Текст книги "Рискуя всем (ЛП)"

Автор книги: Тесса Бейли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 13 страниц)

Кишки скрутило от мыслей, пронзающих голову. Откуда он знал, где найти ее? Именно в этот день? Брат умер здесь, и Боуэн знал, куда идти. Он знал о ее брате. О ней. Он знает, кто она.

Сера сдержала рыдание. Как долго он скрывал от нее? Значило ли это, что он был здесь в ночь убийства Колина? О, боже, вовлечен ли он в смерть брата?

Пугающие картины крутились перед глазами, когда Сера побежала. Думай, думай. Нельзя вытаскивать пистолет средь бела дня, находясь так близко к улице, но, черт, она хотела. Она задохнулась, потому что даже несмотря на все подозрения вокруг Дрискола, мысль направить на него пушку казалась отвратительно неправильной.

– Сера, – Боуэн следовал за ней, – Не убегай от меня.

Выскочив из парка, девушка пересекла дорогу и оказалась в недостроенном районе, который когда-то процветал, но теперь был запущен из-за слабой экономики. Сера нырнула в одну из бетонных конструкций, перепрыгивая через блоки, сорняки, балки. Снаружи послышались шаги Дрискола. Как только улица пропала из вида, девушка остановилась, достала пистолет и принялась ждать. Через секунду мужчина влетел в темноту и замер. Его взгляд упал на оружие, а затем поднялся, чтобы встретить ее глаза. Она отказывалась верить в боль, увиденную в нем.

– Божья коровка, опусти пистолет.

– Нет, ты положи свой на землю.

Подняв одну руку, другой он потянулся за пояс. Неотрывно наблюдая за Серой, он без колебаний положил пушку и отпихнул ногой.

– Теперь ты опусти свой, и мы поговорим.

– Как ты узнал, где я? – спросила она. Ее зубы стучали от ужаса услышать ответ.

Он медлил, и это стало практически физическим ударом. Впервые с момента их встречи она осознала, что ничего не знает о нем. Боуэн воплощает собой все, что написано в полицейском файле.

– Отвечай, откуда ты узнал, где меня искать? – Закричала она, рука с пистолетом затряслась. – Ты был здесь в ту ночь... Это ты...

– Господи, – проскрежетал он. – Ну, давай, жми на курок. Уж лучше сдохнуть, чем услышать, что ты собираешься сказать.

Сера помотала головой.

– Перестань. Хватит, перестань.

– Перестать что?

– Говорить такие вещи, будто я что-то значу для тебя, когда ты врал мне с самого начала. Разве нет?

– Не больше, чем ты, Серафина, – резко вернул он.

Она замерла, услышав полное имя. Подтверждающее, что он знал, кто она. Он просто насмехался над ней. Настолько был уверен в своей неприкосновенности, что даже не посчитал ее угрозой. Серу окатило волной боли. Она вспомнила вчерашнюю ночь, как Боуэн отложил реванш, чтобы она не видела. Чтобы коп не стал свидетелем.

– Ты так и не ответил, – ей хотелось, чтобы Дрискол забил финальный гвоздь, хотелось услышать. – Как ты нашел меня?

Его подбородок напрягся.

– Комиссар Ньюсом сказал, где ты можешь быть.

Рука ослабла, и девушка опустила ружье. Каждое дыхание с трудом вырывалось на свободу. Она запуталась.

– Что?

Боуэн сделал к ней шаг и выругался, когда она попятилась.

– Это сложно, Сера. Я не могу соображать ясно, чтобы объяснить – ты смотришь на меня как на монстра.

– Разве это не так?

Его лицо побледнело.

– Только половина меня. Половина, которую я бы хотел никогда тебе не показывать.

– Прекрати говорить шифрами, объяснись, – смысл его слов невозможно осознать. Дрискол и ее дядя?

Мужчина взволнованно запустил пальцы в волосы, привлекая внимание к калейдоскопу цветов на руках. Он рисовал? Боже, любопытство – такая неуместная вещь в данный момент, в момент, когда все рушится.

– Парень Руби Трой, – произнес Боуэн, – Он детектив. Когда ты ввязалась в операцию одна и исчезла, его втянули в дело. Полиции никогда не нравилась его связь со мной, но они смирились. Особенно на этот раз, когда им понадобилось использовать ее. Использовать меня.

