Текст книги "Танец для ледяного мага (СИ)"
Автор книги: Ти Шарэль
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 11 страниц)
– Не знал, что ты любишь, – просто сказал он, – суп?
Я кивнула на высокий контейнер с надписью грибной суп-пюре, в котором стоял глиняный горшок. Мэтт поставил его передо мной, расстелил салфетку, разложил приборы. Выбрал себе судя по этикетке сырный суп. И теперь снова смотрел на меня, дожидаясь пока я начну есть первой.
Это все было безумно трогательно, но не трогало. Уверена, даже сейчас блондин считал, что находится под чарами. И эта моя уверенность охлаждала куда сильнее его магии.
Мы поели почти в тишине. Добавку я брать отказалась. Следующая тренировка – групповой интенсив, и мне нужно быть в форме. Мэтта это, как будто, совсем не задело.
– Знаешь, – вдруг сказал он, – у меня такое ощущение, что я тебя знаю очень давно.
Чур меня!
– Вряд ли, – покачала я головой, – я родилась далеко отсюда.
Он не ответил, рассматривая меня все с той же жадностью. Потом выдал:
– Я приеду за тобой вечером. И давай прекращать этот балаган. Нет у тебя никакого жениха. Если бы был – начертанную пару с твоим даром от себя на метр бы не отпустил. А я не могу больше терпеть. Мы же взрослые люди. Предупреди подругу, что сегодня дома не ночуешь.
Потом встал, наклонился ко мне, рывком поднял со стула, и, не давая времени даже понять, что происходит, поцеловал. С той же жадностью, с которой перед этим смотрел. Зарылся обеими ладонями мне в волосы, и от них потекла чудесная прохладная сила. Словно в противовес, его горячие губы просто обжигали. Сглотнув, я почувствовала, как по горлу прокатилось тепло его дыхания, как будто глоток крепкого алкоголя. Чувствовала я себя соответственно – пьяной. В головокружительной эйфории от его прохладных рук и жарких поцелуев было легко забыть обо всем – что не место, не время, да и вообще – не стоит. Я и забыла. Вот только Мэтт резко отстранился, прижался на миг губами к виску и, даже не оглядываясь, вышел.
Да, я трусиха, называйте, как хотите. Я позвонила Томе и попросила провести занятия вместо меня. Потом заказала билеты на имя Инги Воронич. Дождалась Томку, попрощалась с ней, обняв, как в последний раз.
– Том, только не спрашивай зачем, но можно мне одеть твою куртку?
Разумеется, подруга не возражала.
Группа уже собралась. Я прошла в зал, познакомила девочек с Томой, сказав, что мне срочно нужно уехать. Потом вышла в коридор, постояла у зеркала. Взмокла от напряжения, но добилась своего – из зала выпорхнула Тамара Веснина. Специально прошла мимо красной машины, давая хорошенько себя разглядеть. Проводили взглядами и снова переключились на студию. Ну, что ж, Мэтт, ты сам виноват – надо было выбирать профессионалов.
Дома покидала вещи в большую сумку. Нашла припрятанный паспорт. И, наконец, ослабила контроль, возвращая себе настоящую внешность.
Ощущения мои при этом невозможно передать словами: облегчение одновременно с сильным притоком сил. Оставалось только поражаться, каких нечеловеческих усилий от меня требовало поддержание чужой внешности. Какое количество магии оно пожирало.
Пропустила между пальцев прядку волнистых, темно-рыжих волос. Провела пальцами по скулам и губам. Не удержавшись, прошла в прихожую к большому зеркалу. Было странно и радостно. Как будто увидел родного человека, вернувшегося после долгой разлуки. И обнять безумно хочется, и страшно становится – вдруг обознался?
Тряхнула непокорной гривой, нацепила Томину кепку и танцующей походкой сбежала по ступенькам, игнорируя лифт. Такси до аэропорта уже ждало у подъезда.
Глава 10 Мэтт
То, что я испытал, потеряв Лексу во второй раз, не пожелаю врагам. Впервые в своей полуторавековой жизни я понял, что значит настоящая душевная боль. Я ощущал ее физически, как если бы девчонка оторвала и забрала с собой лоскут моей души, оставив даже не рану – просто незатягивающуюся дыру.
