Текст книги "Красавица и кузнец (ЛП)"

Автор книги: Тесса Дэр

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 7 страниц)

– Подожди до четверга, – попросил Аарон. – Прежде всего я собираюсь побеседовать с лордом Пейном. Прежде у нас были разногласия: меня не сильно обрадовало, как он вел себя, когда сбежал с твоей сестрой. Но сам я намерен поступить иначе. Он твой зять и глава семьи. Мне не нужно его позволение, но я хочу поговорить с ним о нас, послушать, что он скажет. Хорошо?

– Хорошо, – кивнула Диана.

Он прижался лбом к ее лбу, запечатлел на губах Дианы нежный поцелуй и пробормотал:

– Вот это моя девочка...

Они поцеловались, и ее смутные мысли уплыли в двух противоположных направлениях: возвышенном и очень приземленном.

Возвышенное – она его девочка. Его девочка. ЕГО ДЕВОЧКА.

Приземленное – теперь и правда придется репетировать дурацкий спектакль.

Глава 9

На следующий день в гостиной “Рубина королевы” Шарлотта пролистала сценарий и скривилась.

– Урсула просто была слишком чувствительна для жизни. Чудо, что ее не обезглавили раньше.

– По словам викария, – отозвалась Диана, – нынче даже церковь считает, что ее история – миф. Однако полагаю, мы должны проявить немного уважения.

– Проявите немного уважения к моим нервам, – перебила ее маменька. – Шарлотта, передай флакон с нюхательной солью.

– Не могу, мама! Он пропал. – Шарлотта посмотрела на сестру, приподняла бровь, выразительно перевела взгляд на мисс Бертрам и прошептала: – Я же говорила, существует связь.

– Пропал? Какой вздор! Вероятно, он где-то здесь. – Мадам Хайвуд встала и принялась бродить по комнате.

– Вернемся к пьесе, – сказала Диана. – Ты должна помочь мне выучить роль.

Поскольку спектакль вознамерился посмотреть Аарон, Диана хотела предстать во всем блеске. Но маменька, разумеется, превратно истолковала ее рвение.

– Я рада, что ты все же решила постараться. Нужно обязательно произвести впечатление на лорда Дрю.

Диана проглотила все возражения. До четверга осталось лишь несколько дней. Пусть маменька пока пребывает в иллюзии, что ее дочь послушная, благонравная и весьма завидная невеста. Содрогаясь, она представила, что же случится, когда мама узнает правду.

Диана открыла сценарий на первой странице.

– О, горе, ГОРЕ! Отец согласился выдать меня за сына языческого царя. Я скорее УМРУ, чем позволю себя осквернить.

Шарлотта не стала читать свою реплику.

– Очень сложно проникнуться симпатией к моему персонажу, – пожаловалась она. – Если бы я была подругой этой Урсулы, я бы вбила немного ума ей в голову. Ну в самом деле! Родители сосватали ее за языческого принца, и Урсула не хочет за него замуж. Взяла бы и просто объявила об этом! А она попросила об отсрочке и отправилась на три года в плавание с одиннадцатью тысячами девственниц.

– Похоже на Спиндл-Коув, только в мореходном варианте, – пожала плечами Диана. – Возможно, они там тоже развлекались театральными постановками.

– Небесную навигацию они не изучали, точно вам говорю. Потому что через три года мотания по морям вся армада высадилась на берег в ста милях от Франции.

– Мы с мистером Эвермуром, – вмешалась мисс Бертрам, – мечтали совершить турне по Европе. Война ведь уже окончена.

– О, конечно, – закатила глаза Шарлотта.

– Ну так что там со Святой Урсулой? – перевела разговор Диана, тревожась о чувствах мисс Бертрам.

– Мы дошли до самого интересного. Ее армия девственниц… – Шарлотта захихикала. – Нет, правда! Представьте поля Галлии, где кишмя кишат девственницы? Должно быть, эти девы как полчища саранчи оставляли за собой только голые пастбища и высушенные реки.

– Полагаю, именно потому ее история считается лишь легендой.

– Верно. Итак, мифический рой девственниц добрался до Кельна, где столкнулся с грабителями-гуннами. Разумеется, Урсула наотрез отказалась выходить за одного из них замуж. Но стала ли она противиться? О нет! – Шарлотта провела пальцем по шее, издав ужасающий звук. – Слишком жеманна, чтобы жить. Конечно, если она вообще жила на свете, но, похоже, история, церковь и сам здравый смысл это отрицают.

