Текст книги "Просто друзья (ЛП)"

Автор книги: Тиффани Питкок

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 17 страниц)

ГЛАВА 29

Дженни

У Дженни было все хорошо, пока рядом с ней был Ченс, но сейчас… она чувствовала себя одиноко. Она была действительно одна. Это было довольно отстойное чувство.

Девушка вытащила телефон, палец завис над иконкой мессенджера. Ей хотелось написать Ченсу и узнать, как проходит ужин. Дженни готова была поклясться, что практически нажала на иконку мессенджера, но… YouTube буквально звал ее по имени.

Нажав на квадратную красную эмблему, она ввела название группы Дрейка. И вот, свернувшись калачиком на диване, она вновь смотрела это видео уже в сотый раз. Дженни наблюдала, как он спотыкается на сцене, выкрикивая свои сопливые строки. Так вот, что он делал, пока она ждала, когда ее жизнь станет нормальной. Кстати, сейчас, в одиночестве и вдали от шумной столовой девушка готова была признать, что песня довольно цепляющая. Если бы речь шла не о ней, то ей вполне могло бы понравиться. Дженни посмотрела видео еще три раза, замечая как увеличивается количество просмотров каждый раз, когда она обновляет страницу. Было бы забавно, если группа получила признание из-за этого тупого видоса. И она та, кто никогда не хотела быть настолько популярной, запомнилась бы людям таким образом. Разве не смешно?

Тишина душила ее каждый раз, когда видео заканчивалось. Девушка не могла оставаться здесь одна, только не сейчас. В конце концов, она не могла прятаться дома целыми днями. Да и не хотела. Поэтому и не стала.

Келси подняла трубку со второго гудка.

– Уэсслер? Что случилось?

– Сегодня же у нас распродажа выпечки, да? – спросила она. – Я хотела узнать нужна ли тебе какая-то помощь в организации.

– О, – Келси выглядела удивленной. – У меня было впечатление, что ты не придешь.

– Что, но почему? Я же обещала, ведь так?

– Ну после всего, что случилось… – затихла Келси. – Только не заставляй себя, ладно? Я знаю, у тебя был дерьмовый день…

– Келси, я хочу пойти. Не могу сейчас сидеть взаперти и полном одиночестве дома. Давай заставим пафосных мамочек-блоггеров покупать органические закуски по завышенной цене.

– Это на тебя не похоже. Я думала, что ты тихо уйдешь из школы и будешь учиться на дому, до выпускного.

– Мы с тобой постоянно королевы драмы, а? – сухо ответила Дженни, вставая. – Я не собираюсь прятаться. Я хочу с тобой потусоваться.

– Я лучик света в тьме твоей жизни, – самодовольно согласилась Дженни.

– Да, ты нечто, это правда.

– Я заскочу, как только смогу.

Дженни повесила трубку, улыбаясь себе. И как только она это сделала, то вокруг снова повисла тишина, такая же поглощающая, как и раньше.

Девушка попыталась стряхнуть это чувство, поднимаясь наверх, чтобы переодеться.

Это будет весело, сказала она себе. Это то, что мне нужно.

*   *   *

Продажа выпечки оказалась еще большим кошмаром, чем Дженни ожидала. С одной стороны, это было довольно масштабное мероприятие с большими столами, накрытыми в коридоре желто-черными скатертями – цветами начальной школы. Куча раздражающе суетливых мам из родительского комитета бегали в своих платьицах с цветочными принтом и идеально уложенными бобами, выкрикивая заказы волонтерам. А хуже всего было то, что ярмарка проходила во дворе школы прямо под флагштоком.

– Из-за этих мамочек я чувствую себя некомфортно, – прошептала Дженни Келси, пока они фальшиво улыбались всем, кто проходил мимо них. Пройтись мимо столов было подобно дефиле на подиуме, каждый занятый чем-то человек был готов осуждать их.

– Они такие назойливые.

– Ой, я знаю. У меня вообще есть теория, что они все сделаны на заводе как Барби. Типа знаешь, серийное производство с ребенком в придачу, в жизнь которого они могут вмешиваться.

Они увидели свой стенд на полпути по подиуму. Мама Келси Беверли, стояла за столом с желтой скатертью и раскладывала лимонные батончики так, будто обезвреживала бомбу. На ней была лиловая юбка-карандаш и блузка с цветочным принтом застегнутая на все пуговицы, ее светлые волосы свободными прядями рассыпались на спине. Женщина улыбнулась, когда они подошли.

