Текст книги "Последний парень (ЛП)"
Автор книги: Тиа Луис
Соавторы: Ильза Мэдден-Миллс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 13 страниц)
Я ухмыляюсь. Она пытается пробраться мне под кожу, и мне это нравится, но я не могу промолчать по поводу футбола.
– Неплохие квотербеки не приносят победу на СуперКубке. Я один из самых лучших.
Она задумывается на секунду и кивает.
– Справедливо. Но ты единственный был с бородой, когда все остальные были чисто выбриты. У твоей бороды, наверное, отдельный фан-клуб, – длинный выдох исходит из её рта. – Все вокруг любят тебя, но ты этого даже не заслужил.
– Это всё? – Я засовываю руки в карманы.
– В основном да.
– Хорошо. Я могу с этим жить, – я пожимаю плечами.
Она дерзко смотрит на меня.
– Тебя не раздражает, что я сказала, что у тебя нелепая борода, упомянула о твоём прошлом таланте и семье?
– Как тебе приходиться жить будучи Стоун? Что особенного в тебе?
Её губы начинают дрожать, и мне тут же хочется забрать свои слова обратно. Черт. Обычно она в настроении для стёба, но после сегодняшнего собрания…
– Я имел в виду… – я тру лицо.
Она поднимает руку, уравновешивая своё дыхание.
– Во-первых, мне не приходится. У меня бакалавр в юриспруденции и магистерская в журнализме.
– Не смогла поступить в юридическую школу?
– И шесть лет опыта перед камерой.
– Я тоже. Поэтому я позвонил в НФЛ.
– Попасть в юридическую школу? – повторяет она. – Как будто мне хочется застрять в офисе, читать ерунду и считать оплачиваемые часы.
– Хороший ответ. Я, наверное, впустую потратил своё время в юридической школе.
– Что? Где? – её глаза округляются.
– Леланд. Лучший в своём выпуске.
– Ты врёшь.
– Я думал, ты делала своё домашнее задание, – улыбаюсь я.
– Почему ты улыбаешься? – требует ответа Стоун.
– Потому что я не тупой идиот, которым ты меня считаешь. Я заслужил эту работу. Я работал также тяжело, как и ты, просто немного по-другому.
Она наклоняет свою голову,
– Ты, наверно, прав, – побеждённо произносит она.
Нет. Мне это не нравится. Я сжимаю челюсть и злюсь из-за дурацкого собрания у Марва в офисе. Стоун никогда не сдаётся в споре, особенно в словесной перепалке. Я позволяю себе внимательно осмотреть её. Тело девушки напрягается, и она пытается сдержать себя в руках. Черт, её лицо морщится.
– Погоди.
Она плачет?
Нет, Иисусе, пожалуйста. Не здесь. Не сейчас. Не со мной.
Она плачет. Её плечи трясутся, она шмыгает носом и вытирает все это рукой.
Черт.
Я беспомощно развожу руками и взглядом ищу что-то полезное. Увидев на умывальнике салфетки, я беру одну и протягиваю ей.
– Черт. Стоун. Я тебя обидел?
Она берет салфетку и вытирает лицо.
– Господи, нет. Это не ты. Прости за это. Я никогда не плачу. Это был длинный и не самый лучший день.
– Точно, – я делаю паузу. – Хочешь об этом поговорить?
– Не с тобой.
Спасибо, блять. Я не знаю, как говорить о таком с женщинами.
Я провёл большую часть своей жизни в мужской раздевалке, окружённый мужчинами.
Вопреки здравому смыслу, я придвигаюсь ближе к ней.
– Послушай, я знаю, что мы не особо ладим, но уверяю тебя, я отличный слушатель.
Она хлопает глазами на меня, и они вновь наполняются слезами,
– Конечно же, ты такой. Ты мистер Совершенство, не так ли?
– Я очень далёк от совершенства, – мямлю тихо я. – По правде говоря, я абсолютно сбит с толку, потому что ты плачешь.
Она немного улыбается.
– Правда?
Я киваю.
Она берёт себя в руки и вытирает тушь под глазами. Я внимательно смотрю на неё. По правде говоря, немного увлекаюсь этим. Я виню в этом её губы. Они темно-розового цвета, натуральные, пышная нижняя губа будто умоляет нежным рывком укусить её.
И её груди чертовски привлекательные – торчащие и полные – и возможно, я представлял своё лицо между ними несколько раз.
