Текст книги "Кровавое пробуждение (ЛП)"
Автор книги: Тесса Доун
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 20 страниц)
Маркус медленно поднялся. Его сердце билось слишком ровно, поведение было чересчур спокойным. Когда он присел на край кровати, во рту начали расти клыки, а глаза засветились первобытной горячей яростью. Но вампир не сделал ничего, чтобы успокоить их сияние. Пусть приобретут цвет крови. Это лучше, чем пролить ее.
Кристина быстро прижалась к спинке кровати, тревожно сглатывая, руки схватили одеяло, словно это был спасательный круг.
Маркус не моргал.
Он остановился в нескольких сантиметрах от нее, затем опустился на одно колено. Мощное тело вампира возвышалось над женским. Медленно и размеренно он начал говорить:
– Кристина, ты проведешь остаток сегодняшнего дня и завтрашний, отдыхая, чтобы оправиться после превращения, завтра ночью мы поедем в клинику Кейгена для оплодотворения. Я прослежу за беременностью, и мы покончим с этим. Ты можешь получить свой бассейн, театр и сауну, и все, что захочешь, как только мои подрядчики сделают план. Ты не будешь бельмом этого дома или этой земли и не нарушишь вида строения или его архитектурные особенности каким-либо образом.
Он на мгновение прервал монолог, облизывая клыки, ловя единственную каплю крови, сорвавшуюся с языка.
– Твори все, что пожелаешь, Кристина, и я буду следить, чтобы у тебя была карта с нескончаемым балансом, но не потому, что ты шантажом вытащила это из меня. Нет, у тебя будут все эти дорогие вещи, потому что ты моя супруга, нет ничего, в чем я бы отказал тебе.
Лицо Кристины побледнело, она не могла говорить. Маркус прочистил горло.
– Ты также можешь путешествовать с телохранителями и искать себе развлечения в пределах разумного, но я не позволю тебе унижать честь моего дома или дома Джейдона, так что выбирай развлечения мудро, иначе лишишься свободы навсегда. – Он наклонился ближе так, что их носы соприкоснулись, а затем усмехнулся. – Что же насчет твоих сексуальных желаний и того, что это не мое дело: если ты когда-либо используешь для своего удовольствия другого человека, я вырву его глотку, и ты будешь на это смотреть, а затем поставлю тебя на колени в его крови и заставлю съесть его умирающе сердце. Итак, я снова повторю: выбирай мудро.
Вампир сделал несколько шагов к двери и обернулся.
– О, и ещё одно, Кристина…
Ее глаза широко распахнулись.
– У тебя будет няня. Чем меньше времени ты станешь проводить с нашим ребенком, тем лучше. Но знай, если ты когда-либо подвергнешь риску нашего сына, я закопаю тебя под землю самостоятельно. Веришь?
Он не стал ждать ответа. Просто вышел и захлопнул за собой дверь.
Глава 13
Маркус облокотился на перила на заднем крыльце и любовался рекой. Было так спокойно, так непринужденно.
Так безмятежно.
Разве такое возможно? Слишком много потрясений произошло за последнее время. Он вздохнул. В любом случае, все это проделки небес.
Желая приблизиться к воде, мужчина спустился по невысокой лестнице и вышел на извилистую тропинку, которая вела к берегу. Черт! Возможно, он уже никогда не придет сюда снова из-за Кристины, которая теперь жила здесь. Маркус покачал головой, стараясь не думать об этом, желая контролировать образы Киопори, которые непрекращающимся потоком мелькали в голове.
Киопори.
Царская дочь короля Сакариаса и королевы Джейд. Невероятно красивая сестра Джейдона и Джегера – одна из последних оставшихся небесных женщин, которые считались исчезнувшими.
Каждый раз, когда он закрывал веки, Маркус видел, как она лежит под ним, ее потрясающие золотистые глаза, пристально глядящие на него с невинностью и любовью, ее красивые пухлые губы, слегка приоткрытые от ожидания, припухшие от удовольствия, влажные от возбуждения.
Она открыла ему свое сердце. Свой разум. Свое тело. Полностью. И так охотно. Маркус прикрыл глаза, наслаждаясь воспоминанием аромата ее восхитительных черных волос, ощущением груди в своих руках…
Что, черт возьми, он делает?
