Текст книги "Усы, лапы, два хвоста (СИ)"

Автор книги: Тимофей Печёрин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 8 страниц)

Переноска представляла собой большой пластмассовый ящик с небольшой решетчатой дверцей и щелями в крышке – для доступа света и воздуха. Имелась и ручка, как у чемодана, чтобы удобнее было этот ящик держать. В общем, довольно-таки удобная штука… для человека, которому ее нести.

Но не для несчастного котенка или иной зверушки, оказавшейся внутри переноски. То, что является большим ящиком для держащего ее человека, для находящегося внутри питомца было тесным крохотным помещением. Где даже размяться трудно, можно только сидеть на месте или лежать. Тогда как юный организм Бурбона требовал движения, каковое и есть жизнь, если верить древним римлянам.

Да и с лежанием в переноске было, мягко говоря, не очень. Особенно в смысле комфортности, столь заботившей котенка с королевским именем. Жестко, даже несмотря на какую-то тряпку, которую заботливая девочка догадалась подстелить. К тому же никакая подстилка не отменяла тряску, которой сопровождался путь переноски от квартиры до машины.

Наконец, воздуха эта пластиковая темница пропускала на самом деле очень мало. Но знал об этом только Бурбон, тогда как человеки его о причиненных котенку неудобствах едва ли догадывались.

Потому стоило ли удивляться, что посаженный в переноску Бурбон первым делом попытался вылезти наружу. Еще в квартире. Когда же удрать ему не удалось – девочка помешала – и тем паче когда решетчатая дверца захлопнулась, выразил свое недовольство тонким жалобным мяуканьем. Сообразив, что ничего хорошего ему, запертому в этой пластмассовой штуке, не грозит.

Вдобавок самое страшное опасение Бурбона вскоре подтвердилось. Его, запертого в переноске (и лишенного возможности сопротивляться), поволокли к открывающейся входной двери.

Бесконечная череда горестных и возмущенных «мяу!» на высоких нотах преследовала коварных вероломных человеков и на площадке, и в подъезде, и во дворе, на пути к машине. И, разумеется, в самой машине на пути к таинственной даче.

Только это Бурбону и оставалось. Ну и еще удивляться, как его жалобный голосок не тронул человечьи сердца. А также обдумывать план мести по возвращении.

О, здесь, определенно, требовалось что-то грандиозное. Например, супружеская кровать родителей девочки, использованная вместо лотка. Причем и для малой нужды, и для большой. Желательно неоднократно.

Но все плохое имеет свойство заканчиваться, и путешествие в темном тесном ящике не стало исключением. Тем более что по окончании пути Бурбон не только был извлечен из него, но и оказался на свежем воздухе. И первым делом от души размялся, порезвившись по грядкам и клумбам.

Оказалось, что на даче не так уж плохо. Наоборот.

С одной стороны, здесь не было ничего, что пугало Бурбона за окном городской квартиры. Ни собак (по крайней мере, на этом участке), ни машин (кроме той, единственной, что его сюда привезла), ни хулиганистых человечьих детенышей. Постройки не отличались высотой, так что разбиться, упав даже с крыши любой из них, котенку не грозило. Не говоря уж о том, что никто не заставлял Бурбона лазать по крышам.

С другой стороны, свежего воздуха было столько, что и не снилось Бурбону в городской квартире. Ни из форточки столько не просачивалось, ни даже не перепадало на лоджии. А эти яркие краски! Желтизна одуванчиков, свежая зелень, чистое голубое небо – от всего этого у котенка с непривычки глаза разбегались.

Первый день Бурбон осваивался. Носился по огороду, играл в прятки с девочкой среди зарослей, теребил лапкой так забавно раскачивающийся под ветром одуванчик, преследовал бабочку с цветастыми крыльями, наблюдал за резвящимися птичками.

На следующий день душа котенка возжаждала новых впечатлений. И он, к радости своей обнаружив, что может пролезть под забором, немедленно воспользовался этой возможностью, движимый любопытством. Так Бурбон оказался на соседнем участке… затем на соседнем соседнего. И так далее.

