Текст книги "Нет розы без шипов"
Автор книги: Тейлор Райан
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 17 страниц)
Глава восемнадцатая
Кое в чем миссис Санди была не права. Маркиз еще не осознал свою ошибку, хотя беспокойство его росло. В данный момент он распластался на диване в библиотеке на Лестер-стрит, 1, и пытался прийти в себя после утомительного завтрака с матерью. Леди Лавиния больше часа мучила его жалобами на прискорбное поведение, строптивость, злобность и невероятную лживость Шэрон Бартли-Бейкон. В довершение она торжествующе объявила, что отправила лживую девчонку домой к матери. И самое удивительное и совершенно нетипичное для пожилой дамы: она заявила, что сын проявил в этом деле недюжинный здравый смысл, а она заблуждалась и в будущем станет внимательнее прислушиваться к его мнению.
Несколько утешенный ее признанием и комплиментами, Джефри никак не мог закончить беседу, устало, увиливая от бесконечных вопросов о местонахождении Розы. В конце концов, совершенно раздраженный, Джефри выложил матери всю запутанную историю, и, надо отдать ей должное, она проявила изумительную ясность мысли, которую он редко наблюдал в ней. Мать совершенно ошеломила его, с присущей ей прямотой заявив:
– Боже милостивый! Джефри! Ты что, слепой? Девочка по уши влюблена в тебя. И всегда была влюблена.
Когда доложили о приходе лорда Филпотса, Джефри уже метался по библиотеке, преследуемый по пятам встревоженным Вздором. Рассеянно взглянув на заполнившую дверной проем огромную фигуру друга, маркиз нахмурился, недовольный бодрым видом Милти. Не самое подходящее время для веселья. Вздор с раскатистым приветственным лаем прыгнул к гостю, но тут же трусливо отскочил, жалобно заскулив.
Что касается лорда Филпотса, то он сиял бодростью и здоровьем, очень сильно напоминая большую кошку, только что проглотившую необыкновенно вкусную канарейку.
– Послушай, что случилось со Вздором? – спросил он, махнув рукой на обеспокоенного пса. – Как будто его только что побили.
– Его запугала эта проклятая кошка Розы, – проворчал Джефри, раздраженно глядя на собаку.
– И это все? Знаешь, так бывает с добрыми собаками. Одна охота, и все встанет на свои места. Но где же наша Роза? У меня потрясающие новости! – воскликнул Милти.
– Она в деревне и, уж будь уверен, проживет там некоторое время, – снова проворчал Джефри, возобновляя свою бесцельную ходьбу по комнате.
Лицо Милти заметно вытянулось.
– Какое разочарование! Она пришла бы в восторг от моих новостей. – Он с надеждой взглянул на маркиза и, когда тот не проявил любопытства, вздохнул и жалобно спросил: – А ты, Джефри, не собираешься поинтересоваться моими новостями?
Джефри остановился и с досадой посмотрел на Милти.
– Ну ладно. Что у тебя за новости? Милти даже отступил, услышав раздраженный тон.
– Уж и не знаю, хочется ли мне рассказывать тебе, – сказал он, слегка надувшись. – Я пришел сюда счастливый, а ты мечешься тут, как рассвирепевший бенгальский тигр.
Джефри невольно улыбнулся и покорно опустился в кресло.
– За свою жизнь я получал много прозвищ, Милти, но никто еще не называл меня рассвирепевшим бенгальским тигром. Выкладывай свои новости, старина.
– Проведя в своем имении больше месяца, я пришел к историческому решению. Как ты сам видишь, я сбросил перья денди! – гордо объявил Милти. – Я устал от злорадства этих щеголей. Они бывают ужасно грубыми. Никогда не щадят твоих чувств.
Виконт гордо распрямился, демонстрируя маркизу результаты своего решения. Дни, проведенные в занятиях спортом, уменьшили пухлый живот до вполне приличных размеров, а загорелое лицо сияло здоровьем. Посетив магазин Уэстона и Мейера на Конджуит-стрит, он навсегда освободился от корсета и высоких каблуков. И чувствовал себя, выглядел и действовал как совершенно новый человек.
