Текст книги "Танец для ледяного мага (СИ)"

Автор книги: Ти Шарэль

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 11 страниц)

– Поняла, – сказала мастерица, усмехнувшись, – хочешь я поговорю с твоей малышкой?

– Нет, – рыкнул я, поднимаясь, – я уже все ей рассказал.

Я огляделся в поисках Стана, но не нашел огневика. Не то, чтобы он мне действительно был нужен, но лучше постою рядом с ним, чем с Эвелин. Я зашел за угол дома, высматривая рыжего, и тот шагнул ко мне из темноты, потирая разбитую скулу.

– И когда ты умудрился? – вяло поинтересовался я.

– Хотел научить жизни одного придурка.

– Получилось?

– Пока не знаю, но прослежу.

Я развернулся и пошел обратно, желая не пропустить момент, когда Инга выйдет из дома. Или не выйдет? Как долго я буду обманывать себя? Рыжий потопал за мной, но не успели мы выйти на освещенный участок сада, как на крыльце показалась моя девочка. Губы решительно сжаты, глаза прищурены. Любимая приняла решение.

Я шагнул было ей навстречу, но следом за ней вышел итальянец, и я отшатнулся обратно в тень. В глаза снова бросился его шейный платок, так гармонирующий с алым платьем Инги.

– Ты куда? – крикнул мне в спину Стан.

– Домой, – прошипел, не оборачиваясь. Пожалуй, магию исцеления придется все-таки использовать, иначе рухну прямо здесь, не выдержав боли.

– Какого черта? А Инга? – рыжий догнал меня и шел рядом до самой машины.

– Мы… поговорили.

– И?

– Я уезжаю, – выпрямился и посмотрел на Стана с уверенностью, которой и близко не чувствовал.

– Ты чертов упертый придурок, – крикнул вдруг рыжий и ударил ладонью по машине. Так сильно, что на капоте остался оплавленный отпечаток ладони. Мы оба посмотрели на него, потом Стан развернулся и молча ушел. Я сразу сел за руль, коснулся руля, заводя машину, и тронулся с места. Домой я просто не доеду, но и подыхать на улице не хочу. В Барселоне у меня клуб. «Фараон». Шикарное название для места, что станет моей гробницей.

Праздник совершеннолетия. Инга.

Я знала, что без большого праздника мое совершеннолетие обойтись не может, но мои конспираторы были настроены серьезно, умудрившись организовать все действительно в тайне.

С самого утра настроение было просто в отрыве от меня – где-то в облаках. Я знала из подслушанного еще в далеком детстве разговора, что мой суженый, моя пара, мой будущий муж вернется именно сегодня. В своем девичьем дневнике, я считала дни до этой даты, и таяла от мысли, что наконец увижу его. Знаю, что он ни капли не изменился – остался таким же чертовски красивым блондином с лукавой улыбкой. Одаренные не меняются до самой смерти, которая наступит еще очень нескоро.

Я помню нашу последнюю встречу так хорошо, будто и не прошло с тех пор двенадцати лет. Он исчез так внезапно, так неожиданно и так болезненно, что от горя я несколько дней даже не могла есть. Начала только потому, что у родителей тоже кусок в горло не лез из-за моих переживаний. На мои расспросы они тогда отвечали очень обтекаемо – так нужно, вы обязательно встретитесь и все тому подобное. И, чем больше я спрашивала, тем мрачнее становились они. Я перестала, когда до меня это дошло. И стала получать гораздо больше информации из случайно оброненных слов, недоговоренных фраз, а иногда и откровенно подслушанных разговоров.

Мне казалось, что поступать со мной так – кошмарная несправедливость, ведь Мэтт – моя пара, и я имею право все знать о нем! Но родители были явно обеспокоены, и я молчала из любви к ним. В какой-то момент они расслабились, решив, что я полностью забыла своего ледяного мага. Наивны верующие.

Естественно, что всю первую половину дня я потратила на то, чтобы первое впечатление у будущего мужа было незабываемым. Все одаренные красивы, но я сегодня была идеальна.