И что самое странное, я не мог даже злиться на нее. Нет, сначала я был в бешенстве. Приехал за ней после работы, переговорил с охраной, которая доложила, что Александра Еремеева из студии не выходила. Прошел в зал, ощущая нетерпеливое покалывание в ладонях, предвкушая, как обниму ее и больше не отпущу. Отвезу себе в номер – я заранее позаботиться, чтобы его оформили как для новобрачных – и буду любить ее так, как она захочет. Хотя вру, если она захочет медленно и нежно, вряд ли меня долго на это хватит, но для нее буду сдерживаться столько сколько смогу.
В обед я оставил заявку в Совете Старших на рассмотрении Александры Еремеевой в качестве моей начертанной. Если она свободна – а в другое я отказывался верить – я добьюсь, чтобы она стала моей парой и женой. Лекса мне подходила на двести процентов, и, судя по ее на меня реакции, я ей тоже.
В зале шла тренировка. Вела ее подруга Лексы – Тамара. Я вернулся в прихожую и заглянул в каморку, в которой мы сегодня обедали. Пусто. В воздухе как будто остался ее манящий запах, но девушки нигде не было.
Прошлый раз Лекса выходила через раздевалки. Поискал и эту дверь. Перед ней в ожидании детей сидело несколько родителей. Сунулся было к двери, но меня остановили:
– Это детская раздевалка, родителям туда нельзя.
– Мне нужно поговорить с тренером. С Александрой.
– Так ее сегодня нет. Она уехала еще днем. Александру Тамара заменяет – та, которая бальные танцы ведёт.
Почему-то я сразу поверил. Наверное, почувствовал ещё раньше, когда не увидел Лексу в зале. А потом искал, стараясь подольше оттянуть момент принятия.
Вот тогда я разозлился. Да что там, я был в ярости. Первым досталось ребятам из машины наблюдения. Пообещал оставить их без работы и отправил восвояси. Потом переключился на Лексу. Реально не мог понять, чего ей не хватает?! Я собирался преподнести ей себя буквально в подарочной обёртке – свою силу, свое имя, свою любовь в конце концов. И вот на этом моменте злость на девушку пропала. Я смог признаться себе в том, что не просто хочу ее, а именно люблю.
Все встало на свои места: мои порывы оберегать; ее негативные эмоции, режущие мне душу; желание согреть; непреодолимая тяга просто прикасаться. Даже ее дар больше не казался мне порочным, хотя я уже сейчас ясно осознавал, что буду гореть от ревности при каждом мужском взгляде на нее.
Зря я надавил на нее сегодня. Напугал так сильно, что снова заставил бежать. Просто в моих фантазиях она уже не раз плавилась в моих руках, и я торопил события, желая испытать все в реальности. Такая сладкая, такая отзывчивая, такая моя.
– Только вернись, девочка, – прошептал я в темноту, – и я обещаю, что сделаю тебя счастливой.
Но, чуда не случилось. Я нанял другое агентство, на этот раз специализирующееся именно на наблюдении, но Александра в своей студии не появлялась. Я изощрился и нашел возможность узнать, своевременно ли выплачивается кредит за студию, и, неожиданно, подтверждение того, что очередной платеж внесён без задержек, принесло мне некоторое облегчение – Лекса жива и в деньгах не нуждается.
Я даже нашел способ убедить в своих самых серьезных намерениях ее строгую подругу. Не сразу, но она мне поверила. Я надеялся, что уж с ней-то Лекса видится. Как оказалось, да, довольно часто.
– Поймите, Матиас, – виновато бормотала Тамара, – я действительно не знаю где она. Она говорила, что родилась в небольшом городе, но я даже не спросила в каком.
– Ты спрашивала обо мне?
– Да, – взгляд ещё более виноватый, – она не хочет говорить о вас. Совсем. Сказала, что, если я буду настаивать, она перестанет приходить в чатрум.
– Тамара, – пришла мне в голову спасительная мысль, – а если я зайду вместо вас? Мне всего лишь нужно сказать ей пару слов.