– Милти, ты действительно прекрасно выглядишь. Думаю, что ты нашел, наконец, свой стиль. И, как настоящий друг, я ни разу не скажу: «Я же тебе давно советовал», – рассмеялся Джефри, поднявшись и хлопнув друга по спине. – Я всегда говорил, что ты спортсмен. Ты так прекрасно держишься в седле!
– Дело в том, что мне не терпелось рассказать об этом Розе. Почему она в деревне? Дьявольски неподходящее время года, ты согласен?
– Потому что я отослал ее туда, – устало признался Джефри. Он упал обратно в кресло и во второй раз за это утро рассказал всю свою печальную историю.
Милти смотрел на него, выпучив глаза.
– Наша Роза? Связалась со щеголями в заведении Марты Раффл? Полнейшая чушь! За всем этим кроется что-то другое. Роза – сама миссис Пристойность! Вот почему она так любила меня в качестве кавалера. Знала, что я безопасен, и никто не воспримет меня всерьез, потому что я твой друг. Да еще эта смешная одежда.
Казалось, Джефри не слышит его. Милти поджал губы, прищурился, затем высказал то, что было у него на уме:
– Джефри, послушай меня. В том элленсбергском деле было что-то очень подозрительное, – Милти сел напротив маркиза и пылко подался вперед. – Помнишь тот день, когда Роза плакала в Сент-Джеймском парке, а я подумал, что довел ее до слез рассказами о старушке Мэри? Видишь ли, некоторые дамы не любят лошадей. Конечно, нам с тобой это может показаться очень странным, но некоторые женщины…
– О, Милти, – вздохнул Джефри, – не отвлекайся. Говори по существу.
– Ах да! О чем это я? Ну вот, я думаю, что она плакала из-за нашей поездки в Элленсберг, а не из-за лошадей.
– Мне от этого не легче, Милти! Наоборот, я начинаю думать, что ее отношения с тем французом были более серьезными, чем меня заставляли верить.
– Ну что вы за парочка! – раздраженно воскликнул Милти. – Никогда не видел подобного брака!
Джефри уже открывал, рот, чтобы сердито возразить другу, когда в дверях появился Хэмфри. Он откашлялся – причем не один раз, а трижды – и явно пытался придать своему лицу безразличное выражение прежде, чем доложить:
– Пожалуйста, простите меня, милорд. Но там… э… э… женщина… к вам, – он снова откашлялся, прозрачно намекая, что он прежде не видел такой женщины и был бы рад никогда больше не видеть.
– Леди, Хэмфри?
– Особа, которая называет себя… э… миссис Раффл.
– Она? Она! – мрачно сказал Джефри, затем обратился к другу: – Ну, Милти, вот и шантажистка… держу пари, она пришла требовать деньги за молчание. Раз уж она здесь, можете проводить ее сюда, Хэмфри.
– Слушаюсь, милорд, – ответил Хэмфри, явно недовольный принятым решением. Он лично предпочел бы показать ей на дверь, а затем отправить не менее трех горничных отдраить холл кипятком, как палубу корабля.
Миссис Раффл протиснулась мимо несчастного Хэмфри и вплыла в библиотеку. Прежде, чем кто-либо успел остановить ее, она опустилась в глубоком реверансе, из которого ей неохотно помог подняться лорд Филпотс, так как Хэмфри даже не шевельнулся, увидев ее затруднения.
Мощная волна едкого запаха духов накрыла комнату, отчетливо напомнив Джефри о позоре Розы.
– Зачем вы пришли? – спросил он, устремив мрачный взгляд на неуклюжую владелицу игорного дома.
– Я пришла из-за вашей бесценной супруги, – прохрипела Марта Раффл. – У меня здесь кое-что есть… – она похлопала по огромному ридикюлю, – что, как я полагаю, докажет вам существование заговора с целью очернить маркизу.
– Дайте сюда! – рявкнул Джефри.
