Текст книги "W-51 (си)"
Автор книги: Тимофей Шерзад
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 19 страниц)
Майор и сержант разом обернулись на Дитриха.
– Ну, я проверил подвалы, как и приказывали, – пожал плечами тот. – Только не нашёл я танков, орудий и гор оружия. Так, один "Ханомаг" и ящик с автоматами. Всё.
Михаэль выпучил глаза, дав фору любой рыбе.
– То есть как это – всё? – опешил он. – Где техника?
– Элементарно, – в дверях показался Рейден. – "Гостинец" эльфов так впечатлил научную группу, что у них не осталось времени на технику. Мало того, порталы намертво запечатаны, помощи не будет.
Последняя надежда рухнула, точно старый, подвесной мост под тяжестью слона, ступившего на гнилые доски. Итак, они остались без поддержки, наедине с враждебным W-51. И теперь люди, находящиеся в Вольфенштайн, автоматически становились последней надеждой Земли.
– Вы как, нормально? – спросил майор, отвлекаясь от хреновых мыслей.
– Да, – кивнул маг. – Я слышал, у вас проблемы с патронами?
Томсон подтвердил.
– Так... можно на них взглянуть?
Дитрих молча протянул девятимиллиметровую пулю "шмайссера".
– Хм, – Рейден внимательно рассматривал полученное. Ничего не укрылось от взора мага. – Любопытно, любопытно. Я могу наштамповать тысячи, десятки тысяч таких, с совсем небольшим расходом энергии.
– Как? – Михаэль ограничился всего одним словом.
– Очень просто, – ответил Рейден. – Знаете, чем занимались маги армии Людского Королевства – когда ещё не развалилось – в мирное время? Так же штамповали стрелы и болты для арбалетов. В невообразимых количествах. Здесь, конечно, дело сложнее, но я не какой-нибудь захудалый ученик, которым это обычно и поручалось.
– С порохом проблем не будет? – поинтересовался майор. – Хотя нет, это даже более сложное...
– Вот с этим? – Рейден смял гильзу, на ладонь посыпался чёрный порошок. – Нет, состав этого никем не используемого вещества известен в нашем Мире. Разве что называется по-другому... но я сделаю в лаборатории сколько угодно. Главное – не мешать, а то взлетим на воздух.
– Так, – загоревшиеся глаза Томсона сделали честь любым прожекторам. – А как насчёт взрывчатки?
Глава 7: The All Americans.
Нью-Йорк, 1982 г.
Шесть часов – конец трудового дня большинства населения. Кое-кто идёт домой, каждодневная радость от завершения работы не пропечатывается на лицах людей, как буквы на листах Конституции США, самого святого здесь. Радости никто не видит, скорее облегчение. И уже дальше, чуть лучше скрытое, осознание того, что всё повторится завтра. Обычная жизнь обычного человека. За это и не любили Землю эльфы – им подавай героические подвиги, борьбу с Хаосом и какую-нибудь великую, практически недостижимую цель. Спокойная жизнь землян, по мнению Перворождённых, требовала кровопускания – уж больно серая повседневность въелась в сознание людей. И из такого общества не могли вырасти герои, способные самоотверженно сражаться с магами Хаоса. А если так, кому нужно «пустое пространство»? Лучше использовать целую планету на благо жителей леса, эльфов.
Правда, земляне думали иначе. И желание остановить захватчиков, таких идеальных, непогрешимых и так всё красиво обосновавших делало из маленького человечка бойца новой армии Сопротивления, державшей последний рубеж там, в W-51. А любая армия нуждается в солдатах – и тут пресловутый маленький человечек становится последней надеждой подобных ему. И пришло время, когда горстка шакалов с блеском разбивает армию гордых львов. Потому, что они другие. Львам непривычные.
Идёт редкий снег. Один из главарей преступных группировок Нью-Йорка Тони Маранелло сидит на втором этаже кафе, поедая спагетти – стандартное блюдо для итальянца, пусть и выросшего в Америке. Лично для него шеф-повар готовит только лучшие блюда, оттачивая и без того непревзойдённое мастерство. Этот бизнес принадлежит Тони, как и десятки других. Кафе не даёт такого дохода, как торговля наркотиками, но, во-первых, всегда нужны прикрытия, а во-вторых, Маранелло любит вкусно поесть.
