закрытого трибунала.

Ты уверен?

– Еще как, – горько усмехнулся я. – Я ведь сам через это прошел, забыл? И еще одно. Я тебе говорил, что в таверне мы видели еще троих из клана бородавочников. Но я забыл сказать, что, когда с одного из них сполз капюшон, Никабар при виде бородавчатой физиономии здорово распереживался. Ну, по сравнению с его обычной невозмутимостью, во всяком случае.

Иксиль помолчал, переваривая новую информацию.

– И все же, должно быть, против него не было вы двинуто настоящего обвинения, иначе бы ему не дали уйти в отставку и так по-хорошему расстаться армией.

– Но улик-то хватило, чтобы вообще привлечь его к суду, – сказал я.

– Если только трибунал вообще состоялся, – возразил Иксиль. – Не исключено, что эти три месяца ушли на обычное оформление документов, и только.

– И он так просто взял и пустил десять лет много обещающей карьеры псу под хвост? – Я пожал плеча ми. – Ну ладно, пусть так. Теперь хотя бы понятно, по чему он списался со своего предыдущего корабля. У него нет причин питать симпатии к паттхам, и когда он узнал, что на самом деле работает на них, – ушел, хлопнув дверью. Что-нибудь еще о нем есть?

– Различные детали биографии, – ответил Иксиль, просматривая текст дальше. – Ничего особо интересно го, но опять-таки, возможно, тебе захочется посмотреть эту подборку позднее, когда ты снова будешь в настроении читать на каликсири. В основном официальные и общедоступные документы. Наверное, у дяди Артура не было времени, чтобы копнуть глубже.

– Уверен, он еще докопается до самого смака, – сказал я. Дядя Артур мог похвастаться фантастическим умением добывать информацию, которая вообще-то считается строго конфиденциальной. – А вот как мы до нее доберемся – уже другой вопрос. Кто там следующий?

– Гайдн Эверет, – ответил напарник. – Он действительно два года профессионально занимался круч-боксингом, но оставил ринг двадцать два года назад.

– И как, хорошим он был боксером?

– Судя по результатам боев, нет, – пожал плечами Иксиль. – Но он продержался в профессиональном спорте два года, а значит, некий внутренний стержень у него все же присутствует.

– А может, ему просто нравилось получать по мор де, – предположил я. – Интересно, не ездил ли он на гастроли во владения паттхов.

– Не знаю, – ответил Иксиль. – Однако тебе, воз можно, будет интересно узнать, что в последнем бою он проиграл Донсону ДиХаммеру. Причем победа ДиХаммера оспаривалась. Это имя тебе ничего не говорит?

– Еще как говорит, – нахмурился я. – Двадцать лет назад вокруг ДиХаммера разгорелся один из самых грандиозных скандалов за всю историю круч-боксинга. Он был куплен с потрохами одним из совладельцев группы судостроительных компаний «Тр'дамиш Спирация», да?

– У тебя хорошая память, – похвалил Иксиль. – Тут приведено краткое содержание той истории, плюс еще один любопытный факт: «Тр'дамиш Спирация» была одной из первых компаний, которые разорились с по явлением «таларьяка».

– Интересно, – пробормотал я. – А ты уверен, что банкротство не было следствием плохого управления или завышенной оценки возможностей компании?

– Вовсе не уверен, – ответил Иксиль. – Директора «Спирации» имели репутацию любителей ходить по краю. Но не забывай и того, что «таларьяк» появился через добрых шесть лет после боя Эверета с ДиХамме– ром и через четыре года после нашумевшего скандала. Если – я подчеркиваю, если – паттхи считали Эверета своей собственностью, и если они так близко к сердцу приняли его поражение, то долго же они таили обиду.

– Для злопамятности шесть лет – это даже не ре корд местного значения, – заметил я. – Еще один вопрос, который мы внесем в список для дяди Артура. Кто там следующий?

– Чорт, – ответил Иксиль. – Полное имя… Ладно, не важно, оно все равно совершенно непроизносимое. Забортными работами на космических кораблях он занимается всего четыре года, то есть настоящим профессионалом его не назовешь. Может, поэтому он и оказался на Мейме без работы и согласился на предложение Камерона.

