Текст книги "Танец для ледяного мага (СИ)"
Автор книги: Ти Шарэль
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 11 страниц)
– Прям бумеранг судьбы, – Стан тоже заметил закономерность.
– Да уж. Инга может чувствовать себя отомщенной.
На этих словах рыжий вдруг замер, о чем-то задумавшись, потом глаза его расширились, и он спросил:
– А как зовут твою суккубку?
– Лекса, – мрачно ответил я, – если верить данным в анкете – Александра Еремеева.
– О, боги, – потрясённо выдохнул Стан, – вот это ты попал!
Даже на следующий день, когда я уже сидел в самолёте, направляясь в Чехию, мне казалось, что я все ещё слышу насмешливый хохот рыжего. Хотя согласен – повод для веселья у него был – облажался я по полной. Хуже и придумать сложно – оскорбил и обидел свою начертанную, а потом умудрился принять ее за суккубку, чем снова оскорбил и обидел. Да ты, парень, мастак!
Стиснул зубы так, что можно ставить в график поход к стоматологу. При мысли о том, что я несколько раз чуть не изнасиловал Ингу, мне хотелось убиться об стену. Это ещё хорошо, что ничего не было, а то убиться бы мне помог Ворон. Хотя его я как раз-таки не боялся. Куда страшнее был бы гнев Катерины, но даже он не был самым ужасным. В голове, после откровения Стана, как будто пазл сложился – невинная, наивная, милая Инга Воронич и отзывчивая, горячая и безумно желанная Александра Еремеева теперь в моей фантазии стали единой девушкой, каким-то чудесным образом сочетающей все вышеперечисленное. И вот ее ко мне отношение и было самым важным.
Только проблема в том, что никаких прав на любимую я больше не имею. Представляю, как рад был этот итальяшка, получив нежданно-негаданно такое сокровище в пару. Но ему ничего не обломится. Это моя девочка. И я знаю, что ее чувства ко мне до конца не угасли. Иначе не стала бы она бегать от меня как от чумного. Малышка боялась даже не меня, она боялась себя. Не устоять, уступить, сорваться. Все, что мне нужно – это разворошить пепел и раздуть тлеющий огонек былой привязанности. Костьми лягу, а сделаю это. И итальяшка тут совершенно лишний. Не поверю, чтобы она успела к нему сильно привязаться.
Самая лучшая тактика – это покаяться. Сказать, что да, дурак, не разглядел, думал, что она ещё слишком маленькая для брака, а потом увидел и осознал. Добавить ещё то, что тогда сказал Ворону о проклятии. Мол, не знал, родители твои от меня это скрыли, боялся подвергнуть тебя опасности. Да можно хоть на крови поклясться, что не вру.
Вот только кровью я уже поклялся. Стан ни сказал мне не слова, пока не взял с меня клятву не рассказывать Инге, что я знаю под чьим именем она скрывалась. Она ему доверяла, и этим доверием огневик дорожил. Так что вариант с посыпанием головы пеплом, к сожалению, отпадает. То есть, я, конечно, могу прийти и выдать все про проклятие и про то, что не разглядел, но… Вот только получится так, что в клубе я приставал к совершенно незнакомой девушке, и, не найдя ее, решил воспользоваться запасным аэродромом. Даже в моих мыслях это выглядит хреново, а в девичьей голове – умножай на сто!
Выход один – приложить все усилия, чтобы привлечь ее внимание, а потом рассказать полуправду. Сначала оправдаться за тот клятый диалог на ее совершеннолетие, потом рассказать, что один раз даже подумал, что мне предназначена другая девушка, а теперь вижу – Инга моя судьба. Малоубедительная хрень, но другую мой воспалённый мозг рожать не хочет.
После приземления вышел из самолёта первым, благо, что летел в бизнес-классе в одиночестве. Прямо в аэропорту арендовал машину и отправился в Брно, в дом, где жили мои единственные друзья. Хотя, в свете последних новостей, меня таковым они вероятно больше не считают.
По новой подвесной магистрали дорога заняла чуть больше часа. Ещё полчаса ушло на то, чтобы сориентироваться в городе и найти особняк семьи Хавран. О своем визите я друзей не предупреждал. И дело тут вовсе не в том, что хотел сделать сюрприз. О нет, я просто надеялся застать Ингу у родителей.