Тони заметно отличается от других "крёстных отцов" Нью-Йорка. Не старик с распухшим животом и обрюзгшими чертами лица: Маранелло с фигурой совсем не разжиревшего от богатства человека скорее походит на сильного, преданного боссу, бойца, а по глазам, деловому, расчётливому, и в то же время смелому, рвущемуся в бой взгляду, на хорошего командира.
Как показало время, Тони заслуживал лучшей участи, чем командир "режима" , пусть даже хороший. Просто хороший, ничего более? Нет, это не успокаивало Маранелло. В тридцать лет он руководит целой криминальной империей, за полгода захватив треть Нью-йоркского нелегального бизнеса, и кое-что из "официальных" предприятий, хотя бы это кафе. Он поднял его с колен, финансовые вложения спасли персонал, хозяин теперь сделает всё, что Тони прикажет, а шеф-повар старается вовсю – и, похоже, сегодняшние макароны удались лучше, чем когда-нибудь.
Пройдя путь от рядового солдата в семье Фонтано, он довольно быстро дошёл до кресла дона – умирающий Фонтано не имел сыновей, только две дочери и, понимая, что Маранелло заслуживает повышения как никто другой, вспомнив его, казалось, бесчисленные заслуги за каких-то пять лет, дон завещал Тони руководство семьёй. А такие дела с кондачка не решаются. И, не заставляя никого долго ждать, Маранелло вывел клан на лидирующие позиции, имя Тони Маранелло стало широко известно в Нью-Йорке. Кто-то произносит со страхом, кто-то со злостью, но большинство – с нескрываемым почтением.
Не обошлось у нового дона без слабости, как же без неё. Да и не слабость скорее, а увлечение. Тони любит... нет, обожает, оружие. Всё, так или иначе связанное с войной, военными и конкретно со средствами лишения жизни, интересует Маранелло, при этом дон умудрился не устроить из семьи армию с жёстко регламентированными устоями – старых традиций вполне достаточно. Но если кто-то из партнёров по бизнесу – ну, вы понимаете, о чём я – становился перед проблемой "дипломатического подарка", то никогда не оставалось сомнений в предмете дара, единственная проблема – подарить пистолет, автомат, или даже гранатомёт, которого не имеется в коллекции Тони. Поговаривали, что все успехи дона – от этой самой, полуманьячной, привязанности к оружию. Именно благодаря ней Маранелло стал отличным командиром, а затем и занял кресло Фонтано. В конце концов, другие недалёкие командиры и даже доны не гнушались и нюхать товар, что, естественно, сказывалось на боеспособности семьи в целом, Маранелло же истязался на стрельбище, что никак не мешало делам – от них не отвлекался ни на что, "отрываясь", правда, в свободное время.
В то же время ходят легенды о жестокости Тони Маранелло – подобно тараканам, расползаются по городу. Вроде бы никто и не смел обрисовывать в подробностях пытки, которым подвергались захваченные гангстеры враждебных семей, но слухи разлетались, как споры одуванчика, и поймать все до единого невозможно. В этих случаем сравнение правдивости с мухой и слоном некорректно – всё намного хуже. В конце концов, Маранелло успокоился – больше бояться будут.
Тони почти закончил уплетать спагетти, как зазвонил мобильник, космически дорогая по меркам восьмидесятых вещь. Чертыхнувшись, Маранелло вытащил из портфеля, прислонённого к ножке стула, нудно трендящий телефон.
– Кто это? – естественно, в восемьдесят втором году далековато до определителей хотя бы на домашних средствах связи.
– Тони? – голос звонящего казался обеспокоенным. – Это я, Карл!
Карл, самый надёжный человек Маранелло – они крепко дружили ещё со школы, и даже теперь Карл не переставал доказывать верность Тони.
– Что-то случись?
– Да, – Карл говорил быстро, торопясь, будто к виску приставили пистолет. – Форелли набрались наглости убрать тебя!