До ресторана, название которого мне только утром сообщили родители, я приехала с небольшим опозданием. Просто выбор помады неожиданно занял слишком много времени. Накрасить бордовым в тон платью? Нежно-розовым, чтобы подчеркнуть мою юность? А может выбрать более естественный темный тон, чтобы казаться старше? А в итоге просто нанесла блеск.

Торопливо вбежала в зал, надеясь увидеть долгожданного гостя, но в зале были только родители – папа, как обычно обнимает маму сзади, а она доверчиво льнет к нему. Сколько бы не смотрела на них, их искренняя любовь и привязанность друг к другу трогает до слез. Уверена, что и у меня с Мэттом будет также!

Не успела дойти до родителей, как администратор включил поздравительную музыку, и из-за портьер как горох посыпались гости, вопя нестройным хором поздравления.

Улыбнулась с детским восторгом, который притуплялся только пониманием, что разглядеть в толпе Мэтта никак не получается. Все гости как будто задались целью подойти ко мне одновременно, наперебой высказывая пожелания счастья, благополучия, любви и прочих милых вещей, что подходят девушке моего возраста. Сразу же дарили и подарки. В основном одноразовые банковские карточки с денежными суммами. Мельком глянув на парочку, я поразилась суммам. Совершеннолетие в сообществе считается очень знаковым праздником, поэтому подарки были очень щедрыми. Благодарила, обнимала и убирала в сумочку все, что в ней могло поместиться, и отдавала официанту то, что не могло.

Наконец, поток желающих поздравить меня иссяк, и возникшие из ниоткуда официанты стали рассаживать гостей. Общего стола не было – гостей рассаживали по несколько человек за круглые столики. Был лишь один большой стол для меня и моих друзей. Я огляделась в последний раз, но Мэтта так и не увидела. Настроение упало. Неужели я ошиблась? Может он и не должен был появиться именно сегодня? Постаралась вернуть улыбку на лицо, чтобы не расстраивать родителей и гостей, но с каждой минутой сохранять восторженный вид становилось все сложнее. Я послушно последовала за официантом к своему месту и села, рассеяно отвечая на вопросы и комплименты друзей.

Дождалась, пока мне нальют шампанского в узкий прозрачный бокал, и сразу отпила половину, стараясь унять сумбур в голове. Потом меня будто окатило теплой волной, и я вскинула глаза. В широком проёме входной двери стоял мой будущий муж. Высокий, широкоплечий, шикарно одетый. Настолько красивый, что во рту пересохло. Я перевела взгляд на девушку около него и из моего пересохшего рта раздался сдавленный вскрик – его спутница была невероятно красива – тоненькая изящная блондинка, прижимающаяся к моему любимому так тесно, что в природе их отношений не оставалось никаких сомнений.

Я смотрела на начертанного не отрываясь. Просто не хватало силы воли, а может и просто силы, чтобы отвернуться, закрыть глаза и не видеть, не замечать. Особенно его руку на талии у девушки, прижимающую блондинку к бедру мужчины ещё теснее, хотя, казалось, что ближе просто некуда.

Он улыбался. Радостно, ласково и тепло. Именно так, как я себе представляла, так как помнила, но только не меня он согревал своей неповторимой улыбкой. Мэтт нехотя оторвал глаза от спутницы, как будто пытаясь понять, что они вдвоем забыли в этом чуждом для них месте, и мельком оглядел присутствующих. Мне показалось, что на его лице отразилось лёгкое смятение, когда он увидел меня, но он тут же отвёл взгляд, чтобы остановить его на моих родителях.

Я, наконец, смогла оторвать от него мокрые – то ли от слез, то ли оттого, что я забыла как дышать, не то что моргать – глаза и тоже сосредоточиться на столике впереди. Мама сидела ко мне спиной, но я видела ее руку, сжимающую вилку так, словно она готовилась использовать ее совсем не по назначению. Папа сидел боком и было очевидно, что он в холодном бешенстве буквально сверлит Мэтта глазами.

Внезапно на меня обрушился каскад звуков: музыка, короткие распоряжения администратора, перешептывания и разговоры в голос, звон столовых приборов. И эти простые, бытовые шумы говорили о том, что мир рухнул только для меня, для остальных жизнь идёт своим чередом.

