Текст книги "Связанная (ЛП)"
Автор книги: Тиффани Робертс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 26 страниц)
– Где эти существа? – потребовала ответа Клык справа.
Подойдя ближе, Кетан смог разглядеть золотые украшения на ее торсе, которые в остальном были скрыты в тени тяжелого савана, накинутого на ее плечи. Его сестра по выводку была лишена этих украшений. Она оставила много своих золотых побрякушек в Такарале на то время, что провела с людьми, но даже то немногое, что сохранила Ансет, было у нее отобрано. Ее пояс, шейное украшение, браслеты и несколько кусочков шелка, которые она обычно носила все исчезло.
Ансет оперлась рукой о землю, не поднимая головы.
– Они здесь. Здесь они устроили себе логово.
– Джардок, – позвал Коготь, что стоял рядом с женщинами. – Что скажешь?
Через несколько мгновений из темноты центральных руин появился четвертый мужчина, нырнув в рушащийся проход. Он засунул осколок кристалла света в мешочек на поясе.
– Здесь есть признаки обитания зверей, но они старые. Это не то место, Хаквал.
Хаквал посмотрел на Клыка справа.
– Она лжет, Летеки. Она сбила нас с истинного пути.
Ансет подняла голову, чтобы посмотреть на Хаквала.
– Те признаки, которые у тебя хватило умения найти, были смыты бурей.
Кетан остановился. Один из Когтей, стоявший на страже, был всего в нескольких сегментах от него, не обращая внимания на приближение врага; его внимание было приковано к сцене в центре поляны.
Летеки схватила Ансет за волосы и заставила запрокинуть голову.
– Вот что происходит, когда мы полагаемся на предателей.
Другой Клык схватила Ансет за три руки и вывернула их назад.
Летеки скользнула рукой вверх по древку своего копья, зажав его чуть ниже наконечника, и прижала чернокаменное лезвие к горлу Ансет.
– Правду, предательница.
ГЛАВА 5
Сердца Кетана возобновили бешеный ритм, который они поддерживали со вчерашнего утра, заставляя все его тело трепетать в такт каждому их удару. Он огляделся по сторонам, ища поблизости признаки присутствия своих друзей, но ничего не увидел.
– Мы должны связать ее, подвесить и выпотрошить, как зверя, – сказала Клык слева. – Это все равно было бы меньше, что она заслуживает.
Хаквал подошел ближе к самкам, тонкие волоски встали дыбом.
– Королева хочет, чтобы бледные существа были доставлены к ней. Эта предательница – наш единственный способ найти их.
– Мне нужно всего несколько мгновений с ее братом по выводку, – отрезала Летеки, – и он будет сотрудничать. Нам не нужна она.
Она сильнее потянула Ансет за волосы.
Ансет сомкнула жвалы и закрыла глаза, но не издала ни звука.
– Последний шанс, – сказала Летеки. – Где существа?
– Они маленькие, – прохрипела Ансет, приоткрывая глаза, чтобы посмотреть на своих конвоиров. – Возможно, вам следует присмотреться повнимательнее.
Готовы были его спутники или нет, Кетан больше не мог ждать.
Он выскочил из подлеска. Ближайший Коготь повернул голову к Кетану и широко раскрыл глаза как раз перед тем, как копье Кетана ударило его под грудные пластины, вонзившись в грудную клетку.
Почти половина сегмента копья вошла в тело Когтя. Самец издал удивленное ворчание; свет в его глазах погас до того, как он начал падать. Левой рукой Кетан схватил копье Когтя и вырвал его. Другой дозорный тоже обернулся, привлеченный звуком атаки Кетана, и не заметил движения позади себя.
Копье Уркота вырвалось из живота другого Когтя, пронзив его насквозь сзади. Коготь вскрикнул от боли и схватился за дрожащее окровавленное древко копья нижними руками, опустив взгляд на тяжелую рану. Уркот зарычал и отбросил копье в сторону, повалив своего пронзенного врага на землю.
Пока Уркот расправлялся со своей целью, брошенное копье поразило Джардока, который все еще стоял у входа в центральные руины. Лоскуток цветного шелка, привязанный к древку, указывал на то, что это оружие Рекоша. Джардок отшатнулся назад и наткнулся на Телока, который подкрался к нему сзади. Телок схватил голову Когтя одной рукой, оттянул ее назад и перерезал ему горло ножом из черной камня.