Вампир сам оттолкнул Киопори, сказал, чтобы она держалась подальше. Ему нужно забыть эти воспоминания.
Он посмотрел в сторону дома и нахмурился. Кристина – не его выбор. Но другого у него нет; а Маркус считал себя вампиром чести. Теперь, когда девушка появилась в его жизни и была обращена, они стали словно супруги. Он не обманет ее, даже если это означало дать обет безбрачия.
Даже если это означало держаться подальше от Принцессы.
Вопреки здравому смыслу, Маркус возжелал увидеть Киопори в последний раз, чтобы освежить в памяти ее образ. Он просто хотел узнать, что с ней все в порядке. Взяв кровь Принцессы в ту ночь, когда они занимались любовью, вампир навсегда получил доступ к ее местонахождению и душевному состоянию.
Маркус закрыл глаза и начал следовать за ДНК-цепочкой, выйдя за пределы физической структуры молекул, которые циркулировали в его крови. Ему нужно было уловить энергетический поток – квантовые волны. Как только вампир позволил сущности, которая принадлежала Киопори, проникнуть вглубь своего сознания, образ начал формироваться в его голове. Ах, да, она лежала, её руки были вытянуты высоко над головой в…
Оковах.
Маркус вздрогнул, словно его ударило оголенным электрическим проводом. Образ мгновенно разрушился. Подавив панику, вампир быстро успокоился и снова вернулся к видению. Его сердце забилось сильнее и чаще. Он видел наручники вокруг запястий. Она была прикована к кровати. Большой, пугающей, с балдахином, в какой-то холодной темной комнате, нет, в подземелье – в настоящей пещере.
Маркус сглотнул, его сердце колотилось, грозясь вырваться из груди. В то же время он спроецировал свою сущность на девушку, пытаясь разглядеть происходящее ее глазами. Проклятье! Ничего не выходило.
Принцесса не обладала телепатическим даром, и между ними не было связи, какая могла бы возникнуть между супругами, поэтому даже совмещение частот не дало никаких успехов – видеть глазами Киопори Маркус не мог.
Но он мог чувствовать ее.
Их тактильная связь была сильной.
Маркус расслабил мышцы и настроился на ощущения тела Киопори под ним, мягкость ее кожи, контуры и изгибы тела…
Когда образ стал четче, он наконец смог ощутить, какая энергия проходит через ее кровь. Как будто став одним целым с Принцессой, мужчина переместился, внезапно оказавшись лежащим на жестком матрасе, его руки были подняты вверх и закованы в кандалы, ноги – тоже обездвижены. Великие боги, тонкий разорванный шелк едва прикрывал ее тело, оставляя Киопори практически голой.
Маркус успокоил свой гнев и снова вернулся к энергии. Что еще он мог почувствовать?
Было сыро, прохладно, а кожу покрывали мурашки. Пульсирующая боль одолевала место чуть выше ключицы, в центре живота и на правой внутренней части бедра. Святые божества, это было мучительно. Будто жало скорпиона или ядовитое насекомое впились в кожу. В ранках определенно присутствовал яд, который медленно блуждал по телу вместе с кровью, но чувствовалось что-то знакомое, происходящее в организме, словно…
Регенерация.
Раны заживали сами. Яд атаковал яд.
Вампирский уничтожал… змеиный.
Маркус вздрогнул. Где, во имя Божества Дракона, она была? Что, черт возьми, случилось? А потом он вдруг почувствовал липкие грубые и тяжелые мужские руки, ложащиеся на его живот, и вспышка враждебности прошла через него. Маркус сразу прервал связь, его тело чувствовало остатки прикосновения. Безошибочно ощущалась энергия зла.
Сыновья Джегера.
Он провел ладонями по лицу, а затем сложил руки за спину.
«Накари!»
Тишина. Прошло тридцать секунд, и вампир разнервничался.
«Накари! Ответьте мне, сейчас же!»
«Брат, что случилось?»
Маркус боролся с собой, пытаясь сохранить спокойствие.
«Ты все еще у Наполеана?»
«Да. Почему ты спрашиваешь, что-то произошло?»
