Текст книги "Закон девяток"

Автор книги: Терри Гудкайнд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 28 страниц) [доступный отрывок для чтения: 11 страниц]

Такова окажется реальность мира без технологии: жалкое прозябание в безнадежности, грязи и дикости…

Во внезапно наступившей тишине только дождь продолжал свое бормотание. Джекс сидела неподвижно, давая Алексу время впитать услышанное и прочувствовать весь ужас предсказания.

Алекс понимал: да, Средневековье примерно таким и было. Знания, накопленные прошлыми цивилизациями, были утрачены, когда человечество оказалось ввергнуто в бездну темных веков. Борьба за выживание стала настолько жестокой, что в истории человечества есть целые столетия, о которых почти ничего не известно. Возрождение явилось свидетельством благородства человеческого духа. Лишь после того как цивилизация поднялась с колен и приступила к развитию технологии, в мрачном царстве блеснул лучик света.

Однажды такой лучик погас, и на его возвращение ушли тысячи лет.

– Вот чем идеи Раделла Каина грозят нашему миру, Алекс, – негромко промолвила девушка. – Вот что нас ждет. Мы утратим все, из чего сделаны наши жизни и весь наш мир.

Такое описание отрезвило Алекса. Он никогда не задумывался, что будет, если подобное случится. В отличие от Джекс. Она вообще, можно сказать, нарисовала более мягкую картину того, что на деле окажется чистым ужасом.

Если технология каким-то образом будет внезапно отнята, людские муки превзойдут любое воображение. Без вездесущей техники и промышленности, о которых так любят ныть некоторые представители человеческого рода, можно будет считать удачей находку горсточки червей для пропитания.

Алекс предложил:

– А что, если вам перейти с магии на технику? Вы бы смогли строить всякие сооружения, создавать необходимые вещи… как это делаем мы. Ведь в свое время и у нас ничего не было.

Она бросила ему укоризненный взгляд:

– И сколько тысячелетий вы просидели перед этим в темноте при лучине?

Да, она права.

– На то, чтобы создать, изобрести и открыть вещи, которые улучшают жизнь, у вас ушло несколько веков. Мы тоже потратили бессчетные столетия на развитие параллельных способностей, позволивших искоренить вездесущие болезни и вечную нужду. Именно к этим способностям мы прибегаем, чтобы определить сроки сева или сбора урожая. Без этих методов многотысячные толпы оказались бы на краю голодной смерти. Можно привести бесконечное число примеров, как эти длительное время развиваемые способности помогают нам жить – противоестественным и порочным образом, если верить Раделлу Каину. Оттого лишь, что он хочет главенствовать, хочет найти козла отпущения, чтобы захватить власть, мы потеряем все, и утраченное будет уже не вернуть…

– Но зачем это ему? Ведь он станет хозяином пустыни?

Джекс нахмурилась:

– Вот вы и попали в точку: он хочет стать хозяином всего и вся. И пусть от цивилизации останутся рожки да ножки… Что угодно, лишь бы у него в руках оказалась безграничная власть.

Если бы его действительно заботила судьба людей, он не стал бы разжигать ненависть к вечным ценностями не стал бы винить во всем жертвы преступлений и перекладывать ответственность на плечи невинных, когда дела идут наперекосяк. Нет, он бы начал решать проблемы, а не использовать их в качестве орудия для завоевания абсолютной власти.

Когда Каин добьется своих целей, никто не сможет встать у него на пути. Он будет царить над миром – ледяным, голодным, мертвым миром, – но все же станет властелином, обитающим в расточительной роскоши, где ему будут доступны любые прихоти. Все, пусть даже немногое, что останется, будет находиться под его контролем. Это единственное, что его волнует. Он не знает сострадания. Главное для него – получить искомое, и плевать, что при этом сгинут миллионы… Тем более что едоков станет меньше.

Слушая эти слова, Алекс невидящим взглядом смотрел перед собой.

– Невозможно поверить, что люди безропотно согласятся с подобными планами.

Джекс вздохнула.