– Не так быстро, – миссис Раффл крепко прижала ридикюль к объемистому бюсту. – Я вышла на улицу в этот отвратительный грязный снег ради доброго имени леди. Я заплатила за тот наемный экипаж, что ждет снаружи. Я…
– Вы будете щедро вознаграждены. Теперь отдайте то, что принесли.
– Тысяча гиней, – мадам собиралась запросить в два раза меньше, но, быстро прикинув стоимость мебели и размеры дома, решила поторговаться.
– Пятьсот, и ни пенни больше.
– Я бедная женщина, милорд…
– Четыреста…
– Восемьсот, милорд, и письмо ваше.
– Триста…
– Вы жестокий, жестокий человек. Такому богатому аристократу следовало бы раскошелиться, чтобы защитить этого милого ангела.
– Вон!
– Я возьму пятьсот, – быстро сказала миссис Раффл, открывая ридикюль и вытаскивая письмо.
Джефри схватил его, разгладил складки и прочитал. Затем медленно, аккуратно сложил.
– Кто написал это? – Поскольку мадам заколебалась, он подошел к ней угрожающе близко. – Кто написал это, вымогательница? Говорите, или я вытрясу из вас его имя.
Миссис Раффл, всю жизнь, общавшаяся с головорезами, невольно отшатнулась.
– Клянусь вам, я не знаю, кто это написал, но ручаюсь, это как-то связано с Элмо Сьюэллом. Он был там тогда вечером, и, когда я спросила, что такая дама делает в моем заведении, он сказал, что она азартный игрок и питает склонность к юношам. Я только пыталась удовлетворить запросы богатой клиентки, когда вы ворвались.
Джефри отвернулся и подошел к окну, чтобы оказаться как можно дальше от этой женщины.
– Можете идти, миссис Раффл.
– Но, ваша светлость, такой холодный день, и я надеялась хотя бы смочить губы, – взмолилась миссис Раффл, с вожделением глядя на хрустальные графины, подмигивавшие с буфета янтарным содержимым.
Быстрый, как кошка, маркиз повернулся к ней.
– Хэмфри! – крикнул он, прекрасно понимая, что дворецкий болтается за дверью, затем сурово взглянул на женщину. – Я никогда не бил женщин, миссис Раффл, но, если вы немедленно не исчезнете, я смочу ваши губы вашей собственной кровью. Хэмфри, проводите эту особу и проследите, чтобы она ушла. Если она обронит хоть слово, вызовите полицию, и пусть ее арестуют. Обвинение – вымогательство и похищение.
– И это совершенно справедливо! – мрачно поддержал Милти.
Еще один внушительный противник! Миссис Раффл поспешно вылетела из комнаты.
Джефри отошел к камину и молча смотрел в огонь, пока не захлопнулась входная дверь за миссис Раффл.
– Я убью его, – просто сказал он.
– А потом его убью я, – согласился Милти. – Идем. Возможно, мы найдем его в «Бруксе».
Знаменитый клуб был почти пуст, но, как и ожидалось, Элмо Сьюэлл сидел у одного из окон в компании шумных приятелей. Эти личности, подобно Сьюэллу, еле удерживались на самых задворках общества и всегда были готовы повеселиться за чужой счет.
Без всяких предупреждений лорд Уайз в сопровождении лорда Филпотса подошел к их столу. Все умолкли, некоторые отпрянули, увидев грозное лицо маркиза, снявшего перчатку и влепившего Элмо Сьюэллу пощечину.
– Вы плели отвратительные заговоры против моей жены и распространяли о ней сплетни, Элмо Сьюэлл, – заявил Джефри. – Я требую сатисфакции.
– Вы сошли с ума, – возразил Элмо с натянутой улыбкой. – Я отказываюсь разговаривать с вами. Вы потеряли рассудок. У меня есть свидетели.
Джефри схватил стакан Элмо и выплеснул все содержимое ему в лицо.
– Что еще я должен сделать, чтобы вы приняли мой вызов, трус?
Элмо поднял руку, чтобы вытереть глаза. Даже теперь он не собирался принимать вызов маркиза, но тут один из его приятелей фыркнул, и самолюбие Элмо, наконец, было задето.