Позвонил в видеозвонок, дождался пока на экране не появится Ворон и не впустит меня в дом. Встречали меня на пороге. Оба как будто обрадовались. Катерина порывисто обняла, Ворон крепко пожал руку. И я очень рад был их видеть, вот только обида стальным крючком царапала и без того раненое сердце.
Когда Катерина налила нам с Вороном чай, а себе кофе, я перестал себя сдерживать:
– Стан сказал мне, что Инга вернулась.
– Да, – спокойно выдержал мой обвиняющий взгляд Ворон.
– И вы не сообщили мне?
– А зачем, Мэтью? – как будто удивился он, – она не твоя начертанная, ты про нее не спрашивал, так что мы не стали перегружать тебя лишней информацией.
– Я думал, что я вам не посторонний, – нахмурился я, а крючок впился в сердце ещё глубже.
– Не посторонний, Дима! – Катерина, до этого молча переводящая взгляд с мужа на меня и обратно, наконец не выдержала, – мы хотели сообщить сразу же, честно! Но это было условие Инги! Одно единственное условие! Она до сих пор обижена на тебя.
Как бы не так, я сделал все, чтобы обиду удвоить. Но, естественно, об этом я умолчал.
Глядя в спокойные глаза Ворона и тревожные Катерины, я всё-таки испытал некоторое облегчение – как и предполагал Стан, скрыть возвращение Инги не было их идей.
– Я хочу отозвать свое решение об отказе от начертанной.
– Вот как? – снова деланно удивился Ворон, – даже если предположить, что это возможно, можем мы узнать причину?
– Я люблю Ингу, – просто сказал я, – я могу поклясться в этом так, как захотите.
– Ну нужно, – мягко сказала Катерина, – мы верим. Только, Дим, боюсь уже поздно.
– Почему? – вскинулся я.
– У нее новый начертанный. Он сейчас с ней. Дим, успокойся. Дима! Мне дорог этот сервиз, а ты сейчас испортишь мне чашку!
Глянул на свои руки. Да, действительно, чай уже превратился в кусок грязноватого льда и оледенение перешло на фарфор.
– Прости, – тут же отставил чашку подальше от себя, – просто… Мне нелегко это слышать.
– Дима, что случилось? С чего ты решил, что тебе нужна Инга? Если просто решил остепениться, может сделаешь запрос на другую пару?
– Всё-таки не верите, – покачал я головой, – я же сказал, что люблю именно ее, никакая другая пара мне не нужна.
– И как ты пришел к этому? – вклинился в разговор насмешливо-спокойный голос Ворона, – насколько я помню, в день ее совершенствования ты говорил совсем иное.
– Кстати об этом, – начал закипать я, – интересно знать, какого черта ты умолчал тогда, что проклятия больше нет?
– Дим, это моя вина, – Катерина положила руку мне на запястье, – в тот день, когда родилась Инга… Я черпнула слишком много силы. Так много, что меня чуть не убило. Наверное, в тот миг я была сверхсуществом. Могла возвращать к жизни, могла карать и миловать. Я сняла проклятие шутя, так легко, как разрывают паутину. Помните, я рассказывала вам, что тогда я не видела, просто знала. Знала степень вины каждого, кто был причастен к смерти Дэмьяна, и смогла отмерить им наказание. Так вот это знание включало в себя то, что не нужно говорить тебе о том, что проклятие снято. Также, как я не стала говорить Стану о его наказании.
– Но почему? – ее откровения меня действительно поразили.
– Тебе не нужна была навязанная пара. Я помню, что пока Инга была маленькой, тебя это очень угнетало.
– Лучше бы я перетерпел, – скрипнул зубами, – сейчас был бы счастливо женатым.
– Не факт, Дим. Все могло сложиться совсем иначе.
– Рано или поздно, я почувствовал бы притяжение пары.
– Не знаю, Дим, – Катя покачала головой, – что ты чувствовал в день помолвки?
Я задумался. Что первым пришло мне в голову при виде Инги в день ее праздника? Желание защитить, которое я принял за обычный порыв уберечь дочку друзей от опасности. Да, она показалась мне милой и беззащитной, но образ запачканной мороженым маленькой девочки не дал мне разглядеть девушку, в которую она выросла.
