Текст книги "Последний парень (ЛП)"
Автор книги: Тиа Луис
Соавторы: Ильза Мэдден-Миллс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 13 страниц)
– Папа написал сообщение? – Я не верю своим ушам.
Трент кивает:
– М-да. Я поразмыслил над этим и перезвонил ему. Он просто хотел сказать, что думал обо мне и о том, можем ли мы собраться вместе, – он замолкает. – А ещё он поздравил меня с днём рождения. Может, он умирает, но не сказал нам об этом?
Я качаю головой.
– Он недавно проходил медицинский осмотр для получения корпоративной страховки.
– Может, он пытается вернуть маму? – отвечает на это Трент.
Прищуриваясь, я наблюдаю за отцом, который в данный момент покупает … для мамы и улыбается ей. Независимо от различий между ними, – в основном, в отношении Трента, – я никогда не сомневался, что он любил её. Видел в его глазах искреннюю радость в тот момент, когда мама сказала ему, что у неё ремиссия. За те годы, что они были в разводе, он периодически с кем-то встречался. Как и мама. Но ни один из них так и не наладил продолжительных отношений. И всё же… что-то подозрительное тут происходит.
Сегодня отец сменил костюм и галстук на брюки цвета хаки и бордового цвета свитер с V-образным вырезом. Ему шестьдесят, его густые волосы белоснежно-седые и аккуратно зачёсаны назад – такую причёску он носит столько, сколько я себя помню. Широкоплечий и с узкой талией, он отлично выглядит для своих лет.
– Какую игру он ведёт? – спрашиваю я.
– Сожалеет об ошибках прошлого?
Я задумчиво почёсываю подбородок:
– Но зачем тебе приглашать его?
Трент раздумывает над ответом, серьёзное выражение мелькает на его обычно беззаботном лице.
– Он мой отец. Я всё ещё люблю его.
Сделав глоток диетической колы, он продолжает:
– Часть меня сочувствует ему. Он невежественен, не глупо ли, что я все еще жду его одобрения? Двадцатишестилетний мужчина, – Трент качает головой, словно ошеломлённый.
Трент умеет сильно любить и легко прощать. Поддавшись порыву, я хлопаю его по плечу:
– Я просто не хочу, чтоб он снова причинил тебе боль.
Я был рядом и помогал ему собирать осколки разбитого сердца в единое целое, когда Трент сбежал из дома. И я бы не хотел, чтобы он снова через такое проходил.
Мама с отцом поворачиваются и направляются к нам. Мама спешит ко мне, сияя от радости. Кивнув отцу, обнимаю её. От неё пахнет лимонным шампунем, и я легонько ерошу её волосы.
– Клянусь, они растут с каждым днём всё больше.
– Ты же вчера меня видел! – Рассмеявшись, мама проводит пальцами по маленьким серым кудряшкам на голове.
Модная и элегантная, она выглядит ослепительно в чёрном струящемся платье, которое отлично сочетается с театральным стилем. Я улыбаюсь при виде белого жакета из бисера, наброшенного на плечи – она никогда не ходит без накидки или свитера.
– Итак, как прошло свидание с Сисси? – спрашивает мама, смотря на меня.
– Ты имеешь в виду фермершу, занимающуюся верьмикультуризмом? Как удобно ты забыла мне об этом сказать.
Мама смеётся:
– Я не думала, что так уж важно, чем она занималась. Разве она не красива?
– Она оставила меня ради Вулканца.
Трент хмыкает:
– Чувак, я в замешательстве. Зачем ты ходишь на свидание с этой Сисси, когда у тебя есть горячая Ребекка Фильдстоун, экстраординарный борец с обезьянами?
Мама тут же воодушевляется:
– Девушка из новостей? Её видео показывают везде! – В её глазах загорается огонёк. – Она мне нравится. Она слегка подмигивает в конце своих передач, и наряды у неё стильные. Могу поспорить, детки бы у вас были миленькие.
Детки? Вот чёрт.
– Я вовсе на неё не запал. Она профессионал, строящая свою карьеру.
