Текст книги "Город нашей любви"

Автор книги: Тереза Саутвик

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 7 страниц)

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

Ну почему это опять случилось, билось в голове Мэдди, когда она, не помня себя, выбежала из спальни Джека. Сначала шутка в колледже, которая едва не подорвала ее уверенность в себе, теперь вот Джек!

Она закрыла дверь на замок, словно отгораживаясь от произошедшего. Нет, какой пассаж! И еще все вокруг твердят, что стоит мужчине оказаться с женщиной наедине, да еще в одной постели, ни о чем другом, кроме секса, он думать уже не может! Да Джек не заметил бы в ней женщину, разгуливай она перед ним нагишом! Везет, как всегда, удрученно подумала Мэдди. И это когда она уже была готова отдаться ему, наплевав на свои убеждения! Просто потому, что любит его.

Когда это случилось, сказать сложно, но то, что ее дружеские чувства к Джеку переросли в нечто большее, несомненно. Гнев, стыд, любовь смешались в ее душе в плотный клубок.

Мэдди походила из угла в угол, пытаясь успокоиться. Отказ Джека проделал огромную дыру в ее самооценке. Но Мэдди твердо верила, что время поможет ей залатать эту брешь. Как-никак, им еще вместе работать.

Через несколько минут она успокоилась и попыталась рассуждать трезво. Так сказать, подсчитать убытки и подвести баланс.

Краска смущения залила ее щеки, когда она вспомнила, как раскованно, словно всю жизнь только этим и занималась, она предложила Джеку расстегнуть ей лифчик.

А до того, пока я не сказала, что девственница… Я просто побывала в раю! В самом настоящем раю на земле… Точнее, постели.

Прикосновения его горячих губ и рук заставили Мэдди забыть обо всем. А затем ее грубо спустили на землю. То унижение, которое она пережила в колледже, когда только ленивый не трепал языком о ее наивности, а парни заключали пари, кто первый поимеет простушку Мэдди, не сравнимо с оскорблением, которое сегодня нанес ей Джек. Да, она повзрослела, но ума ей, кажется, это не прибавило.

Знай Мэдди, что Джек проявит такую щепетильность, она бы даже не заикнулась о своей неопытности.

Негодяй! Классный момент выбрал, чтобы проявить проклятое благородство, ничего не скажешь!

Черт его возьми! Что с ней не так? Боль стрелой пронзила грудь.

Да, может, я уступаю его моделям и актрисам, но ведь и я не дурнушка. И потом, разве он не знает, что в женщине важнее всего душа? Стоит Джеку присмотреться, и он – я в этом уверена – поймет, чего лишился.

Мэдди подбадривала себя, но уверенности у нее не прибавилось. Напротив, по всему ее телу расползлась тупая боль.

– Он не любит меня, – прошептала она. – И я обещаю перестать любить его.

Полночи Мэдди провела в слезах и чуть не выбила из подушки весь пух. Через пару часов, когда слезы и силы уже иссякли, она долго беспомощно шмыгала носом и наконец уснула. Утром она поднялась с головной болью, разбитая телом и душой. Зеркало в ванной отразило красноглазую женщину с синяками под глазами. Наведя небольшой косметический ремонт, который, впрочем, не особенно выправил положение, Мэдди быстро собралась и вышла в гостиную. На столе ее уже ждал завтрак.

Почти следом за ней появился Джек. Ее взгляд впился в его лицо, а сердце вновь заныло. Гладко выбритый, одетый в элегантный костюм, он не был похож на человека, проронившего хоть слезинку. Выглядел он, как всегда, сногсшибательно. Разве что рот сжат крепче обычного, а в углах глаз собрались легкие морщинки. Он сдержанно поздоровался и присоединился к ней. Завтрак прошел в тишине: Джек уткнулся в утреннюю газету, а Мэдди пила кофе, не чувствуя его вкуса. Они молчали и всю дорогу до аэропорта.

Наконец объявили посадку на рейс «Дублин – Лондон». В самолете их места разделил проход и ряд сидений.

Джек пытался сконцентрироваться на бумагах, которые разложил перед собой, но то и дело невольно поглядывал на Мэдди. Она сидела впереди него, запрокинув голову, так что ему был виден ее четкий профиль. Лицо молодой женщины казалось усталым и задумчивым.

Самолет еще не взлетел, когда внезапно зазвонил мобильный Мэдди. Она поглядела на дисплей, и ее лицо просияло.

