Текст книги "Танец для ледяного мага (СИ)"
Автор книги: Ти Шарэль
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 11 страниц)
– Какое, котенок? И откуда такая срочность? Что случилось?
– Все хорошо, – постаралась я успокоить родительницу, из голоса которой уже пропал весь сон, – но мне это очень нужно. Пожалуйста, помоги.
– Конечно, детка, говори, я сделаю.
Быстро проговорив все задуманное и заручившись согласием и поддержкой, я сходила под душ, откинула одеяло и уснула, больше не боясь предстоящего разговора и искренне веря, что поступаю правильно.
Бандероль пришла рано утром, по экстренной почте. Курьер принес ее прямо к дверям номера. Я, волнуясь, открыла посылку и достала простую белую коробку с маленьким ключом внутри. Наверное, первое, что попалось маме под руку. Касаться ключа я не стала, хотя знала, что заклинание именное и сработать не может. Быстро собрала немногочисленные вещи, покидала их в сумку, переоделась в свежую одежду и, спустилась в кафетерий, надеясь, что Сержио ждет меня внизу. Ведь вчера я даже не уточнила, в каком номере он остановился.
К счастью, мне не пришлось искать Сержио. Он ждал меня внизу, в кафетерии отеля. Его темные волосы были влажными и оттого казались ещё более волнистыми. Сегодня он был одет в светлую рубашку с коротким рукавом и голубые джинсы, и на него оглядывались все женщины, независимо от возраста. Хорошо, что это не Мэтт, а то я бы уже злилась, ревнуя.
Подошла к нему легко и пружинисто, словно скинув с души груз, и он это заметил:
– Доброе утро, сеньорита. А ты сегодня совсем другая, Инга. Вся светишься.
– Доброе утро, сеньор, – подыграла я, – нам нужно поговорить.
– Прямо сейчас? Или это подождёт до машины?
– Лучше сейчас, Сержио, – я не хотела больше тянуть, – если ты не против.
– Конечно, – он вздохнул, глядя на меня с глубоко спрятанной тоской, потом встал и отодвинул стул, – садись, Инга, сейчас принесут напитки.
– Сержио, дай свою руку, пожалуйста.
Он чуть приподнял бровь в молчаливом удивлении, но руку протянул, и я вытряхнула ключ ему на ладонь. Потом своими пальцами заставила зажать подарок в руке.
– Что это? – спросил он спокойно.
– Это пожелание, Сержио. Которое сбудется очень-очень скоро. Не позже, чем к новому году.
– И что случится?
– Ты найдешь свою любимую.
– Вот как? А мне казалось, что уже нашел.
– Нет, Сержио, – я старалась говорить весело и легко, но слезы в моих глазах уже искажали его лицо. Или оно действительно исказилось? – ещё не нашел, но, обещаю, что ты будешь счастлив.
– Знаешь, Инга, в чем суть моей магии? – вдруг спросил он.
– Нет, – качнула головой я.
– Я эмпат и менталист. Довольно сильный. Я один из тех, кто подчищает время от времени следы старых витков. Мое воздействие оказывает влияние даже на одаренных.
– Почему ты мне это сейчас говоришь?
– Я понимал, о чем ты хочешь поговорить. Понимал и боялся. Ты думаешь, что я милый и хороший, но знаешь, что мне хочется сделать больше всего?
– Что? – я завороженно следила, как меняются его глаза – от светло-карих до почти черных, а черты лица заостряются, делая мужчину старше и хищнее.
– Мне хочется заставить тебя полюбить меня. Заставить выбросить из головы этого придурка, что бросил тебя. Заставить стать моей женой. Даже пожелание сбудется. Я женюсь на любимой девушке до нового года.
– Ты сделаешь это? Заставишь? – спросила я, стараясь, чтобы голос не дрожал.
Он пару минут разглядывал меня своими страшными темными глазами, потом поднял руку, провел пальцами по щеке, скользнул по губам. И уронил кисть на стол, закрывая глаза и откидываясь на спинку.
Я почти не дышала, сидя на краешке стула и вцепившись в скатерть так, как будто от этого зависело – утону я или выплыву. Подошедшая официантка выразительно посмотрела на смятую ткань, потом на мужчину, но промолчала. Поставила на стол фарфоровый чайник и чашки и ушла.