– Которая хочет забраться тебе в штаны, – Трент ухмыляется, обнимая маму за плечи и заговорщически шепча ей: – Когда я ужинал с ними в офисе, они едва могли оторвать взгляд друг от друга. Не то чтобы я винил их за это. Если уж говорить начистоту… – он бросает взгляд на папу. – Я бы всерьёз об этом задумался. Мы должны пригласить её с нами в следующее воскресенье. Предлагаю ужин в «Вороне». Освещение там идеальное для того, чтобы влюбиться, да и пианист там играет прекрасно. Предполагаю, предложение руки и сердца последует уже весной.
Мама хлопает в ладоши.
– У тебя всегда блестящие идеи. Давайте так и сделаем. Напиши ей и пригласи к нам на следующей неделе. Ох, а ещё лучше узнай, какие у неё планы на сегодня! – она кивает мне.
– Да! Пригласи её! – встревает Трент. – И Чес тоже пригласи.
Сжимаю челюсти:
– Я не буду писать Стоун. – Она, наверное, отдыхает после нашей совместной ночи необузданного секса, не говоря уже о том, что не хочу видеть её в центре махинаций моей семьи, пытающейся свести нас вместе.
– Кто эта девушка? – спрашивает отец, и мы все поворачиваемся к нему, стоящему за спиной мамы, он ёрзает и держит в руках картонный поднос с миской попкорна и двумя сортами пива.
Он посторонний и понимает это.
– Ребекка Фильдстоун, – отвечает мама, – та журналистка, которая засветила свою грудь на весь Хьюстон, но Кейд всё держит в секрете.
Я недовольно стону:
– Нет никаких секретов… – я замолкаю. Нет смысла объяснять им о Стоун. Всё станет только хуже.
– Трения на работе? – восклицает мама. – Звучит интересно.
Я выдыхаю:
– Мам, не выдумывай. Стоун и я… всё сложно. Она пытается занять место ведущего.
Глаза Трента становятся игривыми.
– Она нравится тебе, признай. Позвони ей.
Я бросаю на него строгий взгляд.
– Мы не в третьем классе, Трент. К тому же, уже поздно для звонка.
– Может быть, ты и прав, – говорит мама. – Обычно в последний момент звонят ради секса.
Трент смеётся, а я просто качаю головой, переводя разговор на Дедрикс и футбольную команду.
– Думаешь, они могут выиграть чемпионат? – спрашивает отец чуть громче необходимого, встревая в разговор. Видно, что ему чертовски некомфортно. Вот и хорошо. Понадобится куда больше времени, чем один вечер в кинотеатре, чтобы я изменил своё мнение касательно того, чтобы впустить его в наш круг.
– Пока что они непобедимы, – отвечаю я. – Просто хотелось бы я сделать для них больше. Этим детям нужно всё: лучшая защита, ноутбуки в классах, как в более обеспеченных школах. – Возвращаюсь мыслями к словам Марва о сборе средств. – Им нужны деньги.
– Я могу с этим помочь, – говорит отец.
Я в удивлении приподнимаю брови. «Хилл Глобал» стоит миллиарды, но единственная благотворительность, которую одобряет совет акционеров, – это известные исследовательские больницы в Хьюстоне. Не представляю, чтобы они рвались помочь Богом забытой школе – мало рекламы.
Мама привлекает отца ближе к нашей группе.
– Что думаешь, Бэрон?
На минуту он замирает, и мне кажется, я замечаю проступающий пот у него на лбу.
– Что ж… Нам нужно воспользоваться налоговыми льготами, а помощь местной школе кажется довольно выгодным делом, особенно если в это вовлечён мой сын. – Он переводит взгляд на Трента и прокашливается. – Вообще-то, я считаю, это только что пришло мне в голову, Трент мог бы значительно помочь в организации благотворительного гала-концерта для вашей школы. Он креативен… есть у него такое… – голос его стихает, и отец начинает ёрзать, выражая неуверенность, будто удивляясь своим же словам.
Мы молча смотрим на него во все глаза, и лишь шум проходящей мимо толпы кинозрителей гудит за спиной.
– Мне за это заплатят? – Трент первым прерывает молчание.
Отец выпрямляется.
– Конечно. Будешь отвечать за мероприятие, его организацию, станешь связующим звеном между компанией и школой.
Звучит словно целиком выдуманная позиция.
– Что за игру ты ведёшь, черт тебя дери? – спрашиваю я.
Вот оно. Я сказал то, о чём думал с тех пор, как зашёл сюда.
Он лишь смотрит на меня, часто моргая.
Мама шлёпает меня по руке.