«Где Наполеан?»
«Спит. Он…»
«Почему, черт возьми, он спит?!» – ментальный голос Маркуса вырос до оглушительного крещендо.
«Наш Суверен питался прошлой ночью, Маркус. Прошло почти восемь недель с тех пор, как женщины появились здесь. Он понимает, что не может заболеть или ослабнуть. Брат, что происходит?»
Маркус прошипел несколько ругательств. Что могло быть хуже? Сыновья Джейдона кормились только каждые шесть-восемь недель, но, закончив, они спали, и спали долго, как минимум двенадцать часов, почти не реагируя на попытки их пробудить. Черт, как Наполеан мог так подвести женщин?
Хоть и не нарочно, но услышав мысли брата, Накари продолжил спорить: «Наоборот, он был слишком злым до того, как покормился. Вот почему он не мог этого не сделать».
«Проверьте Киопори!» – потребовал Маркус без объяснений.
«Киопори?»
«Сейчас же!»
«Подожди».
Время, казалось, остановилось.
«Накари?»
«Подожди».
«Где ты сейчас?»
Тишина окружила его. Секунды казались часами, минуты – днями.
«Накари!»
«Около ее комнаты. Я просто постучал в дверь, но ответа нет. Она должна спать… Подожди…»
Маркус ходил вверх и вниз по берегу реки, ожидая услышать от брата горькую правду, которую он уже знал: Киопори там не было. Дорогие боги! Его руки начали дрожать.
Когда Накари вернулся, тон его голоса сменился с любопытного на смертельно серьезный.
«Ее нет в комнате, Маркус! Ванья ищет со мной. Ты собираешься сказать мне, что случилось?»
Маркус откашлялся и сплюнул.
«Она ушла, Накари! Вот что случилось».
«Что ты имеешь в виду под «ушла»? – Натаниэль Силивази вступил в разговор, несомненно, почувствовав переживания своих братьев. – Вы, ребята, посылаете мощные волны тревоги. Маркус, что случилось с Киопори?»
Тот покачал головой:
«Она еще жива, Натаниэль, но она с… – вампир едва мог заставить себя произносить эти слова. – С одним из Темных, и тот, кто удерживает ее, чрезвычайно могущественное существо. Судя по энергии, я почти готов поспорить, что Киопори с Сальваторе Нистором».
«Откуда ты можешь знать?» – спросил Кейген Силивази, присоединяясь к братьям на общей волне.
«Прошлой ночью в твоей клинике, – объяснял Маркус, – я взял ее кровь».
Эфир на мгновение заполнила тишина – братья осознавали смысл услышанного. Наконец Натаниэль спросил:
«Что именно ты видишь, Маркус?»
«Киопори где-то в пещере. Подземной, – он медленно вздохнул, стараясь не сорваться. – Братья, она прикована кандалами к постели».
После неловкой тишины Накари заговорил на румынском языке:
«Прошлой ночью она легла спать прямо перед тем, как Наполеан ушел на охоту. Я остался в зале на всю ночь, Маркус, только за пределами ее комнаты и дверей Ваньи. Так что я знаю, что она никуда не выходила. Боги, она была на третьем этаже, а лестницы, ведущей вниз с балкона, нет, – Накари глубоко вздохнул. – Я сразу почувствовал бы темную энергию, если бы Сальваторе вступил в этот дом. На самом деле, я даже не думаю, что это возможно: слишком много сильных воинов охраняют особняк».
«Но Сальваторе каким-то образом вошел в комнату», – сказал Кейген.
«Нет, говорю вам, – настаивал Накари, – приказом нашего Повелителя было оставаться в зале, позволить женщинам спать и не беспокоить до тех пор, пока они не попросят помощи. Но ни одна темная сила не вошла в этот дом, когда я его охранял! И нет никакого выхода из спальни, кроме…»
«Киопори может перемещаться на короткие расстояния», – перебил Маркус.
«Что ты имеешь в виду? – спросил Натаниэль. – Как это возможно? Она не вампир, а человек».
«Она небесная. И не использует дематериализацию. Киопори владеет какой-то магией и могла спуститься с балкона, хотя я и не знаю как».
