Текст книги "Букет фиалок"

Автор книги: Терри Грант

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 9 страниц)

– Какая пунктуальность! Прибыли ровно через два часа, как и обещали! – воскликнул он, отвешивая Кэй шутливый поклон. – И даже успели захватить с собой еще одного постоянного покупателя. Вы живете где-то поблизости? – обратился он к Ласло.

– Я бы так не сказал… – улыбнулся тот.

– Это мой друг Ласло, – представила его Кэй.

– И еще помощник, – скороговоркой вставил Ласло. – Специалист по оформлению фасадов.

– Алекс. Недавний, но преданный приятель вашего патрона и большой почитатель цветочных композиций, составленных ею.

Мужчины обменялись рукопожатием.

– Не думал, что наша трудолюбивая цветочница когда-нибудь решится взять кого-то на работу в свой магазинчик. Тем более в качестве помощника, – шутливым тоном продолжил Алекс.

– Это все из-за моего недюжинного таланта, – рассмеялся Ласло. – Хотите проверить? Не стесняйтесь… Сами увидите, я смогу сделать набросок к фасаду вашего дома за считаные минуты.

– Я вам верю. Поэтому жаль, что придется вас разочаровать… Я купил этот дом всего несколько дней назад, и его фасад уже утопал в зелени дикого винограда. Так что в украшениях он не нуждается, а вот лужайка наоборот… Только и ждет, когда же ее наконец украсят.

Алекс распахнул перед гостями калитку, приглашая взглянуть на его владения – двухэтажный дом из красного кирпича, который можно было разглядеть в редких просветах между виноградными листьями, и абсолютно голая, если не считать росших на ней нескольких кустов жасмина, лужайка.

– Вот оно, большое поле для вашей дизайнерской деятельности, – не меняя шутливого тона, объявил Алекс, повернувшись к Кэй. – Приступайте к творческим изысканиям. Ну а мы с Ласло выпьем виски. Раз уж он приехал сюда напрасно, то, по крайней мере, не должен скучать.

Он взял Ласло под руку, собираясь проводить его в дом, но Кэй живо подхватила Ласло под другую руку, заставляя подойти ближе к фасаду.

– Ну что вы, Алекс, о какой скуке может идти речь? – елейно улыбнулась она. – Разве человек с недюжинным талантом может скучать? Ни в коем случае. Он всегда и везде найдет применение своим неординарным способностям. Тем более если однажды уже получил за них первый приз на международном конкурсе. Не так ли, Ласло?

– И то правда, – благодушно откликнулся Ласло. – А я уже совсем забыл об этом триумфальном факте моей биографии. Но на то ты и руководитель фирмы, чтобы держать все под контролем.

– И давать указания своему помощнику, – подхватила Кэй. – Так что вместо виски займись-ка для начала виноградом. Придумай какую-нибудь картинку для этого благородного растения. Ну а если не получится, вспомни Динан и его музеи… – многозначительно посоветовала она.

– Вот это новость! – оживился Алекс. – Так вы, оказывается, и есть тот самый Ласло Келети, о котором писали в газетах! А я-то думаю, где мне встречалось это имя… Послушайте, вы просто молодец! Выиграть первый приз на таком конкурсе – это ведь нелегко, правда? Там было столько участников… из Бельгии, Голландии, Швейцарии, и все они, как я читал, признанные профессионалы, особенно француз… Этот молодой парижанин… как его… черт, забыл его имя… Я слышал, что жюри, половину которого составляли как раз французы, намеревалось отдать победу именно ему, но ваши работы, видимо, заставили их быть объективными. А значит, они просто гениальны, я уверен в этом. Скажите, сколько времени вы на них потратили? Неделю, две… или больше?

Ласло бросил вопросительный взгляд на Кэй.

– Одну бессонную ночь, – ответила она.

– Проведенную в дороге, – добавил Ласло. – Причем на том самом «харлее», который привез нас сюда.

– Простите, Кэй, я совсем забыл, что вы тоже были участницей того конкурса, – спохватился Алекс. – Правда, о вас писали только как о помощнице Ласло.

– Ну а теперь, как видите, мы поменялись местами, – рассмеялась Кэй.

Алекс широко улыбнулся.