– Предатели! – закричал Хаквал.
Внимание Кетана переключилось на Хаквала, который держал копье в вытянутой руке, даже когда сорвал топор с пояса. Кетан с ворчанием отшвырнул мертвого Когтя копьем в сторону, поместив его тело между собой и Хаквалом как раз в тот момент, когда единственный оставшийся в живых Коготь метнул свое копье.
Оружие попало в спину мертвого Когтя. Кетан едва успел заметить удар, позволил телу упасть и метнул зазубренное копье, которое он украл у своего врага.
Оно рассекло воздух на расстоянии вытянутой руки от головы Хакваля, чтобы найти истинную цель Кетана – Летеки.
Копье попало высоко в ее грудь, рядом с мускулистым плечом, но пронзило ее только наполовину. Хотя рана была далека от смертельной, она послужила своей цели – наконечник копья отодвинулся от горла Ансет, когда удар отклонил туловище Летеки в сторону.
Хаквал не оглянулся на Летеки; с топором в руке он взревел и бросился на Кетана.
Кетан ответил своим собственным ревом и вырвал свое копье из упавшего Когтя. Он бросился навстречу Хаквалу.
Ансет замахнулась рукой назад, ударив свободным кулаком в лицо удерживающей ее Клыку. Хватка Клыка ослабла, и Ансет вырвалась, бросившись в сторону и ударив ногами своего противника. Равновесие Клыка пошатнулось, и она упала, скрутившись и врезавшись в подлесок. Она подняла копье и метнула его в Ансет, которая поймал древко одной рукой.
Рекош был размытым черно-красным пятном, когда он набросился на Клыка, ножи из черного камня в его руках блестели от влаги. Его лезвия дождем обрушились на врага – быстрее, чем она успела отреагировать.
Кетан ударил копьем, целясь в грудь Хаквала, в тот момент, когда Коготь был достаточно близко. Хаквал сместился в сторону, едва избежав наконечника копья, и нанес удар топором. Кетан уклонился от него и изменил направление удара, проведя наконечником копья по животу Хакваля. Лезвие рассекло шкуру Когтя, заставив его зарычать.
Прежде чем Хаквал смог нанести ответный удар слева, Кетан свободной рукой схватил своего противника за предплечье. Его когти пробили плоть и царапнули кость под ней.
– Червяк из джунглей! – Хаквал провел когтями нижней части руки по животу Кетана; жар этой боли был ничем по сравнению с огнем ярости Кетана.
Кетан наклонил голову и сомкнул жвалы на вытянутой руке Хакваля. Коготь вскрикнул, и суставы его ног подогнулись. Опустив древко своего копья на землю и повернув голову Хаквала кверху, Кетан сильнее дернул его за руку.
Коготь опустился так, что наконечник копья Кетана оказался прямо у него под подбородком. Его падение резко остановилось, когда наконечник копья черной скалы ударил его по внутренней части черепа. Шум, который он произвел, был небольшим, кратковременным и легко забылся.
Все четыре Когтя были мертвы, а упавшая Клык едва шевелилась под забрызганными кровью фигурами Рекоша и Ансет. Из воинов королевы только Летеки осталась стоять. Кетан оттолкнул Хаквала и повернулся к ней лицом, пока она вытаскивала копье из плеча.
– Мне все равно, убьет ли она меня за это, – прорычала Клык, поднимая свое огромное боевое копье в правой руке и копье поменьше с зазубринами в левой. – Я доставлю ваши предательские головы моей королеве в качестве подношения!
Она шагнула к Кетану, который раскинул руки и низко присел, скрючив пальцы и приподняв жвала.
– Тогда иди, Клык, – прорычал он, – и обрежь нити своей судьбы.
Летеки издала рев, который соперничал с раскатами грома, и увеличила скорость только для того, чтобы с ворчанием дернуться, сбившись с шага. Она повернула туловище, чтобы посмотреть назад; древко копья торчало из ее спины, а в десяти сегментах позади нее стоял Телок, все еще вытянув руку после броска.
Кетан кинулся вперед.