Да, поначалу было немного боязно. Но вскоре котенок осмелел, поняв, что и за пределами своего участка ему вроде бы ничего не грозит. Собак Бурбон не встречал. Машины не носились, давя все, что оказывалось на пути.

Один раз Бурбон видел взрослого кота, однако тот не то что не попытался как-то навредить прохожему котенку, но и вообще едва его заметил. Просто лежал себе на крыльце, греясь на солнышке, на мир взирая подчеркнуто равнодушным взглядом. Бурбон не знал, что за равнодушие это следовало поблагодарить ветеринара, занимавшегося кастрацией. Ну а кот никого благодарить не собирался, ибо и на ветеринара этого ему было плевать.

Что до человечьих отпрысков, то они не спешили ни кидаться ничем в забредшего к ним на участок котенка, ни брызгать водой. Ни вообще как-то обидеть.

Напротив, одна девочка, приманив Бурбона стандартным «кис-кис», погладила его. А еще один мальчик даже угостил кусочком от своего бутерброда. Бурбон неплохо успел нагулять аппетит – на свежем-то воздухе. И потому отказываться даже от такого сомнительного угощения не стал. И вообще как будто забыл о своих гастрономических пристрастиях.

Подкрепившись, а заодно решив про себя, что на дачах и человеки, и их детеныши гораздо добрее, чем в городе, котенок продолжил свое путешествие. Открывая для себя все новые и новые места: сады, огороды, сараи и дачные домики. И все больше удаляясь от своей дачи. Где Бурбона ждала заботившаяся о нем семья.

А потом… потом случилось то, что и свело в итоге избалованного, но любопытного котенка, названного в честь целой королевской династии, и матерого бродягу-кота.

* * *

– Побыстрее, пожалуйста, – на этом месте попросил Бурбона нетерпеливый Бандит, – я своим временем дорожу. И без того долго тебя выслушивал.

– Я постараюсь, – ответил котенок, глядя на него самым честным взглядом и вид на себя напуская самый невинный, за который дома его непременно гладили и брали на руки. – Продолжим?

* * *

Тот день начинался как жаркий, даже душный. Семья, заботившаяся о Бурбоне, чуть ли не с самого утра вышла на огород в минимуме одежды, но как один в кепках с козырьками. Причем девочке даже в кепке быстро напекло голову, и она уже через час захныкала и спряталась в тень, отбрасываемую домиком. Где и сидела, с невеселой миной теребя смартфон.

Так было незадолго до того, как Бурбон отправился в свой вояж по соседним участкам. А спустя пару часов (точно котенок не знал, измерителем времени не располагая) погода резко изменилась.

Да, вначале эти изменения Бурбона даже порадовали. Наползли тучи, скрывая солнце, поднялся ветер, отчего стало свежее. И легче для любого, кто даже в жару по воле матери-природы вынужден ходить в шубе, не имея возможности (в отличие от человеков) ни разоблачиться, ни одеться полегче.

Затем, однако, ветер усилился, поднимая пыль – норовя сыпануть ею в глаза и сбить с ног. Ну или с лапок, что тоже у него неплохо выходило, коль весу в обладателе вышеназванных лапок было всего ничего.

Бурбон попытался было укрыться от ветра среди кустов. Но убедился в ненадежности такого укрытия, едва за ветром последовала другая ипостась непогоды. Самая страшная.

Оглушительно громыхнуло, будто с неба на землю рухнуло что-то невидимое, но непредставимо огромное. Напуганный и оглушенный этим грохотом, Бурбон аж весь приник к земле, прижимая уши. А потом полил дождь. Нет, ливень. Потоки воды прямиком с небес. Потоки, рядом с которыми водяные пистолеты человеческих детенышей-безобразников казались забавным пустячком.

Мгновенно намокнув и замерзнув, не помня себя от ужаса, Бурбон кинулся наутек. Не на дачу своих человеков. О них он в тот момент даже не вспомнил. Как не смог бы, наверное, вспомнить и обратную дорогу. Нет, котенок просто несся через дождь не разбирая дороги. Словно от самой стихии разгулявшейся пытался удрать. Но ливень настигал повсюду.

