Текст книги "Сердце мстителя (ЛП)"
Автор книги: Тиффани Робертс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 11 страниц)
ЭПИЛОГ
Аркантус расправил плечи, чтобы поправить смокинг. Недолгое пребывание на Земле не сделало его более склонным к такой одежде, но сегодня он не возражал против этого, потому что достаточно скоро ему придется сорвать ее, выбросить и позабыть.
– Это тебе действительно не идет, – сказал Драккал у него за спиной.
– Знаешь, довольно утомительно быть мишенью неуверенности всех остальных, – ухмыльнувшись, ответил Аркантус. – Мне жаль, что моя способность носить любую одежду угрожает твоей самооценке, Драккал, но совершенство не испортить.
Драккал фыркнул.
Нахмурившись, Арк оглянулся через плечо на ажеру.
– Ты здесь с определенной целью. Возможно, тебе стоит сосредоточиться на ней?
Поджав губы, Драккал выпрямился и сцепил руки перед собой, устремив взгляд вперед.
– Хорошо, седхи. Ради Саманты я притворюсь, что ты не выглядишь нелепо. Но только в этот раз.
– Спасибо тебе, – пробормотал Аркантус. – Поистине, твое сострадание и щедрость безграничны.
– Совершенно уверен, что вы двое должны заткнуться, скоро все начнется, – сказал Тарген со своего места.
– И это ты говоришь? – Драккал проворчал.
– Нет, я тоже не должен говорить.
Секк'тхи заставила их замолчать шипением, и Аркантус ущипнул себя за переносицу, крепко зажмурив глаза.
Драккал с рычанием прочистил горло.
– Хорошо, хорошо. Мы не хотим испортить все Саманте.
– Да. Пожалуйста, не надо ничего портить, – сказал Арк. Он открыл глаза, чтобы осмотреть комнату, чувствуя трепет в животе. Он не мог быть уверен, было ли это чувство предвкушением, легкой нервозностью или и тем, и другим. Все это было ему чуждо, и он понятия не имел, правильно ли он это делает.
Но его утешала любовь к Саманте и понимание того, что ей это понравится, независимо от деталей, которые он, возможно, упустил из виду или неправильно истолковал. Это не могло помешать ему желать совершенства, но это было уже что-то.
Нет, не просто что-то. Это было… все.
Он и Драккал стояли на низком помосте у стены, прямо напротив входа. От двери до помоста тянулся алый ковер, по обе стороны которого стояло несколько стульев. Килок, Корок и Тарген сидели слева, Секк'тхи, Урганд и Рази справа, все одетые в одежду, которую они обычно не носят, – в шикарную одежду.
Несколько часов работы превратили помещение из скучного пространства с бетоном и холодным освещением в теплую, уютную комнату. Декорации, которые Арк приобрел на Земле, смотрелись идеально. Свечи, ленты, искусственные растения и цветы, а также гирлянды звездообразных огоньков создавали настроение, непохожее ни на что, что когда-либо существовало здесь или в предыдущем комплексе Аркантуса. Стол сбоку от двери был покрыт изысканной льняной скатертью и завален подарками, собранными вокруг центрального блюда – многоярусного торта, изготовленного по технологической карте терранского кондитера. Хотя все это было лишь частью красоты, которой заслуживала наслаждаться его пара, это было, несомненно, прекрасно.
И он смог собрать все воедино только благодаря советам Абеллы.
Аркантус глубоко вздохнул. Он даже не видел Саманту сегодня из-за терранской традиции, запрещающей жениху видеться с невестой до церемонии в день свадьбы. Даже платье, которое она купила для сегодняшнего дня, было для него загадкой, поскольку он довольно неохотно позволил ей отправиться за покупками без него, доверив ее безопасность Драккалу и Секк'тхи.
Его сердце забилось быстрее, когда заиграла музыка – старая земная песня, возвещающая о приближении невесты. Он выпрямился и сцепил руки перед собой, сжимая их сильнее, чем хотел. Это было все, что он мог сделать, чтобы не броситься к открытой двери ей навстречу.
Когда в дверях появилась Саманта, его сердце замерло.
