Текст книги "На тропах судьбы (СИ)"

Автор книги: Тимофей Иванов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 18 страниц)

– Отнесите проигравшего на его корабль и окажите помощь. Здесь ему делать больше нечего.

К моей радости именно так хирдманы ярла и поступили, не начав гнать волну, как и сбитые с ног зрители, которые случайно попали под удар. Сокол, который судил поединок, так же не имел претензий, не желая наезжать на меня за несколько более широкое применение магии, чем следовало. Мы вроде и не договаривались драться именно до первой крови, а вроде и всё закончилось достаточно хорошо, чтоб желать чего-то ещё лучшего. Мужику гемор с трупом одного из нас тоже был не нужен даже с доплатой.

Мы же продолжили пьянку с рассказом о выдаче красному дракону звездюлей с того места, где остановились. Ну нашёлся сомневающийся, который попытался уличить нас во лжи, дальше что? Боги показали, что сам он балабол и вообще редиска, вопрос закрыт. Потом конечно ещё откроется, Ванланд наверняка захочет реванша, но это будет не сейчас. Пока что его дело не отсвечивать, чтоб ещё сильнее не позорится.

Эйдис же ситуации по всем признакам радовалась. Конечно инцидент вышел неприятный, но её вероятно отправили если не наладить со мной контакт, то хотя бы присмотреть от имени Густава. Что мой труп, что дохлый представитель родственного клана был бы равносилен провалу поручения. Хотя Ванланд её конечно всё равно попустил, прилюдно дурой назвав, тут уже есть все шансы ожидать, что девка ему в будущем где-то как-то в ответ подсиропит. У нас такое спускать непринято, а представителям семьи Великого Конунга и вовсе подобное терпеть нельзя… Собственно рыжая валькирия уже с вечера начала действовать, бросая слова и намёки так, что мы не просто с камнеголовым подрались, а она обидное словцо проглотила. Это я не только за свою честь, но и за её ярла наказал. В общем красный дракон долетался, а каменный дозвизделся.

Препятствовать подобному я не стал. Пусть уж лучше так выйдет, чем ещё и с этой дамочкой ссорится. К тому же глядишь будет в столице при дворе благожелательно настроенный ко мне человек. Мелочь конечно, а приятно. Хотя такая ли мелочь? Нет, Эйдис конечно женщина, к тому же восьмой или девятый ребёнок Великого Конунга, не великого полёта птица. Но при этом кровь не вода, определённый вес слова девушки имеют. Так что всё в целом сложилось довольно неплохо и пьянку можно было считать удавшейся.

А с утра пораньше я ополоснулся в море, прогоняя остатки сна и по воде отправился с пляжа в ту часть острова, которая изобиловала торчащими из воды скалами и валунами. К кораблям это было достаточно близко, чтоб меня даже было видно с палуб крайних драккаров, частично вытащенных на берег, но вместе с тем достаточно далеко, чтобы никому не мешать очередным «Хшщщ», оплавившим камни. А огонь их реально оплавлял! Мощь звуковой магии заметно возросла, что не могло не радовать и побуждало меня в скором времени взяться за перо. Помимо чтения книг я довольно скрупулёзно вносил в дневники всё что касается моих магических исследований и опытов.

От них меня правда к сожалению отвлекло появление Эйдис, решившей тоже прибыть морем. Паршивка не придумала ничего умнее, чем отправится плавать в нательной рубахе ниже колена, в которой выбралась из воды на один из камней со словами:

– Доброго утра. Вижу не одна я люблю освежиться.

Мне на это оставалось только мысленно поморщится. Ну да, ну да, просто здравствуй, просто как дела. И расположилась ты так чисто случайно, чтоб намокшая ткань получше формы очертила. В слух мне правда пришлось ответить:

– Доброго. Сегодня море особенно бодрит, аж вылезать не хочется.

