Текст книги "Последний парень (ЛП)"
Автор книги: Тиа Луис
Соавторы: Ильза Мэдден-Миллс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 13 страниц)
– Доброе утро, Стоун. Не знал, что ты любишь бегать. Мы должны отправиться на пробежку вместе. – Это было утверждение, а не вопрос. Я подмигиваю ей, тянусь, чтобы взять себе пончик, лежащий посреди стола, и кусаю его. Жую несколько минут, пристально за ней наблюдая. Я отдал бы все пончики в мире, чтобы узнать, о чем она думает.
– Не задерживай своё дыхание. – Её лицо пустое и холодное. – А теперь, если ты меня извинишь, я говорила с Мэттом перед тем, как ты перебил нас.
Она разворачивается к Мэтту и продолжает разговор.
Ладно. Она все еще расстроена из-за нашего случайного секса. Или это потому, что она видела, как меня заклеймила своим поцелуем Мэгги Грейс? Черт, наверное, и то, и другое.
Мне хочется объяснить ей всю сложившуюся ситуацию с Мэгги Грейс, но заходят Марв и Викки и закрывают дверь. Они зачитывают заголовки дня. Мы обсуждаем всевозможные варианты. Затем ведущие – я, Марв и Викки – выбираем, что пойдёт в эфир в шесть и десять часов.
Я выпадаю из разговора, отвлечённый теплом тела Стоун. Я напряжён. Мне нужно время наедине с ней. Может быть опять в туалете.
Я возвращаюсь к разговору, как только слышу своё имя.
– … Конечно, не ему принимать решение, но волонтёрская работа Кейда во всех школах города будет отличной историей. Он тренер, и вам нужно услышать, как он говорит об этих детях, – произносит Лори, посмотрев на меня с огромной улыбкой.
Она одна из самых милых людей в вечерних новостях. Её муж большой фанат Соколов, и я был несколько раз у них на ужинах.
Викки оценивает меня. Затем кивает.
– Может быть, это будет отличным решением для затишья перед праздниками.
Марв смотрит на меня, сузив глаза.
– Что такого превосходного в том, чтобы быть тренером для детей? Неужели не лучше, если бы ты спонсировал какой-нибудь фонд вместо этого? Школам нужны деньги.
– Мы можем устроить для них распродажу выпечки! – влезает Саванна.
Я сдерживаю себя, чтобы не закатить глаза.
Стоун перестаёт стучать своими каблуками, и я чувствую её взгляд на себе, но в этот раз я буду вести себя неприступно. Не смотрю на неё.
– Ты абсолютно прав, – говорю я, обращаясь к Марву. – Я бы хотел как-нибудь организовать благотворительный вечер, но пока только начинаю.
– В какие школы ты планируешь отправиться? – спрашивает Саванна.
– Дедрикс будет основной, – говорю я. – У этой школы самые низкие показатели в старших школах Хьюстона.
Несколько репортёров кивают. Я слышу, как кто-то говорит «правильно». Они знают этот город. Знают, где расположены школы. Эти районы не самые благополучные, и детям трудно оттуда вырваться.
– Так что, ты просто завалишься к ним в школу посреди дня в своём костюме от Армани и покажешь, как нужно бросать мяч? – спрашивает Стоун.
Марв ухмыляется.
Я не просто волонтёр. Конечно, на бумаге я тренирую детей, но я пожертвовал сотни тысяч долларов в этом году на новую форму и еду для детей, чтобы было, что есть перед тренировками. Мне хотелось сделать это для всех школ, но Дедрикс – это та школа, где бывший игрок из моей команды, Харт, тренирует детей.
Я поворачиваюсь к Стоун и пристально на неё смотрю, сначала на губы, а затем на её рубашку, застёгнутую аж до самого горла.
– Я хожу туда каждое утро субботы и помогаю местному тренеру. Он раньше играл со мной в Атланте. – Я смотрю на Лори. – Если ты решила сделать этот репортаж, я бы посоветовал сфокусироваться на детях и на том, с чем им приходится сталкиваться, а не на парне, который появляется там один раз на выходных. Эти дети... Они замечательные. Им просто нужен кто-то, кто бы им это сказал.
Стоун издаёт резкий звук, как будто она до безумия удивлена.
Марв сжимает губы.
– Это неплохая история, и поскольку ты это ты, люди будут смотреть. Вопрос лишь в том, нужна ли нам еще одна история про спортсмена.
