Текст книги "Город нашей любви"

Автор книги: Тереза Саутвик

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 7 страниц)

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

После того злополучного вечера между ними выросла незримая стена. Внешне их отношения остались прежними, но иногда, когда Джек думал, что Мэдди не видит, его глаза угрожающе темнели. А в самой глубине его зрачков она замечала терзающую его боль.

Полет в Нью-Йорк откладывался: Макс дорабатывал детали плана. Всю эту неделю Джек был очарователен и мил, а в свободное от работы время с удовольствием показывал Мэдди Лондон. Ее уже ничего не радовало. Иногда ей было мучительно жаль, что жизнь – не пленка, которую можно отмотать назад и нажать «стоп». Что-то случилось с ними в Лондоне. У нее появилось предчувствие, что времена их дружбы, подобную которой редко встретишь между мужчиной и женщиной, канули в Лету.

Мэдди сидела в гостиной, собираясь посмотреть отчет, и внезапно раздавшийся звонок телефона заставил ее вздрогнуть.

– Да.

– Привет, Мэдди! Это Эмма.

Молодая женщина машинально посмотрела в сторону спальни Джека.

– Джек сейчас немного занят, но я спрошу…

– Не надо! Я могу поговорить с тобой. Просто мы скоро уезжаем: Себастьяну нужно срочно вернуться на родину. Звоню, чтобы попрощаться. Вы так быстро ушли с праздника, что мы не успели вас предупредить.

– Нам все очень понравилось, – выдавила Мэдди. Перед глазами пронеслись события того вечера, и она покраснела.

– Мэдди, у тебя все в порядке? – обеспокоенно спросила Эмма. – У тебя такой странный голос…

Молодая женщина нервно прикусила губу. Если она скажет «нет», то придется сказать почему. А она сама до конца не разобралась в своих чувствах. Лучше пока никому ничего не говорить.

– Это как-то связано с Джеком? – догадалась Эмма. Помолчав, она произнесла: – Не хочу лезть не в свое дело, но… Ты его любишь?

– Нет. Конечно, нет! – горячо воскликнула Мэдди, едва к ней вернулся дар речи. – Просто… ммм. Дело в том, что у нас возникли небольшие разногласия.

– Извини, – в голосе Эммы прозвучало раскаяние. – Мэдди, я опять сую нос не в свое дело, да? – она помолчала. – Просто, если ты действительно любишь его, не сдавайся! У нас с ним было не очень-то счастливое детство. Наверное, поэтому общаться с ним – не пряники есть. Да, пожалуйста, сделай мне одолжение! Скажи ему, что мама мне во всем призналась. Вроде все. Ты знаешь, что делать. Пока, Мэдди! Приятно было с тобой познакомиться!

В трубке раздались гудки – Эмма бросила трубку.

– Кто звонил? – Джек вышел в гостиную. Сердце у Мэдди, казалось, забилось где-то в горле. Боже, как же он красив!

– Твоя сестра, – справившись с волнением, ответила она. – Они с Себастьяном уезжают. Эмма звонила, чтобы попрощаться.

– Ясно, – кивнул Джек. – Тогда почему у тебя такое выражение, словно Нью-йоркская фондовая биржа вдруг рухнула?

Теперь Мэдди смотрела на него каким-то новым взглядом, подмечая потухшие глаза, впалые щеки. Внезапно до ее сознания дошел смысл фразы, сказанной Эммой: «Ты знаешь, что делать».

– Какая погода в Дублине? – небрежно спросила она.

– Тебе зачем? – Джек подозрительно прищурился, лицо приняло упрямое выражение.

Может, размышляла Мэдди, если Джек избавится от призраков прошлого, у них появится шанс повернуть все вспять и вернуть их прежние отношения? Надежда, конечно, слабенькая, но попробовать стоит. Невооруженным глазом видно, его что-то мучает. И не надо глубоко копать, чтобы понять, в чем дело. Все их неприятности начались в Лондоне, поэтому первым делом нужно вскрыть старые болячки и надеяться, что их удастся залечить.

– Затем, чтобы знать, как нам одеться. Мы едем навестить твою маму.