Я уткнулась в тарелку, смаргивая слезы, всё-таки это были они. Краем глаза увидела, что Мэтта вместе с девушкой разместили за запасным столиком, хотя карточка с его именем стояла на родительском. Но опытный администратор быстро организовал для незваной гости дополнительное место и приборы, мудро решив перенести все разбирательства на время после праздника.

Я смутно помню, что было дальше. Тосты, поздравления, моя улыбка, приклеенная к губам, скулы, ноющие оттого, что я напрягаюсь, удерживая радостное выражение на лице, которое так и норовит с него сползти. Наверное, я что-то ела, а может быть только пила. Один из одногруппников пригласил меня танцевать, и я согласилась. То ли, чтобы отвлечься, то ли, чтобы доказать что-то себе, то ли не себе.

Украдкой бросила взгляд на начертанного, и тот поймал его, усмехнувшись. Потом шепнул что-то своей спутнице и встал, протягивая ей руку. Блондинка вложила в его ладонь свои изящные пальчики и легко поднялась. Я успела заметить, как мужчина притянул девушку к себе, скользнув ладонью по ее округлостям, и сразу отвернулась, пряча лицо и вновь навернувшиеся слезы. Я ничего не понимала. Неужели я ошиблась? Принимала желаемое за действительное? Ведь никто напрямую не говорил мне о начертании.

Я в смятении посмотрела на маму и увидела, что она потрясена не менее меня. На Мэтта мама смотрела с неверием и практически ужасом. Так, как если бы, открыв коробку с нарядной лентой, вы, вместо подарка, обнаружили бы клубок копошащихся ядовитых змей. Папа тоже смотрел на Мэтта как на незнакомца – выжидательно, холодно и оценивающе. Значит, я была права, и поведение начертанного шокирует не только меня.

Сама не заметила, как наша пара оказалась недалеко от Мэтта и его спутницы. Впрочем, он на меня не смотрел, шепча что-то забавное на ушко блондинки. В один момент до меня долетели слова, сказанные чуть громче, чтобы перекрыть звук музыки: "тошнит от ее щенячьей привязанности, таскалась за мной все детство со своими слюнявыми поцелуями". Блондинка рассмеялась, искоса глянув на меня, но я отвернулась, пряча пылающее лицо на груди партнёра по танцу.

Но тихий смех и следующие слова отчётливо слышали уже все, кто был неподалеку: "Мне так хорошо с тобой. Не переживай, между нами ничего не изменится и после свадьбы".

"Боги", – думала я, автоматически переставляя ноги, – "дайте силы пережить этот день". Конечно, никто не знал о нашем начертании, иначе такой позор я, наверное, просто не смогла бы пережить. И счастье, что родители были в этот момент далеко и не слышали этих убивающих меня слов. Боюсь представить, что произошло бы в противном случае.

Остаток вечера прошел как в тумане. Не помню даже отрывочных картин из того дня, только боль – то явную, то тупую, но постоянно преследующую меня. Когда ушли первые гости, мне на глаза попалась моя сумка с подарками. Тогда впервые и мелькнула мысль о побеге.

Денег на одноразовых картах было достаточно, чтобы купить себе квартиру, не то что билеты. А документы были тоже здесь, в соседнем отделе сумочки. Больше я не думала. В голове, как у шорной лошади перед глазами, была только одна цель – сбежать, избавиться от этой боли, от мыслей об этом мужчине. Мелькнула мысль о родителях, но тут же пропала, поглощённая всеобъемлющим ощущением безнадёжности.

Я ушла тихо, сделав вид, что провожаю очередную партию гостей. Села в заранее вызванное такси и уже по дороге купила билеты на ближайший самолёт. Он был в столицу, а мне было безразлично куда, лишь бы подальше и побыстрее.

На пункте проверки документов в аэропорту, служащий долго приглядывался к моим документам, потом уточнил:

– Вы в линзах?

Я моргнула, пытаясь сосредоточиться на вопросе. Он снова взглянул мне в глаза, и лицо его удивлённо вытянулось:

– Прошу прощения, мне показалось.

Я тогда не обратила внимания на эту заминку, снова погрузившись в болезненные воспоминания. В них же я провела весь полет, отказавшись от развлечений и еды. Удивилась, заметив, что все уже выходят и, только глянув в иллюминатор, поняла. Прилетали.

