Текст книги "Связанная (ЛП)"

Автор книги: Тиффани Робертс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 26 страниц)

ГЛАВА 11

Веки Айви открылись спустя, должно быть, тысячу лет, и тьма, которая окружала ее все это время, наконец рассеялась. Нахмурив брови, она уставилась на мерцающий оранжевый свет, танцующий на каменной поверхности. Она чувствовала себя… тяжелой. Это напомнило ей о том, что она испытала, когда ее погружали в стазис на Сомниуме, или о том ощущении тяжести, когда вылезаешь из бассейна после долгого заплыва, как будто тело только что вспомнило о гравитации и компенсировало это.

Поблизости в воздухе кружились разговоры, низкие и сдержанные голоса, принадлежащие как вриксам, так и людям. Их сопровождали потрескивание костра и шелест ветра в листьях. Все эти звуки были такими успокаивающими, такими знакомыми, что их могло бы быть достаточно, чтобы Айви уснула, если бы она только что не очнулась от забытья.

Она спала?

Что это растение сделало с ней? Она вспомнила боль, оцепенение, страх и успокаивающий голос Кетана…

Потом ничего.

Кетан.

По правой стороне ее тела разлилось тепло. Она заставила себя оторвать взгляд от потолка и посмотреть рядом с собой. Кетан был там, плотно прижав ноги к задней части тела, прижав ее к полу. Его таз был придвинут к Айви, а застежки лежали у нее на животе, нежно, но собственнически. Он смотрел в сторону огня, где-то слева от Айви – или, скорее, он смотрел в сторону разговаривающих там людей.

Руки Кетана были слегка согнуты назад, ладони покоились на верхних суставах ног. Один из его пальцев беспорядочно постукивал по шкуре.

В последний раз, когда она видела его, он был забрызган желтым соком виноградного монстра. Теперь он был чистым, шелковистые волосы свободно падали на плечи, их фиолетовые и белые пряди отражали свет костра.

Она подняла руку с земли и прижала ладонь к его животу.

Пальцы Кетана напряглись, и его внимание переключилось на нее, фиалковые глаза расширились и заблестели. Он произнес ее имя – это был вздох, хрипение и рычание одновременно – и склонился над ней. Одна его рука накрыла ее руку у себя на животе, в то время как другая обхватила ее лицо, проведя большим пальцем по ее щеке.

– Тебе больно, моя Найлия?

Айви пошевелилась. Только когда она пошевелила левой рукой, она почувствовала жжение, которое напомнило ей, как однажды в детстве она наступила на колючие семена сорной травы, и боль длилась несколько дней. Она несколько раз согнула руку: там, где кожа натянулась, ощущалось некоторое напряжение.

– Совсем немного, но я в порядке, – сказала она.

Очень быстро его руки обхватили ее и оторвали от земли, прижимая к груди. У Айви перехватило дыхание. Он издал трель, которая нашла отклик в ней, а затем глубоко вздохнул, несомненно, вдыхая ее аромат. Одна из его рук обхватила ее затылок, когда он прижал ее к себе, его пальцы поглаживали ее ноги и внешнюю сторону бедер. Айви провела носом по его шее и тоже вдохнула его.

– Слава Богу, – сказал Диего с облегчением в голосе.

– Как ты себя чувствуешь, Айви? – спросила Келли.

Айви повернула голову, чтобы посмотреть на остальных: это было все, что позволил ей Кетан. Его пальцы сжались, а объятия усилились. Она понимала его нежелание отпускать ее. Если бы их обстоятельства поменялись местами, Айви чувствовала бы то же самое и цеплялась бы за него так же настойчиво. Ничто не смогло бы оторвать ее.

Лейси, Келли и Уилл сидели вокруг небольшого костра, последний из которых лежал, положив голову на рюкзак. Диего сидел рядом с ними, прислонившись спиной к стене пещеры, подтянув колени и свесив с них руки. Его голова была откинута назад, глаза закрыты, а лицо немного напряжено.

Снаружи было темно – темная середина ночи, – но отблески костра проникали достаточно далеко, чтобы Айви могла разглядеть Рекоша и Телока, которые, сгорбившись, что-то делали руками. Ансет и Уркота нигде не было видно, как и Коула. Был ли он на вахте с отсутствующими вриксами?

