Текст книги "Брачный приговор, или Любовь в стиле блюз"
Автор книги: Тиана Веснина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 16 страниц)
ГЛАВА 12
Милла уже оформила визу и занялась покупками подарков Игорю. Она ходила по рынку в широкополой шляпе и пестрой легкой юбке, вздрагивающей от малейшего дуновения ветерка.
Милле хотелось найти что-то очень островное, что несло бы музыку и дыхание океана. Она остановилась перед лавочкой, на прилавке которой лежали всевозможные ракушки, белые, розовые и черные кораллы, гигантские раковины. Она взяла одну, приложила к уху, закрыла глаза и услышала, как океанские волны набегают на берег…
– Ищешь раковину, которая напоминала бы тебе об острове? – услышала она голос, и ее плечи непроизвольно вздрогнули.
– Да, – обернувшись, ответила она Анджело.
– Это все не то, – жестом указал он на прилавок. – То есть, я хочу сказать, что это хорошие раковины, но только для туристов. Тот же, кто живет на Синэ-Лёко, должен сам добыть себе раковину, чтобы мелодия, которую она напевает, была не похожа ни на какие другие.
– А где?! – с загоревшимися глазами воскликнула Милла.
– Неподалеку от нашего острова есть место, где находятся самые звучные раковины.
– Но я не смогу нырнуть на такую глубину.
– Какие проблемы? Если хочешь, я для тебя нырну. Кстати, ты была на водопаде Санта-Клэр, что на острове Фум? На латыни это значит «дым».
– Нет. Тони с Микки все обещали меня свозить.
– О, это надо видеть! Кстати, по поверью у того, кто постоит под его водами, обязательно сбудется заветное желание.
– Одно? – с улыбкой поинтересовалась Милла. – А если их несколько?
– Попробуй, – предложил Анджело. – Хочешь, завтра же и поплывем на моей яхте. Я буду ждать тебя у отеля в девять.
Милла ненадолго задумалась. Она представила, какую красивую раковину достанет ей Анджело, и как она понравится Игорю. Он положит ее на свой стол рядом с компьютером…
– Давай! – кивнула она.
– Договорились! – бросил Анджело и поспешил присоединиться к своему товарищу. Они скрылись в толпе.
Ночью после выступления Милла сказала Тони, что утром поплывет с Анджело на яхте за раковиной для Игоря.
– Купила бы лучше на рынке, – зевая, посоветовал Тони.
– Нет, я хочу свежую, прямо со дна. Не захватанную руками туристов.
– Только не загуляй там. Не забудь, что вечером у тебя выступление.
– По-моему, об этом мне излишне напоминать.
– Знаю. Самому не нравилось, когда администратор предостерегал меня от чрезмерного употребления алкоголя и любви. Но теперь, когда я сам администратор, у меня это получается невольно.
Утро выдалось восхитительное. Яхта Анджело с ослепительно белыми парусами, надувшимися от ветра, отошла от пристани и помчалась по бирюзовой глади океана навстречу солнцу.
– Как красиво! – воскликнула Милла, стоя на носу.
Через час с небольшим они добрались до места. Анджело бросил якорь неподалеку от какого-то скалистого островка.
– Здесь, – сказал он. Снял рубашку и прыгнул в воду. Вынырнув, резким движением отбросил со лба волосы и протянул Милле великолепную белоснежную раковину. Милла даже ахнула от восхищения.
– Куда ты? – крикнула она. – Мне хватит одной. Но Анджело уже скрылся.
– Эта нравится? – спросил он, вновь вынырнув и поднимая руку с необыкновенно красиво изогнутой раковиной.
Милла взяла ее, приложила к уху. По ее щеке сбегали соленые струйки, а она слушала, как раковина напевает мелодии океана.
Анджело поднялся на борт. Немного постоял, обдуваемый ветром, и лег на палубу. Отдохнув, повернул яхту, чтобы обогнуть остров. Милла сидела на носу, завороженная океаном. Яхта незаметно начала ускорять свой бег и вдруг понеслась вперед с сумасшедшей скоростью, накренившись на один бок. У Миллы даже захватило дыхание. Она схватилась за поручни и крикнула Анджело:
– Что случилось? Почему мы так несемся?
Анджело рассмеялся.
– Ветер стал крепчать.