Первую квартиру сняла с бесплатного терминала прямо в аэропорту, чтобы не светить свои документы. Получила ключи, прошла по комнатам. Я не помню те апартаменты совсем. Только кровать и устаревший компьютер. Брас я оставила в ресторане, но чувство вины перед родителями и тревожность все усиливались, поэтому я оставила сообщение в чатруме.

Еще помню зеркало в ванной. Саму ванную не помню совсем, а вот огромное зеркало над раковиной запало в память. Я стояла перед ним, охлаждая ледяной водой воспаленные глаза, а в голову все лезли и лезли мысли о начертанном и той блондинке. Я даже вспомнила, как мама выдохнула ее имя "Эвелин". Потрясающе красивая девушка. Не то, что я. Я с ненавистью уставилась в зеркало на свои рыжие кудри, взлохмаченные, мокрые и оттого еще больше закручивающиеся колечками. Так захотелось быть похожей на блондинку, что я зажмурилась, а когда открыла глаза – завопила. Из зеркала на меня смотрела светловолосая Эвелин, хотя и по-прежнему мокрая и заплаканная. Так я получила свою редкую способность.

Глава 21 Инга

– Ты хотел поговорить, – неуверенно сказала я Мэтту, чтобы занять словами повисшую в комнате тишину.

– Мне так плохо без тебя, – неожиданно сказал он, и я замерла, чувствуя, как цепляют душу его слова. А дальнейшие признания просто заставили судорожно глотать воздух от нахлынувших эмоций. Мне хотелось сразу бросится любимому на шею, таким потерянным и застывшим он был, но еще мне было жизненно необходимо разобраться во всем до конца, и я спросила, стараясь, чтобы мой голос звучал как можно небрежнее:

– Пока ты не встретил меня снова, там в Праге, ты больше ни к кому не испытывал похожих чувств?

И замерла, взволнованно ожидая ответа. Если соврет, скажет, что ничего не было, то… Не знаю, что делала бы я. Просто не успела придумать. И, к счастью, не пришлось.

– Однажды, – начал рассказывать Мэтт негромко и неторопливо, неотрывно глядя мне в лицо, – я увидел девушку в своем клубе. Одну из танцовщиц. Брюнетку с яркими синими глазами…

– Почему ты не сказал этого? Тогда, в доме родителей? – напряженно спросила я, когда он закончил.

– Ты плакала, я у тебя уже был начертанный. Желание защитить оказалось сильнее, чем необходимость заполучить.

У меня защипало в глазах и, почему-то в носу. Нужно признаться ему, что Александра Еремеева – это и есть я. Но потом, а пока…

– Дурак, – всхлипнула я, но при этом счастливо улыбнулась.

Мэтт подошел так быстро, что я сама не заметила, как оказалась в его объятьях. Таких желанных и таких долгожданных. А потом был поцелуй – не похожий ни на один из предыдущих – Мэтт словно позволял мне вести себя за собой, давая полную свободу, предоставляя действовать так, как хочется мне. И я отчетливо поняла, что мне очень даже хочется. И многого.

Пока целовала, он еще терпел, сдерживаясь, хотя я чувствовала, как под моими ладонями дрожат от напряжения окаменевшие мышцы, но, когда я решила коснуться его кожи в распахнутом вороте рубашки, сдержанность сменилась неистовым напором. Он покрыл поцелуями все мое лицо, посылая по телу волнующую дрожь. Чуть прикусил кожу на шее, и я вцепилась в него, не доверяя дрожащим непослушным ногам.

– Инга? Ты в порядке? – раздался голос Сержио из-за двери, и я спрятала горящее от поцелуев и смущения лицо у Мэтта на груди.

– Да, – хрипло сказала я, поражаясь как сильно выдает меня голос, – мы уже идем.

Мэтт не отпустил меня сразу, сначала крепко прижал к себе, даря несколько дополнительных мгновений блаженства, потом чуть отодвинулся, протянул руку и спросил:

– Пойдем?

Радостно схватила его ладонь. Если бы меня спросили, я бы сказала, что это был самый счастливый момент в моей жизни.