Вместо обычного белого одеяния, которое описала Абелла, Саманта была в малиновом, создавая резкий, дразнящий контраст между платьем и бледной кожей. Лиф платья был украшен замысловатыми цветочными узорами, а бретельки были приспущены, обнажая плечи и ключицы. С бретелек свисала прозрачная ткань, соединяясь с объемным шлейфом юбки.
Ее каштановые волосы были высоко собраны, выпадающие локоны обрамляли лицо, которое выглядело просто волшебно.
И эта волшебница была его.
Блестящие красные тени для век и черная подводка обрамляли большие карие глаза, что встретились с его взглядом и удерживали его. Ее алые губы растянулись в широкой улыбке.
– Она такая чертовски красивая, – выдохнул Аркантус.
Саманта медленно подошла к нему, держа перед собой букет синих, красных и фиолетовых цветов. Каждый шаг делал ее ближе к Арку, к их судьбе, к жизни, которую они решили разделить, и с каждым шагом ее счастливая улыбка усиливалась. Радость сияла в ее глазах, которые никогда не были такими яркими, как сейчас.
Запутанные, трудные пути, по которым шли их жизни, борьба, которую они пережили, боль, потери и страх привели их сюда, к этому моменту. Привели их друг к другу.
Аркантус знал, что прошлое Саманты все еще преследует ее, он знал, что раны не полностью зажили, но монстр, нанесший их, был мертв. Арк сделает все, что в его силах, чтобы уничтожить тень, которую Джеймс отбросил на Сэм, и он никогда не позволит тьме снова окутать ее.
Когда Саманта ступила на маленькую платформу и повернулась лицом к Аркантусу, все его тело напряглось. Ему захотелось прямо сейчас схватить ее и целовать до тех пор, пока все старые шрамы не исчезнут навсегда.
Когда он посмотрел в ее глаза, им овладело спокойствие, порожденное знанием того, что этот момент был именно таким, каким ему суждено было быть. Он был здесь, с ней, собирался соединиться в традициях ее народа и уже соединился во всех остальных отношениях, которые имели значение. Это было правильно. Это было по-настоящему.
Она поставила букет на пол рядом с собой. Аркантус протянул руки, и она взяла их, сияя широкой улыбкой.
Драккал сделал глубокий вдох и выдохнул с легким ворчанием.
– Уверен, вы оба хотите, чтобы все было покороче, и я действительно не знаю, что делаю, но… – он достал из кармана лист бумаги и развернул его, уставившись на торопливо нацарапанные слова. – Все мы происходим из разных галактик. Из разных культур. Мы все прошли через какое-то дерьмо.
– Скорее через кучу дерьма, – сказал Килок.
Корок толкнул локтем брата.
– Заткнись.
Саманта сжала губы, сдерживая смех.
– И хотя никто из нас никогда не сможет точно узнать, что испытали другие, – взгляд Драккала метнулся к Аркантусу, – даже после большого проведенного времени вместе мы все нашли общий язык. Мы нашли дружбу. Мы нашли семью. И все мы здесь, в этой комнате. Итак, сейчас мы здесь работаем сверхурочно, чтобы соединить этих двоих священными узами брака.
Аркантус выгнул бровь.
– Сверхурочно, ажера?
– Крааз’ кавал, седхи, расслабься. Это шутка, – Драккал поднял взгляд на зрителей и покачал головой. – В любом случае, э-э… Верно. Брак. Не все из нас знакомы с этим обычаем, но мы все знаем о чем-то подобном. Настоящая пара. Брачные узы. Как бы мы это ни называли, все мы знаем, что любовь реальна. Иногда это означает боль и потерю. Но такая пара, как Аркантус и Саманта, доказывает, что хорошее всегда затмевает плохое. Что даже высокомерные, самовлюбленные болваны вроде этого седхи, способны найти любовь и ответить взаимностью.
– Даже на моей собственной свадьбе, – пробормотал Аркантус.
– Ты действительно хочешь, чтобы все было иначе? – спросил Драккал.
Саманта усмехнулась. Сжав пальцы Арка, она наклонилась ближе и прошептала.
– Я не думаю, что высокомерный и самовлюбленный болван, – она сделала паузу. – Ну, может быть, немного высокомерный, но я все равно люблю тебя.
Драккал прочистил горло.