– А мы заедем посмотреть водопад Санта-Клэр?
– Обязательно. Но на обратном пути. А сейчас я хочу показать тебе один остров. Там потрясающий песчаный пляж…
Он не договорил, яхта так накренилась, что ему пришлось ухватиться за штурвал.
Милле стало не по себе. Она запрокинула голову и увидела, что облаков на небе стало больше, порою они закрывали солнце, и тогда океанская вода окрашивалась в тревожный серый цвет.
– Анджело! – крикнула она. Но тот ее не расслышал.
Ветер шумел в ушах и рвал паруса. Анджело изо всех сил старался укрепить их. Милла, хватаясь за все, что попадалось под руку, подползла к нему.
– Что, надвигается шторм?! – прокричала она. – Надо плыть к берегу!
– Не думаю, что будет шторм. Просто ветер разыгрался, – прокричал он ей в ответ. – Мы успеем доплыть до того острова.
– Не хочу! Давай причалим к любому, какой окажется по близости.
– Не волнуйся! Скоро будем на месте.
Милла легла на палубу и затихла, моля бога, чтобы все обошлось. Но ветер разыгрался не на шутку. Анджело уже не справлялся с парусами. Он позвал на помощь Миллу. Она вновь подползла к нему. Он показал ей, как надо держать штурвал, а сам перебрался на левый борт и, схватившись за снасти, завис над водой.
Огромная туча, казалось, накрыла собой весь океан. Вода забурлила. Волны стали захлестывать яхту, грозя смыть с палубы Миллу. Она кричала Анджело, чтобы он немедленно направил яхту к берегу.
Волны поднимались все выше и выше. Теперь они полностью накрывали яхту и шипя сползали с нее. Милла уже не держала штурвал, а, ухватившись за мачту, сама пыталась удержаться на палубе. Но сильный порыв ветра переломил мачту. Ее верхушка, падая, едва не убила Лиманову. От страха она сжалась под накрывшим ее, словно саваном, парусом. Лишь с помощью неимоверных усилий ей удалось выбраться из-под него.
Волны нападали одна за другой. Яхта неслась в открытый океан. Милла уже не могла разглядеть Анджело.
«Господи, что же делать? – ошалев от ужаса, думала она. – Надо найти спасательный круг. И где-то должны быть жилеты. Какая беспечность! Почему я не надела жилет?»
Одним бортом яхта сильно накренилась к воде, и Милла оказалась наверху. Она повисла, ухватившись за какие-то крепления. Но через минуту яхта ухнула обратно, и вода накрыла Миллу с головой. Мимо пролетел спасательный круг. Милла попыталась схватить его. Но рука лишь беспомощно ударила по палубе. Раздался ужасный треск, и Милла поняла, что яхты больше нет. Держась за какой-то обломок, Милла кричала от страха, как сумасшедшая. Она уже ничего не видела вокруг, кроме вздымающейся воды. Она сама стала похожа на отлетевшую от яхты щепку. Изо всех сил она старалась выныривать и хватать ртом воздух. Но волны оказались неимоверно тяжелыми, они давили и тянули вглубь океана, откуда уже не было пути назад.
Милла почувствовала, что долго не выдержит. Обломок выскальзывал из рук. Силы покидали ее. Она кричала от дикого страха, не желая умирать.
Всего несколько дней назад она летела над океаном в уютном салоне самолета и даже подумать не могла, что летит над своей могилой. Накрывшая волна вцепилась в Миллу, будто ревнивая соперница, и, придавив своей тяжестью, потащила вниз. У Миллы перехватило дыхание. Вода наполнила нос и легкие, руки беспомощно забились и выпустили обломок. Милла потеряла сознание и стала достоянием океана. Он играл ее телом, перебрасывая его с волны на волну…
* * *
Тони сходил с ума. Он бегал по берегу и спрашивал у всех, кто успел вернуться до начала шторма, не видели ли они яхту Анджело? Кто-то сказал, что видел.
– Его яхта, несмотря на штормовое предупреждение, направлялась к острову Вапор. Это опасная затея. Ему следовало немедленно возвращаться. Но, может быть, он успел?
– Если с Миллой что-то случится, – твердил, как заведенный, Тони, – я себе никогда этого не прощу.