Мы прошли в сад следом за Сержио. Я нашла глазами Эстель, разговаривающую с матерью, потом Стана, стоящего в отдалении. Хотелось расспросить его про поездку и тот огонь, но не настолько сильно, чтобы терять хоть одну минуту рядом с любимым. Успеется.

Я уже садилась, когда заметила входящую в сад девушку. Образ, нехорошие ощущение и имя слились, наконец, в одно целое, и я задохнулась от болезненных воспоминаний. Очнулась, когда Мэтт обратился ко мне по имени. Посмотрела на него, потом снова на блондинку, снова на Мэтта, пытливо высматривая что-то в его глазах.

– Мэтт, – наконец, сказала я, сдаваясь, – я отойду. На минутку.

Что-то потухло в его глазах, когда он отстранился, выпуская меня. Но я все равно ушла в дом, да что там говорить – позорно сбежала. Добежала до своей комнаты, заскочила в ванную, плеснула холодной водой в лицо и вдруг замерла.

А какого лешего, я снова бегу? Бросила любимого рядом с соперницей. Значит, не доверяю? Да, мне больно, да, я ревную, но я не хочу больше быть пассивной жертвой. Все что было, осталось в прошлом, а сейчас есть он и есть я. И никто между нами не встанет.

Я выпрямилась, расправила плечи, разгладила платье и решительно вышла из комнаты. Чуть замедлилась, увидев Сержио, но все же прошла мимо, стремясь как можно быстрее увидеть любимого. Сказать ему, что верю. Не просто верю – доверяю. И может даже сбежать вместе с ним отсюда.

– Инга, все хорошо? – спросил Сержио, идя следом за мной.

– Да, все отлично, – твердо ответила я и решительно распахнула дверь.

Но Мэтта не было там, где мы расстались. Почему-то я твердо была уверена в том, что найду его за столом и теперь в растерянности застыла на крыльце, озираясь по сторонам. Наткнулась взглядом на Эвелин, но поспешила отвести глаза.

– Инга, – окликнул меня Сержио, но я только нетерпеливо дернула плечом. Во мне нарастала паника. Что-то случилось, что-то непоправимое.

Откуда-то из-за дома выскочила Эстель, и было у нее на лице нечто такое, что на пару мгновений я забыла о своей тревоге и рванула к ней. Краем глаза отметила, что Сержио тенью скользнул за мной.

– Эстель, что случилось?

Она остановилась, беспомощно глядя на нас:

– Там Джордж.

– Что с ним?

– Ему плохо, – тут девушка схватила меня за руку, – твой друг – Мэтт, он ведь целитель. Попроси его помочь, пожалуйста.

– Конечно, Эстель, я попрошу, но что случилось?

– Не знаю, – сказала она, чуть не плача, – он без сознания.

– Где он? – вмешался Сержио, и Эстель переключилась на брата. Схватила за руку и потащила вглубь сада. Я обернулась, все еще надеясь высмотреть Мэтта, но любимого нигде не было. Возвращаться за стол, где я никого не знаю, терпеть присутствие блондинки и любопытные взгляды гостей, я совершенно точно не желала. К тому же, вдруг Мэтт именно в саду? Так что после короткого раздумья я поспешила за Эстель и Сержио.

Когда мы подбежали, рыжий жених Эстель уже поднимался. Выглядел он вполне живым, хоть и изрядно потрепанным – разбитый нос, опухший глаз, кровь на белой рубашке, которая теперь идеально бы сочеталась с платьем невесты. Вот только Эстель переоделась и была в простых голубых джинсах и вязаном пуловере. Надо бы тоже одеться потеплее, подумала я, но как – то отстраненно.

Очевидно, что Мэтта тут тоже не было. Может он в доме? Но вряд ли бы он прошел мимо моей комнаты. Куда ему идти? Наверх в хозяйские спальни? Глупо.

Позади меня раздался звериный рык, и я испуганно вскрикнула, резко оборачиваясь. Сержио и Эстель буквально висели на Джордже, а он мычал что-то нечленораздельное и пытался вырываться из их захвата.

– О, братец пришел в себя? – насмешливо сказал Стан, приближаясь к нам, – уймись! Если не хочешь, чтобы наша увлекательная беседа стала достоянием присутствующих.