– Вы, черви из джунглей! – Летеки взревела, оскалив жвалы. – Вы, никчемные маленькие…
Ее глаза округлились, когда она заметила движение Кетана. Летеки резко повернулась к нему, описав своим боевым копьем широкую, зловещую дугу. Кетан низко пригнулся, используя руки, чтобы придать своей атаке еще большее ускорение, и рванулся вверх. Он ударил ее снизу, выпрямив ноги, чтобы вложить в движение как можно больше силы.
Несмотря на свой превосходящий размер и вес, Летеки уже потеряла равновесие из-за пропущенной атаки. Неожиданный удар оторвал ее передние ноги от земли. Ее правая задняя нога подогнулась под внезапно навалившимся на нее огромным весом, и она отлетела в сторону.
Окровавленное зазубренное копье обрушилось на Кетана следующим. Он уклонился ровно настолько, чтобы атака рассекла воздух сбоку от него, и опустил правые руки, ухватившись за древко оружия обеими руками. Используя силу удара Летеки, он вырвал оружие из ее рук.
Она выпрямила туловище. Грязь, листья и кровь прилипли к ее мокрой шкуре, а в багровых глазах горела ярость. Когда она подняла свое боевое копье для следующего удара, ее темный саван, тяжелый от влаги, прилип к рукам. Атака завершилась на половине пути, наконечник копья издал мягкий свист, рассекая пустой воздух.
Кетан уже перехватил зазубренное копье. Когда он направил оружие в сторону Летеки, он видел только лицо Зурваши. Видел злобу в ее глазах, жестокость, кошмарное, ужасающее ликование. Видел голод.
Она больше никогда никого у него не заберет.
Если рев Летеки соперничал с громом, то Кетан превзошел его. Сам Клубок дрожал вокруг него, небо кружилось, и древние камни руин стонали. Наконечник его копья попал в центр груди Летеки. Наконечник из черного камня пробил толстую кость ее нагрудника и, дернувшись, остановился, ударившись обо что-то твердое, но Кетан не ослабил хватку. Древко оружия согнулось и сломалось.
Летеки шипела и плевалась, скрежеща жвалами. Ее свободные руки вцепились в землю, чтобы не удержаться от падения, толкая ее тело вперед, несмотря на смертельную рану, которую она только что получила. Ее копье снова взмахнуло – но его остановил Уркот, схватив Клыка за руки сзади.
Уркот издал вопль, уперся передними ногами в спину Летеки и изо всех сил потянул ее за руки. Хрустнула кость.
Страдальческий крик Клыка внезапно оборвался, когда Кетан вонзил сломанное древко своего копья ей в горло. Ее алые глаза удерживали его взгляд в течение нескольких ударов сердца, мерцая между ненавистью и страхом.
Кетан вырвал сломанное древко. Кровь хлынула из дыры в горле Летеки и залила ее грудь. Даже когда ее мышцы расслабились, а тело обмякло, Кетан вонзал расщепленное древко ей в горло снова, и снова, и снова, едва слыша гортанные звуки, вырывающиеся у него при этом.
Вся его ярость не могла превратить это лицо обратно в лицо Зурваши. Его ярость не могла исказить реальность и сделать так, чтобы женщина перед ним была королевой.
– Кетан, – ахнула Ансет. Он повернул голову и увидел, как она оттолкнулась от другого Клыка. Ее когти были в крови, и теперь, когда он был близко, он мог разглядеть темные, обесцвеченные пятна на ее шкуре; она пострадала от рук своих бывших товарищей.
Наконец он выпустил сломанное древко копья. Уркот опустил тело Летеки на землю, когда Ансет подошла к Кетану. Брат и сестра уставились друг на друга, плечи и грудь вздымались от неровного дыхания, и тысячи эмоций промелькнули в ее глазах. Ее жвала неуверенно поднимались и опускались.
Еще тысяча эмоций всколыхнулась в груди Кетан, каждая в состоянии войны с другими. Все это… все это потому, что она не слушала. Он не мог винить ее за то, что она пыталась поступить правильно, но он сказал ей. Он сказал ей.
И она ему не поверила.
Она не доверяла ему.
Его рука дрожала, когда он протянул руку и обхватил Ансет сзади за шею, притягивая ее вниз, чтобы коснуться своим головным гребнем ее головы. Она закрыла глаза, прерывисто вздохнула и положила свои большие руки ему на плечи. Когда она вдохнула, ее тело обмякло, и она упала на суставы передних ног.