– Я знаю. Нам тоже трудно в это поверить, но люди ежедневно и по своей воле подвергаются процессу, именуемому «Очищение», чтобы лишиться всех своих талантов… Я имею в виду способности к магии. После такого перерождения они навсегда утрачивают врожденные и приобретенные навыки творить волшебство, а потом заявляют другим, будто впервые в жизни почувствовали себя по-настоящему свободными, и начинают давить на окружающих, чтобы и те последовали их примеру, избавились от своих «порочных» способностей. Люди сутками выстаивают в очередях, желая пройти обряд, оказаться такими, как и все, продемонстрировать свою «добродетель»…

Джекс отвернулась, пряча слезы.

– И это хуже всего… Как много оказалось таких, кто не ценит свои неповторимые таланты, не ценит самих себя, не говоря уж о тех, кто сражался и погиб во имя их свободы выбора – вместе с врожденным даром к волшебству и самой индивидуальности… – Она стиснула одеяло в кулаке. – Порой мне кажется, что пусть им же будет хуже, если они такие. Но беда-то в том, что вместе с ними та же участь поджидает и таких, как я. Я сражаюсь за своих единомышленников. А остальные… Да будь они прокляты!

Алекс невольно сглотнул, слыша неподдельную горечь в ее голосе.

– Да, в моем мире тоже есть такие людишки. Они заявляют, будто свобода непрактична, что нам надо отказаться от нее во имя всеобщего блага.

– Бойтесь их, – прошептала девушка. – В них-то и есть корень зла. Такие люди терпят и оправдывают тиранию, идут с ней на сделку. И тем самым навлекают дикость и смерть на всех нас.

Алекс некоторое время сидел молча, слушая дробь дождя по брезентовому навесу. В голосе Джекс чувствовалась особая сила, безудержная пылкость, убежденность и страстная целеустремленность. Необыкновенная женщина! Она знала, о чем говорит.

И не следовала по чужим стопам. Джекс была лидером, вожаком.

– Что ж, если Седрик Вендис – правая рука Каина, да еще играет важную роль сам по себе, зачем он пришел в этот мир, купил мои работы, а затем их опоганил?

Джекс пару секунд мрачно молчала.

– Не знаю, – наконец ответила она. – Сама помню, что удивилась, когда увидела, что он вытворяет.

– Ну а… – решился Алекс на главный вопрос, – вы точно убеждены, что этот Раделл Каин чего-то от меня хочет?

Девушка ответила, глядя прямо в глаза:

– Закон девяток утверждает, что вы играете центральную роль.

Алекс даже не шелохнулся под ее пристальным взглядом.

– Между прочим, Бетани сказала мне, что вы наемная убийца, которая должна меня уничтожить.

23

Джекс ничуть не смутилась.

– В таком случае отчего вы до сих пор живы?

Алексу не понравился ее уклончивый ответ. Тщательно подбирая слова, он возразил искренне и убедительно:

– Помните, еще в моем доме вы сказали, что, если я решусь пойти с вами, вам придется положиться на меня. Так вот, Джекс, я заслуживаю ничуть не меньшего. Думаю, вы просто обязаны сообщить мне правду.

– Ну вот, сейчас вы и впрямь ведете себя как настоящий Рал, – буркнула она.

В голосе Алекса прорезались жесткие ноты:

– Я и есть Рал.

Девушка глубоко вздохнула и вновь спрятала глаза.

– Что ж, если хотите знать правду, я действительно пришла сюда, предполагая, что вас придется… кхм… устранить.

Почему-то эта новость не удивила Алекса. Удивила бесхитростность ее ответа.

– Но ведь вы говорили, что мое имя фигурирует в вашем пророчестве…

– Пророчество вовсе не мое. Оно очень древнее и широко известно в определенных кругах.

– Тогда с какой стати меня убивать? И почему вы этого до сих пор не сделали?

– Решила, что не надо.

Алекс не стал допытываться. Пусть она сама все расскажет. Теребя одеяло, девушка медлила с разъяснениями.

– Ну… пророчество гласит, что нас спасет кто-то, рожденный в другом мире… Вот и все.