Арендованная машина петляла по дороге меж зеленовато-бурых холмов Ирландии, а Джек все еще не мог прийти в себя. Как Мэдди удалось вытащить его сюда? Он и опомниться не успел, как дозвонился до матери и сообщил ей о своем приезде. Черт возьми, она ведь его уломала, не спекулируя своим полом! Джек покачал головой.

Дом матери, до замужества Кэти О'Брайан, оказался простым двухэтажным коттеджем, окруженным белоснежной изгородью, в пятнадцати минутах езды от Дублина. Все здесь дышало покоем, так не сочетавшимся с характером матери Джека.

Он помнил свою мать легковозбудимой, требующей к себе повышенного внимания, капризной, хрупкой женщиной. «Не шуми, веди себя как следует, слушайся меня, или я пожалуюсь отцу» – вот, пожалуй, все, что он о ней помнит. И Джек упорно работал над собой, пока однажды отец не сказал ему, что скорее ад превратится в рай, чем он подпустит его к семейному бизнесу. Джек сжал кулаки. Макс прав: неизвестно, когда ему еще представится такой шанс, а у мести, оказывается, сладкий вкус. Почти как вкус губ женщины, сидящей рядом.

От Мэдди не укрылось то, как внезапно заблестели его глаза.

– Джек, ты нервничаешь?

– Конечно, нет.

Машина остановилась на подъездной дорожке, и Джек помог Мэдди выйти. До них донесся негромкий смех, и из-за угла дома показалась пара. Высокий черноволосый мужчина обнимал его мать. Они шли, не замечая его пристального взгляда. Джек подметил, что она почти не изменилась: полная женщина с длинными белокурыми волосами, колечками лежащими на ее плечах. Годы пощадили ее: она выглядела такой же молодой, какой он ее запомнил. Она подняла лицо на своего спутника, заглядывая в его голубые глаза, и просияла в счастливой улыбке. Мужчина нежно улыбнулся ей в ответ.

Значит, вот какая она, любовь…Мысль была подобна удару в солнечное сплетение.

Увидев сына, Кэти замерла и со страхом посмотрела на Идена. Он подбадривающе кивнул и подтолкнул ее вперед. Сделав несколько шагов по мощеной дорожке, Кэти остановилась перед Джеком.

– Джек… как же ты возмужал, – окидывая взглядом фигуру сына, сказала она с ирландским акцентом. – Совсем не похож на моего мальчика.

– Здравствуй, мама.

– Я рада тебя видеть! – Она протянула было руку, но передумала. Взгляд ее упал на стоящую рядом с Джеком женщину. – Твоя жена?

– Мэдисон Форд, – с небольшой заминкой ответила Мэдди, протягивая руку. – Его ассистентка. Рада с вами познакомиться.

– Взаимно, – пожала ее руку Кэти.

– А вы? – обратился Джек к мужчине.

– Иден Фолли, – мужчина обнял Кэти. Его ирландский акцент был слышен за милю. – Мы с твоей матерью… – договорить ему не удалось.

– Друзья, – перебила его Кэти. – Мы как раз собирались пить чай. Присоединитесь к нам?

– С удовольствием, – отозвалась Мэдди.

– Да, – получив тычок в ребра, принял предложение Джек. – Нам есть о чем поговорить.

Они прошли на кухню мимо гостиной, и Джек заметил, что это была уютная комната, так не похожая на гостиную в доме отца, где все кричало о роскоши. У стены стоял диван с вышитыми на нем цветами, через спинку которого был небрежно переброшен плед. На столе – перевернутая книга и очки.

Иден поворошил кочергой угли и разжег в печи огонь. Кэти предложила им сесть за сосновый стол, пока она будет готовить чай. Когда в очаге весело запылал огонь, Иден присоединился к Кэти.

Джек не сводил с них глаз. Они работали в том едином согласии, когда единение тел уже стало единением душ. Словно невзначай, они касались друг друга руками и телами, обмениваясь улыбками, которые говорят лучше всяких слов.

И она называет его другом?