– Мне жаль, Кетан, – прохрипела она. – Я…
Кетан отстранился от нее. Она уперлась рукой в землю, чтобы не упасть, и боль в ее глазах, когда она открыла их, чуть не свела его с ума.
– Вставай, Ансет – прорычал он. – Мы должны идти.
Телок, Рекош и Уркот уже стояли рядом, собравшись плотным кольцом вокруг Кетана и его сестры. На шкурах у всех была кровь, смешанная с дождевой водой. Все были напряжены, молчаливы, серьезны. И Кетан… Его гнев не угас, но он устал, и его тело болело. Его дух болел.
Он хотел только обнять свою пару и забыть обо всем остальном мире.
Когти Ансет вонзились в землю.
– Пожалуйста, Кетан, я должна…
Кетан щелкнул клыками, тонкие волоски встали дыбом.
– Вставай. Мне не нужны твои слова, сестра по выводку. Я хочу, чтобы ты двигалась.
– Что плохого в том, чтобы позволить ей говорить? – спросил Рекош низким и нехарактерно неуверенным голосом.
Сделав то, что должно было означать успокаивающий вдох, Кетан отвернулся от сестры и поднял боевое копье Летеки. Оружие было почти на сегмент длиннее его роста. Он поймал себя на том, что борется с внезапным желанием переломить древко пополам и выбросить обломки в джунгли.
Его пальцы сжались вокруг копья, коготь большого пальца впился в дерево.
– Тут нечего сказать, – он обвел взглядом своих друзей по очереди. – Ищите что-нибудь полезное. Мы должны вернуться в яму, собрать наших людей и уйти.
– Ты хочешь начать наше путешествие? – спросил Телок. – Ты даже не рассказал нам, что произошло.
Кетан посмотрел на Ансет, стиснув жвала от новой волны ярости. Его сестра по выводку наклонила голову, опустив глаза в землю.
– Кетан и Ансет здесь, – сказал Уркот, его слова были взвешенными и печальными, – но не Элла. Мы знаем, что произошло.
– И мы больше не будем об этом говорить, – прорычал Кетан. – Мы должны идти. Сейчас же.
Его взгляд задержался на сестре еще на мгновение. Она говорила, ее голос был не более чем сломанный скрежет, царапанье когтя по камню, но он мог разобрать ее слова сквозь шум дождя.
– Мне очень жаль. Праматерь, прости меня. Элла…
Кетан отошел от нее, но эти слова цеплялись за его сердце, тянули его все ниже, ниже, ниже, в темноту, из которой он только что вырвался.
ГЛАВА 6
Айви стояла на краю пролома в корпусе Сомниума, окруженная искореженным металлом и оборванными проводами. За пределами этого отверстия было темно, как и всегда, но огни корабля, малиновые изнутри, оранжевые из-за медленно мигающего аварийного освещения – снаружи, ловили множество падающих капель воды и танцевали на поверхности водоема.
Дождь барабанил по внешней части корабля. По краям кратера стекала вода из джунглей, оставляя мало места для других звуков.
Если бы такой дождь продолжался еще день или два, эта лужа достигла бы дыры в корабле. Даже если бы Айви и остальные еще не планировали уходить, у них было бы не так много времени до того, как корабль затопит.
Холодный ветерок пронесся мимо Айви. Мурашки пробежали по ее рукам под рукавами комбинезона, и она потерла их ладонями. Она переоделась в один из них, чтобы подготовиться к их путешествию; хотя он не очень помогал от холода, зато сохранял ее сухой.
По крайней мере, боль в области таза притупилась настолько, что она могла не обращать на нее внимания.
Кетан сказал ей оставаться внутри, в безопасности закрытой комнаты, но она не могла. Она не могла больше оставаться там, запертая в клетке, пока он разбирался неизвестно с чем. Пока он был в опасности.
Она пыталась занять себя, собирала припасы и мысленно проверяла их приготовления больше раз, чем могла сосчитать, но в конце концов смирилась с тем, что делать больше нечего, кроме как ждать. И ожидание оставляло ей слишком много времени для беспокойства – для размышлений о многих причинах, по которым все шло не так.