– Знаете, куцые и мало о чем говорящие утверждения чаще всего оказываются самыми опасными и вредными. Такую краткую формулировку нельзя принимать на веру.

– Поскольку это пророчество крайне важно, его подвергали самому пристальному анализу, однако оно и поныне остается одной из величайших загадок, которые ставят в тупик наших экспертов. Но с самого начало оно было связано с Домом Ралов… В определенных кругах столь же давно существует мнение, что в вашем мире есть члены Дома Ралов, которые могли бы…

– Эй! А как так вышло, что и у вас, и у нас есть Дом Ралов? Миры-то разные. Может статься, они вообще не входят в одну и ту же вселенную, принадлежат разным измерениям. Почему в обоих мирах есть одинаковая фамильная линия?

В глазах Джекс читалось вековечное знание или даже мудрость.

– Да потому, что ваши предки – и я имею в виду не только вас конкретно, но и множество других людей – некогда жили в моем мире.

Алекс ошеломленно уставился на девушку. Не ослышался ли он?

– Не может быть!

Серьезное выражение на ее лице не изменилось ни на йоту.

– Да, предки здешних людей в свое время жили в моем мире. Ваш мир родился из моего… или по крайней мере это справедливо в отношении некоторых людей.

Алекс уже удостоверился, что Джекс не врала, заявляя, что пожаловала сюда из другого места, времени или измерения. Но вот это… Чистой воды сумасшествие.

Что, если он воспринимает ее слова слишком буквально?

– А, вы имеете в виду, что так гласят ваши древние предания? То есть речь идет о легенде, мифе, своего рода средневековой сказке…

– Я вам только что назвала причину, почему Ралы имеются в обоих мирах. Или по меньшей мере так оно когда-то было, потому что у нас не осталось ни одного Рала. Очень-очень давно ваши предки пришли сюда, желая начать новую жизнь.

Алекс потихоньку начинал понимать, в чем тут дело и что могло стать причиной неверного истолкования.

– Ладно, допустим. По вашим словам получается, что в древности какие-то люди с фамилией Рал пришли в этот мир – наверное, тем же способом, что и вы, – и начали жить среди местных обитателей. Вот почему здесь есть Ралы. То есть они потомки тех путешественников, которые здесь очутились. Опять-таки подобно вам.

– Нет-нет, все далеко не так просто. Учебники истории гласят, что в далекой древности наш мир был объят войной. Имелись такие люди, которые не желали видеть магию в своей жизни и хотели ее искоренить. Считали волшебство исчадием зла. Категорически настаивали на том, чтобы их мир был свободен от «порочных чар». И они были готовы умереть за это. Утверждали, что тот, кто владеет магией, не заслуживает свободы. Мало того, и самой жизни!.. Коль скоро о мирном сосуществовании с такими кровожадными фанатиками не могло идти и речи, им дали возможность жить без магии, но только не за счет нашего мира. Одним словом, сослали их всех сюда, где волшебства нет.

– Они не хотели видеть магию еще в то время? То есть ситуация повторяется?

Девушка призадумалась.

– Да нет, не совсем. Раньше речь шла об общественном движении, фундаментальном религиозном веровании, которое само по себе имело более широкие масштабы. О фанатической нетерпимости к любой иной точке зрения. Они считали, что такова воля Создателя, и что за гробовой доской их ждет награда за умерщвление магически одаренных людей. А вот сейчас мы имеем дело с циничным заговором Раделла Каина, которому просто нужна власть. Деспоты не хотят, чтобы их вассалы имели доступ к оружию. Устранение магии означает разоружение тех, кто может восстать. Вот чего хочет Каин: отнять у людей любые средства противодействия.

Раньше как получилось? По сути дела, желание недовольных было исполнено: их сослали сюда. Кроме того, некоторые представители рода Ралов, которые появились на свет без врожденных магических способностей, решили по своей воле переселиться в этот мир и начать новую жизнь.

– Выходит, мы инопланетяне? Мои предки перепрыгнули сюда из вашего мира?