– Кто? "Малыш" Бруно?
– В точку, – помощник волновался всё сильнее и сильнее. – Надо спешить, к тебе уже едут, я узнал по своим каналам. Три десятка человек, вот-вот будут в кафе! Надо срочно валить оттуда!
Карл звонил с поместья Фонтано, и явно жалел, что не может прийти на выручку старому другу.
– Какая же сволочь, а... – Маранелло всегда не любил Бруно.
– Тони, умоляю, скорее! Попробуй найти выход. Мы уже в пути!
Карл повесил трубку.
За окном раздался звук тормозов. Не особо целясь при парковке, три машины наехали прямо на тротуар, чудом не задев никого из прохожих. Те, впрочем, догадались, что намечается что-то опасное, и разбегались кто куда. Личный водитель Маранелло курил, облокотившись на дверь массивного "Мерседеса" Тони. Увидев выскакивающих из припарковавшихся машин людей, размахивающих оружием, как в голливудских боевиках, шофёр впал в ступор. Рука, дёргаясь, потянулась под полу пиджака, за "Береттой", но короткая очередь "УЗИ" разом перечеркнула все надежды.
Маранелло оторопело наблюдал из широкого окна второго этажа. Подъехал ещё автомобиль, оттуда тоже выскакивали люди в серых костюмах. Автоматы, дробовики и пистолеты им явно не для украшения. Тони ничуть не сомневался, что все задние входы-выходы давно перекрыты, ещё быстрее, чем парадный – ублюдки знают своё дело. Как, впрочем, и Маранелло.
Наверх, где остался один Тони, вбежал хозяин. Тощий, как спичка, трясётся от страха, но до последнего держится с доном – уважение многого стоит.
– Их слишком много, – голосом, переходящим на всхлипы, крикнул хозяин. – Что делать?
Маранелло внимательно посмотрел на него: вид жалкий, ясно – боится, но всё равно идет с боссом, даже когда обложили со всех сторон. Но, всё-таки, не боец.
– Собери людей, запритесь где-нибудь в подсобке, – мрачно посоветовал Тони. – Этим сволочам нужен я, вас, скорее всего, не тронут. Сюда уже идёт подмога.
– А вы? – непонимающе спросил бизнесмен, но, наткнувшись на холодный, решительный взгляд гангстера, всё понял. – Всё, уже бегу!
Когда хозяин кафе убежал, по дороге рассыпаясь в благодарностях и пожеланиях удачи, Маранелло встал, гордо распрямил плечи. Ну что же, пора вскрывать загашник "на чёрный день". Как ни неприятно это осознавать, но, похоже, хреновое время пришло, не затрудняясь спрашивать, когда удобнее.
Пинком отбросив лёгкий пластиковый стул, Тони резко вскочил на ноги. Найдя взглядом большую картину-натюрморт, удовлетворённо кивнул. Пусть убьют, но во что это встанет Форелли? Утешаясь этой навязчивой мыслью, всё яснее пропечатывающейся в мозгу, Тони снял картину со стены. За ней находился большой сейф. Набрав трёхзначный код, который труднее всего забыть (123), гангстер с удовольствием наблюдал, как отъезжает бронированная дверь.
Там ждёт своего часа "М-16", своего рода символ Америки, давшей Маранелло свободу, которой нет ни у какой другой страны в мире. Подствольный гранатомёт, магазин на шестьдесят патронов, всё это обошлось недёшево, но сейчас оправдываются любые траты – если бы Тони знал, что именно в этом кафе подстережёт судьба, не пожалел бы денег и на тяжёлый танк.
Рядом с винтовкой лежали гранаты для подствольника и магазины. Гангстер лихорадочно рассовывал всё по карманам.
– Ах ты, сволочь... Бруно, урод... – приговаривал Маранелло, заряжая штурмовую винтовку. – Засранец, думал меня так просто взять? А вот хрен тебе! Попробуй убрать меня, ублюдок, тебе придётся дорого заплатить!