– Нет, – девушка покачала головой, – Саша про такое тоже подумала. Сказала, что, если я на это пойду – перестанет выходить на связь и со мной.
Спустя неделю после пропажи девушки мне пришел ответ из Совета. Одаренной с таким именем среди зарегистрированных колдуний нет.
Ещё через месяц мне позвонила Тамара Веснина:
– Матиас, – проговорила она, чуть не плача, – вчера мне пришли документы на студию. Кредит выплачен полностью, и здание переоформлено на меня! А сейчас мне позвонила Сашуля и сказала, что больше мы не увидимся.
Это был последний удар, обрывающий тонкие ниточки, связывающие меня с любимой. Впервые, мне захотелось покончить с этой жизнью – такой пустой и ненужной без нее.
Но, я знал, что девушка жива. Что она живёт где-то в небольшом городе, вернувшись к родителям. И пусть эта страна самая большая в мире, но количество одаренных, живущих здесь, не настолько велико. К тому же Тамара вспомнила, что город этот примерно в полутора часах перелета из столицы, что существенно сужает поиски.
Смущало только одно – ненастоящее имя. То есть, чтобы найти девушку, мне нужно увидеть ее вживую. Я сел к компьютеру и составил список городов, которые подходили по величине и расстоянию. Вышло четырнадцать городов – достаточно крупных, чтобы иметь аэропорт, но недостаточно больших, чтобы считаться мегаполисами.
В список попал и город, где до сих пор жили Ворон и Катерина. Это был бы повод навестить старых друзей, если бы не случившееся с их дочерью. Инга до сих пор не нашлась, иначе я был бы в курсе. Катерина или Ворон, зная, как это меня угнетает, сразу бы поставили меня в известность. Невольно посочувствовал им, вспоминая как тяжело они переживали разлуку с дочерью. И вновь испытал сожаление, что стал тому виной.
– Что ж ты за нечисть такая, – спросил сам у себя мрачно, – что девушки бегут от тебя, как от чумы?
Глава 11 Инга
Первое, о чем я попросила, когда родители встретили меня в аэропорту – не сообщать Мэтту о том, что я нашлась. Вероятность того, что он сложит два плюс два и соотнесет пропажу Александры Еремеевой и чудесное обнаружение Инги Воронич в один день, стремилась к ста процентам. В конце концов, способности метаморфа редкие, но не более, чем того же суккуба. А вот если узнает когда-нибудь позже, да ещё и не видя меня, то вполне может не сопоставить факты.
Мне не было все равно, о, далеко нет. Сколько бы я не повторяла себе, что он – не тот, кто мне нужен, сердце все равно сжималось от тоски по этому мужчине, который всегда говорил то, что думал, и действовал соответственно. Слишком долго я его любила, чтобы так просто вычеркнуть из головы и сердца. Но именно из-за моего небезразличия мне и следовало держаться от него подальше. Во избежание.
Меня тянет к нему, но я сама не до конца осознаю, что это – детская влюбленность или притяжение пары? Но, точно, не осознанный выбор. Что я, по сути, видела от него? Оскорбления и домогательства. Единственный пример нормального человеческого отношения – наш обед в студии, но и его он умудрился испортить. Не единого раза блондину не пришло в голову спросить моего мнения. Почему-то он воспринимал априори мою тягу к нему.
Второе, о чем я попросила, правда не сразу – через несколько дней после прилета – подать заявку на подбор пары. Родители переглянулись, но согласились без расспросов. Сейчас они вообще были согласны на все, обращаясь со мной даже не как с хрустальной вазой, а скорее как с гранатой с выдернутой чекой.
Запрос отправили сразу, но сначала мы начали готовиться к переезду. Это тоже к лучшему. Родители дожидались меня, чтобы начать новый виток. Место давно выбрано, предварительные документы подготовлены. Родители приглядели Чехию еще несколько лет назад, путешествуя по Европе.