Подумать о том, что именно мог иметь в виду Кетан, когда сказал: Прости меня, моя Найлия.
Она закрыла глаза, чтобы сдержать вновь навернувшиеся слезы, и прикусила нижнюю губу.
С ним все будет в порядке. Он охотник, воин.
Его прощальные слова нашли отклик в ее душе.
Я вернусь к тебе, моя сердечная нить. Я всегда буду возвращаться.
– Пожалуйста, вернись, – прошептала она.
– Ты в порядке? – спросил Коул у нее за спиной.
Айви вздрогнула, открыла глаза и повернулась, чтобы посмотреть на него. Она даже не слышала, как он подошел.
На нем тоже был один из комбинезонов, рукава были закатаны, обнажая предплечья, а в правой руке он держал одно из копий, которые они сделали сами. Залитый этим красным сиянием, он был мрачной фигурой. Его глаза лишь на мгновение встретились с глазами Айви, когда он подошел и остановился рядом с ней, чтобы вглядеться во мрак.
– Я… не знаю, – ответила Айви.
Коул наклонился вперед и обвел взглядом темноту снаружи.
– Ты не должна быть здесь одна, Айви.
– Я знаю. Мне просто нужно было выбраться оттуда. Я просто…
– Нервничаешь?
– Да. И… как будто в ловушке. Беспомощна.
Коул взглянул на нее и нахмурился. Когда он снова отвернулся, то поднял руку и почесал щетину на подбородке.
– Потому что он где-то там.
Айви тяжело вздохнула.
– Коул, я действительно не хочу снова обсуждать это с тобой.
– Я не… – он опустил руку. – Я пришел сюда не за этим, Айви. Не могу винить тебя за то, что ты так думаешь, но это действительно не так. Я просто… понимаю, через что ты сейчас проходишь.
Ее брови нахмурились, когда она наклонила голову.
– Правда?
– Я имею в виду, я никогда не тосковал о человеке-пауке или о чем-то подобном, но я понимаю, – игривая ухмылка тронула его губы, но исчезла так же быстро, как и появилась. – Мой отец был пожарным. Его часто не было дома, а в сезон лесных пожаров… иногда я месяцами его не видел. Когда я был ребенком, каждый день я приходил домой из школы и садился в гостиной делать домашнее задание, но на самом деле я просто смотрел в окно. Надеясь увидеть, как его грузовик заезжает на подъездную дорожку. Иногда мне везло, и я мог увидеть его перед сном. Это были лучшие ночи. Иногда я просыпался утром после того, как он не приходил домой, и у меня внутри все сжималось от страха, понимаешь? А потом я видел его ботинки рядом с входной дверью и знал, что он вернулся невредимым. Но большую часть времени… я просто понятия не имел.
Коул провел пальцами по волосам, откидывая пряди назад, и посмотрел на падающий дождь.
– Дети в школе думали, что это здорово, что мой папа был пожарным. Думали, что это так круто, как будто я проводил все свое время с гребаными далматинцами или сидел в пожарной машине в огромном шлеме. Но я знал, что то, что он делал, было опасно, и я знал каждый раз, когда он уходил, что он может никогда больше не вернуться, потому что… потому что когда умерла моя мама…
Коул зажмурил глаза и стиснул челюсти, резко втянув воздух.
– Потому что, когда она умерла, я слышал, как он разговаривал с моим дядей. Говорил, что он был тем, кто каждую ночь выходил на улицу и встречался лицом к лицу со смертью. Он был тем, кто добровольно шел навстречу опасности, чтобы защитить людей. Что это должен был быть он, а не она.
Он открыл глаза и уставился в дыру в корпусе.
– И он ни разу этого мне не говорил. Ни разу не сказал, что мне не нужно беспокоиться о нем, или что беспокоиться нормально, или… – он покачал головой и невесело рассмеялся. – Черт возьми, прости меня, Айви. Я… не хотел вываливать на тебя свое дерьмо. Я просто знаю, что ты чувствуешь, вот и все, что я хочу сказать. Что не знать, когда кто-то, кто тебе дорог, вернется домой, отстой.
Айви положила руку ему на плечо. Коул повернулся к ней. В чертах его лица читалась уязвимость, которую он никогда раньше не демонстрировал.