– Вот видишь, – Катерина легко поняла мои мысли, – будущую жену ты в ней явно не увидел.
– Для меня она оставалась ребенком, – глухо сказал я.
– Ну, для нас она до сих пор ребенок, – улыбнулась Катя, – но Инга доказала, что может многого добиться сама. И мы уважаем ее право на самостоятельность.
Это был шанс. Если бы Катя сейчас рассказала, где жила и чем занималась Инга, а ещё лучше назвала ее временное имя, это бы сильно облегчило мне жизнь. Сам я спросить не мог, почему-то клятва считала это нарушением. Но Катя не стала заострять на этом внимание, продолжая развивать тему:
– Она сама попросила новую пару. Девочка хочет создать семью, и мы рады, что у нее будет опора и поддержка. Мы разговаривали сегодня. Сержио ей очень понравился.
От ее слов боль в подреберье снова усилилась. Я потер грудь напротив сердца и поймал изучающий взгляд Ворона.
– Она не могла так быстро полюбить его, – выдавил я из себя.
– Не могла, – согласно кивнула Катерина, – но первый шаг сделан.
– Я все равно рискну, – твердо сказал я, принимая решение, – если я не верну ее расположение, мне все равно не жить. Так что сейчас умирать или позже – разница не велика.
– Что ты имеешь ввиду? – всполошилась Катерина.
– Он вымерзает. Изнутри, – ответил за меня Ворон.
Глянул на него исподлобья. Я никому не собирался признаваться в собственной слабости. Стан, например, ничего не заметил, а вот Ворон мои слова за фигуру речи не принял. Наблюдательный, черт побери. И всезнающий.
– Как это? – Катя снова растерянно переводила взгляд с меня на мужа.
– Особенность ледяных магов, – невесело усмехнулся я, – меня убивает моя собственная магия.
– О, боги, Дима! – Катя смотрела на меня с откровенным ужасом, – это безумие какое-то!
– Если не хочешь, чтобы я в ближайшее время превратился в снеговика, – сказал я, напряжённо вглядываясь в Катины глаза, – помоги мне поговорить с Ингой. Я многого не прошу – мне просто нужно с ней поговорить.
– Она сейчас в Праге, Дим, – сказала Катя, бросив взгляд на мужа, – ставит танцевальные номера. У тебя в клубе.
Глава 13 Инга
Сегодня будет наше третье свидание с Сержио. Первый раз мы просто поужинали в ресторане моего отеля, куда он привез меня после клуба. Во второй раз, тоже после работы, мы погуляли по городу, прокатились по Влтаве с персональным гидом и поели в маленьком пивном ресторанчике. Такого вепрева колена я не ела никогда в жизни. Даже не думала, что мясо может быть таким нежным.
Сержио был таким милым и вел себя настолько безупречно, что казался воплощением девичьей фантазии. То как он говорил – негромко, мягко улыбаясь при этом, то, как слушал – внимательно, и тоже с лёгкой улыбкой, покорило бы самое черствое сердце. Он делал все для того, чтобы я расслабилась. И в какой-то момент я поняла, что в его компании мне действительно комфортно и удивительно уютно. Сама не заметила, как начала шутить и даже подшучивать, чувствуя себя так, как будто общаюсь со старым другом.
Только один разговор – ещё во время первого свидания – оставил лёгкий осадок.
– Ты чудесно танцуешь.
– Спасибо, – я поморщилась, стараясь показать, что не хочу об этом говорить, но Сержио настаивал:
– Такое ощущение, что у тебя большой опыт.
Вскинула глаза, пытаясь понять, к чему он клонит.
– Я всю жизнь занималась танцами. И высшее получала, чтобы быть хореографом. Так что, – пожала плечами, – это не удивительно.
– Когда увидел тебя там, в зале, понял, что пропал, – Сержио говорил очень тихо, как будто мечтательно, – как бы я хотел ещё раз увидеть, как ты танцуешь. Не для всех, а только для меня.