Джекс наморщила носик, обдумывая слова Алекса.

– Я бы не сказала, что они «перепрыгнули» в том смысле, который вы вкладываете в это слово. Во всяком случае, не тем способом, которым воспользовался или, если на то пошло, Каин со своими людьми. Говорят, в ту эпоху наши миры были связаны воедино; порой они на крохотное мгновение занимали одно и то же положение в пространстве и во времени. А потом их разъединили, и те, кто не желал сосуществовать рука об руку с волшебством, оказались здесь. Не могу сказать, сколько людей было таким образом сослано, но точно знаю, что их число громадно. После Раскола из нашего мира пропало больше половины жителей.

Алекс подумал, что это предание слишком притянуто за уши, чтобы принимать его всерьез, однако решил не вступать в дебаты – по крайней мере пока.

– И как давно это случилось?

– Наша шкала времени может отличаться от вашей, поэтому я не могу претендовать на точность, к тому же история той эпохи почти не сохранилась. Словом, очень-очень давно.

В вашем мире не могло сохраниться свидетельств о тех событиях, поскольку ссыльные частично лишались памяти. Это было неотъемлемой частью процесса. Для подавляющего большинства из них утрата магии произошла мгновенно, хотя в отдельных случаях волшебство могло сохраниться на некоторое время. Впрочем, с течением веков даже эти остатки должны были рассеяться вместе с воспоминаниями об их происхождении.

Думаю, пришедшие сюда люди пережили темное, суровое время. Для них стоило неимоверных усилий даже развести костер – а с нашими способностями это проще простого.

Бесчисленные поколения рождались и умирали в дикости и невежестве, среди предрассудков и нужды. Каждый день был для них битвой за выживание – куда уж там вести записи о текущих событиях! Вряд ли от той эпохи остались летописи; скорее всего в истории это нечто вроде черной дыры.

– Стало быть, вот почему у вас есть магия, а у нас ее нет?

– Да. Раньше ваши и мои предки жили в мире, полном волшебства, – оно было чем-то обыденным, повседневным. Разница в том, что в нашем мире эта магия сохранилась, а люди, пришедшие сюда, ее утратили.

Алекс устало потер лицо. Он всеми силами старался вытравить малейшие признаки нетерпения из голоса.

– Наверное, я готов принять, что у вас, Джекс, есть волшебство. Как-никак речь идет о другом мире, где могут царить иные законы природы. Но вот у нас все иначе. Здесь магия не просто отсутствует, а невозможна. Наши законы природы не допускают такой… такой вещи.

Он едва не сказал «такой глупости», однако вовремя сдержался.

– И что?

– А то, что я не могу поверить, что для людей моего мира магия когда-то была неотъемлемой частью их жизни.

– Разумеется. Как только они попали сюда, все кончилось. – Видя, что такой ответ Алекса не удовлетворил, девушка призадумалась на пару секунд, затем задала встречный вопрос: – А у вас нет каких-нибудь ведунов, колдуний, волшебников, драконов?

– Настоящих? Нет, не думаю.

– Но тогда почему они присутствуют в культуре всех народов? Почему упоминаются на протяжении всей вашей истории? С какой стати разные народы в разные эпохи про них говорили? Объясните, откуда взялись слова для обозначения того, что не существует?

– Ну, это просто легенды, мифы…

Джекс вздернула бровь.

– Отчего же в каждой культуре, в каждом уголке вашего мира присутствует, по сути дела, один и тот же миф? Почему везде можно найти одни и те же слова для одних и те же воображаемых мифических вещей, которые якобы вообще не могли существовать? Из каких истоков появился такой миф?

На это у Алекса ответа не нашлось.

Девушка подалась ближе:

– Он родился в моем мире. Волшебная реальность осталась по ту сторону. Почему магия – столь универсальная часть вашего языка и культуры, хотя здесь ее нет и быть не может? Ну почему?