А еще была Ахмья… Она неподвижно лежала на шелковом одеяле всего в нескольких футах от Айви и Кетана.

– Я в порядке, – нахмурившись, сказала Айви. – А… Ахмья?

– Спит, – Диего поднял голову и открыл глаза. – Она приняла в свой организм гораздо больше яда, чем ты, так что, возможно, она еще какое-то время будет в отключке, – Он поднялся на ноги и, слегка сгорбившись, направился к Айви. – Как твоя рука?

– Болит, но больше не онемевшая.

Диего взглянул на Кетана, прежде чем снова обратить свое внимание на Айви. Он протянул руку.

– Могу я посмотреть?

Низкое рычание вырвалось из груди Кетана, и его тело напряглось.

Она усмехнулась.

– Все в порядке, Кетан. Я не собираюсь исчезать.

Кетан медленно и тяжело выдохнул, и его напряжение постепенно ослабло. Хотя он и не отпустил Айви, но позволил ей достаточно свободно повернуться к Диего и вытянуть поврежденную руку.

Это был первый раз, когда Айви непосредственно посмотрела на свои раны. Рукав ее комбинезона был оторван, обнажая руку, и, конечно же, вокруг бледно-розовых шрамов, оставленных шипами, виднелась полоса фиолетовых кровоподтеков.

– Чувак, вы, ублюдки, жуткие собственники, – пробормотал Диего, беря Айви за запястье. Другой рукой он помассировал ее руку. – Чувствуешь?

– Да.

Он осторожно ощупал одну из закрывшихся ран.

Айви дернулась, зашипев сквозь зубы. Она сомневалась, что кто-нибудь услышал это за рычанием Кетана.

– Извини, – сказал Диего, отпуская ее. – Но хорошие новости в том, что, похоже, никаких серьезных повреждений нет. Болезненность должна пройти через пару дней.

Айви положила руку на плечо Кетана.

– Спасибо, Диего.

– Просто рад, что ты все еще с нами, Айви, – улыбаясь, Диего опустил взгляд на спящую женщину. – Ахмья тоже.

Айви проследила за его взглядом. Они укрыли Ахмью темным шелковым одеялом, из-за которого ее лицо казалось таким бледным, но одеяло равномерно поднималось и опускалось в такт ее медленному дыханию.

– С ней все будет в порядке, правда?

– Да. Просто нужно подождать, когда она очнется, но все ее жизненные показатели в порядке.

Уилл помахал рукой и ухмыльнулся.

– Приятно, что ты вернулась в мир живых, Айви.

Когда Диего отошел и сел на землю рядом с Уиллом, Лейси подтащила свою сумку поближе, сунула руку внутрь и вытащила батончик из запасов Сомниума на случай непредвиденных обстоятельств. Взяв бурдюк с водой, она встала и протянула все Айви.

– Голодна?

– Вообще-то умираю с голоду, – ответила Айви.

Это вызвало еще одно ворчание Кетана, но он ничего не сказал, опустив ее так, чтобы она села на одеяло перед ним.

Взгляд Айви задержался на нем, прежде чем она наклонилась вперед, чтобы принять еду и питье из рук Лейси.

– Спасибо.

Лейси улыбнулась.

– Без проблем.

Когда Лейси вернулась на свое место у огня, Айви откинулась назад, открыла упаковку батончика и подняла взгляд, чтобы изучить лицо Кетана.

Для существа, которое на самом деле не могло изменить выражение своего лица, в нем было много эмоций. Казалось, что его жвалы не уверены, хотят ли они быть поднятыми или опущенными, свести ли их вместе или широко развести в стороны, а в его глазах отражалось гораздо больше света, чем могло бы отражаться от огня.

Кетан наклонил голову.

– В чем дело, Айви?.

– Ты просто кажешься… взволнованным.

– Ах, моя сердечная нить… – он наклонился и зарылся лицом в ее волосы. – Этот день был трудным. Твой голод только напоминает мне, что я потерпел неудачу как твоя пара. Я не смог обеспечить и защитить.

Айви подняла руку и сжала его челюсть как раз под жвалами, удерживая его на месте.