Тони слышал топот десятка ног по первому этажу, Форелли ничего не нашли, и, похоже, приготовились к зачистке второго этажа. В главный холл спускалась шикарная лестница, образовывая букву "П". Там гангстер и собирался встретить незваных гостей – в конце концов, кто спорит, что преимущество по высоте может в корне переломить исход боя? Здесь изменить ничего нельзя, но лестница позволит хотя бы продать жизнь подороже. Ничего иного, в принципе, дон Маранелло и не ожидал – глупо надеяться на чудо, которых, как известно, не бывает.
Эх, знал бы Тони, как ошибался...
Маранелло разозлился – нет, даже не так – впал в неконтролируемую ярость, которая пожирала всё без остатка, не оставляя шансов никому рядом, и, в особенности – самому Тони. Любой маг мог бы поклясться, что на дона Маранелло наложили заклятие Берсерка. Но, что бы там ни казалось весьма далёким волшебникам из W-51, магией здесь и не пахло. От перестановки слагаемых сумма, как известно, не меняется, и неважно, что помогло гангстеру продержаться так долго – злость или пристрастие к оружию. Важно то, что всё это вместе давало взрывной коктейль, поражающей эффект которого незначительно уступал баллистической ракете русских, которых так боялись лидеры Америки.
Глаза застилал туман – не от алкоголя или наркоты, которыми Тони никогда не увлекался – нет, от гнева, сдерживать который не никак получается, да в этом и нет необходимости. Маранелло вспомнил всё – голодное детство, друзей, которых зверски убили те же Форелли... и "Малыш" Бруно... пусть, пусть меня убьют, хоть тысячу раз, но этот подонок заплатит за всё!!!
Тони вышел на лестницу – во весь рост, не пригибаясь – конечно, следовало соблюдать осторожность, но подобные мелочи мгновенно покинули голову. Как раз сейчас в холл вломились бандиты Форелли. Увидев разъяренного дона, на мгновение замешкались, и Тони воспользовался этим. Прокричав что-то в стиле "Умрите, ублюдки, мать вашу, чтоб вы сдохли!", Маранелло нажал на спуск подствольного гранатомёта. Столпившихся внизу, возле больших стеклянных дверей буквально разорвало на куски – пятерых противников больше не существовало.
– Ха-ха, Бруно, это вместо привета! – издевательски рассмеялся Тони.
Все остальные попрятались за массивными столами на первом этаже и тяжёлыми перегородками. Вжавшись спинами в мрамор или на совесть сделанные столешницы, бандиты изредка постреливали в сторону дона Маранелло – не высовывая, впрочем, голов. Желающих схлопотать пулю не нашлось.
– Маранелло, ты, ублюдский выродок, теперь тебе точно конец! – истерично визжал Бруно Форелли. – Идиоты, чего расселись, убейте его, живо, пока не перезарядил ту хреновину!!!
Бандиты, прикрывая друг друга плотным огнём, бросились к лестнице. Наверху стоял Тони, пули чудом не задевали, а вот щедрые, на 15-20 патронов, очереди "М-16" всегда находили цель. Первые пули сбивали с ног очередного Форелли, а оставшиеся три четверти свинца намертво вдалбливали тело в красный ковёр, чтобы никто точно не поднялся. Но никакое везение не вечно – шальная девятиграммовая "пилюля" всё-таки задела дона Маранелло – мафиози упал на пол, усыпанный осколками некогда идеальной мраморной стены, усердно изрешечиваемой бандитами Форелли.
– Босс, вроде подстрелили! – радостно доложил один из людей Бруно.
– Добейте этого маньяка, быстрее! – скомандовал Бруно.
– Будет сделано, босс!
– Нет проблем!
– Вперёд, ребята!
Ругаясь самыми грязными словами, которые только удалось вспомнить, Тони перезаряжал штурмовую винтовку. Вытащил, отшвырнул ненужный, отстрелянный магазин, кое-как нашарил в кармане пиджака новый... а, чёрт, не тем концом... вот, теперь правильно. Быстрее, быстрее, гранату под ствол, пятисотдолларовые туфли уже цокают по лестнице, враги хотят добраться до дона как можно раньше. Вроде, всё готово. Можно ещё стряхнуть пыль и мраморную крошку с костюма, ха-ха, конечно, нет времени.