Сержио все также сидел с закрытыми глазами, и во мне начала зарождаться настоящая паника. Получается, что я практически его не знала. Считала другом и ровесником, а ведь он старше мамы. Куда опытнее и умнее меня. Подыгрывал, давая возможность привыкнуть? Ведь, действительно, общались мы меньше недели, а я чувствую искреннюю симпатию и привязанность. Эмпат. Значит, понимал мои чувства и понимает их сейчас. Видит мой страх и растерянность и молчит. Готовится? Размышляет? Пытается успокоиться?
– Не бойся, Инга, я не буду тебя неволить, – устало произнес Сержио, и я вскинулась, вглядываясь в его лицо. Слава богам, глаза снова светло-карие, на лице печальная улыбка.
– Спасибо, – выдохнула я облегчённо, – но вряд ли ты смог бы убедить моих родителей в моей неземной любви к тебе. Мама делала этот подарок для тебя, она в курсе.
– Значит, я принял правильное решение, – невозмутимо ответил мой второй бывший начертанный, – позавтракаешь со мной?
Я кивнула, все ещё чувствуя себя неуютно, но Сержио снова был собой. Согревающе улыбался, казался дружелюбным и расслабленным. Хотя, признаюсь, теперь я его немного побаивалась. Он разлил по чашкам ароматный чай, принес со шведского стола закуски. Я поела, не замечая вкуса, все приглядываясь к нему и прислушиваясь к себе.
– Инга, – позвал он меня, и я вздрогнула, – прости меня, пожалуйста. Я не хотел тебя пугать, и не хочу терять твое расположение. Я обещаю не применять свои способности к тебе. Я клянусь.
В моём мире слова клятвы – это сила. Даже если они не подтверждены кровью, их запечатывает магия, поэтому я, наконец, смогла действительно расслабиться и почувствовать нежнейший вкус булочки с кремом у себя во рту.
– Ты не передумал везти меня к своей сестре? – спросила я после завтрака.
– Буду счастлив, если поедешь со мной.
– А платье?
– Оно готово. Ждёт тебя в доме родителей. Мы остановимся у них, если ты не против.
– Не против, конечно. Уверена, что твоя семья – чудесные люди.
– Так и есть, – Сержио тепло улыбался мне, как будто и не было этой яростной вспышки. И я больше не чувствовала опасности. Он меня отпустил.
В Барселону мы приехали поздно вечером накануне свадьбы. Но, не задержались в городе, торопясь успеть в конечный пункт – небольшой курортный город – Калелья, где завтра состоится свадьба.
Я оказалась очарована домом родителей Сержио. Двухэтажный, построенный в мавританском средиземноморском стиле, с огромным садом и бассейном. Когда-то у моих родителей тоже была вилла в Испании, но они продали ее кажется ещё до моего рождения и с тех пор избегали юга Европы. Жаль, потому что мне тут безумно нравилось.
Мы поужинали, несмотря на позднее время. Мама Сержио – Анна-Мария и Эстель очень ловко и слаженно накрыли стол в саду. Отец – Антонио – зажёг гирлянду с простыми желтыми лампами над ним. Было немного прохладно, я надела единственную привезённую с собой кофту, но остальные, видимо, дискомфорта не испытывали, оставшись в лёгкой летней одежде.
Честно говоря, из всей семьи за коренного итальянца можно принять только Сержио, хотя я знала, что он родился не здесь. И Анна-Мария, и Эстель были блондинками. Обе красивые, стройные, но почти не похожие. У мамы Сержио было лицо сердечком, голубые глаза и теплая улыбка. У Эстель – твердый подбородок, стальные глаза и высокие скулы. Она редко улыбалась, как будто не ей завтра предстояло идти под венец. Может быть просто волновалась, а может была такой от природы. Антонио был шатеном с короткой стрижкой и цепкими карими глазами.
Но ко мне вся семья была одинаково благосклонна. Ни я, ни Сержио о разрыве начертания не говорили, не желая портить неприятными разговорами чудесную атмосферу. Поэтому ужин вышел очень душевным.