Джек поднялся и оперся бедром о стол. Не заметить его жеста было невозможно.

Мать разлила чай по чашкам и, словно не замечая наступившей неловкости, весело сказала:

– Это поможет вам согреться.

– Спасибо, – Мэдди обхватила чашку руками.

– Ну и чем ты занималась эти двенадцать лет? – Джек неприязненно посмотрел на Идена.

Не вмешивающийся до этого момента Иден подошел к Кэти и притянул ее к себе.

– Джек, ты здесь гость, – спокойно сказал он, но Джек услышал в его голосе металлические нотки. – Кэти – твоя мать. Если не изменишь тон, я буду вынужден попросить вас покинуть наш дом.

– А вы кто такой? – Джек смерил его взглядом.

– Человек, который любит твою мать.

Джек сделал шаг ему навстречу. Кэти метнулась между мужчинами.

– Иден, покажи, пожалуйста, Мэдди конюшню. Мне нужно поговорить с сыном. – Она с улыбкой обернулась к молодой женщине. – У нас чудесные лошади.

– Я не хочу оставлять вас наедине, – прямо заявил Иден.

– Все будет хорошо, – Кэти успокаивающе похлопала его по руке. – Этот разговор должен был состояться давным-давно.

– Дорогая, как скажешь, – с заминкой ответил он, мягко улыбаясь ей одними глазами.

– Кэти, если вы не возражаете, я бы хотела остаться. – Мэдди крепко сжала ладонь Джека.

Кэти пару секунд смотрела на это рукопожатие и слегка кивнула. Когда они остались втроем, Джек спросил:

– Тебе хорошо с ним?

– С Иденом? Лучше и быть не может.

– Тогда почему он на тебе не женится?

– Он несколько раз настойчиво предлагал стать его женой, но я отказывалась.

– Почему? – негромко спросила Мэдди.

– Сказать по правде? Я вышла замуж за Роберта только потому, что была беременна тобой, Джек. Счастья мне это не принесло. С Иденом все иначе: мне достаточно знать, что он меня любит.

– Мэдди считает брак гарантией прочности отношений, – Джек посмотрел на Мэдди.

– Это моя точка зрения, и я никому ее не навязываю, – возразила она.

– Вам не откажешь в здравом смысле, – кивнула Кэти.

– Он моложе тебя! – Джек повернулся к матери.

– Это так, – на губах Кэт и появилась загадочная улыбка. – Но вместе с ним и я молодею. Он уважает меня, Джек, такой, какая я есть.

– И пьянство? – Слова уже сорвались с языка, и он мысленно застонал.

– Джек… – Мэдди сильнее сжала его руку.

Кэти побледнела, но не отступила.

– Ты такой уверенный в себе, Джек, – она прямо посмотрела ему в глаза. – И всегда был таким. И я горжусь тобой. Но я не такая сильная. Мне стыдно за то, что я не смогла бороться за тебя и свою любовь, но мне… мне был только двадцать один год, Джек! Да, я пила! Но только так я забывала обо всех женщинах Роберта. Пока он не сказал, что в его жизни есть только одна – Диана.

Джек смутно помнил вторую жену отца. Он знал только, что после развода она вместе с дочерьми Рейчел и Ребеккой переехала в Штаты. С тех пор он с ними не виделся.

– В тот день, когда он сказал об этом, я… выпила слишком много. И… – ее голос на миг прервался, – и отправилась в «Беллу Лючию». Что там произошло, ты знаешь сам. После этого ты исчез, а твой отец потребовал развода.

– Ты даже не сделала попытки меня найти!

– Слишком много на меня тогда свалилось. Я была в депрессии. Через месяц Роберт сообщил, что ты жив-здоров, но не сказал, где ты. Я верила, что ты сумеешь позаботиться о себе, пока я склеиваю осколки своей жизни. Прости меня, Джек, если сможешь.

– Ты изменилась, – прищуренными глазами Джек изучал ее лицо.

– Мы все изменились, Джек. Надеюсь, что в лучшую сторону.

– Я не знаю, что случилось, Джек, – голос Мэдди звучал укоризненно, – но твоя мать только что попросила прощения!