Только вот сказав это, я начал спускаться в воду. Контролирую своё тело я конечно хорошо, однако сопротивляться физиологии всегда непросто, а даме не к чему видеть, как начинают топорщится моя набедренная повязка ввиду долгой разлуки с женой. Столичная аристократка однако имела несколько иное мнение и вместо того чтобы отпустить меня с миром проговорила:

– Можно задать тебе вопрос?

На ты мы перешли ещё вчера под хмельной мёд, в воде я был уже по пояс, а отказывать дочке Густова на пустом месте причин вроде бы не было, потому мне осталось только пожать плечами со словами:

– Задавай.

– Ванланд ведь был не совсем не прав. А дракон пал не совсем так, как ты со своими людьми рассказал?

– Не совсем – честно признался я – У всех есть свои маленькие тайны и то как правильно убивать драконов относится к моим. Не сомневаюсь, что у твоего клана таких тоже хватает, одно наследие Ойвинда Ледяного Дракона чего стоит, как и причины, почему вы им не пользуетесь.

Посмотрев на мою лукавую улыбку Эйдис подумала пару секунд, но потом всё же поинтересовалась:

– И что же ты знаешь о наследии нашего великого предка?

– Тоже что и все, только не бездумно слушаю саги под хмельной мёд – развёл я руками – В той же «Песне о двух драконах» чётко и ясно сказано, что в небе сражалось два ледяных монстра, рвали друг друга когтями и клыками, пытаясь заморозить ледяным дыханием нескончаемой зимы. Да и в остальных сагах хватает намёков на то, что ваш основатель время от времени сражался отнюдь не клинком или магией. Так что у вас точно должен быть припрятан секрет, как обернуться до ужаса опасной летающей волшебной тварью. Вирдман не мог не оставить его потомкам.

– Коготь и Клык звались магические клинки Ойвинда, что до сих пор лежат в нашей оружейной на почётном месте. А свой собственный кинжал на цепи ты называешь Жало Скорпиона – рассмеялась девушка – Да и с чего бы нашему пращуру быть не воином, а вирдманом? Ледяное дыхание было артефактом вроде пояса, который носит Ванланд. Жаль только его Ледяной Дракон в старости всё таки утратил.

– С чего бы, спрашиваешь ты? – отозвался я, заходя всё глубже в воду спиной вперёд и радуясь, что дно тут обрывается в морскую бездну очень резко – Наверно потому, что мы с Ойвиндом немножко похожи.

После последних слов мной был совершён несложный трюк с падением в воду из которой я поднялся уже в виде морского змея. Только вот драконье сердце похоже отметилось и тут, мои размеры были несколько больше ожидаемых, я вполне себе сравнялся с молодыми особями «северной породы», которых уже можно считать взрослыми. Эйдис правда не была в восторге от моей безобидной шутки. Она вскочила на камне, где прежде сидела, рефлекторно попытавшись нащупать на отсутствующем поясе топор с возгласом:

– С#тья!

– Ха-ха, видела бы ты сейчас своё лицо! – телепатически передал я ей.

– Альвгейр! Ё@ твою ₽@! У меня чуть сердце прямо в руки к Хелль не прыгнуло!

– Ну так не прыгнуло же – снова рассмеялся я, жалея что делаю это беззвучно – Тебя до кораблей подбросить?

– В смысле? – последовал вопрос от девушки.

– В прямом – отозвался я, подбираясь к ней по скрытым под водой камням – Цепляйся за мою шею и заставим твоих телохранителей, что сейчас бегут сюда, сложить пару новых сочных ругательств.

Как я и ожидал авантюризм Эйдис был не чужд и она на меня только что не прыгнула. Везти лишний груз над водой было неудобно, я всё таки не плезиозавр с длинной шеей и четырьмя ластами. Но с горем пополам управился и сгрузил рыжеволосую валькирию на палубу её корабля под офигевшие взгляды хирдманов Великого Конунга, не удержавшись на последок тихо передать телепатией ей одной:

– Теперь можешь всем хвастаться, что прокатилась на самом большом из змеев Ассонхейма.

