Текст книги "W-51 (си)"
Автор книги: Тимофей Шерзад
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 19 страниц)
– Это бред, – Руди развёл руками. – Какое, на хрен, средневековье? И что за не знающие промаха лучники, играючи уничтожающие взвод автоматчиков?
– По-твоему, это сильно похоже на Францию сорокового года? – Клаус огляделся. – А? Или забыл, где нас последний раз зажали? А может, партизаны настолько обнаглели, что вылезают на охоту с луками? Вот это бред, Руди!
– Это необъяснимо, – не сдавался снайпер. – Скорее партизаны возьмут луки, чем мы попадём в средневековье. Ты всегда любил фантастику, Рыжий, но сейчас необходимо найти более правдоподобное объяснение, иначе мы ни хрена не поймём!
– Да? – разозлился Клаус. – А куда делся бронетранспортёр? А Ньювилль? Мы не так далеко ушли, а целый город... ну ладно, деревня... короче, всё это не может исчезнуть бесследно!
Подумав, Руди признал, что найти объяснение действительно нельзя, по крайней мере, ему.
– Вот видишь, – обрадовался Рыжий – Говорю, мы стопроцентно попали в средневековье, а майор испытывал что-то вроде машины времени!
– Вот и доиспытывался, – пробурчал молчавший до сих пор Ганс. – Взвод убит к чёртовой матери, мы не знаем толком, где находимся, а обер-лейтенант и этот учёный, который хоть что-то понимает, захвачены в плен и недоступны...
– Это точно, – Клаус поправил ремень автомата. – Но мы их достанем. Стоп! Что за звуки?
Прислушавшись, немцы тут же поняли: к ним движется много лошадей, скорее всего, впряженных в телеги. К счастью, дорога зашла глубоко в лес; ширина тракта позволит разъехаться трём телегам, но с боков видимость перекрывали деревья леса, конца которому пока не предвиделось. И начиная с пяти метров, в лесу ничего нельзя разглядеть.
– С дороги, живо! – скомандовал он и, ускорив замешкавшегося Ганса несильным направляющим пинком, устремился следом.
Буквально через минуту дальние звуки перешли в видимость. Караван в три десятка телег с товарами и конной охраной неспешно двигался через лес по так вовремя оставленной дороге. "Скорее всего, торговцы – подумал Клаус". Впрочем, чтобы дойти до этого, большого ума не требовалось.
Основную массу купцов крепкие, невысокие, на пару голов ниже Клауса, сильно бородатые типы с устрашающего вида секирами. Что они, братья? Уж больно непохожи на нормальных людей. И зачем купцам секиры?
Тем временем снайпер с пулемётчиком принялись ругаться, заставив на минуту забыть о бородачах.
– Руди, твою мать, не пихайся!
– Сам подвинься! Убери приклад!
– Куда? Тебе в задницу?
– Плевать, куда, в лесу места много! – шипел снайпер. – Уйди правее, неужели так сложно?
– Вот ты и уйди, там кусты колючие!
– Заткнитесь, оба! – рыкнул Клаус. – Сколько можно?
– Сколько угодно, Рыжий, – проворчал Ганс, так, чтобы автоматчик не слышал.
Внимание солдат привлекло нечто другое.
– Ни хре... – забыв о предосторожностях, во весь голос начал Руди, но, получив по бокам с двух сторон, закрылся.
Колонну завершали три телеги малость побольше остальных. На месте товара пылились клетки. И прикованные к решёткам люди. Самые разные – начиная с какого-нибудь бродяги, и заканчивая обычным городским жителем, кое-где из числа зажиточных. Объединяло одно – обречённые взгляды. Все до единого говорили о смирении с судьбой.