Он сделал паузу, даже не подозревая, что его слова что-то сломали внутри нее. Все это время дядя знал. Почему он притворялся? Смеялся над ней. Смеялся над ней и ее попытками.

– Они попросили защитить тебя. Присмотреть за тобой.

Сера почувствовала истощение. Никакой уверенности. Ни один человек в мире не верил в нее.

– Ты просто взял и согласился? Что они предложили тебе?

Он горько рассмеялся.

– Они предложили превратить мою жизнь в ад. И жизнь сестры, – с новой решимостью Боуэн направился к ней. – Я не хотел соглашаться. Но с тех пор, как увидел твое фото, я готов пройти сквозь огонь, если потребуется, – он пытался встретить ее взгляд. – Меня тянуло к тебе еще до нашей встречи, Сера. Хочешь – верь, хочешь – не верь, какая разница, если ты считаешь, что я монстр? – он глубоко вздохнул. – Но мне нужно, чтобы ты знала, я жизнь готов за тебя отдать.

Нет, она не позволит ему пробить защиту, которую только построила.

– Значит, ты согласился не ради того, чтобы стряхнуть копов со спины. А чтобы уложить на нее девчонку с фотографии?

Ее слова заставили Боуэна остановиться. Он поморщился.

– Не надо так про нас.

– Про "нас"? – вскипела девушка. Ее обвели вокруг пальца и Боуэн, и дядя, и департамент. Каким посмешищем она должна быть, если коллеги отправили ей на помощь уголовника? Все это время Сера играла роль, и Дрискол знал. Она что, живет в каком-то фэнтези? В мире, где племянницы комиссаров полиции встречаются с лидерами банд? Так глупо! – не было никаких "нас". Я работала под прикрытием, а тебя заставили быть убедительным, – она заправила пушку за пояс. – Комиссар в курсе, что его племянницу защищает убийца?

Глава 18

Сера смотрела в окно с пассажирского сиденья. Удивительно, как же все перевернулось со вчерашнего дня. Вчера после пляжа она сидела на этом же месте с совершенно иными ощущениями. Сонная и удовлетворенная прикосновениями Боуэна, думала, что они приготовят на ужин.

Сейчас он вел машину по узким улицам Бруклина с непроницаемым выражением лица. Слава богу, он не проронил ни слова с тех пор, как они разоблачили друг друга. Она не хотела, чтобы Дрискол вывалил на ее голову еще охапку фраз. Фраз, пробуждающих надежду. Это бессмысленно, учитывая, сколько лжи сказано с обеих сторон. Может он и не намекал на ее ненадежность, но все равно оставался частью обмана. Само по себе это уже непростительно. Черт, она была как капризный ребенок с нянькой. Никакие слова не сотрут ложь и не изменят того, кем они являлись, поэтому его молчание – их молчание – лучше для них же самих. Сере осталось лишь отправиться на смену в Rush и завершить операцию. Иначе в любой момент вмешается дядя.

В чашкодержателе между ними зажужжал и затанцевал телефон. Как на автопилоте Боуэн подобрал и поднес его к уху.

– Да, Уэйн, – минуту он слушал, – Хорошо, сделаю, – долгая пауза. – Почему это тебя удивляет? Парень знал, что будет, если не заплатить, – они затормозили на красный. – Не надо, я сам все улажу. Ага, уверен.

Стараясь скрыть беспокойство от услышанного, Сера ожидала, что Дрискол все пояснит, но он молчал.

– Куда мы едем?

– Короткая остановка, – его губы едва шевелились, – Не займет много времени.

Плохое предчувствие возросло, когда они припарковались напротив обветшалого белого дома. На участке стояла табличка "Продается". Несколько ступенек на крыльце провалились. Сера не знала, что там собрался улаживать Боуэн, но он явно был не в форме для дел. Ее не должно это беспокоить, но беспокоило. Сильно. Девушка ненавидела мысль, что он пойдет с настроем, который она не могла прочитать, туда, где поджидает потенциальная угроза.

Раньше он хоть как-то скрывал от нее свою нелегальную деятельность. Кажется, он отказался от этого... И, честно говоря, это пугало.

– Боуэн, не ходи туда.

Он едва ли слышал её.