Я помогла убрать со стола, и Эстель вызвалась проводить меня в приготовленную мне комнату. Уже стоя на пороге, прощаясь, она задела мою руку и, внезапно, замерла, всматриваясь мне в лицо.
– В чем дело, Эстель? – нервно спросила я.
– Я видела танец, – проговорила девушка немного неуверенно.
– Видела? Ты прорицательница?
– Немного, – кивнула она.
– Я хореограф, – пожала я плечами, – танцы – моя жизнь.
– Нет, – чуть мотнула головой Эстель, – тут что-то другое. Впрочем, забудь. Не все то, что я вижу сбывается.
Но, конечно, я уже заинтересовалась.
– Расскажи, – попросила девушку, приглашая в комнату. Она поколебалась, но потом вошла и села на застеленную кровать. Я присела рядом.
– Знаешь, я никому не говорила этого, но сейчас, пожалуй, скажу.
Но, произнеся это, она снова замолчала, погрузившись в себя. Я терпеливо ждала.
– Даже не понимаю, почему мне захотелось выговориться, – хмыкнула девушка невесело, – может это предсвадебный мандраж?
Я ободряюще улыбнулась, ожидая продолжения.
– У меня было видение про завтрашний день, – медленно начала Эстель, – Я стою рядом с Джорджем, под аркой. На дворе середина весны, очень тепло. Солнце уже высоко, я чувствую его тепло на лице. Мой будущий супруг наклоняется ко мне, целует. Его борода чуть щекочет мне губы, и я начинаю счастливо улыбаться.
– И что не так? – осторожно уточнила я.
– У Джорджа нет бороды, – мрачно выдала Эстель и встала, – не знаю почему меня тревожит эта мелочь. Глупо, наверное. Я пойду. Завтра рано вставать.
– Подожди, – вскрикнула я, – у меня есть для тебя подарок от моей мамы, может он поможет тебе успокоиться.
Я кинулась к сумке и начала торопливо доставать вещи. Коробочка с пожеланием была на самом дне. Не простая белая, как для Сержио, а нарядная, бархатная, как будто для драгоценностей. Что ж, в каком-то роде, то, что внутри нее и есть драгоценность.
– Что это? – спросила Эстель, заинтересованно разглядывая коробку, но не спеша ее открывать.
– Это пожелание. Магия моей мамы заставит его сбыться. Открой. Если оно тебе не понравится, просто не бери в руки.
Эстель кивнула и открыла коробку. Она сделала это с такой трепетной осторожностью, с какой люди прикасаются разве что к святым регалиям. Убрала бархатную крышку и замерла, разглядывая подарок. Я тоже склонилась к ее плечу, хотя и знала, что внутри. Небольшая золотая монетка со словом «да» посредине. На другой ее стороне выгравировано невидимое сейчас нам «нет». Мама положила рядом с монеткой коротенькое пояснение, отпечатанное золотом на белой картонной карточке: «если захочешь лишиться сомнений, используй монетку для важных решений».
– Мама сказала, что можно получить ответы на пять вопросов, – решила пояснить я, – после этого магия уйдет из артефакта, и он станет просто сувениром. Если твое видение гложет тебя, ты можешь попробовать задать свой вопрос прямо сейчас.
Эстель немного помедлила, потом аккуратно взяла монетку в руки, принимая дар. Зажала в ладони и замерла на несколько секунд с закрытыми глазами. Потом открыла их и покачала головой:
– Спасибо, это невероятный подарок. Когда-нибудь я задам свои вопросы, но не сейчас. Я люблю Джорджа. Я знаю это и не хочу даже тратить на свои глупости такой дар.
Чем дальше девушка говорила, тем тверже становился ее голос. Она улыбнулась уже совсем уверенно и добавила:
– Твой подарок действительно помог. Не знаю даже, как тебя благодарить.
– Ох, это все мама. Но она будет рада знать, что тебе понравилось, – я довольно улыбнулась девушке в ответ, – во сколько завтра церемония?
– В полдень. Так что встаем рано. Я зайду разбудить тебя, если хочешь.
– Да, спасибо, – поблагодарила я и спохватилась, – а платье, Эстель? Сержио сказал, что оно готово.
– Да, конечно, не переживай.