– Вы опоздали.

– Сейчас мы здесь, в конце концов, это все, что имеет значение, – Келси улыбнулась матери в ответ.

Беверли нетерпиливо застучала своими туфлями с отсрыми носами.

– Посмотрите на это, – она указала на стол, – они дали нам желтый стол.

– Да, мам, я вижу этот тошнотворный оттенок желтого.

Беверли отмахнулась от замечания дочери.

– У нас не может быть желтого стола. Ради бога, я продаю лимонные батончики!

Обе девушки смотрели на нее в недоумении.

– Лимонные батончики – желтые! Теперь у нас слишком много желтого! – Беверли изо всех сил старалась сдержать крик, а ее взгляд устремился через тротуар.

– Я знаю, что это Линда Мэй дала нам желтый стол, это она раскладывала все, что принесли участники.

Дженни обернулась, чтобы лицезреть мерзкую Линду Мэй. Женщина выглядела как и любая другая властная мать: ее песочные волосы были собраны в высокую прическу, а наряд выглядел так, будто она сняла его с манекена JCPenney. Стол был покрыт черной скатертью, лимонад налит в чашу для пунша, а рядом стояли причудливые стаканы, из которых предлагалось пить этот прекрасный напиток. Тем не менее, ее главной изюминкой был лимонный пирог по середине стола. Желто-черная гамма действительно попахивала чем-то школьным… каким-то отчаянием.

– Она украла мою идею “желтое на черном”, – продолжала Беверли, привлекая внимание Дженни.

– Это школьные цвета, мам, – сухо заметила Келси. Девушка прошла мимо своей матери и уселась за стол, – ты не настоящая Bumblebee, поэтому не можешь претендовать на идею.

Беверли положила руки на бедра и покачала головой.

– Только Господь знает, что я сделала, чтобы заслужить тебя. Готова поспорить, что Дженни никогда не умничает с матерью так, как ты.

Ее тон был мягким и дразнящим. Они всегда были такими и даже ссорились, любя. Дженни не совсем понимала это, но находила милым такие отношения.

Келси рассмеялась.

– Люблю тебя, мам.

Ее мать высунула язык, и Дженни первый раз видела, как она делает то, что являлось привычным действием для Келси.

– Я тоже тебя люблю, – она взлохматила волосы Келси, прежде чем ушла.

– Эй, Келс? – Дженни обошла стол, переставила черную коробку с деньгами с дополнительного стула и села. – Ведь ты же помогла организовать это мероприятие?

– Ага, – промычала Келси.

– Разве это не значит то, что ты и есть та, кто и подарил желтую скатерть своей маме?

Келси ухмыльнулась.

– Как видишь, так и есть, – она открыла коробку, показывая пачку небольших карточек, на которых аккуратным курсивом была указана цена. – Готова поспорить, что некоторые из них ароматизированы, – девушка поднесла одну к носу и поморщилась. – Ага. Я бы сделала точно также.

– Должна же ты была унаследовать свою любовь к организации мероприятий откуда-то, – отметила Дженни. – Уровень твоей скрупулезности врожденный, а не приобретенный.

Она смотрела, как подруга аккуратными рядами расставляет карточки перед каждым подносом. И вскоре женщины средних лет, тянущие за собой скучающих на вид детей, стали появляться каждые несколько минут, жаждущие знать точный перечень ингредиентов.

– Я не разрешаю своему Томми есть сахар.

– Я отказываюсь давать маленькой Саманте неорганическую пищу.

– А они полезные?

Дженни начала испытывать к ним сочувствие. Большинство этих детей даже не страдали аллергией, а просто были вынуждены придерживаться тех безумных причуд, которым следовали их родители.

И Дженни радовалась, что дел было так много, у нее появилось время, чтобы подумать обо всем, что происходит. Это было именно то, чего она хотела. Девушка выигрывала по всем фронтам.

– Между прочим, где твоя младшая сестра? – спросила Дженни после того, как лысеющий мужчина оттащил сына от стола, потому что от разнообразия цвета у него “начиналась головная боль”.

– Думаю, что у нее урок фортепиано, – Келси пожала плечами, дотянулась и вытащила лимонный батончик для перекуса.