Ее сердце болело за него. Даже если история его детства отличалась от ее, результат был похожим – детство, проведенное в одиночестве.
– Спасибо, что поделился этим со мной, Коул. Мне жаль твою маму и все, через что тебе пришлось пройти. Должно быть, в детстве тебе было тяжело.
– Да. Я был довольно молод, когда она умерла, так что… – он посмотрел на ее руку, лежащую на его руке, и снова нахмурился, еще сильнее, чем раньше. – Айви, я не… – он громко вздохнул. – Я облажался. То, что я сделал с тобой, тебе, было неправильно, и весь мой багаж или что-то еще не оправдывает меня.
Айви убрала руку.
– Все в порядке. Теперь все в прошлом.
– Нет. Не в порядке. То, что я сделал, было не нормально. И я… сожалею.
Она уставилась на него, изучая его лицо. Раскаяние было на нем, ясное как день, но к нему примешивались замешательство и неуверенность.
– Я думаю, когда тебе угрожает гигантский паук, есть способ взглянуть на вещи в с другого угла, а?
Коул рассмеялся и покачал головой.
– Он страшный сукин сын. Но вообще-то… это ты заставила меня задуматься. Ты могла бы позволить ему разорвать меня на части. Черт возьми, ты имела полное право ударить меня еще несколько десятков раз. Ты горячая, и я хотел тебя, и, наверное, я был просто так уверен в себе, что каждый раз, когда ты смотрела на меня, улыбалась мне…
– Да, но все работает не так, Коул.
– Я знаю. Я был просто тем самым парнем в школе, и рядом со мной никогда не было никого достаточно храброго, чтобы сказать мне, что я мудак.
– Ты мудак.
Он поморщился.
– Но ты неплохой парень. Ты учишься, – Айви улыбнулась ему. – Я прощаю тебя.
– Спасибо, Айви. Это… Спасибо.
Они оба снова посмотрели на шторм, и в тишине между ними не было той неловкости, которую Айви могла бы ожидать в противном случае. К сожалению, это только усилило ее беспокойство – ее пара все еще был где-то там. Айви скрестила руки на груди и снова потерла их, чтобы согреться, желая, чтобы ее обнимали руки Кетана, чтобы его тепло и его тело защищали ее.
– Как бы то ни было, он вернется, – сказал Коул. – Он выглядел чертовски мрачным, когда уходил, и я не думаю, что что-либо может остановить его, когда он в таком состоянии.
– Спасибо тебе, Коул.
Они стояли там бок о бок, наблюдая за падением дождя, наблюдая, как уровень воды поднимается на все выше и выше, слушая раскаты грома и чувствуя, как они разносятся по кораблю.
Когда Айви поняла, что снова чешет предплечье – которое, к счастью, было защищено рукавом, она сжала пальцы в кулак. Беспокойство грызло ее изнутри, вызывая тошноту, но это было ничто по сравнению с беспокойством в ее сердце. Никто в ее жизни и близко не подходил к тому, что значил для нее Кетан. И если она потеряет его…
Она судорожно вздохнула и сдержала слезы.
Нет. Даже не думай об этом, Айви.
Раздался плеск в воде снаружи.
Сердце Айви замерло, а дыхание перехватило. Звук был едва слышен за какофонией шторма, но он был там, она услышала его – и, судя по обеспокоенному взгляду, Коул тоже.
Не говоря ни слова, они отступили от отверстия, войдя в разрушенную стазисную комнату. Коул прижался к стене рядом с проломом и жестом велел Айви пригнуться, прежде чем взять свое копье обеими руками.
Как будто ей было недостаточно ослушаться приказа Кетана, она забыла свое собственное копье. Он научил ее, что это ее самый ценный инструмент в Клубке, и она оставила его в охраняемой комнате, которую решила покинуть, несмотря на его предупреждение.
Она нырнула за ближайшую криокамеру, ее бешено колотящееся сердце задало ритм, сравнимый с ритмом дождя, а чувство беспомощности снова нахлынуло на нее. Не так давно она пряталась за одной из этих капсул, пока Кетан сражался с Дураксом.