– Ты ни в чем не потерпел неудачу, Кетан. Ни со мной, ни с нашим племенем. Ты сделал для нас все, что мог, и даже больше. Ты пересилил себя, тебя били и мучили, ты… ты мог умереть, – она провела большим пальцем по его лицу. – Мы здесь, мы в безопасности, у нас есть еда. Это все, что имеет значение.

– Ты права, – он провел костяшками пальцев по ее щеке, его прикосновение было нежным и успокаивающим. – Все, что имеет значение, находится прямо здесь.

Айви улыбнулась и потянулась навстречу его прикосновению.

Келли прочистила горло.

– Не хочу, э-э, прерывать этот прекрасный момент, но… куда мы идем? Мы просто собираемся продолжать бежать? Как далеко нам нужно уйти?

Кетан хмыкнул, но его жвалы приподнялись в легкой улыбке.

– Не бывает такого, чтобы человек задал один вопрос. Почему их всегда так много?

– И это, дамы и господа, называется уклонением, – сказала Лейси со смешком.

Его жвалы дернулись.

– Я не знаю твоих слов.

Диего рассмеялся.

– Это работает с Айви?

Айви фыркнула и снова уселась на землю.

– Только когда он намеренно упрямится, – она откусила кусочек от батончика. Он был сухой, пресный и жесткий, но это была еда.

– Я должен как-нибудь попробовать это, – сказал Уилл с усмешкой.

Келли ухмыльнулась Уиллу.

– Да, но я не думаю, что это сработает так уж хорошо для тебя, учитывая, что ты не пришелец и все такое. Но на самом деле, Кетан… какой у нас план? Куда мы направляемся?

Кетан поерзал на одеяле, повернувшись лицом к остальным.

– Далеко.

Келли выгнула бровь.

– Далеко?

Он кивнул.

– Мы уйдем так далеко, как должны. Подальше от Такарала. Подальше от королевы. Дальше, чем она последует.

Вспышка ярости охватила Айви. Она проглотила комок пережеванного батончика и сделала большой глоток из бурдюка с водой, чтобы легче было проглотить. Мысленно она проклинала королеву всеми известными ей ругательствами. Все это было из-за Зурваши. Все это было потому, что она не могла просто отпустить Кетана. Она была алчной, одержимой, и объект ее вожделения отверг ее.

В аду нет ярости, сравнимой с яростью отвергнутой женщины.

Тем более, когда эта женщина с самого начала была жестокой и мстительной.

– Она перестанет преследовать? – спросил Уилл.

– Я… не знаю. Теперь мы идем навстречу опасности, в страну ее врагов, чтобы быть в безопасности. Ей и в голову не придет искать там.

– Мы мертвы, – сказала Лейси, подбрасывая ветку в огонь.

– Нет, – голос Кетана был твердым; сомнения и вина, которые он выражал всего несколько минут назад, казалось, исчезли. Он провел ладонью по волосам Айви на затылке.

Она подняла глаза.

Его глаза впились в ее, их фиолетовый свет отражался в мерцающем свете камина.

– Мы будем жить.

ГЛАВА 12

Когда Кетан открыл глаза, свет костра на потолке пещеры был приглушенно-красным, как догорающие угли. Тихие разговоры ранней ночи сменились стуком дождя по окружающим джунглям. Прохладный воздух коснулся его шкуры – по крайней мере, там, где она не была прикрыта одеялами или его парой.

За пределами пещеры все было темно, но теперь он мог различить темные очертания близлежащих растений благодаря затухающему свету костра.

Крепче обняв Айви, он сел, прислонившись спиной к стене. Остальные спали. Келли, Лейси, Диего и Уилл тесно прижались вокруг костра, их тела были едва различимы под ворохом одеял. Ахмья лежала ближе к Кетану и Айви, все еще завернутая в свои одеяла. Одна из ее маленьких ножек высовывалась из-под этих одеял.

Рука Рекоша лежала на расстоянии всего одного пальца от выставленной ноги Ахмьи. Сам Рекош растянулся в укрытии, оставив внутри только туловище, и выглядел так, словно собирался засунуть ногу Ахмьи обратно под одеяло, когда заснул.



Телок тоже был снаружи пещеры, прислонившись плечом к скале. Растение с большими листьями над его головой защищало от дождя.

Кетан глубоко вдохнул, наслаждаясь сладким ароматом своей пары. Он сосредоточился на ней – на ее весе, ее тепле, ее мягкости, на том, как ее тело сливалось с его телом, когда она вот так лежала на нем.