– Мама тебя убьет, – предупредила подругу Дженни.

– Не-а, он исчезнет раньше, чем она успеет заметить. Кроме того, я за милю почувствую запах ее духов, прежде чем она успеет подойти, – Келси откусила большой кусок, и пока жевала, указала на проход. – Посмотри как народ толпится вокруг лимонада Линды Мэй. Лед, который она использует – это замороженный лимонад с чем-то типа цедры.

– Да ты шутишь.

– Вовсе нет, друг мой, – вздохнула Келси, отклоняясь на стуле назад. – Добро пожаловать в мир соревнующихся мамочек.

– А где твоя мама, между прочим?

– По второму разу проверяет, чтобы быть уверенной, что все идет гладко. Она – прямо как я, в этом родительском комитете мамочек: они уважают ее и боятся, – сказала Келси и потянулась за еще одним батончиком. – Черт, эта женщина еще и прекрасно готовит.

Дженни положила подбородок на скрещенные руки, продолжая наблюдать за перемещением людей. Кажется, что все, что было на черной скатерти было со вкусом лимона, поэтому поток народа около их стола начал уменьшаться довольно рано. Девушка почувствовала как от голода у нее заурчал живот, поэтому она тоже схватила батончик.

– Добро пожаловать на темную сторону. У нас есть отличная выпечка, – рассмеялась Келси, толкая подругу плечом. Дженни смогла только кивнуть, так как весь рот был полностью набит едой. Келси протянула руку, взяла ценник и, перевернув его, быстро набросала: “Перерыв 10 минут. Отошли”. Положив бумагу обратно на стол, она выжидающе повернулась к Дженни, сложив руки на коленях как психолог.

– Итак, наш разрыв. Расскажи мне все.

– Что? – спросила Дженни, пытаясь проглотить целый лимонный батончик.

Келси подняла бровь, – Камон, Уэсслер, ты не понимаешь?

Дженни сглотнула, посмотрев на оставшийся батончик. Она все еще не хотела говорить об этом. Последние полтора часа она чувствовала себя прекрасно, а размышления об этом только снова расстроили ее. Но она была в долгу перед подругой.

 Удивительно но то, что получилось не было разглагольствованием о песне.

– Хочешь сказать, что я… отдалилась?

– Мать, да блин! – без колебаний ответила Келси, – с чего это началось?

– Что значит “да, блин”? – спросила Дженни, ошеломленно.

– Я имеею в виду, что ты будто не здесь. Я никогда не знаю, где ты. И ты всегда была такой.

Келси пожала плечами, взяла кусок оставленного Дженни батончика и сунула ей в рот. – Ты была такой сколько я тебя помню. Это часть тебя и ничего с этим не сделаешь.

– Считаешь, что я высокомерная?

– Нет, нет, просто ты очень увлечена своей личной маленькой Дженни Ленд. Ты в безопасности там и знаешь это.

– Дрейк… он назвал меня бессердечной и неспособной любить. Но я думала, что дала ему достаточно. Но он этого не видел. А если он не видел, увидят ли остальные?

– Я знаю, что ты пытаешься, Дженни. Это очевидно. Дрейк не понял тебя, не узнал какая ты на самом деле. Парень хотел от тебя большего.

Келси обнадеживающе сжала руку Дженни. – С тобой трудно сблизиться, да, это правда. Если честно, только после появления Мастерса я поняла, что ты способна на большее. Я всегда думала, а может это со мной что-то не так? Ведь, ты никогда не была очень близка со мной.

Дженни распахнула глаза в изумлении.

– Келси, нет же, я люблю тебя.

Все ли в ее жизни думали, что не имеют значения для нее?

– Это просто какая-то глупость в моей голове, которая удерживает меня ото всех. Я никогда не хотела быть обузой для тебя, раздражающим фактором. Поэтому, я просто была замкнутой.

Келси недоверчиво посмотрела на нее.

– Уэсслер, твои друзья и есть те люди, которых ты должна обременять подобными вещами. Вот почему у людей есть друзья, и им не нужно проходить через все в одиночку. Я так понимаю, с тобой всегда был Ченс, но почему ты не рассказывала мне о нем? Я уже какой месяц пытаюсь пробраться сквозь тернии, чтобы понять, а не была ли я для тебя просто какой-то супер смешной шуткой.