От такой формулировки незамужняя барышня покраснела, сверкнув на меня глазами, но мне удалось быстро ретироваться гнусно подхихикивая про себя. Не одной Эйдис надо мной издеваться в мокрой рубахе на голое тело. Я за такое могу и отомстить.

Интерлюдия 3

Великий Конунг Ассонхейма Густав Клауссон спокойно выводил буквы на листе пергамента остро отточенным гусиным пером, игнорируя присутствие в своём кабинете ещё одного человека, стоявшего перед ним. Указ о направлении в Соколиное Гнездо четырёх кнорров с земном и двадцати бочек с черновересковым мёдом обретал свою форму. Сегодня ты помогаешь клановому конунгу, показывая свою щедрость, завтра он помогает тебе, выставляя воинов или нужным образом голосуя на совете конунгов, буде тот придётся собрать. Привычная работа механизма власти, состоящая не только из силы правящего дома и клана, но и из сдержек, противовесов, а так же взаимопомощи. Фокус тут был только в том, чтобы выгода Викры была несколько больше любой клановой столицы.

Его отец, Клаус Хельгисон, к сожалению забыл это небольшое правило. Нынешнему Великому Конунгу в результате пришлось наглядно всем пояснять, что как раньше уже не будет. Первые годы его правления оказались трудными, на него многие давили в надежде на то, что молодой человек, севший на трон почти сразу после Сяньского похода, прогнётся. В конце концов от лица кланов, отстаивающих существующее положение вещей, выступали прославленные воины и полководцы. Но и сам Густав во время конфликта с желтолицым императором не прятался в задних рядах строя. Другие народы могут позволить себе правителей, чьи дети лишь отправляют воинов в бой, у ассонов их должно вести за собой, рискуя собственной жизнью на ровне с хирдманами. Да, конечно хускарлы сына конунга могут прикрыть, но не от всего. Доказательством тому были два мёртвых старших брата нынешнего Великого Конунга и его собственные боевые шрамы. А когда очередной горлопан окончательно перегнул палку, Густав просто без затей вызвал кланового конунга на поединок, как воин воина, и разрубил от плеча до паха. После этого баланс взаимопомощи начал смещаться в правильную сторону, а дальше парочка удачных военных походов с доброй добычей вполне закрепили за правителем должный уровень авторитета.

Хотя некоторые эксцессы случались до сих пор. Его отец весьма благоволил в своё время правителю касаток и те восприняли перекрывание живительного ручейка денег с продовольствием довольно болезненно. На какие либо открытые действия их запала не хватило, но островные кланы вполне себе успешно начали играть в автономию и непокорство. Густав терпел это до определённого момента. В конце концов такая оппозиция была неплохим пугалом, ведь те кто принял новое положение вещей успешно богатели и всегда могли рассчитывать на руку помощи в случае проблем, а вот не столь разумные ассоны беднели и теряли в силе. Но весьма кичились своей мнимой независимостью, часто задирая представителей более лояльных кланов даже в столице под его неусыпным оком.

Собственно история из-за которой его гость сейчас терпеливо ждёт, когда на него найдётся время началась именно из-за одной глупой ссоры в Викре. Её зачинщик благополучно отправился на суд богов, а его убийца был изгнан самим Густавом. В конце концов в тот момент с касатками кажется что-то начало налаживаться, можно было сделать в их сторону небольшой реверанс за счёт никому неизвестного тогда сопляка-полукровки.