– Успокойся! – говорил Микки. – Все обойдется. Но даже если… твоей вины здесь нет. Это ее судьба.
– А я, как полный идиот, выступил орудием этой судьбы, – разозлился Тони. – Сиреной, завлекшей Миллу на этот проклятый остров.
– Ты сделал все, что возможно. Ты уговорил ее лететь в Нью-Йорк. Но она вернулась. Судьба привела ее обратно. Успокойся!
– Удобно все сваливать на судьбу, которую никто не видел и которую не привлечешь к суду. – Тони бессильно всплеснул руками, понурил голову, и к глазам его подкатили слезы.
Наступил самый печальный вечер в его жизни. Он-то наивно полагал, что самые тоскливые вечера он уже пережил. Оказалось, нет.
Музыка, как всегда, звучала в ресторане. Певица, приглашенная заменить Миллу, развлекала публику. Тони ходил из угла в угол по кабинету.
– Я понимаю, шансов нет, – говорил он Микки, стискивая до боли пальцы, – но…
– Но мы будем искать, – продолжил Микки, – пока не убедимся окончательно, что сделали все, что было в наших силах. Как только станет возможно, выйдем в океан. Вертолет облетит все острова, куда могло бы отнести их яхту.
Тони склонил ему голову на плечо.
– Милла оказалась так дорога мне, сам не ожидал. Она – удивительный человек. Когда там… в Москве у меня начались трудности, всем как-то стало не до меня. Нет, они не отвернулись, они просто перестали обращать внимание. Только она пришла ко мне. Говорила, убеждала, обещала, что все переменится. Насильно поволокла меня на свои гастроли. Я был для нее обузой. Морально – убит, материально – на нуле. Она полностью взяла обо мне заботу. Спрашивается, зачем я ей был нужен? Понимаешь, нас связывает что-то духовное. Мы чем-то очень близки друг другу. В основном, существовали параллельно, но ведь так нужно знать, что среди миллионов людей есть один человек, который в жуткую минуту поддержит тебя и словом и делом. Я, можно сказать, насильно зазвал ее на остров. И надо же было такому случиться, – голос Тони упал. – Ужасная смерть! – непроизвольно вырвалось у него. Взгляд его остановился. Он почувствовал, что оговорка не случайна.
– Но мы будем искать, – упрямо повторил Микки.
– Да-да, – подхватил Тони, поспешно вытирая платком затуманенные слезами глаза.
Спустя день солнце прорвалось сквозь тучи, океан успокаивался на глазах. В полдень взлетел вертолет. Почти следом вышли в океан несколько катеров. На одном из них находились Тони с Микки.
Чуть свет Тони ездил в деревню, где жил Анджело, чтобы встретиться с его родными. Никто толком не знал, на какие острова он собирался заезжать. Ничего не добившись, Тони вышел из дома и сел в джип. На перекрестке, отчаянно махая руками, его остановила старшая сестра Анджело. Тяжело дыша она села рядом с Тони, вытерла головным платком усталое потное лицо. Лет десять назад она, несомненно, была красавицей. Но нужда уничтожила ее красоту: блестящие смешливые глаза превратила в злобные щелочки, губы – в жесткую складку, избороздила лицо глубокими морщинами.
Опустив голову, она проговорила:
– Анджело собирался отвезти эту женщину… певицу, на остров Вапор. Там живут наши родственники. Она очень нравилась ему. И, кроме того, за то, что он увезет ее отсюда и удержит там хотя бы в течение полугода, ему хорошо заплатила одна сеньора.
Тони, словно ударило током, он подскочил на сиденье.
– Что?! Что вы говорите?! Да ведь это же похищение! Что за сеньора дала деньги вашему брату?
– Ох… – проводя заскорузлыми пальцами по губам, вздохнула сестра Анджело. – Я не знаю, как это называется. Я вообще ничего не знаю, кроме нужды. Анджело, он не хотел жить, как живу я. И правильно! Но, видимо, Господь назначил нам только такую жизнь и разгневался, когда Анджело решил ослушаться его.
– Кто эта сеньора? – устремив немигающий взгляд на женщину, нетерпеливо повторял Тони, хотя, кажется, догадывался, кто она.
– Я не знаю, как ее зовут.
Тони очень выразительно высказался по-русски. Схватил телефон и позвонил Микки.