– Оставайся здесь. Не выходи из машины ни по каким причинам.

– Прошу.

Не взглянув на нее, парень выбрался из автомобиля. Затаив дыхание, она наблюдала, как он движется в сторону дома. Боуэн постучал дважды. Девушка слышала, как в ее ушах бьется пульс. Все внутри кричало, чтобы она остановила Дрискола, но тело словно окаменело. Минуту спустя дверь открылась. Мелькнуло испуганное бледное лицо. Дрискол просунул колено в проем и, схватив мужчину за горло, исчез с ним внутри. Дверь захлопнулась, и единственным звуком, нарушающим тишину, осталось дыхание Серы. Это такой вызов? Попробуй остановить меня, коп. Нет, Сера так не думала. Его действия казались отчаянными из-за разочарования, из-за нее.

В памяти вспыхнули его руки, державшие ее как какое-то сокровище. "Я готов отдать жизнь за тебя", – сказал он сегодня. В горле образовался ком от воспоминаний о муке на его лице. Нет, это безрассудное поведение – что-то иное. И они оба будут сожалеть. Боуэн – потому что плохо соображал в этот момент, она – потому что просто смотрела. Нужно что-то сделать.

Приняв решение, Сера дважды проверила пистолет, спрятанный в кармане куртки, и вышла, аккуратно закрыв дверь машины. Будним утром улицы пустовали. Девушка поспешно обошла дом, ища окно, которое позволит подглядеть, что творится внутри. Используя перевернутое ведро для высоты, она взобралась на него и посмотрела сквозь заляпанное стекло. От увиденного чуть не остановилось сердце.

Боуэн, чье лицо было полностью в крови, стоял напротив мужчины. Он слегка покачивался, взгляд – стеклянный, расфокусированный. Незнакомец сжимал кулаки, глядя на Дрискола с откровенным страхом, что не имело никакого смысла, ведь он наносил увечья! Он потряс головой и начал отступать, но Боуэн последовал за ним. С растущей паникой Сера прочла по его губам: "Бей еще. Сильнее".

Он хотел, чтобы его били. Хотел боли. Это на ее совести, она ответственна за это. Слезы наполнили глаза. Девушка спрыгнула на землю и устремилась к двери. Та была не заперта, и Сера вошла внутрь. Руки чесались достать пушку, но человек с бледным лицом был безоружен. К ее удивлению, ей все равно хотелось направить пистолет на того, кто нанес увечья Боуэну, пусть даже тот попросил об этом.

– Отошел от него! – кажется, мужчина был даже рад ее появлению, но проигнорировал приказ. – Я сказала, отошел, нахрен, от него!

Боуэн покачнулся, когда хозяин дома отскочил.

– Возвращайся в машину, божья коровка.

Ласковое имя будто ножом прошлось по душе. Проглотив боязнь увидеть его залитое кровью лицо, Сера сократила дистанцию и схватила Боуэна за локоть.

– Без тебя я никуда не пойду.

– У меня дела.

– Ты закончил, – она потянула его, развернув к себе, и заморгала, уставившись на кровоточащую ссадину на скуле, и губы, порванные в двух местах. Глаз, под которым раньше был фингал, опух. В ее горле стояли слезы.

– Проклятье, Боуэн, проклятье!

– Ненавижу, когда ты ругаешься. Ты слишком хорошая для этого. Моя девочка слишком хорошая, – он обхватил ее лицо ладонями и качнулся вперед. – Но ты не моя девочка. Я опять сплю.

Она чувствовала, что на грани краха – от его веса, его слов. Нужно сосредоточиться, чтобы вытащить его отсюда.

– Не спишь, пошли домой.

– Домой, мне нравится, когда ты так говоришь, – он уставился на нее нормальным глазом. – Я не сделал этого... Прошлой ночью... тот парень, который чуть не забрал тебя... Я не смог.

Наверное, стоило чувствовать удивление. Или облегчение. Учитывая то, в каком состоянии Дрискол ушел, тому мерзавцу повезло, что он остался жив. Но Сера поверила.

– Почему? – тихо прошептала она, так как хозяин дома все еще стоял рядом.

– Не знаю, – было видно, как работают мускулы на глотке Боуэна. – Хотел, чтобы ты гордилась мной или что-то вроде того.

Девушка потерла ладонью грудную клетку, которую словно вскрыли.