Когда переезжала целая семья, то подбиралась любая подходящая по времени катастрофа, и фамилии одаренных включались в списки погибших. После этого команда телепатов, состоящих на службе Совета Старших, начинала работу с друзьями и близкими переехавших одаренных – убеждая, что поездка была запланирована, и семья действительно трагически погибла. Старались выбирать авиакатастрофы, чтобы не заморачиваться с имитацией тел на похоронах.
Мой папа в свое время, спасая маму, начал новый виток без предварительного одобрения и потратил огромную сумму на создание достоверного образа. Мама очень не любит вспоминать те дни, но, говорит, что сомнений не было даже у нее.
Было странно и неприятно ждать отмашки, понимая, что при этом смерть будет номинальной только для нас троих, остальные же погибнут в реальности. Впрочем, если подходящего события не произойдет в течение месяца, то для нас будет организована автокатастрофа. Честно признаюсь, что надеялась я именно на это.
После нашей "смерти" будет обнародованы завещания, переводящие все наследство в специальный фонд, который в свою очередь, переоформит все на наши новые фамилии.
Родители выбрали традиционную для папы фамилию, которая на чешском звучала как Хавран, и очень похожие на свои имена – Катарина и Дэнис. Так как в новом витке я буду папиной сестрой, то фамилию пришлось брать ту же, а имя я менять не стала. Итак, полтора года жила под чужим, хватит.
Не видя смысла тянуть кредит на студию, в которую вернуться мне не суждено, я обратилась к папе, чтобы он внёс остаток денег и помог переоформить недвижимость на Тамару Веснину. И вновь никаких вопросов.
С Томой я связалась, когда все уже было готово:
– Я скучаю, зай, очень. Но, боюсь, я пришла попрощаться.
– В смысле? Не пугай меня! Вчера пришли документы. Сашунь, что это всё значит?
– То и значит, что теперь ты владелица студии. Ты довольна новыми преподавателями? – я перевела разговор в рабочее русло, чтобы не циклиться на предстоящей разлуке.
– Да, пожалуй. Та, что ты выбрала для индивидуальных, вообще умница, вторая девочка подтянется.
– Как там мои? Не разбежались?
– Нет, но, Сашунь, они все ещё надеются, что ты вернёшься. И не только они, Саш.
– Том, пожалуйста, не начинай, – не знаю, что наговорил ей Мэтт, но внезапно он обрел надежного союзника в лице моей подруги.
– Почему ты даже не дала ему шанс?
– Честно, Том? А я дала. И пожалела. Давай не будем об этом, прошу. Расскажи, лучше, про себя с Витей.
Ну, на этом фронте у подруги все было хорошо. И это грело душу.
Оттягивала момент прощания столько, сколько смогла, но он все равно настал.
Сняла шлем и какое-то время плакала. Очень горько было терять человека, ставшего мне родным, но, если не оборву нашу дружбу сейчас – рано или поздно все равно возникнут вопросы, на которые я дать ответа не смогу.
Как я и надеялась, для того, чтобы скрыть наш переезд, никому погибать не пришлось. Мы просто улетели в Прагу перед самым новым годом, а команда чистильщиков – как я их назвала – занялась организацией достоверности автокатастрофы. Томин контакт я давать не стала по нескольким причинам: во-первых, меня коробило от мысли, что кто-то полезет ей в голову, во-вторых, она итак ничего обо мне не знает, даже как я по-настоящему выгляжу, а в-третьих, это может натолкнуть Мэтта на некоторые ненужные размышления.
Рождественская Прага была изумительно хороша – глядя на красные крыши домиков с площадки неподалеку от собора Святого Вита, я поражалась их игрушечной, пряничной красоте. Мы много гуляли по городу, останавливаясь, чтобы перекусить или выпить глинтвейн (мы с папой) и кофе (конечно, мама).
Но для жизни родители выбрали не Прагу, а второй по величине город Чехии – Брно, причем практически окраину – неподалеку от местного заповедника. Туда мы переехали в середине января и активно занялись обустройством особняка. Я же выбрала небольшие апартаменты в центре Брно, решив жить отдельно.
Выучить новый язык не составляло труда никому из одаренных (однажды папа пошутил, что мы потомки людей, живших до падения Вавилонской башни, чудом избежавшие разделения на языки), поэтому к началу весны чешский стал для нас практически родным.