– Мне нравится ваш творческий союз. В нем чувствуется живая искорка спонтанности. А еще я вам завидую… Вы побывали во Франции, вас запомнили там как победителей.

– Ну это вряд ли, – улыбнулась в ответ Кэй. – В наше время у людей столько проблем, что на следующий день они уже и не вспомнят имена из газетной колонки на последней странице.

– И все-таки вам удалось стать пусть небольшой, но зато яркой частичкой культурной истории Франции. А вот я еще ни разу не бывал в этой стране, хотя мечтаю еще с тех пор, когда жил в Америке, но все как-то не получалось… Сначала семейные проблемы, потом переезд в Будапешт, открытие галереи, обустройство жилья… Потом еще мамина депрессия… Если бы не ваша цветочная терапия, не знаю, как бы мы с ней справились.

– Да какая там терапия, – скромно возразила Кэй. – Я только привезла ей пару раз букет колокольчиков.

– Но именно с них и началась ее карьера популярной художницы! Подумать только, всего за каких-то полтора месяца о ее картинах узнал весь Будапешт!

– А вот это уже ваша заслуга. Это ведь вы владелец галереи современного искусства.

– Но без вас в ней никогда бы не было маминых картин. Я вам очень благодарен за то, что вы сделали ее счастливой. Если когда-нибудь решите попробовать свои силы в живописи, милости прошу в мою галерею. Да, кстати, чуть не забыл… Я ведь хотел пригласить вас на выставку молодого французского художника. Она открывается на следующей неделе. Уверен, вам понравится. Он пишет в основном пейзажи и цветы.

– Цветы? – встрепенулась Кэй. – А какие именно?

– Разные. И помпезно возвышающиеся над фарфоровыми вазами, и цветущие на зеленых лугах…

– А фиалки? – взволнованно перебила его Кэй.

– Фиалки? – растерялся Алекс. – Не знаю. Если честно, я видел еще не все его картины, их привезли только вчера. А почему вас интересуют именно фиалки? – удивленно спросил он и тут же просиял, широко раскинув руки. – Господи, и что это со мной такое? Как же я сразу не догадался? Это же название вашего магазина!

– А как зовут этого француза? Откуда он? Из какого города? Из Парижа, Динана или какого-то другого? – сыпала вопросами Кэй.

Алекс наморщил лоб, видимо прилагая усилия, чтобы вспомнить хоть какие-нибудь сведения о заинтересовавшем Кэй художнике, но так ничего и не вспомнил. Он виновато развел руками.

– Я не помню, извините. У меня вообще плохая память на имена. Да и насчет города тоже не знаю. Нужно спросить у администратора.

В напряженном взгляде Кэй промелькнуло сначала облегчение, потом разочарование.

– Что такое? – забеспокоился Алекс. – Я вас расстроил?

– Не берите в голову, – ухмыльнулся Ласло, внимательно прислушивавшийся к их разговору. – Это не из-за вас. Все дело в том, что этот новоявленный талант – француз. Да к тому же пишет цветочки. Если бы вы сказали, что среди его картин есть и фиалки, то она прямо сейчас помчалась бы к вашему администратору, чтобы узнать имя художника. Помчалась бы без оглядки. Пешком, не на «харлее». А вот я отсюда уеду именно на нем. И если ты не хочешь топать до города в такую жару, даю тебе десять минут, чтобы закончить набросок этой лужайки, – повернувшись к Кэй, сухо проговорил Ласло и пошел к мотоциклу.

Алекс проводил его недоуменным взглядом.

– Что это с ним? Я что-то не то сказал? – пробормотал он. – Я только хотел пригласить вас на выставку… И его тоже. Наверное, нужно ему объяснить, что я имел в виду вас обоих.

– Забудьте, Алекс, – слабо улыбнулась Кэй. – Это не из-за вас. И не из-за приглашения. Это все наши старые перепалки. Как всегда, на пустом месте. – Она вздохнула и огляделась. – Вы извините, что так получилось… А насчет лужайки не беспокойтесь, я обязательно придумаю для нее что-нибудь оригинальное. Хотя я и не успела сделать набросок, но у меня хорошая память, так что ваши владения запечатлелись в ней в мельчайших подробностях. Я позвоню, как только у меня появится какая-нибудь идея, и мы ее обсудим. Да, передавайте привет вашей маме, и тетушке тоже. У меня на днях должны появиться роскошные герберы, я обязательно привезу каждой по букету.

