Текст книги "Просто друзья (ЛП)"

Автор книги: Тиффани Питкок

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 17 страниц)

– Как ты видишь это гостиная, – сказала Дженни. – На этом диване я провожу сериальные марафоны бесчисленное количество часов, смотря Баффи – истребительницу вампиров. На приставном столике стоит телефон, которым я никогда и не пользуюсь. В коробке – игрушки, с которыми моя сестра Джесса играет в течение дня, – Дженни указывала на каждый предмет, рассказывая о них голосом гида.

Дальше она провела его в кухню совмещенную со столовой, которые разделялись посередине высокой барной стойкой. В кухонной зоне все блестело и сверкало, а в столовой стоял лишь большой деревянный стол, за которым сидела стройная женщина. Куча бумаг, разложенных перед ней, была похожа на счета.У нее были длинные кудрявые каштановые волосы, как у Дженни, только тоньше.

Когда они вошли, женщина подняла взгляд.

– О, привет.

Дженни проигнорировала ее.

– За стойкой я сижу с ноутбуком и с тоской смотрю на задний двор, желая положить конец этому миру. А за тем столом я обычно объедаюсь. Ах, ну и конечно сейчас за ним сидит женщина, которая родила меня.

– Дженнифер, что ты делаешь? – спросила женщина. Небольшая улыбка заиграла у нее на губах. Она не могла оторвать глаз от Ченса. Он уже привык к этому. Он был именно тем парнем, которого мамы совершенно не хотели видеть в комнатах своих дочерей. Интересно, а она подумала уже над тем, что у него скорее всего есть какие-то скрытые мотивы.

– Провожу Ченсу экскурсию, Мам, – ответила Дженни.

Мама Дженни смотрела то на него, то на свою дочь.

– Может быть, Ченс хотел бы остаться на ужин? Мы хотим заказать тако.

Он хотел остаться. И он уже почти согласился, прежде чем остановить себя.

– Я не могу…,– начал он, но Дженни перебила его.

– Это было бы круто, – сказала она, обернувшись и смотря на Ченса с надеждой, – друзья никогда не оставались со мной на ужин раньше.

Ченс был ошеломлен. Никогда? Даже когда он был младше, у него на ужин оставались один или двое друзей. Разумеется, это было до тех пор пока его родители еще стыдились ссориться на глазах других людей.

Дженни протянула руку и схватила его за рукав.

– Мы закончим осматривать дом, пока мама будет заказывать еду.

И прежде чем Ченс осознал что происходит, его уже увели из кухни и потянули на второй этаж. Они были уже на середине лестницы, когда мама Дженни позвала их спуститься вниз снова.

Вот и все, – подумал Ченс. – Ей неудобно, что я тут.

– Дженнифер, – женщина выглядела удивленной, будто не могла поверить тому, что происходит. – Можешь разбудить Джессу, пока вы будете наверху? Помоги ей умыться перед ужином.

Дженни скривилась.

– Почему Джек не может это сделать? – она указала на Ченса. – Видно же, что у меня гость.

Мама пригвоздила ее взглядом.

– Ладно, – согласилась Дженни, – я сделаю это, но буду жаловаться все время. Так громко, что это будет слышно везде, и вам придется это слушать.

Мама отмахнулась от нее.

– Я буду работать в наушниках, чтобы не слышать тебя.

Коридор на втором этаже бледно-голубым с белыми плинтусами. Ченс насчитал пять дверей.

– Там дальше комната моего брата, – рассказывала Дженни, указав на дверь украшенную плакатами Майнкрафт.

– Ему двенадцать и он просто тихий ужас.

– Да, двенадцатилетние мальчики обычно такие, – сказал Ченс, вспоминая себя в двенадцать.

На следующей двери были пастельно-желтые цветочки и приклеенный рисунок феи. Сама фея и большая часть листка были просто закрашены темно-фиолетовым.

– Это комната Джессы. И она еще не научилась аккуратно раскрашивать без этих дурацких черточек, – сказала Дженни, – ей четыре.

– А вот это комната моей мамы, – она указала на простую белую дверь.

– Правда тут одна ванная, что не так уж и плохо, потому что внизу есть еще одна. По крайней мере, я не всегда должна делить ее с Джеком.

Осталась последняя дверь такого же белого цвета, как и ее мамы. Единственным украшением на ней была старая медаль, висящая на дверной ручке.