Всем троим стало плохо. Если бы раньше Рыжему, Гансу или Руди кто-нибудь сказал, что можно так испугаться обречённых взглядов, они подняли бы шутника на смех. Солдаты видали многое, за несколько недель Французской кампании прошли через ад. И чего-чего, а всяких ужасов разведчики навидались. Но сейчас пугали не глаза сами по себе, а осознание факта, что такая обречённость вообще возможна. Эти несчастные в клетках забыли обо всём; смерть для них казалась избавлением.
– Работорговцы, – пробормотал Рыжий.
Что ожидало пленников, никто и знать не хотел – но немцы догадывались, что это беспросветное рабство без надежд на свободу. Кое-кто из "купцов", имеют заострённые уши, да и не могут быть люди стройными, как на подбор. Один – да, но не пятеро. Похожи на всадников, встреченных на поляне.
И ещё что-то подсказывает, единственные представители человеческой расы томятся в клетках. Осознание: это не средневековье, и, скорее всего, вообще не Земля, пыльным мешком свалилось на головы троицы. Это требует времени на раздумья, но его нет. И необходимость найти офицеров – первостепенная задача, которую следует выполнить во что бы то ни стало.
А пока следовало брать "языка". И троице повезло – один из крепышей с бородами спрыгнул с телеги. Что-то крикнув своим, направился вглубь леса – как раз в ту сторону, где засели немецкие разведчики. На плече – мешок, из оружия – лишь кинжал в ножнах, секира осталась в телеге. А из мешка так замечательно пахнет... чем-то вроде копчёной ветчины.
Зайдя шагов на десять в лес, бородач упал, сбитый подсечкой. Рука потянулась к кинжалу. Руди, не мешкая, огрел пленника прикладом. От столкновения добротного немецкого изделия с макушкой раздался глухой треск.
– Ты что, убил его? – накинулся на снайпера Рыжий.
– Да нет, – Руди грустно осматривал винтовку. – Приклад треснул. Вот, смотри.
– Что-о-о???
– Сам охреневаю, – согласился снайпер.– Вроде ничего серьёзного, но второго раза винтовка не выдержит.
– Ладно, – вздохнул автоматчик. – Давай оттащим этого твердолобого поглубже в лес и устроим допрос с пристрастием.
Чуть позже крепко привязанный к дереву "язык" очнулся. В бороду упёрся холодный ствол "Мп-40". Неподалёку стоял Ганс с пулемётом наготове. Руди находился чуть сзади допрашиваемого с десантным ножом наготове. Бежать невозможно – да бородач и не думает об этом, лишь испуганно зыркает туда-сюда.
– Заподозрю попытку к сопротивлению, пристрелю, – предупредил Рыжий. – Не волнуйся, "шмайссер" это умеет. Как ничто другое. Раз – и валишься с дыркой в черепе. Понял?
Пленный быстро закивал.
– Великолепно, – ухмыльнулся Клаус. – Мы на пути к пониманию. Кричать, звать на помощь не советую. Это чревато. Будешь отвечать на вопросы. Тихо, кратко и по существу.
"Язык" опять закивал. Пока всё шло неплохо.
– Вопрос первый: мы где? – спросил Клаус.
– В малом пограничном лесу, – удивлённо начал бородач. – Здесь не так далеко, в нескольких днях путь Город эльфов, и...
– Кто такие эльфы? – не стал ждать Рыжий. – Уроды с длинными ушами?
– Э-э... – замялся пленный. – Грубо говоря, да. И я удивляюсь, как они пустили вас в пределы своих владений.
– Хорошо стреляют из луков? – осенило автоматчика.
– О-о, лучше всех в этом Мире, – заверил бородач. – Никто не сравнится с Перворождёнными в искусстве стрельбы, это в крови.
– В крови, значит, – буркнул Клаус. – Так вот кто ответит за гибель ребят. Как пить дать ответит.
– Вы что, с дерева свалились? – от удивления пленник забыл обо всём. – Это же эльфы! За всю историю Мира никто ни разу не заставил их отвечать. Во-первых, не за что, во-вторых, кишка тонка!