Девушка подошла к большому платяному шкафу справа от окна и распахнула створки. Я вздрогнула. Платье, сотканное из лепестков огня. Как раз такое, как я видела в своих фантазиях в номере с лентами, который я ставила для Марии в Кракове. Я тоже подошла к шкафу и осторожно дотронулась до ткани. Шелковое. А я уже готова была обжечься.
– Оно шикарно, Эстель, но…, – тут я замялась, не желая обидеть невесту.
– Ты про цвет? – улыбнулась она, – необычный, правда?
– Да, я как-то по-другому представляла наряды подружек.
– Например, розовые? – лукаво уточнила Эстель.
– Да, – призналась я, – хотя мне розовый совсем не к лицу.
– Как и большинству, – негромко фыркнула девушка, – если они не пятилетние малышки и не фарфоровые куклы. Но цвет выбран не случайно. Он гармонирует с моим нарядом. Хочешь посмотреть?
Казалось, что Эстель забыла, что совсем недавно собиралась уходить. Сдержанность ушла без следа, оставив после себя такую невесту, какой я себя их представляла – взволнованную, немного дерганную, с горящими глазами и мечтательной улыбкой.
– Конечно хочу, – быстро закивала я, ничуть не кривя душой.
Эстель активировала брас и почти сразу вывела нужное изображение. Теперь и я понимала задумку. Белый кружевной лиф, открытые рукава, пышный подол и… лепестки пламени, устремленные от нижней кромки юбки вверх, почти до самой талии. Там, куда они не дотягивались, как искры мерцали красные камешки. Это был шедевр – притягательный и неповторимый.
– Ты будешь самой красивой невестой, – сказала я с искренней убежденностью, – завтра все обзавидуются твоему Джорджу.
Проводив воспрянувшую духом Эстель и приняв душ, я легла в кровать и честно постаралась заснуть. Надо попросить у мамы такую монетку для себя. Как это здорово, всегда знать, как правильно поступить. Но я понимала, что не буду этого делать. Как и Эстель, я просто испугаюсь того, что ответ мне может не понравиться.
Мысли мои незаметно переключились на запретную тему. Где сейчас Мэтт? Такой близкий – каких-то несколько сотен километров, и такой недоступный. Хотя, может он сейчас в одном из своих клубов, любуется на представление. От этих размышлений я нервно заворочалась, сбивая одеяло. Так и представляла его – в первом ряду, с благосклонной улыбкой разглядывающего извивающуюся на сцене девушку. Отчего-то в моих бредовых фантазиях это была Мария.
Я села, разозлившись на себя. Сходила еще раз в ванную, побродила по комнате. Когда решила, что достаточно спокойна, снова нырнула под покрывало и сразу заняла мозг разработкой нового танца. Представила, что делаю его для Эстель и успела продумать примерно половину движений, прежде чем погрузиться в спасительную темноту.
Утром Эстель, как и обещала, заскочила ко мне, чтобы разбудить.
– Инга, милая, вставай, – девушка присела на краешек кровати и тронула меня за плечо. С трудом открыла глаза и оглядела ее. Встрепанная, бледная, с горящими глазами. Типичная невеста.
– Визажист приедет через полчаса, – сказала она, вставая, – если не против, начнет с тебя.
Я села и проводила выпорхнувшую из комнаты девушку взглядом, моргая и отчаянно старясь не зевать. На улице было светло, но солнце явно встало совсем недавно. Побрела в ванную, надеясь освежить водой свою заспанную физиономию. Натянула новый комплект кремового белья и телесные чулки. Потом вспомнила крой платья и сняла верх. Надела халат и пошла искать невесту или Сержио.
Но дом словно подменили. Я твердо уверена, что вечером нас было только пятеро, сейчас же здесь суетилось не менее пятнадцати человек. Как я поняла, это были визажисты и парикмахеры. И еще несколько гостей. Вроде. Шум и громкие разговоры на итальянском и испанском я слышала еще из комнаты. А теперь я просто оглохла, потому что все вокруг торопились и старались перекричать друг друга. К сожалению, романские языки я практически не понимала, не было необходимости учить, так что теперь я застыла на пороге, растерянно озираясь.
К счастью, меня нашел Сержио.