– Чемпионат по Квиз Болу в пятом классе, – сказала Дженни в ответ на его вопросительный взгляд.

– У нас была кошка, и она каждый раз прокрадывалась в мою комнату. И я начала вешать медаль, чтобы услышать, когда она будет входить.

Ну разумеется, она звякала, когда ее толкали.

У Дженни испортилось настроение.

– Была, но папа увез ее с собой, когда переезжал. Ну и чисто технически, она была его.

Комната Дженни была довольно простой: персиковые стены и очень мало постеров. В углу около окна стоял белый книжный шкаф, полки провисали в нем ото всех книг, которые она на них сложила. С одной стороны стоял белый стол с зеркалом и двуспальная кровать с другой. Кровать была выкрашена в белый цвет с металлическим каркасом, который закручивался в сложное изголовье и изножье со столбиками. Краска местами отслаивалась, обнажая металл, скрывающийся внутри.

– О чем ты думаешь? – спросила Дженни, нервно окинув взглядом свою комнату.

Ченс перевел взгляд с нее на спинку кровати и обратно.

– У тебя кровать принцессы, – удивленно сказал он.

– Вообще-то нет, – сказала Дженни, вставая рядом с ним. – Если бы у меня была кровать принцессы, то был бы еще и балдахин. Можешь поверить, я умоляла его мне купить.

Комната олицетворяла Дженни: ночи, проведенные за учебой, а дни за чтением, то, как она прикусывает губу или тот фырк, который она издает когда очень сильно смеется. Эта комната стала еще одним маленьким шагом, который позволил ему узнать Дженни лучше.

– Дженнифер, – позвала ее мама снизу. – Я не слышу никаких жалоб, а ужин уже скоро будет тут. Джесса сама себя не разбудит!

Дженни двинулась к двери.

– Нам стоит пойти, – сказал он.

В комнате у Джессы было темно, но девочка уже не спала. Она сидела на полу в центре в костюме феи и рисовала что-то в раскраске.

– Джесса, солнышко, пора ужинать, – мягким голосом сказала Дженни, приближаясь к девочке.

Малышка посмотрела на старшую сестру и высунула язык.

– Нет!

– Да ладно, я знаю что ты проголодалась, – Дженни потянулась к ней, но девочка оказалась быстрее. Она вскочила и побежала вокруг сестры прежде, чем Дженни успела пошевелиться. – Вернись сюда. Нам надо помыть с тобой руки.

Но малышка ускорилась, врезалась в Ченса, которого не заметила в темноте, и упала на пол.

Дженни с Ченсом резко задержали дыхание, ожидая что раздастся плач. Удивительно, но этого не произошло. Вместо слез малышка посмотрела на Ченса своими зелеными глазами, прямо как и у старшей сестры, и ткнула маленьким пухлым пальчиком в его лицо, крича:

 – Каасавчик!

 Ченс смотрел на девочку в замешательстве.

– Что она говорит? – спросил он у Дженни, но та лишь сгибалась от смеха, глядя на Джессу, продолжающую указывать пальцем и кричать “Каасавчик!” все снова и снова.

В конце концов девочка вскинула обе руки в воздух и воскликнула:

– Вверх!

– Что мне делать? – отчаянно спросил Ченс.

– Она хочет, чтобы ты поднял ее на руки, – сквозь хохот все-таки сумела сказать Дженни.

– Но я не хочу!

– В этом вопросе решаешь не ты, Ченс.

Дженни все еще смеялась над случившимся, когда они спускались вниз. Ченс нес Джессу на руках, а та обвивала его шею своими пухленькими ручками. Мама Дженни уже была за столом с коробкой тако, а перед ней сидел темноволосый мальчик. Они оба открыли рты при виде этой троицы на лестнице.

– Но Джесса никогда никого не любит! – воскликнула мама Дженни, рванув к ним, чтобы забрать дочь у Ченса.

– Не могу поверить, – добавила она, когда Джесса попыталась вернуться к Ченсу вновь крикнув “каасавчик”!

В доме было шумно и суматошно, все пытались рассесться: Джесса села на свой стульчик, Ченс напротив Джека, а Дженни заняла место между Ченсом и мамой. Они вели непринужденную беседу, шутили и многим делились друг с другом.