«Не трогай эту грудь», – напоминаю я себе строго.
Не стоит закручивать роман с сотрудниками, когда ты пытаешься начать новую карьеру.
Эхо голосов, доносящиеся с холла, напоминают мне, что мы вдвоём находимся в одной уборной, что может быть неправильно истолковано. Мы с Марвом не разделяем взгляды, особенно насчет Стоун, поэтому мне не хочется предоставлять ему еще больше боеприпасов. С тех пор, как совет согласился дать мне свободу управления спортивным отделом без его влияния, он вёл себя как маленькая сучка.
Пока Стоун все еще безуспешно борется со слезами на глазах, я провожу рукой по своим волосам, а затем притрагиваюсь к её лицу. К черту. Когда чувствую себя неловко, я слушаю свои инстинкты, поэтому ближе подхожу к ней, легко обнимаю и притягиваю к себе. Лёгкие объятия, словно обнимаю сестру.
– К черту Марва, – говорю я. – Хочешь, я надеру ему задницу?
Она утыкается головой в мои плечи и двигает ей из стороны в сторону, говоря нет.
Мы обнимаемся, стоя в маленьком пространстве, и я терпеливо жду, когда она восстановит своё дыхание и успокоится. Через несколько минут она отстраняется от меня, расправляет плечи и осматривает вокруг себя комнату, словно пытается сориентироваться.
– Прости, что накричала на тебя.
– Пустяки, – говорю я мягко. – Мы можем убраться отсюда и пойти выпить чего-нибудь, если хочешь, – мой взгляд останавливается на её пухлых губах.
Она смотрит на мою бороду, затем наши глаза встречаются, и все вокруг начинает затуманиваться.
– Нет… нет, я не могу.
Я вздыхаю с облегчением. Я не знаю, какая часть меня вообще могла такое предложить.
Она быстро прощается, забирает свою сумку и практически выбегает из дверей. Я слышу, как она сталкивается с кем-то в коридоре и извиняется. Звучит как новенькая репортёрша Саванна, только что пришедшая из колледжа.
Я жду, когда в коридоре станет тихо, переваривая события прошедших нескольких минут. Ребекка Фильдстоун увидела мой член, отшила меня, поплакала у меня на плече, а затем извинилась. Это самый близкий контакт, который у нас когда-либо был.
Я возвращаюсь обратно в свой личный кабинет. Строители закончили работу всего несколько недель назад. Мой личный офис – это часть сделки с каналом. Канал согласился, что было необычно для спортивного парня, но не все являются Кейдом Хиллом. Я мог пойти куда угодно, даже в Спортивный Центр, но Хьюстон и этот канал именно то, чего я хотел.
Я закрываю двойную дверь и направляюсь в сторону окна, откуда видно парковку. Хочу убедиться, что Стоун доберётся до своей машины без приключений. Наш офис находится в хорошей части города, но недавно было пару прецедентов с ограблением в зонах парковки. По словам свидетелей и полиции это был один и тот же парень или одна и та же группа ребят.
Я наблюдаю, как она врывается в сентябрьскую ночь, сверкая ногами из-под юбки-карандаша. Она выглядит высокой на своих каблуках и фигуристой во всех правильных местах, так как мне нравится.
И я лицемерно думаю о ней в этом русле. Пытаюсь успокоиться. У меня есть на чём сфокусировать своё внимание. Например, работа. Мне нужно просмотреть весь список футбольных команд из колледжей и игры на завтра.
И все же я продолжаю стоять у окна и наблюдать за ней.
Быстрыми шагами, прижав свою коричневую сумку к груди, она мчится в сторону электрического Приуса, своей маленькой зелёной машины смерти. Люди в Техасе гоняют на грузовиках, но только не Стоун. Нет, она абсолютно другая.
Она распахивает дверь и кидает свои вещи внутрь. Затем разворачивается лицом к красному зданию и взмахивает двумя руками как птица.
Я смеюсь. Я уверен, что это предназначено Марву… чертовки прямолинейно.
Черт, возможно, это для всего канала.
Она садится в машину и, как маленькая мышка, направляется в сторону дороги. Уверен, что это не машина её мечты, но так она экономит на бензине.
Позади меня открывается дверь кабинета.