– Ладно, принимаю! И, если есть Бог на небесах, я вас убью! – проревел Элмо Сьюэлл, вскакивая.
Джефри ударил Элмо в грудь, бросив его обратно на стул, и с отвращением поджал губы.
– Полагаю, вы в некотором роде мой родственник, Сьюэлл, что лишь усугубляет оскорбление. Вы позорите имя Эдерингтонов.
Элмо содрогнулся от ненависти.
– Как вы смеете говорить, что я недостоин Эдерингтонов! Если б не вы, я сохранил бы и поместье и титул. Неужели вы поверили в то, что я буду спокойно смотреть, как вы с этой девчонкой плодите ублюдков? Позор, вы говорите? Назовите ваших секундантов, и, Богом клянусь, вы отправитесь в ад раньше меня!
В желающих стать секундантами с обеих сторон недостатка не оказалось хотя бы потому, что многим хотелось увидеть, как проливается кровь. Дуэль назначили на рассвете в глубине Гайд-парка на Чок-Уок. Покинув «Брукс», Джефри приказал груму вести лошадь, поскольку надеялся, что пешая прогулка поможет ему умерить свою ярость. Преданный Милти потащился за другом по засыпанному сажей лондонскому снегу. Минуты казались ему часами, новые сапоги превратили прогулку в тяжелейшее испытание.
Наконец Милти заговорил:
– Я слышал, Элмо Сьюэлл хорошо владеет шпагой.
– И я не хуже, – заметил Джефри, и оба снова погрузились в молчание.
Снежинки слезами таяли на лице Джефри и поблескивали на ослепительно белом галстуке. Страх и тревога за маленькую жену охватили его. Он вспоминал все ее робкие попытки сблизиться с ним и то, как грубо он обрывал их, пряча за пренебрежением и официальностью свои оскорбленные чувства. Как он мог быть так слеп! Как мог думать, что она связалась с таким подозрительным заведением, как игорный дом Марты Раффл! Он думал и об Элмо Сьюэлле. Как мог человек, и человек, вращавшийся в том же обществе, что он и Роза, так умело провести столь сложную интригу? Вдруг он остановился как вкопанный, поглощенный своими мыслями. Милти, как комнатная собачка, бесцельно топтался вокруг него.
– Шэрон! – воскликнул Джефри. – Она должна была участвовать в этом заговоре. Подумай, друг мой. Ведь это она сообщила мне о карточной игре Розы… и послала меня к Марте Раффл!
Джефри обернулся и сделал знак груму подвести лошадь. Вскочив в седло, он помчался на Кларенс-сквер, куда, по словам матери, переехала Шэрон после того, как ей отказали от дома на Гросвенор-сквер. Милти покорно последовал за другом.
Шэрон Бартли-Бейкон сидела в гостиной с лордом Абернети. Когда маркиз Эдерингтон решительно вошел в комнату, а следом за ним – хмурый, внушительный лорд Филпотс, она вскочила. Виновность и страх отпечатались на ее лице.
– Я должен поговорить с вами наедине, мисс Бартли-Бейкон, – сказал Джефри, придерживая открытую дверь и явно предлагая насупившемуся пожилому лорду удалиться. – Если вы позволите, лорд Абернети.
Лорд Абернети тяжело поднялся и встал перед Шэрон.
– Послушайте, Эдерингтон, вы не можете приказывать мне. Ваше поведение возмутительно. Эта дама – моя невеста, и, если вы собираетесь скомпрометировать ее, мой долг – вызвать вас на дуэль.
– Как пожелаете, лорд Абернети, – процедил сквозь зубы Джефри. – Поскольку завтра на рассвете я намерен встретиться с другим джентльменом на Чок-Уок, то могу удовлетворить ваше желание, как только улажу свои дела с ним. Лорд Филпотс – мой секундант. Договоритесь об удобном для вас времени. Мисс Бартли-Бейкон?