– Все хорошо, Мэдди, – живо откликнулась Кэти, – он выполнил просьбу не раскрывать моего секрета, но цена за него была непомерна высока.

Тут ты права, мама, подумал Джек. В тот вечер ты потеряла мужа, а я потерял все. Он посмотрел в умоляющие глаза матери.

– Твой отец неплохой человек, Джек. Просто очень непостоянный. Он не мог любить меня. Иногда я даже думаю, что чувство, которое я принимала за любовь, было всего лишь наваждением, которое никому не принесло счастья. То, что случилось между нами, не умаляет его любви к своим детям. Особенно он любил тебя, Джек.

– Однако способ выражения своей любви он нашел довольно-таки оригинальный, – Джек криво усмехнулся.

– Я его простила, сын. Почему ты не можешь поступить так же?

– Твоя мать права, – Мэдди сжала его руки. – Твое прошлое съедает тебя изнутри. Ты должен вырваться из его тисков, чтобы без страха смотреть вперед.

Смотреть вперед?

Джеку казалось, он разрывается на части. Он начинал осознавать, что двенадцатилетняя ссылка, куда, как он думал, его сослали близкие ему люди, на самом деле добровольное изгнание.

Что я за человек после этого?

Джек посмотрел в преданные глаза Мэдди – его чуткой, упрямой Мэдди. И понял, что сделает все возможное, чтобы защитить ее.

Защитить от такого, как я.

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

Мэдди не могла поверить в то, как Джек поступил с ней. Кивнув матери на прощание, он ураганом пронесся вон из комнаты. Хлопнула входная дверь, взревел мотор, и, выбрасывая гравий из-под задних колес, машина умчалась на предельной скорости.

Женщины недоуменно переглянулись. Первой пришла в себя Кэти. Она попросила Мэдди не сердиться на Джека: эмоции захлестнули его, но, когда успокоится, он поймет, что был не прав. Когда же Мэдди поинтересовалась, что же все-таки произошло в тот роковой день двенадцать лет назад, Кэти твердо заявила: об этом ей должен сказать сам Джек.

До отеля Мэдди подбросил Иден. Когда они въехали в город, негодование молодой женщины сменилось тревогой. Это совсем не похоже на Джека! Внезапно ее пронзила страшная мысль: а что, если она не найдет его и в отеле в Дублине? Мэдди охватила паника.

Что же с ним происходит?

Запыхавшись, она ворвалась в номер. Включив свет, она обнаружила Джека в кресле перед камином. Бросив пальто на стул, она подошла к нему. Рядом с ним, на кофейном столике, стояла полупустая бутылка ирландского виски и полный бокал. Мэдди опустилась в соседнее кресло.

– Джек, что на тебя нашло?

– Я не мог там больше оставаться. – Мужчина поднял бокал и уставился в него, словно в темно-янтарной жидкости видел решение всех своих проблем.

– Джек, ты в порядке? – Мэдди всерьез забеспокоилась: прежде Джек с пренебрежением относился к тем, кто искал спасения на дне бутылки.

Мужчина не ответил. Перегнувшись через подлокотник, она коснулась горячей рукой его холодного лба. Он поднял на нее глаза, и она прочла в них агонию раненого зверя.

– Я такой же негодяй, как и мой отец.

– Джек, ну что такое ты говоришь? Просто у каждого из нас есть недостатки!

– Ты ошибаешься. Разве порядочный человек может завидовать счастью собственной матери?!

– Если ты расскажешь, что случилось двенадцать лет назад, тогда я смогу ответить тебе наверняка, – Мэдди не отводила глаз от его лица.

Несколько томительных минут Джек молчал. Наконец он поставил бокал на стол и заговорил. Он смотрел на нее, словно не видя. Голос его звучал глухо.

– Я выклянчил у отца разрешение организовать свадьбу дочери одного из шишек правительства. Как назло, почти полперсонала скосил проклятый грипп. Отец сомневался, но я уверил его, что справлюсь. Я совсем выдохся тогда, но накануне мероприятия все вроде бы было готово. Даже отец не смог ни к чему придраться.