– Ты даже представить себе не можешь! – захлебываясь от охватившего его гнева, кричал он в трубку. – Эта стерва, жена Стромилина, оказывается, заплатила этому сукину сыну Анджело, чтобы он завез Миллу на Вапор и оставил там под охраной родственников. Я чувствовал, что от Стромилина Милле не ждать добра, – Тони не мог больше говорить, он весь трясся от возмущения.
– Немедленно давай в отель! Выходим в океан. Теперь у нас есть ориентиры, где их искать, – привел его в чувство Микки.
Тони помчался, как угорелый. Сестре Анджело пришлось на ходу выскакивать из джипа.
Океан еще не избыл серый цвет. Он глухо бурчал, беспокойно перекатывая тяжелые волны.
Тони до боли в глазах смотрел на воду в надежде обнаружить обломок яхты, за который чудесным образом могла бы ухватиться Милла. Они обходили вокруг каждого попадавшегося им по пути островка. Постоянно держали связь с вертолетом. И наконец с него поступил сигнал, что на одном из островов замечены обломки яхты.
Час спустя катер подплыл к этому острову. Тони спрыгнул в воду, помчался к выброшенному на берег обломку мачты. Сердце его сжалось и замерло в груди. Он различил силуэт человека, лежавшего рядом. Он молил, чтобы это не оказалась Милла… Он молил, чтобы это была не она. Уж очень окаменелым при приближении выглядел этот человек. Сердце вздрогнуло и забилось как сумасшедшее. Тони склонился над Анджело, перевернул его и взглянул в его устремленные в вечность глаза. На виске у Анджело была глубокая рана.
Тони выпрямился и замер, глядя в никуда. К нему подбежал Микки. Взглянул на Анджело и приказал матросам обыскать остров. Те облазили его вдоль и поперек, но никого обнаружили. Тело Анджело перенесли на катер и продолжили поиски. Они длились почти неделю и наконец превратились в бесполезное блуждание по океану. Но Тони не мог сидеть на месте…
* * *
Несколько дней Игорь безуспешно пытался дозвониться до Миллы. В конце концов его охватило беспокойство. Он позвонил Тони.
По тому, каким тоном ему тот ответил, понял: что-то случилось.
– Она хотела привезти тебе раковину… Начался шторм… – глядя в одну точку, говорил Тони, – она… она погибла…
– Что?! – вскричал Игорь. – Этого не может быть! Вы… – он стал заикаться от потрясения, – вы… искали?.. Надо было искать!
– Искали, сукин ты сын! – заорал на него Тони. – Черт тебя принес сюда! Тебя и твою стерву жену. Это она заплатила идиоту Анджело, чтобы он увез ее на остров к своим родственникам.
– Что?.. Что?.. – не понимая, восклицал Игорь.
– Она заплатила, чтобы ее похитили!
– Как похитили? Ничего не понимаю. При чем тут моя жена? Этого не может быть! Я… я немедленно вылетаю.
– Только тебя нам не хватало!
Микки вошел в кабинет к Тони, услышав его разгневанный голос, и сразу понял, с кем разговаривает его друг.
Он выхватил у Тони трубку.
– Это мистер Стромилин? – на всякий случай уточнил он.
– Да.
– Я не знаю, что вам сейчас сказал Тони. Я не понимаю по-русски. Но полагаю, что в гибели Миллы он обвинил вашу супругу. Я должен вам заметить, что это только наше предположение.
– Я… я хочу приехать, – проговорил Игорь.
– Как пожелаете. Но вы ничем не сможете помочь. Поверьте, мы сделали все возможное. Мы искали целую неделю.
У Игоря вырвался глухой стон. Он выронил трубку и всем своим существом почувствовал, что лишился самого дорогого, что ему было дано в его жизни.
Лика проснулась, услышав шум. Она выглянула на лестничную площадку и увидела Игоря, сидящего на ступеньках. Его плечи странно подрагивали. Она подошла к нему и положила руку на плечо. Это прикосновение лишило Игоря последних сил. Он не мог больше сдерживаться и зарыдал.
– Что? Что случилось? – встревожено стала спрашивать его Лика. – Пойдем! – попыталась она поднять его. Но он совершенно обессилел.