– Будь милым и прекрати ругаться.
Трент пристально смотрит на отца.
– Ты же понимаешь, что я всё еще гей, так? И не важно, что ты делаешь для нас – или для меня, – я по-прежнему буду геем.
Какое-то время отец смотрит себе под ноги, но затем поднимает глаза.
– Я это понимаю.
Я точно в своей вселенной? Что происходит с моим отцом?
Сожаления?
Мама?
Неизлечимая болезнь?
Понятия не имею.
Объявление по громкой связи даёт нам понять, что показ фильмов скоро начнётся. Нервно оглядываясь, отец переводит взгляд с постера на постер.
– Так, эм-м-м, что именно мы смотрим?
Проследив за его взглядом, вижу список фильмов. На весь кинотеатр всего три экрана – такое ощущение, что они проводят месяц гей-парадов.
Трент оживлённо улыбается:
– Значит, «Горбатая гора», «Филадельфия» или «Трансамерика». Выбирайте, мне все нравятся.
– «Хотел бы я знать, как забыть тебя», – цитирую я персонажа из «Горбатой горы». Трент хватается за грудь.
– Успокойся, душа моя. Обожаю Джейка Джилленхола.
– Да! Выбирай этот! – Мама берёт отца за руку, таща его к экранам. – Тебе понравится. – Она хлопает его по руке. – Наверное, там есть ковбои.
Мы с Трентом встаём в очередь за ними.
– Это всё чертовски странно, – говорю я Тренту, наблюдая, как они заходят в тёмный зал кинотеатра и идут к своим местам посередине.
– В следующий раз приду с парой. Хочу посмотреть, как он с этим справится, – отвечает Трент, занимая кресло рядом с мамой.
Просматривая анонсы фильмов перед основным показом, мыслями возвращаюсь к Стоун… и деткам… и на удивление не испытываю приступа паники. Думаю об отце, неужели он мог измениться?
Жизнь странная и непредсказуемая.
Кто, черт возьми, знает, что принесёт нам завтра?
***
Понедельник, десять часов утра. И я с нетерпением ожидаю встречу со Стоун. Мне снился сон о том, как она вытанцовывала «хулу» верхом на мне, поэтому я проснулся с твёрдым стояком. Настало время ежемесячного совещания совета директоров. По дороге к лифту в вестибюле встречаю Марва, вошедшего через противоположный вход. Он отплясывает в мою стороны и встаёт рядом, напротив блестящих серебристых дверей лифта.
– Доброе утро, – бормочу я, глядя на него сверху вниз. Он как минимум на один фут ниже меня, что приносит мне немалое удовольствие.
– Кейд, – кивает он в ответ рассеянно, словно задумавшись над чем-то.
После того, как лифт пустеет, мы заходим внутрь. Нажимаю кнопку и тут же слышу голос Стоун.
– Придержите, пожалуйста! Я уже бегу!
Я уже слышал эти слова пару раз в эти выходные. Улыбнувшись, нажимаю на кнопку ожидания.
Она забегает в лифт, и мы встречаемся взглядами. На каблуках высотой три дюйма, в облегающей красной юбке и свитере нежного кремового цвета, подчёркивающих изгибы её тела, она выглядит чертовски сексуально. Я хочу съесть её. Залившись пунцовой краской, она опускает голову. Мне нравится, как она смущается.
Проследив глазами ко второму пассажиру лифта, она вдруг вздрагивает.
– О, Марв! Не заметила вас сразу. Доброе утро! Как провели выходные? Мои прошли отлично. Потрясающе! Просто невероятно! – Стоун восторженно взмывает руками.
Я улыбаюсь.
Марв хмурится.
Стоун пятится назад.
– Вы заходите или как, Ребекка? – спрашивает он раздражённым тоном.
Я протягиваю руку, чтобы придержать двери лифта.
– Ну?
Стоун кивает.
– Нет-нет, всё в порядке. Я… я кое-что забыла в машине. Пока!
И вот она уходит, практически сбегает из лифта.
Я вздыхаю, мыслями возвращаясь к нашим со Стоун сценам, проведённым вместе в эти выходные.
– Чему ты улыбаешься? – спрашивает Марв, когда двери, наконец, закрываются.
– Просто чудесный день, Марв.
Он ухмыляется.