Мне стало неловко. Обсуждать танец, в который я вложила свою страсть к другому мужчине, было как минимум странно. А обещать, что станцую для Сержио, пусть и в будущем, язык не поворачивался. В конце концов, мы знакомы всего несколько часов.
Молчание затянулось, и Сержио, наконец, заметил мое смущение. Сразу заговорил о другом, отводя разговор от тревожной темы. Больше мы к вопросу моих танцев не возвращались.
Сегодня по плану у нас поездка в Брно. Моя работа в Праге практически закончена. Аранжировщик и часть команды ещё останутся, пока не дошлифуют все мелкие детали, а вот я свою хореографическую часть постановки доделала. Для блондинки я в итоге придумала шикарный номер с качелями в облаках, густо замешав акробатические трюки воздушной гимнастики с эфирной грациозностью, присущей девушке.
В Брно мы с Сержио планировали экскурсию на лодке по пещере заповедника и пеший поход на вершину, чтобы оттуда заглянуть в Мацоху – местную достопримечательность. Ну и к родителям заедем. Я уже вполне готова познакомить начертанного с самыми дорогими мне людьми.
Посмотрела на часы. Ого, я задержалась, Сержио приедет через десять минут. Схватила сумку из гримёрной и поторопилась на выход. Прошла через служебный, так как днём вход для гостей не открывали. Включать свет в коридоре не стала – за три дня выучила повороты, да и света из зала позади меня хватало, чтобы ориентироваться.
Но, как оказалось, освещения было недостаточно, чтобы разглядеть мужчину в полумраке у выхода. Увидела его только тогда, когда он взял меня за руку, которой я потянулась открыть дверь. Вскрикнула и от испуга, и от прикосновения, от которого волной по венам разлился огонь.
– Мэтт! – невольно вырвалось у меня прежде, чем я осознала, что говорю.
– Инга, – тихо и как-то очень ласково сказал мужчина, не отпуская моей ладони.
Мурашки побежали даже не по коже, а под ней только от звука его голоса. Однако эффект неожиданности прошел, и я вырвала руку. Сразу стало как будто холоднее. Но зато спокойнее.
– Что ты здесь делаешь? – глупый вопрос, учитывая, что это его заведение, но мама говорила, что Мэтт в Испании, и я с ним никак не пересекусь.
– Приехал по работе. Как дела, Ириска? Рад, что ты вернулась.
От этого детского прозвища, которое использовал только он, новая волна тепла окатила меня. Моя магия выходила из-под контроля рядом с ним. Но, в отличие от тела, разум отреагировал совсем иначе. Горькая обида подступила к горлу и, сглотнув ее, я ответила как можно холоднее:
– У меня все хорошо, Матиас. Разрешите пройти, меня ждёт мой парень.
Ох, зря я это сказала. Глаза мужчины блеснули зеркальными осколками, и в следующую минуту я оказалась прижата спиной к стене.
– А как же я, Ириска? – прошептал Мэтт мне прямо в губы.
– Не называйте меня так, – я положила ладони ему на грудь, пытаясь оттолкнуть. Он этого, кажется, даже не заметил.
– Почему? Тебе очень подходит.
– С чего бы? – фыркнула я, не оставляя надежды сдвинуть мага с места, – такая же липкая и приставучая?
Всё-таки я не удержалась, и обида выплеснулась из меня, теперь заполняя горечью весь рот.
– О нет, такая же сладкая, – и Мэтт, обхватив мои пальцы своими ладонями, прижался своими тёплыми губами к моим.
Целовал очень нежно, лёгкими касаниями. Провел языком по моим крепко стиснутым губам – сначала по нижней, потом по верхней. Проник кончиком языка между ними, неизбежно расслабляя. Большие пальцы его рук чертили круговые узоры на моих ладонях, отправляя в кровь все новые порции тепла. Горечь во рту исчезла. Вместо нее, как будто действительно появился вкус карамели.
Эта нежность – ласковая и бережная – так отличалась от страстного, яростного напора, с каким он целовал меня в образе Лексы. Эта мысль меня и отрезвила. Он не мог меня узнать, а, значит, не найдя строптивую суккубку, решил утешиться в объятьях безрассудно любящей его бывшей пары?