Мелькали за стеной дождя, буквально топившего Бурбона, темные тени здешних приземистых построек, кусты (мокрые!), заборы, замедлявшие бег.

Пару раз котенка облаивали собаки, которые тоже боялись ливня и прятались от него в будках. Но при этом все равно не забывали о своем долге как сторожей.

Временами Бурбон задевал на ходу за кусты, и те, словно в отместку, обрушивали на него дополнительные потоки воды – со своих промокших листьев. И тем еще больше усугубляли плачевное состояние котенка.

А вот чего не хватало, так это добрых отзывчивых человеков. Готовых выйти к Бурбону и укрыть его, маленького, беспомощного и промокшего, от непогоды. Обогреть, обсушить.

Но увы: человеки, даже добрые и отзывчивые, видно, сами боялись попасть под такой дождище. И потому предпочитали сидеть по своим домикам, носу наружу не высовывая. Судьба бедного котенка их волновала в последнюю очередь. Если волновала вообще.

В конце концов, впрочем, удача улыбнулась Бурбону, воплотившись в навес для дров – достаточно широкий, чтобы котенок мог полностью укрыться под ним, и вполне цельный, чтобы и дрова, и несчастный маленький беглец были под ним недосягаемы для самого обильного из дождей.

Там-то, под навесом, Бурбон переждал грозу. После чего, обсохнув и основательно себя вылизав, отправился искать дорогу домой.

Нескольких шагов по влажной земле и мокрой траве ему, однако, хватило, чтобы понять: он заблудился. Просто не знал, куда идти, и даже не представлял, в какой стороне дача его человеков находится.

Побродив по окрестностям, то призывно, то отчаянно мяукая, Бурбон добился лишь того, что какая-то старушка вылезла из своей покосившейся, хозяйке под стать, хибарки да налила котенку блюдечко молока. На большее (например, пустить грязного, взъерошенного и продрогшего малыша на порог) ее жалости уже не хватило.

Вылакав блюдечко досуха и еще немного походив по ближайшим участкам – почти сплошь оказавшимся покинутыми – Бурбон в итоге смог забраться на чердак какого-то сарая. Где и переночевал.

А с рассветом, грязный и голодный, отправился на поиски своей дачи. Вот так до сих пор и ходил безрезультатно – уже второй день. Пока не встретил Бандита.

3. Вместе

– Ну вот… в общем-то и все, – подвел черту под своим рассказом Бурбон и замолчал в ожидании.

Ни дать ни взять школьник, только что закончивший отвечать по домашнему заданию и ждущий, как оценит его ответы учитель.

Бандит мельком, но успел поразиться этой, неведомо откуда взявшейся ассоциации: «Какой школьник? Да когда я хоть раз в школу заглядывал? Что вообще там делать коту?» Но поскольку время свое ценил, долго над этим размышлять себе не позволил. Поскорее к делу предпочел перейти.

– Ладно, – изрек он, – а от меня-то тебе чего нужно? Кроме того, что я уже для тебя сделал. Выслушал твою печальную историю, во-первых, и не слопал тебя, во-вторых. Поверь, это уже немало – для мира, где все жрут всех, и где дорога бывает каждая секунда и где, что важнее всего, я голоден, как свора бродячих псов. Так как?

От бродяги не укрылось, как вздрогнул испуганно при этих словах котенок, как еще больше вытаращились его глаза – и без того казавшиеся великоватыми для такой маленькой мордочки. Но слишком снисходить к чувствам этого домашнего неженки, щадить их, выдавая порося за карася, Бандит не собирался. Хватало и того, что он пощадил самого Бурбона.

И снова странный образ, невесть как влезший в усатую, увенчанную острыми ушами голову Бандита. Карася он как-то стянул у одного дачника, недавно вернувшегося с рыбалки, а улов опрометчиво оставившего на крыльце. Кот еще основательно так распотрошил рыбу. И вкусом в общем-то остался доволен. Но вот что такое «порося», Бандит не знал, свиней отродясь не видел и мяса их тоже не пробовал.