Она пожала руку Алексу и направилась к калитке. Осторожно выглянув на улицу, Кэй увидела возле мотоцикла нервно расхаживавшего взад-вперед Ласло.

– Там Алекс интересуется, что это с тобой такое, – тихо сказала она, неторопливо приблизившись к нему. – Может, вернешься и объяснишь?

– Лучше я объясню это тебе! – запальчиво откликнулся Ласло. – Хотя, наверное, ты и сама догадываешься.

Кэй невозмутимо пожала плечами.

– Как ни странно, нисколечко. У меня сегодня проблемы с сообразительностью.

– И не только сегодня! Эти проблемы у тебя с тех пор, как ты вбила себе в голову, что непременно должна стать женой французского живописца. Сдувать с него пылинки, позировать для его шедевров и с гордо поднятой головой появляться на всевозможных выставках, при каждом удобном и неудобном случае напоминая окружающим, что ты супруга признанного гения современного изобразительного искусства. – Ласло прошелся перед ней, картинно вздернув подбородок и переставляя ноги, словно цапля.

Кэй рассмеялась, одновременно сокрушенно покачивая головой.

– Господи, Ласло, и откуда только у тебя все эти выдумки? Неужели ты приехал сюда только для того, чтобы опять напомнить мне о Фабьене?

– Можно подумать, что ты когда-нибудь забывала о нем, – проворчал Ласло. – Ты же сама призналась в том письме на диктофоне… Даже после ночи со мной все равно думала о нем.

Кэй смущенно опустила взгляд.

– Это было давно.

– Ну да, – иронично хмыкнул Ласло. – Еще скажи: и неправда.

Кэй не ответила. Ласло тут же подскочил к ней, обличительно выкрикивая:

– Вот видишь! Ты даже не возражаешь! Тебе даже нечего сказать! Потому что понимаешь: я прав! Потому что знаешь заранее – сколько бы времени мы ни провели вместе, ты все равно не сможешь выкинуть его из головы! Хотя тебя в его башке давно уже нет… Ведь он давно уже устроил, и, надо думать, неплохо, свою личную жизнь. А ты все продолжаешь грезить о нем, как последняя идиотка! И даже не понимаешь, что этими грезами губишь себя! Лишаешь себя последнего шанса стать хоть немного счастливее!

Он умолк, чтобы перевести дыхание. А Кэй присела на мотоцикл, сняла куртку, поправила тонкие бретели черного топа и окинула ничего не выражающим взглядом проезжавшую мимо машину.

– Жарко сегодня… Даже здесь, за городом, – отрешенно проронила она и, заметив удивление во взгляде Ласло, попросила: – Отвези меня обратно, к магазину. – И добавила после паузы: – К ювелирному.

Ласло недоверчиво покосился на нее.

– Это что, шутка?

– Нет, я серьезно. Ты только посмотри, какое пекло… У меня даже нет сил вести мотоцикл.

– А почему именно к ювелирному? – недоуменно пожал плечами Ласло.

Кэй загадочно улыбнулась.

– Там увидишь.

Возле ювелирного магазина не было ни одного свободного места, и Ласло пришлось припарковать мотоцикл в самом конце квартала, напротив кондитерской.

– Извини, но, сама понимаешь, выполнить твою просьбу никак не получится, – хмуро сказал он.

– Ерунда! Несколько десятков метров ничего не решают, – отмахнулась Кэй. – Так что просьбу ты выполнил. Да и обещание насчет полицейских тоже. Ни один из них нам так и не встретился. Ну а теперь моя очередь. Я ведь обещала подумать над твоим предложением.

– И что? – еле слышно спросил Ласло.

Кэй достала из карманов куртки две коробочки, внимательно оглядела их и, выбрав ярко-розовую, положила ее на ладонь и протянула Ласло.

– Мне больше нравится вот эта.

Ласло ошарашенно уставился на Кэй.

– То есть… Это значит, что…

– Это значит, что я отвечаю тебе «да».

Ласло неловко потоптался на месте, видимо собираясь с мыслями.

– Если, конечно, ты не передумал, – спокойно продолжила Кэй.