– Мама? – сковавший тело холод отступил, на душе вдруг стало легко и спокойно.

– Привет, дорогая, – раздался голос матери. – Что с твоим голосом? Что случилось? – с беспокойством спросила Карен Форд.

– Все хорошо, мам. Как отдохнули? – Мэдди поспешила задать вопрос из опасения, что мать не успокоится, пока не выудит из нее абсолютно все новости.

– Просто отлично! – Карен клюнула на приманку. – Жаль, что ты не поехала с нами. Сосед по каюте был очень мил. Ты бы ему понравилась.

– Мам! – запротестовала Мэдди. – Опять ты за свое?

– Прости-прости. Не могла удержаться. Кстати, где ты сейчас?

– В Дублинском аэропорту. С минуты на минуты вылетаем в Лондон… с Джеком, – проглотив ком в горле, сумела ответить она.

– С Джеком? А что вам там понадобилось?

– У Джека… были здесь кое-какие дела. Но мы почти все закончили и скоро возвращаемся в Нью-Йорк. Я тебе позвоню. Как папа?

– А что с ним станется? Здоров и ждет не дождется, когда сможет вернуться к работе. Да, у нас получились такие потрясающие фотографии! Ты обязательно должна их увидеть.

– Обязательно, мам.

Как же я по ним соскучилась! А… Джек?

Молодая женщина быстро обернулась. Джек внимательно читал какой-то документ.

Каково же ему было в восемнадцать лет остаться без поддержки родителей?

Мэдди попробовала представить себя на его месте и не смогла. Сколько же упорства, мужества и силы воли потребовалось ему, чтобы стать преуспевающим человеком!..

– Мэдди, ты куда пропала? – словно издалека донесся до нее голос матери.

– Прости, мам, я задумалась. Самолет скоро взлетает: всех просят пристегнуться. Пока, мам. Целую. Всем привет.

Во время полета у нее в голове созрел план. Может, ничего не выйдет, но попробовать стоит.

И никто и ничто больше не причинит мне боли.

Подойдя к стоянке такси, она тронула Джека за локоть и остановилась. Он повернулся к ней, вопросительно подняв брови.

– Джек, я подъеду в отель позже. Мне кое-что нужно сделать.

– Что-то случилось?

– Ничего серьезного, но это срочно.

Мужчина спокойно смотрел на нее. Ни один мускул на его лице не дрогнул.

– Хорошо, увидимся позже, – он кивнул.

Ведет себя так, словно уже все забыл, подумала Мэдди. И ей лучше бы последовать его примеру. Может, и она научится жить с кровоточащей сердечной раной. В конце концов, кровь имеет свойство сворачиваться.

Перед входом в ресторан Мэдди сделала глубокий вдох. Совсем как перед последним экзаменом. Она явилась без предупреждения, но, может, Роберт Валентин – трудоголик до мозга костей – на работе? Она спросила, как к нему пройти, и спустя несколько минут уже стояла в его кабинете.

– Мэдди! Какими судьбами? А Джек? – Роберт выжидающе уставился на нее.

– Здравствуйте, мистер Валентин. Нет, я одна. Извините, что отрываю вас от дел, – она села в предложенное им кресло. – Не буду ходить вокруг да около. Это не совсем мое дело. Точнее, совсем не мое…

Старик вопросительно приподнял бровь, тем самым напомнив ей своего сына. В горле встал ком. Невольно ей вспомнился их первый визит в ресторан. Даже если он не хочет быть с ней, она выполнит то, что задумала. Прощальный подарок, так сказать.

– Дело в том… – отбросив все сомнения, решительно сказала Мэдди. – Короче, мы только что вернулись из Дублина. Джек виделся со своей матерью, и мне стало известно, что случилось двенадцать лет назад.

Роберт Валентин откинулся на спинку кресла и жестом предложил Мэдди продолжать. Она приободрилась. Во время рассказа он ни разу ее не перебил, только меж его бровей залегла глубокая морщинка. Когда она закончила, он спросил:

– Значит, вы говорите, все эти годы Джек намеренно скрывал от меня правду? – Старик помолчал. – Я допускаю, такое вполне возможно, так как у меня есть глаза и я знал, что Кэти пила, – заявил он без обиняков. – Одного не могу понять: почему я должен вам верить? И, если на то пошло, каков ваш личный интерес в этом деле? – он проницательно посмотрел на Мэдди.