Теперь можно было смело признать, что тогда была допущена ошибка. Касатки отнюдь не бросили портить нервы Великому Конунгу и в итоге дошли до того, что стали привечать лесных эльфов. Южан! Правило о том, что этих козлов нельзя пускать в северный огород было куда более фундаментальным, чем какой-то там баланс взаимопомощи. Есть вещи, которые можно терпеть, а есть то, что терпеть нельзя. Сами боги заповедали так! Южане хитры, коварны и двуличны, там где ассоны идут к цели прямой дорогой, прокладывая путь честностью и доброй сталью, он пойдут на любую подлость, не побрезгуя не ни ложью, ни отравой. Именно потому, что правящий дом придерживается имеющейся политики Ассонхейм всё ещё принадлежит ассонам, а их народ не платит какую-нибудь десятину церкви света или не выбрасывает деньги на какие-нибудь торговые пошлины. Пошлины… Любой дурак знает, что если тебе ими грозят, коль ты не выполнишь какие-нибудь требования, то ни платить их, ни прогибаться нельзя. Начав танцевать под чужую дудку даже в малом, ты станешь отдавать врагу всё больше и больше, пока однажды у тебя не останется ничего. А начав пускать в дела своего клана представителей южной державы, ты начнёшь служить отнюдь не интересам Ассонхейма.

Касатки забыли об этом. Однако даже узнав сей прискорбный факт, Густав попытался образумить их словом, имея материалы допросов пленных и их самих. Тогда ему попытались нагло соврать. И вот этого уже спускать было никак нельзя. Касаткам явно потребовался урок и он преподал его, вырезав солидную часть их воинов, разорив столицу и перебив представителей их правящей фамилии. Видимо кто-то совсем забыл, что бывает, если считать его идиотом или тряпкой. Что ж, теперь у всех на севере резко освежилась память и осталось преподать урок только югу.

Однако эльфы похоже были не совсем идиоты и вполне понимали к чему идёт дело. По крайней мере чем-то иным Великий Конунг не мог объяснить участившиеся недоразумения. Конечно с одной стороны острых ушей ни в одном случае и рядом не мелькало, тут мелкая ссора уважаемых купцов, там конфликт двух молодых ярлов из-за женщины, здесь досадная драка в кабаке, которая закончилась вызовом к круг и трупом… И вроде по отдельности ничего такого, а в сумме досадных случайностей стало как-то очень много. Даже на неудачный год такое не спишешь.

Вот и с тем самым сопляком, которого он когда-то изгнал, недавно получилось как-то не совсем красиво. Парень вскрыл тот факт, что касатки снюхались с эльфами, за что честь ему и хвала. Но видя интересные перспективы его, Густава, человек решил надавить на молодого хедвига, пополнив ряды Очей Одина. Само начинание конечно благое, толковые люди всегда нужны, но способ и слова были выбраны явно неудачно, а потому Ингольв Кольсон потерпел фиаско. Его вежливо послали йотуну в зад. Ну а он сам ничего лучше не придумал, чем продлить изгнание молодому вирдману ещё на десять лет именем Великого Конунга, чтобы ввести возможных шпионов в заблуждение относительно единства Ассонхейма. На счёт соглядатаев южан правитель ассонов в свете свежих донесений несколько сомневался, но вот медведи обиделись за своего родича вполне по настоящему. И слава Одину, что Сигурд крепко держит их в кулаке и остаётся верен старому боевому товарищу. Даже в эту дурацкую игру на публику включился, подыграв с титулом. А то могли бы быть совсем неприятные варианты.

Но будто вестей о новом несправедливом наказании было мало, парень снова вздумал отличится. И как! Ладно бы просто на Фростхейме поселился, добывая там редкие растения и капая на развалинах эльфийских городов арканит со златом. Нет, свежеиспечённому ярлу вздумалось взять и убить дракона, нанёсшего обидные потери Морским Змеям. Причём он не пошёл на корм летающему ящеру, а успешно всё проделал, завалив зверюгу и привезя здоровенный череп поближе к Дефертскому проливу для демонстрации. Потому раньше там был безымянный скалистый островок, который на хрен никому не сдался, а теперь нате вам, целая Скала Изгоя.

Закончив указ и просыпав чернила мелким песком, чтобы высохли, Густав отложил немного в сторону свиток и сложив руки перед собой, проговорил:

– Скажи мне, Синдри, ты помнишь Сагу о Бьярни Удачливом? Он ещё моему пра-пра-прадеду подарил драконий череп, что сейчас висит над моим троном.

– Помню, мой конунг – ответил тот, кого можно было назвать главным Оком Одина.