– Это не означает, что нам нечему у нее поучиться, – заметила Диана.

Измученная бесплодными поисками флакона с нюхательной солью, мадам Хайвуд упала в ближайшее кресло и со щелчком открыла веер.

– Ты права, Диана. Мораль пьесы очевидна. Урсула должна была выйти замуж по воле родителей. Уверена, они не без причин выбрали принца Мериадока. Он обладал высоким положением и, вероятно, был богат.

– Нет-нет! – недовольно отмахнулась Шарлотта. – Мораль вовсе не в том. Урсула должна была постоять за себя! Устроить родителям приличный скандал и заявить: “Не собираюсь я выходить за вашего грязного язычника и все тут!”. Она бы уберегла себя и одиннадцать тысяч подруг от многих бед! – И пристально уставилась на сестру.

Та не совсем поняла, чего добивается Шарлотта. Однако Диане сделалось неловко. Неужели сестра как-то догадалась об их отношениях с Аароном?

– Верно, мисс Шарлотта! – вскочила на ноги мисс Бертрам. – Немедленно напишу родителям, что, пусть они меня не одобряют, я не могу расстаться с мистером Эвермуром.

Она тут же вылетела из комнаты, а Шарлотта проворчала:

– Ну хоть кого-то убедила.

– Почему нельзя просто порепетировать? – осведомилась Диана.

– И в самом деле, – сказала маменька. – Диана должна вызубрить свои строки наизусть! Уж поверьте, лорд Дрю свою роль выучит. Сколько у тебя с ним сцен, Диана? Там есть поцелуи?

Диана с раздражением отшвырнула сценарий.

– Урсула умерла девственной, мама! В этом весь смысл пьесы. Там нет ни свадьбы, ни поцелуев.

Что скажет маменька, узнав, что дочка уже три раза поцеловала Аарона? Диана уважала желание любимого сначала поговорить с ее зятем, но продолжать этот фарс не собиралась.

– Мама, я не выйду за лорда Дрю! Он не просил моей руки и вряд ли попросит. А даже если решится, я ему откажу.

Шарлотта молча стиснула кулаки в знак поддержки bf1428.

Мать прижала руку к сердцу и медленно заморгала. Диана задумалась, не стоило ли придержать свою речь до тех пор, пока не найдется злополучный флакон с нюхательной солью.

Помедлив, мадам Хайвуд негромко произнесла:

– Я так горжусь тобой, Диана.

– Ты мной… что?

– Да, я горжусь тобой, дорогая. В глубине души я желала того же, только говорить не хотела. Ты так долго ждала замужества, поэтому не стоит идти ни на какие уступки.

Ошеломленная Диана потеряла дар речи. Знай она, что все пройдет так легко, давным-давно завела бы этот разговор.

– Ты права, – продолжила маменька. – Ты не можешь выйти за маркиза Дрю. Мы должны целиться в герцога!

Господи…

Шарлотта изобразила, как перерезает себе горло, и рухнула на софу.

В небесной войне над Спиндл-Коув, похоже, наступило временное перемирие, и Аарон оказался по горло занят в кузне. В перерыве между дождями фермеры спешили подковать лошадей и привести в порядок мотыги, бороны и орала. И разумеется, весь этот шквал заказов случился именно в те дни, когда Аарону кузня требовалась для личного дела. Работать над кольцом для Дианы днем стало затруднительно, так что над формой он трудился по ночам в доме, зажигая на кухонном столе несметное количество свечей.

Наконец Аарон закончил с делами, и ему удалось выкроить час, чтобы заняться кольцом. Доус нагрел золото в тигле и залил в форму. Когда же украшение остыло, достал его и придирчиво осмотрел.

Неплохо. Но не идеально. Аарон подправил форму и снова растопил металл. И вдруг заметил в окно, как в проулке мелькнула золотистая макушка. В любое другое время он бы обрадовался, но сейчас?

Дьявол! Проклятье! Дерьмо!

Аарон поспешно отодвинул незаконченное кольцо и прочие улики в сторону, а поверх набросил тряпку. Дверь открылась.