– Пойдем, – поманил он меня, и я с облегчением перебежала в соседнюю комнату, по дороге чуть не столкнувшись с дамой, нагруженной несколькими огромными букетами, – тебе нужно позавтракать, потом на это совсем не останется времени.
Я позволила себя увести на кухню и усадить за стол, но есть не хотелось совершенно. Царящая вокруг суета заразила и меня, и я сидела как на иголках, пытаясь как можно быстрее выпить кружку кофе, что Сержио поставил передо мной. Но кофе был горячий и крепкий, так что быстро не получалось никак.
– Инга, – улыбаясь, окликнул наблюдавший за мной мужчина, – успокойся. Ты все успеешь. Сейчас еще восьми часов нет.
– Правда? – поддавшись суматохе, я даже не догадалась глянуть на время, – почему тогда все так торопятся?
– А, не обращай внимания. Это все мама. Она главный паникер в нашем семействе.
Словно в подтверждение его слов, на кухню заскочила Анна-Мария. Увидела меня и всплеснула руками:
– Инга, carina, бежим скорее, визажист уже ждет!
И я нервно подскочила, уже готовая бежать.
– Мама, ну что за спешка? Вы все успеете.
Но Анна-Мария лишь укоризненно посмотрела на сына, схватила меня за руку, и мы бегом рванули обратно в мою комнату.
Все остальное слилось в моей голове в яркий и фантосмагоричный калейдоскоп. Меня красили, причесывали, помогали одеться. Громкие голоса, резкие движения и яркие образы в конце концов превратились для меня в белый шум, не мешая размышлять об отвлеченных вещах. Так что я погрузилась в работу, доделав в голове танец для Эстель. И это ничего, что девушка не танцовщица, моя задача постоянно занимать мысли привычной работой, не позволяя эмоциям добираться до сознания.
Наконец, все были одеты и накрашены. Кроме меня в ярко-красных платьях подружек оказались еще две девушки. Обе, как я поняла, тоже одаренные. Анна-Мария выбрала себе нежно-бирюзовое легкое платье, Антонио – серый костюм-тройку. Сержио был в кремовых брюках и жилетке, а шейный платок, повязанный замысловатым узлом, был того же глубокого алого цвета, что и мое платье.
Уезжали мы на двух украшенных белыми цветами машинах. В одной – невеста с подружками. В другой – ее родители и брат. Буквально пятнадцать минут пути, и мы выходим прямо на берегу моря. Солнце стоит уже высоко над головой. На море штиль, и невысокие волны лениво лижут песочный берег. Лёгкий бриз забирается под одежду, но от нервного напряжения мне не холодно.
Почти у самой линии прибоя установлена украшенная белыми розами арка. Около нее гости – порядка тридцати человек. Мазнула по ним взглядом – все нарядные, но в светлых легких одеждах. Чуть в стороне собраны белые полотняные шатры. Под ними фуршетные столы, лавки, небольшие круглые столики со стульями. Все такое романтичное, нарядное и очень роскошное.
Я возвращаюсь глазами к арке. Вижу священника, что стоит перед ней и красивого молодого человека с рыжими вьющимися волосами, которые легонько перебирает ветер. На нем белый костюм, но волосы такие яркие, что я сразу думаю о пламени. Перевожу взгляд на Эстель. Она невероятно прекрасна в своем бело-пламенном платье, с убранными наверх волосами, глазами в цвет стального весеннего моря, и губами – яркими, почти как рисунок на платье. Лед и пламя, невинность и порок. Она нервничает, терзая ленточку на букете, но улыбается.
Антонио предлагает ей руку, она кладет свою ладошку на сгиб его локтя, и отец ведет невесту к суженому, который от нетерпения делает пару шагов ей навстречу. Мы с девушками идем следом, а мама Эстель отходит в сторону к гостям.
Все случилось, когда до арки оставалось несколько шагов. Я моргнула, а когда, спустя долю секунды, открыла глаза – вокруг разверзся ад. Ярким факелом вспыхнула цветочная арка, раздались громкие крики, растерянные люди шарахнулись от огня и жара. Потом разом загорелись нарядные шатры. Запахло гарью, и ветер сразу принес темный дым. Я закашляла, растерянно оглядываясь. Дезориентированная и абсолютно ничего не понимающая. Вокруг кто-то бегал, кричал, кажется даже плакал. Вскрикнула, когда Сержио схватил меня за руку и рывком вытащил на чистый воздух.
