Текст книги "Одержимость киллера (ЛП)"
Автор книги: Тиа Льюис
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 11 страниц)
Венди вздохнула и кивнула. Возможно, она почувствовала, что глупо говорить об этом. Если так, то она умная девочка. Венди положила картину на стол. На ней виднелась прорезь посередине, разделившая какой-то зеленый круг пополам.
– Может, мне удастся починить ее, – сказала девушка.
Я сомневался в этом, но позволил ей думать так, как она хотела.
Венди копалась в чемодане, пока не нашла то, что искала. Она достала медальон и поднесла его к свету. Девушка кивнула, а затем засунула его в свое соблазнительное декольте.
– Знаешь, большинство мужчин в первую очередь смотрят именно туда.
Венди взглянула на меня, и на ее лице отразилось нечто среднее между улыбкой, гримасой и обидой. Это был взгляд, на который способна только Венди с ее нежными веснушками и завораживающими голубыми глазами.
Но это никак не изменило того, что я сказал далее.
– За тобой охотится кто-то могущественный, – предупредил я.
– В моей квартире? Кто там был? Что они говорили?
– Расслабься. Просто пара головорезов, но они лишь ищейки.
– Ищейки? – несколько мгновений Венди сидела молча. – Они упоминали обо мне? Говорили что-нибудь? Что конкретно произошло?
– Успокойся.
– Я не могу успокоиться! Ты только что сказал, что кто-то преследует меня! – девушка приподняла брови. – О, боже! Ты выгонишь меня? Мне некуда идти!
– Зависит от обстоятельств, – ответил я. И подумал о ее декольте и о том моменте, когда она спрятала в него свой медальон. Бьюсь об заклад, у нее сочные сиськи и розовые соски, которые идеальны для того, чтобы их сосали.
– От каких?
– У меня здесь не живут женщины просто для вида. Что ты можешь для меня сделать?
– А что я могу сделать? – спросила она, сморщив лоб.
– Давай не будем играть в игры. Я знаю, что ты меня понимаешь. Я люблю трахать сексуальных женщин. Ты самая горячая из всех, что я видел. Хотя и не понимаю, что в тебе такого…
– Спасибо. Наверное.
– Итак, ты хочешь, чтобы я тебя защитил?
Венди нерешительно кивнула.
– Иначе я бы здесь не торчала. Я имею в виду, тут не очень-то хорошо живется.
– Ну, тогда я хочу что-нибудь взамен.
– Ты всегда такой извращенец? – спросила девушка. – У тебя хотя бы иногда бывают мысли, которые не включают в себя секс?
– Нет, я всегда думаю о сексе. И иногда об убийствах.
– То есть ты заявляешь, что, если я не буду с тобой спать, ты вышвырнешь меня вон?
– Именно это я тебе и толкую. И должен сказать, меня веселит, как ты отрицаешь тот факт, что тебе это понравится.
– Кто сказал, что понравится? Ты просто сумасшедший убийца одержимый сексом.
Мой смех прозвучал злобно, когда я наклонился к ней настолько близко, что, наверное, Венди почувствовала запах засохшей крови, который, на самом деле, никогда не выветривался. Который пропитал кожу и волосы и остался со мной на долгие года.
– Каждый раз, когда ты на меня смотришь. Каждое движение, которое ты делаешь своим прекрасным телом. Каждый раз, когда ты произносишь мое имя – все это говорит о том, что ты меня хочешь, – прошептал я, пристально взглянув ей в глаза.
– Я уже говорила, что не шлюха, – мягко ответила Венди, не отводя от меня взгляда. – И уже сделала то, что ты хотел.
– А я уже говорил, что не работаю бесплатно. Тебя преследуют очень опасные люди. Я знаю, что тебе страшно. И я тебе нужен. Поэтому я решил сделать тебя своей секс-игрушкой. Хочу использовать твое тело, когда и где захочу.
– Стоп. Подожди минутку, – Венди отпрянула от меня.
– Я не тот человек, который несет всякое дерьмо. Но не стоит притворяться, что тебе это не понравится.
– Ты слишком самоуверенный!
– Просто честный.
– Хочешь, чтобы я стала твоей секс-рабыней в этом грязном убежище? А вдруг я уйду прямо сейчас?