– Я горжусь, я горжусь тобой.

Наконец, Боуэн позволил потянуть себя к двери. Прежде, чем они вышли, он повернулся к человеку, который избивал его минуту назад.

– Долг закрыт.

Тот не поверил своим ушам.

– Спасибо, мужик!

– Разбрасывайся деньгами в другом месте. Мне они не нужны.

...

«Я горжусь тобой».

Боуэн сосредоточился на словах, позволяя им смешиваться с болью в подбородке, голове. Никто никогда не говорил их ему. Он осознал это, только когда Сера произнесла фразу. Наконец, он сделал что-то правильное. Пусть это уже не имеет значения, но девушка хотя бы не считает его законченным монстром. Часть его желала стоять в том заброшенном доме, получая удары. Боуэн жаждал боли, находил ее волшебной, ведь она помогала отвлечься от картин, как Сера убегает прочь. Наставляет ружье, называя убийцей. Ненавидит его. Он собирался позволить парню нанести только один удар, но это оказалось слишком хорошо. Лучше, чем "не было никаких нас".

Она уедет, как только завершит расследование. А он останется здесь со знанием о том, как прекрасно было с Серой и что этого никогда не повторить. Вообще-то, она могла собрать вещи и выйти за дверь, как только они доедут, – имела полное право. Дрискол ощущал себя больным, сломанным, безумным. Ему хотелось попросить ее развернуть машину и снова отвезти туда, где размывается реальность.

Сера повернула налево и направила автомобиль к его блоку.

– Почему ты не сказал, что работаешь на полицию?

Вопрос вытащил его из беспомощной ярости, но не отвлек. Он чувствовал, как она клокочет в груди, расширяясь и множась. Сера уйдет.

– Зачем? Чтобы ты знала, что рядом с тобой хороший парень? – он потянул волосы, горечь пронзила его тон. – Нет, это не про меня. Хоть и не я убил твоего брата, я ближе к ним, чем к тебе.

От того, как девушка вздрогнула, ему захотелось выпрыгнуть на ходу. Молчание затянулось, но она вновь тихо заговорила:

– Было бы намного проще знать, что ты на моей стороне, – Боуэн не мог рассказать про другие приказы. Отнять книгу, передать комиссару. Книга – ее билет, билет на свободу отсюда. У него такого нет. Поэтому, когда она уйдет, Дрискол хотя бы будет знать, что она в безопасности.

Он выдохнул через агонию, вызванную пониманием, что скоро девушка исчезнет из его жизни. Увидев его имя среди других в проклятом журнале Хогана, она будет рада.

– Скрывать это было не предложением, а приказом. Мне угрожали, если я ослушаюсь. К тому же вряд ли бы ты оценила помощь от такого как я. Мне сказали, что ты можешь натворить дел, – он смотрел на нее, пока она не обратила внимание. – Но ты бы так не поступила. Ты бы не сделала ничего безрассудного.

– Уже поздно рассуждать, что бы я сделала, а что нет. Если бы ты рассказал, все могло быть иначе, – она припарковалась около дома. – Это мое дело, будь то провал или победа. Не твое.

Кишки горели от раздражения. На Серу за то, что она не понимала всей опасности. На себя за то, что он услышал правду в ее словах, за то, что желал быть чистым с первого дня. Она заслуживала этого.

– Провал или победа, – медленно повторил он. – Ты вообще понимаешь, что означает "провал"? Они не позволят тебе отвальсировать из Бруклина. Не после того, как... – он замолчал и откинулся на сиденье.

Черт, она еще не в курсе. Это заострит клинок между ними еще сильнее.

– Что?

Его подбородок напрягся.

– Услышала кое-что важное. Дату, – он глядел на нее, ожидая, что она вновь заупрямится, скажет, что не доверяет ему.

Вытащив ключи из зажигания, она отдала их ему.

– Я не помню ничего об этом. Кто сказал, что я слышала?

Судя по выражению лица, девушка уже знала, но хотела услышать.

– Коннор. Поэтому ты помечена, Сера. Хоган не любит упускать такие мелочи.

– Коннор... А я думала, почему он даже не подошел ко мне в ту ночь у Марко.

Боуэн замер.

– Вчера?

Сера покосилась на него с опаской.