Постаравшись забыть про ранение в плечо, Маранелло встал, используя "М-16", как костыль. Ага, вот, бегут – лица вниз, тяжёлая одышка – ясно, время поджимает, терпение не резиновое даже у подкупленных копов, Форелли выгодно разобраться с доном семьи Фонтано как можно быстрее.
Появлении полускрючевшегося от боли в плече, но всё также яростно смотрящего на обидчиков Тони с любимой винтовкой в руках стало сюрпризом для мчавшихся по лестнице бандитов. Последним сюрпризом, мёртвые вряд ли могут ценить такие вещи. Очередная гора трупов хлопнулась на совесть Маранелло, но всё равно – десять убийств больше, двадцать убийств меньше... кроме того, за всю жизнь Тони не трогал никого, кто об этом не просил, причём старательно, не скупясь на доводы и наглость. Такие люди, как говорил сам дон Корлеоне , ходят по улицам с табличкой "Убейте меня".
Бруно просил – причём настойчивее, чем любые другие бандиты, что беспорядочно обстреливали лестницу. У Тони наконец-то хватило ума залечь, и теперь лишь щёлканье пуль и боль в плече доставляли раздражение, как и сознание, что поганец Бруно практически под боком, но дотянуться пока не представлялось возможности.
Прошло ещё две-три минуты, Маранелло каким-то чудом отправил к праотцам ещё с пяток Форелли, но Бруно всё визжит, чтобы его, то есть грёбаного дона Тони Маранелло, убили, кишки намотали на вывеску этого чёртового кафе, и убирались отсюда на х..., но пока что Тони ещё дышал.
Им всё-таки удалось ранить дона ещё несколько раз, он мог только лежать, не существовало никакой возможности подняться, оставалось лежать и ждать, пока бандиты поржут вдоволь над обезноженным гангстером – выстрелом из автомата напрочь раздробило правое колено – и, наконец, пристрелят.
Этот вариант меньше всего устраивал Маранелло. Он не смирился с неизбежностью смерти, смирение не для человека западной цивилизации, прогрессирующего в области техники, культуры, развивающего человечество и так далее. Он – не буддистский монах.
Всё же Тони понял: пути отхода перекрыты, его плотно зажали в угол, и единственное, что можно сделать – уменьшить количество врагов. "Кто сказал, что среди американцев нет героев, кто сказал, что мы – всего лишь придаток желудка? А остальные – капитаны Гастелло?" – зло думал Маранелло. Сегодняшний день докажет – всё не так.
А с точностью до наоборот.
Бандиты Форелли медленно двигаются по лестнице вверх, на этот раз стволы автоматов перекрывают чуть ли не каждый миллиметр, готовясь в любую секунду открыть стрельбу. Наконец нашли валяющегося на грязном от ошметков стен полу дона Маранелло. Абсолютно пустая винтовка лежала в метре от него. Тони даже не силился подняться.
– Ха, – усмехнулся подошедший вплотную Бруно. Правда, в этой на первый взгляд победной усмешке мало радости. – Вот и всё, Маранелло. Доигрался, сволочь. Чего захотел – весь город к рукам прибрать, а? Всего и сразу не бывает, запомни это, тупая башка! Величие достигается долгим и упорным трудом, выскочкам не место в нашем бизнесе. Ну что, будет последнее слово? – "Пустынный Орёл" упёрся в лоб Тони.
– Будет, – зловеще пообещал Маранелло. – У меня есть сюрприз для тебя, Бруно.
– Вот как? – Форелли заржал. – Все твои карты биты, нет ничего, что остановит нас! Семья Форелли займёт лидирующие позиции, а вы потеряете всё, что ты нахапал за полгода.
– Может быть, но уже без тебя, – не стал спорить Тони, уж больно обстановка сложилась неподходящая. И уже гневно добавил. – Моё последнее слово, Бруно: увидимся в аду!