Джек замолчал. Не говоря ни слова, Мэдди положила руку ему на плечо, но он, казалось, не заметил.

– Утром я пришел в ресторан раньше всех, задолго до открытия, потому что не мог уснуть. Там я нашел спящую мать, вдрызг пьяную. Я не знаю, как она туда проникла, но факт остается фактом: на кухне был погром. Уцелел только свадебный торт, – в его словах прозвучала легкая ирония. – Наверное, к тому моменту она просто выдохлась.

– О, Джек! – выдохнула Мэдди, не в силах скрыть сочувствие. – Но при чем здесь твой отец?

– Я отвез мать домой. Нас никто не видел. Я вернулся обратно и, словно в тумане, принялся наводить порядок, выбрасывая в мусорные баки то, что еще накануне было плодами моего двухнедельного труда. Когда появился отец… Он не кричал, нет. Это и было хуже всего. Он просто сказал мне, что не знает, кто бы доверил мне почистить свои ботинки. Что я не могу оставаться его сыном и чтобы я на него больше не рассчитывал. В конце он добавил: «Убирайся и не попадайся мне на глаза». Я подчинился.

– Ты даже не пытался оправдаться? – мягко спросила она.

– Я не хотел вмешивать мать. Она тогда была на грани нервного срыва. К тому же я обещал ей, – он пожал плечами.

– Джек, ты поступил как мужчина, – настойчиво сказала Мэдди. – И твоя злость на мать, которую ты тем не менее любишь, вполне естественна: ведь из-за нее ты потерял все. А после всех этих лет, в течение которых ты боролся и страдал – по ее вине! – она, оказывается, счастлива!

Джек встал и подошел к окну. До Мэдди донесся его голос:

– Теперь тебе все известно. Умом я понимаю, что не совсем прав, но ничего поделать с этим не могу.

Мэдди подошла к Джеку и сжала его плечо.

– Если ты позволишь прошлому одержать над тобой победу, то я не вижу для тебя будущего. Тебе больше нечего и некому доказывать. Ты добился успеха, который многим людям только снится, и защитил мать. Разве не этого ты хотел?

Он дернул плечом, скидывая ее руку.

– Мэдди, извини. Я устал. Давай окончим разговор.

Глядя, как он выходит из комнаты, Мэдди тихонько вздохнула. Все ее представление об этом мире полетело к чертям. Все плоские фигуры внезапно обрели объем, и самой сложной из них вдруг стал Джек. Индикатором отношений мужчины к женщинам можно считать его отношение к матери. По крайней мере, иногда. Но и тогда не остается ничего иного, кроме как признать: за красивой оболочкой скрывается глубокая порядочность. И никакой психоанализ здесь не нужен. Достаточно вспомнить, что он сделал для своей матери и какой ценой.

В такого мужчину не грех и влюбиться, грустно подумала Мэдди. Она посмотрела на закрытую дверь, и ее сердце сжалось от боли. Как, должно быть, он одинок! Внезапно сомнения оставили ее. Если она может согреть его своим теплом, то так тому и быть.

Джек лежал на кровати с закрытыми глазами. Осторожно, стараясь его не потревожить, Мэдди легла рядом.

– Я никому не говорил о том, что тогда случилось, – услышала она его тихий голос.

– Я рада, что ты поделился именно со мной.

Джек тяжело дышал, медленно выплывая из крепких объятий сна. В голове все еще мелькали разрозненные отрывки сновидений. Когда ему удалось сфокусировать зрение, его взгляд уперся во что-то, чего в его постели не должно было быть. Он мгновенно проснулся. Положив голову ему на плечо, рядом лежала Мэдди. Одна ее рука покоилась на его груди. За окном было темно, а ее русые волосы блестели от падающего из гостиной света. Вокруг головы тоненьким обручем светился золотистый нимб. Джеку до боли захотелось прикоснуться к этим спутанным волосам, но он подавил свой порыв. Мэдди пошевелись, и ее пальцы сжались в кулак. Почувствовав, как ее ногти царапнули его грудь, он напрягся и испустил мучительный вздох возбуждения и облегчения.