Шэрон взглянула на суровое лицо лорда Уайза и поняла, что ее игра проиграна. Еще возможно спасти ее помолвку, но если только она избавится от лорда Абернети. Повернувшись к напыщенному жениху, она слегка наклонилась к нему и положила ладонь на его руку.
– Пожалуйста, простите меня, милорд. Это совсем не то, что вы подозреваете. Ну, это чисто семейное дело. Вы просто посидите здесь, и я вернусь не более чем через минуту.
Похлопав его по руке и мило улыбнувшись, она вышла. Джефри и Милти последовали за ней.
Проведя лорда Уайза и преданного лорда Филпотса в библиотеку, Шэрон крепко закрыла за ними дверь.
– Вы должны простить милорда Абернети. Боюсь, что ему необходима жесткая узда, и он ее получит, как только мы поженимся.
– Вам также необходима жесткая узда, – сказал разъяренный Джефри, надвигаясь на нее, и Шэрон отпрянула. – Я только что обнаружил, что Элмо Сьюэлл составил заговор с целью опорочить репутацию моей жены. Он послал ей записку, чтобы заманить в некий игорный дом. Затем мне вспомнилось, что именно вы так трогательно сообщили мне, что там я найду Розу. У вас есть правдоподобное объяснение этому?
Шэрон лихорадочно соображала. Маркиз явно не знает об ее участии в заговоре, иначе он не спрашивал бы, а обвинял. Она выдавила дрожащую улыбку и запричитала, пытаясь выиграть время:
– Как ужасно! Мне никогда не нравился этот человек. Ах, бедняжка Роза!
Джефри не так легко было обмануть.
– Да, действительно: бедняжка Роза. Вас не раз видели в обществе Сьюэлла, Шэрон.
– Ну да… – Шэрон постаралась сделать вид, что его заявление освежило ее память. – Конечно, дорогой Джефри, именно мистер Сьюэлл рассказал мне о том, что Роза посещает все эти ужасные места. Теперь я вспоминаю, что это он предложил мне поговорить с вами о ее поведении. Он вел себя так естественно, что я ничего плохого не заподозрила.
Джефри свирепо смотрел на нее, пытаясь понять, говорит ли она правду или снова лжет.
– И это все?
– О, Джефри, – наклонилась к нему Шэрон. – После всего, что было между нами, вы должны мне верить.
Ее губы дрожали, а большие глаза сверкали слезами. Джефри не видел в ее лице обмана.
– Ладно, Шэрон, – устало сказал он. – Кажется, вас обвели вокруг пальца, как и меня. – Он неприязненно отодвинулся от нее. – Идем, Милти. Здесь дурно пахнет.
У Шэрон подкосились ноги, и она упала в кресло, хоть и понимала, что необходимо немедленно вернуться к лорду Абернети. Еще секундочку – чтобы собраться с мыслями. Она вытерла вспотевшие ладони об юбку и судорожно вздохнула. Только что ей едва удалось избежать позорного изгнания из светского общества.
Однако ее проблемам не суждено было легко разрешиться. Без доклада в библиотеку ворвался Элмо Сьюэлл, преследуемый возмущенным дворецким.
– Вы не видели Эдерингтона? – спросил он, нависая над ней и оставляя на ковре лужицы от таявшего на его пальто снега.
Шэрон отослала дворецкого, затем оскорбительным движением подобрала юбки.
– Видела. Вы только что разминулись с ним. Если поспешите, успеете настичь его на углу.
– Прекратите нести вздор! Он знает о вашем участии? – (Шэрон отрицательно покачала головой.) – Хорошо! Вы сделаете для меня еще кое-что. Этот ублюдок собирается драться со мной на Чок-Уок в пять часов утра. Вы должны сообщить властям и остановить дуэль.
Шэрон окинула его презрительным взглядом.
– Вы боитесь Джефри?
– Делайте, что вам говорят, и избавьте меня от ваших оскорблений, – рявкнул он.