Когда закончилось обустройство, изучение языка и привыкание к новому месту, я заскучала. Тренировки, которые я посещала, не давали достаточной силовой нагрузки, да и свободного времени оказалось немыслимо много. Спасибо моей умнице маме, именно она нашла мне занятие, способное всецело меня увлечь.
– Котёнок, – сказала она, когда я в очередной раз гостила у них, – а почему бы тебе не попробовать поработать у папы?
– Кем? – вяло отмахнулась я, – у меня нет инженерного образования, сама знаешь. Да и не интересно мне это, если честно.
– Я не про это, – нетерпеливо перебила мама, видимо сама по ходу вдохновляясь новой идеей, – ты же знаешь, что папа сотрудничает с Мэттом?
– Мам, – вздрогнула я, – причем здесь он?
– Не причем, котенок. Тебе даже не придется с ним пересекаться.
– Спасибо и на этом, – пробурчала я, все ещё не понимая, куда она клонит.
– Ты могла бы попробовать себя в роли хореографа – постановщика номеров для его клубов.
Я замерла. Идея была бомбическая, и подходила мне как никакая другая. Ведь, с одной стороны, у меня есть опыт постановки танцев, а с другой – я варилась в этом сама и знаю всю кухню изнутри. Ко всему прочему, это семейное дело, к которому мне интересно было приобщиться. Это мама у меня – книжный червь, уже наметившая тему очередной диссертации, а мне всегда по душе было движение.
– Мам, ты гений! – вынесла я вердикт, и та просияла, довольная, что наконец избавила меня от апатии.
– И ещё, котенок, пока у тебя хорошее настроение, сообщу новость. Заявку на подбор пары рассмотрели. Твой начертанный приедет в Чехию через две недели. Пока временно, но он сразу, как узнал о тебе, подал документы на новый виток.
От волнения у меня взмокли ладошки. Умом я понимала, что принуждать меня никто не будет, но само слово – начертанный – давило на меня неожиданной тяжестью.
– Хорошо, – медленно выговорила я, отчаянно труся и жалея, что когда-то сама просила об этом. С Мэттом все было иначе. Там я с детства знала, кто он мне и, чего тут скрывать, млела от счастья от этого знания.
– Не переживай, котенок, – мама с сочувствием наблюдала за мной, – никто тебя не даст в обиду, ты же знаешь.
– Знаю, мам, просто это как-то неожиданно.
– На самом деле, решение уже неделю лежит у папы в кабинете, – мама виновато отвела глаза, – я просто не знала, как лучше об этом сказать.
– Все нормально, мам. Я ведь сама так хотела. К тому же у меня целых пол месяца, чтобы привыкнуть к этой мысли.
Однако, привыкать я не стала, задвинув факт наличия у меня начертанного на задворки сознания, а сама рьяно принялась за работу. Вполне целесообразно было начать с Пражского клуба, поэтому, оформив официальные документы и познакомив с командой, мой новый работодатель – и по совместительству родитель – сплавил меня именно туда.
Естественно, на меня косились. Имя нового собственника – Дэниса Хаврана (по слухам родственника прежнего владельца, трагически погибшего вместе с семьёй) – было у всех на устах. А тут я, вся такая из себя красивая, с той же фамилией. Да ещё выгляжу так, словно вчера школу закончила. Явно отрядили бездарность на хлебное место. А вот прежний собственник себе такого не позволял… Ну, в общем, вы поняли.
Оправдываться я не спешила – практика покажет, стою ли я чего-то или действительно лучше не лезть и не портить папе репутацию.
Переночевав в Праге, с утра вместе с командой мы приехали в "Рариту". От меня требовалось поставить два номера – один для блондинки из основного состава, второй – для брюнетки из дополнительного. Эта информация, как и дела девушек, была у меня ещё неделю назад, поэтому наброски, конечно, я сделала.
С брюнеткой определилась, едва взглянув на нее – горячая, кареглазая, порывистая. Вылитая цыганка Эсмеральда. Уточнила у менеджера и тихо порадовалась – цыганский танец до меня здесь не ставили.