Две вещи случаются одновременно: я слышу раздражающий смех, и резкий запах цветочных духов раздражает мои рецепторы. Я поворачиваюсь и вижу Саванну, стоящую в дверях. Симпатичная и подвижная блондинка, она с самого первого своего дня посылает мне сигналы, что открыта и свободна для быстрого перепихона. Она всегда заходит в мой кабинет без разрешения.
– Что? – грубо спрашиваю я, сажусь в кресло и открываю файл, который нужен мне на завтра.
– Ой, прости, Кейд, – еще один смешок. – Я все никак не могу разобраться с этой дверью. Она вечно открывается, – она делает паузу и прочищает своё горло. – Твоя невеста в комнате отдыха, спрашивает тебя.
Я медленно поднимаю голову. У меня нет невесты, но у меня определённо есть ненормальная бывшая. У неё есть привычка говорить, что мы обручены, когда ей того захочется. Я сникаю.
– Худая платиновая блондинка с характером?
– В яблочко. – Она подходит ближе к моему столу, виляя бёдрами в своих узких брюках. – Она говорит, что не уйдёт, пока ты с ней не поговоришь.
Я тру лицо.
– Черт.
Саванна даёт мне возможность обзора её декольте, пока берёт пустую чашку из-под кофе.
– Она говорила, что ты именно так и ответишь. Она также просила передать, что будет присутствовать сегодня на ужине у твоего отца.
Я сжимаю челюсть. Байрон, мой отец, думает, что Мэгги Грейс идеальная партия для меня, особенно с тех пор, как её престарелая тётя оказалась в совете директоров Хилл Глобал, нашей семейной компании. Мэгги Грейс и офшоры её тёти – это всё часть плана, чтобы я наконец остепенился, женился и полностью погрузился в семейный бизнес. Я также владел акциями в Хилл Глобал, но мне не хотелось быть частью ежедневного бизнеса. Футбол – моя жизнь, и работать в спорте это все, о чём я мечтал.
Я не Байрон Хилл и никогда им не буду.
– Хочешь, чтобы я сказала ей уйти? – ликование проскальзывает в глазах Саванны.
Я улыбаюсь.
– Не волнуйся, Саванна. Я справлюсь сам.
– Ладно, – она пожимает плечами и еще раз смотрит на меня через плечо, прежде чем закрыть двери.
Выдохнув, застёгиваю свой пиджак и встаю из-за стола.
Я знаю, как решать вопросы, когда дело доходит до моего отца и Мэгги Грейс, и лучше всего их встречать лицом к лицу.
Глава 3
Ребекка
– О нет, детка, нет. Неужели они так и сказали? – Моя лучшая подруга и новая соседка (технически он был парнем) по квартире, превосходная Чес-Сей МакКвин, сидит на диване, держа в своей большой шоколадной руке бокал с розовым Космо. – Поэтому тебе никогда не следует работать с детьми и животными. Первое правило шоу-бизнеса.
– Прошлым летом я брала интервью у профессора, у которого была кость, которой почти тысяча лет, так вот, тогда они не могли меня нахвалить, – я утыкаюсь в свой бокал с вином.
– Хмм… – Чес отпивает коктейль и осматривает нашу маленькую квартирку. – Тысячелетняя кость, интересно каково это.
– Не. Смей. Шутить, – рявкаю я. – Я в бешенстве.
– Ты точно уже близко к этому. – Макияж Чеса сегодня в стиле королевы, большой голубой гибискус заткнут за левое ухо. – Я смотрел шоу. Эти маленькие девочки то, что надо. Почему ты хотя бы носик не припудрила?
Мои ноздри раздуваются.
– У меня не было времени на зеркало! Нас поздно отправили туда, и стояла невероятная жара, а Кевин даже не удосужился сказать мне, как я выгляжу – у меня был вид, будто я только что вышла из парилки.
– Кевин не заметил бы даже дырку на своей заднице. Кто делал тебе макияж?
Я поднимаю свой взгляд.
– Ты же знаешь, что я сама.
– В этом и кроется проблема, – говорит она, и поставив свой напиток на столик рядом, Чес уходит в свою комнату, и я слышу, как она ищет что-то на своих металлических полках в шкафу.
Чес возвращается из комнаты, держа в руках голубое платье с перьями.
– Что ты думаешь? Слишком Шер?
– Куда ты собралась?
– Джесси сказала, что заболела, – она закатывает глаза, – Так что я её заменяю сегодня вечером в клубе Pussycat.