Внутри комнаты звук дождя был другим – более отдаленным, более сюрреалистичным и в то же время каким-то образом более концентрированным. Он был всем, что Айви могла слышать, кроме своего бешеного сердцебиения, и она сосредоточилась на этом.
Звук снаружи изменился, став приглушенным. Изменение было едва уловимым, но безошибочным.
Что-то частично загораживало вход. Кто-то или что-то входил на корабль.
Айви опустила взгляд на длинный ржавый металлический прут, лежащий на полу перед ней. Наклонившись вперед, она обхватила пальцами один конец и осторожно приподняла его, стиснув зубы, когда он слегка заскрежетал по полу. Она прижала его к груди.
Из дыры в стене донесся металлический срежет. Айви прерывисто вздохнула и крепче сжала свое импровизированное оружие. Оно было тяжелым и грубым, его ржавая поверхность царапала ее липкие ладони, но это было лучше, чем ничего.
Что-то прошуршало по полу комнаты рядом с Коулом. Прежде чем Айви успела хотя бы задуматься, был ли это его ботинок или их неопознанные посетители, раздался шорох, испуганный крик – «Блядь!» – и тяжелый удар чего-то о стену.
Вся беспомощность, охватившая Айви, вся ее потребность помочь Элле и неспособность сделать это, захлестнули ее ледяным потоком. Но что-то вспыхнуло в ее груди, и холод отступил. Огонь гнева, расплавленная решимость. Она больше не была той наивной девушкой, слишком робкой, чтобы постоять за себя. Она не была сторонним наблюдателем. Она стала хорошим охотником, другом, напарником… выжившим.
И если Кетан не был рядом, чтобы защитить всех, она приложит все свои силы, чтобы сделать это самой.
Схватив металлический стержень, как бейсбольную биту, Айви вскочила на ноги и с криком бросилась к незваному гостю.
Большой врикс, прижимавший Коула к стене, изогнулся, одна рука метнулась вперед, чтобы поймать зажатый в руке Айви прут. Узнавание поразило ее в тот момент, когда их взгляды встретились.
– Кетан – выдохнула Айви, ее глаза расширились от тревоги. Она выпустила металлический стержень, как будто он обжег ее.
– Айви – прорычал он, отбрасывая прут в сторону. Он приземлился с громким лязгом.
– Прости! Я не знала, что это ты. Я бы не…
– Я сказал тебе оставаться в комнате, – его жвалы дернулись и сомкнулись, и он раздраженно фыркнул. Его кулак сжал ткань комбинезона Коула. – Я сказал не выходить!
– Ну, технически, мы все еще внутри, – прохрипел Коул. Он все еще держал свое копье в одной руке, хотя теперь его наконечник был направлен к потолку, в то время как другой рукой он сжимал предплечье Кетана.
– И ширина нити от того, чтобы выйти, – Кетан с рычанием отпустил Коула, которому удалось приземлиться на ноги, но его копье упало, звякнув об пол, когда Кетан повернулся к Айви лицом. – Почему ты ослушалась? Почему ты подвергла себя опасности? Если меня здесь нет, чтобы защитить…
Айви бросилась к Кетану, обхватила его руками и уткнулась лицом в его влажную твердую грудь. Он был здесь. Он был в безопасности. Дрожь пробежала по ее телу.
– Я беспокоилась о тебе.
Он напрягся, и что-то тревожное пробежало по его телу. С последним ворчанием он бросил свое оружие и обхватил Айви всеми четырьмя руками, опустив голову, чтобы уткнуться носом в ее волосы. В силе его хватки чувствовалось отчаяние, но он не причинил ей боли, даже когда его пальцы сомкнулись у нее на спине, а когти царапнули комбинезон.
Тепло затопило ее грудь. Это было то место, где она должна была быть: в его объятиях. Это было то место, где она чувствовала себя хорошо. Где она чувствовала себя любимой.
– Прости, что я не послушала, но я просто не могла больше ждать – сказала Айви, отворачивая лицо в сторону, и слезы облегчения потекли по ее щекам.
– Все в порядке – пророкотал он. – Я здесь, моя Найлия.
Через пролом в комнату вошел второй врикс – Рекош, неся связку копий, обмотанных шелковой нитью. Продолжая удерживать Айви, Кетан отошел в сторону, пропуская Рекоша. Уркот и Телок последовали за ними, оба несли набитые сумки в дополнение к своим обычным рюкзакам.