– Мы все любим. Ты дал всем нам дом и цель, Арк. И я могу говорить за всех, но для меня большая честь быть частью этого. Саманта вдохнула новую жизнь в это место, и, что более важно, она вдохнула новую жизнь в тебя. Она напомнила нам, что во вселенной есть множество вещей, которые нужно беречь. И мы очень ценим, что больше не проигрываем деньги только Рази.
Остальные, за исключением Рази, посмеялись со своих мест.
– Хорошо, – Драккал повертел бумагу в своих больших пальцах. – Итак, надеюсь, я все правильно понял. Аркантус, берешь ли ты Саманту Дон Уайлдер в жены, чтобы заботиться, любить и защищать, независимо от того, через какое дерьмо вы оба проходите?
Аркантус пристально посмотрел в красивые карие глаза своей пары.
– Всегда и навеки.
– Саманта Дон Уайлдер, принимаешь ли ты Аркантуса в качестве своего мужа, о котором нужно заботиться, любить и защищать, через какое бы дерьмо вы оба ни проходили?
Затуманенными слезами глазами Саманта выдержала его пристальный взгляд и сказала:
– Да. Всеми возможными способами.
– Тогда моими полномочиями главы службы безопасности и второй гребаной матерью каждого из вас, я объявляю вас мужем и женой. Теперь вы можете поцеловаться. Но не снимайте свою чертову одежду, ладно?
Аркантус притянул жену к себе. Она нетерпеливо подошла, обвив руками его шею. Он провел ладонью по ее заднице, обхватив другой рукой затылок и наклонился губами к ее губам, откидывая голову Сэм назад. Ее мягкие губы уступили его поцелую. Он упивался сладостью, смаковал тепло, наслаждался прекрасным ароматом.
Жена.
Пара.
Любовница.
Саманта была всем этим и гораздо большим. Она была его сердцем, его душой.
Его всем.
Внутри него поднялся жар, и грудь сдавило от нахлынувших эмоций. Казалось невозможным чувствовать так много, так сильно, все сразу, но он чувствовал и, безусловно, самым сильным из этих чувств была любовь к женщине в его объятиях.
Он отстранился только для того, чтобы запечатлеть нежный поцелуй на кончике ее носа, затем еще один на лбу и, наконец, на макушке. Глядя ей в глаза, он улыбнулся.
– Я люблю тебя, мой цветок, и я всегда буду сражаться за тебя. От одного конца Вселенной до другого.
ПРИМЕЧАНИЕ АВТОРА
Меня всегда беспокоило, что бывший Саманты так и не понес наказания за то, что он с ней сделал, что ему это просто сошло с рук, и я время от времени думала об этом. Итак, когда пришло вдохновение, мы поняли, что должны воздать Сэм должное… и кто лучше справится с этим, чем ее пара? Аркантус.
Мы надеемся, что вам, ребята, понравилось это дополнение к серии «Бесконечный город». Было забавно вернуться к старым персонажам и дать им больше времени для взаимодействия друг с другом.
И если вы хотите прочитать немного больше об Урганде и Секк'тхи… переверните страницу! У нас есть для вас бонусный контент.
:D Посмотрим, что делали эти двое, пока Аркантус занимался делами.
БОНУСНЫЙ КОНТЕНТ
Урганд и Секк’тхи
ГЛАВА 1
– Не могу, блядь, поверить, что он снова сделал это, – прорычал Урганд, уставившись на бумагу в своей руке. – Что, блядь, с ним не так?
В двадцатый раз он перечитал записку.
Моему Любимому сотруднику (а также воргалу).
Сегодня утром у меня ранняя встреча. Не стесняйтесь самостоятельно распоряжаться свободным временем. Но, пожалуйста, убедитесь, что все понесенные расходы оплачиваются через ваши личные счета, а не за счет средств компании.
С наилучшими пожеланиями,
Лучший босс, который у вас когда-либо будет.
Урганд зарычал. Почему он всегда удивлялся поведению седхи, даже после многих лет жизни и работы с ним? Такого рода вещи не были чем-то новым.
Секк'тхи вышла из спальни, одетая в одно из тех илтурийских платьев, сшитых из синей и фиолетовой ткани. Свободные концы ткани болтались вокруг нее, создавая эффект многослойности, оно колыхалось и струилось в такт ее движениям.