– Он был там прямо перед тем, как... Все случилось.

Две угрозы. Две угрозы ее жизни. Он обсуждал с Уэйном, как обезопасить их бизнес, пока девушка чуть дважды не встретила смерть. Его руки тряслись от желания сломать что-нибудь. Зная, что наговорит лишнего в таком состоянии, Дрискол молча выбрался из машины. Подходя к двери водителя, он дважды осмотрел улицу на предмет чего-то необычного – чисто. Боуэн помог Сере выйти.

Через минуту они были в квартире. С кухни он наблюдал, как девушка бродит по гостиной, словно не зная, как вести себя с ним, когда ее личность раскрыта. В итоге сняв куртку, она исчезла в гостевой спальне. Боуэн направился за ней, опасаясь увидеть, как она пакует вещи. Но Сера лежала на кровати, уставившись на весы правосудия. Он жаждал придавить ее своим телом, зацеловать всю.

– Что дальше, Сера? Позволишь помочь или отгородишься? Если второе, я все равно никуда не денусь.

Когда молчание затянулось, и он уже не надеялся на ответ, она заговорила:

– Когда мне было семь, примерно за год до смерти отца, брат доконал его просьбами покатать на полицейской машине. Ему было десять на тот момент, – девушка прочистила горло. – Я так хотела, чтобы они взяли меня с собой. Я умоляла отца все утро и была так счастлива, когда он все-таки согласился. Он оставил меня с диспетчерами, – она села, свесив ноги и зажав ладони между колен. – Они заплетали мне косички весь день, пока Колин катался в полицейской машине.

Дрискол легко мог представить маленькую девочку, оставшуюся за бортом. Хоть его детство было совсем другим, он прекрасно знал чувство одиночества.

– Мне жаль, божья коровка.

– Тебе жаль? Сейчас я чувствую себя именно так, как в тот день, – Сера тихонько рассмеялась. – Когда папа вернулся, я заявила, что стану полицейским. Самым лучшим. А он ответил, что ему нравятся мои косички.

Как я могу стоять рядом и не касаться ее, когда она выглядит такой грустной? Это немыслимо.

– Я бы хотел быть не причастным к тому, как ты себя ощущаешь. Не представляешь, как сильно я этого хочу. Но я не могу притворяться, будто не понимаю, что тебе нужна защита.

– Помоги мне разобраться, Боуэн. Я что, выгляжу такой беспомощной?

– Не беспомощной, детка, – правильные слова ускользали, поэтому он сказал то, что думал. – Я не знаю, как объяснить. Я хочу повсюду идти рядом с тобой и впитывать все плохое, чтобы оно не коснулось тебя. Чтобы не изменило тебя. Чтобы не сделало таким, как я.

Увидев влагу в ее глазах, Дрискол задумался, перестанет ли он когда-нибудь быть причиной ее слез. Когда девушка встала и направилась к нему, он затаил дыхание, моля, чтобы она прикоснулась к нему. Она остановилась до того, как их тела встретились. Сера уставилась на его лицо.

– Ты не первый раз делаешь это с собой, да? – она потянулась рукой к его подбитому глазу, но он уткнулся лбом в ее ладонь. – Ты говорил, что никогда не проигрываешь, поэтому я все время удивлялась, откуда эти увечья. Скажи, зачем тебе это?

Боуэн тяжело сглотнул, не желая шевелиться, чтобы не спугнуть ее близость.

– Не знаю. Чтобы ничего не чувствовать. Чтобы чувствовать хоть что-то. Выбери сама.

Она не могла скрыть горечь.

– Но есть другие способы чувствовать.

– Да? – он знал, что она ни на что не намекала, но Боуэн никогда не мог удержаться, чтобы не пересечь эту черту с ней. Особенно, когда девушка стояла так близко, беспокоясь о нем. Прикасаясь. Сами по себе руки опустились на ее бедра. – Хочешь показать, какие, Сера?