Келси положила подбородок на ладно, выжидающе смотря на Дженни.

Дженни почувствовала невероятную благодарность за такую подругу. Как Келси могла оставаться с ней, когда, судя по всему, Дженни не реагировала ни на что? Какую силу и стойкость нужно было иметь?

– Это сложно, – сказала девушка. Она, ведь, не могла рассказать Келси правду, да?

Хотя, почему я не могу? Этот секрет такой же мои, как и Ченса. Если Келси так взорвалась и разозлилась на нее, значит она заслужила правду.

– На самом деле, – продолжала Дженни, – нет, это не так. Я не рассказывала тебе о Ченсе, потому что мы все это придумали. Каждое воспоминание было ложью. Он такой же новый человек для меня, как и для тебя.

Келси тупо уставилась на подругу, молча моргая. – В смысле ложь?

– Это было сделано просто для задания на уроке.

– Ты серьезно!? – прохрипела она. – Это все выдумка. Не могу поверить!

Дженни не видела в этом ничего смешного. – Келс…

– Я волновалась просто так! – хихикнула Келси и протянув руку, положила ее на плечо Дженни. – У тебя появился новый друг! Я-то думала, что ты что-то скрываешь, что ты еще никогда не вела себя так плохо со мной, а ты не сделала ничего плохого. Ты просто изменяешься и становишься лучше, правда своими маленькими странными шажочками. Дженни, у тебя новый друг!

Вдруг Келси распахнула в глаза, осознавая, – Дженни, вы с Ченсом близки?

Дженни уже испугалась, что у ее подруги начался приступ.

– Да.

– Так ты любишь его? Он твой лучший друг?

– Да, но Келси…

– А он знает это? Что ты его любишь?

– Я почти уверена, но что это должно…

– Тогда, это не ты. Это не ты. Мы оба, я и Ченс, твой старый друг и твой новый друг, понимаем насколько сильно ты заботишься о людях, и насколько ты стараешься. Ты не холодна к нам и не отдаляешься от нас. Мы это знаем. А это значит, что проблема не в тебе, а в Дрейке. Это не ты!

Дженни уставилась на свою подругу. Она вскочила и обняла Келси за шею, повалив их обоих на землю.

– Я люблю тебя!

– Всегда.

Дженни кивнула. – Рядом и далеко.

– Ближе друг к другу, – Келси рассмеялась, толкая Дженни вытянутой рукой и глядя подруге в глаза. – Я должна узнать тебя, Дженни. Как еще я узнаю, что ты понимаешь мои отсылки к отстойным песням из девяностых?

Предостерегающее покашливание вмиг протрезвило обеих девушек. Они подняли глаза и увидели, что Беверли стоит над ними, скрестив руки на груди, а ее губы были сжаты в тонкую розовую линию.

– Вы двое закончили? У нас остались лимонные батончики для продажи.

– Никто не хочет твои лимонные батончики, мам. Все здесь их продают.

Келси встала, отряхивая джинсы. – Мы упали со стульев, ну знаешь как это бывает…

– Думаю, вы правы.

Беверли потянулась и подняла батончик, тщательно осмотрев его перед тем как откусить. – Можем собирать вещи.

– Посмотри на себя, мам, нарушаешь правила и ешь свой товар.

– Ой, как будто вы сами их не едите.

– Мы – нет, да Дженни?

– Ни одного, – поклялась Дженни и подняла правую руку, – Слово Скаута!

Было сразу понятно, что Беверли не верит им.

– Ой да ладно, ешьте еще. Хочу, чтобы все выглядело так, будто мы превзошли Линду Мей.

Остаток дня на ярмарке прошел без происшествий, а Линда Мей, конечно же, заработала больше всех. Беверли жутко злилась на это мероприятие, пока все бегали вокруг и восхищались лимонадом. Келси с Дженни улизнули как только началась уборка и смеялись всю дорогу, пока бежали до парковки.

– Нам с мамой нужно немедленно приступить к планированию следующей ярмарки. Мы еще победим эту линду Мей, – рассмеялась келси, садясь за руль.

Дженни усмехнулась и пристегнулась, девушка уже давно не чувствовала себя так хороо.

– Вы должны удержать ее от узурпации власти твоей мамы в комитете.

Машина завелась, когда девушки немного успокоились.

– Теперь с тобой все будет хорошо, Уэсслер?