Лика бросилась на кухню. Дрожащими от волнения руками налила в стакан воду и вылила в него полпузырька валериановых капель. Шлепая босыми ногами, взбежала на лестницу и заставила Игоря выпить весь стакан.
– Да что случилось? – вглядываясь в его лицо, допытывалась она.
– Ми… Милла… – непослушным языком пытался сказать он. И вдруг на какой-то пронзительно долгой ноте провыл: – Погибла…
Лика изменилась в лице и с потерянным видом опустилась на соседнюю ступеньку.
– Как? – после паузы спросила она. – Автомобильная катастрофа?
Игорь сидел, упершись локтями в колени и обхватив голову руками. Он уже не рыдал. Он тяжело перевел дыхание и проговорил:
– Шторм… в океане… я понял, она была на яхте…
– Ее… – начала было Лика, но не закончила. Отчего-то сдавило горло. – Ее нашли?.. – откашлявшись, спросила она и украдкой исподлобья взглянула на Игоря.
Он отрицательно помотал головой.
– Но, может быть, еще не все потеряно, – попыталась она успокоить его зыбкой надеждой.
– Нет. Ее искали целую неделю. Это ужасно! Она… такая… и… – видимо, рыдания вновь подступили к его горлу, он замолчал.
Новость ошеломила Лику. Она ведь только хотела, чтобы Милла исчезла на какое-то время, и Игорь решил, будто у нее есть другой.
Лике не без труда удалось уговорить Игоря подняться. Она проводила его в спальню. Он с отсутствующим взглядом опустился на кровать. Лика нашла в аптечке какие-то успокоительные таблетки. Держа в одной руке стакан, в другой – блистер, она села рядом с Игорем и тоже устремила свой взгляд в пустоту. Ей вдруг стало обидно до дрожи, что вот по ней никто не станет так рыдать.
«И знает он ее всего ничего. Что же в ней такого было? А может, только то и было, что они совпали с Игорем? А я – ни с кем не совпадаю», – вздохнула она, уткнулась лицом в плечо Игоря и заплакала. Он медленно, точно во сне, поднял руку и неловко погладил ее по щеке. Лика заплакала еще горше.
Серое мрачное утро заглянуло в спальню. Повалившись поперек кровати с прижавшейся к нему Ликой, тяжелым сном забылся Игорь. Открыв глаза, одно, всего одно мгновение, он думал, что то, что случилось ночью, было во сне. Но явь навалилась всей тяжестью.
– Не верится, – проговорил Игорь.
Проснулась Лика. Провела рукой по лбу. И тоже все вспомнила.
– А ты и не верь, – осторожно произнесла, вглядываясь в его лицо. – Представь, что она по-прежнему там… на острове…
– Но тогда она должна приехать ко мне, – слабо возразил он.
– А ты представь, что она не может.
– Почему?..
– Занята… стала вдруг знаменитой… поет в Нью-Йорке… Попробуй, милый, – протянула Лика.
Игорь вздохнул.
– Да, наверное, так…
Он встал и пошел в ванную. Лика приготовила завтрак. Игорь выпил чашку кофе и ушел. Лика без сил опустилась в кресло и просидела так с четверть часа. Мысли точно покинули ее, лишь изредка мелькала одна: «Лимановой больше нет». Потом Лика по-мужски хлопнула себя по коленям и поднялась.
– Ну что ж! Теперь все зависит от меня. Он будет искать утешения, и я сумею его утешить.
Она не стала мешать Игорю предаваться своему горю. Вместе с ним молчала в гостиной. Со вздохом сочувствия подавала виски. И вечер, когда Игорю стало невыносимо тоскливо, не заставил себя ждать. Сердце Игоря так остро сжалось от одиночества, что не будь рядом Лики, он бы помчался в соседний бар и пил там до тех пор, пока бы не пришло забытье.
Игорь присел рядом с ней на диван и стал смотреть на огонь в камине. Безотчетно его рука потянулась к ее только затем, чтобы ощутить тепло. И так же безотчетно его голова оказалась у нее на коленях. Ее пальцы ласково гладили его по волосам…
ГЛАВА 13
Она съежилась, подтягивая ноги и прижимая руки к груди. Хотелось что-то выплюнуть изо рта. Она открыла глаза и тотчас закрыла, не отдавая себе отчета, где она и что с ней. Глаза резало. Нос, казалось, был чем-то забит. Зубы стучали от холода. Она попыталась сжаться еще сильнее и вновь открыла глаза. Они были точно полны песка. Медленно приподнялась на руках и с удивлением обвела все вокруг себя невидящим взглядом. Серый день померк. Рядом грохотал океанский прибой. Она помотала головой, стараясь вспомнить, что с ней случилось.