– А, – я падаю обратно на диван и делаю еще один глоток Шардоне. – Кем ты наряжаешься?
– Ру Пол Андре Чарльз, конечно же! – Чес театрально кружится, с макияжем и париком её сложно отличить от настоящей королевы фриков. – Тебе тоже следует пойти. Валяться на диване плохо для фигуры.
Я морщу нос и подтягиваю колени к груди.
– Я не в настроении для фриков.
– Это самая нелепая отговорка, которую я когда-либо слышала. Разве ты не знала, что фрики были созданы, чтобы выгонять тоску из людей? Это все для того, чтобы воплощать комедию в жизнь и избавляться от всех комплексов, которых больше, чем тебя самой! – Она широко расправляет руки, и с её ростом это выглядит действительно впечатляюще.
– Ты снова читала «Энергичная Я»?
– Я превращаюсь в вымышленную версию себя. И ты тоже должна.
– Я превращаюсь в ту, кто допьёт свой напиток и отправится спать. Вечеринка не поможет мне с моими морщинами около глаз.
– Подруга, это единственное, что поможет тебя, – Чес смеётся, и я опускаю глаза. – Не все сфокусированы на теле. Тебе нужна радость в жизни, которая осветит твоё лицо.
Она уходит в свою комнату, а я смотрю на большой телевизор, висящий на стене. Это наша совместная покупка. Чес большая фанатка маленьких экранов, так же, как и я, но все её любимые реалити-шоу смотрятся лучше на большом экране, чем, собственно, она и занималась, когда я вернулась домой.
Я смотрю её реалити-шоу, которое идёт без звука. Одна из сестёр Кардашьян лежит на диване, завёрнутая в покрывало. Её брови сведены в одну линию, и она явно говорит о чём-то, что её расстроило. Она держит в руках бокал белого вина, как и я, а её сестра на кухне внимательно слушает её. Это погружает меня в мысли о Нэнси.
Мы были как сестры и, несмотря на то что Чес был в какой-то мере старшим братом или странной извращённой версией сестры, я очень скучала по Нэн. Сейчас она наверняка бы сделала мне что-нибудь вкусное и здоровое, затем отправила бы меня в постель пораньше, а утром проконтролировала бы, чтобы я сходила на пилатес.
Шоу продолжается – сестра на кухне очень взволнована, она вскидывает руки вверх и трясёт ими, как будто наносит хайлайтер на всю голову. Та, что на диване определённо расстроена. Она быстро моргает, пока камера надвигается на неё, и смахивает пальцем воображаемую слезу. Я вздыхаю, когда она практически выкалывает себе глаз своими акриловыми ногтями.
В следующем кадре две сестры уже одеты в облегающие платья и высокие каблуки, – они в каком-то ночном клубе. У обеих в руках высокие бокалы с шампанским, и люди пытаются оказаться ближе к ним. В кадре кто-то улыбается и наслаждается каждый раз, когда я смотрю на экран. В этот момент я принимаю решение.
Поставив бокал на край столика, я встаю, как женщина, которая контролирует свою судьбу. Петаль была права. Если я чего-то хочу, то мне стоит этого добиваться. Сегодня я не буду сидеть на диване и грустить о том, какая я толстая и морщинистая, и о том, что могу потерять свою работу. Не до тех пор, пока есть алкоголь, который нужно выпить, и пока в запасе у меня все ещё есть пара тройка движений.
– Чес! – зову я. – В котором часу мы выходим?
Тёмное лицо выглядывает из-за двери, у неё на голове большой платиновый парик.
– Как только ты будешь готова, детка! – Затем появляется остальная часть моей соседки в голубом платье с перьями. – Я сделаю тебе макияж.
Глава 4
Кейд
Я чувствую напряжение, когда, наконец, выхожу из итальянского ресторана в тёплый ночной воздух. Позади себя слышу каблуки Мэгги Грейс, догоняющие меня. Я её не жду и прошу у парня в черно-белой униформе пригнать мою машину.
Мой отец все еще в ресторане разговаривает со своим старым приятелем. Хотя бы наш ежемесячный ужин, где мы обсуждаем дела компании, позади. Конечно же, отец настоял на встрече даже вопреки тому, что у моего младшего брата Трента сегодня день рождения.