Джордж как-то сразу обмяк, только повел плечами, давая понять, что атаковать не намерен, и Сержио убрал от него руки, а Эстель просто шагнула назад – подальше ото всех.

– Инга, нужно поговорить, – обратился крестный ко мне, предвосхитив мой вопрос про Мэтта.

– Где Мэтт? – спросила я, с тревогой вглядываясь в его лицо.

– Как раз об этом и поговорим, – начал викинг и выругался с досадой, – вот же черт!

– Что случилось, Стан?

– Моя машина! Она осталась у Мэтью во дворе.

– Я могу отвезти, – вмешался Сержио, который, как и Джордж с Эстель, стоял рядом и, конечно, все слышал, – ждите на улице, я выгоню машину из гаража.

– Хорошо, – коротко кивнул Стан, – думаю, нам нужно спешить.

Он развернулся и пошел к выходу из сада, а я как собачонка побежала рядом, пытаясь заглянуть гиганту в лицо:

– Стан, пожалуйста, скажи мне!

– Он уехал и, похоже, ему хреново. Совсем.

– Уехал… – повторила я чуть не плача. Спрашивать почему – не имело смысла, это я и так знала. Боги, а я так надеялась, что все, наконец, закончилось, – и куда?

– Сказал, что домой, но я поставил метку на машину. Не абы что, но направление почувствую.

Мы вышли за ворота, оставив позади гостей и этот гостеприимный, но чужой дом. Почему-то я была абсолютно уверена, что больше сюда не вернусь. Было прохладно, но я не хотела идти за кофтой, опасаясь пропустить Сержио. Стан, увидев, что я поежилась, накинул свой пиджак мне на плечи. Тепло поблагодарила крестного и закуталась в нагретый его телом пиджак, как в пальто.

– Почему ты сказал, что ему плохо, Стан?

– Ты не знаешь? – скосил на меня глаза викинг.

– Что именно?

Он вздохнул, размышляя, потом сказал:

– Очень сомневаюсь, что твой колдун одобрит то, что я скажу, Инга. Но, похоже, он реально собрался умирать.

– Но почему? Как? – меня трясло уже не от холода.

– Что-то там с его магией. Она вышла из-под контроля, что ли. Слушай, позвони родителям, они тебе лучше объяснят.

В этот момент начали открываться ворота подземного гаража, и мы со Станом одновременно обернулись к дому. Викинг сел на переднее сиденье, не оставив мне выбора. Сержио дёрнулся было выйти, чтобы открыть мне дверь, но я справилась сама. Забралась на сиденье и села, подобрав ноги.

– Куда ехать? – спросил Сержио у Стана.

– Давай пока к Барселоне, потом посмотрим.

Мы тронулись, набирая скорость. Калелья – курортный город, но в апреле туристов еще не было, и улицы были пусты, так что на магистраль мы выехали спустя буквально несколько минут. Я смотрела в окно, но ничего не видела, потом встряхнулась и набрала маму на брасе.

– Котенок? – сразу откликнулась она.

– Мам, – сразу перешла я к тому, что меня тревожило, – Стан сказал, что Мэтта убивает его магия. Что ты знаешь об этом?

– Ох, милая, все плохо?

– Не знаю, мама, мы… помирились, а потом… в общем он уехал. И Стан говорит, – тут мой голос все-таки сорвался до всхлипа, – умирать!

– Котенок, – в маминых глазах блеснули слезы, – я обещала Диме, что не скажу тебе, но… У магии льда есть изъян. При потере контроля она не выплескивается во вне, она начинает убивать носителя.

– Но, мама, он же столько лет контролировал свою силу, с чего вдруг такое?

– Он любит тебя, котенок. Любит впервые в жизни, и у вас все было непросто, так что…

– Как я могу помочь ему?

– Просто будь рядом, милая.

Знать бы еще, где он.

– Хорошо, мам, мы едем к нему домой.

– Удачи тебе, котенок. Мы с папой так тебя любим. Пожалуйста, набери меня, как что-нибудь узнаешь.

– Хорошо, мам. Я тоже вас люблю.