– Абсолютно никакого, – она, как могла, безразлично пожала плечами. – Все дело в том, что я больше не хочу и не могу видеть его страданий. Джек, конечно, думает, это незаметно, но я знаю его достаточно, чтобы почувствовать – ему очень плохо. Я, конечно, не могу с уверенностью сказать, что вы чувствуете, но догадываюсь, вам нелегко будет признать свою вину. Я только посчитала своим долгом рассказать вам все как есть, в надежде, что любовь к сыну возобладает над другими чувствами.

Она резко встала и, не дожидаясь его ответа, стремительно вышла. Все, что было можно сделать, она сделала. Теперь осталось сделать решительный последний шаг, и она свободна.

Мэдди открыла дверь и, не раздеваясь, прошла в гостиную. Джек сосредоточенно изучал документы, жуя карандаш. Когда она вошла, мужчина поднял голову.

– Хорошо, что ты вернулась! – Он положил ноутбук и, потянувшись, встал. – Кажется, у нас проклевывается интересное и прибыльное дело. Не хочешь взглянуть?

– Не очень.

Она прошла в спальню и небрежно сбросила пальто на кресло. Джек последовал за ней. Несколько минут он настороженно смотрел, как она укладывает вещи в чемодан, и наконец поинтересовался:

– Что ты делаешь?

– У тебя есть глаза, вот ты и скажи, – бросила Мэдди, не прекращая укладывать вещи.

– Хорошо, спрошу иначе. Куда ты собралась?

– Домой.

В самолете ей стало очевидно, что пути назад нет. Видеть Джека и работать бок о бок с ним она уже не сможет. Нанесенная им рана оказалась смертельной для ее сердца. Только бы она не затронула ее души! Раненое сердце и израненная душа… Чересчур много для одного человека.

Мэдди оторвалась от своего занятия и посмотрела ему прямо в глаза.

– Джек, мне жаль, что не предупредила заранее, но тебе будет нужна новая помощница. Я ухожу.

– Понятно, – скулы его побелели. – Полагаю, шансов убедить тебя остаться у меня нет?

– Боюсь, это так.

Джек кивнул и вышел из спальни. Если в сердце Мэдди и теплилась какая-то надежда, что он попросит ее остаться, то теперь она рассеялась как дым. Первый шаг к освобождению оказался и самым мучительным.

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

После ухода Мэдди в номере стало пусто. Последующие два дня Джек никуда не выходил. Не мог он сосредоточиться и на работе. Он задавал себе одни и те же вопросы: почему Мэдди приняла абсолютно нелогичное решение? Или все же это он допустил ошибку?

Джек стоял у окна, засунув, кулаки в карманы брюк. Сквозь царивший хаос в мыслях прорывалась одна, самая четкая: она ушла.

Раздавшийся стук в дверь вывел Джека из полубессознательного состояния. Сердце его перевернулось.

Мэдди вернулась!

Он распахнул дверь. На пороге стоял Роберт. Вот уж кого Джек хотел бы видеть в последнюю очередь!

– Что ты здесь делаешь? – в его голосе не было и намека на радушие.

– Джек? – отец улыбнулся. – Могу я войти?

– Мне больше нечего сказать тебе, отец.

Улыбка исчезла с лица Роберта Валентина. Глаза стали серьезными.

– Джек, нам нужно поговорить. Позволь мне войти.

Джек на секунду задумался. Мэдди ушла, так почему же он отчетливо видит ее умоляющие глаза и слышит ее настойчивый голос, говорящий, что пришло время простить и забыть прошлое? Он косо посмотрел на отца.

– Входи, – кивнул он.

– Симпатичный номер, – заметил Роберт, с любопытством осматривая роскошные апартаменты.

Джек ничего не ответил. Конечно, вежливость требует предложить отцу сесть, но, видит бог, он не расположен к светской болтовне.

– Что тебе нужно? – прямо спросил он.

Если Роберт и заметил, что ему не предложили сесть, то не подал виду.

– Вчера я виделся с Мэдди, – он обратил свои непроницаемые глаза на сына.

Мэдди? При чем здесь она?В висках у него застучало. Так вот, значит, куда она ездила после аэропорта!

– Она рассказала мне, что случилось на самом деле. И решила, так сказать, помирить нас заочно.

От известия о ее предательстве у Джека сжалось сердце.

Я доверил ей самое сокровенное! Она вмешалась в мою жизнь, а сама ушла!

– Она не имела никакого права рассказывать об этом… Тем более тебе, – едва сдерживаясь от захлестнувших его эмоций, произнес он.

– Успокойся, Джек, – отец был невозмутим. – Она только пыталась помочь.