Мои мысли возвращаются к Тренту. Ему нравится праздновать свой день рождения, и я уж точно не могу предугадать, где наша ночь сегодня закончится. В прошлом году, на свой двадцать пятый день рождения, он арендовал целый дом и превратил его в рейв. И я надеюсь, что сегодня будет что-то менее масштабное. Я смеюсь. Кого я обманываю? Трент никогда не устраивает что-то небольшое.
Я люблю его до безумия. Жаль, что мой отец не разделяет это чувство.
И вот так просто знакомая злоба подкрадывается ко мне.
Подрастая, Трент был чутким ребёнком, любившим музыку и актёрское мастерство. У него не было и шанса преуспеть в футболе, будучи худосочным, да и к тому же он не умел бегать. И все же, мой отец толкал его, записывая на всевозможные тренировки. Трент восстал в свой выпускной год в школе и заявил родителям, что он гей. Посреди учебного года в университете на последнем курсе в качестве квотербека я бросил все и отправился домой, чтобы быть буфером во всей этой драме между братом и отцом.
Это не сработало.
Отец запротестовал, что если Трент хочет остаться жить под его крышей, ему придётся отправиться в лагерь, где из него выбьют всю эту гомосексуальную дурь. Это не прокатило. Я потратил все сбережения, чтобы оплатить Тренту квартиру и онлайн курсы в школе.
Теперь, восемь лет спустя, любое упоминание Трента заставляет моего отца замолчать.
Я прогоняю из головы эти мысли. Забудь о своём отце. Сосредоточься на имениннике, которому необходимо написать и узнать, где мы собираемся.
Мне приходит сообщение от Трента, будто он читает мои мысли.
Т.: Закончил трапезу со старым Драконом? Уже в плохом настроении?
К.: Да и да. Каков план, именинник?
Ранее он заверял меня, что все будет очень сдержанно.
Я ему до сих пор не верю.
Т.: Клуб Pussycat на Хайленд-стрит 959 через час. Оставь свой костюм дома и захвати мелкие купюры.
Pussycat? Это не кажется чем-то знакомым. Я тут же представляю себе неоновую вывеску со знаком: девушки, девушки, девушки.
К.: Это стрип-клуб?
Ничего не имею против стрип-клубов, но теперь я репортёр спортивных новостей, который доносит информацию телезрителям, и мне стоит думать дважды, прежде чем где-то появляться.
Он присылает мне много плачущих от смеха смайликов.
Т.: Даже лучше. Транс-шоу. Стрип-клубы для качков и парней с традиционной ориентацией.
Черт. Я улыбаюсь.
К.: Зачем тогда мне мелкие купюры?
Т.: На случай, если захочешь оставить бармену чаевые. Доставай свою голову из канавы. Это шоу превосходное.
Я смеюсь. Не уверен, стоит ли мне туда идти, учитывая, что завтра утром на работу, но какая-то часть меня требует чего-то весёлого. Может быть, в этом виновата Стоун. Я до сих пор представляю её, несущуюся на каблуках через парковку.
Прекрати о ней думать.
Правильно.
Я делаю выдох и начинаю оценивать свои варианты на ночь. Трент удержит меня допоздна, и будет много алкоголя. Возможно, мне стоит пропустить тусовку в клубе и просто остаться дома отдыхать.
Длинная кисть обвивает мой бицепс, и я вижу Мэгги Грейс.
Сегодня на ней чёрное кружевное платье и высокие каблуки. Её светлые волосы закручены в какую-то стильную причёску, а её синие, как озеро, глаза изучают моё лицо.
Увидев недовольно-вопросительное выражение моего лица, она вздыхает.
– Послушай, я уже извинилась за то, что ворвалась на ваш ужин. Но я в городе всего на день, и так получилось, что твой отец позвонил мне, – она сделала паузу и посмотрела вниз. – И… я не хотела упустить возможность, чтобы увидеть тебя, Кейд. Уже прошли недели с тех пор, как мы виделись на том матче по поло.
– Мы не будем сходиться обратно, Мэгги Грейс. Тебе всего лишь одиноко, потому что ты опять с кем-то рассталась. – Да. Её бросил сын какого-то сенатора пару недель назад.
Она непрерывно моргает, и слезы накатываются на её глаза.
– Нам было хорошо вместе. Я скучаю по этому.
Черт, что не так сегодня с женщинами и их слезами?