– Мне вот нечему улыбаться. Я продолжаю получать письма с жалобами на Ребекку и эту чёртову обезьяну. Ей лучше заниматься съёмками.
Я напрягаюсь, едва подавляя возрастающий гнев.
– Во всяком случае, это могло бы принести нам больше зрителей, например, ребят в возрасте от восемнадцати до двадцати пяти лет, которые тебя так заботят. К тому же, это был несчастный случай.
Марв фыркает:
– У неё не бывает несчастных случаев. Она наверняка запланировала это.
Я перебиваю его:
– Она не делала этого, и ты об этом знаешь. Ты ведёшь себя откровенно глупо и непрофессионально. Не имею ни малейшего желания обсуждать с тобой Стоун, – мой тон высокомерен и властен, но меня это не волнует.
– Хочешь или нет, но я скажу тебе это сейчас. Я, наконец, принял решение, кто станет ведущим, и это точно не Стоун, – говорит Марв с самодовольным выражением на лице.
– А кто тогда? – спрашиваю я, сжимая скулы.
Он пожимает плечами и отряхивает пылинки со своего тёмно-синего спортивного пальто.
– Саванна. Она молодая, послушная и… чертовски идеальна.
– Так ты точно уже решил? – спрашиваю я сердито, будучи не в силах сдерживать гнев.
Марв холодно на меня смотрит:
– Не думал, что тебя беспокоит мой департамент, Кейд. Перелом в чувствах? Можешь помочь мне представить это решение совету директоров.
Сжимаю челюсти, что есть сил.
– Я не стану помогать тебе представлять что-либо совету. Саванне не хватит мозгов вести новости. Она и Россию-то на карте найти не сможет.
Его взгляд становится более жёстким.
– Это будет решать совет на основе моих рекомендаций. – Двери лифта открываются, и мы выходим. Искоса на меня посмотрев, Марв добавляет: – Поверь мне, Саванна повысит наши рейтинги.
Сжимаю кулаки, сдерживая себя, чтобы не схватить его и не прижать к стене, что есть мощи.
Я размышляю над тем, что только что сказал Марв, о том, кого он порекомендует совету, и всё внутри меня переворачивается. Это убьёт Стоун.
Глава 18
Ребекка
Громкое чавканье Кевина наполняет фургон, но я слишком взволнована, чтобы переживать за его диабет. Мы едем на очередную прямую трансляцию, в этот раз освещающую речь мэра и пресс-конференцию о «Грабителе с Грин-Стрит», или грабителях, – зависит от того, сколько их на самом деле. Это мой золотой шанс вернуть себе репутацию репортёра, счастливее и быть нельзя.
Викки заходит за мной, ободрительно показывая мне поднятый вверх палец, когда я добираюсь до офиса отдела новостей, одетая в красную юбку-карандаш и кремовый свитер с короткими рукавами. Никаких фокусов с одеждой сегодня!
Марв более раздражителен, чем обычно, но я просто знаю, что он собирается отдать пост ведущего Саванне. Викки встретила его у входа, сказав, что ей нужен кто-то, кто мог бы принимать решения быстро, а Саванне для этого не хватает серьёзности.
Конечно нельзя сказать, что последнее время я была слишком серьёзна. И всё же я решила попытаться, и меня не волнуют издёвки Марва о том, что мне стоит держать одежду при себе. Ублюдок.
Мысли о раздевании приводят меня к воспоминаниям о Кейде. Прошлой ночью я четыре часа рассказывала Чесси все детали о неудавшемся свидании вслепую – что, как мне кажется, привело к воплощению грёз Фэнтези Фила и моих. В любом случае, после того, как мы закончили валяться и обсуждать все подробности: плюсы и минусы отношений с коллегой, я заковыляла к себе в комнату спать.
На экране светилось сообщение от Кейда:
Хороших снов, красавица. Буду искать возможности застать тебя завтра одну.
От этих слов я почувствовала волнение там внизу и по-глупому захихикала. И забравшись под одеяло, погрузилась в мечты о завтрашнем дне.
У нас почти появился шанс, но Марв вмешался, ворвавшись в лифт. Я выглядела так же тупо, как Саванна, пятясь назад к выходу, дабы не навлечь беспорядок. Почти уверенная в том, что если бы я поехала, лифт бы загорелся, когда мы с Кейдом встали рядом.