Дженни не знала ответ на этот вопрос.

– Понятия не имею.

Келси долгое время молча смотрела на подругу, словно изучая ее. – Ты уже прекратила плакать по Дрейку?

Девушка уставилась на брелок лягушки, который свисал с зеркала заднего вида и качался как маятник. – Да.

– Уверена?

Дженни посмотрела на нее. – Да. И песня-то даже эта не очень.

Они могли еще так долго избегать этой темы.

– Да, она просто приставучая. В основном похожа на поп-панк или вот на все эти мне-не-нужна-ты-и-этот-город песенки. Но да, я согласна, песня отстойная. Но не думаю, что она сильно распространится или станет вирусной.

Келси вновь посмотрела на Дженни и вернула взгляд на дорогу.

– И ты  скучаешь по нему?

– А не должна? Мы расстались и я…

Она не могла вслух сказать, что любит его. Это было неправильно.

– Ты расстроена из-за того, что он расстался с тобой или из-за того как он расстался с тобой?

Келси оторвала взгляд от парковки и встретилась с Дженни глазами. Подруга выглядела очень серьезной.

То, как он это сделала была ужасно, без вопросов. А последствия и подавно. Она не могла отделить факт расставания от того каким образом это произошло. И будет ли она счастлива, если они будут вместе снова? Или если бы они вообще не расставались? Девушка опустила взгляд на свои руки, сложенные на коленях и задумалась: а может она делала это все “для галочки”?

– А может и то и другое? – спросила Дженни с надеждой.

Келси покачала головой и вздохнула.

– Я так не думаю, Уэсслер, не в этот раз.

ГЛАВА 30

Ченс

Ченс услышал как позади него открылась дверь, и раздались тихие приближающиеся шаги.

– Не надо, – сказал он прежде чем Леви смог вымолвить хоть слово. – Я не хочу говорить об этом, не с тобой.

Я пытаюсь оставить в прошлом тебя.

– Ну, тогда не будем.

Леви прислонился к перилам, ища что-то в карманах. Парень вытащил пачку сигарет, Marlboro Reds, все такие же как и в молодости.

– Не знал, что ты все еще куришь, – сказал Ченс, наблюдая как парень вытряхнул сигарету из пачки и засунул между сомкнутых губ.

– Редко, – Леви поднес зажигалку и сделал затяжку. – Анна ненавидит курение, поэтому мне пришлось максимально отказаться от этого. Когда мы с ней только познакомились, я курил как сумасшедший. Я все еще считаю это безумно успокаивающим.

Леви взглянул на брата.

– Чего ты хочешь? – спросил Ченс, отвернувшись. – Я пришел сюда чтобы побыть одному.

– Ага, знаю, Анна заставила меня пойти за тобой, – ответил Леви, выдыхая дымовые струйки, медленно извивающиеся к небу.

Ну конечно, он никогда бы не сделал этого по собственной воле.

– Ты же знаешь, что все не так сложно как ты думаешь? – продолжал Леви, глядя на задний двор. – Вам по семнадцать лет, вы просто клубок гнева и гормонов, но обещаю – все станет лучше, когда вы станете старше.

– Тебе самому всего двадцать три, – заметил Ченс.

Леви покачал головой, издав разочарованный вздох.

– Это правда. Я все еще ребенок, Ченс. Просто эгоистичный ребенок.

– Вот именно, поэтому я не собираюсь слушать твои жизненные советы.

Ченс практически мог увидеть, как слова вырвались наружу и ударились в стену, а Леви поменялся в лице от тона брата.

– Я очень стараюсь.

– Знаю, – Ченс попытался утешить его.

– Я лишь хочу сказать, что мне жаль, – начал Леви, положив руки на перила, – и также хочу сказать, что я худший брат на свете. Я знаю, что оставил тебя здесь. Но я так хотел этого. Ченс, я не мог больше здесь оставаться. Все мои друзья начали говорить о колледже, и я подумал: “Эй, так вот же она идея, которую я раньше не рассматривал. Я могу использовать это как побег”.

Ченс посмотрел на него, осознавая насколько старше он выглядит. Леви всегда казался Ченсу огромным, таким же огромным как сама жизнь. Но сейчас, стоя бок о бок с братом, Ченс был таким же высоким, как и он.

– Почему ты не сказал мне? Почему ты просто… исчез?