А вот с блондинкой пришлось подумать. Задуманный образ а-ля Мэрлин Монро, который хоть и был дремучим, но – недавно переживший очередное возрождение – очень живучим, категорически не подходил. В девушке не было необходимой дерзости, зато в достатке было изящества и грации. Взяла тайм-аут до вечера, вплотную занявшись брюнеткой Анетой.
Озадачила команду инженеров созданием нужных мне образов, а сама, оставив при себе лишь аранжировщика, начала работать над постановкой танца, не забывая при этом, что основная моя задача – не впечатлить судей на танцевальном конкурсе, что составляло суть моей прошлой работы хореографом, а заставить всех мужиков в зале пожирать танцовщицу глазами. К счастью, только глазами. Что бы я не думала про Мэтта, но танцовщицы всегда были табу, защищенные от посягательств клиентов силовыми экранами и инкогнито.
Начало движений плавное, грациозное. На Анете будут цветастые юбки в несколько слоев и огромный платок – палантин. Потом музыка должна набрать небольшое напряжение, движения станут более резкими – цыганка будет метаться между возникающими на сцене мужскими образами, алчно тянущими к ней руки. Ещё больше накала, и из рук ее выдирают платок, начинают хватать за одежду, как будто пытаясь присвоить девушку себе. Она мечется, оставляя на полу обрывки одежды, все более и более оголяя совершенное тело.
Согласна, что несколько напоминает мой Танец с волками, но, во-первых, лёгкое насилие будоражит фантазию мужчин, а во-вторых, антураж, музыка и аура самой девушки сделают танец неповторимым.
Оставила Анету отрабатывать движения, а сама, прихватив аранжировщика, который теперь посматривал на меня с определенной долей уважения, отправилась перекусить тут же в клубе. По договоренности с руководством, обед всей группе обеспечивало заведение. Перекусив и словно заново познакомившись с командой, пошла проверять Анету. Всё-таки у Мэтта действительно работали профессионалы, ставить номера для которых – это настоящее удовольствие с полноценной отдачей.
Однако некоторые моменты меня смущали. Переоделась в спортивное трико, размялась, радуясь, что не стала налегать на обед, и, попросив заснять меня на видео, сама вышла на сцену.
Представила музыку, постаралась максимально проникнуться воображаемой атмосферой и начала танец, максимально выкладываясь. Поймала настрой и нотку ностальгии. И внезапно вспомнила Мэтта: его поцелуи, от которых подгибались ноги и появлялось то неясное, почти болезненное томление, стереть которое, казалось можно только прижавшись к нему ещё крепче; его слова, которые он шептал мне хриплым от страсти голосом; его горячий язык, оставляющий ожоги на моей коже. Погрузившись в эти мысли, на автомате выполнила несколько дополнительных элементов, изгибаясь на пределе возможностей. Закончила на коленях, скрестив руки на груди, которая у Анеты к этому моменту окажется обнажена.
Секундное затишье, и моя команда начинает мне хлопать с таким воодушевлением, что вгоняет в краску. Спустилась со сцены, намереваясь просмотреть отснятый материал, и вдруг столкнулась с мужчиной, внезапно поднявшемся мне навстречу с дивана в зале. Несколько опешила, не ожидая встретить здесь посторонних, замерла на какое-то время, разглядывая его, но все же взяла себя в руки и постаралась протиснуться мимо, не прикасаясь к нему.
Непонятно чем, но незнакомец меня смущал. Молодой, красивый, с тёплыми карими глазами и такой же согревающей улыбкой. Я почти никогда не думала о мужчинах в таком духе, но к его губам захотелось прикоснуться хотя бы пальцами, чтобы проверить действительно ли они такие мягкие и теплые.
Словно почувствовав мое желание сбежать, мужчина сделал шаг в сторону, перекрывая мне дорогу.
– Здравствуй. Меня зовут Сержио де Пискапо. Я должен был приехать через несколько дней, но, каюсь, не удержался.
Закрыла глаза, приходя в себя. Вот и познакомилась со своим суженым. Отчего-то стало неловко, что он увидел меня в первый раз именно так, в танце, в порочных мыслях о другом мужчине, но сделанного не вернуть.