– Хорошо, – вздохнула Шэрон. Элмо удалился, она подошла к окну и следила, как он садится в экипаж. Ее губы медленно сложились в кривую улыбку. – Нет, я не сделаю этого. Я не сообщу властям, мистер Сьюэлл. И я молю Бога, чтобы Джефри убил вас. Убил. Убил. Убил!
– Мисс Бартли-Бейкон, я должен поговорить с вами начистоту, – раздался голос лорда Абернети за ее спиной.
Шэрон постаралась изобразить на лице любезность и повернулась к жениху.
– Да, дорогой лорд Абернети. Заходите, присаживайтесь к огню. Вы же знаете, как вреден вам холод.
Пожилой лорд не обратил внимания на ее заботливое замечание и остался стоять в дверях. Он прищурился и сказал без всякого выражения:
– Мисс Бартли-Бейкон, я искренне принял ваши объяснения насчет отъезда из дома леди Уайз и безоговорочно поверил в то, что с вами там несправедливо обошлись. Я предложил вам свою защиту в браке, безопасность моего дома и заботу моей сестры до нашей свадьбы. Однако, тесно пообщавшись с вами последние несколько недель, не говоря уж о событиях сегодняшних, я пришел к выводу, что вы не та женщина, которая могла бы сделать счастливыми мои преклонные годы.
– Но… но, Чарлз, – заикаясь и с мольбой протягивая к нему руки, воскликнула Шэрон. – Если вы отвергнете меня, как это будет выглядеть? Вы запятнаете мою репутацию.
– Нет, дорогая. Вы сами запятнали свою репутацию. Видите ли, я все слышал. На вас приятно смотреть, и, боюсь, я позволил вашей красоте ослепить меня. Но, увы, вы красивы лишь внешне.
Шэрон оставалось лишь с притворным стыдом опустить голову. Будь прокляты все мужчины! Что же дальше? Единственно возможный ответ пришел ей в голову, ибо она знала слабости этого старика. Она медленно подняла руки и начала расстегивать пуговицы корсажа, чтобы оголить грудь. Слезы навернулись ей на глаза. Вот до чего она дошла! Долгая жизнь расстилалась перед ней, и в этой жизни она не могла увидеть ничего хорошего.
Вернувшись на Лестер-стрит, 1, лорд Уайз первым делом приказал Джею Маршу, управляющему имением Эдерингтон-Харроу, взять с собой двух сильных лакеев и на рассвете отправиться в трудное путешествие домой. Необходимо было как можно скорее сообщить Розе, что сам он прибудет в Харроу, как только позволят погода и дела. Он также уполномочил Марша немедленно и публично восстановить маркизу во всех правах и привилегиях, принеся ей его искренние извинения. Затем он удалился в библиотеку и закрыл дверь перед самым носом протестующего Милти.
Подойдя к письменному столу, Джефри вынул несколько листов пергаментной бумаги. Он взял перо, но не мог писать и пристально смотрел на чистую бумагу, видя перед собой милое личико Розы. Что, если она не любит его? Что, если он ждал слишком долго? Что, если она никогда не простит его гнусное обращение с ней? Часы шли, и он мучительно подыскивал верные слова, чтобы объяснить свои чувства на случай, если он не вернется с Чок-Уок. Лист за листом комкались и летели в камин. Джефри трудился до изнеможения, пытаясь объяснить жене, что влюблен в нее по уши и, если оглянуться назад, вероятно, любит ее давным-давно.
Наконец, когда уже ночной сторож обошел дом, гася огонь в каминах и свечи, Джефри с удовлетворением и душевным покоем поставил свою печать на письмо. Положив объемистый пакет на стол для Джея Марша, он поднялся в свою спальню. На душе у него было теперь немного легче. Оставалось лишь лечь в постель и молиться о том, чтобы с честью пройти завтрашнее испытание.
Когда бледная заря поднялась над зимним городом, Джефри встал с диванчика перед окном. Он совсем не спал, но не испытывал ни усталости, ни дурных предчувствий. Не вызывая лакея, он быстро оделся и спустился в холл, где уже ждал его лорд Филпотс. В сопровождении молчаливого друга Джефри отправился верхом сквозь густо падающий снег к Чок-Уок. Ярость, кипевшая в нем накануне, ничуть не утихла.