И Урганд не мог не заметить, как это подчеркивало ее фигуру. Подчеркивало грацию гибких конечностей и хвоста, подчеркивало ярко-зеленую окраску чешуи и демонстрировало худощавую, но мощную мускулатуру.
Подойдя ближе, она наклонила голову и заморгала.
– Ты пялишься, воргал.
Его ноздри раздувались от тяжелого дыхания.
– Так и есть.
Остановившись в нескольких метрах, она раскинула руки и оглядела себя.
– Я выгляжу странно?
Урганд покачал головой.
– Ты выглядишь… чертовски сексуально.
Ее губы изогнулись в нехарактерной для нее неуверенной улыбке.
– Это мило с твоей стороны, но тебе не нужно лгать.
– Я не лгу, Секк'тхи.
Она сузила глаза, рассматривая его, хотя выражение ее лица вскоре смягчилось.
– Я не привыкла к такой одежде. Прямо как Аркантус с этими костюмами.
Урганд улыбнулся.
– Да, но, по крайней мере, ты не ноешь по этому поводу.
Секк'тхи рассмеялась, и ее хвост замахал немного быстрее.
– Ты разговаривал сам с собой?
Он приподнял бровь.
– Очевидно, я разговариваю с тобой.
Она покачала головой и подошла ближе.
– Несколько минут назад. Перед тем, как я присоединилась к тебе.
Жар внутри Урганда разлился по щекам. Он не понимал собственной реакции, чего тут было смущаться? Он и Секк'тхи были друзьями. Они вместе сражались, вместе получали ранения, вместе пили и смеялись. Клянусь пылающим черепом Ворги, она даже пару раз видела его с голой задницей благодаря проделкам братьев Крен.
Он хмыкнул и пожал плечами.
– Думаю, это было наполовину с собой, наполовину с Арком. Но его нет рядом, чтобы услышать это, так что я выгляжу как последний дурак.
– Его здесь нет?
Вздохнув, Урганд протянул ей записку.
– Я не знала, что кто-то все еще пишет от руки на бумаге, – сказала она, переворачивая лист и изучая его. – Мы писали от руки, но в грязи или на камне. Бумага была бы кстати.
Урганд нахмурился и стиснул зубы. Внутри у него все сжалось, и по нему пробежали отголоски того, чего он не чувствовал уже очень, очень давно – ярости.
Хотя Секк'тхи редко говорила о своем прошлом, все в команде знали эту историю, пусть и в самой простой версии. Она родилась кем-то даже меньшим, чем рабыня, и воспитывалась в загонах вместе с собратьями в качестве скота на убой. То, что она в конце концов избежала такого конца, было невероятно, но это не сделало Урганда менее сердитым из-за того, что она перенесла, и этот гнев только усиливался по мере того, как с годами он узнавал ее лучше.
И он не знал, что сказать по этому поводу. Он знал только то, что ей, похоже, не нужна была его жалость, как не был нужен и гнев, оставляя ему надежду, что его дружбы, его присутствия было достаточно.
Секк'тхи прочитала записку и задумчиво промычала.
– Итак, он сделал это снова.
– Так и есть. Должно быть, ушел еще до восхода солнца.
Она кивнула, положила записку на стол и повернулась лицом к окну. Город был живым, его металл и стекло поблескивали в утреннем свете, почти напоминая поверхность Артоса.
– Должны ли мы попытаться выследить его? – спросила она. – Он должен был оставить какой-то след, пусть и слабый.
Ярость закипала в сердце Урганда, когда он смотрел на нее. Созерцательная, сострадательная, добрая, бескорыстная, сильная – Секк'тхи была всем этим и даже больше. И ей так во многом было отказано в жизни. Она перенесла такие трудности.
– Нет. Он может сам о себе позаботиться, а мы уходим, – ответил Урганд. – Пошел он нахуй.
– Он пошел нахуй?
– Не в буквальном смысле.
Секк'тхи моргнула.
– Я знаю, Урганд.
Он хмыкнул и схватил записку.
– Он снова убежал один и сказал, что сегодня мы не работаем. Все, что я говорю, это то, что мы должны воспользоваться этим.
Ее глаза заблестели.
– Значит, мы можем еще раз пройтись по магазинам?