«Сукин сын! – прорычал Накари. – Погодите…»
Все трое мужчин ждали в напряженном молчании, казалось, вечность. Когда Накари наконец вновь появился на связи, энергия гнева пронизывала его ауру.
«Это именно то, что она сделала, братья. Ее следы виднеются чуть ниже балкона и ведут в лес. Я разыскал их примерно в полутора милях в чаще, и…»
«И что?» – требовательно спросил Кейген.
«И Маркус прав. На поляне перед ней был второй энергетический след. Уже остывший… и безусловно темный».
«Сальваторе?» – спросил Натаниэль.
Накари остановился.
«Я не уверен. Он изучает черную магию, верно?»
«Да… точно, – ответил Маркус. – Почему ты спросил?»
«Потому что здесь темная энергия, брат. Демоническая. Зло здесь не единично: оно повсюду. Так что да, кто бы это ни был, он хорошо владеет темными искусствами».
Маркус закрыл глаза. Натаниэль вздохнул, прежде чем выступить в качестве голоса разума:
«Скорее всего, это Сальваторе. Честно говоря, новость хорошая».
«Как так?» – спросил Кейген. Его интересовало, как другие смогли понять то, что его логика принять не собиралась.
«Валентин был высокомерным и импульсивным, – объяснил Натаниэль. – И Зарек, как ребенок, подчинялся каждому темному порыву. Многие из Темных доверяют полностью только инстинктам, но Сальваторе – Маг, который ценит обучение и логику… тот, кто использует стратегию. Он не будет действовать в спешке и должен иметь массу вопросов о Принцессе – так же, как и мы. Она бессмертна? Может ли иметь детей от вампира? Способна ли родить девочку?»
«Натаниэль прав, – сказал Кейген. – Сальваторе сохранит Киопори жизнь, пока не узнает, как ее… эффективнее использовать. И поскольку другие боятся его магии, он просто может некоторое время держать пленницу на расстоянии. В любом случае, он не будет насиловать ее сразу, потому что это убьет ее через сорок восемь часов, а Сальваторе не настолько глуп».
«Согласен, – прорычал Маркус, начиная рассматривать ситуацию с тактической точки зрения. – Но вы должны знать, что он уже мучил Киопори. Мы не можем медлить».
Накари снова выругался себе под нос. Близнецы молчали.
А потом Маркус мгновенно сменился в лице, становясь тем, кем он всегда был – Древним Мастером Воином.
«Накари, – его властный тон был убедителен, – разбуди Наполеана. Натаниэль, приведи Джослин и Шторма в особняк. Я приведу Кристину. Кейген, мой брат, прошу прощения, но я собираюсь попросить тебя остаться присматривать за ними. Мы берем Накари из-за его познаний в магии и часовых для слежки. Воинское мастерство Натаниэля так же важно, как и мое. Поэтому остается только один человек, которому я могу доверить охрану Принцессы Ваньи, наших супруг и Шторм».
Кейген был взбешен:
«Многие мужчины способны присмотреть за женщинами, Маркус! Ты чертовски хорошо знаешь, что я могу бороться не хуже часовых, и я намного старше и опытнее Накари. Ты подвергнешь всех опасности своим чрезмерным желанием спасти Киопори, поэтому кто-то должен прикрывать спину Накари. Он хороший боец, но в первую очередь Маг. И если он будет концентрироваться на магии… Что ж, я хотел бы увидеть, что останется от нашего младшего брата».
«Я Мастер Маг, а не инвалид, Кейген, – прорычал Накари. – В скольких сражениях мы бились вместе? Я думаю, что могу защитить себя самостоятельно!»
«Да, – согласился Натаниэль, – но мы говорим о проникновении в логово нашего врага, о борьбе на их территории, используя твоих сил для поддержки. Ты довольно молодой Мастер, Накари».
Маг недавно потерял близнеца и теперь получал защиту от остальных братьев
«А ты иногда ведешь себя, как самая настоящая задница, Натаниэль!» – возразил Накари, чертовски хорошо зная, что дискуссия имела под собой основание.
У Маркуса не было на это времени.
«Достаточно! Натаниэль пойдет как Воин, Накари – в качестве поддержки; а ты, Кейген, останешься в особняке с женщинами и детьми. Обсуждение окончено».