Виконт также провел бессонную ночь, но его мучили другие мысли. Он боялся за безопасность своего самого дорогого друга и страшился последствий дуэли. Ибо по правилам именно ему придется сообщить Розе о смерти мужа, если удача отвернется от маркиза. Мысль о том, что, возможно, ему придется разбить сердце Розы, подсказала Милти идею вызваться заменить Джефри в предстоящей дуэли. Любое оскорбление, нанесенное Розе или Джефри, было оскорблением ему самому. Однако, глядя на высокую атлетическую фигуру маркиза, скачущего перед ним, он понимал, что, вряд ли ему удастся добиться права убить Сьюэлла.
Белые поля Чок-Уок раскинулись в сонном молчании под снежным одеялом. Когда часы на соседней колокольне пробили пять раз, в наемном экипаже прибыл хирург, но не было никаких признаков противника Джефри.
Он и не собирается приезжать сюда, с огромным облегчением подумал Милти.
– Джефри, этот трус не появится, – сказал он, подводя лошадь поближе к лошади маркиза. – Я знаю одну уютную маленькую гостиницу, где мы могли бы перекусить. А потом отправимся в Эдерингтон-Харроу. То-то будет сюрприз для нашей Розы!
Джефри не шевельнулся в седле и не ответил. Его прищуренные глаза не отрываясь оглядывали заснеженное поле. Вместе прибыли секунданты Сьюэлла. Самого Элмо все не было. Часы на колокольне скорбно пробили четверть шестого, и горизонт слабо засветился.
– Этот ублюдок не объявится, – сказан секундант Сьюэлла, сплевывая на землю, чтобы продемонстрировать свое презрение. – Поехали, лорд Уайз, отыщем его в Лондоне и пристрелим, как трусливую собаку, каковой он и является!
– Подождем! – грозно скомандовал маркиз.
Секундант быстро отошел, явно испугавшись, что милорд обрушит на него всю силу своего гнева, и затопал, согревая застывшие ноги. В ту минуту, когда он решился снова обратиться к маркизу, послышался стук копыт. К ним медленно приближался одинокий всадник.
Элмо Сьюэлл отчаянно искал взглядом представителей закона. Он оставил им достаточно времени, чтобы прибыть сюда. И только пересекая поле, он вдруг отчетливо осознал, что Шэрон Бартли-Бейкон, надеясь избавиться от него, никого не предупредила. Смирившись с судьбой, он медленно спешился. Даже будучи метким стрелком и ловким фехтовальщиком, он не испытывал удовольствия от предстоящей дуэли. Гораздо приятнее и удобнее строить козни против женщин. Тем не менее, по заведенному порядку, пальто были скинуты, шпаги выбраны, дуэлянты встали лицом друг к другу… а лорд Филпотс повернулся к ним спиной.
– Эй! Вы же секундант. Обернитесь, – сказал ему хирург.
– Я не могу смотреть, – признался Милти со слезами на глазах. – Видите ли, это мой лучший друг.
– Полноте, милорд. Ваш долг – следить, чтобы дуэль шла честно, – настаивал хирург, успокоившись, только когда Милти утер глаза и покорно повернулся к дуэлянтам.
Очень скоро стало ясно, что оба противника жаждут крови. Сьюэлл оказался опасным фехтовальщиком, и маркиз временами попадал в затруднительное положение. Однако ненависть и ярость слепили Сьюэлла. Высокий маркиз ловко парировал все удары и ускользал из всех ловушек. Сьюэлл совсем обезумел. Он яростно размахивал шпагой и делал выпады, его ноги скользили по предательской смеси талого снега с землей.
Вдруг маркиз поскользнулся и упал на колени. Элмо Сьюэлл прыгнул вперед и с размаху ткнул шпагой. Милти закрыл глаза руками. Он не увидел, как Джефри увернулся от сверкнувшего острия и нанес удар снизу вверх. Раздался громкий вздох, затем воцарилась долгая тишина. Виконт открыл глаза. Элмо Сьюэлл лежал на земле, белый снег рядом с ним краснел от крови. Лорд Уайз стоял, прижав конец шпаги к горлу Элмо, затем презрительно фыркнул и отвернулся.