В памяти всплыло ясное утро, яхта, Анджело… С беспокойством заерзав на песке, она пыталась разглядеть, где он. Позвала, стараясь перекричать грохот волн.
– Анджело!.. Анджело!..
Огромная волна вдруг дотянулась до нее и накрыла с головой. Она вскочила с песка и бросилась вперед, подальше… подальше от этого монстра. Она пыталась бежать, и ей казалось, что она бежит. На самом же деле Милла с трудом брела к пальмам, продолжая звать Анджело.
Прислонившись к стволу дерева, она провела мокрой рукой по мокрому лицу и только сейчас почувствовала, что с неба льет дождь. Она обхватила себя руками, беспомощно озираясь вокруг. Подумала: «Должны же здесь быть люди», – и крикнула:
– Эй!.. Anybody?!. [6]6
Кто-нибудь! (англ.).
[Закрыть]
Прислушалась, но в ответ услышала злой рев океана, упустившего свою добычу, да шум дождя. Но в груди уже начиналось ликование… Из глаз хлынули слезы под стать тропическому ливню.
– Я жива!.. Жива!.. Я чувствую, все чувствую – и этот дождь, и этот ветер… Я чувствую! Господи, спасибо за твое милосердие!.. Господи! – твердила она дрожащими губами. – Значит, я увижу Игоря… Тони… всех!.. Я увижу!.. И мне совсем не страшно на этом чудесном острове. Надо только дождаться утра! Господи, какое это счастье ждать и знать, что утро наступит. – Она подставила лицо дождю, повторяя: – Я жива!.. – Она наслаждалась этой мыслью. Она ощущала ее вкус.
Целую «вечность» она находилась во власти неизведанного доселе наслаждения – ощущения жизни. Она радовалась, что грудь ее вздымается, что она вдыхает влажный воздух… Даже лихорадка отступила. Она выбежала из-под пальмы и крикнула в темноту:
– Анджело! Эй!.. Анджело!.. Anybody!..
Опять никто не отозвался. Милла вернулась назад, опустилась на землю и прижалась спиной к стволу дерева. Закрыла глаза и провалилась в странное оцепенение. Ликование сменилось неимоверной, невыносимой усталостью. Она не могла сказать, спала ли она или нет. Наступило утро, а Милла, тупо вперив взгляд в пустоту, продолжала неподвижно сидеть. Время от времени ее охватывала сильная дрожь, и зубы начинали выбивать чечетку. Наконец, сквозь охватившее ее оцепенение, к ней пробилась мысль: «Иди же! Ищи кого-нибудь! Зови! Тебя тоже будут искать!»
Милла поднялась. По привычке даже отряхнула землю с шорт. Припадая на правую ногу, вышла на берег. Никого. Океан еще бушевал, но уже ослабив напор, словно нехотя. На горизонте не было видно ни одного судна. Милла с надеждой посмотрела на небо.
– Надо ждать! – сказала себе. – В конце концов участь Робинзона мне не грозит. Тони обыщет каждый островок. Он не бросит меня, – проговорила она и вдруг обмерла от страшной мысли. – «А вдруг он решит, что я утонула?.. Нет! Он непременно будет меня искать. И найдет! Невозможно обойти стороной этот остров. Потом, когда закончится шторм, настанет хорошая погода. Мимо будут проплывать яхты, катера. Меня заметят. Я же у них под носом», – почти совершенно успокоилась Милла. И так как теперь у нее не было другого занятия, как ждать, медленно побрела вдоль берега в надежде отыскать каких-нибудь аборигенов.
Но сколько она ни шла, присутствия человека так и не обнаружила. У нее еще хватило сил рассмеяться.
– Двадцать первый век!.. И меня угораздило оказаться на необитаемом острове.
Она села на песок. Потом легла. Нестерпимо хотелось есть и пить.
«Наверное, стоит пойти в глубь острова, чтобы раздобыть чего-нибудь съестного. Найти ручеек».