– Конечно нет! Разве я мог бы?! – сбивчиво выпалил Ласло. – Просто я растерялся. Не сразу сообразил, что ты согласилась… – он на секунду запнулся, – стать моей женой.

– Для меня это тоже непривычно, – улыбнулась Кэй. – Жена… надо же… В последнее время мне казалось, что такого статуса я никогда не достигну.

– А ты… точно не шутишь? Ты правда решила… остаться со мной? – осторожно поинтересовался Ласло.

– Вообще-то разного рода розыгрыши не моя стихия, если ты заметил, – спокойно ответила Кэй. – Поэтому в знак того, что мое решение самое что ни на есть серьезное, а еще окончательное и бесповоротное, я оставляю тебе свой «харлей», – похлопав ладонью по сиденью, объявила она. – Без него я от тебя никуда не убегу, можешь быть уверен. – Она перекинула куртку через плечо и протянула Ласло вторую коробочку. – Я решила, что розовая лучше. Но не из-за цвета. Просто она была с тобой в Динане, значит, заслуживает второго шанса.

– Эту тоже оставь себе. Не возвращать же мне ее в магазин, – рассмеялся Ласло. – После свадьбы будешь носить их по очереди.

– Кстати о свадьбе. Она не должна быть помпезной, как нарисованные цветы, о которых говорил Алекс, ну и конечно, шумной и театрально срежиссированной. Пусть это будет скромная вечеринка в каком-нибудь кафе. А еще лучше у меня дома. С моей стороны – две подруги со своими бойфрендами, с твоей – столько же друзей с женами или подругами. Да, и твои родители конечно же. Прости, моих родителей уже давно нет, поэтому я…

– А у меня и не было, – невесело улыбнулся Ласло. – Вернее я их не помню. Меня воспитывал мамин брат и его жена. Они, слава богу, живы, но уже очень старенькие… Проблемы со здоровьем и все такое… Вряд ли они решатся приехать сюда из Вены.

– Из Вены? – удивилась Кэй. – Так ты, значит, вырос в Австрии?

– Я и родился там. И моя мама родом оттуда.

– А я думала, что ты, кроме Венгрии, ну и еще Динана, больше нигде не был.

Ласло рассмеялся.

– Я ведь не зря говорил, что ты еще многого обо мне не знаешь.

– Ничего, у меня еще будет время. – Кэй тоже рассмеялась.

– Да, очень, очень много времени, – согласился Ласло. – И до свадьбы, и после… Особенно после. Но все-таки лучше не терять его даром. Ты же должна знать, за кого выходишь замуж, – шутливо заметил он. – Может быть, встретимся сегодня вечером? Посидим где-нибудь, послушаем музыку… Я изрядно выпью и наконец-то расскажу о себе всю правду.

– Ого, сегодняшний вечер обещает быть нескучным! – с мягкой иронией воскликнула Кэй. – Особенно если меня тоже потянет на откровения.

– Думаю, мы это переживем, – уже серьезно сказал Ласло. – Мы ведь успели узнать друг о друге то, что никогда не решились бы рассказать кому-то еще.

– Согласна, – утвердительно кивнула Кэй. – Нас уже никакими откровениями не испугаешь.

– Значит, до вечера?

– До шести вечера, – уточнила Кэй. – Раньше никак не получится – покупатели.

– Я заеду за тобой на мотоцикле. Да, постой, а как же ты будешь без него работать? – спохватился Ласло. – Ты ведь занимаешься еще и доставкой.

– Ничего, – беспечно махнула рукой Кэй. – Прокачусь на общественном транспорте. Мой трудоголик «харлей» давно уже нуждается в отпуске.

Она послала Ласло воздушный поцелуй и бодро зашагала по залитой палящим солнцем улице. Ее ждали суета обычного летнего дня, отличающегося от других разве что необычайно жаркой погодой, и тихая, хрупкая идиллия особенного, непохожего ни на один другой вечера. Вечера, который изменит ее жизнь, подарив возможность изменить жизнь и другого человека.

6

– Ну что, ты довольна? – с сияющей улыбкой спросила Моника, разглядывая свадебный наряд подруги: белые кожаные брюки и такой же пиджак, едва доходивший до талии.

– Я спокойна, – ответила Кэй, пригубив шампанское. – Впервые за последние несколько лет. По-моему, это уже немало.