Все думали, что, держа руку под пиджаком, прижатой к боку, гангстер пытался остановить кровь от очередного ранения. На самом деле прятал обычную противопехотную гранату "М67", терпеливо дожидаясь прихода главного – Бруно. Чеку уже выдернул, оставалось лишь вытащить гранату наружу и отпустить. Что он и сделал. Затем устало откинулся на пол, словно собираясь поспать, отдохнуть от всего этого, будто ничего особенного не произошло.
Бруно стоял вплотную к Маранелло, когда с ужасом увидел, что тот достаёт из-под пиджака. Форелли выронил пистолет, упавший прямо на голову Тони, которого подобные мелочи уже не волновали. Вопль ужаса был слышен далеко за пределами кафе, кричащий Бруно не мог пошевелить даже пальцем.
Наконец, он попятился назад, но, поскользнувшись на липком от крови Маранелло и подчинённых, упал. Форелли успел приподнять одну ногу, начал отползать на четвереньках. На этом его время закончилось
Столб пламени и битого стекла вырвался из окна кафе – завыли сигнализации, в тон им звучал рёв сирен. Только что подъехали автомобили с подмогой. Выбежавшие гангстеры Фонтано застыли, уставившись на медленно оседающие от взрыва обломки. Карл со злостью пнул дверцу "Форда". Спрятал пистолет – теперь всё кончено.
Чикаго, 2020 г.
Сержант Джонсон получил срочный вызов, отряд спецназа «Радуга-7» срочно направлен к торговому центру, одному из крупнейших в городе. Какие-то хреновы исламисты захватили его, грозя взорвать всё к чёртовой матери. Причём требований никто не выдвигал – фанатики лишены мозгов, когда можно хотя бы попытаться что-нибудь получить, предпочитают погибнуть задаром, разве что, унеся с собой побольше мирных жителей, которым, по сути, плевать на все убеждения, трижды проклинаемое захваченными учение Аллаха, как и всё на свете. Американец привык видеть либо полное господство общеамериканских, то есть личных убеждений, либо армейские подразделения в тех местах, где такового не наблюдается. И сейчас спецназовцев направили для того, чтобы ликвидировать эту заразу, стереть с лица земли, если не всю, то хотя бы ту, что постоянно совершает совершенно не нужные Америке теракты. Именно для этого их вооружили лучшим оружием, электрическими системами, бронекостюмами, наконец. Всё это стоило денег налогоплательщиков, причём немалых. Траты для сохранения американского, пусть «макдоналдсово-кокакольного», но всё же лучшего, по мнению Джонсона и спецназовцев, образа жизни.
Да, все здесь истинные патриоты, подразумевая под страной всю культуру, образовавшуюся пару сотен лет назад, ведь нет ни одного государства, так живо ставшего на ноги, практически захватившего мир. Да что там захватившего – сейчас воюют информацией, а не танками, а для маленьких исключений существуют спецвойска вроде той же "Радуги-7", в рядах которой и состоит Джонсон.
И как бы остальные не хвастались древней историей, всё это меркнет перед мощью Америки. Те же японцы – самураи, кодекс чести... все эти глупости, где они теперь? После Хиросимы спеси заметно поубавилось, не так ли? Русские держались на мировом уровне семьдесят лет только потому, что намеренно отвергли идиотскую старину, обычаи предков, поэтому СССР в своё время представлял угрозу. Но, как выяснилось, дурь забыли недостаточно. И пошло-поехало, в 2010 году монархистские движения взяли контроль в стране, теперь там царь-батюшка сидит... самый "настоящий" Романов. Ну, как же. Только кавычки никак не убираются, даже кнопкой backspace, настолько прочно прилипли. А страна покатилась, что не совсем выгодно дяде Сэму – вот выйдут старые ядерные боеголовки из-под контроля, все вместе запоём. Не Китай под боком, давно бы уже десант...
Кстати, тот же Китай... они, конечно, выглядят умнее и опаснее всех врагов Америки, но всё же и их одолеем. Как пить дать одолеем, за нами – сила, армии, технологи. Возможно, в Пентагоне уже набрасывают план высадки...
Да, Америка навязала свой стиль жизни всему миру. Но в чём нас упрекают? Вот демократия в чистом виде. Никто нас не ругает – речь идёт не об ура-патриотах, а о народе, простом люде, который, кстати, как никто иной волен выбирать, что больше нравится – вера, идея, или сытый желудок.