– Помочь? Это была не моя тайна!

– Как поживает Кэти?

Вопрос застал Джека врасплох.

– Вряд ли тебя интересует ее благополучие, – горько бросил он. – Но я рад, что у них с Иденом все хорошо.

– Значит, у нее кто-то есть? Я рад. Ты можешь мне не верить, сын, но мне жаль, что я причинил ей столько страданий. Боюсь, муж я был никудышный.

Джек услышал в его голосе искреннее раскаяние.

– В любом случае Мэдди предала меня, – продолжал настаивать он.

– Нет, Джек. – Усталая улыбка показалась на лице Роберта. Джек был поражен: его отец словно внезапно постарел. – Не вини ее. Мэдди права: слишком мы долго жили прошлым. Пора нам обоим наконец повзрослеть и признать собственные ошибки.

После двенадцати лет молчания и одиночества?

Видимо, от отца не укрылась легкая гримаса, исказившая лицо Джека.

– Я знаю, для тебя это непростое решение, сын. Я готов признать, что на мне, как на твоем отце, лежит большая ответственность за случившееся. Я не снимаю с себя вины. Но если бы ты мне рассказал, что случилось на самом деле…

– Подставив мать? Как бы ты поступил, отец? Точно так же, как ты поступал со всеми своими женщинами?

– Джек, мне нечем гордиться, – с достоинством произнес Роберт. – Но попробуй поставить себя на мое место! Сорвана свадьба дочери известного политика. И виновен в этом сын, которому я доверился! Затем скандал на всю страну, не говоря о том, что репутация ресторана подорвана. Нам не сразу удалось оправиться от той катастрофы. Мы были на грани банкротства. Еще чуть-чуть, и «Белла Лючия» пошла бы с молотка! Слава богу, все закончилось хорошо. Позже я понял, что, вернув рестораны, я потерял тебя… Джек, почему ты не допускаешь мысли, что я мог измениться?

В глазах своего сына он прочел недоверие.

– Ты не веришь, что такое возможно? Да, Джек, твоя Мэдди била наверняка. Что и говорить, умная у тебя помощница. Сам убедился. Прямо ничего не сказала, но после ее ухода уши у меня горели от стыда. Подобное еще никому никогда не удавалось, – Роберт слабо улыбнулся.

– Она может, – ответил Джек с такой же слабой улыбкой.

Он тоже убедился в этом. Не поэтому ли он так привязался к ней? Рядом с ее искренностью фальшь особенно хорошо видна.

– Именно слова твоей ассистентки вынуждают меня признать: отдавая предпочтение бизнесу, а не семье, я потерял тебя, отдалился от Макса и Эммы. Но в последнее время я и сам стал задумываться, почему все мои предыдущие браки закончились полным провалом. – Роберт покачал головой, словно коря себя. – Я неправильно расставил приоритеты, Джек, и теперь расплачиваюсь за это. Но я хочу сказать тебе то, о чем долгое время сказать не решался: я горжусь тобой, сын.

Латы из гнева и боли, которые Джек выковал себе, внезапно рассыпались, обнажив все истинные чувства. Да, обида на отца еще жива. Но если Джек хочет быть честным с самим собой, он должен признать: самое главное место в его сердце сейчас занимает любовь, любовь к своей семье… И горечь оттого, что потеряно столько времени.

Он сделал шаг и крепко обнял отца. Несколько секунд они молча стояли обнявшись. Когда Джек взглянул в глаза Роберта, он прочел в них любовь и грусть.

– Спасибо, Джек, – голос отца звучал глухо. Он откашлялся, стараясь скрыть смущение, и нарочито весело спросил: – А где Мэдди?

– Она… она уехала, – сердце снова наполнилось болью.

Роберт внимательно посмотрел на сына.

– Знаешь, мне показалось, она любит тебя.

– Извини, отец, но думаю, что в этих вопросах полагаться на тебя я не могу.

– Джек, но это правда. Помнишь, я сказал тебе, что изменился? Больше стал обращать внимания на чувства других людей. К тому же в этом вопросе я беспристрастен. Как известно, со стороны иногда бывает виднее. И раз уж мы заговорили на эту тему… Я же вижу, она тебе небезразлична. Если ты любишь ее, Джек, обида – не лучший советчик.