– Нет, не сходится, – возразил я. – Креаны все равно ценятся на вес золота как спецы по забортным работам. И если даже у Чорта нет двадцати лет стажа, это вовсе не причина, чтобы он оказался на мели в такой дыре, как Мейма.

– Ты его об этом не спрашивал?

– Пока нет, – ответил я. – Кстати, я и с Терой пока не говорил. Надо будет исправить это упущение. Есть там что-нибудь еще о Чорте?

– Ничего такого, что указывало бы на то, что он непосредственно связан с паттхами, если ты об этом, – сказал Иксиль и вдруг нахмурился. – Хм, интересно. Ты знаешь, что последние двенадцать лет экономика креанов переживает бурный рост и их валовой доход увеличивается почти на шестнадцать процентов ежегодно?

– Нет, я об этом не знал, – признался я. По сравнению со средними показателями экономики Спирали такой рост был просто неслыханным. – Там сказано, как у них обстояли дела до «таларьяка» ?

– Да, – ответил он, быстро сверившись с посланием. – До изобретения «таларьяка» рост доходов креанов составлял от одного до двух процентов. И это в лучшие годы.

Я покачал головой.

– До такого мог докопаться только дядя Артур. А объяснений он там часом не приводит?

– Очевидно, экономический рост связан с увеличением экспорта скоропортящихся деликатесных продуктов, которые нельзя сохранять обычным методом, – ответил Иксиль. – Большая скорость «таларьяка» позволила креанам расширить потенциальный рынок.

– Значит, они стоят в верхних строчках списка тех правительств, которые уже созрели, чтобы паттхи могли из них веревки вить, – поморщился я.

– Да, – согласился Иксиль. – К счастью, паттхи ведь не знают, что в команде «Икара» есть креан.

– Если только они не заполучили Камерона и не заставили его говорить, – заметил я. – Насколько нам известно, он единственный, кто знает всю судовую роль.

Иксиль снова нахмурился.

– Мне казалось, согласно твоей рабочей версии, Камерон пребывает в безвестной могиле на Мейме.

– Нет у меня уже никакой рабочей версии, – вздохнул я. – Все, какие были, – бесполезны, отстают от жизни и рассыпаются, как карточный домик.

Иксиль не сказал «вот-вот», но выражение его лица и так было достаточно красноречиво.

– Следующий в списке Джефф Шоун, – продолжал он, опустив критику. – Для своего возраста – ему всего двадцать три года – он уже многого добился: тут при водится длинный перечень академических наград и отличий плюс не менее внушительный список неприятностей с законом.

– Что-нибудь серьезное?

– Ничего особенного. Нарушение правил дорожного движения, мелкое хулиганство, несколько незначительных краж принадлежащей университету электроники и тому подобное.

– Типичный разгильдяй из университетских гениев, – проворчал я. – Способности у него блестящие, и он об этом знает, а потому считает, что законы не для него писаны. Там что-нибудь говорится о его вылазке на Эфис?

– Ни слова, – ответил Иксиль. – Ничего удивительного, он ведь говорил, что никому не рассказывал о своем путешествии, разве нет?

– Говорить-то он говорил… – с сомнением согласился я. – Но чем больше я об этом думаю, тем больше удивдлюсь тому, как они с приятелями сумели слетать туда и вернуться, а их даже никто и не засек. Иксиль немного подумал.

– В таком случае, – медленно сказал он, – возникает вопрос: действительно ли его зависимость от борандиса связана с медицинскими показаниями?

– Вот-вот, – подхватил я. – Конечно, Эверет подтвердил этот диагноз. Но в то же время Эверет не заметил у парня ни симптомов зависимости, ни симптомов болезни Коула до тех самых пор, пока с Шоуном не случился припадок. Там есть что-нибудь о медицинской под готовке Эверета?

Иксиль отмотал микрофильм обратно к биографии нашего медика.

– Похоже, обычные курсы Торгового флота и аттестация.

– Как давно это было?

– Два года назад.