– Это интересно, – перебивает его Стоун, её лицо ярче, чем когда я вошёл в комнату. Она выглядит как репортёр, гоняющийся за репортажем. – Честно говоря, мне бы хотелось больше об этом узнать, например, сколько времени он проводит с этими детьми? Он их знает на личном уровне? Ощущает ли он, что привносит какие-то изменения?
– Почему бы нам не вернуться к этому в ноябре, – обрывает её Марв.
Она тяжело выдыхает и вдавливает свою ручку в блокнот. Стоун начинает рисовать грустный тако.
– Давайте дальше, – Марв смотрит на Викки. – У нас есть что-то интересное и подающее надежды на сегодняшний вечер?
Викки поправляет очки и проверяет что-то на своём телефоне, вспоминая, какие новости есть. Мы постоянно получаем новую информацию из социальных сетей, мейлов и других источников.
– Новая зона в зоопарке открывается сегодня в три. Они решили сделать из этого нечто, микс из диких животных, растений и цветов, водопад и всякое такое прочее. Должно быть восхитительным. Одна из сестёр Буш сыграла там свадьбу. – Она смотрит на часы. – У нас есть уйма времени, чтобы отправить туда репортёра и провести прямой эфир, когда будут перерезать ленточку, а после подготовить сюжет к шести. Взять интервью у нескольких знаменитостей, которые будут открывать все это.
– Стоун, тебе стоит взяться за это. Ты отлично справишься, – говорю я ей нежно. Это импульсивная фраза по большей мере построена на том, что она сейчас огорчена. Я представляю её в саду с цветами, водопад… И я останавливаю поток своих мыслей.
Марв энергично кивает.
– Да, ты возьми зоопарк, а Саванна направится в зал суда, чтобы узнать вердикт по делу Смита. Они сказали, что присяжные отправились в комнату, и что результаты будут к пяти.
Стоун вздрагивает.
– Дело Смита! Марв, ты не упомянул этот сюжет в сводке. Я возьму его. Я брала уже интервью у адвокатов с обеих сторон. Я знаю об этом деле больше, чем кто-либо.
Он отмахивается от неё.
– Уже решено. У тебя зоопарк. Поблагодари своего друга, Кейда, за это.
Я смотрю на него, нахмурив брови.
– Я не знал о деле Смита, я бы тогда ничего не предлагал.
– Уже решено. Собрание закончено.
Я тихо закипаю, держа свои руки под столом. Мне хочется ударить его в лицо.
Когда поворачиваюсь к Стоун, её лицо напряжено, пока она собирает в кучу свои вещи.
– Послушай, мне жаль, что тебе досталась не та история, – говорю я. – Я пытался помочь.
– Спасибо, – поднимаясь, бурчит она. Я тоже встаю, не дожидаясь, когда она скроется из комнаты.
– Он придерживал дело Смита на конец. Ты не можешь винить меня в этом. У Марва своя повестка дня.
Она выдыхает, и я понимаю, что она хочет пройти мимо меня, но я блокирую её путь к дверям.
– Послушай, насчет той ночи, – я понижаю свой голос. – Я хочу с тобой поговорить. Сможешь зайти в мой офис?
Большинство людей покинуло комнату, но все же некоторые остались, в том числе и Саванна. Она глядит на нас, поднимая со стола свой блокнот и телефон.
Стоун смотрит на меня.
– Прости. Мне нужно подготовиться к репортажу в зоопарке.
И виляя бёдрами, она проходит мимо меня, оттолкнув меня в сторону.
Я смотрю ей вслед до дверей, на её гордо торчащий вверх носик.
Черт, она мне нравится.
Глава 10
Ребекка
После окончания собрания Викки направляется в диспетчерскую, и я следую за ней. Внутри меня полный бардак из-за разговора с Кейдом. Он действительно хотел со мной поговорить? Как будто я не видела его целующимся с другой женщиной менее пяти часов назад, и менее чем через сорок восемь часов после того, как он покрывал все моё тело следами от жёсткого секса и его бороды, полностью выбивая меня из колеи своим огромным и идеальным…
Нет, мои мысли туда не отправятся.