Как правило, выбор всегда в нашу пользу. Как правило.
А с исключением мы сегодня разберёмся.
Так думал Джонсон, трясшийся в фургоне спецназа – на первый взгляд неказистый "Шевроле" на самом деле оснащён форсированным мотором и усиленной подвеской, позволяющей самоубийственные трюки. Время убегало катастрофически быстро, и водитель фургона "Радуги-7", настоящий "ас люфтваффе", как его прозвали в подразделении, делал всё, чтобы догнать резвые секунды.
Главное, успеть хотя бы до того, как террористы не начнут расстреливать заложников, ведь жизнь гражданина США – наибольшая ценность для любого спецназовца. А с появлением "Радуги-7" шансов не останется даже у самых прожжённых и опытных моджахедов, талибов... или как этих конкретных исламистов называть? Не борцами ведь за свободу, хе-хе? Ладно. Всё равно, пусть будет "мусор". В смысле, не "полицейские", а "отбросы". Или "дерьмо". А как таких ещё называть?
Послышался визг тормозов, по радио, перебивая помехи, зазвучала команда "Go, go, go!".
На крыше засели исламисты. Готовившие теракт ждали такого развития событий, и двое гранатомётчиков, ждавших прибытия спецназа, явились страховкой, продлевающей жизнь террористов на несколько часов или даже дней.
Заметив подъезжающие фургоны полиции и спецназа, бородатые хари переглянулись. Наибольшую ценность представляли сотрудники "Радуги-7", о них ходили слухи, и многие знаменитые террористы имели личные счёты с этими подразделениями.
Старые, надёжные "РПГ-7", музейный экспонат по сравнению с вооружением спецназа, но ничуть не менее смертоносный. Оба гранатомёта заряжены, рядом ждут своего часа ещё столько же, и полный ящик боеприпасов. Старые "Калашниковы" боком прислонены к бортику с краю крыши, но и они пойдут в дело – мусульманские фанатики обычно дерутся до последнего.
Сегодня неудачный день – дымные следы сразу двух ракет, уверенно летящих к фургону "Радуги-7", лишний раз подтвердили это. Спецназовцы ещё не покинули транспорт, и не могли видеть ничего особенного, но вопль шофёра недвусмысленно давал понять: что-то не так. Последний смотрел куда-то вверх, глупо закрываясь руками.
Дымный след от гранаты "РПГ" чертил дорогу смерти, чёткую и прямую, как рельсовый путь. В никуда. А точнее, в W-51, правда, ни Джонсон, ни подчинённые об этом не подозревали, как и никто другой. Они сыграют роль, но пока сотрудники "Радуги" видели лишь неизбежный конец.
"Чёрт бы побрал этот район и бензоколонку, возле которой нам не повезло припарковаться!" – успел подумать сержант Джонсон, прежде чем всё в радиусе десятка метров взлетело на воздух.
– Хватит спать! – надрывалось полицейское радио. – И так превратили центр города в район боевых действий, сделайте что-нибудь!
Но никто из спецназовцев этого не услышал.
Единственное, что слышали – тишину, прерываемую лишь шелестом деревьев. Звуки города провалились в никуда – исчезли сигналы автомобилей, разговоры жителей, равномерный стук колёс по монорельсовой дороге, всё это и тысяча других факторов ушли, оставив первозданную гармонию природы.
Нельзя сказать, что Джонсону это нравилось. Остальным, впрочем, тоже. Свежий воздух это, конечно, неплохо, даже хорошо, но внезапное и непонятное, как теорема Пифагора для отъявленного прогульщика, перемещение из привычного Чикаго в непонятный, пусть и дружелюбный на первый взгляд лес в последнюю очередь входило в планы отряда.
– Сержант!
В спецназе чаще всего забывают про звания, долго проработав вместе. Не на операции обращаются по именам или на "вы", если собеседник намного старше по годам или чину. И обращение по уставу само по себе значит: оперативники "Радуги-7" настолько офигели, что удивление заставило забыть про всё. Забавно, в армии всё обстояло наоборот, в таких ситуациях солдаты называли командиров по именам. Жаль, никто не мог оценить своеобразную иронию судьбы – не то время, сейчас больше волнует другое.