– Тогда остается под вопросом, что Эверет делал двадцать два года, когда из профессионального спорта уже ушел, а медицинскую карьеру еще не начал, – за метил я. – И как же он коротал время?

– Чего он только не делал, – ответил Иксиль. – Так, посмотрим. Пять лет был тренером по боксу, два года провел в качестве судьи-рефери, а шесть – работал охранником в казино. Потом менял место работы чуть ли не каждый год: был барменом на лайнере, учеником механика и даже гидом-экскурсоводом в спорткомплексе, где проводились поединки по круч-боксингу, После этого пошел на медицинские курсы.

– По моим подсчетам, тут не хватает еще пары лет.

– Они ушли на оформление документов при смене различных родов деятельности, – объяснил Иксиль. – Каждый раз по восемь месяцев.

– Интересно, кем он захочет стать, когда вырастет, – проворчал я. Хотя, если быть честным с собой, послужной список Эверета не слишком отличался от моего собственного. – Ладно, вернемся к Шоуну. Там нет никаких сведений о том, что он был замечен в употреблении каких-то наркотиков кроме борандиса?

– Нет, – ответил Иксиль. – Хотя и обратного тоже не говорится. Думаешь, стоит внести в наш список вопросов к дяде Артуру еще и это?

– Точно, – подтвердил я. – Ну, ладно. Теперь остается только Тера.

– Тера, – эхом повторил Иксиль, уставившись в устройство для чтения. – Начнем с отрицательных ответов: поверхностный поиск в списках адептов всевозможных религиозных сект не выявил никого с ее именем и внешностью. Далее…

Он осекся, и его не отличающаяся выразительностью физиономия вдруг вытянулась.

– Джордан, – сказал он, старательно следя за интонациями, – ты говорил, что у дяди Артура есть склонность драматизировать?

– Еще спроси, умеет ли рыба плавать! – фыркнул я, подскочив на койке и усаживаясь на ней, свесив ноги. При упоминании о маленькой слабости дяди Артура волосы у меня на затылке зашевелились. – И насколько же драматичен он на этот раз?

Ни слова не говоря, Иксиль протянул мне устройство для чтения микрофильмов. Я мельком взглянул на нечеткую фотографию девушки – это вполне могла быть наша Тера, но могла быть и не она – и понял, что от судьбы не уйдешь: придется самому продираться сквозь дебри каликси.

Когда я все-таки дочитал до конца, ощущение было такое, будто меня хлестнули мокрой тряпкой по лицу. Я твердо решил, что все неправильно понял, и перечитал отрывок еще раз. Как бы не так. Все я понял правильно.

– Где сейчас Тера? – спросил я Иксиля.

– Наверно, в своей каюте, – ответил он. – Она свободна от вахты, и я не замечал за ней привычки засиживаться в кают-компании.

– Пошли найдем ее, – сказал я.

Я машинально проверил плазменник, пригревшийся в кобуре у меня под мышкой, встал и шагнул к двери. Иксиль оказался проворней – вскочил на ноги и намертво перекрыл мне дорогу.

– Ты думаешь, это стоящая идея? – спросил он.

– Не совсем, – признался я. – Но я хочу убедиться, и как можно скорее. Сдается мне, лучше всего будет выложить ей все начистоту и посмотреть, что она ответит.

– Да, но она захочет узнать, откуда у нас такие сведения, – предупредил меня напарник. – Может получиться неловко.

Я покачал головой.

– Ничуть. Я уже рассказал Тере., что мы возили грузы для Антоновича, а ей известно, что у этого типа повсюду свои люди. Сошлемся на него – и вся недолга.

Судя по выражению лица Иксиля, в душе он все же не согласился со мной, но заступать мне дорогу все-таки перестал. Я нажал кнопку на двери, убедился, что в коридоре никто не сшивается, и решительно направился к кормовому трапу. Иксиль немного приотстал, пока подзывал своих хорьков, но быстро догнал меня.