И тут же выяснилось, что все усилия пропали даром – золотистые локоны принадлежали вовсе не Диане.

– Мисс Шарлотта, – вздохнул Аарон, утирая пот со лба. – Какой сюрприз. Чем могу помочь?

Шарлотта без стеснения взгромоздилась на стул.

– “Рубин королевы” захлестнула волна загадочных ограблений. Исчезли наперсток Дианы, бутылочка чернил мисс Николс, лорнет маменьки, мой флакон с нюхательной солью, а также разные монеты.

– Похоже, только мелочи.

– Но все складывается в общую картину, – возразила Шарлотта. – Здесь кроется какая-то тайна. И я решила ее расследовать. Не возражаете, если я задам пару вопросов?

– Вовсе нет.

Шарлотта приготовила карандаш и записную книжку.

– Итак, мистер Доус, догадываетесь ли вы, кто мог похитить пропавшее?

– Нет, мисс Шарлотта.

– Возможно, кто-нибудь приносил в кузню подозрительные предметы?

– Нет.

– Очень хорошо. Тогда последний вопрос. – Шарлотта опустила записную книжку. – Вы намерены жениться на моей сестре?

Аарон потрясенно уставился на нее.

– Какое отношение это имеет к пропавшим безделушкам?

– Никакого, – пожала плечами Шарлотта. – Просто упражняюсь в дедукции. Возможно, я не знаю, кто таскает вещи из пансиона – пока! – зато знаю, что между вами с Дианой что-то происходит.

– Это она вам сказала?

– Нет.

– Но тогда как?..

Боже. Аарон всей душой надеялся, что она не подсматривала за ними на обратном пути из Гастингса.

– Я уже больше года как догадалась, – отмахнулась Шарлотта. – Я упустила из вида признаки, что Минерва собирается сбежать, и после такой промашки решила держаться настороже. Так что я давно знаю, что Диана от вас без ума. И если вы собираетесь просить ее руки, сначала вам придется выдержать бой с матушкой.

– Я… – Аарон не представлял, как ее разубедить, поэтому даже не стал пытаться, – понимаю.

– Вы подготовили план нападения?

– Нападения?!

Изящные губы Шарлотты с изгибом, напоминающим лук Купидона, ехидно дрогнули.

– Такова наша маменька. Сущий дракон. Поэтому вооружитесь лучшим мечом, препоясайте чресла и наберитесь мужества. А также подготовьте план нападения.

Аарон потряс головой. Разумеется, мадам Хайвуд будет удивлена и недовольна – по меньшей мере, однако он не видел в ней врага. Обычно Аарон прекрасно ладил с матерями и сестрами.

Шарлотта достала веер из сумочки, резко открыла его и принялась энергично обмахиваться.

– Давайте порепетируем.

– Понимаю, что вам, леди, нравятся все эти театральные постановки, однако я напрочь лишен актерского дарования.

– Вам не нужно играть роль. Просто будьте собой. А я изображу маменьку. – И пропищала фальцетом: – Моя Диана станет женой кузнеца?! Ужасно, немыслимо! Она должна выйти за лорда, если не за герцога! Ведь она самая красивая из моих дочерей, все это знают.

Аарон тяжело вздохнул. Он терпеливо сносил выходки главы семьи Хайвуд, поскольку понимал, что в основном они продиктованы самыми благими намерениями. Однако кузнец не выносил, когда она начинала сравнивать сестер друг с другом.

– Поверьте, мисс Шарлотта, вы очень хорошенькая и вскоре станете по-своему красивой.

– Я вовсе не напрашивалась на комплимент, – скривилась Шарлотта. – Я хороша собой, но Диана из нас самая красивая, а Минерва – самая умная.

– А вы?

– А я самая решительная! Итак, продолжим. – Шарлотта взмахнула веером. – Спорьте же со мной!

Аарон вытер руки тряпкой и уселся напротив нее.

– Видите ли, мисс Шарлотта, если мы с вашей сестрой поженимся, это повлияет на всю семью.

– Конечно. Диана поселится здесь, а значит, у нас с Минервой всегда будет повод навестить Спиндл-Коув. И все мы будем счастливы.