Я стискиваю челюсть, и мой взгляд не смягчается, как это случилось ранее со Стоун. Интересно. Я отвожу от неё взгляд и смотрю прямо на пустую дорогу. Где моя чёртова машина?
– Мы жили вместе год, Кейд, – говорит она, изменив свой тон. Типичный стиль Мэгги Грейс, она не собирается сдаваться.
Я сжимаю зубы.
Она достаёт платок из своей сумочки и вытирает глаза.
– Я буду наследником доли тётушки Анны в ХГ. Мы в любом случае будем пересекаться. Я не могу избавиться от чувств.
Раздражение охватывает меня, и это душит меня.
– Прекрати распевать о том, как мы будем пересекаться. Между нами все кончено. Иди и найди какого-нибудь очередного парня, а лучше найди саму себя.
Она резко делает вдох.
– Где-то внутри тебя есть часть, которая заботится обо мне, Кейд.
Я и правда любил её когда-то, но затем я получил травму колена, все усугубилось и мне пришлось покинуть команду. Тогда-то она и ушла от меня.
Я строго смотрю на неё.
– Ты ушла от меня три года назад, когда была нужна мне больше всего.
Она прикусывает свою губу и мотает головой, будто воспоминание ранит её.
– Да. Я совершила ошибку. Я была молодой и глупой, но я повзрослела с тех пор. И знаю, что не все крутится только вокруг меня. Неужели ты не можешь меня простить?
Я выдыхаю, закрываю глаза и вновь открываю их. Я не хочу её подначивать, но черт, в конце концов, то, что она бросила меня тогда, пошло мне на пользу. Девушка, которую я вижу рядом с собой в жизни, никак не похожа на Мэгги Грейс. Я хочу кого-то, кого не будет волновать, что больше я не могу пробежать все поле.
– Кейд?
Я поворачиваюсь к ней.
Возможно, ей нужно поставить точку.
Всё что угодно, лишь бы убраться отсюда поскорее.
– Да, – говорю я. – Я прощаю тебя за то, что ты решила жить своей жизнью, когда ты, очевидно, не была счастлива. Вот. Ты это хотела услышать?
– Мы можем быть друзьями? – Её широко раскрытые глаза полны надежд.
– Конечно, – я киваю и достаю телефон, чтобы проверить сообщения от Трента. – Друзья.
Когда вижу знакомые фары моего Эскалейда, то начинаю отдаляться от девушки. Я выхожу на дорогу, готовый сесть в машину, как только машина остановится. Я слегка машу ей, чувствуя себя более комфортно от того, что транспорт для моего побега уже здесь.
– Послушай, это было…неплохо. – Чёрт, это ведь вранье. – Увидеть тебя, но мне пора ехать.
– Позвони мне как-нибудь, – кричит она мне в след.
Я даю чаевые работнику, пока он открывает мне дверцу, и сажусь внутрь. Облегчённо выдыхаю, осознав, что эта часть вечера закончилась, киваю ей и направляюсь в пентхаус, расположенный в нескольких кварталах отсюда.
Припарковавшись на своём месте в подвале, захожу в лифт и поднимаюсь на двадцатый этаж.
После такого тяжёлого вечера мне не помешает душ. Как только я выхожу из душа, мой телефон вжикает – сообщение от Трента.
Т.: ПРИВЕТ??? Куда ты подевался? Шоу начинается через полчаса. У него пять звёзд на TripAdvisor. Это то, что ты обязательно должен увидеть в Хьюстоне.
Я печатаю ответ:
К.: У Барбекю Боба тоже было пять звёзд, и все же я отравился там. Я практически умер в больнице. Блюющий смайлик.
Он тут же отвечает.
Т.: То была какая-то деревенская еда, но ты не будешь есть, ты будешь пить. ЭТО МОЙ ДЕНЬ РОЖДЕНИЯ!
Я смотрю в телефон, размышляя, как поступить. У Трента есть суперспособность делать всех вокруг себя счастливыми, даже после сегодняшнего ужасного ужина.
Возможно, мне следует расслабиться, даже если это и транс-шоу. Последние месяцы я только и делаю, что работаю на канале не покладая рук. Все наконец-то движется именно так, как я хочу. Разминаю шею, чувствуя напряжение. Я должен дать себе возможность расслабиться.
Кроме того…
Что мне еще остаётся делать? Сидеть и смотреть телевизор? Думать о работе? Позвонить маме?