Оттолкнула его так сильно и резко, как могла, и он, не ожидая от меня такого отпора, отступил. Вывернулась, демонстративно утирая рот, и бросила напоследок, уже открывая дверь:
– Спасибо! Давно хотела сравнить, но Сержио целуется лучше!
И не важно, что до стадии поцелуев у нас с моим начертанным дело не доходило. Сейчас мне просто хотелось сделать больно. Хотя вряд ли ему могло быть также плохо, как мне.
Выскочила за дверь и, когда она закрывалась, услышала сдавленный стон. Даже сердце ёкнуло от того, столько боли в нем было. Мелькнула глупая мысль, что я отдавила ему пальцы металлическими створками, но вроде не должна была. Несколько мгновений постояла около входа в растерянности, но, не услышав больше не звука, пошла к парковке, где по договоренности, меня ждал Сержио.
Глава 14 Мэтт
Задерживаться у друзей я не стал, сразу вернувшись обратно в Прагу. Но опоздал – клуб уже начал заполняться первыми гостями, значит команда постановщиков давно свернула свою деятельность.
Снял номер в ближайшей гостинице и долго лежал без сна, прокручивая в голове варианты предстоящего разговора.
Чтобы перейти к стадии оправдания, нужно сначала найти возможность для сближения, а я ее не видел. В который раз проклял свою несдержанность. Что мне стоило присмотреться к Инге тогда на ее празднике? Понять, что мы действительно связаны, и дать нам обоим шанс. Но нет, я обставил дело с помпой. Решил, что, если девушка сама откажется от меня, это сохранит мою дружбу с Кит и Вороном. И винить-то некого, кроме собственной дури. Так ничего и не придумав, уснул.
С утра сдал номер пораньше, позвонил директору Рариты Анджею Новаку и, не заботясь более о конспирации, приказал подготовить для меня вип-зону, никого не ставя в известность. Через сорок минут Анджей лично провел в нее, организовал стол и оставил меня наедине с тревожными мыслями. Подозреваю, что он с радостью воспользовался возможностью увидеть меня воочию. Если и существует чатрум для директоров моих клубов, то Анджей там теперь звезда, владеющая эксклюзивной информацией. Впрочем, работают на меня не дураки, вполне возможно, свое инкогнито я берег совершенно зря, наивно веря, что никто не сопоставит снятую на несколько дней вип-зону и волну последующих проверок.
Завтраком для меня Анджей озаботился, так что дожидался Ингу я в комфортных условиях.
Бригада постановщиков появилась ещё через полчаса. Аранжировщик и художник по освещению сразу прошли к своим пультам. Часть парней, видимо VR инженеры, занялись моделированием в своих компьютерах, соединённых в одну сеть с общим голографическим проектом между ними. Для этого они оккупировали несколько сдвинутых вместе столиков у сцены. Инга – при виде нее я испытал чувство сродни тому, что должны испытывать фанаты при виде своего идола – вместе со светловолосой танцовщицей начали отрабатывать танец.
На сцене уже висели подготовленные для них качели. Даже не качели, а два тонких шеста, соединённые внизу узкой перемычкой. Блондинка взобралась на них и начала танцевать, пока без музыки, но очень грациозно, используя боковые крепления качели вместо пилонов. Но, отмечая профессионализм девушки, я понимал, что танец меня не цепляет. Меня теперь вообще ничто не заводит, если в этом не участвует моя пара.
Инга прервала танец и теперь что-то объясняла девушке, активно жестикулируя. Потом забиралась на качели с ногами, давая знак приподнять их выше, метра на три от сцены. От страха за нее у меня застыла кровь в жилах, и в моем случае, это не образное выражение. Не видя смысла в таком риске, я уже собирался вмешаться, но до Инги дошло, что танцовщица – человек и не обладает возможностями одаренных. Качали опустили до высоты человеческого роста, а я начал дышать.
Сделал вдох и снова замер, когда эта неугомонная девчонка повисла на перекладине головой вниз, а затем, извернувшись, подбросила тело вверх, ухватываясь за боковой шест ногами. Да, нервишки у меня ни к черту. Надо продумать страховочную сетку для моей сумасбродной выдумщицы. Запретить заниматься тем, что ей очевидно нравится, мне даже в голову не пришло. Но защитить и уберечь требовала вся моя сущность.