– Ты же знаешь наших родителей. Они бы не отпустили меня. Они бы наверняка подумали, что я хочу сделать со своей жизнью что-то другое, нежели сидеть в своей комнате и быть их игрушкой. Мой отъезд стал бы для них огромным неудобством. Они не собиралась прекращать творить то дерьмо, которое они творили все наше детство, поэтому я должен был быть тем, кто хоть что-то с этим сделает. И я сделал – я ушел. И если говорить правду, то это было потрясающе.

Он бросил сигарету и посмотрел на задний двор. – И как только я ушел отсюда, я уже не мог заставить себя вернуться.

Ченс вздрогнул от его слов, – Очень рад, что бросить меня было так потрясающе.

Его брат вздохнул и повернулся, чтобы посмотреть на него.

– Ченс, я не хотел навредить тебе специально. Просто, я был так сильно сосредоточен на том, чтобы свалить отсюда, что ни разу не остановился и не подумал, что обрекал тебя на то, от чего сам бежал.

– Но в конце концов, ты все же бросил меня.

Это был какой-то гребанный сюрреализм. Он вечность мечтал об этом разговоре, но как только он свершился, Ченсу хотелось закончить его. На самом деле, я не хотел знать правды, подумал он.

– Нет, это не так. Я просто делаю перерыв, понимаешь? У меня никогда не было такой свободы раньше. Я могу делать все что захочу, Ченс. Поэтому я хочу немного побыть здесь и разобраться во всем, прежде чем вернуться к учебе. В этом нет ничего плохого, – он тихо рассмеялся. – Я был отстойным братом, я понимаю. Глупо было думать, что я смогу вернуться и начать все сначала с тобой.

– Хочешь начать все сначала? – спросил Ченс с невольной надеждой в голосе. – Никогда не думал, что тебя это волнует.

– Конечно меня это волнует! – Леви затушил последнюю сигарету о перила. Парень посмотрел на все помятые и сломанные окурки, прежде чем выбросить их все во двор. – Когда ты позвонил мне, я понял как мне стыдно из-за всего случившегося. Как я мог сделать это с тобой? Как я мог быть таким же, как и они?

Ченс никогда не видел брата таким неуверенными, никогда не видел как он колебался. Было необычно слышать его сожаления.

– Ты не такой, как они, – тихо сказал парень, глядя вниз на свои руки.

Его брат покачал головой, – Да нет, я в точности наши родители. Ты нуждался во мне, а меня не было. Я оставил тебя с ними.

– Но есть разница, – сказал Ченс, в конце концов посмотрев на Леви.

– Я так не думаю.

– Но Леви, ты вернулся.

Это поставило парня в тупик. Но Леви быстро сориентировался. – Но я все же оставил тебя с ними.

– Да, и я действительно нуждался в тебе. Но ты все же вернулся, когда я позвонил.

– Я знаю, что был нужен тебе, – Леви положил руку на плечо брата. – Я должен был быть с тобой, но я не могу изменить прошлое. Но послушай меня, ведь не все потеряно, правда? Всегда есть третий вариант. А я думал у меня есть только два пути: сбежать и быть свободным или остаться и страдать, но это не так.

Ченс замер. Он даже и не думал, что они могут помириться с Леви и идти дальше рука об руку.

– Соседка Анны переезжает в конце семестра, а я ищу работу получше. Я собираюсь переехать к ней. И там есть еще одна комната, Ченс. Она твоя, если хочешь.

Анна высунула голову из-за двери, ее темные глаза сверкали любопытством. – Теперь все хорошо?

Братья посмотрели друг на друга, атмосфера примирения окутывала их.

– Я думаю, да, – наконец ответил Леви и повернулся к своей девушке. – Я предложил Ченсу переехать к нам.

У Анны радостно загорелись глаза. – Правда? – спросила она?

– Я еще не решил, – сказал Ченс.

– Я бы очень хотела, чтобы ты переехал к нам. Тебя там ждет не только твой брат, – заверила его девушка, вставая между двух братьев.

– Я подумаю, – сказал им Ченс, – обещаю.

Так что, то была не только его вина. Не он тянул Леви назад, Леви наоборот тянул его вперед за собой. Приятно иметь третий вариант, подумал он, наблюдая как Анна и Леви взволнованно рассказывают о своей квартире. Вот бы только все сложилось так хорошо.