– Тогда ты должен помнить, что он тоже был изгоем и преподнеся свой дар он отменил своё наказание, не так ли? – задал новый вопрос официальный ставленник всё того же Одина в Ассонхейме своему советнику, соратнику и пожалуй даже другу.

– Так и есть – мрачно кивнул главный прознатчик правителя всех северных варваров, зная привычки своего владыки. Когда Сигурд так спрашивает самый разумный вариант отвечать коротко и по существу. А главное не умничать, дружба дружбой, а работа работой.

– Красивая вышла история – удовлетворённо кивнул Великий Конунг, будто радуясь высокой эрудиции подчинённого – До сих пор её не забыли и особенно часто поминают эту сагу сейчас. Не хочешь мне подсказать почему?

– Из-за Песни о победителе двух драконов – отозвался Синдри Фроудсон.

– Верно. И слова вроде в ней верные – покачал головой Густав – Маленький, но гордый Белый Ворон был сначала изгнан большим и страшным Ледяным Драконом, но возмужал, а потом бросил вызов Красному Ящеру, убившему его родичей и их союзников, свершив в итоге месть не за свою гордость, а за жизни других. Поступок и правда достойный саги. Однако будто этого было мало, его принялся хулить при всём честном народе Дракон Камня, который быстро получил по своей гранитной башке. Став вторым побеждённым драконом. И вроде бы Огненноглавая Драконица убеждала пойти Белого Ворона на поклон к её отцу, окончив своё изгнание, но тот вынужден был отказаться. Как там было – седобородый мужчина на секунду задумался, а затем нараспев проговорил:

– Я молод был, горяч и изгнан

Но в странствиях мудрее стал

Я Ассонхейму щит от лжи поставил

А меч мой молнией сверкал

Но мне наградой стало горе

И счастья я уж не видал

Я вновь не сдался и над драконом

Свершил за родичей свой суд

Однако ты меня в…

Спустя пару секунд тишины владыка ассонов произнёс:

– Нет не запомнил дальше рифму. Но зато очень хорошо помню, что речь там обо мне и моей справедливости. Один раз изгнал за проступок, второй раз доблесть, а за воистину конунговский подарок могу как щедро наградить, так и в каменный мешок посадить или и вовсе казнить. А потому нет у Белого Ворона причин лететь в зубастую пасть Ледяного Дракона, если ему жизнь и свобода дороги. Тебе кажется эта сага красивой?

– Нет – односложно ответил Глаз Одина.

– Вот и мне не кажется, Синдри – сообщил правитель Ассонхейма – Скажи мне, на кой Хелль ты туда вообще отправил Ванланда?

– Его отец попросил, аргументировал даром чуять ложь, что может быть полезно мужу вашей дочери – отозвался немолодой воин и шпион, чьи волосы уже посеребрила седина.

– Дьярви всё никак не успокоится, даром что наши дети друг другу ни демона не интересны. Хорошо хоть у Эйдис голова на плечах есть и она сумела удержать ситуацию под контролем – фыркнул Густав. Успех позднего ребёнка был ему приятен, но всё таки было бы неплохо, если бы его прознатчик и мужчина, который приставлен сопровождать кровиночку были более компетентными людьми. Да, ассоны не склонны к интригам и прочим тонким материям, но простодушными-то их не назвать, хитрость им не чужда. А значит они могут и должны действовать изящнее, особенно в таких вот вопросах!

– Так и есть – тем временем опять кивнул собеседник.

– Говори уж, по глазам вижу, есть что мне сказать – махнул рукой выпустивший пар Конунг. Орать на подчинённых он не любил, но его спокойного тона они тем не менее боялись как огня. И было от чего.

– Меня несколько беспокоит её сближение с изгнанником и его подарок в виде костяных наростов со спины и красной чешуи. Это конечно не свадебный дар, но всё равно дорого, к тому же Эйдис в последние недели стала больше проводить времени шушукаясь с матерью и подругами, а не на тренировочной площадке, что на неё непохоже – отчитался шпион.