Ансет вошла последней. Она медленно нырнула в проем и не подняла головы, даже когда прошла. Она отказалась от большинства своих золотых украшений, пока жила здесь, на корабле, но Айви не могла не заметить, что сейчас все они исчезли, даже кольцо, которое Ансет носила на правом жвале, – как будто их с нее сняли.
Все вриксы были тихими. Тишина не была чем-то необычным для них, но в их молчании и позах было что-то определенно мрачное. И Элла… Эллы с ними не было.
Мысли Айви вернулись к краткому возвращению Кетана ранее – к тому, как он действовал, к тому, что он сказал.
Мне жаль, Айви.
Коул наклонился и поднял свое копье, нахмурившись, когда посмотрел мимо Ансет.
– Где Элла?
Кетан напрягся, и его хватка на Айви усилилась. Она почувствовала, как сильно и быстро забились его сердца, почувствовала хрипение в его груди, когда он сделал глубокий вдох. Когда он заговорил, его слова были тихими и резкими.
– Мы должны уходить.
Он не ответил.
Грудь Айви сдавило, когда чувство страха вновь всплыло на поверхность. Она отстранилась и посмотрела на него.
– Кетан…
– Сейчас, – прорычал Кетан, резко отстраняясь от нее.
Она вздрогнула и захлопнула рот.
Кетан положил руки на плечи Айви и развернул ее, направляя вперед с достаточной твердостью, чтобы дать понять, что не сопротивления быть не должно.
– Серьезно, Кетан, где она? – потребовал ответа Коул.
Телок коротко и резко зашипел – универсальный звук, означающий Заткнись.
Леденящий холод распространился от страха, скопившегося в животе Айви, заполняя ее конечности, когда Кетан повел ее по коридору к стазисной комнате, где ждали все остальные. С каждым шагом ее ноги становились тяжелее, мышцы менее отзывчивыми, а сердце чуть ближе к тому, чтобы разорваться.
Когда они подошли к двери, Кетан ударил ладонью по кнопке рядом с ней. Она открылась с порывом воздуха. Пораженные лица в комнате повернулись в их сторону.
Ахмья оттолкнулась от криокамеры, к которой прислонилась, и шагнула к дверному проему. На ее лице появилась улыбка.
– Вы вернулись!
Улыбка исчезла в тот момент, когда ее глаза встретились с глазами Айви.
Кетан провел Айви в комнату, отойдя подальше от двери, чтобы остальные могли войти следом за ними.
– Что случилось? – спросила Келли, нахмурив бровь.
– Эллы здесь нет, – Коул упер древко своего копья в пол и уставился на Ансет. – Где она, черт возьми? Что ты с ней сделала?
Ансет не встретилась взглядом с Коулом; она опустила глаза и жвала. Уркот, Рекош и Телок неуверенно переглянулись, прежде чем переключить свое внимание на Кетана.
Он не обратил внимания на их вопросительные взгляды. Его пальцы согнулись, и когти укололи плечи Айви сквозь материал ее комбинезона.
– Отвечай мне! – Коул шагнул к женщине-вриксу. Жилы на его шее натянулись, а хватка на копье была такой крепкой, что костяшки пальцев побелели.
– Полегче, чувак, – сказал Диего, спрыгивая со своей криокамеры и поднимая руки. – Она не понимает, о чем ты говоришь.
– Но Кетан понимает, – сказала Лейси, не сводя глаз с Кетана. – Мы имеем право знать, что случилось с Эллой.
Айви стряхнула руки Кетана и повернулась к нему лицом, намереваясь повторить то, что сказала Лейси, но слова застряли у нее в горле, когда она увидела его в ярком, ясном свете. Казалось, что на вриксах нелегко было оставить синяки – их шкуры были толстыми и твердыми, мускулы плотными, а из-за их темной кожи было трудно заметить раны, если они не кровоточили.
Но теперь Айви увидела повреждения, нанесенные Кетану. На его теле были многочисленные глубокие темные пятна, синяки, несколько небольших порезов и следы когтей на животе, покрытые коркой засохшей крови. Самым поразительным из всех был огромный синяк вокруг его горла, который исчезал под распущенными мокрыми волосами с обеих сторон.