Но важно то, что он открыл свой большой рот, и я застряла с этими маленькими животными, вместо того чтобы заниматься делом Смита. Заключённый судился с доктором за его халатность, это конечно не так сексуально, как иммиграционная реформа или полицейская брутальность, но это затрагивало гражданские права. Конкурсы маленьких Принцесс и зоопарки не помогут мне стать серьёзным репортёром. Я должна сфокусироваться на работе и быть серьёзной, а не заниматься диким сексом с этим игроком.
– Викки! – окликаю я, направляясь к ней в своей юбке-карандаш с разрезом спереди, что позволяет мне двигаться быстрее. – Викки?
Она поворачивается и одаривает меня улыбкой, перекидывая свои рыжие волосы на плечо.
– Ты выглядишь сегодня лучше. Надеюсь, это означает, что ты прислушалась к моему совету?
– Я пробежала три километра сегодня утром. – «И это все закончилось тем, что половину пути я пробежала на полной скорости в сторону дома», – добавляю я себе в уме. – Тебе удалось поговорить с Лиз?
Наша бывшая начальница, Лиз Чепман, начинала на позиции Марва, затем её повысили два года назад. Она была единственным человеком, который мог наложить вето на сексизм и размеры, из-за чего меня дискриминировали и понижали в должности.
– Ах, – она кивает, и я продолжаю идти возле неё. – Еще нет. Она сейчас на Барбадосе на свадьбе у сестры. Как только она вернётся на следующей неделе, я назначу ей ланч.
Мои плечи опускаются. Если Лиз вернётся только через неделю, то время на ланч у неё появится только через две. Новости распространяются быстро, как удобрения на грязной ферме.
– Продолжай усердно работать и постарайся делать свои репортажи совершенными.
– Зоопарк? – скептически произношу я.
– Ты выше этого. Местные артисты? Экзотические животные? Большой водопад? Ты можешь сделать из этого отличную историю. Не вешай нос!
Вздохнув, я киваю.
– Хорошо. И спасибо. За твою помощь, я имею в виду. Я очень признательна.
Она кивает и уходит. Я поворачиваюсь и оказываюсь прямо напротив спортивной секции. Кейд смотрит на плоский телевизор, висящий на стене, и я позволяю себе задержаться, восхищаясь его задницей и тем, как она смотрится в брюках, которые идеально на нем сидят. Все моё тело гудит, и пальцы сжимаются от воспоминаний, как я прикасалась к нему в душе. Черт бы его побрал.
– Черт, – шепчу я, отводя взгляд и пытаясь быстро развернуться, чтобы уйти, но он замечает меня.
– Стоун? – Его низкий тон и насыщенная вибрация пронзают все моё тело. – У тебя есть минутка?
Я быстро отвечаю:
– Нет. – Поворачиваюсь на каблуках и начинаю быстро идти. – Я… мне нужно читать, – оборонительно говорю я.
Кейд появляется возле меня – он передвигается намного быстрее, чем я на этих каблуках. Чёртовы спортсмены.
– Ладно, тридцать секунд, – его большие руки обхватывают мои плечи, останавливая меня, что делает мои трусики еще мокрее.
– Это насчет сегодняшнего утра.
Я сжимаю челюсть, – и злость, не ревность, – даёт мне силы встретиться взглядом с его голубыми глазами.
– Тебе не стоит ничего объяснять. Это не моё дело.
– Нет. Но я хочу, чтобы ты знала. Я не приглашал Мэгги Грейс к себе в квартиру. Она просто появилась утром.
Боковым зрением я замечаю, как моя грудь поднимается и опускается очень быстро, и заставляю себя успокоиться.
– Разве ты не живёшь волшебной жизнью? Женщины просто бросаются к тебе на кровать и целуют тебя в центре Хьюстона.
– Все не так.
– Послушай, Кейд, я ценю твоё беспокойство, – практически дотрагиваюсь до него. Затем я осознаю, что будет лучше не делать этого. – Было очень мило с твоей стороны попытаться, или что бы ты там не делал на собрании, но я сама могу о себе позаботиться.
– Я никогда не имел в виду, что не можешь.
– Марву не требуется помощь в разрушении моей карьеры. – Я даже не буду упоминать свою любовную жизнь. – В следующий раз обсуждай подобные идеи со мной, прежде чем ты озвучишь их на собрании, договорились?
Он поднимает брови и отступает.
– Без проблем.