– А вот я довольна, – опустошив свой бокал, опять просияла Моника. – Твой цветочник – мужчина что надо, – понизив голос, сообщила она, одобрительно покосившись на Ласло, что-то обсуждавшего с Эдвардом. – Симпатичный, стройный, серьезный… Но в то же время не без чувства юмора. Вы великолепно смотрелись, когда обменивались кольцами. Оба в кожаных костюмах… Признавайся, чья это была идея?

– Моя.

– И что, он даже не возражал?

– Сначала – да, а потом сказал, что это очень оригинально.

– Подумать только, он соглашается с тобой во всем! Просто находка, а не муж. Надеюсь, ему больше не придется отвоевывать тебя у призрака прошлого? Или он мерещится тебе даже сегодня? – Моника испытующе заглянула в глаза подруге.

Кэй ответила безмятежным взглядом.

– Не мерещится, – сделав еще глоток шампанского, тихо ответила она. – Я о нем уже забыла. Давно.

– А зачем тогда здесь его мазня? – Моника небрежно кивнула на висевшую у входа в гостиную картину с фиалками.

Кэй философски пожала плечами.

– Должно же что-то оставаться на память о прошлом.

Моника недоверчиво качнула головой.

– Сдается мне, что для тебя это непросто художественный сувенир… – начала было она.

Но ее прервал телефонный звонок.

– Подойди, пожалуйста, – попросила Кэй. – Это, наверное, кто-то из покупателей. Если я им скажу, что не смогу сегодня быть в магазине, так как выхожу замуж, любой из них жутко обидится, что я держала это в тайне. У нас давно уже сформировался тесный круг любителей цветов. Но Ласло не хотел, чтобы я заранее рассказывала им о свадьбе.

– А что мне сказать? – деловито направившись к телефону, спросила Моника.

– Ну как что? Правду. Скажи, что ты моя подруга и что я сейчас занята и не могу с ними разговаривать.

– Тоже мне занята… – иронично хмыкнула Моника.

– Конечно. Я ведь сейчас пью шампанское, разве ты не видишь? – подняв бокал, улыбнулась Кэй.

Пока Моника разговаривала по телефону, Кэй заинтересованно наблюдала за своим мужем. Ласло, как они и договаривались, пригласил на свадьбу двух своих старых друзей, но вопреки ожиданиям Кэй они пришли без жен, с которыми, как выяснилось, давным-давно развелись, и без спутниц, присутствием которых, как можно было догадаться, не хотели портить себе вечер.

«А ведь Ласло до сегодняшнего дня тоже был разведен. Причем развелся он, как и его друзья, тоже очень давно… И я до сих пор не знаю, что именно заставило его сделать это – измена жены, как говорит он сам, или что-то другое, – меланхолично потягивая шампанское, размышляла Кэй. – Хотя теперь уже все равно. Теперь меня больше должен беспокоить другой вопрос: не испортят ли наше будущее те самые призраки прошлого, о которых только что говорила Моника?»

– Звонил Алекс Сэндос, – прервала ее размышления закончившая телефонный разговор Моника. – Он приглашает тебя и Ласло в свою галерею на какую-то там выставку. Я не очень хорошо поняла, на какую именно. Он говорил слишком быстро…

– Ах да… Точно, выставка… Она открывается завтра, и я обещала, что мы придем, – вспомнила Кэй. – Но из-за предсвадебной суматохи это обещание у меня просто вылетело из головы. Нужно будет перезвонить ему и извиниться. Следующую мы уж точно не пропустим.

– Зачем ждать следующую? – удивилась Моника. – У вас ведь завтра свободный день, да и мы с Эдвардом не торопимся возвращаться в Шопрон… Могли бы сходить все вместе.

Кэй сделала глоток шампанского и, бросив быстрый взгляд на Ласло, шепотом объяснила:

– Честно говоря, я просто не хочу идти на эту выставку. Из-за Ласло… Мы и так уже успели поссориться, когда Алекс сказал, что… – Она запнулась, видимо раздумывая, стоит ли продолжать.

– И что же он сказал? Неужели там будут какие-то провокационные или, лучше того, непристойные экспонаты? – задорно хохотнула Моника.

– Картины, – нехотя ответила Кэй и, немного помолчав, добавила: – Французского художника.