Отец еще что-то говорил, но Джек уже не слышал. Да, он уважает Мэдди, восхищается ею, нуждается в ней. Как же он не понял, что уже любитее? Слепец! А теперь уже поздно…

– Послушай, Джек, – Роберт ободряюще похлопал сына по плечу. – Если, совершив ошибку, ты признался себе в ней, значит, ты в состоянии все исправить. – Он убрал руку. – Есть еще одна причина, почему я здесь.

Понятно, откуда ветер дует, подумал Джек. Неважно, что Роберт тут наговорил. Бизнес для него по-прежнему превыше всего. От старых привычек так просто не избавляются.

Он предупреждающе поднял руку.

– Кажется, я знаю, что ты хочешь мне сказать. Неужели ты думаешь, я не помогу вам? Без продажи ресторанов, разумеется. Однако насколько мне удалось выяснить, вы с дядей Джоном постоянно спорите и поочередно пытаетесь узурпировать контроль над ресторанами.

– Джон совершенно не хочет этого признать, но будет лучше, если главным управляющим стану я! В конце концов, положение, в котором мы оказались, целиком вина моего племянника и Джона!

– Разве сейчас время искать виноватых? По-моему, перед вами стоит более серьезная проблема: сохранить рестораны и подумать о будущем. Вы уже немолоды, и пора бы задуматься о преемнике.

– Насколько я понял, ты не собираешься остаться в Лондоне? – (Джек кивнул.) – И кому я оставлю семейное дело? Этому бездельнику, который почти довел нас до разорения? – Роберт повысил голос.

– Не обязательно. У тебя есть Макс. Он еще не знает моего решения, но он умен, прошел хорошую школу и влюблен в свое дело. Уверен, из него выйдет толк.

Подумав, Роберт нерешительно кивнул.

– Ты твердо решил, что не останешься в Лондоне? – он вопросительно приподнял брови.

– Это невозможно, отец, – Джек покачал головой. – Теперь моя жизнь – по ту сторону океана. – Мысли о Мэдди ранили его. Ему с трудом удалось вернуться к сути беседы. – Но я постараюсь навещать вас при первой возможности.

– Я буду ждать тебя, – просто сказал Роберт.

Мужчины пожали друг другу руки на прощание, и Роберт ушел.

Джек все еще не мог поверить, что шаг к примирению сделан. И заслуга в этом целиком принадлежит Мэдди.

Джек в нетерпении мерил шагами приемную юрисконсульта. В их совсем недешевом ковре, наверное, уже заметны дырки, подумал он. Но Джек только что выписал чек на такую непомерную сумму, что ее должно хватить, по крайней мере, на полсотни таких ковров. Стены приемной были обиты деревянными панелями, в центре стоял дубовый стол.

Да, фирма не бедная, раз оплачивает дубовый стол секретарше. Интересно, это политика фирмы или?..

Джек в который раз посмотрел на часы. До отлета в Нью-Йорк время еще оставалось. Вчера он попросил подготовить его самолет, а после этого набрал телефон Мэдди – сначала мобильный, потом домашний. Никто не ответил. Так даже лучше, решил Джек, у меня появится шанс застать ее врасплох и наконец понять, прав Роберт или нет.

Дверь открылась, и в приемную вошла высокая блондинка с серо-голубыми глазами. Она выглядела очень по-деловому в безукоризненном черном костюме. Джек шагнул навстречу Луизе Валентин.

– Привет, Лу. Спасибо, что пришла.

– Привет! Собираешься сказать мне что-то особенное, о чем нельзя было сообщить по телефону?

– Ты все узнаешь, когда придет Макс.

– Он тоже придет?

Прозвучало так, словно Луиза предпочла бы гильотину встрече со своим кузеном. Все это, конечно, любопытно, но сейчас Джеку было не до семейных проблем.

– Будет с минуты на минуту.

Словно в подтверждение его слов дверь распахнулась, и в приемную вошел Макс. Выражение человека, полностью довольного жизнью, сошло с его лица в тот миг, когда он увидел Луизу.

– Луиза, – подчеркнуто церемонно поздоровался он.

– Макс, – не менее холодно отозвалась она.

– Отлично. Все в сборе.

– Зачем ты нас сюда позвал, Джек? – Макс засунул руки в карманы своих брюк в клетку.

– Прежде всего я принял решение инвестировать деньги в семейный бизнес. Юрисконсульт, – кивок в сторону закрытой двери, – сейчас прорабатывает детали договора.

– Отличные новости, дружище! – Макс улыбался, пока не натолкнулся на взгляд Луизы. – А что здесь делает она?

– Я тоже очень рада тебя видеть, Макс, – съязвила Луиза.