И эта мысль заставляет меня остановиться. Вот он я, тридцатилетний мужик, планирующий позвонить своей маме. Чувак.
Я принимаю решение. К черту. Это мой единственный брат, и, если он хочет затусить в транс-клубе, я буду там, чтобы полностью его в этом поддержать.
Я достаю свои джинсы.
Pussycat, я в пути.
Глава 5
Ребекка
Большая плазма над баром в Pussycat стоит на беззвучном режиме на канале KHOT. Я улыбаюсь, зная, что мой эпизод покажут менее, чем через час.
– Неужели все было так плохо? – Я делаю большой глоток своего коктейля джин с тоником (конечно же, с огурцом, низкий поклон Кристиану Грею).
– Ты не была припудрена, находясь в ловушке света, и освещение, само по себе, было ужасным. – Чес держит свежий Космо и приподнимает брови. – Ты знаешь, что прогонит с тебя тоску? Кое-что большое.
Я давлюсь своим коктейлем. Моя соседка двигает меня к себе, и думаю, со стороны это выглядит устрашающе, но я слишком хорошо её знаю, чтобы переживать о чем-либо.
– Когда ты меня так обнимаешь, все только на нас и смотрят, – я подмигиваю.
– Пусть смотрят! – Чес делает акцент на каждом слове, размахивая руками. – Ты слишком молода, чтобы так много работать. Когда у тебя последний раз был секс?
– Джеймс.
– О, Боже! – Еще больше взмахов руками. – Даже не произноси его имя. Я его презираю.
Я соглашаюсь и бросаю взгляд вниз на бежевое супермини-платье, которое надела под давлением Чес. Если я подниму руки слишком высоко, то покажу миру все, учитывая, что на мне только трусики танго цвета нюд. Благодаря моим загорелым красивым ногами (единственная часть тела, которая все еще помнит, что такое мышцы), моё эго несколько укрепляется. Время от времени ловлю на себе взгляды, и это при том, что я в комнате, где вокруг одни королевы, это все-таки о чем-то да говорит. Хоть кому-то по душе мои новые формы.
Бар заполняется быстро, быстрее, чем доносятся слова из микрофона о выступлении моей подруги. Чес крутится в этих кругах еще с тех пор, как мы выпустились из колледжа, и её пародия на Ру Пола великолепна.
Pussycat – один из клубов высшего класса, со стеклянным танцполом, лазерными прожекторами, диско-шаром и ретро-музыкой. Допив свой коктейль, я даю сигнал, чтобы мне повторили, пока Чес продолжает разговор о Джеймсе. Он ей никогда не нравился.
– Я не удивлена, что он меня бросил. – Я делаю большой глоток своего джина с тоником. – Мы практически не виделись из-за моего сумасшедшего графика. Я практически не бывала дома.
– Так вот из-за чего? – Тон Чес полон скептицизма. – Мне всегда казалось, что у него не хватало амбиций, и именно это было истинной причиной измены с какой-то официанткой из кофейни.
– Думаю, у нас было мало общего, – вздыхаю я. – Ему было без разницы, какой у меня график, пока мне удавалось его регулярно трахать.
– Подруга, – Чес крутит головой. – Это все, чего он хотел.
Откусываю кусочек свежего огурчика. Наверное, я уже немного пьяна.
– Ты права, – говорю я, кивая. – Это была зависимость от совокупления.
– Ты же не сказала только что совокупление.
Наши взгляды встречаются, и мы взрываемся смехом. Мои глаза полны слез от смеха, и я вытираю их, пытаясь успокоиться.
– Мне опять снился тот сон.
Моя соседка по комнате садится на барный стул, что делает нас примерно одного роста. Как только я это упоминаю, она тут же успокаивается.
– Тот самый про высокого, тёмного и красивого мужчину?
Кивнув, я делаю глоток.
– Именно про него.
– Незнакомец, который появляется на пороге твоей двери в костюме, а затем страстно целует твою руку?
– Да.
– Который говорит, что никогда прежде не встречал кого-то столь превосходного, как ты, но он ждёт ответа от эксклюзивной и суперсекретной программы НАСА? – Я ещё сильнее улыбаюсь и киваю. – Затем он дарит тебе сильнейший оргазм за всю твою жизнь, а потом узнает, что его приняли в программу, и он немедля покидает тебя, чтобы улететь на Марс на пять лет?