Урганд съежился, едва сдерживая дрожь.
– Только если ты захочешь помучить меня.
Она склонила голову набок, и ее глаза опустились, пробежившись его телу.
– Хм.
Он усмехнулся, и тепло вернулось обратно в низ живота, посылая пульсацию прямо в пах. Потребовалась вся его сила воли, чтобы не зарычать в ответ.
Каким-то образом ему удалось произнести естественным тоном:
– Мы хорошо провели время прошлой ночью, верно?
Ее хвост снова ускорился, и она кивнула.
– Мне понравились гамбургеры. А потом выпивка.
– Потому что я был с тобой, верно?
Она показала еще немного своих зубов.
– Я бы с удовольствием съела их и в одиночку. Они вкусные, – опустив голову, она сократила расстояние между собой и Ургандом и посмотрела ему в глаза. – Но больше всего мне понравилась компания.
Его сердце бешено заколотилось о ребра, а губы растянулись в широкой улыбке. Когда Секк'тхи была так близко, ее аромат был сильнее любого другого – запах солнца и специй, песка и экзотических цветов.
– Мы должны пойти куда-нибудь сегодня. Воспользуемся свободным временем, – сказал он.
– Рановато для гамбургеров и алкоголя, Урганд.
Он рассмеялся.
– Не по стандартам воргалов. Но я в любом случае не это имел в виду.
– Что тогда?
Его разум снова вернулся к тому, что он знал о ее прошлом, ко всему тому, чего у нее никогда не было, ко всем вещам, которые она никогда не делала и не видела. К комментарию, который она сделала, когда они спускались с орбиты в шаттле.
– Что ж… это сюрприз, – сказал он. – Ты мне доверяешь?
Вспышка темно-фиолетового цвета пробежала по более светлым чешуйкам на ее горле и исчезла в одно мгновение. Свет в фиалковых глазах стал ярче, чем когда-либо.
– Да.
Улыбка Урганда смягчилась. Он скомкал листок и бросил его на стол.
– Хорошо. Тогда пойдем.
ГЛАВА 2
После поездки в вагоне поезда, битком набитом пассажирами, Урганд был благодарен свежему ветерку, что обдувал его, когда они с Секк'тхи поднимались по лестнице на дощатый помост. Он сделал глубокий вдох, игнорируя все остальные запахи, чтобы сосредоточиться на аромате океана.
Когда Секк'тхи добралась до верха лестницы, у нее перехватило дыхание, и она замедлила шаг. Она продолжала двигаться вперед почти как робот, ее взгляд был прикован к виду за перилами дощатого помоста. Ни один из людей вокруг, ни один из красочных магазинов, киосков и аттракционов, ни один из чужеземных запахов или возбужденных криков не мог отвлечь ее внимание от серо-голубых вод, простиравшихся впереди.
Урганд шел рядом, действуя как живой барьер между очарованной илтурией и другими пешеходами. Она остановилась только тогда, когда перила преградили ей путь, рассеянно положив на них руки.
– Урганд, – прошептала она, переводя взгляд из стороны в сторону, когда смотрела на океан.
Хотя здесь было на что посмотреть, он не мог отвести взгляд от нее. Представители рода Секк'тхи были известны относительно невыразительными лицами, но, несомненно, такая репутация была приписана им совершенно ненаблюдательными видами. Ее лицо было переполнено эмоциями, глаза сияли удивлением и радостью.
Он улыбнулся.
– Хм?
– Это… – Секк'тхи покачала головой, приоткрыв рот, и откинулась назад. – Он… такой большой. Он тянется бесконечно.
Опершись локтем о перила, он наконец заставил себя посмотреть в сторону океана. Люди были по всему пляжу, развалившись на шезлонгах или поверх одеял и полотенец, расстеленных на бледном песке, прогуливаясь вдоль береговой линии, играя в прибое.
И все они были такими крошечными по сравнению с океаном, который простирался прямо к голубому небу на далеком горизонте. Набегающие волны омывали песок, превращаясь в белую пену.