– Матримониальные планы оставь мне, тебя они не касаются, пока я не скажу иного – дёрнул щекой Густав – Если надо будет женить её на изгнаннике, значит женю, никуда они от меня не денутся. А если подобное будет вредно для дела, то этого просто не случится.

– Как скажите, господин – не стал спорить с начальником подчинённый.

– Есть какие-то дополнения о том, что происходило на Скале Изгнанника и творится сейчас в медвежьих кланах? – с усмешкой применил Конунг новый топоним.

– Ничего важного. На острове прошли тренировочные поединки между хирдманами Белого Ворона и желающими вступить в его хирд. Хотя дружина у изгнанника молодая, сил и сноровки воинам не занимать, к тому же повлияло драконье сердце. В общем взрослых мужей, которые по началу возмущались предложениями после схваток, взяли на доли дренгов. Но их недовольство было сглажено обещанием арканитовых броней и продвинутой алхимии, что достанутся им чуть ли не бесплатно. У косолапых наблюдается некоторый ажиотаж в связи с тем, что на следующий год молодой ярл собирается опять расширять своё войско. Добыча у него с дракона баснословная, ожидается новый импровизированный турнир между дружинниками и соискателями, некоторые собираются по весне на Скалу Изгоя даже не вступать куда-то, а просто людей посмотреть, себя показать.

– В принципе приемлемо – кивнул Густав. Весной много кто должен был пройти Дефертский пролив и повернуть к эльфам. Было бы недурно связаться с Сигурдом, если медведи присоединяться прямо оттуда, выйдет неплохо, только следует напомнить о бдительности. Лесные ушастики весьма неглупы, могут попытаться дать в море бой их силам, пока те не собраны в кулак. Тем более что без хмельного мёда на том скалистом клочке суши явно не обойдётся – Кстати об алхимии, я так понял, Бруни Вардисон отправился на зиму во Фростхейм?

– Пока что всё выглядит именно так. Семьи хирдманов и самого интересующего нас ярла так же отправились на север, вместе с кноррами, что везли припасы и стройматериалы. Информация пока не подтверждённая, но якобы Белый Ворон с присными отстроили высокий чертог целиком из магической древисины, но жмутся на все дома в городке из неё. Уж больно выгодно ей торговать – проговорил Синдри.

– Про его корабль ты тоже говорил, что подтверждения нет. Однако в итоге выяснилось, что он и правду с мачтой из Хрустальной берёзы и досками обшивки из Ледяной сосны – покачал головой Конунг – Впрочем это ладно, если понадобится, не сами купим, так через Сигурда, как арканит. А вот уехавшие семьи это хуже.

– Тут мы были бессильны – ответил прознатчик.

– Знаю, мешать бы стал только кто-нибудь вроде Ингольва – проворчал Густав – И уж сделай мне одолжение, старый друг. Не подключай больше к этому дело идиотов. Есть какие-нибудь вопросы?

– Нет, господин – ответствовал Глаз Одина.

– В таком случае можешь идти – махнул рукой владыка Ассонхейма, возвращая взгляд к бумагам. Вопрос с подчинённым был временно закрыт, теперь можно было возвращаться к обычной административной волоките всех правителей.

Она прочно захватила Густава до самого вечера, требуя всё новых решений, резолюций, указов, уточнений, проверок, проверок проверяющих… Только наивный человек думает, что конунги, короли или императоры правят сами. На деле их власть заканчивается на пороге их кабинетов, дальше вращаются шестерни государственных машин, состоящих из государевых людей. Которые делают свою работу не как надо, а в меру своего разумения, постоянно беся верховное начальство. Конунг тут мог лишь радоваться тому, что Ассонхейм устроен иначе, чем та же Сяньская империя, вот уж где чернильное семя правит бал, говорят чиновников там тысячи или даже десятки тысяч. И все получают деньги как из налогов, так и со взяток… Собственно неудивительно, что пять десятков лет назад северяне надавали по шее заносчивым желтолицым, с такой-то организацией. У Ассонов общество разделено на кланы, это конечно предъявляет очень серьёзные требования к правителю, слабого сожрут с сапогами и не поморщатся, но зато регулируется всё в основном само, региональными властями. Попробовали бы тот же Сигурд Медведь или Эйвинд Сокол паршиво заботится о своих подопечных, им бы тоже быстро пояснили, насколько зря они усадили задницы на троны. А если плохо объяснялось бы, так сам Густав бы помог, ему не нужны были ни идиоты, ни вассалы с сомнительной лояльностью. Даже те же касатки неплохо себя чувствовали так долго только потому что прежде всегда откликались на призывы выставить воинов в походы. Однако сколько верёвочки не виться, а кончику всё равно быть.