Что до Бурбона, то ответ его, напротив, оказался очевиден, и предугадать его не составило труда.

– Помощь мне нужна, – не то констатировал, не то нетерпеливо напоминал котенок, и в голосе его, прежде растерянном и заискивающем, прорезались капризные нотки, достойные королевского чада, – я же заблудился… самому мне домой не вернуться. А вы – опытный кот… вам путешествовать не привыкать.

Если бы Бандит мог, он бы на это снисходительно рассмеялся. Но кошачье горло позволило лишь издать короткий, грубоватый и на слух несколько пренебрежительный возглас.

– Вот тут ты прав, малыш, – сказал он затем насмешливым тоном, – то есть, конечно, выразился ты неудачно… «путешествовать», «не привыкать». Слова-то какие! Попробуй не попутешествуй, когда жрать хочется и точно знаешь, что еда сама с неба не свалится. И околачивающийся поблизости человек кормить тебя не собирается… в лучшем случае. А что у него на уме в худшем, тебе лучше не знать. Спокойней спать будешь. Что до привычки, то к сытости, к которой меня рано или поздно приводят мои лапы, привыкать совсем не нужно. Это к голоду привыкнуть трудновато. Уж поверь.

Затем Бандит продолжил уже подчеркнуто серьезным тоном:

– Но суть ты правильно ухватил. Кот я бывалый… опытный. И готов этим опытом поделиться с тобой. Проблем лично у меня с поиском нужных мне мест обычно не возникает. А потому мой тебе несложный совет: используй Силу, Люк!

Это уже не лезло ни в какие ворота. «Какой еще, к псам вонючим, Люк? – запоздало поразился последней фразе Бандит. – Люк в потолке… для лестницы? Или канализационный? И при чем он тут вообще?!»

Такой вот чудный сюрприз преподнесла ему жизнь. Не привык этот бродяга тратить время на разговоры. Но стоило изменить этой привычке ради приблудившегося котенка и хоть ненадолго наведаться в мир слов, как он оказался буквально завален странными находками из этого мира. Загадочными выражениями, неведомо как отложившимися в памяти Бандита – и теперь всплывшими с ее глубин на поверхность, словно со дна взбаламученного озера.

Еще больше поразил совет Бандита его собеседника-котенка. Тот, похоже, вообще не понял, что его старший собрат имеет в виду.

Пришлось перейти к объяснениям. Но прежде Бандит не удержался не то от замечания, не то от подколки.

– Так ты и этого не умеешь! – воскликнул он. – Эх… вот что значит с человеками жить.

– Человеки ни при чем, – возразил Бурбон, на сей раз совсем не растерявшись, – разве не видно, что я еще маленький? И разве вы сами родились сразу таким большим? Никогда котенком не были?

Зато наступила очередь растеряться Бандиту. Честно ответить на последний вопрос он не мог – при всем желании был не в силах вспомнить собственное детство.

Самое ранее воспоминание этого кота было – о… рыбках. О рыбках в аквариуме… вероятно, дома у человека, с которым будущий Бандит когда-то жил. Рыбки бестолково носились по своему стеклянному, заполненному водой ящику, не давая коту достать себя передней лапой. И еще так смешно таращили глазенки.

Котенок Бурбон Бандиту как раз этих рыбок напомнил – тоже мелкий, глазастый и оттого забавно выглядевший. Возможно, этим он и вызвал у бродяги внезапную к себе симпатию, невзирая на голод и сорвавшуюся охоту. Как напоминание о жизни более легкой и беззаботной. Когда еще не было Бандита, а был очередной пушистый домашний увалень. И не было смертоносных зим, пережить хотя бы первую из которых он считал удачей.

Все остальные воспоминания из прежних времен те жуткие зимы стерли начисто. Волной смыли… нет, по меньшей мере тремя могучими волнами, по одной на каждую.

Все смыли – включая память о том, что в конце концов приключилось с человеком Бандита. Куда он делся и почему сам кот оказался на улице. Вспомнить об этом не получалось, как ни ломай голову.

Впрочем, если и потерял самообладание Бандит, то ненадолго. Быстро подобрался – мир, где все жрут всех, не щадит того, кто мешкает и вообще тратит зря время.