Урганд повидал пляжи в полудюжине миров. Он ходил по песку, когда в лицо били морские брызги, а рядом разбивались волны. Стоял на краю утеса, когда вокруг бушевал ветер, а внизу бурлили темные, бескрайние воды. Он бродил по спокойным, чистым океанским водам, сквозь которые видел каждую песчинку, каждый комочек чужеродной растительности, каждую ракушку, каждый камень. У него были все эти воспоминания…
Но этот пляж, этот океан был первым, который он когда-либо видел по-настоящему, и все благодаря Секк'тхи. Ее глазами он мог видеть красоту и величие. Он мог испытать это чудо.
– Ты хочешь спуститься туда? – спросил он.
Ее взгляд задержался на воде, затем она повернула голову и посмотрела вдоль набережной.
– Пока нет, – сказала она, отпуская перила. – Сначала давай все осмотрим.
Урганд выпрямился и жестом пригласил ее идти вперед.
– Все, что пожелаешь, Секк'тхи.
Бок о бок они отправились в путь. Аттракционов и игр было предостаточно, хотя ничто не привлекало такого внимания, как высокие сооружения с перилами, что земляне называли американскими горками. Когда пара стояла у подножия одного из таких аттракционов, построенного из огромных стальных стоек и балок, Секк'тхи вслух задумалась о том, в чем привлекательность подобных вещей.
После того, как один из висящих вагонов, заполненный кричащими пассажирами, пронесся над головой, Урганд высказал свою лучшую догадку.
– Все дело в острых ощущениях. Ощущение опасности, стремительная скорость, ощущение, что ты ничего не контролируешь. Все, что ты можешь сделать, это откинуться на спинку стула и наслаждаться поездкой. Может быть, для терран это способ почувствовать себя более живыми на пару минут. Так развлекаются многие виды.
Она смотрела на него, склонив голову набок.
– А для тебя?
Он изучил рельсы, отметив, что под ними пустота, и пожал плечами.
– Есть только один способ узнать.
Они встретились взглядами друг с другом, ухмыльнулись и поспешили присоединиться к очереди.
Пятнадцать минут спустя, они были пристегнуты жесткими ремнями безопасности к сиденьям, перекинутыми через плечи, и свесили ноги. Зрачки Секк'тхи расширились, сделав ее глаза полностью фиолетовыми.
– Нервничаешь? – спросил он.
– Да. Но я думаю, что это в хорошем смысле, – ответила она.
Вагон тронулся, поднимаясь наверх. Теплый ветерок, панорамный вид на океан, пляж и набережную, голубое небо с мягкими белыми облаками над головой делали поездку почти расслабляющей.
Рядом с ним, болтая ногами и поджав хвост, сидела Секк'тхи.
Возможно, стоит поблагодарить Арка за то, что он оказался засранцем.
Потому что если бы Аркантус снова не сбежал, Урганд не был бы сейчас здесь с Секк'тхи, создавая самые неожиданные, захватывающие воспоминания.
Вагон достиг вершины, и на мгновение все замедлилось. Урганд взглянул на Секк'тхи. Ее глаза округлились, острые зубы выглянули в оскале, а руки сжались на ручках, прикрепленных к ремню безопасности.
Урганд ухмыльнулся. Он спустил с орбиты больше шаттлов, чем мог сосчитать, и опытным солдатам всегда нравилось наблюдать за реакцией новобранцев на их первую высадку. Этот случай не сильно отличался.
Он посмотрел вперед.
Вагон наклонился и понесся прямо к земле.
Яйца Урганда подскочили к кишкам, которые в свою очередь будто поднялись к горлу. Ему никогда не приходилось чувствовать ветер в волосах во время падения, никогда не приходилось смотреть прямо на землю, которая так быстро приближалась.
Секк'тхи разразилась восхищенным смехом.
Урганд тоже рассмеялся, надеясь, что это прозвучало не так нервно, как казалось на самом деле.
Хотя он и не озвучивал это вслух, его переполняла благодарность, когда они с Секк'тхи вышли из аттракциона и ступили на твердую землю. Внутри у него все трепетало от падений, поворотов и сальто.
– Это было весело, – сказала Секк'тхи, подпрыгивая.
Урганд дал самый честный ответ, на который был способен.
– Таргену бы это понравилось.
Секк'тхи схватила его за запястье и потянула за собой.
– Пойдем, Урганд. Я хотела бы попробовать еще несколько аттракционов.
Он усмехнулся про себя.