С этой мыслью Великий Конунг встал из-за стола и покинул свой кабинет, отправившись на свежий воздух. Высокий чертог Викры и правда был высоким, его построили ещё при Ойвинде Белом Драконе и сооружение вышло циклопическим, его можно было увидеть из любого уголка столицы, над которым дворец-крепость доминировал. Даже гигантский ясень в главном капище севера был заметно ниже. Хватало на постройке как галерей для лучников с бойницами, из которых удобно вести стрельбу сверху вниз, не подставляясь, так и открытых балконов, которые было бы правильнее называть площадками. Самая верхняя и самая крупная вовсе была примерно тридцать на сорок шагов и на ней обычно устраивали совет конунги под Оком Одина, если всё таки перед ними вставал вопрос, который необходимо решать сообща.

Густов сомневался, что для Отца Дружин есть разница, соберутся ли они под крышей или на свежем воздухе, но традиции придерживался. К тому же сам огромный балкон ему нравился, особенно по вечерам. Приятно было посмотреть на свой город почти с высоты птичьего полёта, убедившись лично, что он растёт и развивается. Правда в этот раз он оказался там не в одиночестве.

– Здравствуй, отец – поприветствовала его Эйдис, которая прежде чем заметить родителя меряла балкон шагами.

– Доброго вечера, Огонёк – усмехнулся Густав, опять напоминая чаду его детское прозвище – Решила тоже полюбоваться городом?

– Скорее проверить кое-что – отозвалась дочь, осматриваясь вокруг.

– И что же можно проверять на самой высоком балконе нашего чертога?

– К примеру посмотреть, являются ли новоделом все перила вокруг него – пожала та плечами.

– И что же ты выяснила? – улыбнулся Конунг.

– На всех малых балконах дворца их сделали при постройке ну или хотя бы в одно и тоже время. Хотя что там гранитному борту будет, за который не то что от стрел, о снаряда баллисты спрятаться можно – ответила дочь – А вот на больших площадках их добавляли позже и здесь камень выглядит самым свежим. Ну по крайней мере насколько я могу судить. Жаль только время точно не прикинуть.

– И что из этого следует? – задал новый вопрос владыка ассонов, слегка удивившись странным исследованиям дочери – И зачем тебе точность в этом вопросе?

– Тебе же жаловались мои хускарлы, что я сплавала за Белым Вороном, а вернулась верхом на белопузом морском змее? – спросила Эйдис и после кивка собеседника продолжила – Мы тогда говорили о тайнах и он припомнил старые саги о основателе нашего рода. С его слов Ойвинд мог обращаться в белого дракона, как он в обитателя глубин.

– Забавная идея – улыбнулся правитель, ответив на невысказанный вопрос – Но думаю уж наш-то собственный клан об этом бы знал получше других. Только мне отец ничего такого не рассказал по секрету даже как наследнику, хотя с Хьярвордом у нас есть парочку тайн, как между отцом и старшим сыном.

– И это странно – качнула головой дочь – Я просто присмотрелась и подумала. У нас тут наверху самая большая площадка, на которую самый короткий путь именно из твоих покоев. И внизу больших балконов не четыре, по сторонам света, как вирдманы любят, а пять, по числу детей Ойвинда. В камнях я не большой знаток, но бьюсь об заклад, перила тут стали появляться не раньше, чем ветвь Рагнара прервалась и старшинство перешло к нашей. На Багряном поле ведь тогда и Великий Конунг пал, и четверо его сыновей с внуком от старшего.