– Сейчас объясню. – Джек бросил взгляд на часы. – Всем известно, наши отцы не очень друг друга жалуют. До недавнего времени это не играло существенной роли, но сейчас ситуация изменилась. Поэтому я решил предпринять необходимые меры.

– Ты, что, вообразил себя этакой крестной феей? – Луиза не скрывала насмешки.

– Я бы не отказался от крыльев, – кивнул Джек.

Луиза рассмеялась. Джек улыбнулся ей краешками губ.

– И кому сей план обязан своим появлением? Если честно, мне не очень верится, что ты дошел до этого своим умом, – ухмыльнулся Макс.

– В любом случае воплощать сей блистательный план, – передразнил Джек своего брата, – выпало мне. Хотя здесь ты прав, Макс. Моим извилинам не хватило бы необходимого радиуса кривизны. – Он продолжил уже серьезно: – Идею мне подбросила Эмма, а фундамент заложила Мэдди. – Мужчина посмотрел на Макса. – Я встретился с отцом, и мы поговорили, что называется, по душам.

– Понятно, – протянул Макс.

– Вы, ребята, счастливчики. У вас есть самое дорогое, о чем может мечтать каждый. – Макс и Луиза удивленно переглянулись. – Вы – одна семья. Семья, которой я был так долго лишен. Именно поэтому я единственный, кто может действительно оценить ее реальную ценность.

Спасибо Мэдди, грустно добавил он про себя.

– Я вложу в рестораны необходимую сумму. Однако для достижения успеха обе семьи должны сотрудничать, а не ссориться. Эту часть плана я хочу вверить вам. Но для начала, – Джек бросил взгляд на Макса, – Луиза должна стать полноценным сотрудником.

– Почему? – Макс обратился к Джеку, намеренно игнорируя Луизу.

– Все просто, – спокойно сказал Джек. – Я звонил Эмме, и она посоветовала нанять нашу кузину. – (Глаза Луизы триумфально блеснули.) – Оказывается, она не только член нашей семьи, но и отличный специалист по вопросам связей с общественностью. Кроме того, Луиза еще является дипломированным маркетологом. Думаю, она выведет наши рестораны на новый уровень.

– Но… – запротестовал было Макс.

Джек не дал ему закончить.

– Макс, только не говори, что ты этого не знал!

– Все-таки позволь мне вставить хоть слово. – Макс повернулся к Луизе. – Видимо, наша сестренка забыла упомянуть весьма существенную деталь. А именно: я ее уволил.

– Тебе бы этого очень хотелось, да, Макс? – Луиза пренебрежительно смерила его взглядом и повернулась к Джеку. – На самом деле все наоборот: это я уволилась.

Джек с интересом присматривался к ним. Невооруженным глазом видно: перепалка возникла не на пустом месте. Что-то между ними произошло, неспроста же стоит им обратиться друг к другу, как воздух словно электризуется. Джек мудро решил не вмешиваться.

– Тогда Максу снова придется взять тебя на работу, – Джек пожал плечами. – Как-никак, в нашей объединенной семье вам придется служить эталоном дружбы и взаимопонимания.

Макс и Луиза обменялись враждебными взглядами, но промолчали.

– Да, Джек, совсем забыл спросить. А где Мэдди?

– Она в Нью-Йорке. – Джек снова почувствовал себя только тенью себя самого – мыслями он был уже в Нью-Йорке.

– Вы поссорились? – В глазах Макса он прочел понимание.

– Мы… – Джек запнулся, но нашел в себе силы продолжить: – Нет, мы не поссорились. Это все моя вина.

– Признание вины – самое сложное, Джек, – Луиза ободряюще похлопала его по плечу. – А вот некоторым недостает смелости… или ума признать свои ошибки.

– В журнале прочитала? – язвительно поинтересовался Макс.

– Исхожу из опыта, – она не удостоила его взглядом. – Значит, скоро ты будешь в Нью-Йорке?

– Вылетаю через два часа.

– Передавай от меня привет Мэдди, – сказал Макс.

– Обязательно.

Теперь Джеку было совершенно ясно, каким он оказался глупцом. Если бы Мэдди не испытывала к нему никаких чувств, он бы никогда не оказался в ее постели. Правда, постель была его, но сути это не меняет. Джек молил небеса, чтобы Мэдди не разочаровалась в нем. Иначе как ему удастся вернуть ее? Как бы то ни было, он не даст ей уйти.

Потому что без нее у него нет будущего.