– Не отвлекаться! – Рыжий сильнее сжал автомат. – Отвечай на вопросы! Куда везут людей в клетках, и кто они такие?
– Их везут в столицу, Город эльфов, – покорно ответил бородач. – А о том, кто они... никто.
– Как никто? – не понял Ганс. – Что-то не то говоришь.
– Они нарушили законы в эльфийских владениях, – объяснил пленник с видом учителя, растолковывающего первокласснику, что два плюс два – четыре. – И самые тяжкие нарушения караются рабством. Вечным.
– Тяжкие? – усомнился Клаус. – Например?
– Самовольное пересечение Границы, оскорбление Перворождённого... – принялся нудно перечислять "язык".
– Чёрт, я даже не хочу знать, какие преступления "нетяжкие", – покачал головой автоматчик. – Косой взгляд? И, скорее всего, за это четвертуют. Я угадал?
Бородач смолчал.
– Брось, Рыжий! – заржал Руди. – С нашими намерениями и четвертования мало.
– И то верно, – усмехнувшись, Клаус посмотрел на пленного. – А сам ты кто? Тоже не человек?
– Я гном, – обиделся бородач. – А никакой не человек.
– Ладно, это, в общем-то, неважно, – отмахнулся автоматчик. – Скажи, в Городе наверняка располагается правительство, военачальники, штабы... так ведь?
– Правители? – переврал гном. – В смысле – Королева? Ну да...
– Как туда попасть?
– Так... – удивился пленный. – Вы и впрямь откуда-то свалились. Дорога, по которой шёл караван, выведет к Городу. Через несколько дневных переходов...
– Похоже, мы всё узнали, – решил Рыжий.
– Вот и хорошо, – обрадовался гном. – А теперь развяжите, караван далеко уйдёт.
– А с чего ты решил, что мы тебя отпустим? – удивление немцев не знало предела.
– Жить хотите, – подмигнул бородач. – Не заставляйте меня опаздывать, а я, так уж и быть, не стану подавать жалобу эльфам.
Так ничего и не понял.
– Мы люди военные, – Клаус переключил автомат на стрельбу одиночными. – Идёт война. Эльфы – враги, а ты им, похоже, помогаешь. Выход один, без вариантов.
– Вы что? – лицо гнома становилось бледнее и бледнее. – Какая война? Эльфы же... это сила! Раздавят и не почешутся! Здесь недоразумение, ошибка!
– Объясни это Тиллю, – сказал автоматчик. – И тем, кого убили на той трижды проклятой поляне.
И выстрелил. Сухой щелчок пронзил лесную тишину, как вой сирен "Юнкерса". Надо бежать, возможно, в караване уже заметили потерю, и выслали погоню. Разведчики не медлили ни секунды – схватив мешок убитого гнома, немцы ретировались. Караванная охрана нашла только тело бородача, убитого непонятным оружием.
Примерный семьянин, отец трёх детей, и секретный посыльный самой королевы Атлиэль перестал существовать, а важнейшее письмо попало в руки неразумных людей. Перворождённым остаётся надеяться, что у разведчиков неразумность проявляется в квадрате, и даже зашкаливает. Утечка данных может стать смертельной.
Троица избегает дороги, указанной гномом. Не теряя её из виду, разумеется. Солдаты идут через лес – лишние глаза не нужны. Цели обновились – скорее всего, офицеров повезли на допрос в столицу, в Город эльфов. И теперь следует найти их. Вечером сделали привал. Решились даже развести костёр, выбрав, правда, место поглубже в чаще.
Руди довольно рассматривал содержимое заплечного мешка, взятого у мёртвого ныне гнома.
– Так, что здесь у нас? – деловито бормотал снайпер. – Ага, всякая хрень... какие-то лоскутки, гвозди, молоток... мастер на все руки, блин, тоже мне. О! А вот это уже интересней!