Да потому, что пришедшие сюда люди принесли с собой лишь смутные воспоминания о подобных событиях. Вы же сами сказали, магия не вписывается в здешнюю природу вещей. Ее попросту нет. Я уверена, что переселенцы очень скоро горько пожалели о своих мечтаниях жить без волшебства. Вряд ли можно вообразить себе более печальный пример реализованного желания.

Утраченные способности продолжили жить и в этом мире, но лишь в виде призрачных воспоминаний о былом.

Этот миф, эта легенда и есть та единственная «летопись», что сохранилась о людях, некогда пришедших сюда из моего мира.

Им казалось, что магия осталась позади, но она до сих пор продолжает вас преследовать.

24

Алекс не мог заставить себя принять это объяснение: уж слишком все в нем натянуто, к тому же есть масса несообразностей, которые противоречат известным ему историческим свидетельствам. В то же время он не мог не отметить, что слова Джекс вызывали некий шепоток на задворках сознания. Ведь и вправду приходится признать, что в человеческой истории имелись темные периоды, о которых практически ничего не известно.

– Я не могу ответить на все ваши аргументы, Джекс, но это вовсе не означает, что вы правы во всем. В конце концов, что мешает считать, что именно ваша история основана на легендах и мифах?

– Да считайте что угодно, – вздохнув, ответила она. – Если это не укладывается у вас в голове, что ж, так тому и быть. А кроме того, сейчас перед нами стоит совсем другая задача. Закон девяток указывает на то, что именно о вас идет речь в древнем пророчестве моего мира, где предсказание само по себе является магией, а магия – реальностью.

Алекс знал, что Джекс права хотя бы в отдельных деталях. Например, ныне происходящее, безусловно, реально. Ныли мышцы после электроударов проклятого тейзера Бетани. Трупы исчезали прямо на глазах. Какой-то мужчина возник из воздуха…

Алекс не знал всей правды о прошлом и не мог решить, стоит ли верить всем этим неправдоподобным рассказам, однако было ясно, что творится нечто экстраординарное, к тому же напрямую связанное с его персоной.

– Ну хорошо, я слушаю, – наконец сказал он. – Какая сейчас перед нами задача?

– Мы полагаем, что люди Каина приходят в этот мир, рассчитывая найти нечто такое, что позволит им склонить чашу весов на свою сторону – раз и навсегда. Мы не знаем, что именно они разыскивают, однако ресурсы на это брошены серьезные, так что есть все основания опасаться, что, как только их поиски увенчаются успехом, с нами будет покончено.

Алекс раздраженно вскинул руки.

– Но если вы так верите в пророчество и мне предписано стать вашим спасителем, то отчего эти люди не хотят меня прикончить? Умру я, умрете все вы.

Девушка подарила ему взгляд, от которого Алекс слегка поежился.

– Пророчество может означать вовсе не то, что вы думаете. Что, если вы решите встать на сторону тех людей? Пусть даже не по своей воле, а под пытками? Или вообще окажете им помощь, сами того не подозревая? И то и другое приведет к одному и тому же концу. Вы станете прямым виновником гибели миллионов… И если так, наше спасение может заключаться как раз в том, чтобы убить вас, пока вы не начали помогать Раделлу Каину. Понимаете, в пророчестве ничего не говорится о том, как именно вы спасете наш мир. Может, для этого вы должны умереть?

Алекс обхватил голову руками. Господи, скорей бы кончился этот кошмар… Его тошнило от этих туманных предсказаний. Пророки вечно приплетают любые события к своим «прогнозам». Они любят вещать о войнах, потопах и засухах, потому что всегда будут войны, потопы и засухи. С точки зрения Алекса, любые пророчества, как и волшебство, – просто сказочки для легковерных простаков.

– Ну и почему вы меня не убили? – наконец спросил он.

– Если бы я верила именно в это толкование, то вас уже не было бы на свете.

– То есть верить-то вы верите, но в противоположный исход?

– У нас есть поговорка: «Дом Ралов не подчиняется пророчествам, а царит над ними». При нашей первой встрече вы оттащили меня в сторону, спасая от верной гибели. Так вот: это была проверка – моя собственная задумка, – и вы это испытание выдержали. Если бы я увидела, что вы принадлежите к тем людям, которые способны встать на сторону наших врагов, то я умертвила бы вас не сходя с места – и не успел бы ваш труп упасть на землю, как я бы уже исчезла.