Облегчения, вызванного тем, что она рядом.

Джек осторожно закинул руку за ее голову, и Мэдди, довольно причмокнув, замерла. Его снова поразила эта мысль: он, Джек Валентин, лежит в постели с женщиной, которая в последние дни стала для него больше чем другом. Даже то, что она узнала о нем, не оттолкнуло ее. Наоборот, Мэдди передала ему частичку своей веры и убежденности в том, что на свете нет такого греха, который нельзя искупить.

Не сдержавшись, Джек прикоснулся к ее волосам, вдыхая дурманящий запах спящей женщины, к которому примешивался слабый аромат легких духов. Мэдди перевернулась, почти накрыв его своим телом.

Дыхание его участилось, а сквозь стиснутые зубы вырвался свистящий звук.

Мэдди открыла глаза. Их взгляды встретились. Нахмурив брови, она всматривалась в искаженное лицо Джека, пытаясь понять, что произошло. Через мгновение к ней вернулась память. Она скатилась с него, и на ее лице показалась удовлетворенная улыбка.

– Как ты? – спросила она, уютно пристраивая голову на его широкой груди.

Джек ошеломленно молчал. Он ожидал, что, как только до нее дойдет пикантность их положения, она сбежит. И как ответить на этот вопрос? Если он скажет, что такхорошо ему еще не было, она не поверит.

Он сам себе не верил, пока не проснулся рядом с ней. Как бы хорошо ему ни было в постели с другими женщинами, он всегда чувствовал себя одиноким. Рядом с ней, с легким испугом подумал Джек, я не ощущаю одиночества.

– Хорошо, – сказал он, и это была правда. – Спасибо тебе…

Мэдди подняла голову и приложила палец к его губам.

– Шш. Помолчи. Не нужно ничего говорить. Я рада, что оказалась рядом.

Искушение смотрело Джеку прямо в глаза, и он сдался. Взяв Мэдди за запястье, он поднес ее руку к губам. Она замерла. Глядя в ее настороженные глаза, он обхватил мизинец губами. Дыхание у нее перехватило, глаза широко распахнулись. Джек осторожно проделал то же самое со всеми пальцами. Когда кончик его языка коснулся чувствительной впадинки у большого пальца, Мэдди часто задышала, словно снова вспомнив, как это делается.

– Джек, – простонала она хриплым от желания голосом, – пожалуйста, поцелуй меня!

– Ты, правда, этого хочешь? – Джек давал ей последний шанс остановить его.

– Я никогда еще ни в чем не была так уверена…

Он уже осторожно ухватил зубами ее нижнюю губу, и последние слова Мэдди выдохнула ему в рот. Он положил ее на кровать и навалился сверху. Почувствовав его тяжесть, она вцепилась ему в волосы, изогнувшись всем телом. Горло судорожно подрагивало, пока тихий стон не вырвался наружу. От этого звука кровь Джека превратилась в раскаленную лаву, сметая последние остатки благоразумия. Он набросился на распухшие губы Мэдди, одновременно лаская ее гладкий живот. Там, где горячие пальцы касались прохладной кожи, зарождались маленькие вихри желания. Тяжело дыша, он оторвался от губ Мэдди и заглянул ей в лицо. Ее глаза были закрыты, на щеках пылал румянец, приоткрытые губы застыли в беззвучном крике. Она была прекрасна.

– Джек, не останавливайся! – услышал он требовательный шепот.

– Даже и не проси! – чувствуя, что сходит с ума, выдохнул он.

Едва не порвав блузку, он стянул ее с Мэдди через голову. Языком проложил влажную дорожку по шелковистой коже шеи и коснулся ложбинки между тяжело вздымающимися грудями. Черный кружевной бюстгальтер выгодно подчеркивал перламутровые полушария округлой груди. Она беспокойно пошевелилась, и он понял ее немой призыв. Освободившись от тяжести его тела, она проворно села и повернулась к нему спиной. Многообещающая улыбка показалась на ее лице, когда она посмотрела на него через плечо. Слегка дрожащими руками Джек расстегнул крючки на ее бюстгальтере. Мэдди небрежно повела плечами, и черное кружево упало. Словно околдованный, Джек смотрел на бледную полоску на ее спине.