Голова Миллы наполнилась какой-то мутью. Ее тошнило. Она с трудом передвигала ноги. Бросив последний взгляд на океан, на небо, она скрылась за деревьями. Ей повезло, она наткнулась на ручей. Жадно припала к нему. На короткое время почувствовала себя легче. Потом ей попался куст с какими-то ягодами. Она подумала, что они могут быть ядовитыми… но так хотелось есть… Однако в последний момент разум пересилил животное чувство голода. Милла прилегла невдалеке от ручья немного передохнуть и уснула.
Проснулась, когда уже начало темнеть. От боли ломило все тело. В голове носились обрывки мыслей: «Надо бы… Надо бы… – что-то пытался сказать ей внутренний голос, – пойти на берег…» Милла поднялась, постояла, пошатываясь, и вновь легла на землю.
– Уже слишком поздно для поисков, – прошептала она. Подползла к ручью, напилась, подложила руки под щеку, подтянула колени к животу и заснула.
Вертолет кружил над островом. Милла во сне морщилась от шума, но проснуться не смогла.
Очнулась она оттого, что стало припекать солнце. Силы вернулись к ней. Она напилась и вновь пошла на берег. Она успела увидеть катер, мчавшийся от острова в океан. Ее искали на берегу. Немного забрели в глубь. Торопились, следуя логике сытых и здоровых людей: «Зачем ей покидать берег? Что ей делать в дебрях острова? Ведь она знает, что ее будут искать». Прошли в нескольких шагах от нее, обессилевшей от усталости и голода.
Милла закричала, что было сил. Стала подпрыгивать, отчаянно размахивая руками, чтобы ее заметили. Но ни один человек, из находящихся на катере, не оглянулся.
Страх, все время блуждавший вокруг Миллы, обхватил ее своими холодными руками. Она задрожала, в то же время чувствуя, что вся горит.
«Господи, не затем же ты меня спас, чтобы я умерла мучительной смертью от голода и лихорадки?» – запрокинув голову, спросила она и замерла, ожидая ответа.
Опять стали сгущаться сумерки. «Какой-то проклятый остров, – думала Милла, выходя из забытья. – Ни одного суденышка за целый день. О Господи, и зачем я ушла с берега. Сейчас бы сидела в каюте. Нет, уже была бы в своем бунгало. А Тони суетился бы вокруг меня и, всплескивая руками, восклицал: «Ведь ты могла погибнуть! – слабая улыбка показалась на губах Миллы. – Я бы позвонила Игорю. Разбудила его и ничего не сказала о том, что случилось. Только бы слушала его голос…»
Она поднялась и медленно пошла к своей пальме. Прислонилась к ней и почти тотчас провалилась в черную бездну полусна-полузабытья. Когда очнулась, провела языком по сухим потрескавшимся губам и подумала: «Так и концы можно отдать». Попыталась встать. Но правая нога сильно распухла. «Господи! – Миллу стало трясти. – Так я даже до ручья не доберусь и умру от жажды. Вот глупость! Нет, надо на берег! Там меня должны заметить. Ох, как же хочется пить!»
Она вновь попыталась подняться, ухватившись за ствол пальмы. Но ступить на правую ногу не смогла. Боль отозвалась в голове и помутила рассудок. Милла сначала упала на колени, а потом на бок, стукнувшись виском и правой скулой о землю, и потеряла сознание. Придя в себя, почувствовала облегчение и поползла на берег. Села, опершись на руку. Посмотрела на океан. Он был почти безмятежен. Она подумала, что надо бы взглянуть на ногу, что-то сделать, но густая дымка заволокла ее глаза, и она впала в полубессознательное состояние.
Потом ей показалось, что она слышит голоса. Милла с трудом приоткрыла веки, и голоса исчезли. Она приподнялась на локте и увидела людей. Воспаленными глазами она смотрела, как те ужасно медленно, как ей казалось, идут к ней. Они обступили ее, говоря на непонятном наречии. Один из них, присев на корточки, о чем-то стал спрашивать ее. Она только с трудом провела языком по губам. Он поднялся. Его спутники подхватили Миллу и понесли к океану. Положив на дно парусной лодки, ей помогли напиться, поддерживая ей голову. Милла попыталась улыбнуться, чтобы выразить благодарность. Лодка отчалила от берега, и Милла провалилась в какой-то обморочный сон.