– И насчет сегодняшнего утра, я не знала, где ты живёшь, в этом я тебя уверяю. Я никогда не пробегу мимо твоего дома снова. – Его скулы сжимаются, и я чувствую, как сводит желудок. – То, что случилось той ночью, было ошибкой. Думаю, будет лучше, если мы навсегда это забудем. – Если это вообще возможно забыть.
Кейд скрещивает свои мускулистые руки на груди.
«Иисусе, кажется, он стал на два дюйма сексуальнее. Почему мудаки вечно такие горячие?» – Я моргаю и отвожу взгляд, еле держась на ногах. Я очень хочу расплакаться. Мне, правда, хочется разрыдаться и умолять его объяснить почему. Почему? Почему его рот сегодня утром был на какой-то сучке, Мэгги Грейс? Неужели наша совместная ночь ничего не значила? Разве это не был самый лучший секс в его жизни, как в моей?
«Конечно не был, Ребекка Фильдстоун. Повзрослей. Кейд Хилл – Киллер. Он игрок, квотербек, суперзвезда, которая швырялась женщинами во все стороны, как будто они были носками.»
– Что-нибудь еще? – спрашивает он, и я совсем не скучаю по резкому тону в его голосе.
– Не думаю, – мой голос дрожит, и я замолкаю. Это мой последний шанс собрать вместе всё своё достоинство и уйти.
Конечно же, я сталкиваюсь в холле с Саванной.
– Ох! Прости, – говорю я и продолжаю быстро идти. Я могу думать только о том, что именно она окажется следующей тощей блондинкой, лезущей своим языком ему в рот.
«Мне. Все. Равно!» – Я направляюсь к своему рабочему месту и начинаю собирать информацию на зоопарк.
Наконец-то стало прохладнее. Изучив информацию, я встречаюсь с Кевином в фургоне.
Кейд Хилл – мой коллега, конец истории.
***
Отвернувшись к окну, я пытаюсь поправить свой вечно неправильно сидящий лиф под рубашкой.
– Чёртова штука никогда не сидит как надо, – мямлю я, сожалея о своей импульсивной покупке. Чёртовы каталоги.
На весь фургон раздаётся громкое шварканье, я оборачиваюсь и смотрю через плечо на Кевина. В руках он держит стакан содовой, размером с его голову.
– Так ты заработаешь себе диабет, – говорю я, пытаясь добраться до своего лифа и поправить чашечку. Наконец, сидит как надо.
– Не будь ворчуньей только потому, что я могу есть и пить все, что захочу, не боясь лишних калорий. – Отвернувшись, я перевожу взгляд на дорогу, а его глаза увеличиваются до огромных размеров.
– Черт!
– Черт что? – Я опускаю свои глаза и вижу, что верхние пуговицы оторваны, и большая часть моей груди открыта взгляду. Я вздыхаю и пытаюсь стянуть края блузки. – Наверное, они оторвались. Дай мне булавку!
Он ухмыляется и шевелит бровями.
Я хмурюсь.
– Только в твоих мечтах, большой стакан! А теперь подай мне булавку.
– Я что, по-твоему, выгляжу как шкаф? – Он делает еще один глоток и продолжает таращиться на мою грудь.
– Мои глаза выше, мудак! – «Почему из всего, что могло произойти, произошло именно это.» – Я начинаю рыться в сумке в поисках чего-нибудь, что сможет мне помочь починить блузку. – Я не могу оказаться в кругу детей в таком виде.
– Все должно быть экзотично, так ведь? – Кевин смеётся. И продолжает смотреть на меня, и я вновь отворачиваюсь в сторону окна.
Ремень безопасности полностью сковывает мои движения.
– Нашла! – и я достаю скрепку. – Черт, – стону я.
– Что это за рубашка то такая? – говорит Кевин, не следя за дорогой, и продолжая смотреть на мою грудь.
– Просто заткнись, – я проклинаю свой утренний выбор.
Вот что я получаю, когда пытаюсь привести себя в форму. Сперва меня атакует стая собак и царапает золотой ретривер. Потом, я вижу Кейда, который целуется с какой-то блондинкой прямо возле своей квартиры. Ощутив боль в груди, я сжимаю зубы и начинаю бороться со своими чувствами злостью. Кейд «Киллер» Хилл не то, на чем мне нужно фокусироваться. Я должна сосредоточиться на должности ведущей.
Я умудряюсь закрепить свою блузку скрепкой.
– Сработало! – я поворачиваюсь к Кевину. – Зацени!