Внимание обжоры Рудольфа привлёк бумажный свёрток, из которого исходил отчётливый запах еды. Развернув, снайпер обнаружил несколько кусков хорошо прокопченного мяса. Что-то среднее между уткой и курятиной. Впрочем, имелась и похожая на кабанью нога, ничуть не меньше усиливающая аппетит.
– Оп-па! – товарищи заметили находку Руди. – Это что?
– Мясо, – пожал плечами снайпер. – Не знаю, кто как, а я буду есть, и пусть кто-нибудь только попробует помешать. Только разогреть надо, холодное не такое вкусное.
– Может, просроченное? – Ганс сомнительно потрогал мясо. – Или отравленное?
– Ага, – обозлился Руди. – А гном шпион, специально посланный эльфами и евреями, чтобы отравить тебя, герр Большой Зануда? Я жрать хочу, а ты придумываешь бредовые причины...
– Если я Зануда, то ты герр Большой Желудок, и ещё Маленький Мозг, – не остался в долгу пулемётчик. – А если всё-таки просрочено?
– Я, по-твоему, совсем придурок? – вскипел снайпер. – Не отличить нормальную еду от просроченной – только ты на это способен!
– Я... – открыл рот Ганс.
– Успокойтесь вы! – зевнул Рыжий. – Лучше посмотрите, что ещё у этого... гнома завалялось.
Порывшись в мешке, Рудольф практически сразу же наткнулся на плотный кожаный кошель. Стоило встряхнуть, раздался звон. Снайпер вытащил оттуда золотую монету. То, что она состояла из чистого золота, каждый понял, попробовав деньгу на зуб. На монете гордо красовался дубовый лист великолепной для средневековья чеканки и цифра десять. Высыпав содержимое, немцы насчитали ещё двадцать две таких монеты. Недолго думая, разведчики распихали золото по карманам, отправив кошель в полёт за дерево – больно приметный, со странными росписями. А здесь, может, все друг друга в лицо знают. Рисковать нельзя.
– Больше ничего? – осведомился Клаус.
– Нет, – снайпер показал пустой мешок.
– Поедим, и спать, – распорядился автоматчик. – Есть желающие в дозорные?
Ганс и Руди уставились друг на друга. Затем на Клауса.
Рыжий поморщился. Опять нашли крайнего!
Михаэль с Дитрихом тряслись в эльфийской повозке и, по-прежнему связанные, с затёкшими конечностями, пытались уснуть. Несмотря на ночь, попытки лишь оставались таковыми: слишком много впечатлений за последнее время. Требовалось подумать.
Утомительная поездка продолжалась час.
Ничего не предвещало нападения – деревья могучими кронами скрыли засаду. Ночную тишину пронзил резкий свист. Где-то впереди падает крупное, в два обхвата, дерево, перекрывает дорогу конникам и телеге. Из чащи летят стрелы. Стрелявшие заметно уступают эльфам в меткости, но на то, чтобы попасть с пяти шагов, особой сноровки не требуется. И, к тому же, нападение оказалось неожиданным, даже для самих нападавших, но это выяснится позже.
Те лучники-эльфы, что остались в живых после первого залпа, успели выстрелить в неведомого врага. И не зря – поток стрел несколько убавился, но картину боя это изменило несильно.
Офицеры всего этого видеть не могли, после первых же стрел спрятались за борта, как можно сильнее вжавшись в мокрые от недавнего дождя доски. А также майор и обер-лейтенант не могли знать, что нападавшие – женщины. Мечницы, атаковавшие небольшой отряд Ариэля, задавили массой, и тут эльфам не помогла хвалёная меткость и реакция. В рядах нападавших наличествуют полуэльфийки, мало чем уступающие Перворождённым.
Бой завершился, Дитриха с Михаэлем вытащили из повозки и, развязав, под конвоем погнали куда-то в лес. Охранница, отчего-то злая, как тысяча недокормленных овчарок, взвела арбалет.