Глава 19

Пульс Серы бросился в пляс. Каждый мускул ниже талии натянулся. Сознание кричало, чтобы она отошла от этого человека. От этого разрушительной сложности человека, в чьем мире ей никогда не жить. И на этот раз стоит прислушаться. А то в последнее время тело слишком часто принимало решения. И хотя потребность утешить Боуэна и облегчить боль не давала покоя, девушка не могла поддаться ей. Но как же хотела. В бушующем море эмоций он был ее маяком. Горе за брата, гнев на дядю вперемешку со смущением, потому что она ненавидела столь негативные чувства к родному, боязнь того, что несет за собой ночь. А Боуэн занял бы все ее внимание, и это стало бы временным спасением. Это было бы прекрасно. Чудесно. Ровно до момента, когда все бы закончилось. Потому что в итоге они запутались бы лишь сильнее.

С почти парализующей неохотой Сера вышла из зоны досягаемости, и его руки упали с бедер.

– Тебе стоит смыть кровь.

– Тебе стоит помочь мне.

Его низкий голос был столь полон желания, что в животе запорхали бабочки.

– Боуэн, нет.

Она заметила, как он переменился. Из соблазнительного плохого мальчика Дрискол превратился в самоуверенного повесу, не успела она и моргнуть. Он знал, что она до сих пор хочет его. Девушка понимала, что после ее отказа его поведение изменится. Немного тревожило, как он собирался использовать притяжение между ними. Вся его фигура выражала смесь раздражения и возбуждения.

– Мы не будем трахаться, Сера, но ты отправишься в душ со мной, – она взглянула на него с открытым отчаянием, и он напряженно улыбнулся. – Я сказал: ничего безрассудного. Но раз ты не хочешь, чтобы я помогал, я не спущу с тебя глаз. Я не собираюсь выйти из ванной и обнаружить, что тебя нет.

– Ни за что, – процедила она.

Боуэн пожал плечами.

– Кровь остается.

Больше не сказав ни слова, он вышел. Секунду спустя Сера услышала звук зажигалки, и вскоре воздух наполнился запахом сигарет. Учитывая то, каким было утро, вызов Дрискола оказался слишком трудным для игнорирования. Приняв небрежный вид, девушка проследовала за ним на кухню и подобрала пачку, лежавшую на кухонном островке. Достав сигарету, Сера зажгла ее, поднесла к губам и глубоко затянулась. Она чуть не закашлялась, когда никотин попал в глотку. Вместо этого девушка выпустила струйку дыма в направлении Боуэна.

– Какого черта ты творишь? – гневно спросил он. – Потуши сейчас же.

– Почему?

– Потому, что это вредно, – когда она закурила следующую, он зарычал. – Сера, заканчивай.

– Нет. Каждый раз, когда ты выкуриваешь одну, я делаю то же самое.

Она понимала, что этот маленький бунт – ребячество, но, боже, как же здорово! Всю жизнь ее учили, что реагировать слишком бурно – неправильно, что нужно контролировать себя, иначе станет хуже вдвойне. Ну, сейчас уже и так хуже некуда, и Сера решила идти до конца. Только что Боуэн рассказывал ей, какая она хорошая. Как ему хочется впитывать все плохое, защищая ее. Это был её способ показать, что она не нуждается в этом.

Не успела она приступить к третьей, Боуэн потушил свою в раковине и подлетел к Сере. Сигарета была выдернута из ее руки на полпути и зажата меж его пальцев.

– Раз такое дело, я никогда не притронусь ни к одной за всю проклятую жизнь.

От его близости ее окатило жаром. Девушка хотела устоять, но шагнула вперед, и ее бедра врезались в столешницу.

– Да? – смех показался задыхающимся. – Сомневаюсь, что это так легко.

– Сомневаешься? – Дрискол задрал край футболки, обнажив рельефный пресс, покрытый блеклыми шрамами. Сера ощутила знакомый трепет в животе.

– Хочешь знать, насколько для меня важно, чтобы ничто плохое не касалось тебя? Это будет напоминанием.

Он вдавил окурок в живот.

Девушка взвизгнула и сделала отчаянную попытку остановить Боуэна, но не успела. Когда он отнял руку, на коже над пряжкой ремня остался темный обугленный кружок. Не в силах стоять, она оперлась локтями о стол, недоверчиво глядя на парня. Он швырнул бычок в раковину, не отрывая от нее взгляд. Ни разу. Он даже не поморщился.

Внезапно, ощутив приступ ярости, Сера ударила его в грудь, но он и не пошатнулся.

– Перестань, черт возьми, использовать меня как предлог для боли! Что с тобой не так?

– Вопрос на миллион долларов, правда?