Мой оператор делает грустное лицо,
– Мне больше нравилось так, как было до этого.
– Ага, поцелуй мою задницу. – Я достаю телефон и начинаю читать свой пресс-релиз, который мне прислал один из менеджеров зоопарка. – Здесь говорится, что только сегодня у них будут представлены несколько новых детёнышей, – читаю я. – Кажется, что получится неплохой репортаж. Стейси Кулчек организовывает это мероприятие. Я поговорю с ней, а тебе нужно будет всё снять. Я хочу, чтобы ты снял фреску, водопад и детёнышей обезьян. О! И еще у них будут малыши жирафов, это тоже снимешь.
– Очередной жираф? – Фургон останавливается, и я глазами ищу заезд на парковку.
Кевин опускает окно машины и показывает удостоверение прессы охраннику. Женщина в форме улыбается нам и объясняет, куда ехать.
Нам удаётся поставить машину близко к входу, и выходя, я застёгиваю на руке золотые часы. Сейчас пять пятнадцать. У нас полно времени, чтобы все подготовить и познакомиться с теми, кто будет давать интервью. Всё нужно сделать до того, как перережут красную ленту в шесть.
Кевин находится прямо за мной, когда я на входе показываю наши пропуска. Гости подбегают ко мне, чтобы сделать фото, и это подбадривает меня, затем мы добираемся до нового крыла.
– Боже! – У меня отпадает челюсть, и я хватаю Кевина за руку. Это не обычный зоопарк. Это место захватывает дух, словно ты попал в царство животных Диснея. – Обязательно сними то, что я тебя просила.
Вход в большой открытый комплекс – это как шаг в джунгли. Огромные пальмы и красные сочные цветы. Дети бегают по натяжным деревянным мостикам над прудами с крокодилами и черепахами, а остальные зоны предназначены для других видов животных.
Животные, которых можно кормить, находились в отдельной зоне: лошади, козлы, курицы и маленькие свинки. Как в сафари.
– Вы должно быть Ребекка! – женский голос приветствует меня, я поворачиваюсь и вижу женщину с короткими до плеч коричневыми волосами в плотном белом топе и шортах в стиле сафари, которая идёт мне на встречу.
– Стейси? – спрашиваю я.
– Да, это я! С чего бы вам хотелось начать?
– Это место невероятное! Я так рада, что я здесь.
– Что ж, а мы рады, что о нас будет репортаж. Мы потратили уйму денег на все это, – смеётся она. – У меня не хватило времени подготовить пресс-кит3, но мы находимся в топе мест в Америке для семейного отдыха и в десятке «Мест, куда стоит отвести своих детей» по версии журнала для родителей.
– Это здорово! – соглашаюсь я, быстро записывая всё это.
– Климат идеально подходит для такого рода деятельности. Мы делаем большой вклад в экономику Хьюстона.
– И ничего общего не имеете с нефтью или футболом! – Я пожимаю её руку и думаю, что должна извиниться перед Кейдом за то, что произошло утром.
Стейси проводит мне тур по разным «учебным зонам», как они их называют. Мы посещаем выставку рептилий и птиц. Позже к нам присоединяется Кевин, и я задаю Стейси вопрос, который отправится в эфир в десять вечера, насчет пакета для школьных поездок и про будущие планы. Время пролетает быстро, и она хлопает меня по плечу.
– Мы сейчас будем перерезать ленту, вы готовы для прямого эфира?
– Да! – произношу я, встав возле металлической лавки, где Кевин все подготовил. – Мы начнём отсюда.
В нескольких шагах от меня я замечаю мужчину, одетого так же, как и Стейси, он держит за руку маленькую обезьянку с розовым бантом на голове.
– Ах! – говорю я. – Она такая милая! Думаешь, мне можно будет её подержать?
– Какая забавная идея! Давай я спрошу. – Стейси уходит к мужчине с обезьянкой.
Позади него находится платформа для сидения, где сидит мэр, несколько членов городского совета, президент зоопарка и CEO. Ранее эту информацию Стейси выслала Лори, и она будет читать об этом с монитора в студии, а Викки выберет нужные кадры.
Пока Стейси разговаривает с мужчиной, держащим обезьянку, я поворачиваюсь к Кевину.
– Давай настроим кадр, чтобы мы были готовы.
– Бэкс? Ты меня слышишь? – спрашивает меня Викки из диспетчерской.