Ченс чувствовал себя странно, когда, кладя себе добавку, наблюдал за семьей сидящей перед ним. У него никогда не было этого тепла, он никогда не сидел за столом и не ужинал со своей семьей. Его родители обычно ели в гостиной или своей комнате, а детей заставляли сидеть за столом. Он не знал, что семьи действительно устраивают такие ужины, где спрашивают у детей, как прошел их день и, кажется, действительно считают важным выслушать ответ.

А, ведь, они и его приняли. Мама Дженни задавала ему вопросы и действительно интересовалась ответами. Джесса все еще пыталась привлечь внимание Ченса и кидалась кусочками котлеты, а Джек вроде даже не совсем ненавидел его.

Ченс хотел этого. Ему хотелось, чтобы эти моменты (то, как мама Дженни вытирает соус с лица Джессы, в то время, как Дженни громко и заливисто смеется над чем-то, что сказал ее брат) запечатлелись в его памяти. Возможно, однажды Ченс вытащит это воспоминание, и оно согреет его в холоде дома его семьи.

ГЛАВА 7

Дженни

Дженни никогда не чувствовала такого возбуждения. Она практически подпрыгивала на месте, пока Ченс увозил их из города. Девушка с упоением наблюдала, как из окна машины размытые дома сменялись полями, и все пейзажи сливались воедино. Она протянула руку, чтобы включить радио. Ей хотелось саундтрек под все это великолепие.

– Можешь переключить на другую станцию, если хочешь, – сказал Ченс. Со стороны водителя окно было открыто, и его светлые волосы развевались на ветру. На секунду, девушке захотелось пробежаться руками по ним, казалось, что на ощупь они мягкие, как шелк.

– Хорошо, – сказала Дженни, поворачиваясь к окну.

Она – Дженни Уэсслер, идеальная девочка и прекрасная дочь собиралась напиться сегодня вечером. Ко всему прочему, она еще и соврала своей маме об этом. Она стояла перед ней в своем любимом топе и обрезанных шортах и говорила, что проведет эту ночь у Келси. Дженни вышла за дверь широко улыбаясь и притворяясь, что идет к Келси, когда на самом деле она спешила на встречу с Ченсом.

Она собиралась пить, соврала маме и решила провести ночь с парнем. Да, это был просто Ченс, но все же.

Если подростковый бунт выглядел именно так, то это было охрененно прекрасно.

Девушка уже даже больше не нервничала по поводу того, что проведет время с Ченсом. Все стало прекрасно с того раза, как она пригласила его к себе домой. Настоящий поворотный момент в ее жизни. Дженни удалось отлично соединить их школьные отношения и свою семью. Ченс был в ее доме, познакомился с ее семьей – он стал частью ее мира.

Теперь она запросто могла представить, как он приходит к ней после школы за всякими вкусностями или просто посмотреть “Баффи”. Оказалось так легко, соединить эти два мира воедино. И чего она так сильно боялась?

Если бы жизнь было подростковым фильм, то это был бы момент, с которого все изменилось. Они свернули на узкую дорожку, ведущую к Их месту, и Дженни почувствовала как забилось ее сердце. Она слышала, как стукались бутылки друг о друга, пока они ехали по извилистой проселочной дороге.

– Ты кажешься счастливой, – отметил Ченс с удивлением в голосе.

– Я взволнована! – радостно ответила она. Казалось, будто ее нервные окончания дрожат от нетерпения. – Догадываюсь, что это кажется глупым, но я никогда подобное раньше не делала.

– Это мило, – улыбнулся парень. – Рад, что ты взволнована.

Ченс свернул к сараю, который, в лучах заходящего солнца, казался большим и внушительным, а еще таким же интересным, как и в первый раз, когда он показал его девушке.

 Сперва Дженни отнеслась к этому с подозрением, а как иначе? Это же большой сарай, который находится черт знает где. Однако восприятие места поменялось, когда она вошла внутрь. У места был свой характер.

У людей во всяких ТВ-шоу всегда были странные места, где они тусовались и зависали: дома на деревьях, прачечные самообслуживания, лобби отелей. И Дженни поняла, что, возможно, этот сарай мог бы стать таким местом для нее и Ченса. И она сможет исполнить все причуды, которые когда-либо хотела. Посмотрев на сарай Дженни увидела возможности, и это было круто.

Она надеялась, что Ченс это тоже увидит.

Парень отклонился назад, ища что-то на заднем сидении. Достав пиво из пакета, он передал его Дженни.

 -Для тебя, – сказал он, торжественно вручая бутылку.