Сморщенный ожег на животе, кровь на лице – все это стало невыносимым. Ей хотелось, чтобы доказательства того, до чего она его довела, исчезли, пусть даже его действия нерациональны. Вся её природа бунтовала против того, чтобы просто стоять и наблюдать, когда Сера могла прекратить это. Со стоном отчаяния девушка схватила Боуэна за ладонь и потянула в ванную. Она сделала доблестную попытку проигнорировать огонек победы в его глазах. Но была благодарна за этот взгляд. Да, здравомыслие Дрискола под сомнением, но она не сдастся. Сейчас, в этот момент у нее был повод сопротивляться. Сколько бы силы воли ни потребовалось.

Щелкнув выключатель, она провела Боуэна в тесное пространство и выдернула руку, когда он не освободил ее сразу. Когда она посмотрела в зеркало и увидела его широкую фигуру позади себя, сердце забилось в горле. Подавив эмоции, девушка включила воду и подыскала более-менее теплую температуру, надеясь, что она несильно побеспокоит свежие раны.

Отражение показало, что Боуэн снял футболку через голову и отбросил в сторону. Его пальцы принялись расстегивать молнию джинсов, но девушка отказалась отворачиваться совсем. Как будто наблюдать за ним через зеркало воздействует меньше, чем если бы она повернулась. Каким образом, будучи весь в крови и побоях, мужчина заставлял ее таять? Уму непостижимо. Если власть Боуэна над ее телом не приуменьшилась даже после всех событий, с которыми они столкнулись, видимо, она никогда не исчезнет. Это не изменится.

– Входи, – проинструктировала она, мысленно ругая себя за сексуальную хрипотцу в голосе. Дрискол быстро стянул джинсы и боксеры, полностью обнажив сумасшедше красивое тело. Даже несмотря на многочисленные шрамы, Сера не видела ничего более изумительного. – Я не собираюсь стоять тут вечно.

Уголки его губ приподнялись, но из-за повреждений улыбка казалась неестественной.

– А я думал, ты была медсестрой. Где же твой хваленый подход к больному?

– По-твоему, это смешно? – она резко развернулась. – Бросать в лицо факты, которые ты знал обо мне все это время?

– Нет, – игривость ушла, заменившись свирепостью. – Ничто из этого бардака не кажется мне смешным! То, что ты рискуешь жизнью, не смешно. Знать, что ты уйдешь, Сера. Это. Не. смешно.

Пламенная речь, к раздражению девушки, заставила ее сделать шаг назад.

– Ты прав. Все это не смешно, но такова реальность.

Кажется, сказанное взбесило его.

– Давай не будем забывать, что ты тоже знала каждую пикантную деталь моей жизни! Я увидел отвращение в твоих глазах в момент, когда ты услышала мое имя. Когда обнаружила для чьих бедер ты расставила ноги шире, чей рот трахал твой маленький горячий язычок, – схватив занавеску, Боуэн яростно дернул ее в сторону. – Тебя, наверное, выводит, что ты хочешь меня. И я должен быть счастлив! Ведь все плохое, отчего я хочу тебя защитить, это, мать твою, я.

"Нет, это не так!" Ей хотелось кричать, ругаться, топать ногами из-за такого низкого, разрушающего мнения о себе. Но она подавила порыв. Поощрение станет ошибкой, потому что, увидев трещину в решимости, Дрискол будет давить, пока Сера не сдастся. Нельзя этого допустить. Скоро, когда все закончится, она и так будет сломлена. Нужно оттянуть этот момент. Она не должна позволить Боуэну увидеть, как рассыпается ее душа. Нельзя позволить ему подбирать ее осколки.

Мужчина встал под душ, и вода заструилась по его груди, прессу, ногам. Сера ожидала, что он закроет занавеску, но этого не произошло. Боуэн нанес мыло на руки и начал тереть лицо и шею, смывая кровь. Девушка не могла оторвать взгляд, когда он перешел к груди. Сера старалась смотреть на него с профессиональной, медицинской точки зрения, но не могла. Глядя, как его ладони скользят по поджарым мышцам, она чувствовала жар меж бедер. Что бы ни было написано на ее лице, ему это нравилось. Нравилось, что она присутствует при личном ритуале. Стараясь казаться бесстрастной, она наблюдала, как его руки спускались ниже, еще ниже, пока не добрались до увесистой эрекции. До этого Сера пыталась скрыть свое участие, но больше не могла. Его глаза горели вызовом, когда уперевшись одной ладонью в стену душа, другой Дрискол начал поглаживать себя вверх-вниз.