Выключила брас и откинулась на спинку сиденья. Мужчины, внимательно слушавшие разговор, никак его не прокомментировали. Сержио ехал на максимальной скорости, пристально следя за дорогой, Стан как будто прислушивался к чему-то внутри себя.

– Здесь поворот к его дому, – внезапно сказал он, и я вздрогнула от того, как громко звучал его голос в вязкой тишине салона, – поверни, я почувствую, если он поехал туда.

Сержио молча повернул, а я замерла, отчитывая секунды, которые мы теряем, если двигаемся не в ту сторону.

– Разворачивай, – наконец, хрипло скомандовал Стан, – метка осталась сзади.

О боги, пусть мы успеем, найдем его раньше, чем холод.

Примерно через полчаса стало понятно, что Мэтт в Барселоне. Но чем ближе мы приближались к городу, тем мрачнее становились мои мысли. Как найти одного единственного человека в столь огромном городе? Я не была в Барселоне лично, но однажды купила виртуальный тур на несколько часов. Запомнился мне, конечно, только собор Гауди, но представление о масштабе поиска я имела. Метка Стана давала лишь направление и то достаточно приблизительное. Я представила, как мы будем бестолково метаться по секторам города, теряя драгоценное время, и содрогнулась.

– Я так понимаю, вы не знаете где его искать? – нарушил молчание Сержио, озвучивая мои страхи.

– Идея есть, – сразу откликнулся Стан, и я встрепенулась, – наверняка у него здесь есть клуб.

Точно! Я залезла в брас и вывела список развлекательных клубов Барселоны. О боги, пятьдесят три крупных заведения! И ещё куча форматом поменьше.

– Ты знаешь название?

– Нет, мы об этом никогда не говорили.

Я начала читать список вслух, надеясь, что какое-то название вызовет у нас отклик. Глупая идея, конечно, но голова отказывалась соображать здраво. Потом как озарение мелькнула мысль, и я торопливо набрала папу.

– Папуль, у тебя есть список клубов Мэтта? – взволнованно спросила я, проигнорировав приветствие, – или может ты знаешь название клуба в Барселоне?

– Название не знаю, но список да, есть, – уверенно ответил папа, не задавая лишних вопросов, – сейчас посмотрю.

– Спасибо! И найди адрес, пожалуйста!

Через минуту папа диктовал адрес клуба "Фараон", а Стан вбивал его во встроенный навигатор машины. Двадцать три минуты до цели. Целая вечность.

Минут десять мы снова ехали в тишине, потом Стан кашлянул и как-то виновато сказал:

– Я давно планировал кое-что тебе рассказать, Инга.

Мне не нравились ни тон, ни начало разговора, но, естественно, я предложила продолжить.

– Когда Мэтт искал тебя под именем Александры Еремеевой, мы пересеклись. Я пригласил его в Германию. И… я выложил ему все про тебя.

Пару минут я осознавала сказанное. То есть, рассказывая мне сегодня про Лексу, Мэтт знал, что я и она – одно лицо, почему же не признался? Ему было бы выгоднее представить все в том свете, что никогда и никого больше не желал и не любил.

– Он не сказал мне, – несколько отчужденно проговорила я.

– И не мог. Я взял с него клятву. Не хотел, чтобы ты подумала, что я рассказываю твои секреты у тебя за спиной, – сказал он и хмуро добавил, – хотя так оно и было.

Я ещё несколько минут поразмышляла и поняла, что тягостное чувство вызывает не сама информация, которая ничего в сущности не меняет, а то, что от меня снова что-то скрывали.

– Давай на будущее договоримся, Стан, – сказала я с не свойственной мне суровостью, – не хочу ничего узнавать постфактум. Только сразу. Я уже достаточно взрослая, чтобы принимать самостоятельные решения.

– Ты права, – коротко ответил Стан, и к этой теме мы больше не возвращались.

До конца дороги остались считанные минуты, и я напряжённо размышляла что мне нужно делать и говорить, чтобы помочь любимому. Сказать, что люблю – в первую очередь. Что делать, если этого не достаточно? Поцеловать? Или…?

Я не успела додумать то, от чего сбивалось дыхание и замирало сердце. Впереди показалась массивное здание клуба. И первое, что мы увидели, подъехав к нему, была недовольная толпа людей. Злые громкие выкрики были хорошо слышны даже в закрытом салоне машины.