Стекло охладило кожу. Бутылка, уже успевшая покрыться конденсатом, скользила в руках.

– Как ты это достал? – спросила Дженни.

Ченс таинственно улыбнулся, – у меня свои источники.

Она смерила его взглядом.

– Ладно, ладно. Ник, играющий с Дрейком в группе, уже достаточно взрослый, и я попросил его купить нам пиво.

 – Зачем нам оно вообще нужно? – спросила Дженни, глядя на крышку бутылки. Можно ли ее открутить? Она не хотела опозориться, пытаясь открутить крышку, которая не отворачивается. – Я думала, что в сарае есть водка.

– Есть, – ответил парень. – Я подумал, что в этот раз нам стоит начать с чего-то полегче. Мы всегда можем перейти на что-то крепкое, в другой раз.

Он взял бутылку из ее рук, быстро открыл и передал обратно. Дженни схватила ее за горлышко, но бутылка была такой скользкой, что выскользнула из ее рук и упала на пол с глухим звуком.

– Дерьмо! – воскликнула девушка, когда холодная жидкость выплеснулась на ее конверсы так, что они тут же промокли насквозь. Ужасно смущенная, она быстро подняла бутылку, с полной уверенность, что по цвету ее лицо напоминало томаты.

– Мне очень жаль, – пробормотала она, ставя бутылку в подстаканник. Вытащив салфетки из сумочки, она начала промакивать разлившуюся жидкость, уже замечая темное пятно, образовавшееся на коврике.

А все так хорошо начиналось, – подумала она.

К ее удивлению, Ченс разразился смехом. И это был не тот легкий, вежливый смех, а невероятный хохот от всей души. Он даже не выглядел обеспокоенным тем, что она испачкала его машину.

Все, что сделал парень, так это откинул голову назад и хохотал.

– Ты не должен смеяться надо мной, – защищаясь сказала она.

– Прости, – сказал Ченск, сквозь смех. – Ты выглядела такой расстроенной, когда упало это пиво. Просто это так забавно.

– Рада, что мои промахи так тебя забавляют, – с сарказмом ответила девушка.

– Дженни, – Ченс дотянулся до нее и потянул вверх, крепко взяв Дженни за предплечье. – Мне плевать, даже если там останется пятно.

– Серьезно?

– Да ты только посмотри на эту машину – полнейший беспорядок, – он опустил взгляд на пятно. – Кроме того, разве это не добавляет ей больше характера?

Девушка подумала, что он использовал ее умное словечко намеренно, но все равно улыбнулась.

– Наверное.

– Давай же, – сказал Ченс, – пойдем.

Они собрали у себя столько источников света, сколько смогли. Между ними лежали две керосиновые лампы, три фонаря, пять маленьких карманных фонарика, куча свечей и вдобавок ко всему мешок, полный светящихся в темноте звездочек. Они оба принялись за работу, пытаясь равномерно распределить свои световые ресурсы и следя за тем, чтобы ни одна свеча не коснулась разбросанного на полу сена. Последние закатные лучи проникали сквозь щели в крыше, освещая комнату оранжево-красным светом, пока ребята работали.

Далее, на очереди была распаковка спальных мешков. Они взяли с собой столько подушек и одеял, сколько смогли унести не вызывая подозрений. У огромного деревянного стола они с Ченсом соорудили себе постель, стараясь сделать ее максимально комфортной. Дженни обошла ее, разбросав повсюду звездочки, словно цветочница, идущая перед молодоженами.

 – Готова попробовать еще? – спросил Ченс, со стуком поставив пакет на стол. Парень вытащил оттуда еще одну бутылку и открыл ее для нее. Когда он протянул пиво, Дженни поняла, что нет никого, с кем бы она хотела быть сейчас вместо него. Лунный свет пролился в комнату и осветил лицо Ченса, отразившись от бутылки. Она протянула руку, чтобы забрать бутылку и случайно коснулась его пальцев.

Парень выжидающе смотрел на нее, пока Дженни делала первый глоток, и кажется, очень удивился, когда та побледнела. Пиво было горьким, у нее не получилось скрыть отвращения.

– Я думала, пиво вроде должно нравиться? – спросила она, смотря на бутылку так, будто та убила ее семью.

– Дорогое пиво, – поправил он ее, – а у тебя в руках дешевое пиво, или как я называю его – дерьмовое пиво.