Он снова чуть не потерял ее. Клубок едва не забрал другого человека, о котором заботился Кетан.

Человек, которого Кетан любил.

Отблески костра напоминали алые пятна на лепестках копьецвета, и размышления об этом помогли бы Кетану сосредоточиться на прошлом. Так многие погибли. Нити его судьбы, несомненно, были пропитаны кровью, как паутина, на которой собрались капли дождя.

Мы здесь, мы в безопасности…

Это все, что имеет значение.

Слова Айви были такими же правдивыми сейчас, как и тогда, когда она произносила их ранее. Смерть не унесла жизни никого в племени, и никто серьезно не пострадал. Они пережили еще один день.

Издавая тихую трель, Кетан провел пальцами вверх и вниз по спине Айви. Она замурлыкала и прижалась к нему. Ее волосы разметались по одной стороне его груди, а теплое дыхание овевало другую, и то и другое щекотало его шкуру.

Ему следовало подбросить дров в огонь, чтобы прогнать холод, но он не мог заставить себя пошевелиться. Потерять хотя бы одно мгновение этого мирного времени со своей парой было немыслимо. В последнее время они редко наслаждались такой тишиной; на это короткое время он хотел только обнимать свою Айви и притвориться, что во всем мире больше никого нет.

Кетан проснулся совсем недавно, когда Уркот и Коул вернулись в лагерь. На шее и плечах обоих были накинуты саваны из выделанной шкуры, защищавшие их от дождя, но, несмотря на это, оба промокли насквозь.

Коул сбросил свой, уронив его на землю, прислонил копье к внешней стене и нырнул в пещеру.

– Я чертовски устал, – он покачнулся, проходя мимо костра, остановился и опустился перед ним на колени. Добавив еще дров и листьев, он подул на угли, чтобы оживить их. Затем он лег рядом с другими людьми и закрыл глаза руками.

Кетан осторожно снял с себя Айви. Когда она пошевелилась, он успокоил ее, откинул волосы назад и сказал ей спать. Она свернулась калачиком под своим одеялом, и Кетан уютно укутал ее.

Уркот остановился возле Телока.

– Все было тихо.

– Это хорошо, – ответил Кетан, вставая – по крайней мере, настолько, насколько позволял низкий потолок. Наклонившись вперед так, что голова и спина касались камня, он вышел из пещеры. Как только он смог, он полностью выпрямился и потянул затекшие конечности и спину.

Телок хмыкнул и перевел взгляд с Уркота на дремлющих людей и обратно. Упершись руками в камень позади себя, он приподнялся.

– Тебе следовало прийти раньше, – сказал Кетан, наклоняясь в пещеру, чтобы подобрать свое копье.

Жвалы Уркота были опущены, а глаза устремлены на Рекоша.

– Вам двоим нужен был отдых.

– Он – да. Но я не настолько измотан, чтобы не внести свой вклад.

– Ты дурак, Кетан, если думаешь, что не внес никакого вклада, – сказал Телок. Он взял свое копье, прислоненное к каменной стене, и шагнул вперед. – Я разделю эти часы с тобой.

Кетан приподнял жвала в улыбке.

– Я рад этому.

– Мы с Коулом несли вахту на той стороне лагеря, – сказал Уркот, указывая на санкрест. – Ансет все еще на посту с другой стороны.

– Она не возвращалась поспать?

В груди Уркота зародилось неуверенное жужжание.

– Она отказалась. Сказала, что остальным это нужно больше, и она счастлива следить за опасностью, пока это делаем мы.

Кетан фыркнул, переводя взгляд в направлении, указанном Уркотом.

– Я встану со стороны восхода, – сказал Телок, похлопав Кетана по ноге своей. – Присмотри за своей сестрой по выводку.

Кивнув, Кетан бросил взгляд через плечо на свою пару. Видны были только ее взъерошенные золотистые волосы и лицо от носа и выше. Она натянула одеяло достаточно высоко, чтобы спрятать все остальное. Но ее лоб был гладким, не омраченным беспокойством, а дыхание мягким и ровным. При виде нее у него сжалось сердце, притягивая ближе к ней. Как он мог оставить ее одну после всего, что случилось? Как он мог даже подумать о том, чтобы выпустить ее из поля зрения?