– Что происходит? – тревожно спросила я, вглядываясь в толпу. Было темно, только горели огромные золотые буквы на крыше, да точечные светильники по периметру стоянки для посетителей.

– Сейчас узнаю, – напряжённо сказал крестный и выскочил из машины, не дожидаясь пока она полностью остановится.

Сержио припарковался в стороне и, когда я схватилась за ручку, чтобы бежать за Станом, сказал:

– Не торопись, пожалуйста, сначала узнаем к чему все это.

"Беспредел!", "…мои деньги…", "…жаловаться…" доносилось до меня вперемешку с ругательствами. Я прильнула к стеклу и разглядела высокую фигуру Стана, прокладывающего себе дорогу ко входу, где стояла охрана и кто-то, видимо, из руководства клуба. Ещё несколько минут потеряно. Я кусала губы так, что внезапно почувствовала вкус железа во рту. Провела пальцами, увидела красное и отстраненно удивилась. Кровь. А я даже не чувствую боли.

Ещё несколько минут и Стан вернулся, встревоженный и хмурый:

– Мэтт выгнал всех посетителей. Администратор сказала, что клуб закрыт по техническим причинам, но это все хрень.

– Как нам попасть во внутрь?

– Не знаю! – Стан стоял, облокотившись о машину и склонившись надо мной, и мне хорошо была видна растерянность в его глазах.

Сознание за что-то зацепилось. Что-то было в его словах. Вспомнила! "Администратор сказала…"

– Стан, Сержио. Я же метаморф. Мне нужно хорошо рассмотреть администратора. А потом вы должны ее отвлечь.

Мужчины переглянулись и неуверенно кивнули. Я сняла пиджак, чтобы не примелькаться в нем перед охраной, и с ним в руках двинулась ко входу вслед за Станом. Сержио пошел следом за мной. Выглянула из-за широкой спины крестного и внимательно вгляделась в женщину. Ухоженная брюнетка лет пятидесяти, собранная, стройная, властная. Постаралась вобрать ее образ в себя, запечатлеть на коже, впитать каждую маленькую деталь. Заставила себя обратиться, задействовав все свои немногочисленные магические ресурсы.

– Получилось, – тихо и с лёгким удивлением сказал Сержио, стоя рядом и наблюдая за мной.

– Отвлеките ее, – попросила я, одевая пиджак и делая несколько шагов в тень, – она должна выйти.

Стан развернулся, осмотрел меня и хмыкнул:

– Я знаю как это сделать, но это… палевно…во всех смыслах.

Взгляд при этом у Стана был какой-то шальной. Мне стало тревожно еще и за него, но крестный, не говоря больше ни слова, уже быстрым шагом двигался за угол. Спустя несколько выкачивающих из меня силы минут оттуда раздался хлопок и огненное зарево осветило парковку.

– Да уж точно. Очень даже палевно, – задумчиво протянул Сержио, второй раз за этот бесконечный день глядя на пожар. А потом встал рядом, придерживая за локоть и не давая обезумевшей толпе снести меня. Я отметила это краем сознания, не отрывая взгляда от администратора. Проследила, как женщина вместе с одним из охранников побежала к источнику огня, спешно наговаривая что-то на брас. Наверное, вызывала пожарных. Дождалась, пока она повернула за угол, досчитала до десяти и рванула ко входу.

– Открывай! – крикнула охраннику, постаравшись вложить в голос как можно больше уверенности. Видимо, недостаточно, потому что мужчина посмотрел на меня настороженно и удивлённо.

– Вы сказали, что находиться внутри опасно.

– Опасно? Ты ослеп? Там пожар, нужно эвакуировать всех!

– Кого? В клубе никого нет.

Не может быть. Неужели мы ошиблись?

– Пропусти девушку, – раздался из-за спины очень мягкий голос Сержио, а я почувствовала отклик магии.

Охранник сразу развернулся и начал открывать замок. Я хмуро посмотрела на Сержио:

– А раньше так нельзя было сделать?

Он пожал плечами:

– Ты не просила.

Разбираться я не стала. Дождалась, пока провернется ключ, и заскочила в темноту за дверью.