– То есть вы решили меня не убивать, потому что я спас вас от пиратов-водопроводчиков?

– Отчасти да. В отношении пророчества я придерживаюсь взглядов Дома Ралов: для существования необходим баланс, который обеспечивается свободой воли. А для членов Дома Ралов свобода воли означает, что они не подчиняются предсказаниям.

Столь здравая мысль несколько подбодрила Алекса.

– Получается, что и в вашем мире семейство Рал не верило пророкам.

Девушка положила ладонь ему на руку.

– Я пришла сюда как раз из-за пророчества – но не потому, что верю в него, а потому, что так делает Каин. Я искренне считаю, что вы, Александр Рал, являетесь ключом к решению всей этой загадки. Тех же взглядов придерживается и Раделл Каин.

– Если я ему так нужен, почему он не предпринял необходимых шагов? Вы не раз повторяли, что его люди уже давно шастают по моему миру. Ну и отчего они до сих пор ничего не сделали? Могли бы меня похитить к примеру.

– Сама удивляюсь, – ответила девушка. – Пожалуй, единственное объяснение в том, что он недостаточно знает о предмете своих поисков. Да, конечно, общая идея у него есть, однако не хватает сведений для конкретного действия.

– «Ищи то, не знаю что»? Таков его девиз, получается?

– Предположим на минутку, что при расколе двух миров сюда попали не только люди, но и некая важная книга. Подобное не редкость; таким путем защищается ценная информация, которая не должна попасть в плохие руки.

– А вы считаете, он ищет книгу?

– Да нет же, я просто привела это в качестве примера. Как он вообще смог бы ее здесь найти? Волшебством воспользоваться нельзя, ведь оно здесь вообще не работает, помните? Где бы он стал искать?

– По какой-то причине он думает, что путь к решению лежит через Ралов?

– А вы смогли бы найти такую книгу, которая попала сюда из моего мира и никакого отношения не имеет к вашему? Откуда бы вы знали, где она или хотя бы что собой представляет? Ясное дело, что ниоткуда. Может, Каин уже убил несколько ваших родственников, выпытывая у них такие сведения. И понял, что ничего не получается. Итак, что ему сейчас делать?

– Вы меня спрашиваете?! Да я сам хотел бы знать ответы на такие вопросы! – заявил Алекс.

– Каин считает, что вы в этом замешаны, – вот почему он следил за вами через зеркала и с помощью телефона. Он пытается найти ответы, но коль скоро вы его единственная зацепка, действовать надо аккуратно.

Впервые после побега из дому Алекс испытал небольшой прилив оптимизма.

– Получается, что, раз я нужен Каину живым, те пираты работали на Бетани?

– Нет-нет, это люди Каина.

Алекс расстроенно вскинул руки:

– Бессмыслица! Если он чего-то от меня хочет, если шпионит за мной, то с какой стати ему вздумалось переехать меня грузовиком?

– Да никто и не пытался вас переезжать. Просто они за вами следили, а потом увидели меня. Это меня они хотели переехать. А вы им расстроили планы.

Алекс призадумался.

– А вы их узнали? Этих пиратов?

– Здоровяка знаю хорошо. Он сидел возле водителя. Его зовут Юрий. Я убила его брата.

Алекс вздохнул. Ну и женщина…

– Первый раз в вашем мире я появилась очень ненадолго, а когда вернулась домой, мы сразу приступили к подготовке для следующей вылазки, но это требовало времени. Пока шли приготовления, я пыталась вас разыскать, следя за галереей через зеркала, и заметила Вендиса. А когда вновь пришла сюда, вы подарили мне свою картину… Вы даже не представляете, как много она для меня значит.

– Думаю, что представляю, – негромко ответил он.

Девушка улыбнулась, качая головой.