– Попробуй, – я злобно усмехнулся. Мне это нравилось.
– Ну, а если я обращусь в полицию? Они защитят меня и поймают…
– Удачи, – ухмыльнулся я, скрестив руки на груди. – Они составят протокол и начнут «расследование». А пока ты будешь ждать… Кто защитит тебя?
– Поверить не могу…
– У меня нет проблем с русскими, пока мудаки держатся подальше от моей территории и не лезут ко мне. Это у тебя проблемы с ними, и ты расскажешь, что на самом деле происходит.
– Разве у тебя нет жены или подружки? – спросила Венди. – Вдруг сейчас войдет твоя девушка и увидит меня? Что тогда?
– У меня никогда не было никаких девушек, и никогда не будет жены.
– Никогда?
– Никогда, – ответил я.
– Ты девственник что-ли?
На секунду я подумал, что она серьезно, но потом заметил ее хитрую улыбку.
– Да, я девственник. Я чертов миленький цветочек, который так и ждет, чтобы его сорвали.
Девушка старалась не хихикать, учитывая опасность и сумасшествие всего происходящего.
– Ты можешь быть смешным, когда захочешь, Лиам.
– Наверное.
– Ты всегда просишь женщин стать твоей… секс-игрушкой после того, как спасаешь их?
– Я никогда не спасаю женщин.
– Не любишь геройствовать?
– Неа.
– Но ты спас меня.
– Ага.
– Почему?
– Потому что мне было скучно, и я не мог выносить твоих криков.
– Они настолько тебя раздражали? Может, мне надо было спеть «помогите мне! О, пожалуйста, помогите мне!» – пропела Венди, и от ее мелодичного голоса дернулся член.
– Возможно, но ты уходишь от темы.
– Нельзя ожидать, что женщина вот так просто согласится на нечто подобное.
– Можно, когда эта женщина в такой ситуации, как твоя.
Венди теребила свои светлые, длинные волосы.
– Ты сегодня уже получил свое…
– Думаешь, мужчине этого достаточно? Думаешь, можно смотреть на тебя и хотеть лишь подрочить? Нет, ты чертовски сексуальна. Я хочу всю тебя. Жестко оттрахать, почувствовать, как ты кончаешь на мой член.
Ее лицо покраснело, а глаза расширились.
– Может, я не хочу, – выдохнула Венди, но тело начало предавать девушку.
– Обманывай себя сколько угодно. Но я знаю, что ты была бы счастлива, трахни я тебя прямо здесь и сейчас.
– Вовсе нет! – отрицала она, отведя взгляд.
– Нет? – я снова пожал плечами. – Если хочешь, можешь попытать счастье на улице с русскими. Без проблем. – Потянувшись, я продолжил: – Или отправляйся к ним, или выполняй мои требования.
Я прикусил губу и наклонился к Венди так близко, что легко мог вцепиться в ее сочные губки. Ее грудь вздымалась и опускалась, я чувствовал запах желания, исходящий от девушки, и заметил, как она поджала пальцы ног.
– Что ты делаешь? – выдохнула Венди.
– Ты представляла мой член внутри себя. Я вижу это. Представляла, как я буду трахать тебя сзади. Представляла, как я отшлепаю твою упругую попку, пока буду иметь тебя. Так что или обманывай себя, или сдайся и сделай то, что действительно хочешь. Выбор за тобой.
Я откинулся на спинку, а Венди сделала глубокий вдох, будто все это время не дышала.
Затем кивнула, закусив губу.
– Хорошо…
– Хорошо?
– Да, я согласна.
– Правильный выбор, – усмехнулся я, обрадовавшись, что она, наконец, сдалась.
– Итак, чего ты хочешь? – Венди снова прикусила губу.
– Прямо сейчас? Я хочу посидеть и немного расслабиться. Может, попить пива.
– То есть ты мне все это высказал, а теперь хочешь просто выпить пива?
– Ага. Я просто хотел убедиться, что мы на одной волне. Поверь, я буду брать тебя, когда и как захочу. Вот увидишь.
Венди скрестила руки на груди и притворилась расстроенной. Я был в курсе, что раздвинь я сейчас ее бедра, то киска девушки окажется влажной. Но я знал и еще кое-что. Если русские попытаются отобрать у меня эту сексуальную злючку, то я устрою им адскую бойню.