Никем не замеченные, мы добрались до верхней палубы. Да уж, как с самого начала повелось у нас на «Икаре» каждому держаться особняком, так ни малейшего духа товарищества и не завелось в нашей душной атмосфере. Дверь в каюту Теры была закрыта. Собравшись с духом, я нажал кнопку и, едва дверь открылась, прошмыгнул внутрь.

Из своего предыдущего тайного визита в каюту Теры я знал, что она спит на нижней койке, и эта «осведомленность» чуть не стоила мне жизни. Внутри было темно, только из коридора у меня за спиной сочился приглушенный ночной свет, и в потемках я не сразу понял, что нижняя койка пуста. Зато двумя ярусами выше наблюдалось движение – я едва успел засечь порыв барышни, изменил курс и нацелился зажать ей рот, чтобы на женские крики не сбежалась вся команда. Причем по ходу маневра я чуть не заработал смещение позвонков. Очевидно, Тера предусмотрительно каждый раз спала на другой койке.

В ее руке слабо сверкнуло что-то металлическое, явно предназначенное, чтобы испортить мне жизнь. Я снова изменил курс, решив, что пресечь крики – задача вторичная, опередил барышню буквально на долю секунды и выдернул оружие из ее рук. Тера набрала в легкие воздух, и теперь я уже точно не успевал ей помешать. Но тут рот ей осторожно, даже ласково, зажала широкая ладонь Иксиля. Левая. А правая его ладонь столь же аккуратно легла ей на затылок.

– Все в порядке, Тера, – поспешно сказал я. – Мы просто хотим поговорить.

Она пропустила мои слова мимо ушей и попыталась избавиться от лапы Иксиля, но куда ей было тягаться с мышечной мощью каликси. Головка Теры дернулась – я догадался, что она пытается укусить моего напарника, что тоже было совершенно бессмысленной затеей. Дверь у нас за спиной закрылась, и вся эта возня происходила не только в тишине, но и в темноте.

– Мы в самом деле хотим поговорить, не более, – продолжал я увещевать барышню, пока разыскивал выключатель и зажигал свет. – Нам просто показалось, что будет лучше, если наш с тобой разговор пока останется в секрете от остальных членов команды.

Тера, лишенная благодаря Иксилю возможности говорить внятно, проворчала что-то нечленораздельное, но определенно нецензурное и принялась отрабатывать на мне сверлящие свойства взгляда.

– Отрадно узнать, что ты тоже вооружена, – добавил я, изучая пистолет, который отобрал у нее.

Это был короткоствольный шестизарядный револьвер. На малой дистанции – а на борту корабля больших расстояний и не предвидится – такая игрушка вполне может превратить противника в кровавое месиво, но при этом корпусу решительно ничего не грозит. Во время своего недавнего обыска в каюте Теры я оружия не нашел, из чего следовало сделать вывод, что наша барышня имеет обыкновение держать револьвер при себе.

– Да, хорошо, что тебе не представилось возможности выстрелить. А то на шум сбежался бы весь корабль. Если пообещаешь, что не будешь кричать, пока не вы слушаешь нас, Иксиль тебя отпустит. Ну, как?

Она покосилась на револьвер у меня в руках и кивнула – по-моему, без особой охоты.

– Отлично, – сказал я и кивнул Иксилю.

Он медленно, готовый каждую секунду, если Тера нарушит свое обещание, снова заткнуть ей рот, убрал руку.

– Что вам нужно? – тут же пожелала знать барышня. Голос ее звенел от напряжения, но от паники, которая охватила ее в начале нашего неофициального визита, не осталось и следа.

– Как я уже сказал, мы просто хотим поговорить, – повторил я. – Хотелось бы, чтобы ты поделилась с нами тем, что тебе известно об этом корабле, Тера. – Я вздернул бровь. – Или мне лучше называть тебя Элейной?

Уголок ее рта нервна дернулся. Не так чтобы очень заметно, но вполне достаточно, чтобы мне стало ясно, что я попал в яблочко. Да, дядя Артур нас не подвел.

– Элейна? – неуверенно переспросила она.

– Элейна, – повторил я. – Элейна Тера Камерон. Дочь Арно Камерона. Человека, благодаря которому мы все собрались на этом корабле.