– Все, что пожелаешь, Секк'тхи. Все, что угодно.
ГЛАВА 3
– Собираюсь отлить, – сказал Урганд.
Секк'тхи кивнула, сверкнув зубастой улыбкой. Под мышкой у нее был ненадежно зажат приз за победу в одной из игр – массивное плюшевое чудовище с длинными висячими ушами, розово-фиолетовым мехом и тревожно пустыми черными глазами.
– Я буду ждать здесь. Если только… тебе не нужна помощь?
Что-то изменилось в этой улыбке, и низ живота Урганда обдало жаром.
– Думаю, я справлюсь.
– Хм… – она переложила плюшевую игрушку так, чтобы держать ее обеими руками спереди, и склонила голову набок. – Хорошо, Урганд.
– Вернусь через минуту, – он повернулся и пошел по синим указателям, которые, как он полагал, указывали на туалеты, не в силах избавиться от мысли, что он только что упустил возможность.
Когда, черт возьми, я успел стать таким робким?
Он что-то проворчал, спускаясь по ступенькам, ведущим в узкий проход. «Робкий» – неподходящее слово. «Неуверенный» подходит гораздо лучше, возможно, даже с примесью осторожности. То, как его обучали, то, что он пережил…
Урганд несколько раз за эти годы говорил об этом с Таргеном. Последствия их пребывания в Авангарде были разными, но у них было достаточно много общего, чтобы понимать друг друга. Там, где Тарген изо всех сил пытался контролировать свою ярость и самого себя, Урганд вообще не мог ничего контролировать. Вспышка гнева не помогала медику стабилизировать состояние раненого солдата. В то время как все остальные в Авангарде были обучены и накачаны наркотиками, чтобы усилить ярость, медики и офицеры были приучены подавлять ее.
И кем, блять, был бы воргал без своей ярости?
Отбросив эти мысли, он посмотрел вверх. Синие указатели направили его к перекрестку. Он тяжело вздохнул и завернул за угол.
Хороший день. Действительно чертовски хороший день. Почему я пытаюсь все испортить, думая об этом дерьме? Почему…
– Какого хуя? – спросил кто-то.
Урганд остановился и поднял глаза. Впереди собралась группа существ – женщина-ажера, мужчина-борианин и трое мужчин-терран, все в одежде с малиновыми вставками. Один из терран протягивал другому пузырек с ярко-голубой жидкостью, но все они смотрели на Урганда.
– Туалет здесь, внизу? – спросил Урганд.
Все пятеро одетых в малиновое людей нахмурились.
– Ошибся переулком, воргал, – сказал борианин. Он был на голову выше своих спутников, с широкими плечами и мощными руками. У него не хватало кончика одного из длинных заостренных ушей.
Терранец сунул пузырек в карман.
– И время неподходящее.
Сердце Урганда учащенно забилось, и он с трудом сдержал улыбку на лице. Какими бы ни были обстоятельства, он всегда наслаждался хорошей дракой – но драка была именно тем, чего он должен был избегать здесь, на Терре. Он поднял руки, демонстрируя свои ладони.
– Я ничего не видел.
– Чушь собачья, – огрызнулся другой терранец.
– Мне просто нужно отлить.
– И ты сделаешь это, воргал, задолго до того, как все закончится, – сказала ажера, выходя вперед.
Эти головорезы были молоды и нетерпеливы, несомненно, ободренные численным преимуществом. То, что им было что доказывать, читалось в их глазах. Урганд слишком часто видел такие взгляды в преступном мире Артоса. И даже если мысль о бегстве заставляла его внутренне ощетиниваться, он вряд ли смог бы убежать от ажеры.
Тем не менее, сбежать и позвать на помощь было бы разумнее всего…
– Блядь, – пробормотал Урганд, опуская руки. – Ты решил устроить мне неприятности с моим боссом, да?
– Твоему боссу придется соскрести с бетона то, что от тебя останется, – сказал третий терранец, проводя металлическими костяшками по своим пальцам.
Вздохнув, Урганд принял боевую стойку.
– Когда вы все придете в сознание, не забудьте сказать остальным членам вашей маленькой банды, что вас превосходили числом три к одному. Я бы не хотел, чтобы ваша репутация была испорчена.