Гнев Кейгена был осязаемым, но Маркус воспользовался званием, и его слово означало конец всех споров.
«Как ты пожелаешь, брат».
«Кейген, – добавил Маркус с нехарактерной нежностью в голосе. – Киопори была… подвержена насилию. В ее крови находится вампирский яд, а также змеиный. Но она не вампир и не может регенерировать. Ты самый талантливый целитель из всех, кого я знаю. Если мы приведем ее живой, я должен знать, что ты в безопасном месте ждешь, чтобы помочь ей. Ты мне нужен… целым и невредимым».
Кейген вздохнул:
«Твоя похвала – честь для меня, Воин».
«Накари, вызови братьев Олару и Джулиана, нашего охотника; а затем вернись домой и получи оружие. Я хочу, чтобы все собрались в особняке Наполеана в полном боевом вооружении. Мы понятия не имеем, на что идем, так что будьте готовы ко всему. Встретимся через час».
Глава 14
Наполеан ударил кулаком прямо по белой кирпичной стене библиотеки. Во имя любви Андромеды, женщины были с ним в течение двух дней, но уже сейчас Киопори находилась в руках Темного. И не просто сына Джегера, а Сальваторе Нистора: Мага возрастом в двенадцать сотен лет, вампира, олицетворяющего само зло, темного, как ночь, и хитрого, как лиса.
Наполеан постарался взять под контроль эмоции. Братья Силивази вместе с стражами и лучшими следопытами долины должны были прибыть в течение часа, чтобы составить стратегический план для возвращения Принцессы.
Вампир провел руками по длинным волосам, спускающимся до талии, и, сжав древний амулет, который всегда носил на шее, прошептал молитву Персею, победоносному герою, прося силы и торжества в бою.
– Милорд? – мелодичный голос Ваньи прервал его мысли. Она заглянула в дверь библиотеки. – Вы в порядке?
Наполеан развернулся, его мускулистое тело напряглось.
– Все хорошо, Принцесса. Спасибо.
Он хотел сказать что-то еще, но не смог, потому как терял все красноречие рядом с белокурой красавицей. Такое поведение, конечно, было не достойным царя.
Она смахнула с глаз слезинки, и сердце Наполеана сжалось. Ванья пыталась скрыть невероятную боль, и он понятия не имел, как утешить девушку, как успокоить, убедить, что все будет хорошо. Она потеряла весь свой мир, а теперь прибавилось и это происшествие с Киопори.
– Ваш английский стал лучше, – сказал он и в тот же миг пожелал ударить себя за эти слова. Кто, черт возьми, заботится о диалекте, когда творится такое? Вампир закусил губу, ожидая ответа. Боги, он становился полным идиотом в присутствии этой женщины.
– Э-э… да… Да, лучше, – пробормотала она. – Кажется, обмен информацией прошел успешно. – Принцесса вошла в комнату и принялась изучать книжные полки, несомненно, не чувствуя той неловкости, которую испытывал Наполеан.
– Я… я не знаю точно, как Вы и ваша сестра можете перемещаться, учитывая, что Вы не…
Его голос стих.
– Вампиры? – Ванья улыбнулась своей прекрасной царственной улыбкой. – Казалось бы, многое из того, что ваш вид считает подарком вампирской природы, на самом деле часть небесного происхождения. Возможно, мы куда ближе друг к другу, чем Вы думаете.
Наполеан кивнул. Она говорила правду. Так много веков прошло с тех пор, как Проклятие вступило в силу; мужчины почти забыли о власти, которую имели до обращения в ночных созданий. Носферату.
Способность общаться телепатически и обмениваться огромными объемами информации через визуальные образы была вампирской особенностью, однако Наполеан передал современный язык, а также историю всех устройств и современных удобств обеим девушкам, Киопори и Ванье, так же легко, как мог бы загрузить новую программу в компьютер.
Он просто наполнил свои мысли знаниями о мире вокруг них, а женщины впитали информацию, как губки. Ванья даже подогрела еду в микроволновой печи, не задавая ни одного вопроса, и хотя Наполеан знал, как использовать микроволновку, он не мог вспомнить, чтобы когда-либо это делал.