– Вы же понимаете, что я не об этом. Я о ваших перспективах. Вскоре вам предстоит первый сезон в Лондоне. Полагаю, вы с нетерпением его ожидаете, хотя для ваших сестер это было неважно. Если мисс Диана совершит мезальянс, – он жестом пресек возражения Шарлотты, – пойдут сплетни. Меньше приглашений, меньше поклонников...

Аарон понял, что его слова медленно проникли в сознание Шарлотты. Она неловко поерзала на стуле.

– Послушайте, мистер Доус. Кажется, вы ничего не поняли. В нашем представлении роль моей матушки отводилась мне, а вы взяли себе все ее реплики.

– Скажем так, кое-что я все-таки понял. Если мне и нужно спрашивать позволения у кого-то из Хайвудов, то не у вашей матушки, а у вас.

– Что ж, – расправила плечи Шарлотта. – Вот теперь я заважничала.

– Важничайте на здоровье. Я знаю, Диана меньше всего хотела бы, чтобы вы пострадали.

– Это взаимно, мистер Доус. И все же с тех пор как себя помню, страдала именно сестра. Я держала ее за руку в те ужасные бесконечные мгновения, когда она пыталась просто сделать вдох. Пока я бегала, карабкалась по деревьям и играла в свое удовольствие, сестра сидела под замком. Тогда я была совсем юной, но теперь-то подросла. Я не дам запереть ее еще на два года, ради того чтобы самой плясать и веселиться в столице. – Шарлотта посмотрела ему в глаза. – Я очень хочу, чтобы Диана была счастлива. Если вам нужно мое благословение – оно у вас есть.

Аарон кивнул.

– Что ж, хорошо. Боюсь, вы еще пожалеете об этом, когда за вами станут ухлестывать лондонские повесы, а ваш зять будет отгонять их раскаленной кочергой.

– Вы на это не пойдете, – рассмеялась Шарлотта.

– Еще как пойду. Спросите моих сестер. – Аарон устало потер лицо. – Впрочем, я забегаю вперед. Я еще не сделал должным образом предложения.

Шарлотта спрыгнула со стула и потянулась за плащом.

– Это единственный ответ, о котором вам не стоит переживать.

Глава 10

В четверг Аарон как следует подготовился к представлению.

Начисто вымылся под насосом и принялся тщательно бриться. Сегодня все должно быть идеально. Вероятно, девушки в “Рубине королевы” тоже заняты сборами. Порхают по комнатам в исподнем, обмениваются лентами и заколками. А Диана раскатывает шелковый чулок по ноге… Стоило Аарону вообразить эту картину, как он порезал шею. Внимательно осмотрев царапину в маленькое зеркальце, кузнец выругался. Вот тебе и идеально!

Аарон надел белую накрахмаленную сорочку, широко растянув ворот, чтобы не испачкать его кровью. Сражаясь с запонками, он старался не думать, что у настоящего джентльмена есть камердинер, который помогает ему в таких делах. Наконец настал черед коричневого пальто – вычищенного и заштопанного. Даже после потасовки у обочины оно было лучшим, каким доводилось владеть Аарону.

Хорошо, что в доме не имелось большого зеркала, иначе там отразилась бы довольно унылая картина.

На какое чудо он надеялся? Диана знала, кто такой Доус – простой деревенский кузнец. Аарон не сумел бы ее облапошить, выдав себя за благородного господина.

Он вышел за дверь, намереваясь оседлать лошадь, но остановился на полпути.

В спешке Аарон едва не забыл про кольцо. А ведь это было самое главное! Единственное, чем он мог впечатлить даму.

Аарон прошел в спальню, взял маленькую коробочку, вытащил кольцо и положил на ладонь. Оно блеснуло на свету. Аарон сделал его из золота, потому что этот превосходный материал подходил к пшеничным волосам Дианы. Ободок он украсил листьями; в центре, среди бриллиантовых лепестков, угнездился рубин. Аарон хотел, чтобы кольцо принадлежало Диане, даже если она не согласится выйти за него замуж.

Это было самое лучшее, что он когда-либо делал, и лучшее, что мог ей предложить.

На душе стало тоскливо. Он тот кто есть. Либо Диана согласится пойти за него, либо нет. Сегодня все выяснится.

Но тут из кузницы донесся голос:

– Мистер Доус! Мистер Доус!

Аарон убрал кольцо в нагрудный карман и отправился на звук. У кузницы его поджидала Кора Мейдстон, дочь местного селянина. Щеки ее раскраснелись, подол юбки испачкался в грязи. Похоже, девушка бежала всю дорогу до кузницы.