Чтобы присматривать за ней, я должен уйти. Чтобы охранять ее – охранять их всех – я должен какое-то время побыть вдали.

И кто еще во всем Клубке присматривал бы за Айви и остальными так же яростно, как Уркот и Рекош, пока Кетана не было?

– Хорошо, – сказал Кетан. – Уркот, посмотри, сможешь ли ты помочь Рекошу забраться в пещеру. Ему не нужно лежать под дождем после того, что он перенес сегодня.

Уркот топнул ногой по земле и постучал костяшками пальцев по головному гребню. Телок направился к своему месту для наблюдения, а Кетан – к своему.

Он нашел Ансет прислонившейся к дереву сразу за кольцом колючих кустов и веток, которые она помогла соорудить вокруг лагеря. Она надела шелковый саван, мокрая ткань блестела под дождем, но капюшона не накинула. Ее волосы были собраны в один толстый пучок, который свисал через плечо.

– Ты тоже должна отдохнуть, сестра, – сказал Кетан, подходя к ней.

Она не ответила, даже не пошевелилась, только слегка опустила подбородок.

Совершенно иное притяжение к сердцу Кетана заставило его остановиться прямо за ее спиной. И снова он осознавал расстояние между ними, пропасть шире и страшнее, чем пасть любого легендарного зверя. И он отверг эту пропасть. Он не стал бы страдать от этого, только не после всего, что произошло.

Время, которое он мог провести с теми, кто был ему дорог, было слишком драгоценным, чтобы тратить его подобным образом.

– Я не буду отрицать свой гнев, Ансет, – сказал он. – Я не буду отрицать, что какая-то часть меня ненавидела тебя за то, что ты сделала.

Ансет прерывисто вздохнула, и ее голова опустилась еще ниже.

– Но я знаю тебя, сестра, – продолжил он. – Как бы мы ни изменились, я знаю правду о тебе, потому что она осталась неизменной. Я знаю, что ты хотела только помочь Элле. Я знаю, ты действовала в отчаянии, потому что казалось, что никто из нас этого не сделал.

– И… мы этого не сделали. Мы мало что сделали для нее, потому что ничего нельзя было сделать. Ансет, которую я всегда знал, не приняла бы этого. Ты один из самых свирепых воинов, которых Такарал когда-либо видел, Ансет, и ты такая, потому что всегда сражаешься за тех, кто слабее. Ты всегда будешь сражаться, будь то за невинного ткача, пытающегося отдать дань уважения, или за болезненное существо, которое ты едва знаешь. И я бы не хотел, чтобы ты чувствовал за это вину.

– Моими действиями, Кетан, восемь были разделены. Восемь превратились в семь, – она повернула голову, чтобы посмотреть на него через плечо. – Восемь человек. Это был знак, Кетан. Это было свято. И я сломала это.

Кетан обошел Ансет и встал перед ней. Когда она больше не смотрела на него, он протянул руку и взял ее лицо в ладони, заставляя встретиться с ним взглядом.

– Зурваши сломала, Ансет. Если Восьмерка реальна, это она проявила к ним неуважение, она оскорбила их.

– Она не смогла бы навредить Элле, если бы не я.

– И она причинила бы мне еще больший вред, если бы не ты.

– Вред, который она причинила тебе, длился годами, Кетан, и все же я уговаривала тебя пойти к ней. Я не послушала. Я этого не сделала… Я не видела. И теперь… теперь я навлекла на нас проклятие, сделав семь из восьми. Разделив это священное число. Из-за…

– Услышь меня, Ансет. Услышь мои слова, – он выпрямил ноги, поднимаясь выше, пока его лицо не оказалось прямо перед ее, и их жвалы не коснулись друг друга. – В нашему племени не восемь людей. И никогда не было. Оно начиналось как двое – как Айви и Кетан. Потом было девять, когда мы разбудили других людей. Когда ты пришла с Телоком, Рекошем и Уркотом, нас было тринадцать. Сейчас двенадцать. И так осталось бы навсегда. Потому что ты бы ушла, если бы все пошло по-другому.

– Я бы заняла ее место. Я должна была. Я должна была бросить вызов Зурваши там. Должна была заставить ее страдать за все, что она сделала, за то, что я была слишком слепа, чтобы видеть.