Подобрался – и перешел к объяснениям.

– Принюхайся, – начал он, – где бы ты ни прошел, везде оставался твой запах. Да, он тонкий, трудноразличимый. Но повторяю: принюхайся. Уж постарайся его выделить. А главное – напряги усы. Так и они чувствительнее будут, и ты сам. Не думал же ты, что эти штуки на мордочке просто для украшения?

Вопрос не предназначался для ответа – последний был очевиден.

Бурбон сделал так, как советовал Бандит. И сперва закружился на месте – того и гляди, начнет за собственным хвостом гоняться.

Наблюдать за этими метаниями Бандиту было уже неинтересно, и он решил вернуться наконец к прерванной охоте. Снова переключил внимание на птичек, скакавших по веткам растущего поблизости дерева.

На радостный вскрик котенка «А-а-а! Понял! Мне туда!» Бандит уже и не обернулся. Так захватило его сидение в засаде и наблюдение за птахами. В ожидании, когда одна из них окажется в пределах его досягаемости.

Потому Бандит не видел, в какую именно сторону отправился котенок, искавший своих человеков. Слышал лишь, как спешно и забыв про тишину Бурбон улепетывал – шурша листьями и травой.

«Помог, и ладно, – подумал Бандит, – можно сказать, жизнь спас. Надеюсь, удача на меня за это снизойдет… в охоте, да. Должна же быть даже в нашем жестоком мире какая-то справедливость».

Да, последнее предположение было для него, мягко говоря, непривычным. Для бродяги, давно не обольщавшегося насчет мира, где все жрут всех. Но странность сию Бандит предпочел объяснить общей необычностью этого дня.

Тем более что в некотором смысле надежды его оправдались. Одна птичка все-таки угодила в когти Бандита.

Он как раз потрошил ее, вгрызаясь и разбрасывая перышки… когда его снова окликнул испуганно-заискивающий голос котенка. Следом и сам Бурбон появился, выйдя из-за куста.

– Простите, – начал Бурбон, ничуть не смутившись под недовольным взглядом Бандита – еще менее приветливым, чем тот, который поймал в кадр давешний фотограф-любитель, – это… мне… в общем… снова помощь нужна.

– Ну кто бы сомневался, – изрек Бандит, ненадолго отвлекаясь от трапезы, – так всегда. Если мы кого-то ищем, если идем к кому-то – то не затем, чтобы чего-то ему дать… что-то сделать ему приятное. Только потому, что нам от него что-то нужно. Чтобы он нам помог… ага.

– Я в ту сторону пошел, – начал объяснять котенок, спич старшего сородича словно пропустивший мимо собственных ушек, – ну, где моя дача находится. Шел, шел… а потом вдруг детеныша увидел… ну, чужих человеков. И у него была рогатка. И он в меня разок выстрелить успел… хорошо, я в кусты нырнул. Так что он промахнулся.

– Промахнулся? – переспросил Бандит, снова отрывая морду от терзаемой птахи. Причем тоном сказал до того недовольным, что прозвучало как «жаль, что промахнулся».

Хотя, справедливости ради, человеков с рогатками он и сам не любил. Не раз приходилось удирать из-под обстрела. А потом еще обходить за много метров то место, где произошла встреча с очередным стрелком-любителем. Мысленно кляня его в том числе за собственное непонимание – какой смысл на него, кота, охотиться. Таким способом в том числе. Ведь не собирался же человечий детеныш с рогаткой его слопать. Не говоря уж о том, что человеки вообще редко страдали от недостатка пищи.

Так что немного сочувствия к Бурбону в этой связи все-таки возникло.

– Ладно. А надо-то что от меня… на этот раз? – вопрошал кот. – Понятно, что помощь. Но какая? Если что, стянуть у человека рогатку я не смогу, извиняй.

– Да нет! – воскликнул Бурбон. – Просто… может, проводите меня? Ну, как-нибудь незаметно. Знаете же способы, как безопасно проходить через такие места. Наверняка знаете!