Глава 5
– Да, да, – стонала Венди.
– Нравится, а?
– Да, – прошептала девушка, и я представил, как та кусала свою губу, чтобы не произнести пошлые словечки, которые бы порадовали мой слух. Минус позы догги-стайл – невозможность видеть наслаждение на лице женщины, пока хорошенько их трахаешь.
К счастью, это практически единственный недостаток.
Теплая киска Венди сжимала мой член, пока я впивался пальцами в ее бедра. Она была такой влажной и манящей. Бархатные ножны, словно специально созданные для моего стального стрежня, которым я наказывал ее или же наоборот удовлетворял. Я чередовал эти чувства с каждым движением назад и вперед. Выходил из нее чуть ли не полностью… а затем резко толкался в киску настолько глубоко, что яйца ударялись о внутреннюю сторону женских бедер с характерным шлепком.
Одной рукой я вцепился в длинные светлые волосы Венди, переплел их между пальцами и намотал на кулак, как поводья. Дернул на себя, отчего голова девушки запрокинулась, а из-за попытки сдержаться и сохранить контроль с ее губ сорвался громкий хриплый стон. Это было потрясающе. Затем последовал резкий шлепок по ее заднице, и бледная женская плоть покраснела под моей ладонью, а Венди испуганно вскрикнула, содрогнувшись всем телом.
– Еще, – умоляла она, и я, как джентльмен, не стал отказывать.
Я объезжал ее жестко и бесцеремонно, наслаждаясь ощущением ее киски. Она будто обтекала мой член. Райские ощущения в ней навсегда отпечатаются в памяти.
– Ты такая охрененная, – выдохнул я. Моя грудь блестела от пота. Все теряло смысл, когда я находился в объятиях киски исключительного качества, но киска Венди оказалась совершенством. Я не знал, как долго трахал ее, но мы оба дошли до предела, запыхались и были чертовски возбуждены. Я неустанно шлепал ее по заднице, сначала по одной стороне, потом по другой. От резких, жалящих ударов Венди стонала, дрожала и громко хныкала.
– Пожалуйста, Лиам…
Невнятная мольба оборвалась, когда я сильнее накрутил волосы Венди на кулак, так, что девушке пришлось уставиться в потолок. Изгиб ее шеи напоминал форму полумесяца, а спина изогнулась по-кошачьи. В это же время она пальцами отчаянно цеплялась за небрежно скомканные на кровати простыни. Я двинул бедрами, добавив мощи к следующему «карательному» толчку, и вдавил Венди в матрас. Она отчаянно и непристойно всхлипывала и, боже, это были такие прекрасные звуки.
– Скажи, – прорычал я. – Скажи, как тебе нравится, когда тебя берут вот так. Трахают вот так.
– Нравится, Лиам, – простонала Венди, прижавшись ко мне всем телом.
Я навалился на девушку своим весом, прижав ее к матрасу, пока она извивалась подо мной. Каждое наше движение создавало идеальное трение. Я вздрогнул, сжал хрупкое плечо Венди и прижался губами к ее уху.
– Даже инструкций не потребовалось, детка, – выдохнул я. – Ты самая настоящая шлюшка, судя по всему. А я в них знаю толк.
Венди стонала и брыкалась, словно животное, словно отчаянная маленькая распутница. Я провел пальцами по ее бокам, потом прижал руки к покрывалу и приподнялся так, чтобы прохладный ночной ветерок прошел между нами. Я покачивал бедрами взад и вперед, входя и выходя из ее киски. Коленями шире раздвинул бедра Венди, потянулся руками и нащупал сочные сиськи. Затем ущипнул и сжал соски, и, боже мой, маленькой шлюшке пришлось это по душе. По всей видимости, с ней никогда так не обращались. Держу пари, у нее даже не было возможности узнать, что именно ей нравилось. Напомню ей поблагодарить меня позже.
Я чувствовал, как яйца подтянулись ближе к основанию члена, и как внутри меня зародился оргазм. Он начал брать надо мной верх, я и так сдерживался сколько мог. Дерьмо, ведь раньше я мог трахаться часами. Но погрузившись глубоко в Венди и ощутив ее обволакивающее тепло, я готов был кончить в считанные минуты, однако растягивал желание, чтобы не лишать себя удовольствия.