– Беги к машинам, – приказал он, и я послушалась. Тем более, что большинство людей тоже бежали к стоянке. Краем глаза я даже заметила отъезжающую машину. Отбежала на несколько шагов и оглянулась. Вроде, никто серьезно не пострадал, но кто-то кричал, суетливо и бестолково мечась среди дыма и искр. Когда Сержио также за руку вытащил женщину на открытое место, я поняла, что это была Анна-Мария. Она плакала, пытаясь что-то объяснить Сержио. Видимо, он понял, потому что кивнул и снова исчез в дыму. О боги, откуда же столько чада? Но тут же ветер, словно отвечая на мой вопрос, дунул в лицо запахом горелого пластика. Огонь был такой силы, что горела и плавилась приготовленная для фуршета мебель.
Я подбежала к Анне-Марии и взяла ее за руку, стараясь успокоить.
– Эстель, – всхлипнула она отчаянно, – Эстель пропала.
Глава 18 Мэтт
Я начал мерзнуть. Постоянно. Никогда не думал, что холод – это настолько мерзко. Помню, когда-то давно Катерина сказала, что мне невероятно повезло в том, что я не испытываю холода. Теперь я понимаю, что она имела ввиду. Включил отопление на вилле на полную мощность. Приходящая домработница косится то на меня, то на залитую солнцем лужайку перед домом, но молчит. И правильно делает. Я ни с кем не намерен разговаривать. Я намерен подохнуть. Желательно безболезненно, но тут как повезет. А с моим везением легкого конца мне не видать.
Целыми днями я сижу и смотрю записи со своих клубов. Сейчас я не знаю, правильно ли поступил, отдав указание установить камеры. Это было еще до того, как я ушел из дома Ворона с Катериной, оставив Ингу в объятиях итальянца. Помогает ли мне то, что я вижу любимую или только продляет мою агонию? Но не смотреть я не могу.
Она работает как одержимая, меняет команды, переезжает из города в город. Пискапо нет рядом, но однажды я ловлю обрывок разговора, и все становится на свои места.
«Спасибо, но я отдохну потом. Мы с женихом планируем отпуск на юге Европы».
И снова адская режущая боль, черные мертвые негнущиеся пальцы и злость, которую я глушу огромным количеством алкоголя. В такие моменты я не рад своей живучести, специально сдерживаюсь, не залечивая разрывы, но магия исцеления находит пути, как вода щели. И с утра я жив, здоров, и, к сожалению, абсолютно трезв.
Вызвал нотариуса и переписал завещание. Клубы – моя личная собственность, я давно вышел из семейного бизнеса. Поэтому могу распоряжаться ими по своему усмотрению. Моя девочка любит свое дело и хочет независимости, а мой бизнес сможет ей ее обеспечить. Остается только надеяться, что гордость не помешает любимой принять мой подарок.
Снова включаю видео. Инга смотрит прямо в камеру, как будто видит меня, улыбается именно мне. Показывает язык с лукавой усмешкой и начинает танцевать. Это мой любимый фрагмент, засмотренный на несколько десятков раз. Я запросил запись готового представления. Девушка из Краковского филиала чем-то похожа на Ингу, но я даже не стал досматривать шоу, чувствуя себя так, как будто обманываюсь суррогатом. Хотя это алое струящееся платье смотрелось бы на Инге исключительно хорошо. Отдал распоряжение изъять номер из программы. Не знаю, что мною двигало, но, казалось, любимая вложила в него кусочек души, а я хочу оставить его только для себя. Понимаю, что веду себя глупо, но не могу остановиться. Снова включаю любимую запись с самого начала. Инга улыбается, показывает язычок, танцует. И еще раз. Еще.
Стан позвонил мне совершенно неожиданно. Я долго смотрел на вибрирующий брас и размышлял, стоит ли отвечать, но чертов огневик был как всегда настойчив, поэтому я нехотя принял видео-вызов.
– Мэтью, твою ж мать! Что так долго?!
Стан, как и Ворон называл меня тем именем, под которым впервые узнал еще в Штатах.