– Привет, – чуть робея, сказала я, – Инга Хавран, приятно познакомиться.
Глава 12 Мэтт
На то, чтобы познакомиться со всеми подходящими по возрасту девушками в четырнадцати выбранных городах, ушло не так много времени. К новому году я увидел их всех. Даже посетил столичный бал осеннего равноденствия. Без особой надежды, но стараясь ни упустить ни малейшего шанса.
Жаль, что Катерину с Вороном в их приморском городке я не застал. Как раз перед моим поездом они, наконец, начали новый виток, переехав в Чехию.
Хотел даже приехать к ним на зимние праздники, но передумал. Раз они решились на новую жизнь, значит отчаялись дождаться дочь. Не хочу вновь послужить напоминанием об этом.
Я расширил список городов, добавив туда те, что находились немного подальше и те, что были крупнее или наоборот меньше. Методично и целенаправленно продолжил заводить ненужные знакомства, теряя надежду с каждым новым городом.
Временами отчаяние накрывало меня с головой, оставляя после каждого приступа боль в сердце. Причем это не было фигурой речи, я действительно начал испытывать сильные боли в левом подреберье, и иногда в кистях рук. Сначала не обращал внимания, принимая как данность тот факт, что одаренные не болеют, но боли продолжались и как будто усиливались.
Привычно поискал информацию об этом в Библиотеке, и прочитанное меня не порадовало. Оказалось, что это действие моей собственной, вышедшей из-под контроля магии. Не нужно быть гением, чтобы понять, когда и как это случилось в первый раз – я прекрасно помнил ледяные поручни в моем клубе. Тогда и начались эти странные всплески.
И чем больше негативных эмоций я испытывал, тем сильнее холод действовал на кровеносные сосуды, замораживая их. В основном в сердце. "Бомба замедленного действия", – хмыкнул я про себя и постарался больше об этом не думать.
Чтобы чем-то себя занять, я планировал посетить столичный весенний бал, но меня перехватил Стан, пригласив сделать это в Германии. Пытался отказаться, сославшись на отсутствие должного настроя, да и повода, но рыжий проявил завидное рвение. Сам не заметил, как уже сидел в самолёте с конечным пунктом в Дрездене.
Стан встретил меня в аэропорту и, снова удивляя, привез не в гостиницу, а к себе домой.
– Хреново выглядишь, – выдал он, наливая мне виски.
Мы сидели на его холостяцкой кухне, напичканной электроникой так, что я даже не стал пытаться угадывать – что есть что.
– Примерно так себя и чувствую, – вяло согласился я, привычно охлаждая бокал.
– Чего так?
– Дурацкая история, даже не хочу об этом говорить.
– Твое право, – не стал настаивать рыжий, – ты прости мне моё любопытство, но давно хотел узнать одну вещь.
– И какую?
Стан помолчал. Потом встал, словно спохватившись, достал из холодильника сырную и мясную нарезку и поставил между нами. Потом продолжил:
– Ты же знаешь, кто моя крестница?
– Знаю, – я не понимал к чему он клонит и зачем вспоминает сейчас Ингу.
– Она подала заявку на подбор новой пары.
– Правда? – я по-прежнему не врубался, что ему нужно. Потом до меня дошло, – что значит подала заявку? Она же по нашим законам несовершеннолетняя.
– Естественно. Поэтому от ее имени запрос сделали родители. Сразу после того, как она к ним вернулась.
Я помолчал, переваривая информацию. Еще один удар в моей, итак ставшей сплошной черной полосой, жизни. Ворон ведь ни словом не обмолвился об этом. Знал же, что я чувствую себя до сих пор виноватым в побеге его дочери, и даже не подумал снять с меня этот груз.
– Вижу, что для тебя это новость, – продолжил Стан, внимательно меня разглядывая.
– Да уж, – процедил я, болезненно морщась от боли в руках, – меня в известность не поставили.