«Должен знать, – про себя вынужденно признал Бандит, – иначе не объяснить, почему я все еще жив».

– Ладно… только дай доесть, – молвил он вслух.

* * *

Может, для несмышленыша Бурбона мальчишка с рогаткой и тянул на непреодолимое препятствие. Но вот Бандит обошел его без особых трудностей, привычно. Только на сей раз – в компании с подопечным котенком.

А первым делом засевший в зарослях Бандит оглядел участок, где обитал человечий детеныш-хулиган… точнее, часть участка, представлявшую собой открытую местность. Приметил самого обладателя рогатки – тот сидел на крылечке и казался вполне безобидным. Кабы не его оружие, лежавшее рядом, на одной из ступенек.

Эта маленькая деталь в общей картине подсказала Бандиту, что миролюбие мальчишки на крыльце, его равнодушный вид – притворство, не более. Так и сам кот-бродяга, карауля птичек, сидел смирненько в их ожидании. Да с таким видом, что ему-де совершенно нет дела до этих комков с перьями, резвящихся поблизости.

Но стоило одной из них оказаться слишком близко к Бандиту, как мирное равнодушие с кота как ветром сдувало. И хватало единственного прыжка с когтистыми лапами наизготовку, чтобы воробей или иная пичуга превращалась в пищу.

Так и мальчишка: он не просто сидел – он ждал. Ждал, когда в поле зрения появится подходящая мишень для его рогатки. Затем и держал ее рядом с собой.

В общем, чего хотел мальчишка, Бандит понял. А вот чего требовалось самому Бандиту с Бурбоном на пару, так это не попадаться юному двуногому хулигану на глаза. Чтоб ненароком за мишень не принял.

Для этого, очевидно, не следовало выбираться на открытую местность. Но вот беда: заросли, в которых скрывались Бандит и Бурбон, до границ соседнего участка не доходили.

Бандит, однако, не отчаивался. Продолжал осматривать участок в поисках того, что можно использовать как укрытие на пути из владений мальчишки с рогаткой.

И… нашел. Стол, а вокруг него скамеечки для летних посиделок. Располагался стол под одиноко росшей березой, сохранившейся с тех времен, когда здешняя, отданная садоводам-любителям, земля была еще лесом.

Но не происхождение березы интересовало Бандита. А то, что ствол ее вкупе со столом и скамейками имел достаточные размеры, чтобы за ними с лихвой могли укрыться они оба, с Бурбоном. При условии, что сооружение это окажется между ними и мальчишкой-хулиганом.

– Придется крюк сделать… небольшой, – словно оправдывался перед котенком Бандит. Необычный день продолжался, так что совершать странные для себя поступки этому коту уже было не в новинку.

А оправдание… точнее объяснение, требовалось позарез. Как в свою очередь объяснил Бурбон, если двигаться в нужном направлении напрямик, путь непременно пройдет совсем недалеко от дома, крыльца и сидевшего на нем мальчишки. Собственно, так котенок и угодил под обстрел. Заодно обманувшись безучастным видом и расслабленной позой обладателя рогатки. Эту, последнюю, он тогда, кстати, не сразу заметил.

Но и с тем, чтобы воспользоваться столиком под березой в качестве укрытия, имелись свои сложности. Между ним и кустами, где засели Бандит и Бурбон, было около метра открытого пространства. Ничтожное расстояние – чуть больше шага – для человека, который преодолел бы его меньше чем за секунду. Но вот коту этих шагов… или даже прыжков потребовалось бы несколько. И пропорционально больше времени, чтобы их совершить.

И на это время вышеназванный кот превращался в мишень для мальчишки с рогаткой. Чтобы свести его до минимума (вместе с шансами быть подстреленным) следовало хотя бы не мешкать.

А потому…

– К столу, и быстро, – скомандовал Бандит, мотнув головой в сторону березы и столика со скамейками. – За ним спрячемся.

Две небольших пушистых фигурки вынырнули из кустов и метнулись к столику под березой. Где скрылись за далеко не тонким, зато высоким пнем, служившим опорой столешнице.