– Да пошел ты, – выплюнул один из них.
Урганд не мог сказать, кто именно, да это и не имело значения, потому что эти слова стали искрой, зажегшей драку.
Трое бросились на него во главе с ажерой. Урганд рычал и отбивал дикие атаки, заставляя врагов натыкаться друг на друга в ограниченном пространстве переулка. Его кулак метнулся в контратаку, угодив терранцу в челюсть и заставив его пошатнуться, но другой мужчина протиснулся вперед, чтобы заполнить брешь.
У Урганда не было ни единой сознательной мысли во время последовавшего шквала ударов. Инстинкты и мышечная память преобладали? когда он блокировал и уклонялся, не давая возможности нанести ответный удар.
– Уложи уже его! – крикнул кто-то.
Когти ажеры рассекли воздух в сантиметре от носа Урганда. Он схватил ее за руку и сильно ударил, впечатав лицом в стену. Один из кулаков терранца ударил его по ребрам, и бок пронзила боль. Он зарычал и ударил локтем в затылок ажеры. Она застонала и обмякла, когда он ослабил хватку.
Борианин бросился вперед и нанес Урганду сильный удар ногой в грудь. Воздух вырвался из легких Урганда, и он отшатнулся, но сумел ухватиться за длинную ногу борианца, увлекая врага за собой.
Излишне напрягаясь, борианин замахал руками, пытаясь восстановить равновесие. Урганд сильно дернул за ногу, заставляя его пасть на землю. Его колено уже поднималось, чтобы коснуться подбородка подонка. Когда удар попал в цель, откинув голову борианца назад, Урганд нанес еще два удара, но металлические костяшки на кулаке одного из терран попали ему в живот, а ботинок другого в лицо.
Урганд отшатнулся назад, удержавшись на ногах только благодаря тому, что влетел рукой в стену переулка. Он вытер рот окровавленной рукой. В его груди вспыхнул огонь, совершенно не связанный с ожогом от насильственного опустошения легких.
– Голая задница Беррока, ты заплатишь за это.
Застонав, ажера с трудом поднялась на ноги, а борианин изо всех сил пытался перекатиться на четвереньки. Все терране уже были на ногах, включая одного с окровавленным носом, что вытащил из-за пояса тристиловый нож. Третий терранец вытянул складную шоковую дубинку.
– Только один заплатит, и это, блядь, воргал, – прорычал терранец со сломанным носом.
– Это кажется несправедливым, – сказала Секк'тхи из-за спины Урганда.
Урганд не смог сдержать ухмылки, растянувшейся на его губах, что вызвало острую боль, когда рассеченная нижняя губа растянулась. Этот укол был волнующим.
– Кто, блядь, эта чешуйчатая сука? – спросил борианин, наконец вставая и сильно тряся головой.
Жар внутри Урганда усилился стократно, и багровые пятна окрасили границы его зрения. Он сжал кулаки. Сухожилия резко выделялись на тыльных сторонах его рук, дрожащих от нарастающей ярости.
Секк'тхи встала рядом с Ургандом, видимая только боковым зрением. Она сказала:
– Я с тобой.
Эти слова побудили его к действию.
Битва превратилась в хаотичное пятно, в котором время не имело значения. Урганд осознавал только свои удары, обрушивающиеся на врагов, и Секк'тхи, такую контролируемую и грациозную, но в то же время такую сильную, которая двигалась рядом с ним, предугадывая его движения, как будто могла читать мысли. Он осознавал… правильность, хотя все в этой ситуации должно было быть неправильным.
Банда поспешно и спотыкаясь отступила, почти неся ошеломленного борианца, голова которого моталась при каждом шаге.
Грубый, звериный инстинкт побуждал Урганда броситься в погоню и покончить с этим сейчас, чтобы гарантировать, что его враги никогда не вернутся. Этот инстинкт пульсировал от ярости. Он сжал кулаки и сопротивлялся, зная, что продолжение конфликта не приведет ни к чему хорошему.
Его дыхание было неровным, учащенное сердцебиение напоминало бой боевых барабанов, а костяшки пальцев пульсировали и были окровавлены, но он стряхнул с себя ярость так же быстро, как она возникла. Повернувшись к Секк'тхи, он оглядел ее с ног до головы.