Все прошло действительно замечательно. Подобная связь позволила ему стать мостиком через огромный культурный разрыв между ними.
Принцесса повернулась к вампиру спиной, и он не услышал ее всхлипываний. Девушка, несомненно, пыталась скрыть страх. Наполеан откашлялся и сделал шаг в ее сторону.
– Ванья… Я действительно сожалею. Мы вернем ее.
Стройные плечи Принцессы задрожали, однако она по-прежнему старалась держать их гордо расправленными. Девушка кивнула, но не обернулась.
Наполеан, слегка похлопав Ванью по плечу, протянул ей носовой платок. Принцесса приняла его и повернулась обратно. Вампир пытался скрыть свою неловкость. Черт, последнюю тысячу лет ничто не могло сделать монарха слабым, но это женщина заставила его забыть собственное имя. Он нежно погладил плечо Ваньи, наслаждаясь прикосновением к мягкой теплой коже, посылая волну мурашек вниз по позвоночнику девушки.
– Маркус уверен в том, что Киопори жива.
После этой фразы Принцесса расслабилась. Она опустила голову на руки, слезы начали течь по щекам, как река, пробившаяся сквозь шаткую плотину.
– О боги, но что это чудовище с ней делает, Наполеан?
Мужчина подумал о другой переданной Маркусом информации – об укусах, яде, наручниках и разорванной одежде, но знал, что не стоит делиться чем-либо из этого с Ваньей.
– Я не знаю, – прошептал Наполеан, сжав ее тонкое плечо. Придвинувшись вплотную, он прижался лбом к ее роскошным волосам.
А потом вздрогнул.
Великая богиня, не сейчас!
Это было совершенно неуместно. Он что, подросток? Во имя любви Андромеды, ее сестра находилась в смертельной опасности, а он… возбудился.
Наполеан быстро сделал шаг назад, отдаляясь, прежде чем его мужская реакция на их близость стала заметной любому. Вампир призвал все самообладание, которое имел, чтобы не убрать руку с плеча Принцессы и просто не выйти из комнаты.
Слишком поздно.
Ванья замерла, и Наполеан сжался. Она, наверное, считает его полным кретином – плохое оправдание для короля.
Девушка покашляла и отступила от его прикосновения.
Ох, черт!
– Я извиняюсь, – прошептал вампир. – Честно говоря, я не думал о чем-либо… неуместном. Я… это просто… случилось. – Может ли что-то быть более унизительным? Мужчина вздохнул. – Я пойду.
Когда он повернулся, чтобы выйти из библиотеки, Ванья поймала его за руку и потянула к себе так сильно, что они чуть не столкнулись. К ее чести, глаза девушки никогда не опускались ниже плеч: Принцесса была слишком воспитанной, чтобы указать на его возбуждение.
Наполеан вздрогнул, но сумел выдержать ее взгляд.
– Я не хотел проявить неуважение, Ванья. – Он пожал плечами. – Может быть, прошло слишком много тысячелетий с тех пор, как я находился рядом с истинно ценной женщиной. – Ее взгляд смягчился, но, к ужасу Наполеана, он продолжил говорить. – Просто, когда я смотрю на Вас, Принцесса, я вижу красоту самих богов. Мне очень жаль за мою ненадлежащую… реакцию.
Дыхание Ваньи перехватило, и она прижала руку к груди.
– Наполеан, – нежно прошептала девушка.
Он отвернулся.
– Опять же, я прошу прощения; это больше не повторится. – Вампир сделал глубокий вдох, ожидая осуждения.
Но осуждения не было.
Девушка осторожно приблизилась и взяла его лицо в ладони.
– Посмотрите на меня, милорд. – Он медленно поднял взгляд. – Прошло двадцать восемь сотен лет с тех пор, как я видела человека такой силы и благодати, несущего на своих плечах ответственность за людей без какого-либо протеста или жалобы. Я не знала более гордого и нежного воина, кроме моего отца. Тем не менее, даже у него была жена, моя мама, уменьшающая вес мира, который он нес. Вы несли его в одиночестве, на протяжении веков, милорд; и даже сейчас на Вас лежит тяжесть ответственности за похищение моей сестры. Вы сердце и душа дома Джейдона. Теперь Вы будете рисковать собственной жизнью, стараясь найти ее, вместо того, чтобы отправить воинов на поле боя.