– Как только я увидела этот пейзаж, сразу поняла, что вы играете центральную роль в решении головоломки. Вот я и подумала, что, если обрисую вам характер проблемы, вы, может статься, согласитесь помочь. Но…

– Но вместо этого я вас разозлил.

Улыбнувшись, Джекс кивнула.

– Когда я вернулась, то всем рассказала, как замечательно вы изобразили красоту Светостоя, того места, о котором я вам говорила. Вот тогда мне и поверили.

– Только оттого, что я нарисовал похожий лес?

– Нет. Не просто похожий, а именно тот самый, вплоть до расположения отдельных деревьев… Кроме одного, которое вы пропустили.

Да, Алекс помнил, что закрасил один нарушавший композицию ствол. Впрочем, он промолчал, чтобы не мешать рассказу.

– Видите ли, легенда гласит, что давным-давно один из властителей Дома Ралов – тот самый, что разъединил наши миры, – верил, что магия тесно связана с искусством, что создание новых волшебных приемов каким-то образом требует привлечения художественных принципов и, если на то пошло, художественных способностей.

– Ой, да бросьте! Сейчас вы мне заявите, что искусство – это, дескать, волшебство!

– Отнюдь, хотя лорд Рал в это верил.

– Кто-кто верил?

– Человек, правивший в эпоху разъединения миров, был Ралом, последним представителем этого дома, о котором нам хоть что-то известно. Сам дом Ралов канул в глубину веков. В ту пору его называли просто «лорд Рал». Он сражался за выживание примерно так же, как мы сейчас. С того времени имя лорда Рала олицетворяет борьбу за магию и индивидуальную свободу.

Нам мало что известно о тех стародавних событиях, однако мы знаем, что именно победа лорда Рала и стала началом длительного периода мира и спокойствия, который мы именуем «золотым веком», хотя в действительности он продлился несколько столетий. Этого человека можно назвать архитектором той эпохи. Он победил тиранию, сослал противников волшебного дара – и этим заложил основу нашего процветания.

Вот почему само упоминание о лорде Рале приводит в бешенство Раделла Каина и ему подобных.

Как бы то ни было, лорд Рал верил, что новые формы магии суть акты творчества, которое обязательно включает в себя элементы художественного воображения. Искусство – и я имею в виду подлинное, доброе искусство – зиждется, помимо всего прочего, на принципах баланса, динамики, местоположения и композиции. Эти элементы должны находиться в гармонии, взаимодействовать друг с другом, чтобы искусство обладало глубоким смыслом, чтобы смогло прикоснуться к сокровенной сути наших душ. Вот почему, полагал Рал, искусство и волшебство неизбежно связаны между собой. Когда вы рисовали пейзажную сценку из моего мира, то каким-то образом соприкоснулись с этой основополагающей концепцией, с помощью которой он прокладывал мостики между мирами, пространствами и временами.

– Означает ли это, что вы не собираетесь меня убивать? – улыбаясь, уточнил юноша.

Джекс тоже ответила улыбкой, только сонной.

– Я пришла сюда, чтобы защищать вас, Алекс. Для решения проблемы мне нужна ваша помощь. Но я знаю только, что необходимо было разыскать вас и всеми силами оберегать от беды. Больше мне ничего не известно. Что и как теперь делать, должны решать вы.

Алекс изумленно заморгал.

– Я?! Я-то откуда это знаю? Эти людишки пожаловали из вашего мира. Я лично и понятия обо всем этом не имею. С какой стати вы решили, что именно я должен знать, что делать дальше?

Девушка воззрилась на Алекса с неподдельным удивлением, словно ответ был очевиден:

– Но ведь вы Александр Рал!

– Джекс, – вздохнул он и отвел глаза, чтобы не отвлекаться и половчее подобрать слова для выражения своих мыслей. – Я не уверен, что вы поставили на правильную лошадку.

– Закон девяток гласит, что…

– Да я не об этом! – Алекс расстроенно взмахнул рукой. – Мне кажется, что вы слишком многого от меня ждете. Этот ваш Закон девяток – полнейшее суеверие. Ну угодил я в пророчество по чистой случайности, так что из этого? И вообще в предсказании ничего не говорится обо мне конкретно. Я просто художник, который зарабатывает себе на хлеб рисованием. Ничего, кроме этого, не знаю и не умею. Как вообще прикажете воевать с пришельцами из другого мира?