Улыбка мгновенно исчезла с лица Моники.

– Ну вот, опять старая история… – с упреком протянула она. – А говорила «не мерещится», «давно забыла»… Как бы не так! Вы начали ссориться из-за него даже до свадьбы. Чует мое сердце, этот очкарик-живописец испортит вам еще не один день семейной жизни.

– Да хватит тебе причитать, – рассерженно оборвала ее Кэй, со стуком поставив бокал на стол. – Я ведь тебе сказала, что не хочу туда идти из-за Ласло, а не из-за Фабьена. И потом, это выставка не его картин, так что не нужно драматизировать…

Моника собралась было что-то сказать, но ей снова помешал звонок – на этот раз в дверь.

– Наверное, этот Алекс решил доконать тебя своими приглашениями, – раздраженно сказала она. – Теперь разговаривай с ним сама.

Моника распахнула дверь, впуская в квартиру незваного гостя, и Кэй сразу же услышала веселый возглас:

– Ого, да мы явились в самый разгар праздника! – произнес кто-то по-английски. – Гостей вижу… а где же новобрачная? Эй, Кэт, иди скорей сюда!.. Ты прислала такой роскошный венгерский флаг, что мне не терпится тебя обнять…

– Господи, Энн… – не веря своим глазам, пробормотала Кэй и бросилась на шею своей американской подруге. – Почему же ты не предупредила? Мы бы без вас не начали, – заметив ее спутника, высокого мускулистого парня в кожаной куртке с заклепками, с упреком продолжила она. – Когда мы разговаривали по телефону, ты сказала, что приедешь только в конце месяца.

– Так я же думала, что раньше не получится, – принялась оправдываться Энн. – Нам с Рэйфом не на кого было оставить магазин, но потом случайно подвернулась подходящая кандидатура, и вот мы здесь…

На громкие возгласы из гостиной вышли мужчины.

– Знакомьтесь, это Энн, – представила им свою подругу Кэй. – Девушка, которая несколько месяцев назад ни с того ни с сего подарила мне мотоцикл.

– Так и есть, – широко улыбнувшись, подтвердила Энн. – А это Рэйф… Мой парень, который много лет назад научил меня быть щедрой.

– И доброй! – радостно добавила Кэй. Пока гости знакомились с Рэйфом, она тихо шепнула Энн: – Твое предсказание сбылось, и я даже не знаю, как тебя благодарить. Моя жизнь теперь стала совсем другой!

– Будь счастливой. Это самая лучшая благодарность для меня, – тоже шепотом ответила Энн и уже громко продолжила: – Правда, есть еще кое-что, от чего я бы не отказалась. Это ночная прогулка по Будапешту. Я и не думала, что ваш город такой красивый. Он произвел впечатление даже на Рейфа, а это, поверьте мне, нелегко. Правда, планировка все же немного подкачала. Мы уже давно были бы здесь, если бы не колесили два часа по одному и тому же месту… Хорошо, что нашим скакунам это нипочем. Твой «харлей», кстати, тоже в полном порядке, я видела его во дворе, – благодушно подмигнула она Кэй.

– Могу поспорить, что она не расстается с ним ни днем ни ночью, – присоединилась к их разговору Моника.

– Тут и спорить не о чем, посмотри только на ее свадебный наряд, – рассмеялась Энн, – в таком может выходить замуж только заядлая мотоциклистка. Которая иногда торгует цветочками, – еще громче рассмеявшись, добавила она и обняла Кэй за плечи. – А вот ты, судя по всему, предпочитаешь машины, – предположила Энн, окинув мимолетным взглядом вечернее платье Моники. – И не какие-нибудь, а большие и комфортные. Ты, наверное, та самая подруга из турагентства, о которой мне Кэй по телефону все уши прожужжала?

Моника утвердительно кивнула:

– Она самая.

– А где же новоиспеченный муженек? – полюбопытствовала Энн, рассматривая собравшихся в гостиной мужчин. – Хотя нет, ничего не говори, я и сама догадалась по его прикиду. Сразу чувствуется влияние жены… Он что, тоже не прочь полихачить?

– Еще как не прочь, – улыбнулась Кэй.

– Придется подарить вам второй «харлей», – рассмеялась Энн. – Чтобы не было повода для склок.

– Найдется другой, – проворчала Моника.