– Ну а кто ты им? – беспечно отозвался рыжий, но его цепкий взгляд по-прежнему не открывался от моего лица, изучая реакцию, – бывший друг, бывший возлюбленный, бывший начертанный их дочери. Все время бывший. Кстати, почему отказался от Инги? Другие в очередь стоят, а ты так легко оттолкнул девочку.
– На ней проклятие, тебе ли не знать? – раздражённо ответил я, все еще борясь с болью, – мне хватило заморочек с Катериной.
– Проклятие? – наиграно удивился Стан, – разве ты не знаешь?
– Не знаю что? – боль в сосудах достигла своего апогея, я уже очень жалел, что приехал сюда и узнал столько нового. Порою, счастье в неведении.
– Так нет на ней проклятия.
– Что значит нет?
– Мы предполагали, что Катерина смогла снять его со всего рода ещё тогда, в день рождения Инги. А потом Антуан подтвердил. Аура девочки чистая. Ей ничего не грозит.
Эта новость меня добила. Я ещё могу понять, что об этом промолчал Ворон – наша былая дружба не смогла пережить мужского соперничества, но Катя? Это было действительно больно.
– Не злись на них, – неожиданно мягко сказал Стан, – они видели, что тебя гнетёт это начертание. А свою единственную дочь они оба слишком любят, чтобы навязывать кому-либо. Даже тебе.
– Боги с этим, но почему они не сказали, что Инга вернулась?
– А ты не подумал, что это она попросила?
Я вздохнул. Девочка на меня обижена, это факт. Но неужели настолько? Попытался представить ее чувства. Наверное, всё-таки любила, раз сорвалась так резко тогда. Бросив родителей, друзей, любимый город. Вспомнил потерянное выражение ее глаз в тот день, суетливые, резкие движения. Меня тогда тоже накрыло волной неправильности, помню, что сразу пожалел о том, что сделал, едва увидев ее состояние, но сказанного было не вернуть. А потом сожалеть стало поздно.
Но только сейчас, испытав это сильное, болезненное чувство по отношению к Лексе, я смог поставить себя на место Инги. Да, пожалуй, она действительно могла попросить родителей держать меня подальше.
Радовало только одно – хорошо, что хоть девочка избавилась от этой мучительно зависимости, решив жить дальше, завести семью. Мысленно пожелал ей удачи и дал зарок попросить прощения при первой же возможности. А судьба жестоко отомстила мне за Ингу, невесело усмехнулся про себя. Жаль, что я, в отличие от нее, не могу забыть Лексу и просто жить дальше.
– Ну что же, остаётся порадоваться за Ингу и ее родителей, – наконец искренне сказал я, – и пусть ей достанется хороший начертанный.
– Уже достался, – тут же добавил Стан.
Отчего-то эта новость меня не порадовала. Казалось бы, какое мне дело до практически незнакомой мне девушки, которую я и видел-то мельком. И которая теперь меня терпеть не может. Однако, в сердце будто ткнули тонкой иглой.
– Я знаю его? – не смог скрыть напряжения я.
– Не думаю, – с той же беспечной небрежностью, что так была ему несвойственна, ответил огневик, – совсем молодой, только второй виток. Сейчас живёт в Италии, но уже пакует чемоданы в Чехию.
– Зачем ты все это мне рассказываешь? – вдруг спохватился я.
– Честно? – в голос Стана наконец вернулась присущая ему яростная сила, – мне дорога Инга. И я считаю, что ты дурак, который упускает свой единственный шанс на джекпот.
– Уже поздно, – отвёл я глаза, – я встретил свою пару.
– Да ладно? Когда успел?
– Ещё весной. В столице.
– И с чего ты решил, что она твоя пара? Сам себе Совет Старших?
– Сначала думал, что дело в ее даре, – проигнорировал я насмешку, вдруг испытав отчаянную необходимость хоть с кем-то поделиться своими мыслями, – она – суккубка. Увидел ее у себя в клубе, сначала понял только одно – мне просто жизненно необходимо затащить ее в постель. Боролся с собой. Ненавижу, когда меня к чему-то толкают, пусть даже неосознанно. Потом понял, что она нужна мне вся. Целиком и навсегда. Вот только она от меня сбежала.