– Лучше, я попробую водку.

– На вкус она еще хуже, – предупредил он.

– Если алкоголь такой мерзкий, почему люди вообще его пьют? – и она все же сделала еще один отвратительный глоток.

– Чем больше пьешь, тем лучше на вкус.

Еще глоток.

– Тогда, мне придется много выпить.

– Не переусердствуй, – сказал он ей, – иначе, тебе станет плохо.

Дженни подошла к сундуку, пока Ченс открывал себе пиво, вынула пиратскую шляпу и надела. Ей нравилась эта глупая вещица. Ее так осчастливило то, что Ченс купил ее. Дженни повернулась к нему лицом, показывая на шляпу.

– Угадай, время чего сейчас?

– Время приключений?

– Гадай еще.

Он плюхнулся на пол, сделав длинный глоток пива.

– Время Откровений?

Девушка подскочила к постели и села перед Ченсом, скрестив ноги.

– Верно, – сказала она и выпила еще пива.

– Ты первая, – сказал он.

Дженни прикусила губу, раздумывая над тем, что бы сказать. Ей не хотелось сразу признаваться в чем-то личном. Все же, им нужно было немного привыкнуть друг к другу.

– Когда я была маленькая, я часто попадала в неприятности, поэтому меня всегда на переменах заставляли сидеть в классе и читать.

Ченс рассмеялся.

– Ахах, логично, – сказал он, сняв шляпу с ее головы. – Выпей. Новое правило: пить каждый раз после того, как поделился чем-то новым.

 Она так и сделала.

– Хмм, – Ченс потер подбородок, пытаясь выглядеть задумчивым, – мой любимый цвет – сине-зеленый.

Он сделал глоток пива.

– Нууу, – заныла Дженни и забрала у него шляпу, – это было какое-то слабое откровение.

– А мы никогда и не говорили, что это должны быть душераздирающие тайны. Мы просто должны чем-то поделиться.

– Я считаю, что это читерство, – фыркнула Дженни.

Мерцающие блики от свечи танцевали на лице Ченса, выделяя его острые черты лица.

Ей хотелось протянуть руку, дотронуться, узнать какие они на ощупь. Девушка так сильно желала провести кончиками пальцев по его скулам и подбородку, что это чувство застало ее врасплох.

– Твоя очередь, – подсказал он.

– Я ненавижу спорт. Прям вообще любые виды спорта и все упражнения. Жаль, что я не из тех, кто идет утром на пробежку, танцует Зумбу или еще что-нибудь. Но у меня просто нет этого запала, а из-за кардио я вообще чихаю.

– Чего? Ты чихаешь из-за кардио?

Она кивнула, отхлебнув еще пива и передала ему шляпу, – твоя очередь.

Парень надел ее себе на голову с очень задумчивым лицом.

– Мне было тринадцать, когда у меня появилась девушка, у нее были рыжие волосы и ее звали Лорелай. А еще она носила юбку поверх джинс. Наши отношения долго не продлились.

– Юбку поверх джинс?

Он торжественно кивнул, – я имею в виду юбки из школьной формы поверх рваных джинс. Это выглядело довольно отвратительно, но сердцу не прикажешь.

Дженни забрала шляпу, а он сделал очередной глоток.

– У меня никогда не было парня, – сказала она.

Ченс замахал головой. – Нееет, нельзя говорить то, чем ты уже однажды поделилась.

– Можно.

– Нет, нельзя. Новое правило: повторять старые откровения – нельзя.

– Почему ты единственный вообще вводишь новые правила?

– Потому, что я тот, кто придумал эту игру, забыла?

Она посмотрела на свою полупустую бутылку, в которой переливались остатки пива.

– Меня никогда не целовали.

Он был таким тихим, что при этом тусклом освещении ей на секунду показалось, будто парень заснул. Дженни подняла голову и слегка покраснела, когда встретилась с Ченсом взглядом. В полной тишине, он задумчиво разглядывал её. Из-за свечей, она не могла понять его выражение лица.

Дженни выпила еще.

– Можешь смеяться, – сказала она ему.

– Я не собираюсь смеяться над тобой, – мягко ответил он.

– А почему бы нет? Это же так жалко, правда? Мне семнадцать, я никогда не пила, у меня не было парня и я никогда не целовалась.

Самое забавное, она никогда раньше не чувствовала себя жалкой, пока Саманта не пригласила Ченса с ней погулять. С тех пор, это чувство съедало Дженни изнутри.