Я выбрала этот свитер, потому что он подчёркивал достоинства моей фигуры, насколько это было возможно. Я видела одобрение в глазах Кейда, представляя, как его большие руки скользят под подол юбки по чувствительной коже моих бёдер вверх к моей…
– Ты чего раскраснелась? – Мыльный пузырь моих фантазий исчезает, как только отвратительный голос Кевина возвращает меня к реальности.
– Тут слишком жарко, тебе не кажется? – Потянувшись вперёд, нажимаю кнопку отключения обогрева в машине.
– На улице пятьдесят градусов!
– Ты пьёшь коктейль из замороженного сока. На солнце жарко.
Прижимая руки к своему лицу, пытаюсь прогнать прочь жар, вызванный фантазиями о моём сексуальном любовнике.
«Мой Лува21…»
«Прекрати, Ребекка!»
Нужно вести себя профессионально. Это мой последний шанс доказать, что я самый достойный репортёр для должности ведущего. Читая распечатку, я изучаю план выступления мэра. У каждого новостного канала будет своя команда, и даже прямая трансляция. Эти грабежи поставили на уши весь центральный район, и конечно, деловое сообщество взбунтовалось.
– Они устанавливают подиум в центральном дворе возле бутика «Форевер 21», – читаю я вслух. – Мэр Ньюсон будет говорить в течение примерно пятнадцати минут, после чего журналистам будет позволено задавать вопросы.
Я перечитываю свои вопросы, касающиеся увеличения присутствия полиции, рабочих часов и туризма. Подняв глаза, вижу, что мы уже стоим перед тщательно организованным гаражом для парковки.
– Снять видеоролик и написать про гараж, – бубню я, слезая с сиденья. – Думаю, последнее нападение произошло на втором уровне.
– Всё верно. – Кевин снимает на свою маленькую видеокамеру «Авид», пока я забираю с заднего сиденья сумку с косметикой. Никаких ошибок в этот раз.
Раньше ясная осенняя погода способствовала сохранению причёски и макияжа, но чем ближе к полудню, тем сильнее жара и влажность. Может, мы и начали этот день в пятьдесят градусов, но закончим под все восемьдесят.
– Что ж, привет, Ребекка. – Ко мне подходит Брэд Симпсон с канала «КЛИВ», наших конкурентов. – Отличная работа в зоопарке на прошлой неделе. Хотя мне показалось, что они отредактировали последнюю трансляцию… ту с ошеломляющей концовкой.
– Заткнись, Брэд, – прерываю его я, что лишь смешит его.
– Нам с тобой стоит как-нибудь выпить вместе.
Не могу сдержаться. Остановившись, я пристально смотрю на него.
– Тебе кто-нибудь говорил, что проницательность – не твоя сильная сторона?
– Я заметил, что все эти дни Мэтт снимал репортажи. Так что я подумал, что и мне стоит закинуть удочку на этот пост ведущего выходных новостей.
По спине пробегает холодок. Марв был бы не прочь получить в команду мужчину.
– Что, устал работать на канале номер два в городе? – язвлю я в надежде, что он не увидит, как краснеют мои щёки.
Но он лишь ухмыляется:
– Насчёт выпивки я серьёзно. Позвоню тебе позже.
– Не трать своё время, – ворчу я, отворачиваясь, настроенная куда более решительно, чем раньше.
– У меня безлимитный тариф, – насмехается он в ответ.
Не сомневаюсь в этом. Сердце начинает биться быстрее, но на этот раз не из-за любимого мной приятного волнения. В этот раз причиной тому неподдельный страх. С которым непременно нужно разобраться.
Посмотрев в зеркало последний раз, отступаю и закрываю дверь. Разглаживаю руками свитер и юбку. Более собранной выглядеть нельзя, а мои недавние попытки заниматься спортом и правильно питаться, – исключая вечер субботы, хотя наверняка дикий секс и сжёг все те съеденные калории, – кажется, работают.
Кевин, вернувшись, начинает устанавливать антенны и готовить монитор для прямой трансляции. Пробираюсь через толпу репортёров к зарезервированным местам перед трибуной. Встречаюсь взглядом с мэром Ньюсоном и не могу не заметить его попытки подавить усмешку. Все видели мою грудь. Нужно смириться с этим и оставить в прошлом. Подняв подбородок, готовлюсь к работе, что бы этот политик там ни сказал.