Время пробежало быстро – я вечность готов был стоять и наблюдать за любимой. Но вот она глянула на часы, засуетилась и рванула к гримерным. Если хочу поговорить с ней, то вот он – шанс. Парадный вход закрыт, так что выйти она может только через служебный. Быстро спустился, становясь у дверей так, что даже при включенном свете сразу не разглядишь. Но Инга включать освещение не стала.
Проскользнула мимо меня, даже не заметив, и вскрикнула, судорожно дернувшись, когда я коснулся ее руки.
– Мэтт!
– Инга, – прокатил ее имя во рту, словно пробуя на вкус.
Девушка выдернула руку из моих пальцев и спросила:
– Что ты здесь делаешь?
– Приехал по работе, – до меня, наконец, дошло, какое послевкусие оставило на языке ее имя, и я это озвучил, – как дела, Ириска? – и добавил, – рад, что ты вернулась.
Зря я вспомнил ее детское прозвище. В глазах девушки тут же мелькнула настороженность, и она ответила четко и отстраненно, обращаясь ко мне на «вы», чего не делала, даже когда была совсем маленькой:
– У меня все хорошо, Матиас. Разрешите пройти, меня ждёт мой парень.
При упоминании итальянца, у меня в голове помутилось. Все благие намерения, все спокойные вступления, чуть ли не заученные наизусть накануне в номере, мгновенно вылетели из головы. Схватил ее за плечи, зажимая между стеной и собой, сходя с ума от ее карамельного запаха.
– А как же я, Ириска? – сказал, борясь с искушением немедленно завладеть ее нежным ртом.
– Не называйте меня так, – и снова на «вы».
– Почему? – искренне удивился я, – тебе очень подходит.
– С чего бы? – мрачно выдала девушка, – такая же липкая и приставучая?
– О нет, такая же сладкая, – желание поцеловать упрямицу стало нестерпимым, и я перестал с ним бороться. Целовал очень осторожно, стараясь не напугать. И моя отзывчивая девочка расслабилась, открываясь.
Я не уловил момент, когда все изменилось. Просто внезапно она как будто застыла, а потом резко оттолкнула меня. Я отступил, вглядываясь в ее глаза. Уловил боль, горечь и злость. Ими же были пропитаны и ее следующие слова, которые она бросила перед уходом:
– Спасибо! Давно хотела сравнить, но Сержио целуется лучше!
Знала бы ты, девочка, как мне больно от твоих слов. Так больно, что вены на руках становятся ледяными и ломкими, лопаясь и расползаясь гематомами под кожей. Боль прорвалась сквозь сомкнутые зубы глухим стоном прежде, чем я смог взять себя в руки.
Наверное, мне повезло, что вторая моя способность – и довольно сильная – целительство. Помешать моей первой силе убить меня это не может, а вот убрать последствия вроде лопнувших сосудов – вполне.
Я вернулся в зал, ударяясь об углы как слепой, разрываясь между двумя желаниями – убиться головой об стену и крушить все вокруг. Я пытался успокоиться, понимая, что иначе сдохну раньше, чем Инга вообще узнает о моих чувствах. Получалось отвратительно плохо.
К счастью для меня завибрировал брас. Катерина.
– Дим, – сказала она с тревогой в голосе, – тебе не удалось поговорить с Ингой?
– Считай, что нет, – мрачно признался я.
– Она звонила мне только что. Они едут с Сержио на экскурсию, а потом заедут к нам. Я подумала…
– Что Инга не сможет меня игнорировать при вас? – договорил я.
– Да, Дим.
– Выезжаю.
Глава 15 Инга
– Ты очень напряжена, Инга. Что-то случилось?
– Нет, Сержио, все хорошо. Наверное, немного устала.
Сделала над собой усилие и постаралась расслабиться. Позвонила маме, сориентировала ее по времени, а затем сосредоточилась на своем спутнике. Мы впервые ехали вместе – краткие передвижения по городу не в счёт – и я, наконец, получила возможность его рассмотреть. Слегка вьющиеся темные волосы до висков, губы, всегда изогнутые в теплой улыбке, чуть прищуренные карие глаза. Очень красивый, спокойный, уверенный в себе мужчина. Такой станет прекрасным мужем и отцом.