– Что ты хотел? – спросил я недовольно, игнорируя его бешенный взгляд.
– Я буду у тебя через полчаса!
– Можешь разворачиваться, я не принимаю гостей.
– А я тебя не спрашиваю. Нужна помощь. Срочно!
Стан перенаправил брас так, чтобы мне было видно пассажирское сиденье. На нем, пристегнутая поперек белого платья, лежала девушка со светлыми волосами, уложенными в сложную прическу. То ли спала, то ли была без сознания.
– И что с ней? – эмоций по-прежнему не было, только злость, что меня не оставляют в покое.
– Не знаю! – рыкнул Стан в ответ, и я вяло удивился. Рыжий тот еще берсерк, но обычно тщательно это скрывает, – я везу ее к тебе! Ты единственный целитель в округе!
Боги, честь-то какая. Я зевнул и поежился. Холодно, как черт побери, холодно!
– Ладно, приезжай, я дома, – бросил Стану и отключился.
Пошел в кухню, налил себе виски. Подумал пару секунд и достал турку и пакет с молотым кофе. Виски с горячим кофе зайдет лучше, согреет хоть на несколько минут. Открыл холодильник, изучил содержимое, закрыл. Потом понял, что не помню ничего из того, что видел. Зачем открывал, тоже не вспомнил. Взъерошил волосы и понял, что они отросли. На щеках двухнедельная щетина, которую уже смело можно называть бородой – колючей и неопрятной.
Сквозь ледяной панцирь проклюнулась совесть – наверняка от меня разит смесью перегара и пота. Залпом выпил готовый кофе, обжигаясь, но испытывая от этого нездоровое удовольствие. Принял такой же обжигающий душ. Почистил зубы, собрал мокрые волосы. Бриться не стал, все-таки совесть меня не настолько тревожила.
На подъездной дорожке резко затормозила машина. Домработница будет недовольна, отстраненно подумалось мне, когда увидит следы жженной резины на плитке. Спустя полминуты в дом ворвался рыжий с девушкой на руках. Теперь я видел, что платье не полностью белое. Сначала даже подумалось, что оно все в крови, но нет, такая странная задумка. Стан ринулся ко мне и теперь стоял напротив, бережно прижимая блондинку к груди и яростно сверкая совершенно дикими глазами.
– Клади на диван, – махнул я рукой, – и избавь меня от своего гнева, я не расположен.
– Сделай что-нибудь, черт тебя побери, Мэтью! – процедил рыжий, аккуратно опуская свою ношу на подушки.
Я подошел к девушке и прощупал пульс на шее. Четкий, уверенный, хоть и замедленный. Легонько коснулся ее магией.
– Она в трансе. Похоже на пророческий. Она видящая?
– Не знаю!
– Откуда ты ее притащил? – спросил я, пытаясь понять, почему девушка не приходит в себя, – сколько она в таком состоянии?
– Почти час, – хмуро выдал Стан и добавил, – я ее украл. Со свадьбы.
Такая информация даже меня вывела из оцепенения. Я с сомнением посмотрел на рыжего и уточнил:
– А тебе целитель не требуется? Головой не ударялся?
Стан оскалился и рявкнул:
– Сделай что-нибудь, остряк – недоучка!
Я пожал плечами, встал и отошел от девушки:
– Я влил в нее немного своей силы. Если не очнётся в ближайшие десять минут, будем думать, что делать дальше.
Но думать не пришлось. Девушка практически сразу открыла глаза и села, испуганно вскрикнув:
– Где я? Кто вы такие?
Я промолчал, предоставив объясняться рыжему, но тот тоже не торопился, разглядывая девушку с нечитаемым выражением на бородатом лице. Пришлось вмешаться, потому что блондинка явно была не на шутку испугана:
– Меня зовут Матиас Ньеве, и я целитель. Мой друг привез вас ко мне, потому что… вам стало плохо. Но нужды во мне не было, у вас был транс.
– Да, – неуверенно сказала девушка и посмотрела по сторонам, как будто ища кого-то глазами, – а где все? Мама, папа, Сержио, Джордж.
Я вздрогнул на первом имени, а Стан на втором. Мы переглянулись, и этот обмен взглядами девушке очень не понравился. Она попыталась встать, но запутавшись в своем длинном платье, осела обратно на диван.