Я киваю, засовывая в левое ухо микрофон.
– Громко и чётко, – я смотрю в камеру и улыбаюсь.
– Ты выглядишь отлично, – говорит она. – Что у тебя для нас есть?
– Лори спросила меня о номинациях в журнале для Родителей. Там есть новые заметки в пресс-релизе. Я также скажу, что они собираются сделать большой взнос в развитие туризма в Хьюстоне.
– Звучит отлично! – Я знаю, что Викки делала заметки, пока я говорила, и она явно впечатлена.
Я обращаю внимание на свою блузку, чтобы убедиться, что скрепка прочно все сдерживает. На этот раз моя пудра и зеркальце под рукой. Я припудриваю носик. Поправляю волосы и наношу помаду, когда Стейси возвращается с мужчиной и маленькой обезьянкой.
– Ребекка, это Альберт Джоунс и Пикси.
– Привет, Писки! – Я протягиваю руки, словно она маленький ребёнок. – Можно её взять на руки?
– Конечно! – отвечает с акцентом Альберт.
– Вы со среднего запада? – спрашиваю я.
– Я учился в университете Висконсина.
– Оу! – мямлю я, а Пикси тем временем моментально хватает меня за шею и плечи, сильно оттягивая блузку. – Она тяжелее, чем я думала… и сильнее!
В моем ухе слышится голос Викки, она быстро произносит:
– Ты готова, Бэкс? Ты у нас в прямом эфире прямо в час-пик.
Кевин стоит позади камеры, а я вовсю стараюсь улизнуть от смертельного захвата Писки на своей шее.
– Она, похоже, не хочет отпускать, – говорю я, нервно засмеявшись и смотря на Альберта с мольбой о помощи.
Он же стоит, сосредоточившись на камере, руки за спиной, без улыбки.
– Мы готовы через пять, четыре, три… – Кевин показывает пальцами последние две цифры отсчёта, и у меня, наконец, получается вызволить себя из лап сильной Писки.
Красный свет загорается, и я подношу микрофон к губам,
– Сегодня большой день в детском зоопарке Макгоуэна. У меня будет больше кадров, когда мы вернёмся!
Я делаю своё знаменитое подмигивание, и они останавливают меня для того, чтобы Лори могла огласить все новости на сегодня. Пикси вновь залезает на меня, и моя блузка вот-вот распахнётся. Она забирается на меня по бёдрам, впиваясь ноготками в кожу. И у меня есть ровно пять секунд, чтобы обуздать её, пока мы снова не вышли в прямой эфир.
– Она как осьминог, – я смотрю на Альберта, но он погружен в камеру.
– Бэкс, мы возвращаемся, – быстро произносит Викки.
– Сегодня прекрасный день, чтобы перерезать ленточку, – я улыбаюсь, стараясь не замечать, что обезьянка лазает по мне, как по дереву. – Приготовьтесь, потому что Хьюстон унесёт – это место невероятное!
Кевин продолжает снимать заготовленные места, пока Лори в студии читает текст. Наконец я размещаю Пикси на своём бедре и смотрю на её маленькую мордочку.
– Ты должна работать вместе со мной, Пикс, ладно? – Я улыбаюсь, и её маленькие глазки устремляются на мою блузку. Обычная металлическая скрепка привлекает её внимание, и она тянется за ней. – Нет, нет! – я разговариваю с ней, как с ребёнком. – Не трогай это.
– Писки еще слишком маленькая, чтобы понимать язык. – Альберт наконец-то приходит в себя. – Стоит ей что-то заметить, и она сразу это хочет, чтобы изучить.
– Простите, что? – Я все еще смотрю на Альберта, брови взлетают наверх, когда я понимаю, что Кевин отсчитывает секунды до включения в эфир. В одной руке у меня микрофон, а другой я пытаюсь справиться с обезьяной на своём бедре.
Я вновь слышу Лори в своём ухе и понимаю, что я в прямом эфире.
– Ребекка, я слышала, что у зоопарка есть какие-то победы?
– Да, мы узнали об этом только сегодня, Лори, ох! – Рука обезьянки оказывается под моей блузкой. На моей груди. Обезьяна хватает меня за грудь, и я пытаюсь отогнать её рукой с микрофоном. – Нет, нет! – взвизгиваю я, словно это какое-то насекомое, а не обезьянка. Но Писки не отпускает. Она по-прежнему пытается разорвать мою блузку.