Да, мальчишка на крыльце бдел. И заметив пару силуэтов, явно не принадлежавших его домашним питомцам, мигом скинул с себя видимость мирного равнодушия. Подскочил на ноги, уже держа в руке рогатку.

Но потенциальные мишени уже исчезли из виду.

Мальчишка не сдавался. Тем более что успел заметить, куда юркнули два представителя семейства кошачьих – два незваных гостя на участке. И кинулся к березе и столику, уже заряжая рогатку камешком.

Впрочем, кот с котенком тоже не сидели на месте.

Бандит и не рассчитывал воспользоваться этим укрытием надолго. Просто выиграть немного времени – не более. А сам уже присмотрел следующее место, где можно спрятаться. Оно же препятствие для мальчишки-стрелка.

– К колодцу, – последовала новая его команда.

Колодец на этом участке имел вид классический, не менявшийся веками. С воротом, ведром на цепи… а главное – с бревенчатым срубом, достаточно высоким, чтобы скрыть существо даже в разы крупнее бродячего кота.

К этому-то срубу кинулись Бандит и Бурбон, пока мальчишка с рогаткой подходил к столику под березой с противоположной стороны. Вполне ожидаемо (для Бандита) выбрав это направление, поскольку расстояние от крыльца было меньше, путь короче.

Что ж. Теперь мальчишка получил наглядный жизненный урок: кратчайший путь не обязательно верный.

Он, конечно, шустростью был не обделен, как и большинство человеков в этом возрасте. Более того, даже выстрелить успел. Но камешек пролетел мимо. Сиганувшие за колодезный сруб Бандит и Бурбон разминулись с ним на долю секунды.

– Куда?! Так… нечестно! – с обидой выкрикнул им вслед мальчишка.

Но сдаваться не собирался. Кинулся следом, почему-то даже не удосужившись снова зарядить рогатку.

Оплошность мальчишки не осталась для Бандита незамеченной. И правильные выводы он на этот счет сделал. Сообразив, что теперь у них с Бурбоном в распоряжении несколько больше времени, чтобы добраться до следующего укрытия.

– А теперь – к теплице, – велел кот. И не теряя ни секунды кинулся в сторону длинной постройки из прозрачного пластика. Бурбон послушно последовал за ним.

Они с Бандитом едва успели обогнуть теплицу, когда мальчишка наконец разжился боеприпасом для рогатки. Какую-то щепку с земли подобрал на ходу.

Вот только по другую сторону от теплицы уже возвышался забор. Расстояние до него осталось совсем небольшое. А зазор между забором и землей был достаточно велик, чтобы пропустить взрослого кота, не говоря уже о котенке.

Но слишком узок для человека, даже для детеныша.

Впрочем, мальчишке с рогаткой и в голову не пришло пролазить под забором, чтоб продолжить преследование. Уже на чужом участке.

Все, на что его хватило, – это сделать новый выстрел вслед четвероногим беглецам. Благо (для мальчишки) забор был ажурным и представлял собой металлическую решетку.

Изловчившись, юный стрелок сумел так приставить рогатку к забору, что щепка пролетела его насквозь. Но на то, чтоб успеть попасть в Бурбона или Бандита, сноровки и меткости уже не хватило. Импровизированный снаряд упал аж в паре десятков сантиметров от кустиков, за которые забежали кот и котенок.

– Так нечестно! – зачем-то повторил, выкрикнув им вслед, мальчишка.

И на этом его противостояние с усатыми-хвостатыми нарушителями границ закончилось. Поражение тоже надо уметь признавать.

Вздохнув невесело и опустив руку, державшую рогатку, мальчишка побрел обратно к крыльцу. Караулить других незваных гостей, пригодных для обстрела. Менее ловких, и охотиться на которых оттого гораздо приятнее.

* * *

Итак, избежать угрозы в виде малолетнего человека-стрелка Бандиту и Бурбону удалось без особых хлопот. Но оба они, не сговариваясь, понимали, что расставаться им пока рановато.

Судя по рассказу котенка, убежал он тогда, во время грозы, в те еще дали. Так что путь к своей даче ему оставался неблизкий. И едва ли опасности, ждущие на нем, ограничивались тем юным любителем обстреливать из рогатки беззащитную живность.