– Да, Торстейн наследовал, потому что его племянник тайно пробрался на корабль отца – задумчиво проговорил Густав, мысленно ругая последними словами малолетнего идиота. Конечно приятно, что именно его семья стала правящей, но тогда из-за того что старший род прервался Ассонхейм хлебнул лиха – Но что это меняет? Многие воины в древние времена были не без волшебных талантов, возможно наш пращур один из таких. Только вот сомневаюсь, что ты начала поиски именно ради такого ответа.

– Именно – улыбнулась рыжеволосая девушка – Дело тут в том, что вирдманы обычно оставляют записи для наследников. Пусть своих детей Ойвинд прежде чем пропасть толком не доучил или они просто решили сосредоточится на воинских премудростях, в его книгах с дневниками наверняка должно быть немало интересного. Да и не обязательно там описывается только магия, наш предок был велик, кто знает что за секреты он мог прибрать к рукам? Я уж молчу, что само превращение в дракона это считай несбыточная мечта для очень многих магов.

– Тот кто натолкнул юную деву на эти мысли судя по всему к ней весьма близок – улыбнулся отец, слегка дразня дочку.

– Мне тоже так показалось, но всплыл один нюанс – улыбнулась Эйдис, не среагировав на подначку. Когда надо она очень хорошо умела держать лицо – Есть некая определяющая разница между морским змеем и существами иных порядков. Драконы, фениксы… Они магические твари. Вирдман может стать в лучшем случае виверной, но не сможет плюнуть ни морозным зарядом, ни кислотой. Только изобразить это волевой магией, на четыре пятых растратив волшебу за зря. По крайней мере сейчас все в мире уверены именно в этом и саму возможность обойти ограничение считают скорее вымыслом или легендой.

– Которой наш род владеет, но не знает об этом – огладил седую бороду Конунг – Забавно, однако допустим. Если предположить, что Ойвинд оставил некую тайну библиотеку, то она должна быть где-то во дворце.

– И скорее всего недалеко от его собственных покоев – кивнула рыжая воительница – Не бегал же он к ней в подвал, если и правда имел привычку в виде дракона приземляться сюда.

– Звучит разумно – улыбнулся отец, продолжая игру ума, в которую не очень-то верил. Если бы пращур и правда постоянно мотался бы по небу, этого ни в жизнь бы не забыли ни его потомки, ни окружающие их ассоны. Однако сама мысль о неких секретах старшей ветви семьи конунгов интриговала. Скорее всего конечно Торстейн Каменный Кулак сам нашёл библиотеку отца, которая должна была перейти к старшему брату и сейчас её книги благополучно стоят на полках, которые принадлежат Густаву. И ничего легендарного там не замечено. Но вдруг основатель нынешней правящей ветви что-нибудь пропустил, некий небольшой тайник или может быть секретный ход? Чем в конце концов Локи не шутит, пока Один спит.

– О чём и речь – кивнула его дочь.

– Что ж, тогда раздобудь молоток и простучи потихоньку стены в моих чертогах, заодно составив их план. Вдруг и правда есть какая-то тайная комната или некоторые стенки могут скрывать проходы, куда человек смог бы протиснуться. Если ты права, то даже слух о наличии таких знаний лучше бы не доносить до посторонних ушей, оставив всё в кругу семьи – произнёс в итоге Великий Конунг, здраво рассудив, что раз его дочь выдвинула идею, то ей её и претворять в жизнь. К тому же это должно благополучно отвлечь девушку от лишнего шушуканья с другими женщинами, на которые намекал Синдри. Так и овцы будут целы, и волки сыты… Разве что пастуху теперь придётся какое-то время терпеть ритмичные постукивания по камню во время работы с бумагами. Но на что не пойдёшь ради любимой дочери и собственного любопытства? А ну как и правда что-то важное найдётся.