Я продержался еще немного, но напряжение в яйцах стало почти болезненным, а потребность в оргазме дала о себе знать, превратившись в неудовлетворенность.
– Скажи, как сильно ты хочешь почувствовать мой оргазм, детка, – запыхавшись, произнес я.
– Да, черт возьми, да, Лиам! – простонала Венди, прижавшись задницей к моим бедрам. – Я хочу почувствовать, как ты кончаешь, мне это нужно, пожалуйста!
Я всегда заставлял сучек желать большего, поэтому, приняв ее слова за сигнал, я со стоном вышел из киски. Внезапный резкий переход от ее горячего жара к прохладному ветерку, гулявшему по комнате, оказался тем необходимым стимулом. Мне даже особо не пришлось касаться себя, прежде чем я взорвался, кончив на задницу, талию и бедра Венди.
Рухнув на нее с удовлетворенным хрипом, я почувствовал свою сперму на ее коже – все это липкое месиво оказалось между нами. Венди застонала подо мной, но все, на что я был способен – с гортанным смешком шлепнуть ее по заднице в последний раз.
Лежа в постели той ночью, я думал о том, как поступить.
Теперь, когда дело касалось Венди, у меня было два выхода. Я мог держать ее как домашнего питомца, трахать, когда захочу, и защищать в случае чего. Или я мог выяснить наверняка, что, черт возьми, произошло между ней и русскими. Понятно, что легче всего было просто пустить все на самотек. Не было смысла лезть к русским. Нужно было держать себя в руках, не высовываться, продолжать работать. Но мне было любопытно, я ведь не мог притворяться, что не спас Венди от трех русских бандитов. Кто-то хотел ее смерти.
Разумеется, правильным выбором было не лезть во все это.
– Черт, – пробормотал я, поднялся и закричал. – Иди сюда!
Через минуту Венди вошла в комнату в серых спортивных штанах и мешковатой белой футболке до колен. Даже в этом наряде девушка выглядела сексуально. Спортивные штаны были обтягивающими, и изгибы ее миниатюрного тела радовали глаз.
– Не надо так орать, – ответила она, остановившись в дверном проеме. – Я буквально в пятнадцати шагах от тебя.
– Ты же принимаешь противозачаточные?
– Да. Ты меня из-за этого звал?
– Нет. Расскажи мне все, – потребовал я. – Ничего не скрывай. Я хочу услышать каждую деталь. Мне нужно знать, кто охотится за тобой и почему, кого убивать и в каком порядке. Ясно?
Я сидел на кровати без футболки и наблюдал за Венди. Выражение ее лица было мне знакомо. Я видел его десятки раз на лицах людей, которых меня посылали убивать – страх, когда ты слишком много знал о ком-то опасном.
– Ну, во-первых, давай поговорим о том, почему ты выглядишь, словно мраморная статуя Давида, сделанная Микеланджело?
– Перестань нести чушь, – возразил я, не в настроении слушать ее дерьмо.
– Ладно, – пробормотала Венди, разгладив футболку. Она пересекла спальню и присела на край кровати. Снаружи воздух наполнился оживленными ночными звуками: лаем собак, сработавшей сигнализацией, полицейскими сиренами и громкими голосами. – Но сначала мне нужно в туалет.
Она встала с кровати и направилась в ванную, располагавшуюся между моей спальней и гостиной. Я услышал, как деревянная крышка лязгнула о фарфоровый унитаз, а затем громкое «фу!».
Я громко зевнул, хрустнул шеей и вылез из постели. Надел черные боксеры, поправил яйца и тоже пошел в ванную.
– Что? – поинтересовался я, подперев рукой дверной косяк.
– Унитаз не смывает, – Венди подняла нос выше, попытавшись снова смыть воду. Я услышал бульканье грязной воды, а девушка содрогнулась от отвращения.
– Отойди, – велел я, отодвинув ее в сторону.
Венди облегченно вздохнула и прошла мимо меня. Я наклонился и открыл тумбу под раковиной в ванной. Достал оттуда чистящие средства и ящик с инструментами, в котором выбрал все необходимое, чтобы исправить проблему с сантехникой. Венди наблюдала за мной у двери, скрестив руки на груди, и пыталась вести какой-то пустой разговор.