– Эдерингтон! – прохрипел Элмо. Маркиз обернулся. Элмо приподнялся на локте. – Шэрон Бартли-Бейкон, – прошептал он, быстро слабея от потери крови. – Она участвовала в заговоре с самого объявления вашей помолвки на балу у Таунсенда. Не дайте этой ведьме ускользнуть от наказания.
Его голос затих, и хирург поспешил осмотреть рану.
– Он будет жить, джентльмены. Рана глубока, но не смертельна.
– Хорошо, – сказал Джефри. – Он не стоит того, чтобы из-за него бежать из страны. Сьюэлл, если вы когда-нибудь подойдете к моей жене, я затравлю вас, как хищного зверя, и добьюсь повешения за преступный сговор. Вы слышите меня?
Элмо только кивнул, его взгляд сверкал гневом и ненавистью. Он отмахнулся от хирурга и оперся на руку секунданта, не сводя глаз с удаляющегося маркиза. Не думай, что я отстал от тебя, Эдерингтон. Не рискуй поворачиваться ко мне спиной. Пока я жив, не будет тебе покоя!
Милти протянул Джефри пальто, не переставая улыбаться от облегчения.
– Прекрасная работа, Джефри. Теперь в гостиницу! Лучший завтрак в городе, обещаю тебе.
Джефри надел пальто.
– Прежде всего, я должен нанести визит мисс Шэрон Бартли-Бейкон.
Милти потер урчащий живот, но покорно последовал за Джефри к лошадям.
– Встреча с этой дикой кошкой ни к чему не приведет. Ты не можешь дать ей пощечину, не можешь бросить в лицо перчатку. Ты можешь лишь отказаться принимать ее в своем доме и игнорировать публично. И это действительно будет для нее самым страшным наказанием.
Джефри подумал с минуту и признал справедливость слов Милти. Кроме того, крюк на Кларенс-сквер только отсрочит его встречу с Розой.
– Ты прав, Милти. Давай позавтракаем на Лестер-стрит, 1, затем я отправлюсь в Эдерингтон-Харроу. Если хочешь, можешь поехать со мной, мой друг, но предупреждаю, никакого отдыха, пока я не окажусь лицом к лицу с Розой.
После короткого раздумья Милти объявил:
– Я чувствую, что должен поехать с тобой. Наша Роза никогда не простит меня, если я позволю тебе в одиночестве нестись во весь опор по почти непроходимым дорогам.
Джефри вскочил в седло.
– Скажи мне, Милти, дружище, когда это она из моей Розы превратилась в нашу Розу?
Во взгляде Милти мелькнуло негодование. Может, пора сказать горькую правду?
– Ну, полагаю, тогда, когда ты перестал замечать ее, старина, – уверенно заявил он. – Я тебе уже говорил, что Роза чертовски хорошенькая малышка и, если о ней не заботиться, может попасть в беду. Я и решил, что должен присматривать за ней, пока ты не очухаешься.
– Понятно, – рассмеялся Джефри, несколько обескураженный чистосердечным заявлением друга. – Успокойся, Милти. Отныне я буду сам заботиться о моей Розе. Остается молить Бога, чтобы больше ничья кровь не пролилась.
Милти легко взобрался на своего скакуна.
– Ты прав. Постараемся побыстрее добраться до Харроу. Мне не терпится показаться Розе в новом виде. Она будет очень довольна. Она никогда ничего не говорила, но теперь, когда я вспоминаю… Черт побери! Вероятно, ей было чертовски неловко появляться со мной в обществе, как ты думаешь?…
Джефри, боясь, что этот монолог окажется слишком длинным, пришпорил коня и помчался на Лестер-стрит, 1. Слова лорда Филпотса летели мимо его ушей. Он думал лишь о том, как быстрее увидеть Розу.