Ванья мягко коснулась его подбородка тыльной стороной ладони.
– Вы не обидите меня, мой доблестный король. Вы льстите мне своими словами.
Наполеан стоял неподвижно, словно статуя, пытаясь вспомнить, как говорить. Он хотел было что-то сказать, но все же решил промолчать, чтобы снова не выставить себя болваном.
Принцесса улыбнулась и протянула руку, чтобы погладить его волосы.
– Во славу всех Небесных Богов, Вы самый красивый мужчина, которого я когда-либо видела, Наполеан Мондрагон, потомок Богини Андромеды.
Он сделал шаг назад. Несмотря на все попытки сохранить сдержанность, рычание вырвалось из горла вампира. Он протянул руку и заключил девушку в крепкие объятия. Зарылся лицом в ее волосы и глубоко вдохнул сладкий аромат сирени, исходящий от Ваньи. Она расслабилась в его руках, было такое ощущение, что она создана точно по изгибам его тела, только она одна… Наполеан закрыл глаза и вздрогнул.
«Стоп!» – приказал он сам себе. Король благородных вампиров не мог поддаваться эмоциям или прикасаться к своим подданным. Существовали границы дозволенного.
Как к Правителю дома Джейдона, его воины относились к нему с большим уважением, никогда не позволяя себе коснуться его, редко сохраняли зрительный контакт более чем на секунду, и их женщины, избранные их судьбой, соблюдали тот же этикет. За бесконечные века Наполеан перестал ждать свою судьбу, полагая, что, вероятно, ее нет. Ведь его обязанности в доме Джейдона были бесчисленны, и они увеличивались, занимая слишком много места, не оставляя пространства для чего-либо другого.
Наполеан ожесточили бесконечные войны и жертвы, вознесение темных близнецов на алтарь искупления – чтобы избавить их родителей от ужаса видеть смерти детей, – проведение последних обрядов для вампиров, которых заклеймил и зверски убил призрак Проклятия, знание мыслей и действий каждого мужчины, который служил ему, поддержание безопасности долины и традиций священных церемоний.
Наполеан действовал как мужчина, только когда питался, чтобы выжить. Или в тех немногих случаях, когда искал тепло человеческих женских рук, чтобы притупить бесконечную боль вечного существования.
Тем не менее, даже это никогда не приносило удовлетворения.
Потомкам Джейдона приходилось проявлять крайнюю осторожность в отношениях с человеческими девушками, особенно в сексуальном плане. Так как для них существовала единственная судьба – женщина, избранная богами, не должно было возникать никаких эмоциональных привязанностей с любой другой. Ведь ни одна из них не смогла бы обратиться, не потеряв душу.
Но что делать, если мужчина мечтал о другой? Хотел ее? Не дайте Боги, его инстинкты требовали заклеймить ее. Что делать, если пришла мысль, по его мнению, непрошеная? Вопреки всем желаниям, случайная беременность была просто немыслима: мужчина должен в течение семидесяти двух часов после секса запустить процесс зачатия, но угроза для женщины была слишком серьезной. Она бы умерла отвратительной смертью, рожая его близнецов. Так что не стоило рисковать. Существовала слишком большая опасность.
Как вампиры, сыновья Джейдона были одновременно светом и тьмой. Но, в отличие от своих темных собратьев, у них все еще оставались души, хотя по своей природе они были хищниками. Существами – ведомыми инстинктами – которые боролись с жаждой крови, доказывая свою силу и превосходство. Власть. Риск, что мужчина может навредить человеческой женщине, поддавшись страсти, был очень высок.
Наполеан уткнулся в шею Ваньи, наслаждаясь ритмом ее небесного сердца, бьющегося в грудной клетке. Дорогие Боги, он хотел эту женщину так, как никогда и никого за все время.
Но она не была вампиром.
Она не была его судьбой.
И все равно он никогда её не отпустит. В отличие от Древнего Воина Маркуса, Наполеан не сможет заниматься любовью с небесной Принцессой и после этого вернуться к исполнению своих обязанностей без нее. Кроме того, он был королем, сердцем дома Джейдона, как выразилась Ванья: его душу не стоило ставить на кон.