– По твоей готовности, Бек, – говорит Викки в мой наушник. – Мне удалось устроить, чтобы первый вопрос был твой.
– Ты просто рок-звезда, – бубню я себе под нос своему продюсеру, находящемуся в этот момент в офисе канала.
Установка такая же, как и в зоопарке. Мы остановим запланированную программу по ТВ, чтобы осветить речь мэра в прямом эфире. Кевин стоит слева от меня в ряду с операторами и приблизит ко мне камеру, когда придёт моё время задавать вопросы.
– Какое шоу мы прервём на этот раз? – спрашиваю я Викки.
– Мы вмешаемся в конце программы «Своя игра».
– Ох, им это понравится.
И вот мы в прямом эфире. Я внимательно слушаю слова мэра, разбирая их в качестве ответов на мои вопросы. Пятнадцать минут проходят быстро, и я молюсь, чтобы не было никаких сюрпризов.
– Начни с расширения штата полицейских, – говорит мне Викки. Я отправила ей копию своих вопросов, знаю, что она делает заметки, которые ведущие могут потом использовать в последующих передачах.
– А теперь я отвечу на ваши вопросы, – говорит Ньюсон. – Мисс Фильдстоун.
– Спасибо, – говорю я громко и отчётливо. – Каков план по увеличению количества полицейских патрулей до тех пор, пока грабители не будут пойманы?
Мэр отвечает, и у меня не будет другого шанса задать ещё как минимум два вопроса. Кевин снимает, но меня на мгновение отвлекает ребёнок в серой толстовке, снующий с краю от толпы журналистов.
– Викки, – говорю я мягко, пока мэр передаёт слово другому журналисту, – что в данный момент могло бы порадовать грабителей больше всего?
Секунды идут, одним ухом слушаю, как Брэд спрашивает, собираются ли компании сокращать вечерние рабочие часы. Вычеркнуть этот вопрос из моего списка.
– Что порадует грабителей? – Викки громко повторяет вопрос. – Полагаю, скандальная известность или появление в СМИ.
Девушка с кабельного задаёт свой вопрос, и я понимаю, что следующая очередь моя. И всё же не могу оторвать взгляда от того высокого худощавого мальчишки, руки которого глубоко зарыты в карманах. На его лице вдруг появляется неуместная усмешка, и в моём животе снова урчит та самая тревога.
– Твоя очередь, – говорит Викки, – спроси о количестве туристов.
Поднимаю руку вверх, и Ньюсон тут же замечает меня.
– Можем ли мы наблюдать какое-либо уменьшение числа туристов, посещающих центр Хьюстона в результате этих нападений грабителей?
Ньюсон отчеканил заранее заготовленный ответ в своем обычном стиле «небеса ещё не рухнули», но я слушаю лишь наполовину.
– Викки, – тихо говорю я, – сколько денег эти парни, или парень, украли у каждой жертвы?
– Не так много, – отвечает она будто понимая, к чему я веду. – Кажется, больше всего они взяли у той бабули в субботу вечером, что-то около пятидесяти долларов.
Мэр озвучивает последние слова, и все встают. Не отрываю глаз от парня в толстовке, который то и дело переводит взгляд с парковки на нашу группу и обратно.
– Он делал это не ради денег, – говорю я. – Кажется, мы тут задержимся.
– Ребекка! – кричит Викки. – Мне нужно, чтобы ты закончила репортаж.
– Поверь мне, Викс. Передай это Мэтту!
Репортёры направляются к своим фотографам, но я даю знак Кевину следовать за мной. Он хмурится. Но всё же мы проработали вместе довольно долго, так что он направляется ко мне в обход всей толпы. Я медленно иду в сторону гаража, не упуская из виду моего парня.
– Что происходит, Бэкс? – Викки всё еще в моих наушниках, и я решаю сказать все как есть.
– Думаю, он тут. Не уверена наверняка, но я заметила подозрительного парнишку, следившего внимательно за всем вокруг. Сейчас он направляется к парковке.
– Ни за что, Ребекка! Это слишком опасно.
Викки говорит громко, и я понимаю, что ведущие слышат её так же хорошо, как и я. Она в ушах у всех нас на протяжении всей программы.
– Что происходит? – Я удивляюсь, услышав в ухе глубокий голос Кейда.
– Кейд! – шепчу я. – Что ты делаешь?