Очнувшись, она попыталась припомнить, где она и что происходит. Вспомнив, вздохнула. Ее на руках несли по деревне. Внесли в хижину, уложили на лежанку. Какой-то мужчина, по-видимому местный знахарь, занялся ее ногой. Милла вскрикнула и потеряла сознание. Потом она просыпалась, безропотно принимала все, что ей давали проглотить, будь то пища, вода, какие-то отвары, порошки и вновь засыпала. Однажды ночью она открыла глаза. Сквозь пальмовую крышу был виден кусочек звездного неба.
«Какое счастье, что меня нашли. Еще немного и было бы поздно. Как я благодарна этим людям. Скажу Тони, пусть устроит им праздник… Тони! – наморщила она лоб. – Но отчего он до сих пор не разыскал, не забрал меня?.. Неужели он никого не оповестил о моем исчезновении? Надо будет попросить этих добрых аборигенов послать ему весточку». – Милле нестерпимо захотелось сообщить Тони, что она жива. Но все вокруг спали. Кто-то, посапывая и почмокивая, лежал почти рядом с ней.
* * *
Утром Милла впервые осознанно оглядела хижину. «Настоящее тропическое жилище», – отметила она и села на лежанке. В хижину вполз ребенок. За ним заглянула мать, увидев, что Милла поднялась, она подошла к ней и, приветливо улыбаясь, заговорила. Милла отрицательно помотала головой. Она пела на папиаменто и могла бы хоть отчасти понять свою хозяйку, но та говорила на каком-то очень своеобразном наречии. Милла ответила ей по-английски. Потом по-французски. Припомнила несколько фраз из испанского… напрасно. Женщина, улыбаясь, смотрела на нее, не понимая ни слова. Тогда Милла жестом попросила помочь ей подняться. Та с готовностью кивнула и обхватила Миллу рукой за талию. Милла с опаской ступила на правую ногу, обмотанную тряпичным бинтом.
Опираясь на плечо женщины, она вышла из хижины. Увидев Миллу, находящиеся неподалеку жительницы деревни обступили ее. Она обратилась к ним. Но ни одна не поняла ее. Милла в растерянности посмотрела вокруг. Она даже не знала, на каком из островов находится.
Услышав шум, из своей хижины вышел знахарь. Милла с отчаянием в глазах устремилась к нему. Он нагнулся, разбинтовал ее ногу. Что-то одобрительно проговорил и выпрямился.
– Синэ-Лёко… Синэ-Лёко, – каким-то срывающимся голосом без устали повторяла Милла и указывала рукой вдаль.
Знахарь, кажется, понял, что ее беспокоит. Он выставил перед собой ладонь. Милла замолчала. Он жестами попытался что-то объяснить ей. Она с облегчением вздохнула, догадавшись, что ей надо дождаться возвращения в селение мужчин. Милла улыбнулась знахарю, кивнула и села возле хижины.
К вечеру вернулись мужчины. Они говорили так, чтобы Милла смогла их понять, повторяли фразы медленно и отчетливо. Они знали, что их диалект – это смесь языков, и были уверены, что хоть на одном из них говорит их гостья. Им удалось объяснить Милле, что вскоре они ожидают у себя одного человека. Он и отвезет ее на Синэ-Лёко.
Милла в волнении принялась загибать пальцы на руке, пытаясь выяснить, как скоро приедет тот человек. Ее остановили на третьем пальце. Милла благодарно закивала головой. Поняв, что они нашли с гостьей общий язык, мужчины разошлись по домам. Милла присела на низкую скамеечку у хижины и стала наблюдать за жизнью тропической деревни. Невольно припомнились телевизионные программы, ведущие которых, чтобы удовлетворить любопытство зрителей, забирались к черту на кулички.
«В своих самых причудливых фантазиях я не смогла бы вообразить себя тонущей в океане, – подумала Милла и ей показалось, что сердце на миг остановилось, а затем заколотилось в ускоренном ритме. Она вспомнила об Анджело. – Неужели он погиб?.. А может, спасся и разыскивает меня?.. А может, подобно мне сидит у хижины на каком-нибудь острове? Поскорее приехал бы тот человек», – вздохнула она и стала играть с ползающим у ее ног малышом.