Наполеан медленно наклонился, его губы накрыли губы Ваньи и ласкали их некоторое время, прежде чем он заставил себя отодвинуться.
– Я не могу обладать Вами, Ванья, – вздохнул вампир. – Вы достойны гораздо большего.
Принцесса кивнула и отступила назад.
– Существует много факторов, которые необходимо рассматривать, я это знаю. – Наполеан поразился ее достоинству и грации. Девушка взяла его руки в свои снова. – Но Вы знайте, великий царь, Вы не одиноки. Вам не нужно нести бремя всего мира на своих плечах. Я рядом, если понадоблюсь.
Наполеан опустил руки, едва сдерживаясь. Ее слова, ее присутствие – искушение было слишком велико. Он обнял ее, положив одну руку на спину, зарываясь в волосы другой, заставляя девушку выгнуться. Мужчина накрыл ее губы, раскрыл их языком и прикоснулся к ее языку, исследуя рот с такой страстью, что он внезапно испугался, будто взорвется прямо здесь и сейчас.
И Принцесса вернула все: страсть за страсть, поцелуй за поцелуй, укус за укус, вкус за вкус.
Когда она начала медленно и соблазнительно скользить по его телу, он невольно выдохнул. Несмотря на то, что воины уже были на пути к особняку, Наполеан, словно дикарь, хотел уложить Принцессу на пол библиотеки и отдаваться желанию снова и снова.
Его клыки выросли во рту, и он застонал, осторожно приближаясь к ее шее.
Ванья сжала руками его плечи и откинула голову назад, открывая вид на бьющиеся под кожей венки.
– Возьмите то, что Вам нужно, Наполеан. – Ее дыхание было прерывистым.
Вампир боролся с желанием, как только мог. Слава богам, он питался прошлой ночью, иначе уже осушил бы девушку. Мужчина отстранился и посмотрел на нее, зная, что его глаза светятся красным, чувствуя, как удлиняются клыки.
– Это то, чем я являюсь, Ванья! – прошипел вампир, позволяя ей увидеть трансформацию. – Вы достойны лучше.
Принцесса не кричала и не плакала, но шок все же отразился в ее глазах, а сладкий запах страха, смешанного с адреналином, наполнил комнату. Ее сердце билось учащенно, и не только от страсти. Вампир опустил голову, скрывая лицо за длинными черно-серебряными волосами.
Тогда Ванья воспротивилась.
– Разве, Наполеан? Разве я достойна лучшего, чем человеческие женщины, выбранные судьбой, которые присоединились к Вашим мужчинам? Лучшего, чем сыновья, которых Вы принимаете и почитаете сотни лет, чтобы сделать из них Мастеров? Лучше, чем воины, которых Вы ведете… и любите? Почему Вы скрываете свой облик от меня, дорогой Лорд? Как может кто-то быть лучше Вас?
Наполеан покачал головой.
– Вы забыли, я был там, Ванья. До всего произошедшего. Перед всем этим. Перед Проклятием. Я знаю, кем мы когда-то были.
– И кто мы сейчас, Наполеан.
– Вы дочь нашего истинного царя, Вы чисты и незапятнаны, Ванья. А у меня на руках кровь тысячи людей. Я даже не помню имен человеческих женщин, с которыми спал, независимо от того, насколько редко я это делал. Я несу на смерть новорожденных, злых или нет. Я убираю останки наших целителей… и наших воинов… и наших магов после того, как Проклятие выносит им приговор. Я пью кровь каждого члена дома Джейдона, и поглощаю каждую их эмоцию: их ненависть, страх, их похоть… даже их любовь. Вас поместили в зачарованный сон в нежном возрасте двадцати лет. Мой ангел, я жил в течение двадцати восьми сотен лет. О, Ванья, Вы невинность во плоти по сравнению со мной.
Внезапно серьезный разговор прервал звук тяжелых шагов из зала.
Ванья понимающе улыбнулась:
– Мы продолжим эту дискуссию позже, мой дорогой король.
Следующий громкий стук раздался рядом с дверью библиотеки, и Наполеан нахмурился от разочарования.