– Это не жалко, – сказал Ченс, – каждый живет так, как ему нравится.

– Мне никогда не казалось, что я что-то упускаю, – продолжала она, отпивая пиво. – А тут я вдруг проснулась и поняла, что люди-то вокруг меня живут, а не сидят дома, как я, делая домашнюю работу. Они там с друзьями, собираются на свидания. Все казалось таким же, как и в начальной школе, где после последнего звонка ты прощаешься с друзьями и не видишь их до следующего утра. А мальчик, сидящий рядом твой “парень” только потому, что когда-то передал тебе записку и иногда держит тебя за руку, но все это без каких-либо свиданий и поцелуев. Все это никогда не казалось мне чем-то настоящим.

Парень смотрел на нее, не говоря ни слова. Она даже не стеснялась, когда запрокинула голову и допила остатки пива. – Можно еще одну?

Ченс тоже прикончил свою бутылку и достал им обоим еще по одной. Теперь снова настала его очередь.

– Ох, ладно, я…

Он замолчал, с любопытством глядя на нее.

– Мои родители постоянно ссорятся, – наконец выпалил он. – Я просто двадцать четыре на семь слышу их крики и вопли. Мой дом – ад, Дженни. Я едва могу находиться там.

Она такого не ожидала. Девушка уставилась на него, пока он залпом выпил полбутылки. Она спровоцировала этот выпад своей собственной яростной вспышкой? Теперь она должна была отплатить чем-то таким же откровенным.

– Мой отец бросил мою маму, ради двадцатилетней девушки-фармацевта, – рассказывала она ему.

После чего точь-в-точь как и Ченс сделала большой глоток.

– Дженни, на тебя сейчас нет шляпы.

Она забрала ее у него, небрежно набросив на голову.

– Моя мама была беременная, когда это случилось. Отец бросил ее, когда она была беременна.

– Воу, – он был ошарашен, – что за подонок. Я имею в виду, я знаю, что он твой отец, но…

– Нет, ты прав. Он подонок, – она передала шляпу Ченсу.

– Боюсь, родители обратят свой гнев на меня. Леви уже давно не было, и я знаю, рано или поздно это произойдет, – признался Ченс, когда надел шляпу.

– Мы с братом никогда не были близки, но по крайней мере я знал, что нас двое. Он даже не навещал нас с тех пор, как уехал, а звонки вообще давно прекратились.

Она.

– Моя мама начинает вновь с кем-то встречаться, и я чувствую себя ужасно из-за этого. Но не потому что она встречается, а я нет.

Он.

– Хочу чтобы они развелись. Может тогда у нас будет шанс стать нормальными.

Она.

– Развод моих родителей – худшее, что я когда-либо переживала.

Он.

– Брак моих родителей – худшее, что я когда-либо переживал.

Они отбросили опустевшие емкости в сторону, оба открывая уже третью по счету бутылку. Дженни снова взяла шляпу, и ее рука чуть дрожала, когда она надевала ее на голову. Девушка чувствовала, как размываются очертания. Неужели это так чувствуется опьянение?

– Если у тебя дома дела будут принимать паршивый оборот, ты всегда можешь тусоваться у меня. Приезжать, когда захочется, и оставаться так долго, как пожелаешь. Тебе не надо проходить через это все в одиночку, Ченс.

– И тебе тоже, – ответил парень.

Она хотела его поцеловать. Это чувство появилось откуда-то из глубины, поднимаясь к поверхности пузырьками, когда она взглядом обвела форму его губ в свете фонаря. Она хотела поцеловать Ченса Мастерса, и однажды именно так Дженни и сделает, но сегодня еще не время. Вместо этого девушка накренилась вперед, обхватывая парня руками за талию и зарываясь головой в его плечо.

– Нам не нужно быть поодиночке, – прошептала Дженни ему в мягкую ткань рубашки.

Так они и уснули, обхватив друг друга руками и делая неглубокие вдохи. Свечи догорели, а батарейки в фонарике сдохли. Проснувшись посреди ночи, единственным светом, который Дженни увидела было сияние звезд. Она еле различила очертания линии челюсти Ченса у себя над головой. Закрыв глаза, девушка глубже зарылась в его объятия.

Она не была уверена в том, что именно изменилось, но знала точно, что после этой ночи ничего уже не будет так, как раньше.