– Что стряслось? – спросил Аарон.

– С отцом беда, – выдохнула она. – Кобыла у нас с норовом, взяла да и сбросила его. Дело плохо, кажись, он ногу сломал.

Аарон потер рукой лицо. Мейдстоны, как и многие крестьяне, жили от урожая до урожая. Шла посевная; хозяйские сыновья еще не доросли до плуга, пахать они не могли. Если нога не заживет быстро (или вообще не заживет), Мейдстонам придется голодать.

– Пожалуйста! – взмолилась Кора. – Отцу так больно!

– Конечно. Погодите-ка чуток.

Аарон вернулся в дом, снял пальто и повесил на крючок. Взял фартук, настойку лаундаума, бинты и прочее снаряжение, что леди Райклиф велела держать при себе на случай ампутации. После Аарон убрал драгоценное кольцо назад в коробку и крепко сжал в кулаке. Сегодня ему не видать ни театрального представления, ни приема. Впереди сложная работа, и ее не избежать.

Он тот, кто есть.

Согласится ли Диана пойти за него… Аарону оставалось лишь молиться, чтобы ему представился еще один шанс сделать предложение.

Спустя несколько изматывающих кровавых часов Аарон вернулся в деревню. Ему было не по пути, но что-то заставило кузнеца проехать мимо жизнерадостного фасада “Рубина королевы” с его зелеными ставнями и окнами с горшками бегоний.

Аарон уставился на окно, принадлежавшее Диане. Там, как и в остальных окнах, царила темнота. До Амбервейла было несколько часов езды, так что, скорее всего, леди вернутся домой почти на рассвете. Кто знает, что теперь думает о нем Диана? Аарон содрогнулся. Ведь он обещал прийти и не сдержал слово. Следовало, по меньшей мере, прислать записку, но у него не нашлось времени.

Что ж, остается только извиниться завтра. Аарон направил лошадь к дому. Уже подъезжая, он заметил, что внутри горит слабый свет. Странно! Возможно, второпях забыл погасить лампу...

Кузнец спешился, отвел кобылу в стойло, почистил ее, позаботился о воде и корме, посмотрел на себя и поморщился. Новая сорочка, что он надел по особому случаю, была вся в крови. Кузнец мрачно хмыкнул, вспомнив, как осторожничал, чтобы не посадить во время бритья ни единого пятнышка.

У насоса он сорвал с себя рубаху и бросил в ведро отмокать. Нести домой ее нет толку. Затем полил водой голову, плечи и руки, смывая злосчастные улики своей работы, выпрямился, стряхнул капли с лица и волос и пошел в дом.

Внутри сидела Диана. Прямо за кухонным столом, опустив голову на сложенные руки.

– Диана?!

Она вздрогнула, широко распахнула сонные глаза и наконец посмотрела на него.

– Аарон… Ты здесь.

– Я здесь, и ты тоже. Ты не поехала в Амбервейл?

– Я сказала всем, что страдаю от мигрени, и попросила мисс Бертрам сыграть за меня.

– Но почему?

– Одна из горничных обмолвилась, что с мистером Мейдстоном произошел несчастный случай. Я знала, что тебя к нему вызовут. Как он?

Аарон вздохнул и потер подбородок.

– Выживет. Перелом сложный, я сделал, что смог. Заживать будет очень долго, но если он не станет тревожить ногу, то выздоровеет.

– Какое облегчение.

– Видеть тебя – вот облегчение. Я переживал, что ты подумаешь обо мне, когда я не приду.

– Сначала я хотела пойти помочь тебе, но решила, что буду только мешаться. Тогда я решила, что закончив работу, ты ужасно проголодаешься. И, возможно, захочешь с кем-нибудь поговорить. – Диана отвела взгляд; ее ресницы затрепетали…

Аарон вдруг понял, что стоит перед ней без рубашки. И Диана, разумеется, удивленно посмотрев на его влажные руки и грудь, это заметила. Но, хоть и неприлично было торчать перед дамой неодетым, исправить положение Аарон не мог, поскольку гостья сидела на пути в спальню, где хранился его гардероб. Ведь тогда он задел бы ее, пусть и ненамеренно. Поэтому Аарон решил вообще ничего не предпринимать.