– Сержант! – повторил оперативник. – Мне что-то кажется, или с ума сошёл весь отряд?
– Похоже, последнее, – невесело сказал Джонсон. – Слушай, Мэтт, может, напомнишь, мы вроде как убиты?
– На все сто, – уверил сослуживец. – Точнее вряд ли бывает, попали из "РПГ". Мы не танки, а этим и танк можно подбить.
– Но всё-таки мы живы, так? – не совсем уверенно предположил сержант.
– Что-то вроде того, – кивнул Мэтт. – Только водитель мёртв.
– Отчего? – вяло спросил Джонсон.
– Хрен знает, – пожал плечами спецназовец. – Внешних травм никаких, кости на месте, но пульса нет. Короче говоря, вскрытие покажет. Такое впечатление, у него резко остановилось сердце.
– Не нравится мне эта ерунда, – сержант произвёл попытку подняться со скамейки, куда забросило во время взрыва. Получалось из рук вон плохо – силы покинули тело, оставив Джонсона наедине с проклятым законом тяготения. Последний упорно сопротивлялся порывам встать на ноги, и, наконец сержант остался лежать, дожидаясь возвращения сил.
Замок Вольфенштайн.
Михаэль сидел, уткнувшись в расчёты, которые предоставил Рейден. Вот уже полмесяца они с взводом американцев из сто первой авиадесантной дивизии сидят в этом Мире, по пыльным каталогам крошечного отделения Берлинской академии наук значившегося, как W-51. Дыра, каких поискать, это место представляет опасность для Земли, а так, как возможности свалить обратно, домой не представилось, немецко-американский отряд продолжил антиэльфийскую деятельность, пока что заключавшуюся в самом существовании в замке возле Северных гор. Никого не трогали, но их опасались. Среди людей земляне снискали сочувствие, а затем и уважение, как противники тихо ненавидимых эльфов. Так и жили, не имея, в принципе, серьёзных проблем. Ностальгию сменили насущные проблемы, солдаты даже начали привыкать к полусредневековому образу жизни, Вольфенштайн обзавёлся небольшим хозяйством из местного аналога коровы, нескольких таких же свиней, огорода – всем заведовала Лика, прижившаяся среди землян. Договорились со «Свободными амазонками», не без помощи той же Лики. Довольны все – банда получила канал для массового сбыта награбленного, а земляне – постоянный источник провизии. Бижутерия, золото и прочая не интересующая с практической стороны ерунда продавалась на рынках в человеческих городах – один из людей Томсона, жизнерадостный негр, добродушное лицо которого живо напоминало «Хижину дяди Тома», торговался, как еврей – и добровольно ездил на продажу, чисто из спортивного интереса.
Но всё это лишь средства, цель в другом – Михаэль не собирался давать остроухим реализовать планы по вторжению на Землю, и тихая идиллия в глуши не может продолжаться долго. Пока вольфенштайновцев не трогали, берегли силы для родной планеты майора, для Мира, живущего по законам, непонятным Перворождённым, и лишь поэтому подлежащего уничтожению. Как только эльфы разберутся с Землёй, очередь дойдёт и до Вольфенштайн, всё это время сидящего под боком у остроухих, словно досадная заноза, до которой никак не дотянутся. Ничего, если силы соберут, непременно выдернут.
Велик соблазн дождаться эльфийского вторжения, засечь, когда остроухие завязнут там поглубже, а потом ударить. Долгие раздумья не оставили и следа ото всех этих планов – совесть не позволила сидеть и ждать, пока родную планету не сравняют с грязью. Да и не увязнут там остроухие – магический удар уничтожит цивилизацию, как таковую, хотя все останутся живы. Будет вторая Вавилонская башня, а, учитывая, что отношения между странами вовсе не идеальны, то после крупного кризиса нас кто угодно добьёт щелчком мизинца. А уж кризис эльфы обеспечат, как и щелчок, в этом Михаэль не сомневался ни на секунду.