Кетан покачал головой. В его груди бушевал огонь, огонь и напряжение, сводящие с ума.

– Нет, Ансет. Нет. Ты не причиняешь страданий. Ты защитница. Ты – щит. Но щиты не могут отразить каждый удар. Это не делает щит бесполезным. Ты нужна другим людям. Ты нужна мне, сестра, и прости, что заставил тебя думать иначе.

Она закрыла глаза, когда ее голова упала вперед, прижавшись головным гребнем к голове Кетана. Ее передние ноги прижались к внешней стороне его ног, широкие плечи сотрясались от прерывистого дыхания, а заунывный дождь продолжал лить.

– Ты наша, Ансет, – прохрипел Кетан. – И мне жаль, что ты так многим пожертвовала, чтобы быть с нами. Я никогда не хотел, чтобы ты что-то теряла.

Одна из ее рук обхватила его затылок.

– Я не потеряла своего брата по выводку. Я не потеряла свою новую сестру. Я не потеряла наших друзей. Достаточно, Кетан.

Но Ансет потеряла свою пару. Ее сердечную нить.

Они долго стояли так. Дождь стекал по шкуре Кетана, смывая большую часть бремени, которое давило на его дух.

– Сейчас я вижу вещи такими, какие они есть, – сказала Ансет. – Я вижу их такими, какие они есть…

Он снова отстранился от нее и посмотрел ей в глаза, когда она открыла их.

– Никогда не забывай, сестра по выводку… никогда не забывай, какими они могли бы быть. Какими они должны быть.

– Я не забуду.

– А теперь иди и спи. Ты самая сильная из нас, и я бы не хотел, чтобы ты спотыкалась, когда мы отправимся завтра в путь.

Она защебетала, звук был одновременно печальным и веселым.

– Потребовалось бы больше, чем одна бессонная ночь, чтобы помешать мне.

Жвалы Кетана приподнялись.

– Я не сомневаюсь в этом, Ансет. Но все равно отдыхай.

Ансет снова коснулась своим головным гребнем его, прежде чем отойти. Он смотрел, как она повернулась и пошла обратно в лагерь, смотрел, пока она не скрылась из виду, а затем занял ее место у дерева, воткнув древко своего копья в грязь.

Как и сказал Уркот, в джунглях было тихо, и Кетан не мог заставить себя не возвращаться мыслями к пещере – обратно к Айви. Он был другим, чем тогда, когда впервые нашел ее. Он был… больше. Больше во многих отношениях, слишком многими способами, которые невозможно определить. Способами, которые он даже не мог распознать.

И теперь он знал, он понимал, что это во многом было связано с ее духом. Айви была такой маленькой, такой нежной, такой безобидной. Внешне она и ей подобные действительно казались существами, к которым врикс относился бы как к добыче. Но она придала ему такую силу за то время, что он знал ее.

Все, чего он хотел последние семь лет, – это мира и одиночества. Забыть Зурваши и то, что она сделала, забыть страдания и потери, вызванные ее правлением. Отвернуться от всех и вся, кого он знал, и видеть только себя.

Благодаря Айви он понял, насколько это было неправильно. Насколько эгоистично. Он понял, что это было по-своему жестоко. Жестокость иного рода, чем у королевы, но тем не менее жестокость. Бросить всех, чтобы избавить себя от участи, которой они подвергались…

Айви подарила ему надежду, любовь и радость, но она также дала ему силу, и это позволило ему принять все остальное. Это позволило ему шагнуть вперед и рискнуть собой, чтобы улучшить жизнь тех, кто был ему дорог.

Она показала ему, что доверие – это не то, что можно спрятать подальше и никогда не использовать. Она показала ему, что полагаться на других – это не слабость. И она не считала его слабым из-за его недостатков, не считала его ничтожеством, когда он обнажал свою уязвимость. Она видела только его. Свою пару, свою любовь. Ее сердечную нить.

Они пережили этот день вместе. Кетан и Айви, все их племя. Они переживут следующий, и следующий, и так далее, и так далее, пока не придет их время, и они оглянутся назад на свою жизнь и почувствуют гордость за преодоление трудностей, за то, что стремились к миру – за то, что выбрали жизни, которые они хотели.

Они будут вечно плести свои судьбы, да будет проклята воля Восьмерых.