– Это надолго?
– Неа.
– Надеюсь, ты не думаешь, что я…
– Просто трубы старые.
Спустя несколько минут я вылез из-под раковины и спустил воду в унитазе.
– Готово.
– Спасибо, – поблагодарила девушка, накрутив на палец белокурую прядь волос.
Я прошел мимо Венди и вернулся в спальню. Плюхнувшись обратно на кровать, я закинул руку за голову и слушал, как она писала и мыла руки в раковине. Венди вышла из ванной и села на край кровати рядом с моими ногами. Глубоко вздохнув, она уставилась в пол.
– Лиам?
– Да?
– Ты даже не знаешь моего настоящего имени, – она отвела взгляд, будто ее слова смущали.
– Ну и что, – я пожал плечами. Мне встречались многие женщины, имен которых я не знал.
– Мое имя не Венди, – произнесла она. – Меня зовут Тесс, Тесс Бриттон. Я из города Эпсом, Англия. Мне девятнадцать лет. В прошлом году я поступила в Оксфордский университет и изучала психологию.
Я рассмеялся.
– Как, черт возьми, студентка колледжа из Англии оказалась втянутой в такое дерьмо с русскими в Бостоне?
– Пожалуйста, попытайся изобразить сочувствие.
– Ну, тогда расскажи мне все.
Я молча ждал.
Тесс вздохнула.
– Я встречалась с парнем, далеко не бедным, – продолжила она. – Он был русским и учился в Оксфорде студентом по обмену. Признаю, что была немного ослеплена всей этой роскошью и блеском. Ведь я поступила в Оксфорд на стипендию. Моя мама умерла, когда мне было двенадцать, а отец еще раньше. В итоге меня отправили жить к моей больной бабушке, а у нее с финансами было туго. Мы кое-как сводили концы с концами.
– Я усердно училась в школе и, в конце концов, меня взяли в Оксфорд. Но другие студенты в университете…, – Тесс покачала головой. – Некоторые реально меня ненавидели. Очень сильно ненавидели. Будто я являлась для них самым злейшим врагом только потому, что была бедна. Из-за того, что я не родилась с серебряной ложкой во рту, со мной обращались как с изгоем. Постоянные издевательства вызывали у меня глубокую депрессию.
Тесс взглянула на меня в надежде, что я похлопаю ее по плечу, обниму или что там еще полагалось делать мужчинам, когда женщины начинали вот так себя вести. Но я никогда не любил обниматься и не знал, как утешать других, поэтому просто кивнул, чтобы она продолжила.
– Но Дмитрий, мой парень, был не таким. Поначалу он казался самым непредвзятым, заботливым и обаятельным человеком, которого я когда-либо встречала. Он любил меня такой, какая я есть, понимаешь? Водил меня в шикарные рестораны и обращался со мной как с принцессой. Признаюсь, что все это вскружило мне голову. Какая девушка отреагировала бы иначе? Меня унесло, – горько рассмеялась Тесс. – Я была доверчива, теперь понимаю… в общем, Дмитрий попросил меня навестить его в Бостоне, вот я и приехала. Я была готова покинуть Англию, покончить с издевательствами оксфордских студентов и окунуться в новое приключение. Я слышала много хорошего о Штатах, поэтому подумала, почему бы не попутешествовать?
– Это было около восьми месяцев назад. Дмитрий купил мне квартиру – ту, куда ты ходил за вещами – но через месяц он отвез меня в роскошный пентхаус в пригороде и… мне трудно говорить об этом.
– Мне нужно знать все… Тесс.
Девушка глубоко вздохнула.
– Он привез меня в тот роскошный пентхаус и… продал…, – Тесс потерла большие пальцы рук. – Продал меня тому толстому, отвратительному русскому, у которого столько татуировок, что невозможно сказать, где кончается одна, и начинается другая.
– Продал тебя?
– Да, – вздрогнула она. – Это не было добровольно и естественно. Ужасно и страшно, когда с тобой обращаются как с собственностью.
– Как именно он тебя продал?
– Я сидела за обеденным столом с Дмитрием и толстым русским. Выяснилось, что это был его отец, – Тесс сделала паузу. – Только что я ела изысканную еду, а в следующую минуту в дверь ворвались двое мужчин и потащили меня вверх по лестнице. Я пиналась, брыкалась, царапалась и боролась за свою жизнь. Сопротивлялась так сильно, что сбила со стен картины. Стеклянные рамы упали на мраморную лестницу и разлетелись вдребезги. Помню, я надеялась, что кто-нибудь спасет меня. Кто-нибудь должен был услышать мои крики. Но никто не услышал, и никто меня не спас. Я орала, звала на помощь, дралась, кусалась и пыталась вырваться, но мужчины были слишком сильными. Меня бросили в комнате, где стояла клетка. У него была клетка в пентхаусе, Лиам! Я находилась в плену более семи месяцев, которые показались мне годами.
– Я знала, что Дмитрий любил деньги и яркие вещи, но никогда не подумала бы, что его страсть включала в себя… секс-торговлю. Из невероятного человека он превратился в безжалостного… жадного демона. Однажды он попытался заставить меня дать ему номера моих подруг в Англии, чтобы похитить их и продать. Каким-то чудом я оставалась сильной. И он, и его отец оказались невероятно жадными. Не помню, скольких девушек я видела входящими и выходящими из пентхауса. Ужас, который происходил между ними и всеми мужчинами, которые…
По щекам Тесс покатились слезы. Я никогда не умел обращаться с плакавшими женщинами, поэтому просто дал ей поплакать. Это все, что я мог сделать. Там, где я вырос, если ты обнимал кого-то или похлопывал по плечу, или даже говорил «не унывай, все получится», тебя считали слабаком, а я не мог себе подобного позволить. Всю свою жизнь я должен был оставаться сильным и бессердечным. Поэтому, хотя я и не был в восторге от того, что Тесс плакала, я понятия не имел, как ей помочь.
Поэтому просто ждал.
Спустя две или три минуты, она взяла себя в руки.
– Когда ты меня нашел, я только что выбралась из машины. Отец Дмитрия велел трем своим охранникам сопровождать меня на какое-то мероприятие. Эта отвратительная свинья предупредила, что мне надо будет «развлечь» группу его богатых коллег. Я точно понимала, что это значило. В машине я осознала, что это был мой единственный шанс вырваться на свободу. Поэтому на светофоре выскочила из авто и побежала, крича о помощи. Охрана догнала меня, но, не вмешайся ты в том переулке, меня отвезли на то мероприятие…
– Тесс, этих русских будет ждать неприятный сюрприз, если они даже подумают о том, чтобы прийти сюда…
– Вот почему я была так одета, – она вытерла глаза. – Но это еще не все, Лиам.
Девушка сделала паузу.
– Я, я была его… этого русского…
Тесс закашлялась, словно тошнота подступила к ее горлу.
– Его «кем»?
– Наверное… любовницей, – произнесла она. – Но он не был похож на тебя. Он не был… милым.
– Да? – удивился я. Не думал, что я был таким уж милым, но считал, что спасение Тесс той ночью чего-то стоило.
– Он был отвратительным и неопрятным, и когда смотрел на меня, то совсем не заводил, – Тесс остановилась, будто только что осознала, в чем только что призналась. – Я не говорю, что ты меня заводишь и все такое.
Махнув рукой, я подал знак, чтобы она продолжила.
Тесс пожала плечами.
– Мне больше нечего сказать. Все это очень тяжело. Теперь тот русский ищет меня, и, в конце концов, я знаю, что найдет. Он слишком силен и не остановится ни перед чем, чтобы вернуть меня, потому что я – его потерянные деньги. Жарков…
– Жарков? – перебил я.
– Да. Это его фамилия. Он один из самых жестоких свиней, которых я когда-либо встречала. Он превратил мою жизнь в ад!
– Почему бы тебе не вернуться обратно в Англию? Связаться с бабушкой?
– Не могу. У Жаркова мой паспорт и все мои документы. У меня нет ничего, чтобы доказать, кто я. Более того, у него есть друзья в высших кругах. Он угрожал мне и предупреждал, что у него повсюду свои люди, которые всегда найдут меня. Мне некуда идти, и я каждую секунду в страхе на всех оглядываюсь… а бабушка больна и находится в доме престарелых. Я бы не посмела связаться с ней и побеспокоить… у меня не осталось никого, кто бы смог меня защитить.
Конечно, я слышал о Жаркове. Все, что Тесс рассказала, являлось правдой. У него была репутация безжалостного насильника, почти такая же, как и у меня. Единственная разница между Жарковым и мной заключалась в том, что для русского все его жертвы были легкой добычей. Я как-то слышал историю о том, как этот толстый русский хрен пнул маленькую девочку по голове только потому, что она случайно на него наткнулась. Когда мать начала возмущаться, больной извращенец изнасиловал ее.
– Да, он долбанутый, сто процентов, – произнес я. – Какой у тебя был план после побега? Спрятаться в своей квартире?
– Не было никакого плана. Я просто хотела сбежать от него. Сбежать от его жирных пальцев, пуза, волосатой груди и…, – Тесс вздрогнула и закашлялась, сдержав слезы.
В углу тумбочки стояла неоткрытая бутылка с водой, я взял ее и отдал девушке.
– На. Выпей.
– Спасибо, – она схватила бутылку с водой и сделала большой глоток. Девушка перевела дух и снова разрыдалась. Она опустила голову мне на грудь, продолжив судорожно плакать. Я похлопал ее по спине, неловко, но нежно.
Мой телефон завибрировал, и Тесс вздрогнула.
– Да?
– Бар, – прогремел мужской голос, и трубку повесили.
– Мне пора. Вот, – я нашел свой кожаный бумажник на прикроватном столике, вытащил двести долларов и протянул ей. – Закажи еду. Думаю, найдешь, где можно заказать продукты. Где-то здесь у меня есть старый ноутбук, который все еще должен работать.
– Ты уходишь? Сейчас? – недоверчиво воскликнула Тесс.
– Когда мне звонят, я иду. Это часть моей работы. Запри дверь. Закажи еды. Посмотри что-нибудь по телевизору.
Я быстро натянул чистую, черную футболку и джинсы, кожаную куртку, ботинки и, конечно же, прихватил два пистолета.
– Просто… постарайся расслабиться. Скоро вернусь.
Тесс смотрела мне в след, пока я выходил из квартиры.
Бар, куда меня вызвали, назывался «Пьяная гарпия», и именно здесь босс проводил большую часть своего времени. Бар посещали десятки закоренелых преступников, ставших моей единственной семьей. Это была сплоченная, преданная и талантливая команда мужчин, и еще это был мой второй дом. В свободное от работы время я проводил тут дни, боксировал с командой, проверял новейшее оружие и ремонтировал свою машину. Моя красавица – классический черный Шевроле 1970 года – участвовала в перестрелке, и в итоге на ней остались украшения в виде дыр от пуль. Я заплатил механику хорошие деньги, чтобы тот над ней поработал, и она снова стала как новенькая. А пока я бродил по улицам, словно одиночка. Наверное, я таким и являлся на самом деле.
Улицы освещались слабыми фонарями и голубым лунным светом. Время от времени я слышал рев мотора, визг шин или крики людей. По улицам шатались пьяные, от них несло сигаретами и виски. Женщины в коротких юбках и на высоких каблуках, на которых едва могли передвигаться, стояли, прислонившись к кирпичным стенам, и курили. По их лицам становилось понятно, что они были под кайфом.
Я заглянул на задний двор бара и увидел, что там ремонтировали, красили и разбирали машины, в том числе и мою. Здесь люди никогда не спали, здесь всегда было оживленно.
Я зашел в бар и кивнул Пити, Ганнеру, Смитти, Квиктоу, Дастеру и Самсону, и направился в дальний кабинет, постучав в дверь.
– Кто? – спросил один из подручных босса.
– Лиам.
– Заходи.
Меня провели в помещение, похожее на кладовку, но, когда сдвинули шкаф, передо мной открылся большой кабинет с кондиционером. Босс сидел за столом в черном деловом костюме на размер меньше, чем нужно бы. Стол был таким же большим, как и его живот, а в руке босс держал пачку хрустящих стодолларовых банкнот. Такие пачки лежали повсюду, их было слишком много, чтобы держать в сейфе и банке. Босс сложил руки на груди, кивнул своему охраннику, а затем мне, чтобы я сел. На столе стояли бутылка «Джека Дэниелса» и два стакана.
– Зверь! – поздоровался босс, сверкнув хитрой улыбкой, полной пожелтевших от наркотиков, табака и виски зубов.
– Босс, – кивнул я.
Джону Бьянки, или боссу, было далеко за пятьдесят, и он возглавлял криминальную семью Бьянки, которая доминировала в организованной преступности Бостона. Они контролировали улицы, и в основе криминальной семьи находилось только одно – деньги. Существовали так же тайные ритуалы, сложные правила, верность и запутанные семейные связи, но я никогда не вникал в это. Просто делал свою работу.
Босс стал отцом для меня и остальной команды «Пьяной Гарпии». Это был человек, который ел бифштекс три раза в неделю и презирал все виды физических упражнений. Его большой живот всегда торчал из-под пиджака, на голове блестела лысина. На макушке был зачес, сквозь который проглядывал блестящий череп. Руки у него были толстые, пухлые, глаза светло-зеленые, а взгляд острый, проникающий в душу.
Я был самым лучшим, справлялся со всяким дерьмом, поэтому он никогда не жестил по отношению ко мне, как к некоторым другим парням. Если уж на то пошло, босс был достаточно порядочным для человека, который заботился только о деньгах. Это меня вполне устраивало. Он хорошо платил за мою работу, и я никогда не жаловался.
Однако остальная команда очень боялась босса из-за его безжалостности и готовности отнимать жизни. Он использовал свою власть для поддержания высокого уровня дохода. Убийства по контракту, отмывание денег, проституция, торговля наркотиками, рэкет, вымогательства – все, что угодно. Если речь шла о грязных деньгах и постоянном денежном потоке, можно было поспорить, что босс приложил к этому руку. Неумолимая жадность и власть подпитывали этого человека… того самого, которого я считал своим отцом.
Я заметил, как босс наморщил лоб, и сразу понял, что что-то не так. Это была необычная встреча. Мы сидели молча, и я слышал, как по радио играла итальянская музыка.
– Я плачу тебе столько денег все эти годы, а ты до сих пор не съехал с той дыры.
– Ты же знаешь меня, босс. Я трачу деньги только на простые вещи – еду, одежду, снаряжение, машину и аренду.
– Твоя квартира даже не в высотном доме.
– Нет. Люблю, когда вокруг темно и неприметно, – ответил я. – Чтоб не привлекать к себе внимание.
– Хорошо, – согласился босс, хлопнув по стопке денег на столе. – Как твоя красавица?
– Все еще в ремонте. Механик до сих пор латает пулевые отверстия и пытается восстановить машину.
– Да уж, неделю назад ты побывал в ужасной перестрелке.
– Было дело, – ухмыльнулся я.
Босс перевернул стаканы и в оба налил виски.
– Выпьешь?
Я взял стакан и осушил его одним глотком. Алкоголь обжег горло, и я закашлялся.
– Помню, когда ты был маленьким мальчиком, Лиам, я дал тебе «Глок 17», и твои глаза расширились, став похожими на океаны.
Я кивнул и тихо рассмеялся, попытавшись понять, к чему он вел.
– Помню, как ты стрелял по нарисованным улыбающимся лицам-мишеням у меня на заднем дворе. Я сказал тогда: «Что я тебе говорил о стрельбе в жилом районе?». Или, когда я рассказал тебе о человеке, укравшем чаевые, которые я оставил в своем любимом ресторане. Что ты сделал? Схватил нож для колки льда, выследил ублюдка и вонзил его ему в голову через ухо. Ты был молодым дикарем. Таким и остался.
Босс усмехнулся, вспомнив прошлое. Он с юности учил меня, как стать наемным убийцей. Научил драться, пользоваться оружием и такими инструментами, как колючая проволока, ножи, яды, орудия пыток и тому подобное. Да, это было прекрасное время, но пора было переходить к делу.
– Зачем ты позвал меня?
Улыбка босса погасла, и он снова наморщил лоб. Взял бутылку виски, сделал глоток и выдохнул:
– Ох. Бьянки очень серьезно относится к семье, верности и доверию.
Я кивнул.
– Ты мой лучший работник, Лиам, и я считаю тебя сыном. Я платил тебе годами, и ты никогда не разочаровывал. Всегда выполнял задания и не доставлял мне проблем. Чтобы ни случилось… Ты всегда выполнял работу.