– Нет, что ты делаешь? – Его строгий голос вызывает волну мурашек по моему телу.
– Он у меня на крючке, Кейд. Я чувствую это.
– Не преследуй парня, Стоун. Слышишь меня?
– Успокойся. Со мной Кевин.
– Стоун!
Достав наушник из уха, убираю его в карман и как раз замечаю своего упитанного напарника, идущего в мою сторону от группы журналистов у парковки. Наша цель уже исчезла в лестничном проёме. В груди всё сжимается, но волнение в животе не утихает. Я знаю, грядёт что-то крупное.
– Что происходит? – Кевин встречает меня, и я киваю в сторону металлической двери.
– Парнишка в серой толстовке и джинсах только что вошёл в эту дверь. Я хочу проследовать за ним.
Кевин кривится.
– Парень в толстовке? Зачем?
– Не могу объяснить, но у меня предчувствие. Что если грабитель живёт в гараже на парковке? Что если он сейчас там, выжидает следующую жертву?
– Зачем ему жить на лестничной площадке?
– Не знаю! Отчаянные люди совершают безумные поступки. Может, он бездомный.
Стоя во дворе, я обдумываю оптимальный план действий. Не хочу его спугнуть. Хочу сделать то же, что и он – дождаться, когда все уйдут, а затем поймать его прежде, чем он успеет напасть на очередную старушку.
– Это всё мелкие кражи, этого хватит, чтобы протянуть пару дней. Согласно отчётам полиции, он безоружен.
– Кто сказал, что он не вооружён? Может, он планирует жестокое преступление.
– Не будь трусом, Кевин.
На парковке темно, воняет бензином и мочой. Светодиодные знаки у входа сообщают о том, что первый и второй уровни парковки заполнены, в основном благодаря пресс-конференции. По понедельникам мало кто ходит за покупками.
– Есть другой путь попасть нам третий уровень? – шепчу я, направляясь в сторону задней части гаража. – Нам нужно найти место, чтобы спрятаться и ждать.
– Спрятаться? Мне нужно вернуться на канал, чтобы подготовить репортаж к десяти часам.
– Викки может это сделать, – бурчу я, надеясь, что своим поведением не дам Марву повод в третий раз уволить меня.
Шагаю быстро, от чего стук каблуков по асфальту отдаётся эхом. Кевин пыхтит рядом со мной. Смотрю на ручные часы – шесть-сорок, программа новостей закончилась. Как раз примерно в это время наш грабитель любит нападать.
Нажав на ручку, медленно открываю металлическую дверь и оглядываю бетонные ступени.
– Никого, – шепчу я, – давай тише.
В горле ком, который с трудом сглатываю. Грудь будто сдавило, но я продолжаю идти вверх по лестнице. Ладони вспотели. Я в прямом смысле трясусь, а когда экран телефона Кевина загорается, клянусь, моя душа покидает моё тело.
– Выключи немедленно! – рычу я на него.
– Алло? – Кевин говорит с кем-то по телефону. – Да… да, мы ещё тут. Извините, на минуту у меня отключился наушник. Эм-м, да, не думаю, что она собирается ждать…
– Кто это? – Стреляю в него сердитым взглядом. Дыхание моё ускоряется, и всё, о чём я могу думать, так это лишь о том, что мы теряем время.
– Марв. Он пытался связаться с нами. Говорит, Кейд уехал пару минут назад и направляется сюда. Может, нам стоит подождать его?
У меня нет времени ждать. Моя большая история может закончиться, так и не начавшись. Шагаю быстрее, и вот мы находимся между вторым и третьим уровнями, как вдруг слышу крик.
«Чёрт! Я была права!»
– Кевин! Шевелись! – кричу я, взбегаю по оставшимся ступенькам и врываюсь через металлическую дверь.
Глава 19
Кейд
Закончив спортивный отчёт, бросаю наушник на дикторский стол. Стоун меня игнорирует. Тревожные мурашки бегут по спине, стоит только представить, как она играет в детектива, скрываясь в засаде в тёмном подземном паркинге. На душе неспокойно с тех пор, как она сказала, что приметила подозрительную фигуру в толпе у сцены, а теперь она побежала туда неподготовленная?
Чего не сделаешь ради новой статьи!
Бросаю взгляд на Марва. И виню его за это дерьмо. Стоун хочет впечатлить его, чтобы занять пост ведущего по выходным, – должность, которую он хочет отдать другому.