Не знаю, хорошо это или плохо, но начертание является гарантией счастливой жизни супругов. Мужчины ждут свою пару по несколько десятков лет, зато, потом из одаренных получаются самые верные и заботливые мужья. Со своей парой маг становится сильнее, ее желает так страстно, как никого другого. Никто не отказывается от начертанной. Никто, кроме Мэтта…
У девушки, становящейся начертанной, есть выбор. Но я не знаю ни одного случая, когда одаренному не удалось очаровать и влюбить в себя свою пару. Всё-таки изначально они идеально подходят друг другу, испытывают взаимное притяжение…
Я снова погрустнела, как всегда, когда в мои мысли проникал ледяной маг. Не могла забыть его, как ни старалась. Его прикосновения, его шепот, его поцелуи. Как жаль, что не он моя пара. Стоп. Эти мысли нужно срочно стереть из сознания. Думать так, по меньшей мере, нечестно по отношению к Сержио. И я вновь сконцентрировалась на начертанном.
– Расскажи про свою семью, пожалуйста.
– Семью, – протянул Сержио и улыбнулся, – а вопрос очень кстати. Сам хотел поговорить об этом. Моя сестра скоро выходит замуж.
– У тебя есть сестра. Завидую, – честно сказала я, вспоминая Тому, – какая она?
– Эстель – сильная, умная, категоричная, – тут он искоса глянул на меня, – ты ей понравишься.
– Почему?
– Не знаю. Просто чувствую. Скоро познакомитесь. Мы, естественно, приглашены.
– Это здорово, – улыбнулась я.
– А хочешь я тебя удивлю?
– Попробуй, – подначила его.
– Ее будущий муж не ее начертанный.
– Ого, – действительно поразилась я, – а так бывает?
– Да, если девушка отказывается от начертанного.
Ну вот, а я только что размышляла, что такого никогда не случалось.
– Почему она это сделала?
– Ненавидит принуждение. Отказалась даже его увидеть.
– Да уж, – я не знала, что и думать. Это было странно, но познакомиться с Эстель было бы действительно интересно.
– Когда свадьба?
– Через пару недель. Эстель всегда хотела выйти замуж весной.
– Мне нужно решить что-то с платьем.
– Не переживай. Мамина подруга отличная портниха. Я как раз думал попросить тебя сделать замеры. Подружки невесты будут в платьях одного цвета. Так что мы бы все равно не смогли купить нужное.
– Я буду подружкой невесты? Но я же никого не знаю.
– Достаточно, что я тебя знаю. Инга, не переживай. Обещаю, все будет хорошо.
Когда мы приехали в заповедник, уже начало темнеть, но это не помешало получить огромное удовольствие от экскурсии. Сначала мы прокатились по пещере на лодке с установленным на носу огромным фонарем, выхватывающим из темноты причудливой формы сталактиты и сталагмиты, потом поднялись по каменистой дорожке на гору. Подсвеченная световыми камнями тропинка была крутой и длинной, так что на вершину мы забирались минут двадцать.
Над пропастью Мацоха, что значит мачеха, был установлен стеклянный мост. Мы, не сговариваясь, прошли на середину. Откуда-то снизу играла классическая музыка, отражающаяся от стен и доносящаяся до нас тревожными рваными нотами. Под ногами, под прозрачным мостом, чернела пропасть, еле подсвеченная синими тусклыми огоньками. Мне вдруг показалось, что мы в открытом космосе, совершенно одни во всей вселенной. Невольно придвинулась к Сержио, а он, обхватив мое лицо ладонями, очень нежно поцеловал.
"Ну вот и сравнила," – мелькнула дурацкая мысль. Губы мужчины были тёплыми и мягкими, а движения лёгкими и осторожными. Он прихватывал мои губы своими, не пытаясь углубить поцелуй. Это было приятно и невероятно мило. Таким должен быть первый поцелуй. Вот только мой был совсем другим – диким, почти болезненным, горячим и волнующим до дрожи.
Я отстранилась, пряча лицо у Сержио на груди. "Я научусь тебя любить", – думала я отчаянно, – "только потерпи."