– Остановись, Писки! – Я хватаю её за лапку, все еще держа микрофон. – Остановись! – Моя грудь оказывается выставлена на всеобщее обозрение Хьюстона, а обезьяна так и не отпускает блузку.
– Ничего себе! – Альберт хватает обезьянку и снимает её с меня.
У меня полно времени, чтобы вырезать этот момент перед окончанием репортажа. Камера безумно трясётся от смеха Кевина. Мои волосы взъерошены, и я быстро моргаю, пытаясь вспомнить, как меня зовут.
– Что ж, это было экзотично! – голос Мэтта звучит у меня в ухе, и на заднем плане я слышу хихиканье Лори.
Моё лицо горит как при пожаре, но я профессионал, поэтому я прочищаю горло и заканчиваю репортаж.
– Это лишь кусочек того, что ожидает вас в Зоопарке Хьюстона. Это была Ребекка Фильдстоун. Новости Пятого канала.
Красный свет на камере тухнет, и я падаю на лавку.
Глава 11
Кейд
У Стоун лучшие сиськи в Техасе, но она уж точно не собиралась обнажать их для двухмиллионного населения Хьюстона. ЖАРА – самый большой канал, так что, если хотя бы десять процентов зрителей смотрели (чрезвычайная недооценка), тогда двести тысяч человек увидели, что только что произошло.
Конечно, это было бы забавно, если бы две ночи назад моя голова не находилась между ними, и я бы не понимал, в каком затруднительном положении она теперь находится. Мои губы сжимаются. Абсурдно быть взбешённым и ревновать к зрителям, которые увидели её грудь? ДА.
Я еще не в эфире, но я вижу со стороны, как развиваются события после прямого эфира Стоун. За столом ведущего Мэтт кривит губами, пытаясь сдержать смех. Он прикрывается, не совсем удачно, бумагами, которые лежат перед ним на столе, и прочищает горло.
– Эта Ребекка всегда балуется.
Улыбка Лори слишком яркая:
– Простите, ребята. Не совсем тот зоопарк, который вы ожидали.
Опять очередь Мэтта говорить.
– А теперь слово Кейду Хиллу, который введёт нас в курс о спорте на этих выходных.
Мэтт смотрит на меня, ожидая, что я подыграю, но я игнорирую его и приступаю к делу.
– В эти выходные в игре сойдутся две команды: Техас и Техас А&М. Команды не играли против друг друга шесть лет, с тех пор как Техас A&M присоединились к SEC, но теперь мы посмотрим. – Я поднимаю свой мизинец и указательный палец за Лонгхорнз. – Моя оранжевая кровь за Техас, – я заканчиваю говорить, когда запускают видео топовых футбольных команд колледжей. Я завершаю эфир мировой серией плей-оффов, и Мэтт с Лори возвращаются в эфир.
Немного погодя направляюсь в обеденную комнату, чтобы перекусить перед выпуском в десять. Проходя мимо офиса Марва, я бросаю на него взгляд. Он хмурит лоб от недовольства, пока пересматривает запись прямого эфира, который вела Стоун. Я стучусь и заглядываю в кабинет.
– Все хорошо, Марв?
Он начинает, погружённый в свои мысли, затем смотрит на меня.
– Стоун только что оголила свои прелести телезрителям, и поверь мне, я видел многое, но такое стерпеть не могу. Я в этой сфере работаю дольше тебя, Хилл.
И вот, пожалуйста, старое «ты здесь суперзвезда, хотя и получил свою работу ни за что». Я киваю и достаю руки из карманов. Хочется обезвредить его прежде, чем он накинется на Стоун, учитывая последние обстоятельства.
– Следовало поручить ей дело Смита, – бросаю я и ухожу до того, как он успеет открыть рот.
В обеденной комнате несколько репортёров наслаждаются своей китайской едой из ресторанчика внизу улицы.
Я прохожу вглубь комнаты, где установлена современная кухня с гранитной столешницей, приборами из нержавеющей стали и лучшими кастрюлями и сковородками на рынке. На выходных здесь снимают кулинарное шоу, а на протяжении рабочей недели кухней пользуемся мы.
Я открываю холодильник и достаю необходимые ингредиенты для салата с курицей. В комнату отдыха заходит Трент с пропуском гостя на его шее. Он звонил перед этим и хотел вместе поужинать.