– Пока что вы себя проявили молодцом.

Он отмахнулся.

– Я просто хотел остаться в живых, но это вовсе не означает, что вы должны уверовать в меня как в своего спасителя. Даже если, как вы утверждаете, люди из Дома Ралов и впрямь сюда пришли, это случилось страшно давно. Не ждите от меня, что я смогу возвыситься до тех высот, которые мои предки демонстрировали в вашем мире. – Алекс досадливо взъерошил волосы. – Я не думаю, что вам следует…

– Алекс, выслушайте меня. – Девушка сделала паузу, дожидаясь, когда он успокоится и взглянет на нее. – В комнате, где вы работаете, есть зеркало. Пока шла подготовка к моему следующему визиту сюда, я часами сидела и наблюдала за вами. Пока вы писали свои картины, я мучилась от бессилия, что не могу предупредить о собравшихся над вашей головой тучах.

Алекс хорошо помнил, что еще при первой встрече Джекс предостерегала против людей, которые могли шпионить за ним посредством зеркал. Кстати, зеркал он остерегался еще задолго до появления Джекс. А зеркало в студию Алекс поставил намеренно, надеясь, что Джекс сможет за ним наблюдать… вернее говоря, увидит и решит вернуться. Он специально так сделал.

– И знаете, я много чего узнала, сидя перед этим зеркалом.

Он усмехнулся:

– Брали у меня уроки живописи?

– О нет. Я говорю конкретно о вас. Когда долго наблюдаешь за человеком, то начинаешь понимать, что им движет, что привлекает… учишься считывать его настроение, эмоции… как и о чем этот человек думает или, наоборот, что старается выкинуть из головы. В общем, можно понять, что именно он считает для себя важным… Так вот, однажды, когда вы повернулись, чтобы вытереть кисть, ваше внимание вдруг привлекла одна небольшая картина. Я говорю о портрете вашего деда, что стоит на письменном столе. Вы отложили кисть, взяли портрет в руки и долго сидели, не сводя с него глаз. А по щекам у вас катились слезы.

– Скорбь – одно из свойств человека, – ответил Алекс. – В этом нет ничего особенного или необычного.

Она кивнула:

– Да, я знаю. Вполне естественно испытывать скорбь, горевать, тосковать по безвозвратно ушедшим, страдать разбитым сердцем. Но пока вы плакали, ваша другая рука была стиснута в кулак. По лицу катались желваки, вы покраснели от гнева. И даже несколько раз ударили кулаком по столу.

Алекс сглотнул, припоминая остроту той минуты.

– Да, я был разозлен. И что с того?

– Вы гневались на смерть, которая забрала у вас деда. Да-да, на саму смерть. Потому что жизнь слишком много значит для вас. Александр Рал, вы и есть тот самый человек, который нам нужен. Я не ошиблась, придя за вами.

Обдумывая ее слова, Алекс вполуха прислушивался к дождю.

– А потом вдруг зазвенел колокольчик, – продолжала Джекс, – и в окне я увидела отражение Бетани. Тут же стало ясно, что все мои надежды могут пойти прахом. Мы по-прежнему пытались освоить способ проникновения к вам. Дело очень непростое – требуется много времени, чтобы сформировать путеводную нить. Проход через великую пустоту невообразимо опасен.

Сколько Алекс ни старался, представить себе такое не мог.

– Опасен? Почему?

Джекс смолкла, углубившись в воспоминания. Сполохи молний озаряли ее лицо потусторонней голубизной.

– Это как прыжок с обрыва в вечную ночь… Падение без конца – и каждую секунду ты ждешь, что вот-вот разобьешься о дно. Все нервы, все мускулы ноют в ожидании страшного убийственного удара. Бесконечный страх, спрессованный в каждое из этих мгновений, пока ты существуешь в месте, где нет ничего, кроме ужаса.