– Отвечайте! – с неожиданной силой крикнула она, и я поразился, откуда столько уверенности в этом тоненьком теле.
– Хорошо, – хрипло сказал Стан, все также не отрывая от девушки глаз, – я все объясню. Пожалуйста, Эстель, не пугайтесь, мы не причиним вам вреда.
Ну имя он знает, уже неплохо. Я сел на кресло и стал с интересом ждать продолжения. Эти двое своими эмоциями почти вернули мне тягу к жизни.
– Мне нужно позвонить! Дайте брас, пожалуйста!
– Хорошо, только сначала успокойтесь и дайте мне все объяснить.
Стан говорил с девушкой максимально спокойно, тихим, хоть и хрипловатым голосом, и я подумал, что мне есть чему у него поучиться.
– Только быстро! – все еще нервно сказала девушка, но сама уже сидела неподвижно и смотрела с ожиданием.
Рыжий подошел к дивану и медленно опустился перед девушкой на корточки, чтобы не пугать ее своей массивной фигурой.
– Эстель, меня зовут Стэн. Я двоюродный брат вашего жениха Джорджа. Я был на свадьбе рядом с вами, когда все случилось.
Я в своем кресле удивленно приподнял бровь. Не знал, что у Стана есть тут родственники. Хотя, вряд ли после такого они захотят поддерживать с ним отношения.
– Вы помните, что именно произошло?
Девушка отчаянно покачала головой:
– Помню, что был огонь, все начали разбегаться, потом я… увидела видение.
Она не стала рассказывать, что именно видела, но лично мне сказанное уже говорило о многом. Огонь? Стихия вышла из-под контроля? У Стана? Да ладно? Я удивленно уставился на огневика. Тот, заметив мой интерес, раздраженно мотнул головой и снова мягко, спокойно и раздельно обратился к девушке:
– Все верно. Вокруг все загорелось. Я стоял неподалеку. Увидел, что вы падаете и успел поймать. Вы были без сознания, и я решил, что вам плохо из-за огня. Мой друг – целитель, и я привез вас к нему. Я сейчас же верну вас обратно, не переживайте. Вот – брас. Звоните родным, разговаривайте спокойно, мы сейчас выйдем.
Рыжий встал, отдал девушке свой брас и вышел в кухню, поманив меня за собой. Не стал заставлять его ждать, но как только я закрыл за собой стеклянную дверь, рыжий яростно вцепился в свои волосы. Я даже переживать начал за его шевелюру.
– Мэтью, черт побери! – Стан выплевывал слова яростным шепотом, мечась по кухне, как тигр-переросток в маленькой клетке, – не понимаю, что со мной, но огонь был мой! Огонь, Мэтью! Мне больше двухсот лет! И это я! Не смог! Контролировать свою силу!
– Ну тебе еще повезло, – спокойно сказал я, снова впадая в апатию, – ты крушишь все вокруг, а я убиваю себя изнутри.
– О чем ты? – теперь рыжий застыл посреди кухни, все также держась за голову.
– Моя сила убивает меня, Стан. Вымораживает, – я хмыкнул и признался, – я не смог объясниться с Ингой и приполз сюда, чтобы тихонько сдохнуть. Если у тебя все, то забирай свою пассию и уезжайте поскорее.
– Она не моя пассия!
– Разве?
Он замер, бешено глядя на меня. Потом помотал головой – неверящий, потрясённый. Жалкий тип. Прямо, как я сам.
Я видел, что Стан не верит моим словам и не доверяет своим чувствам, но не собирался его ни в чем разубеждать. На меня накатила страшная усталость, я с тоской глянул на бокал с виски, который так и не вылил в кофе и подумал, что с утра еще не видел Ингу. Скорее бы Стан забрал свою блондинку и оставил меня наедине с проектором и алкоголем.
Дверь в кухню приоткрылась, и в проеме показалась девушка. Уже не испуганная, но все еще встревоженная:
– Скажите, пожалуйста, где мы? Джордж хочет приехать за мной.
Имя кузена произвело на Стана то же впечатление, что красная тряпка на быка в почти забытом местными зрелище. Он насупился и мрачно рыкнул, стараясь не смотреть на девушку:
