Текст книги "Третье царство (ЛП)"

Автор книги: Терри Гудкайнд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 29 страниц) [доступный отрывок для чтения: 11 страниц]

Глава 26

– Магистр Рал, вы побледнели. В чем дело? Что это за полулюди? Там сказано, кто они такие? – Саманта приблизилась. – Магистр Рал, ответьте, что случилось?

Проверяя перевод, Ричард коснулся пальцами лба. Он прочитал еще раз, стараясь понять незнакомое сочетание символов.

– Полулюди – это живые люди, лишенные душ.

– Лишенные душ? – Саманта подалась вперед. – Вы серьезно?

Ричард не мог не перечитать этот отрывок еще раз, прежде чем перейти к следующей части лишающего иллюзий послания. Наконец, он отступил, разглядывая надписи на стене.

– Боюсь, да. – Ричард указал на сложный символ. – Это предупреждение, что живущие за барьером не имеют душ.

– Это ведь бессмысленно. Как у людей может не быть душ? Они являются частью нас. Они – и есть «мы». Это как будто... – Саманта замолчала, пытаясь подобрать слова, – будто живые уже мертвы.

– Боюсь, именно так тут и написано. Ная говорит, что полулюди – это нечто среднее, они похожи на обычных людей, но не всем.

Саманта поморщилась.

– Как такое возможно?

– Видимо, у мертвецов и полулюдей есть что-то общее, и именно это отличает их от обычных людей. По крайней мере, в общепринятом смысле.

Саманта встревоженно спросила:

– Общепринятом смысле? Что вы имеете в виду?

Ричард глубоко вздохнул.

– Ну, исходя из здравого смысла, у живых есть душа. Но что это значит? И как это делает нас людьми? В некотором роде иметь душу – означает иметь способность к рациональному восприятию. Понимаешь?

– Не думаю. Какое отношение рациональное восприятие имеет ко всему этому?

– Именно оно дает нам способность отличать хорошее от плохого, сочувствовать другим, ценить жизнь. Рациональное восприятие – источник морали. Ная говорит, что полулюди не способны сочувствовать. Она особо подчеркивает, что они не могут рационально воспринимать действительность. Думаю, Ная хотела, чтобы мы увидели взаимосвязь. Та часть полулюдей, что отвечала за личные интересы, была уничтожена магией Ущерба. Рациональное восприятие являлось источником сочувствия, человечности. А, так как часть их разума уничтожена, теперь они полагаются на инстинкты, например, на животный инстинкт хищника при охоте. Они отличаются от нас тем, что не имеют возможности мыслить рационально, в широком смысле этого слова. Их жизнь не наполнена пониманием или чувствами к другим, у них нет собственных устремлений. Они мастерят оружие, охотятся, убивают, едят, размножаются, выглядят как люди, но на этом сходство заканчивается.

Саманта одарила Ричарда мрачным взглядом.

– Я могу понять желание Сулакана иметь такую беспрекословно подчиняющуюся армию. Но неужели это возможно?

– Судя по всему, да, – ответил Ричард, пробегая глазами по символам и переводя для девушки основной смысл. – В этой строке Ная говорит, что Благодать и сама их суть были разорваны, и затем в них поместили магию, похожую на ту, что использовали для оживления мертвых. Именно так творцы императора смогли создать для служения ему расу полулюдей. Более того, из-за сделанного магией Ущерба с телами, полулюди стареют очень медленно, едва заметно.

Саманта скептически сложила руки на груди.

– Магия может многое, но не спасет людей от старения. Будь это возможно, одаренные всегда оставались бы молодыми.

– Это возможно, – сказал Ричард. – Я сам видел подобное во Дворце Пророков, где древние заклинания изменили течение времени. Люди, живущие там, стареют медленнее, чем обычно. Изначально так сделали, чтобы предоставить колдуньям достаточно времени для обучения молодых волшебников. И еще я знаю живших там людей, которым сотни лет, по крайней мере, по меркам времени вне этого заклинания. Я даже знаком со своим предком, которому почти тысяча лет, – Натаном Ралом, – он прожил во Дворце Пророков большую часть жизни.

– Тысяча лет... – Саманта надолго умолкла в потрясении. Наконец, она потрясла головой. – Хотела бы я увидеть такие удивительные вещи, существующие за пределами Темных Земель. Но всегда знала, что обречена остаться здесь, в этом маленьком, изолированном месте, как и все мои предки, никогда не увидев остальной мир.

– Не знаю, можно ли назвать их «удивительными». Чаще всего это масса неприятностей, как и то, с чем мы столкнулись сейчас.

После минутного раздумья Саманта, наконец, вернулась к насущному вопросу.

– Но как это возможно – отгородить полулюдей от старения? Они ведь не живут под воздействием такого заклинания, как вы описали.

– Это следствие применения магии Ущерба...

– Но только волшебники древности, создавшие полулюдей, владели магией Ущерба, верно? Сейчас ни у кого нет таких способностей.

– Даже сегодня есть несколько людей, которые могут использовать эту сторону дара.

Ричард не стал упоминать, что он сам один из них. По крайней мере, когда его дар отзывается. Саманта выглядела удивленной, так что он просто продолжил объяснение.

– В нашем случае Благодать изменили магией Ущерба, что повлекло за собой установление связи с подземным миром. Именно так их старение и было замедлено.

– Подземный мир? Но каким образом связь с ним может повлиять на процесс старения?

– Наша жизнь имеет пределы – мы рождаемся, живем и затем умираем, – но будем мертвы всегда, верно?

– Верно, – уступила Саманта, смущенно кивнув. – И?

– Получается, мы живем ограниченное время, но после смерти нас ждет вечность, а ее невозможно измерить. Только жизнь позволяет понять границы времени. Для душ время начинается в царстве смерти, когда мы уходим из жизни, и так же начинается сама жизнь, когда появляемся на свет. С той лишь разницей, что жизнь имеет конец, поэтому можно определить, насколько долгой она была. В подземном же мире существует только одна точка отсчета – когда мы умираем. С этого момента измерить время уже невозможно. Вот почему в Благодати жизнь имеет начало в Сотворении и оканчивается в смерти. Но, оказавшись в мире мертвых, души остаются там вечно.

Саманта все еще была в замешательстве.

– Но ведь это и есть тот момент, с которого там начинается время.

– Да, но это лишь начало. Можно сравнить с попыткой измерить длину веревки, у которой только один конец. Если ты никогда не сможешь увидеть другой конец, потому что она бесконечна, то как сможешь определить длину? Жизнь можно измерить от начала и до конца. Смерть же бесконечна.

Саманта зажмурилась, стараясь представить себе все это.

– Каждый прожитый день, – продолжил Ричард, – уменьшает количество нам отпущенных, поэтому время значимо и важно. Жизнь драгоценна, а значит, драгоценно и время. Ведь именно им оцениваются такие вещи, как любовь. Мы дарим нашу самую большую ценность – время и жизнь – тем, кого любим.

– Никогда не думала об этом в подобном ключе. Я знаю, насколько дорожила проведенным с родителями временем и как сильно мне его не хватает. Так что насчет времени в подземном мире?

– Умерев, человек остается мертвым навсегда. Следовательно, души в подземном мире не стареют, не ощущают, как истекает их время, ведь ему нет конца. Они остаются мертвыми вечно. Поэтому в подземном мире и день, и тысяча дней, и даже миллион ничего не значат по сравнению с бесконечностью. А так как смерть неизменна, и мертвыми остаются вечно, понятие времени в подземном мире теряет свою актуальность.

– Но какое все это имеет отношение к длительности жизни полулюдей?

Ричард приподнял бровь.

– Время для мертвых бесконечно. А у полулюдей нет души – эта их часть уже мертва, – и они, вопреки законам Благодати, живут в третьем царстве, где свои законы. Там жизнь и смерть существуют одновременно, без какого-либо разделения, что позволяет им переплетаться самым неожиданным образом. В каждом из полулюдей заключено третье царство, а значит, и смерть – вот почему время для них течет иначе. Видимо, творцы императора Сулакана использовали связь с миром мертвых, чтобы люди, превращенные в оружие, жили как можно дольше и служили его целям. Сулакан был живым и ценил время, поэтому использовал противоположные стороны жизни и смерти, чтобы управлять временем в своих целях.

Саманта удивленно смотрела на Ричарда.

– Все это достаточно сложно понять.

Ричард кивнул, осознавая, что он видел такие вещи, которые девушка еще не могла представить и с трудом понимала.

Ему тоже было сложно все это осознать. Из-за Лесной девы он и Кэлен несли в себе смерть, а значит, оба принадлежали третьему царству. Но разница заключается в том, что они долго не проживут. Крик Лесной девы нес в себе смерть, и подземный мир рано или поздно призовет то, что ему принадлежит.

– Я знаю, – сказал Ричард спокойным голосом. – Должен признаться, мне тоже достаточно сложно это понять.

Глава 27

Когда Ричард вновь занялся переводом вырезанных на стене символов, Саманта стала терпеливо ждать, наблюдая, как он, время от времени, проводил пальцем по особенно сложным элементам.

– Что еще там написано? – спросила девушка, когда ее терпение иссякло.

Ричард провел рукой по лицу.

– Ну, здесь много говорится о том, что император Сулакан хотел превратить как можно больше человек в эту новую расу нелюдей, чтобы они, живущие вне времени, могли служить его целям. Еще он планировал сразу же устранять любого, кому не понравится его грандиозный план, и в первую очередь – одаренных.

Саманта хмуро взглянула на Ричарда.

– Что за грандиозный план?

Перейдя к следующей строке, Ричард прочел ее дважды, убеждаясь, что понял написанное правильно.

– Ну? – спросила Саманта. – Вы можете прочитать или нет?

Ричард тяжело вздохнул.

– Могу. Мне сложно поверить в написанное, но прочитать я могу. Неудивительно, что люди Нового мира были согласны даже на войну, лишь бы его остановить.

– Почему? О чем же там говорится?

– Здесь написано, что император Сулакан хотел объединить весь мир в, как он его назвал, Народный Альянс, с ним во главе.

Сражаясь с Древним миром, Ричард сталкивался со схожими деспотичными идеями о высшем благе, которое важнее жизни отдельного человека. Вера в это высшее благо всегда сводилась либо к подчинению власти тирана и принесению жертв, либо к смерти, и на деле требовала уничтожения всех несогласных, чем демонстрировала нетерпимость, как и прочие подобные верования.

Ричард думал, что со смертью последнего императора Древнего мира борьба, наконец, окончена. Теперь он в этом не так уверен. Где творится добро, устанавливается мир или процветание, всегда появляется зло и старается уничтожить их. Сколько бы ни существовало человечество, будут и думающие, что их видение лучшего мира предусматривает убийство всех несогласных.

Теперь стало очевидно, что начатая так давно Сулаканом битва – не окончена, а созданное им оружие – полностью не уничтожено. Часть такого оружия, выпущенного в мир живых, давным-давно оградили барьерами и границами, где они дожидались возможности вновь вступить в бой. Как и другие, этот барьер, в конце концов, тоже пал.

– Похоже, что всегда есть тот, кто жаждет править, – сказала Саманта, рассматривая записи, которые не могла понять.

– Это, безусловно, так, – отозвался Ричард, касаясь выгравированных на стене символов, – но Сулакан отличался тем, что считал свои цели большим благом для всего сущего, чем сама жизнь.

Губы Саманты слегка дернулись.

– Не понимаю.

– Сулакан считал царства жизни и смерти единым целым, как и Благодать – единый взаимосвязанный элемент. Он хотел объединить оба мира под своей властью.

Саманта покачала головой, наблюдая за читающим на языке Сотворения Ричардом.

– Безумие.

Он посмотрел на нее.

– Не могу не согласиться, но иногда сумасшедшие столь одержимы, что могут втянуть в свое безумие весь мир.

– Не понимаю, как нормальные люди могли соглашаться с такими взглядами.

Ричард со вздохом выпрямился.

– Зачастую безумцам проще привлечь одержимых последователей, чем здравомыслящим людям заставить других прислушаться к голосу разума. Обычно люди с большей готовностью верят не в истину, а в ложь, ведь она может звучать приятно. Истина же по своей природе не всегда столь привлекательна. Это не оставляет выбора мирным людям, кроме как сражаться за свои жизни или пасть от клинков безумцев. Третьего не дано. Не может быть компромисса между цивилизацией и варварством. Цивилизация должна либо защищаться от варварства, либо исчезнуть.

– Полагаю, в этом и заключается наша роль?

Ричард кивнул.

– Всю жизнь я хотел провести мирно, а не сражаться, воевать, видеть, как умирают хорошие люди, и убивать, но другие не позволили бы мне. Я всегда сражался за мир и выживание, а не завоевания. Собственно, так я и оказался здесь, а не в Хартленде, где вырос. – Он махнул рукой на надписи на стене. – Может показаться, будто жители Нового мира избегали войны как можно дольше из-за трусости, но Древний мир не волновало, что эти люди всего лишь хотели жить в спокойствии. В этом случае, пока желающие мира не дадут отпор, захватчик будет торжествовать. По словам Наи император Сулакан и его последователи были полны решимости создать любое, даже самое ужасное и смертоносное оружие, лишь бы покорить несогласных с их планами. Ожившие мертвецы и полулюди – лишь два вида такого оружия. Она говорит, что в итоге Сулакан собирался править из подземного мира и живыми, и мертвыми.

Саманта в волнении меряла большими шагами комнату. Настроение ее было чернее волос.

– Я могу представить, чтобы сумасшедший был зачинщиком битвы, похожее случалось у нас в деревне среди глупцов, но то, что вы описываете, просто безумие. – Она постучала пальцем по голове. – Безумие, безумие.

– Ная говорит то же самое, и предупреждает: чем более мнимыми, нереальными и абсурдными были идеи, тем больше умных людей верили ему. И даже если в итоге цели действительно оказывались нереальными, Сулакан был готов убить множество невинных людей, всего лишь пытаясь реализовать их, и только это волновало стоящих у него на пути – жителей Нового мира. Ная утверждает, что у него не было намерения прекращать убийства, пока жизнь существовала. Сулакан верил, что в конце концов в мире живых должны остаться только ходячие мертвецы и полулюди, а он будет вечно править их душами из подземного мира.

– Вы уверены, что это не сам Владетель ожил? – презрительно спросила Саманта, сложив руки на груди.

– Он был обычным человеком, – ответил Ричард, – который, как и многие другие, служил смерти. Неважно, знали они об этом или нет. Думаю, Сулакан просто был более смелым, чем большинство других. Ная говорит, что, неся смерть в подобных масштабах, он считал свои деяния священными.

Саманта вскинула руки.

– Я даже не могу постичь всей глубины таких заблуждений. Но что действительно удивляет – почему люди верили этому безумцу и боролись за его сумасшедшие цели. Ведь даже я, еще не взрослая, и то вижу, что это бред.

Ричард отвернулся от надписи на стене.

– Множество людей ведут подобную жизнь. А следование за таким лидером дает им право самим стать дикарями, безымянными грабителями и забирать все, на что предъявят права. Некоторых опьяняет подобная сила и возможность уничтожать других. Но это не относится к делу. Главное в том, что Сулакан был достаточно могущественным, чтобы вызвать огромные разрушения и гибель человечества. Даже если он заблуждался, а идеи были безумными, он, его одаренные и огромные, неистовые армии могли повергнуть весь мир в пучину великой войны. К счастью, Ная и люди того времени смогли хотя бы создать этот барьер и сдержать некоторых из наиболее опасных его творений, обезопасив мир на очень долгое время. Но количество запертых за барьером в третьем царстве полулюдей продолжало расти на протяжении многих веков, а теперь они вырвались в мир живых и вновь стали проблемой.

Сложив руки, Саманта заметила с сарказмом:

– Вы имеете в виду, что они стали нашей проблемой.

– Нашей проблемой, – согласился Ричард, кивая. – Сейчас важно только то, что творения, созданные в те древние времена волшебниками Сулакана, вновь на свободе и угрожают миру. Если не получиться выяснить, как уничтожить их, погибнем уже мы.

Глава 28

Саманта нервно вышагивала от одной стены к другой, пока Ричард читал послание Наи. Он ощущал переживания этой загадочной женщины из далекого прошлого, которой было столь важно, чтобы потомки могли понять причины, стоящие за страхом ее поколения оказаться в руках такого злодея.

Они знали, что жизнь населения Нового мира превратилась бы в долгую ночь кошмаров, не получись остановить или хотя бы сдержать полулюдей. Очевидно, Ная хотела быть уверенной, что последующие поколения поймут скрытую за барьером опасность.

– Добрые духи, – тихо пробормотал Ричард.

– Что? – спросила Саманта, услышав его. Ричард не думал, что говорил вслух.

Он глубоко вздохнул, прежде чем начал описывать мрачные подробности.

– Ну, Ная пишет, что полулюди начали охотиться за чужими душами, потому что своих у них больше не было.

Саманта остановилась и повернулась к нему.

– Начали охотиться на души? О чем там говорится?

Ричард прищурился от напряжения, концентрируясь на переводе.

– Согласно записям, оставшись без души, полулюди обезумели настолько, что начали охотиться на тех, у кого души были, в надежде забрать их себе.

Ричард замолчал от удивления.

– И?.. – спросила Саманта.

– И... Стремясь обрести душу, они сжирали любого живого человека, которого могли поймать. Ная говорит, что это было бесполезно, но они не оставляли попыток.

Саманта подошла ближе.

– Они едят живых? Вы уверены, что именно так там написано?

Ричард кивнул.

– Создание полулюдей имело неожиданный результат. Вскоре после того, как их лишили душ и сделали живым оружием Сулакана, ими внезапно овладело непреодолимое желание вернуть утраченную душу. Они стали неуправляемы. Несмотря на все усилия создавших их волшебников, полулюди испытывали отчаянную потребность в душе. Движимые этим безумным, неконтролируемым желанием пожирать людей, они не были способны осознать, что жажду утолить невозможно. Ная говорит, что они охотились и по одному, но чаще объединялись для осуществления более эффективных атак.

– То есть они начали охотиться группами? Как стаи волков?

– Выходит, что так, – произнес Ричард, продолжая переводить послание. – Выйдя из-под контроля, они сначала напали на своих создателей, затем на войска, куда были назначены, и после этого прорвались к остальному населению. Уцелевшие волшебники боялись собственных творений. Многие бежали. Какое-то время они не знали способа остановить полулюдей, тогда ночь принадлежала этим созданиям. Местные жители быстро научились прятаться в домах, как только солнце садилось. Им оставалось надеяться, что за ними не придут лишенные душ. В слухах, наполненных ужасом, этих одержимых охотников за душами называли «жуткими полумертвецами».

– Жуткие полумертвецы. Как по мне, вполне подходящее описание, – сказала Саманта.

Ричард согласился.

– Ная сообщает, что творцы Сулакана в конце концов смогли найти решение. Изменив сотворившее полулюдей заклинание, они направили эту тягу к убийствам против врагов – людей Нового мира.

– Против нас? – испуганно спросила Саманта.

Ричард кивнул.

– К сожалению, да. Полулюди, пусть и не сильнее обычного человека и серьезно уступающие ожившим мертвецам, все же более опасны, потому что быстрее и, самое главное, сохранили способность мыслить, как хищники, и охотиться за душами. Хоть и лишенные высших мыслительных способностей, они научились собираться и нападать подавляющим большинством. Когда создатели вновь обрели над ними контроль и смогли изменить заклинание, дикая натура и умение мыслить наконец-то обратились против врагов Сулакана.

Ричард устал от перевода таких сложных символов, но не мог позволить себе что-нибудь пропустить или остановиться, поэтому потер глаза и продолжил чтение.

Когда Ричард замолчал, Саманта подождала несколько минут и потрясла его за рукав.

– О чем там говорится? Что вы читаете? Скажите мне.

Ричард глубоко вздохнул, выпрямляясь, и небрежно указал на стену.

– В этой части нет новой информации. Лишь подробное описание, как полулюди убивали своих жертв.

– Мне надо знать, – сказала Саманта, когда он замолчал. – Они придут за нашими людьми, за мной. Не пытайтесь защитить меня, держа в неведении. Незнание правды не спасает. Я должна знать.

Взглянув на Саманту и увидев решимость в ее глазах, Ричард подумал, что девушка права.

– Они разрывают человека, полагая, что столь желанная душа находится внутри. Полулюди часто сперва съедают внутренности своей жертвы, думая, что душа хранится в них, потом выпивают кровь, боясь, как бы и капли души не вытекло. А затем, все еще не удовлетворенные, потому что до сих пор не получили желаемого, обгладывают кости, пожирают каждый кусочек мяса в попытке найти душу, скрытую в еще теплой плоти. Некоторые группы борются за останки, надеясь добыть себе душу. Они пожирают все: мышцы, кровь, органы, даже лицо, – высасывают мозг или разбивают череп камнем, пытаясь добраться до него. Они оставляют лишь малую часть внутренностей и кости, но иногда съедают самые крупные из них, пытаясь найти неуловимую душу.

Саманта выглядела ошеломленной.

– С чего они вообще решили, что смогут получить душу, пожирая людей?

– Ими движет безумие. Это не имеет смысла для нас, но не для них, думающих, что души находятся внутри человека или скрываются в тканях организма. Они ждут момента, когда душа покидает умирающее тело, полагая, что в это мгновение смогут поглотить ее, втянуть внутрь себя. Поэтому они пожирают все в надежде заполучить душу, пока она еще скрывается в теле и не покинула теплую плоть.

Глаза Саманты наполнились слезами.

– Они жуткие монстры.

– Бездушные монстры, – согласился Ричард. Он указал на следующие символы. – Неспособность получить желанные души делает их еще безумнее, яростнее. С каждым очередным убийством они становятся все более одержимы жаждой обладать душой. Полулюди чуют ее, как хищник – кровь.

Саманта притянула Ричарда за рукав.

– Хотите сказать, они используют это умение, чтобы охотиться на людей?

Ричард кивнул.

– Ная уверяет, что полулюди – это сама смерть с зубами, которая пришла за живыми.

Он остановился перевести дух. Описание было таким реалистичным, что ему стало не по себе. Саманте он дал лишь поверхностное представление о том, с чем они столкнулись, решив, что и этого будет достаточно.

Готовая вот-вот расплакаться Саманта покачала головой в ужасе.

– Смерть с зубами, пришедшая за живыми, – сказала она себе. – Так вот, что случилось с папой. И, возможно, мамой. Даже если они не съели ее живьем сразу, то наверняка уже сделали это.

– Мы точно не знаем. – Ричард положил руку на хрупкие плечи девушки и обнял ее. – Мне жаль, Саманта, что пришлось все это тебе прочесть.

Она вытерла глаза рукавом.

– Сладкая ложь едва ли поможет мне. Я единственная одаренная, оставшаяся здесь, и должна знать, с чем столкнулся мой народ. Может, я и слишком молода, чтобы защитить их, но больше никого нет.

Ричард понимал, что она чувствует, сам волнуясь за Зедда, Никки, Кару и всех остальных. Он с удвоенным вниманием продолжил переводить. Сколько бы времени ни осталось, оно утекало быстро, а понять, с кем он имеет дело, необходимо, чтобы потом их найти.

Ричард знал, что его дар не отзывается из-за прикосновения смерти, а, следовательно, и связь с д’харианцами теперь не действует. И раз так, то эйджил Кары вместе с даром Зедда и Никки также не работают. Они все были фактически беззащитны.

– Вот, что меня волнует, – сказал Ричард Саманте. – Ная говорит, что созданное волшебниками императора заклинание сработало так, что вырванные из тел души не смогли попасть в мир духов. Однажды забранные из царства смерти, они оказались в ловушке между мирами. Не в силах добраться до человека, из которого были извлечены, или пройти сквозь завесу в подземный мир, эти потерянные души иногда возвращались в виде призраков. – Ричард посмотрел на Саманту. – Ная пишет, что далеко не все, кто вернулся в мир живых, были дружелюбны.

Саманта помрачнела.

– Великолепно.

Ричард мог только представить мстительную ярость этих потерянных душ.

Читать послание становилось сложнее из-за того, что Ричард не понимал терминологии, включающей в себя и магию Ущерба, и магию Приращения. Там были элементы, описывающие незнакомое заклинание, но он смог уловить основной смысл объяснений Наи. И они пугали.

Ричард прочитал следующую строку со сложными символами дважды, чтобы быть уверенным в правильности перевода. Как бы он ни хотел ошибиться, но это было не так.