– Что происходит? – спрашивает Марв, когда я ухожу со съёмочной площадки и начинаю собирать вещи. – Она что, за кем-то следит на этой пресс-конференции? Она думает, этот тот самый грабитель? – Он чуть ли не потирает в удовольствии руки.
Я бросаю на него сердитый взгляд.
– Она может быть в опасности, – огрызаюсь я в ответ.
Постукивая по наушникам на голове, Марв спрашивает:
– Ребекка? Ты тут? – Не получив ответ, Марв пожимает плечами. – Не отвечает, но наверняка с ней всё хорошо. Попробуем ещё с ней связаться.
Чёрт, отлично!
Я хочу убедиться, что Стоун в порядке, но сделать это можно, только если поехать туда самому.
Добравшись до машины, еду, как ненормальный, скрипя шинами по асфальтовому покрытию дороги и дважды проехав на красный свет светофоров.
Припарковавшись на бордюре рядом с парковочным гаражом, оцениваю местность. Мэр пожимает руки местному бизнесмену, а большая часть репортёров уже ушла, за исключением ребят с одного канала. Ищу Стоун в толпе и, не найдя её, направляюсь на парковку. Открываю стальную дверь, готовый подняться по лестнице, как вдруг слышу крик.
Перепрыгивая каждые три ступени, прислушиваюсь. Пытаясь оценить, откуда шёл этот крик. Громкость шума увеличивается ближе к третьему этажу. Я врываюсь через металлическую дверь, – тяжело дыша после такого забега наверх, – но это ничто по сравнению с тем, что я чувствую, когда вижу Стоун, которая сплелась с каким-то парнем с запутанными волосами и в грязных джинсах.
Он одет в рваную серую толстовку. Рядом плачет седовласая женщина, сжавшись в углу у бетонной стены. Кевин пятится за спиной Стоун, играя в защитника и пытаясь заблокировать парня между двумя машинами, при этом держа на плече небольшую камеру «Авид» и записывая каждое мгновение.
Мой первоначальный инстинкт – прокричать её имя и сказать отойти подальше, но я не делаю этого. Во-первых, на это нет времени, а во-вторых, не верю, что она послушается.
– Звони в полицию! Живо! – рычу я на пожилую даму, подбегая к Стоун. Она крепко держит чёрную сумку, которую этот парень прижимает к груди. Должно быть, это сумочка той женщины.
– Верни… сумку… назад! – Стоун дёргает за лямки, равно как и грабитель, перетягивая вещь туда-обратно. Ручки не выдерживают и рвутся, и всё содержимое сумки вываливается на землю.
Я добегаю до них, и, заприметив меня, парень тут же замирает.
«Да, именно. Я пришёл надрать тебе задницу».
Недовольно проворчав, он толкает разгневанную Стоун на землю и прытко убегает.
Быстро убедившись, что она в порядке, бегу вслед за ним.
– Оставайся тут, – кричу в её сторону и убегаю.
Молодой парнишка удирает, уклоняясь и врезаясь в машины, в сторону выхода. Я решаю его нагнать, оценивая, как можно сократить путь.
«Может, это его затормозит. Он не может опередить меня», – думаю я про себя. Даже с травмой колена я все ещё спортсмен, но брюки от «Том Форд» и кожаные туфли замедляют меня.
Его рука соскальзывает с металлической балки, и мне этого хватает, чтобы дотянуться и ухватиться за чёрный капюшон его толстовки. Я тяну его назад, и парень издаёт гортанный звук, когда ткань на его шее натягивается. Его руки соскальзывают с двери, он тут же поворачивается и кидается на меня. Мы падаем на землю, он размахивается, чтобы ударить меня в живот и в пах, – единственное, до чего ему дотянуться, – но я уклоняюсь от ударов и одним прыжком встаю на ноги.
Задыхаясь, парень не пропускает ни одного удара, быстро встаёт следом за мной и бросается на меня. Будучи жилистым и худым, он куда быстрее и ловчее, чем я ожидал.
До меня доносится звук приближающихся шагов и звонких голосов, и я предполагаю, что это Стоун, что лишь придаёт мне решительности поскорее разобраться с этим.
Лицо парнишки искажается от боли, когда я хватаю его правую руку так, чтобы он не мог пошевелиться.