Но Энн не обратила на ее реплику внимания.

– Хорошая у тебя квартира, – похвалила Энн, оглядывая гостиную. – А это что? Неужели рисуешь цветочки, когда сидишь в магазине?

– Тише! – шикнула Моника. – А то еще Ласло услышит…

– И что? – удивилась Энн.

– Как это что? Ты разве не в курсе? Это же нарисовал тот, другой…

– А-а-а, претендент номер два, – с улыбкой протянула Энн, многозначительно взглянув на Кэй. – Теперь понятно. – Она подошла ближе к картине и, внимательно рассмотрев ее, вдруг сказала: – Знаете, а мне это что-то напоминает…

– Правда? – недоуменно откликнулась Моника. – И что же?

Энн искоса бросила шутливый взгляд в сторону Кэй.

– Что я должна вдохновить тебя на новый подвиг, – озорно рассмеявшись, сказала она. – На этот раз на подвиг высокого искусства.

Кэй изумленно вскинула брови.

– Это ты о чем?

– О том, что было бы неплохо утереть нос этому очкарику-аферисту. Ты ведь точно не первая и, безусловно, не последняя жертва его обольщения. Вот и отмсти ему за всех сразу. Но в первую очередь, конечно, за себя. Он будет сражен наповал, можешь мне поверить.

– Я уже верю! – оживилась Моника. – Хотя ты еще не сказала, как ей это сделать. Каким способом…

– Подожди-ка, – остановила ее Кэй. – Пусть Энн сначала расскажет, откуда она знает Фабьена.

– Так его зовут Фабьен? – равнодушно уточнила Энн и небрежно махнула рукой. – Так себе имя. Не впечатляющее. Как раз для очкарика.

– Я не поняла, ты знакома с ним или нет? – продолжила допытываться Кэй.

Энн недоуменно пожала плечами.

– Конечно нет, что за вопрос?

– Тогда откуда же ты знаешь, что он очкарик?

Энн немного замялась, а потом ткнула себя острым ногтем в грудь.

– Ясно. Интуиция… – с облегчением выдохнула Кэй.

– Именно, – взяв с подноса бокал шампанского, подтвердила Энн. – И именно она мне подсказывает, что ты должна обскакать этого горе-художника, нарисовав что-нибудь выдающееся. Что-нибудь такое, чтобы о тебе заговорили не только любители живописи, но и владельцы разных выставочных залов и галерей. Чтобы они мечтали заполучить твои шедевры. Ты понимаешь меня?

Кэй улыбнулась, отрицательно покачивая головой.

– Не понимаю. И понимать не желаю. Потому что все это пустая и никому не нужная затея. Давайте лучше поговорим о чем-нибудь другом. Я с вами обеими так давно не виделась!

Она обняла своих подруг, но Энн обиженно отстранилась.

– Я мчалась сюда как сумасшедшая, бросила все, только для того, чтобы поздравить тебя… Нет, даже не так… Только для того, чтобы увидеть тебя. Увидеть вот такой красивой и счастливой и наконец успокоиться. Не думать больше о том, как тебе здесь живется в одиночестве, а ты… ты даже не хочешь меня слушать, – сбивчиво сказала она.

Кэй и Моника переглянулись.

– Ну что ты, Энн, как ты можешь?.. – с упреком произнесла Кэй. – Я готова слушать тебя хоть целый день… или ночь… Как в Динане… И готова не раздумывая принять любой твой совет… так же, как я сделала тогда, но… То, что ты посоветовала мне сейчас, это не для меня. Я никогда даже не пыталась ничего нарисовать, потому что знала заранее – у меня не получится. Да и ни к чему мне это. Тем более сейчас.

– Вот как раз сейчас самое время доказать и этому Фабьену, и Ласло, и себе самой, что прошлое для тебя ничего не значит, что ты можешь победить еще оставшиеся от него страхи, искушения и сомнения. Что ты можешь начать новую жизнь с человеком, которому доверяешь – иначе бы ты не согласилась стать его женой, правда? – и бросить вызов человеку, который обманул твое доверие. Тогда они оба поймут, что ты не боишься встречи с ним. А если не боишься, значит, он тебе и вправду безразличен. И эта свадьба, она… она не на один день, а на долгие-долгие годы… – вдруг задрожавшим от волнения голосом завершила Энн.