Кузнец откашлялся. Ее взгляд метнулся к его лицу, и она вскочила на ноги.

– Я принесла ужин! – Диана показала на стол, уставленный накрытыми салфеткой тарелками, и самокритично улыбнулась: – Не переживай, я не сама готовила. Просто остатки с кухни “Рубина королевы”.

Аарон не знал, что и сказать. Сам факт, что она позаботилась об ужине и отказалась от поездки в Амбервейл, чтобы побыть с ним… Такая предупредительность не стала для него сюрпризом, однако в душе Аарон надеялся, что она означает нечто большее.

Этим вечером Диана была чертовски красива. Если она и собиралась надеть на представление костюм или какое-то особенное платье, то уже избавилась от него и облачилась в самый обычный повседневный наряд. А вот волосы были завиты локонами и подняты наверх, как напоминание об удовольствии, которого она лишилась. Аарон подошел ближе и накрутил на палец чудесную золотистую прядь.

– Как жаль, что тебе пришлось отказаться от поездки.

– А мне не жаль. – Она с усилием сглотнула. – То есть, это все равно ни к чему.

– Неправда. Тебе необязательно сидеть дома. Ты ведь с таким нетерпением ждала встречи с сестрой и друзьями.

– В основном я с нетерпением ждала встречи с тобой.

Он ошеломленно погладил ее по щеке – просто не мог вообразить, чем заслужил эти слова. Эту женщину.

– Так ты голоден? – спросила Диана.

– Да, – кивнул Аарон.

– Тогда я достану тарелки и…

И он ее поцеловал.

О да, Аарон был очень голоден. Он изголодался по ней. Ничего иного его душа не желала. Кузнец каждый вечер возвращался в этот коттедж, в эту самую комнату. Но впервые за долгое время и впрямь почувствовал, что вернулся домой.

Она была такая нежная, так чертовски хорошо пахла. Аарон крепко обнял ее стройную талию, прижав руки Дианы к своей обнаженной груди. Тонкие пальцы принялись изучать, поглаживать, ласкать. Затем скользнули наверх: Диана обняла Аарона за шею и притянула к себе.

Они целовались и трогали друг друга. Он положил руку ей на грудь, огладил и смял округлость. Диана прерывисто вздохнула, выгибаясь под ласками. Умоляя о большем. Аарон притянул ее ближе и бедром раздвинул ей ноги. Диана в ответ хрипло застонала и требовательно поцеловала его.

На дворе стояла ночь. Они были одни, и никто не мог им помешать. В соседней комнате манила кровать. Аарон был почти раздет, и не требовалась гадалка, чтобы предсказать ближайшее будущее.

– Если ты не хочешь… – пробормотал Доус, не в силах закончить предложение.

А сам безмолвно молил: “Скажи, что хочешь! Хочешь этого, хочешь меня, хочешь разделить со мной жизнь так же сильно, как я хочу тебя.”

– Хочу… – прошептала Диана, поерзав на его твердом бедре, отчего Аарон испытал еще больший прилив первобытной жажды. – Аарон… я так сильно хочу тебя.

– Я должен был кое о чем спросить тебя сегодня.

– Знаю. – Ее голубые глаза смело смотрели прямо на него. – Я пришла ответить “да”.

Он не проронил ни слова. Сказать было нечего. Если она хотела его – он принадлежал ей. Сегодня, завтра, всегда.

Аарон отстранил ее и взял на руки. Диана негромко засмеялась, и он почувствовал себя счастливым, поскольку мечтал об этом с первой встречи.

Опустив любимую на постель, Аарон пожалел, что его кровать – не роскошное деревянное ложе с пышным матрасом, мягкими простынями и одеялом. Однако эти мелочи ничуть не уменьшали его вожделение. Ни на йоту. Аарон просунул руку Диане под сорочку, и его естество в брюках превратилось в железный стержень. Такая страстная жажда не обуревала кузнеца с шестнадцати лет.

Однако он решил действовать медленно, ведь сначала необходимо доставить удовольствие женщине, иначе она может его вообще не испытать bf1428.

Аарон неуклюже расстегивал крючки на спине ее платья, и его нервные окончания гудели, словно потревоженные пчелы. Даст Бог, у него получится подарить ей наслаждение. Аарону еще не доводилось спать с девственницей. По правде говоря, он уже давно не был с женщиной.