Мой лоб морщится.
– Я слишком часто рассказывала тебе об этом?
Глаза, обрамлённые толстыми накладными ресницами, смотрят на меня несколько секунд.
– Дорогая, этот сон и есть твоя проблема. Ты боишься обязательств.
– Это абсолютно не так, как я это вижу, – я делаю еще один глоток. – Это значит, что мужчина моих грёз, мой идеальный мужчина, красивый, интеллигентный, превосходный в постели, с амбициями – всего лишь неосуществимая мечта. Его не существует.
– Фобия обязательств! – Опять руки. – У этого мужчины мечты есть имя?
– Крис.
Громкая толпа ребят вваливается в двери, и мы смотрим в их сторону. В основном молодые, стильные типажи, но один, самый высокий, выделяется из толпы.
«Кейд Хилл? ГЕЙ? С таким-то членом? Тогда все понятно» – я дважды моргаю.
– Крис? – Чес все еще говорит о мужчине мечты. – Прэтт? Как Крис Прэтт? Повелитель галактики?
Я пытаюсь еще раз незаметно взглянуть на Кейда, когда он ловит мой взгляд своими голубыми глазами. Он рассекречивает меня, и я моментально поворачиваю голову к подруге. Она ничего не упускает.
– Что это было? – её голос слишком громкий.
– Что? – Я пытаюсь сыграть дурочку, но с Чес это не работает.
– Только что, вон там. Кто он?
– Доказательство, что я выйду замуж за гея, если не буду бдительной, – мямлю я и делаю большой глоток из своего стакана. Я почти готова к третьему.
– Именно для этого у тебя есть я. Вон тот красивый мужчина традиционной ориентации скоро проделает в тебе дыру.
– Что? – Я еще раз смотрю в ту сторону, и Кейд прямо-таки таращится на меня, только теперь его улыбка не такая хвастливая. Это словно выбить страйк.
«Мудак», – напоминаю я себе, но уже не так уверенно, как раньше. На самом деле он был очень мил со мной, когда мы находились в уборной после той ужасной встречи с Марвом. И после того, как я увидела его причиндалы. Мне необходимо сжать бедра вместе.
– Перестань на него смотреть! – шиплю я. – Это Кейд Хилл, спортивный репортёр моего канал. Это с ним я столкнулась в уборной.
– Подожди… Что? Ты что сделала? – Чес делает глоток Космо и быстро приседает.
Я закрываю глаза. Знаю, что сейчас будет.
– Я видела его член.
– ЧТО? – кричит Чес.
Я съёживаюсь.
– И он такой превосходный… и огромный.
Мы обе краснеем и смеёмся.
– Подруга… – У моей соседки перехватывает дыхание. – Теперь я хочу потереться об его бороду. Думаешь, он позволит мне потереться об его бороду?
– Я с тобой больше не разговариваю.
– Конечно, ты не разговариваешь. Мне пора на сцену.
Чес поднимается.
– Помни про кое-что большое.
Мы посылаем друг другу воздушные поцелуи.
– Порви их! – говорю я.
– Обязательно! – кричит она в ответ, и я остаюсь одна.
Повернувшись к бару, я пытаюсь мысленно исчезнуть. И, конечно же, в этот самый момент по телевизору начинается мой сюжет. Моё лицо заполняет экран, и я кривлюсь. Я действительно выгляжу так, будто только что пробежала четыре квартала.
– О, Боже, – вздыхаю я, допивая третий коктейль. Я даю сигнал бармену, что мне нужен еще один, как низкий голос вибрирует по моему телу.
– Все не так уж и плохо, – говорит Кейд, и я чувствую тепло его тела.
Черт возьми! Этот мужчина находится так близко ко мне, что я слышу запах его крема после бритья. Он облокачивается на барную стойку, и я смотрю на него с нервной улыбкой. После того, как я оставила его в уборной, то практически побежала к своей машине, чтобы создать между нами пространство. Кейд опасен для меня.
– Так ты не согласен с оскорблениями в мой адрес?
– Чтобы спрятать тебя за камеру? – Его тон притягивает к нему мой взгляд. Кейд хмурит брови, отчего создаётся впечатление, что он зол. – Марв кретин, если позволит им сделать это с тобой. Ты одна из самых лучших репортёров, которые у нас есть.