Кэй и Моника растерянно, изумленно и в то же время недоверчиво уставились на нее, видимо не находя слов для ответа.

Первой сумела отыскать их Моника.

– Никогда бы не подумала, что заядлая мотоциклистка может так формулировать, – покачивая головой, прошептала она. – Прямо настоящий психолог. Мне даже хотелось законспектировать.

– Энн, ты меня удивляешь уже второй раз, – сказала Кэй. – Первый – ранним утром в Динане, когда ты сказала: «И это письмо, и это утро со временем забудутся, им на смену придут другие… Да и ты со временем тоже будешь другая, надо только подождать… И сделать первый шаг к себе другой». Если честно, после разговора в баре я не ожидала от тебя таких слов. Ты выглядела такой бесшабашной, да и манера выражаться была совсем другой, и вдруг такая перемена…

Энн усмехнулась, задумчиво повертев в пальцах высокий бокал.

– Перемены – это не самое худшее, что может случиться с нами в жизни. Даже если мы и не ждем от них чего-то лучшего. Прямо как ты сегодня, – внимательно посмотрев Кэй в глаза, сказала она. – Но и это тоже переменится.

– Когда я соглашусь рисовать картины?

– Когда ты осмелишься нарисовать хотя бы одну, – поправила ее Энн. – Не вспоминая при этом о Фабьене.

– О чем это здесь секретничают наши дамы, да еще с такими серьезными, сосредоточенными лицами? – шутливо осведомился подошедший к ним Ласло. – А ну-ка, признавайтесь: что обсуждаете? Уж не скромную ли персону того, кого ваша подруга неизвестно почему выбрала в мужья? – Он обнял Кэй за талию и нежно прижался щекой к ее щеке.

– Как раз выбор нашей подруги нас очень даже устраивает и нисколечко не удивляет, – непринужденно откликнулась Энн. – Еще бы, такой симпатичный, веселый, да еще внимательный, заботливый и деловой мужчина. Я слышала, у вас тоже есть собственный цветочный магазин?

– Да, в Шопроне. Но я собираюсь продать его, мне ведь теперь нужно перебираться в Будапешт.

– Давно пора, – отпив немного шампанского, прежним тоном заметила Энн. – Кэй просто необходимо расширяться, и не только в смысле площади магазина. Ей нужно стремиться к творческим горизонтам. По-моему, из нее получился бы неплохой художник. Я уже предложила ей сделать, так сказать, пробу кисти, но она почему-то отказывается…

Ласло озадаченно сдвинул брови, потом посмотрел Кэй в глаза и, весело рассмеявшись, сказал:

– А что, по-моему, хорошая идея! Тем более что у тебя есть друг – владелец галереи… Как его? Сэндос, кажется…

– Сэндос? – оживилась Энн. – Наверное, американец?

– Он самый, – кивнул Ласло. – Его родственники просто дня прожить не могут без букета цветов. Так что они будут счастливы увидеть их на картинах своей спасительницы, даже если в качестве цветов будет изображен такой вот увядший чертополох, – он небрежно кивнул в сторону фиалок.

– Не говори о том, в чем совершенно не разбираешься! – высвободившись из его объятий, раздраженно выпалила Кэй. – Это не чертополох, а букет фиалок! А идея Энн вовсе не хорошая… Она ужасная… Как и сама Энн сегодня!

Кэй выбежала из гостиной. Моника, бросив разъяренный взгляд на нежданную гостью, следом за ней. Энн и Ласло остались стоять на месте.

– Ничего, у невест часто бывает нервный срыв, – спокойно сказала Энн, сделав большой глоток шампанского. – Эмоции зашкаливают. Это нормально.

Ласло тяжело вздохнул, устремив неприязненный взгляд на картину. Энн взяла со стола бутылку виски и протянула ему.

– Выпейте. Говорят, это успокаивает. А вот на меня никогда особенно не действовало… У меня вообще все не как у людей.

– У меня, если вы заметили, тоже, – иронично бросил Ласло, отставив бутылку в сторону.

– Не расстраивайтесь. – Энн успокаивающе положила руку ему на плечо. – Я помню о нашей договоренности и, как видите, стараюсь ее выполнить. Хотя и рискую при этом потерять подругу.