Он подходит ко мне в своих узких джинсах, кедах и любимой футболке с изображением Короля Льва, которую он отхватил, когда в Хьюстон приезжала театральная постановка. Его голубые глаза мерцают, когда он садится на высокий стул возле стойки и черпает горсть миндаля, которым я намеревался перекусить.
– Как дела, чувак? Не слышал от тебя ничего после моего дня рождения. – Он наклоняется вперёд. – Ты отправился домой с той маленькой репортёршей? Она была очарована тобой.
Я не собираюсь ничего ему рассказывать.
– Говори потише. Я не хочу, чтобы о нас сплетничали.
Он пожимает плечами.
– Тебе не все равно?
Я хмурюсь. Я люблю Трента, но иногда он бывает бестолковым.
– Конечно, мне не все равно, я не хочу еще больше усугубить положение Стоун, или моё.
Он обдумывает это.
– Тогда ладно. Я буду держать свой рот на замке. Продолжай делать салат. Я безумно голоден.
Я раскладываю салат по двум тарелкам, формируя слои киноа, измельчённую курицу барбекю, оставшуюся жареную кукурузу и чёрную фасоль.
Трент налетает на еду, затем говорит с набитым ртом:
– Я в последнее время упоминал, что обожаю, когда ты готовишь мне здоровую хрень?
– Это не хрень. Это протеин, овощи и специи.
Он отмахивается от меня.
– Ты знаешь, что я имею в виду. Ты делаешь диетическую еду вкусной. Я чувствую себя хорошо. Люблю тебя, братишка. – Он кладёт кусочек авокадо себе в рот.
– Старые спортивные рецепты. – Я не гламурный повар, но знаю, как правильно готовить и есть здоровую пищу.
Трент возвращается к поеданию своего салата, и в обеденную зону заходит Стоун. Она похожа на взбешённого дикобраза, готовая осадить каждого, кто начнёт подшучивать над ней. Её волосы в беспорядке, словно она делала зарядку не так давно.
На ней все еще надета эта проклятая блузка, которую расстегнула обезьяна.
Все присутствующие в комнате оборачиваются на неё. Как будто в замедленной съёмке.
«Крепись, Стоун», – мысленно говорю я ей, но, конечно же, она не умеет читать мысли.
Никто не говорит ни слова, когда она смотрит на них. Она поднимает руки и жестом показывает, что готова к их шуточкам.
– Я знаю, что вы прямо умираете. Давайте, послушаем ваши чертовски смешные замечания.
– Неплохой у тебя лифчик, Бэкс, – кричит кто-то с конца комнаты.
– Эй, Бэкс, ты теперь мой новый титька-друг, – говорит другой, хихикая.
– Это была одна везучая обезьяна, – мямлит кто-то еще.
Саванна морщит нос, словно что-то дурно пахнет. Она пристально смотрит на Стоун.
– Ты наверняка подстроила всё это.
Стоун расправляет плечи и смотрит на неё.
– Серьёзно? Ты думаешь, что это я сказала обезьяне, чтобы она оголила мою грудь перед миллионами зрителей? – её разочарование ощутимо, когда Стоун глубоко вдыхает. – Ответ нет, если вдруг ты не поняла, Саванна.
– Я просто пытаюсь сказать, что это было очень удобно, что на твоей блузке не хватало одной пуговицы.
– Это. Была. Случайность, – произносит по слогам Стоун.
– Не следует обижаться, – парирует Саванна. – Мы просто все знаем, как сильно ты хотела дело Смита.
Стоун щурит глаза.
– Кто это мы?
– Никто. Я просто имела в виду...
Стоун обрезает её на полуслове:
– Без разницы. Кстати говоря, как все прошло с делом Смита? Ах да, я уже видела. Ты стояла посреди влажного воздуха Хьюстона и ничегошеньки не получила. Решения суда еще нет. Кто-то выигрывает, кто-то проигрывает.
Лицо Саванны напрягается.
– Вот что я тебе скажу, Саванна, в следующий раз можешь взять на себя обезьян и лам, а я пойду в здание суда и добуду информацию. – Стоун скрещивает свои руки на груди, её блузка едва держится на пуговицах. Один взгляд вокруг даёт мне понять, что все мужчины, присутствующие в комнате, пристально смотрят на ту маленькую скрепку.