Во всяком случае, надеяться на это было бы крайне наивно и легкомысленно. Как и на то, что Бурбон-де понял на наглядном примере, как эти опасности миновать. И дальше справится сам.

Говорилось уже: только для котенка, опыта бродяжничества не имевшего, мальчишка с рогаткой являл собой нечто страшное и из ряда вон выходящее. По меркам же Бандита встреча с подобным стрелком относилась к мелочам жизни. Ну а что, если опасность на пути к даче Бурбона встанет полноценная, не мелочь?

Так что день чудес был в самом разгаре. И Бандит продолжал проявлять непривычное для себя благородство, сопровождая в пути бедолагу-котенка Бурбона.

* * *

Собаки на их пути встретились, а то как же. Целых три. Но, как ни странно, почти не задержали Бандита и Бурбона.

Первая псина при всех ее внушительных размерах, к счастью, оказалась привязанной. Так что ничем, кроме оглушительного лая, навредить Бандиту и его подопечному не смогла.

Собака номер два разгуливала по участку совершенно свободно и была почти такая же крупная, как и предыдущая. Но, как и все их склочное блохастое племя, в верхолазы решительно не годилась. В отличие от Бурбона с Бандитом. Те успели запрыгнуть на крышу какого-то сарайчика, а с нее перебраться на забор. Под возмущенное гавканье почти настигшего их пса, оставшегося с носом.

Забрались Бурбон и Бандит на ту крышу не сговариваясь. Что для последнего не осталось незамеченным.

– А ты успехи делаешь, малыш, – не удержался по такому случаю от похвалы Бандит тут же, на крыше, пока внизу бесновалась собака, – сам сообразил, что лучше наверху от них прятаться?

Пес продолжал лаять и подпрыгивал, точно пытался тоже добраться до крыши. Разумеется, тщетно.

– Что? Да сам не знаю, – отвечал Бурбон почти виновато, – просто… ну надо ж куда-то деться. Чтоб не достала.

– И не достанет, – одобрительно молвил Бандит, – а то, что тоже заметил именно это место… сам, тебе большой плюс.

«Глядишь, однажды захочешь вообще бросить своих человеков, – про себя подумал он, – и пожить вольной бродяжьей жизнью. Как я. Хотя, если мы тогда еще раз встретимся, друзьями уже не будем. Скорее из-за добычи подеремся».

Не сидела на привязи, но разгуливала по участку и третья собака. Но оказалась совсем мелкой, суетливой и забавно выглядевшей из-за своей взлохмаченной шерсти. А еще она то и дело по любому поводу звонко тявкала. Не то о своем существовании напоминала, не то возмещала шумностью собственные более чем скромные габариты.

И к Бурбону-то с Бандитом она подбежала не для того, чтоб напасть. Просто из любопытства – а кого это занесло на вроде как ее территорию? Что за существа?

«Вот, в самый раз, – смекнул Бандит, завидев несущуюся в их сторону собачонку, – самое то… для небольшого развлечения».

Кот замер в ожидании. И когда между ним и этим тявкающим недоразумением осталась пара-тройка шагов, внезапно выгнулся дугой, распушив шерсть (отчего стал казаться крупнее), вытаращил глаза и злобно зашипел.

Собачонка опешила, резко затормозив, чуть ли не спотыкаясь. То, что казавшаяся безобидной чужая зверушка на глазах обернулась жутким монстром, ее, мягко говоря, не порадовало. Но она все равно тявкнула – вроде как для приличия. И уходить тоже не спешила.

Тявкнула – и выжидающе уставилась на Бандита.

Чтобы уже в следующее мгновение, взвизгнув коротко, удрать прочь. Получив по носу когтистой лапой.

– Собаки, они такие, – не без похвальбы прокомментировал эту маленькую стычку Бандит, – лают, конечно, на все, что движется. Это у них что-то вроде правила приличия. Как у человеков руки друг другу жать. Но вот нападать… по-настоящему предпочитают только на тех, кто заметно их мельче. И желательно не способен дать сдачи.