Всю юность он слишком усердно работал, и ему было недосуг гоняться за девицами. В конце концов веселая вдовушка из соседней деревни прибрала к рукам кузнеца и обучила множеству способов ублажить леди. Какое-то время они встречались, но Аарон порвал отношения, когда начал ухаживать за учительницей. После того, как та его бросила, он несколько вечеров кутил в городе, успокаивая израненную гордость.

На этом его опыт заканчивался. Таков был Аарон – зрелый мужчина двадцати семи лет, и своих дам он мог пересчитать по пальцам одной руки. Причем эта самая рука была самой привычной из всех его любовниц.

Ладони Дианы стали долгожданной переменой к лучшему. Они были нежными – потрясающе нежными – и удивительно любопытными. Аарон стянул с нее лиф платья, она изучающе огладила его плечи и грудь, пробуждая чувства и пуская сердце кузнеца в галоп.

Аарон избавил ее от платья и аккуратно убрал его в сторону, оставив Диану лежать в простой сорочке и чулках. Шелковых чулках, судя по ощущениям. Он погладил ее по голени, представляя, как эти ноги обнимают его талию, и от одной мысли застонал, предвкушая удовольствие.

– Тебе нравится? – спросила Диана. – Это мои лучшие чулки.

– Удивительно, что ты не переоделась, когда решила остаться дома. – Аарон коснулся края подвязки, но не распустил ее.

Диана шаловливо улыбнулась в ответ.

– О, я переоделась. Они специально для тебя.

Вожделение пронзило его, едва не расколов надвое. Любовники еще не обнажились до конца, но Аарон уже чуть не излился.

– Боже, я люблю тебя!

Диана заслуживала более красноречивого признания, но Аарон и так готов был взорваться и предпочел сделать это на словах.

Она засмеялась и поцеловала его. Их языки сплелись в танце, и Аарон принялся расстегивать крошечные пуговицы ее сорочки. Ему показалось, их было не меньше сотни. Наконец он смог развести полы и просунуть руку внутрь.

И словно очутился на небесах.

Аарон был кузнецом. Целый день напролет он работал с твердым неподатливым материалом. Но здесь... все было такое мягкое.

Ничто не шло в сравнение с ощущением ее груди, лежащей в его ладони. Абсолютно ничто. Он гладил, приподнимал, сминал, дразнил и никак не мог насытиться. Затем склонился и оставил цепочку поцелуев на шее и груди Дианы, дергая края сорочки, пока не отлетели последние пуговицы. Потом помедлил, рассматривая сосок – тот оказался бледно-розовым, – и наконец взял его в рот.

Диана ахнула и застонала, крепко сжимая волосы любовника.

Аарон приподнял подол сорочки, на миг полюбовавшись блеском шелка, и погрузил пальцы в нежные складки. Диана доверчиво раздвинула бедра, но дальше дело пошло менее успешно.

Она была такая маленькая, такая тесная. Даже один палец проходил с трудом. А Аарон, если говорить о мужественности, знал, что сам из тех, у кого крупный член. Обычно женщин это радовало, но теперь...

Призвав на помощь все свое терпение, он принялся водить пальцем внутрь и наружу, посасывая грудь и надавливая основанием ладони на маленькую жемчужину. Хриплые и чувственные стоны Дианы, как и растущий жар, приободрили его. Однако когда Аарон попытался добавить второй палец, она напряглась.

Он сразу перестал, проклиная свои грубые рабочие руки, и прикрыл ее сорочкой до колен.

– Я не хочу, чтобы ты этого боялась. Я не могу причинить тебе боль. – Следующая фраза далась адским усилием, но Аарон знал, что это необходимо. – Возможно, нам стоит подождать.

Голубые глаза Дианы заблестели от переполнявших ее чувств. Опухшие от поцелуев губы приоткрылись, и она произнесла самые что ни на есть нехарактерные для себя слова:

– Черта с два! Мы должны!

Диана наслаждалась потрясенным взглядом Аарона. Не привык он слышать от нее подобное! Да и она не привыкла сквернословить. Но в тот момент было не до приличий. Нельзя допустить никакой двусмысленности. Это должно случиться. Нынче же ночью.