– Может быть я и плохой для тебя, но именно со мной ты чувствуешь себя хорошо, разве нет, детка?

Соски напряглась так сильно, что девушка осознала, что они просвечивают через майку. Руки чесались потрогать их, зажать пальцами. Боуэн закусил губу, и в его горле пророкотал подавленный стон.

– Сказать, о чем я думаю прямо сейчас? Я вспоминаю вчерашнюю ночь, как откинувшись назад, ты двигала этими девственными бедрами как настоящая шлюшка, – он закрыл глаза. – Не представляю, как я сдерживался столь долго, так сильно желая кончить в мою тесную девочку.

Сера вцепилась в раковину. Эти слова заставили дрожать не только коленки, но и силу воли.

– Перестань, – прошептала она едва слышно.

Как же ей хотелось забраться в душ и позволить Боуэну взять себя, жестко и глубоко, достаточно сильно, чтобы стереть из памяти утро.

– Тебе повезло, что на мне была резинка, Сера. Это была единственная преграда между нами, – кулак на отвердевшей плоти заработал быстрее. – Ты же знаешь, чего я хочу сейчас? Никаких барьеров. Только я, глубоко и усердно трахающий тебя. Я бы блокировал твои крики ртом, чтобы им некуда было деваться. Чтобы тебе не оставалось ничего, кроме как подмахивать своей попкой быстрее, чтобы выплеснуть страсть. Я видел, детка. Видел, насколько пошло ты мне позволишь отыметь тебя.

Ее спина уткнулась в стену, грудь тяжело вздымалась и опадала. Жажда трогать себя еще никогда не была столь поглощающей. Девушка закрыла глаза, чтобы не смотреть на него, чтобы не потерять контроль. Когда звук душа затих, внутри поднялась паника. Сера слышала, как он выбрался оттуда, его шаги остановились прямо напротив нее. Так близко. Очень близко. Она не собиралась открывать глаза и зажмурилась еще сильнее. Ее окутало теплом и ароматом мыла. Судорожные стоны Боуэна и звуки ладони, скользящей вдоль эрекции, сводили ее с ума.

– Так вот, как теперь будет, малышка? Ты хочешь этого, но не возьмешь? – его язык чувственно и медленно облизал ее приоткрытые губы. Ничто не могло остановить Серу, она запрокинула голову назад, ища большего контакта. Влажный воздух поцеловал ее живот, подсказывая, что Дрискол задрал майку. Гладкая, горячая плоть коснулась кожи, и, судя по низкому стону, Боуэн прижал свой ствол. Рука девушки, вцепившаяся в раковину, дрожала от напряжения. Еще никогда в жизни ей не хотелось ничего так же сильно, как Боуэна в этот момент. Она была готова сдаться, но он отошел от нее.

– Хочешь назвать это победой, когда мы оба тоскуем по одному и тому же? Все в порядке, Сера, – губы задели ее ухо. – Что бы ни происходило, куда бы ты ни пошла, я – твой первый. Это мною наполнен каждый твой дюйм. Это я смотрел, как ты сходишь с ума от желания, крича, что я твой. Ничто, ничто и никогда не изменит этого. Ты можешь не хотеть меня, но я останусь твоим до самой смерти.

Ее сердце билось так, что готово было выпрыгнуть из грудной клетки. Сера распахнула глаза и уставилась на Боуэна. Застывшая челюсть, огненный взгляд. Он был пылающим клеймом, выжегшим те слова на ее коже. Слова, которые она не сможет забыть. Он казался более большим, широким, заполняющим все поле зрения. Неизбежным. Реальным. Часть ее, та часть, которой она позволила влюбиться так быстро, кричала, чтобы Сера ответила ему такой же страстью. Но даже в столь перевозбужденном состоянии девушка понимала, что пожалеет.

Его лицо стало непроницаемым. Серьезность сменилась горьким признанием. Бросив еще один взгляд на ее содрогающееся тело, он снял полотенце с металлического крючка и обмотал бедра.