К родителям мы приехали уже в полной темноте. Обратила внимание на припаркованную напротив арендованную машину, но даже не предположила, что гости могут быть у мамы с папой.
Нас встретили на пороге. Очень горячо меня, и с вежливой дружелюбностью Сержио. Мама накрыла чудесный стол, и мне сначала даже не бросилось в глаза, что на пятерых.
– Сержио, разреши представить тебе старого друга семьи – Матиаса, – сказал папа, указывая на поднявшегося нам навстречу Мэтта.
Растерянно оглянулась на маму. Та успокаивающе положила руку мне на плечо и тихонько шепнула:
– Котенок, не переживай, все будет хорошо.
В этом я очень сомневалась, напряжённо ожидая, когда, обменявшись рукопожатиями с моим спутником, Мэтт повернется ко мне.
Но похоже опасалась я зря. Изобразив самую нейтральную улыбку, от которой у меня тем не менее замерло сердце, ледяной маг коснулся моей руки дружеским приветственным жестом. Переждав волну мурашек, я улыбнулась ему так беспечно как могла:
– Рада встречи. Давно вас не видела.
Он улыбнулся снова, теперь лукаво, намекая на то, что последний раз я его видела не далее, как этим днём. Но промолчал.
Я выдохнула и села на предложенное мамой место за круглым столом. В тот момент, когда справа от меня оказался Сержио, а слева Мэтт, я почувствовала сговор. Естественно, не без маминого участия.
Вопросительно и обиженно глянула на нее, но та смотрела серьезно, без малейшего признака вины, и я отвела глаза, не зная куда себя деть.
"Сбежать бы снова", – подумала тоскливо, – "у меня ведь это хорошо получается".
Сидеть между двумя мужчинами было серьезным испытанием. Особенно учитывая, что оба меня сегодня целовали. Я украдкой глянула сначала на одного – расслабленного, безмятежно улыбающегося Сержио, потом на другого – напряжённого, но сдержанно спокойного Мэтта. В голову снова прокрались совершенно неуместные мысли о поцелуях, и я стыдливо опустила взгляд, уставившись на салфетку, и отчаянно надеясь, что это не бросается в глаза.
Положение спасли родители. Папа, сидящий рядом с Сержио, задал ему какой-то вопрос, мама отвлекла Мэтта. А я постепенно начала расслабляться, поняв, что никакого выяснения отношений не планируется. По крайней мере прилюдно.
Мама начала раскладывать по тарелкам лёгкое угощение – тарталетки, эклеры, маленькие пирожные, папа разлил по чашкам чай и кофе. Я даже успела откусить кусочек эклера, когда Сержио обратился к Мэтту чуть перегнувшись через меня:
– Матиас, вы давно знакомы с семьёй Инги?
– Очень давно, – кивнул Мэтт, – с Дэнисом – с позапрошлого витка, с Катариной с прошлого. А Ингу я взял на руки раньше ее отца.
Ого, вот это откровение. Снова глянула на маму. Та кивнула:
– Ты знаешь эту историю, котенок. Твой папа тогда чуть не погиб. Мэтт помог исцелиться мне и присмотрел за тобой.
Я поймала вопросительный взгляд Сержио и нервно улыбнулась ему:
– Я расскажу потом. Это долгая история.
– Знаешь, что я подумал, увидев тебя в первый раз, – вдруг сказал Мэтт, – что ты самый красивый ребенок на свете.
Господи, что за вечер откровений?! Я кашлянула и выдавила из себя:
– Спасибо. Наверное.
– Ты и сейчас самая красивая девушка из всех, кого я знаю, – продолжил Мэтт как ни в чем не бывало.
Я в панике обернулась к Сержио. Похоже, я рано расслабилась, и кое-что придется объяснять прямо сейчас.
– Сержио, – я посмотрела в глаза начертанного, и тот, не переставая чуть улыбаться, взял мои пальцы в свою ладонь, – ты, наверное, знаешь, что я просила Совет Старших найти мне новую пару. Мы не говорили об этом, но мой первый начертанный, – тут я чуть откинулась назад, давая мужчинам посмотреть друг на друга, – отказался от меня. Можешь даже спросить почему. Я не спрашивала.