– Шагайте! – безапелляционным тоном приказала фурия, направляя оружие то на Дитриха, то на Михаэля.
Дитрих выругался сквозь зубы – попасть в очередную передрягу, не успев толком выбраться из предыдущей... такого не случалось давно. Да что давно – никогда не случалось. На войне, конечно, пули летают, снаряды взрываются... иногда даже слишком близко, чудом в живых остаёшься. Но там есть товарищи, они помогут, обеспечат огневую поддержку. Если станет совсем плохо, можно вызвать танки или авиацию. Но здесь, будучи отрезанным от своих, от родного Мира, от немецкой армии, которая не бросит солдат на произвол судьбы, обер-лейтенант ощущает себя гораздо менее уверенней.
– Поче... – заикнулся Дитрих.
Арбалетчица, не долго думая, отвесила увесистый пинок.
– Давай двигайся! – грозно прикрикнула она. – Череп особо прочный? Проверить?
Обер-лейтенант почувствовал обиду. Хотелось врезать ей как следует, но напоминание насчёт черепа и взведённый арбалет вовремя образумили. Сжав кулаки до боли, Заубер зашагал дальше. Некстати захотелось спать. После получаса ходьбы по чаще леса, где даже простая паутина мешает передвигаться, Дитрих окончательно устал.
Тут их с майором погрузили в другую телегу, поменьше. Две лошадки повезли по не столь приметной дороге. Естественно, за ними приглядывала та же злая охранница.
Рядом лежит эльф. Судя по бесчувственно свесившейся голове, потерял сознание. Обер-лейтенант зевнул – всё-таки сон потихоньку берёт своё. Только охранница с арбалетом выглядит вполне бодро. Хотя, нет. Михаэль вроде спал, забыв про всё, но на самом деле лихорадочно вносил изменения в план действий.
Майор локтём, чтобы никто не заметил, потрогал два "Парабеллума" – личный и Дитриха. И это тоже поможет. Оружие никогда не помешает, скорее наоборот.
Михаэль пытался понять, какую пользу можно извлечь из нападения этих дамочек. Небольшой отряд остроухих им удалось победить, и пленников везут уже не в Город эльфов. Неопределённость вновь встала на пути Михаэля Зингера. Опять они с Дитрихом не знали, куда направляются. Взвод погиб в первые минуты пребывания на территории W-51. На это хитрый майор не рассчитывал. И теперь ищет выход. Зараза, никак не находится. В распоряжении Михаэля имелась ночь.
А затем план должен претворяться в действительность.
– А-а! – истошно вопил Руди, брыкаясь конечностями. – Где винтовка? Всех на хрен поубиваю!!!
Продолжая орать, снайпер вскочил, больно приложившись о корягу, рядом с которой и улёгся на ночлег. Забыв про боль, (куда там!) схватил валявшийся рядом "Kar-98". Дослав патрон в ствол, Руди принялся искать жертву. Но в пределах прямой видимости обнаружился только Ганс.
С пулемётчика впечатлительный скульптор сделает статую. И на табличке ровными буквами напишет – "Удивлённый человек с кувшином воды". Хотя... надо поискать скульптора, умеющего передать взгляд Ганса. Так что про статую пришлось забыть.
Узрев выражение глаз товарища, снайпер окончательно проснулся.
Ганс во время дозора обнаружил ручей с чистейшей питьевой водой. Совсем неподалёку – в паре сотен шагов от места ночлега. И сказал об этом Клаусу. Тот побежал мыть сапоги. Не в самом ручье, естественно, не вандал ведь, аккуратно – тряпочкой. Но, прежде чем исчезнуть, Рыжий попросил пулемётчика разбудить Рудольфа.
Относительно вежливые просьбы "поднять задницу с травки", толчки под бок и прочие малоубедительные средства действовали слабо. Тогда разозлившийся Ганс не поленился сходить к ручью за водой. Набрав полный кувшин, окатил ничего не подозревающего, мирно храпящего снайпера.
Первые две-три секунды соня не подавал признаков беспокойства. Затем, видать, что-то почувствовал. От очень неприятных сновидений, посетивших Рудольфа этой ночью, похоже, забыл, где находится. Остальное известно – снайпер принялся хвататься за оружие, кричать, словом, делать всё, что могло удивить или напугать Ганса.
Последний всё понял.
– Прошло? – сочувственно спросил пулемётчик. – Очнулся?
– Вроде да, – неуверенно пробормотал Руди. – Настанет моя очередь будить, я поступлю так же.
Ганс хмыкнул. Уж он-то не залёживался допоздна. Никогда. А Руди по-настоящему любил две вещи – поесть и поспать. Впрочем, второе чаще всего являлось следствием первого.
– Пошли, позовём Рыжего, – Ганс махнул в сторону ручья. – И завтракать.
– Завтракать? – оживился снайпер. – Вперёд!
Доедая копчёное мясо, экспроприированное у расстрелянного гнома, Клаус расслабился. Такое чувство, упустил нечто... возможно, даже важное. А возможно, и нет. Какая-то мелкая, исчезнувшая в круговороте событий деталь, не совпадающая с... с чем же?
Ганс мыл руки после еды. Рыжий подливал из кувшина, и пулемётчик жалел лишь о том, что нет полотенца. Но на войне и не к такому привык. Бывало и хуже.
– О! – автоматчик понял, что не давало ему покоя. – Кувшин! Откуда? Я такого не помню.
Из него Ганс окатил спящего Рудольфа. Откуда мог взяться? Уж точно не у солдат немецкой армии. А вчера у гнома его тоже не обнаружилось.
– Как откуда? – ответил пулемётчик. – У бородатого урода позаимствовал.
– А почему я не слышал упоминания о нём? Вчера, когда Руди рылся в вещах пленного? – Клаус с задумчивым видом почесал в затылке.
– А его не интересовало всё, что не связано непосредственно со жрачкой, – ухмыльнулся Ганс. – Вот мясо сразу заметил, ну и деньги, мне же не оставалось ничего иного, как взять этот кувшин.
– И чем он тебе так приглянулся? – фыркнул Рыжий. – Деньги и мясо пользу приносят, а воду можно и каской зачерпывать. Только тяжесть лишняя, и объём. Охота же таскать...
– Ни хрена ты не понимаешь в искусстве, – пулемётчик погладил ёмкость по расписанному сложнейшими узорами боку. – Смотри, как художник работал! За это в любой антикварной лавке знаешь, сколько дадут?
– Сколько? – поинтересовался Руди.
– Немало, – после секундного раздумья ответил Ганс. – У меня дед антикваром работает, так что я отличу ерунду от стоящего экспоната.
– Искусствовед чёртов, – протянул руку Клаус. – Может, и впрямь ценная штука. Реликт... только сомневаюсь, что ты доберёшься до антикварной лавки. По крайней мере, в ближайшем будущем.
– Да уж, – буркнул пулемётчик, вспомнив, где находится. – Всегда напоминаешь самые неподходящие вещи в самое неподходящее время.
– Ладно тебе, – усмехнулся Клаус. – Лучше дай посмотреть поближе. Посмотрю на произведение искусства.
– Смотри, Рыжий! – предупредил Ганс. – Не дай бог, раскокаешь. Лучше тогда и на свет не родиться!
– Успокойся,– отмахнулся автоматчик. – Не съем.
С некоторой опаской пулемётчик протянул кувшин Клаусу.
– Неплохо, – оценил Рыжий. – Действительно произведение искусства. Сразу видно, делал мастер.
Посуда эльфийской работы, как этот кувшин, в этом Мире ценилась весьма недёшево, впрочем, как и всё, сделанное остроухими. Качественнее только эльфийские же ткани, кинжалы с мечами и, конечно же, луки. Настоящие произведения искусства.
Рыжий отдал кувшин Гансу.
И, не делая паузы, потянулся. Утро ведь.
Причём сделал это с истинно богатырским размахом. Как раз, задев руку пулемётчика, державшего "произведение искусства". Не ожидавший такой подлости, Ганс от неожиданности выронил кувшин. Всё бы обошлось, но Руди, хорошо поев, решил отправиться в кустики. Ёмкость полетела как раз под ноги снайперу. Не успев среагировать на дикий крик пулемётчика "Осторожнее, твою мать!", Руди наступил на посуду тяжёлым кованым сапогом. Печально всхлипну на прощанье, кувшин рассыпался на десяток неравных осколков. Фарфор – вещь не особо прочная.
Лицо Ганса медленно вытянулось. Затем пулемётчик разразился долговременной тирадой, где, как водится, вспоминался сам Рыжий и все родственники вплоть до пятнадцатого колена. Досталось и снайперу. Самым мягким эпитетом, которым наградил его пулемётчик, оказался "чёртов кабаняра, никогда не смотрящий под свои хреновы ноги". Спасибо хоть за пулемёт не хватался.
Руди и Клаус терпеливо ждали. Наконец, когда Ганс выдохся, принялись извиняться – виноваты же...
– Стоп! – Руди нагнулся к осколкам. – А это что такое?
Стенки кувшина полые, а возле горлышка между ними торчит вчетверо сложенная бумажка. Впрочем, бумагой это назвать нельзя. Скорее, что-то среднее между папирусом и пергаментом, рядовые солдаты так и не поняли. Но сейчас важнее другое.
Надписи на непонятном языке. Непонятная вязь. Несмотря на полное незнание языка, немцы прекрасно понимали всё, написанное на клочке. Странно, но факт – текст сообщения вспыхивал прямо в мозгу, не вызывая особых трудностей.
Вот что там написано:
"Королеве Атлиэль лично в руки.
Принимая во внимание последние события в Земном Мире, настаиваю на ускорении подготовки войны. Люди-земляне уже проникают в наш Мир. Пока что небольшими группами, но проникают. Поначалу их несложно перехватывать и уничтожать, но, несмотря на работу наших саботажников в правительствах и конструкторских бюро, прогресс невозможно остановить. Наш агент Леруа, опубликовавший на Земле теорию ноосферы, унижающей человека конкретно и цивилизацию в целом, не теряет времени. Сорвал разработку атомной бомбы во Франции, но в Германии свирепствует гестапо и абвер, саботажники не могут там работать. Немногим лучше дело обстоит в Америке. Скоро оружие Зла будет готово. И люди захотят провести испытания здесь, в нашем Мире. Этого допустить нельзя. Посылаю запрос на исполнение резервного плана. Это позволит оттянуть время.
Также прошу увеличить охрану Храма. Конечно, вряд ли кто туда сунется, но всё-таки от святыни зависит слишком многое.
Истинный сын эльфийских земель, маг Леса Заурон".
– Я ничего не понимаю, – пробормотал Руди. – Что всё это значит? Что за резервный план, чёрт его дери? Что за атомные бомбы?
– Я тоже, – согласился Рыжий. – Но догадываюсь. Не знаю, где мы, в средневековье или на другой планете. Не имею малейшего понятия, как здесь оказались. Но здесь есть слово "Земля". Значит, мы уже не на ней. И ещё – остроухие что-то замышляют. Против человечества. Чёрт, что дальше, может, пробуждение Ктулху?
– Кого? – не понял Ганс.
– Не обращай внимания, – Клаус аккуратно спрятал бумажку в нагрудный карман. – Это американская фантастика. Шизофреническая, но местами интересная. Вспомнил от безысходности. А самое главное сейчас – найти офицеров. И текст должен попасть в руки к майору. Если тот хоть что-то понимает, разберётся. Сдаётся мне, там чрезвычайно важная информация или что-то вроде того.
– Меня волнует другое, – Ганс скептически посмотрел на Рыжего. – Что за Храм? Если от него всё зависит, как написал Заурон, то неплохо бы подпортить гадам праздник. Нет Храма – нет возможности напакостить Земле. По крайней мере, я так понял.
– Но сначала освободить офицеров.
– Значит, в Город эльфов? – спросил Руди.
– Да, – Клаус закинул автомат за плечо. – И как можно скорее.
Храм.
Заурон стоял, облокотившись о дерево. Он любил наблюдать за текущей водой. А как раз в километре от Храма имелся роскошный водопад, где эльфийский волшебник и проводил почти всё свободное от дел время. Через лес протекала речка, и эльфы ещё несколько тысяч лет назад соорудили всё, чтобы здесь, в одном из самых живописных мест, образовался водопад. Естественно, не без помощи магии.
Вообще, лес, где находится Храм, непохож на остальные. Его можно условно разделить на части. И, если в одной климат можно сравнить с обычным европейским лесом, то через каких-то трёх часов ходу всё резко видоизменится – и вот пред глазами сибирская тайга.
Вокруг Храма лес больше всего похож на тропические джунгли. Водопад смотрелся очень гармонично, что для Перворождённого главное. Укрывшись под тенью чего-то, здорово напоминающего земную пальму, Заурон молча любовался природой. Этим волшебник может заниматься сколько угодно.
Сзади подошла Мироэль.
– Маэстро, у нас проблемы с пленниками, – сообщила девушка.
– Что на этот раз? – маг, не оторвал взгляд от воды.
Эльфийка замялась. Кажется, стыдится сказать правду.
– Их перехватили, – решилась, наконец. – Разбойницы, "Свободные амазонки". До сих пор не понимаю, как это произошло.
– Как им удалось? – спокойно спросил Заурон.
– Напали внезапно, – Мироэль спрятала глаза. – Всё произошло слишком быстро.
– Давно?
– Нет, Маэстро. Этой ночью. В живых остался лишь Ариэль, мой брат. Его, истекающего кровью, подобрали купцы-гномы. Кстати, с ними ехал наш связной. И пропал незадолго до нападения "амазонок". Думаю, их происки, больше некому.
– Сомневаюсь, – Заурон понял, что отдых на природе придётся отложить. – Им невыгодно связываться с нами. Ограбить отряд или караван – одно, а целенаправленно совать палки в колёса – совсем другое. Стражу людских баронов можно водить за нос бесконечно, но с нами номер не пройдёт, что разбойницы прекрасно понимают.
– Но кто тогда?
– Не знаю. Возможно, те же земляне, – предположил Заурон. – Они могут посылать сюда одиночек, а небольшие всплески энергии практически невозможно засечь. В этот раз отправили двадцать воинов и я, хоть и с трудом, но ощутил место выброса, к тому же предсказатели помогли.
– Кстати, Маэстро, – вспомнила Мироэль. – А как насчёт предсказаний? Все, как один твердят о выборе одного из них, определяющем нашу судьбу на долгое время вперёд. И мы, мол, ничего не сможем сделать...
– Не совсем точно, – покачал головой маг. – Этот человек не из землян. Вернее, из землян, но не из тех, с которыми мы сейчас боремся. Появится на свет через полвека после пленников, которых мы с таким "блеском" упустили. И это делает его опаснее.
– О, ужас! – эльфийка схватилась за голову. – Значит, будут и другие? Но это же... это...
– Наступают трудные времена, – Заурон задумчиво посмотрел в небо. – Мы успеем ударить первыми, или бесконечные атаки людей подкосят лес. И Город. И весь наш Мир. Альтернативы нет – или мы их, или они нас. Больше никак.