Загадочное выражение не оставляло ее лица, когда она раскинулась перед ним на спине. Томная улыбка коснулась ее губ, когда она протянула к нему руки и прошептала:

– Люби меня, Джек.

В висках у него застучало. Когда он накрыл ее грудь руками, в ладони словно впились тысячи острых иголок. Почувствовав, как острые требовательные соски трутся о его кожу, он едва не потерял сознание.

– Мэдди, я должен спросить… – тяжело дыша, проговорил Джек. – Ты уверена, что не будешь жалеть об этом?

– Разве можно? – простонала она. – Я никогда не думала, что ты будешь моим первым мужчиной, но это… это прекрасно!

Джек замер и тряхнул головой, отказываясь верить услышанному.

– Ты хочешь сказать, что ты девственница?!

– Ты совершенно правильно меня понял, – промурлыкала Мэдди.

Его словно холодной водой окатило. Он неуклюже скатился с нее на край кровати и сгорбился, обхватив голову руками.

Мэдди? Невинна? Как я мог?!

Будь она любой другой женщиной, он бы превратил для нее эту ночь в разноцветный фейерверк открытий и ощущений. Будь она свободной и искушенной, она бы знала, что ее ждет: ночь любви без взаимных обязательств и обещаний. Так было со всеми его женщинами…

До сих пор.

Почему она доверилась ему? Чтобы утешить, подбодрить, отдав самое дорогое, что женщина может дать мужчине? Если он не хочет причинить ей боль, он должен отказаться от ее щедрого дара. Мэдди заслуживает большего, чем он может ей предложить.

– Ты была права. Это только все усложнит, – с усилием сказал он.

– А что, если я ошибалась? Я хочу тебя. Я хочу узнать, что значит быть женщиной. – Она рывком села, обхватив его руками, и положила голову ему на плечо. Мягкие волосы защекотали его шею.

– Нет, Мэдди, – никто никогда не узнает, чего ему стоило отодвинуться от нее. – Все было замечательно, правда. Но я не могу.

– Хочешь сказать, – голос ее звучал обиженно, – ты не хочешь меня, потому что я не похожа на других твоих женщин?

– Нет, Мэдди, – мягко сказал Джек. – Именно потому, что онине похожи на тебя. – Не доверяя себе, он пересел в кресло.

Мэдди сразу стало холодно. Страсть испарилась, и горький стыд, что она так навязчиво предлагает ему себя, охватил все ее существо. Чтобы не сделать какой-нибудь глупости, о которой впоследствии придется пожалеть, Мэдди вскочила с кровати, накинула блузку и быстро собрала свою одежду. Щеки ее лихорадочно горели. Она чуть ли не бегом выскочила из его спальни.

Джек подошел к двери и захлопнул ее. Прислонившись спиной к косяку, он закрыл глаза. Перед его мысленным взором стояло ее растерянное, оскорбленное выражение лица. Ну и кто он после этого? Ответ пришел мгновенно. Достойный сын своего отца.

Джек безжизненно опустился в кресло. Первый раз в его жизни от женщины ему было нужно не только ее тело. Проклятье, да рядом с ней все краски мира стали насыщеннее и глубже! Это напугало Джека. Он всегда держал дистанцию, не позволяя никому подойти слишком близко. Урок, преподанный ему в юности людьми, которых он боготворил, Джек усвоил отлично. Особенно осторожен он был с женщинами… До сегодняшнего вечера.

Мужчина остервенело потер глаза, из его груди вырвался стон. Когда его ассистентка и отличная помощница стала значить для него больше, чем все женщины, вместе взятые? Но как бы хорошо ему с ней ни было, он ее недостоин. Теперь уже в этом нет ни малейших сомнений. В первый раз в своей жизни Джек поступил правильно, позволив Мэдди уйти – ради ее же блага. Осталось только верить, что Мэдди с ее логическим умом вскоре придет к такому же выводу.