Диана перекатилась на бок и приподнялась на локте, чтобы они оказались лицом к лицу.

– Аарон, ты пленил меня с первой встречи, и вскоре я увлеклась. Но полюбила я тебя потому, что ты вложил мне в руки вожжи. Доверил самой познать собственные желания и придал смелости следовать зову своего сердца. Поэтому сегодня я здесь.

Он погладил ее по руке.

– Скажи, что ты уверена...

– Уверена. Всю жизнь я старалась отгораживаться от чувств. Но больше не хочу. Если страх – часть этого, тогда я с радостью его испытаю. Как и боль. А также счастье, волнение, желание и удовольствие… – все, все сразу! Я жажду окунуться в это, и обязательно с тобой.

На лице Аарона отразилась непреклонность.

– Значит, ты все это получишь.

О да! Торжествуя, Диана откинулась назад и выгнулась, моля о ласке. Аарон обвел ее все тело жарким взглядом.

– Ты знаешь, каким бывает наслаждение? – Он просунул руку меж ее бедер, накрыв лоно. – Все пройдет легче, если ты сначала достигнешь кульминации.

Вопрос был таким прямым, и в нем даже звучала некая надежда, поэтому Диана сказала правду:

– Да.

– Хорошо, – негромко пробормотал Аарон, – хорошо.

Диана приподняла бедра, прильнув к его руке.

– Да, – отозвался он, – покажи мне, как тебе нравится.

Решимость Дианы дрогнула. Одно дело признаться, а другое – продемонстрировать. Но она зажмурилась, собрала остатки смелости и накрыла его руку своей. Не просунула ее под белье, а прижала пальцы к плоти сквозь тонкий муслин, поглаживая в нужном месте. Как только Аарон подхватил ритм, она расслабилась и отдалась чувствам.

Он целовал ее груди, уши и шею… Умелые касания и искусные губы пробуждали такие ощущения, каких Диана прежде не испытывала. Это было не минутное удовлетворение в ванной, а целый океан блаженства. Безбрежное море наслаждения кружило ее, приподнимало и сотрясало, не поддаваясь контролю. Оставалось лишь сдаться на его милость.

Дыхание Дианы стало прерывистым, она извивалась на кровати в поисках облегчения. Аарон взял сосок в рот и потянул, дразня вершинку острыми ударами языка. Удовольствие было невыносимым. Восхитительная жажда расцвела и растеклась по всему ее телу. Диана уперлась пятками в постель, двигая бедрами навстречу прикосновениям.

– Да, – прошептал он, оставляя один сосок и тут же ловя другой, – вот так...

Аарон убрал ладонь от ее лона, и она протестующе застонала, но он накрыл любимую собой. Аарон все еще оставался в брюках, однако Диана с радостью ощутила жар и вес его тела. Жесткие волосы на груди Аарона щекотали чувствительные соски. Он широко раздвинул бедра Дианы, и массивный напряженный стержень плотно прижался к ее расщелине.

О да. Вот так. Диана нуждалась именно в этом – твердом идеальном нажиме. Аарон принялся двигаться мучительно медленно и ритмично, а она ему вторила.

– Аарон… – Диана изо всех сил вцепилась в его плечи и шею, пока удовольствие разливалось по всему телу, а затем все затопило оглушительной волной экстаза.

Едва кульминация угасла, Аарон отстранился, яростно рванул пуговицы на брюках и, проклиная свои ботинки, разделся донага. Затем задрал сорочку до талии, откровенно разглядывая самые интимные места любимой. Но не успела Диана засмущаться или отодвинуться, как он снова накрыл ее собой.

Крепкие бедра, покрытые, как и его грудь, волосками, прижались к ней. Гладкая и большая головка мужского естества уткнулась в ее сердцевину.

– Не знаю… смогу ли я ждать еще, – простонал Аарон.

– Думаю, мы оба достаточно ждали.

Его бедра выгнулись, и он подался вперед – внутрь нее. Диана уткнулась ему в шею, стараясь сдержать крик.

Аарон выругался.

– Обещаю, в следующий раз будет намного лучше.

Было больно. Очень больно – так сильно, что только привкус крови во рту подсказал, что Диана прикусила губу.

В следующий раз будет лучше, утешала она себя, пока мерные, неослабевающие удары проникали глубже. Делали их обоих ближе.