Текст книги "Неотразимый дикарь"
Автор книги: Тереза Медейрос
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 16 страниц)
Прямо перед ее взором медленно таяла в воздухе радуга, все еще шел мелкий дождь, хотя из-за туч то и дело выглядывало солнце. Неожиданно слева от первой, почти погасшей радуги, засияла свежими красками вторая.
Впервые Памела подумала о том, будет ли счастлив человек, выросший среди необычайно красивых пейзажей Шотландии, под серыми, пропитанными сажей облаками лондонского неба.
Услышав шаги, она повернулась, готовая сказать Коннору, что все это плохая идея и большая ошибка с ее стороны. Они с Софи вернутся в Лондон, и будут устраивать жизнь без его помощи.
Но в этот момент она услышала восхищенный вздох Софи. На пороге стоял Коннор. На нем был клетчатый черно-зеленый шерстяной килт. Высокие гольфы обтягивали мускулистые икры до колен. На ногах красовались блестящие черные кожаные башмаки с пряжками. Пышное жабо рубашки цвета слоновой кости подчеркивало его мужественность. Через одно плечо был, перекинут плед из той же ткани, что и килт, застегнутый медной брошью.
Откинув от лица длинные пряди буйных волос, он затянул их на затылке черным бархатным шнуром. Солнце придавало его волосам медового оттенка особую золотистость. Чисто выбритое загорелое лицо было невероятно притягательным. Лишь строгий взгляд и слегка крючковатый нос мешали назвать его идеально красивым.
Он выглядел как самый настоящий принц!
Рядом с матерью и сестрой Памела часто чувствовала себя невзрачным воробышком, оказавшимся рядом с роскошными павлинами. Теперь же она была в роли робкой мышки, рискующей попасть в острые когти ястреба, способного в одно мгновение проглотить ее.
Первым опомнился Броуди. Негромко присвистнув, он проговорил:
– Фу-ты! В первый момент мне показалось, что это призрак самого Красавчика принца Чарли, сына последнего шотландского короля.
– Сэр, вы никогда не думали о том, чтобы стать актером? – поинтересовалась Софи, кокетливо хлопая ресницами. – Из вас получился бы замечательный Макбет!
Памела подошла к Коннору и потрогала толстый шерстяной плед на его плече.
– Где ты все это нашел?
– У одного высокомерного англичанина, которому нравилось разыгрывать из себя шотландского лэрда. Он выгнал всех шотландцев-арендаторов с земли и заменил их отарами овец. – Коннор хитро улыбнулся. – Однажды он в этом наряде пешком отправился через вересковую пустошь, чтобы полюбоваться своими отарами, но по дороге встретил меня.
У Памелы сердце ушло в пятки.
– И тогда ты убил его, – бесстрастно сказала она, отдергивая руку от пледа, словно увидела на ткани кровь убитого англичанина.
– Он был безоружен, поэтому я только взял его кошелек и велел раздеться. Последнее, что я помню, – это как он бежал, в чем мать родила через пустошь, проклиная меня, моих родителей и будущих детей. – Коннор неожиданно хохотнул. – Наверное, его камердинеру понадобилось немало времени, чтобы вытащить все колючки из его…
Памела предостерегающе кашлянула, взглянув на ошеломленную Софи.
– …ступней, – закончил Коннор. При этом Броуди разочарованно закатил глаза, а Памела одобрительно кивнула.
В этот момент в солнечном свете в пышном жабо Коннора что-то ярко блеснуло. Заинтересовавшись непонятным блеском, Памела выудила из складок золотой медальон на тонкой цепочке.
Разглядывая на свету чудесную безделушку, она спросила:
– Это тоже принадлежало англичанину?
– Нет, – коротко ответил он, забрал у нее медальон и с непроницаемым выражением лица снова опустил его за ворот рубашки, где его никто не мог увидеть.
Памела опустила глаза, чувствуя непонятное смущение. Должно быть, этот медальон был ему подарен какой-то женщиной, которую он любил, а может, и теперь еще любит. Иначе, зачем носить его у сердца?
– Ну и когда мы отправляемся в Лондон? – спросил Броуди.
– Мы? – хором переспросили все остальные.
– Ну да, – невинно захлопал ресницами Броуди. – Нельзя же, чтобы такой изысканный джентльмен, как наш Коннор, путешествовал без преданного камердинера!
Памела хотела, было что-то ему возразить, но Коннор схватил ее за руку и отвел на лестничную площадку, чтобы поговорить наедине.
– Мне не помешало бы иметь в доме герцога человека, которому я могу полностью доверять, – тихо сказал он.
– Но почему именно он? – прошептала сквозь зубы Памела.
– У Броуди не так много мозгов, но у него доброе и храброе сердце, – ответил Коннор, наблюдая, как в этот самый момент его друг показывает Софи свою татуировку на руке. – Он будет беззаветно драться на моей стороне.
Глядя на бочкообразную грудь Броуди и его огромные мускулистые руки, Памела со вздохом произнесла:
– Можешь взять его с собой, если ты так настаиваешь. Но ему никогда не стать настоящим джентльменом, и я ни за что не позволю ему жениться на моей сестре.
– На этот счет можешь не волноваться, – мрачно заверил ее горец. – У него будет много шансов украсть себе невесту, когда мы окажемся в Лондоне.
Памела раскрыла рот от удивления.
– Нет! Нельзя позволить ему… – Она остановилась на полуслове, заметив лукавый огонек в глазах Коннора. Ее губы невольно растянулись в улыбке. – Ах ты, бесстыжий…
Внезапно раздался сильный взрыв, и Памела упала в объятия Коннора.
– Что это? – выдохнула она, вцепившись в мягкие складки его пледа.
– Если я не ошибаюсь, – мрачно ответил Коннор, – это явились английские солдаты, чтобы спасти тебя и сестру.
Глава 8
– Отведи женщин вниз, в подвал! – отрывисто приказал Коннор, обращаясь к Броуди и подталкивая в его сторону обеих сестер.
Он рванулся к винтовой лестнице и стремглав понесся вниз, мысленно кляня себя, на чем свет стоит. Это же надо быть таким дураком, чтобы привести женщин в самое логово воров и контрабандистов! Местные власти и без того уже давно искали предлог для нападения на руины замка, а теперь он сам дал им повод. И они на вполне законных основаниях прислали сюда кучу солдат и пушки в придачу.
Башню сотряс второй взрыв. Задрожали чугунные решетки в оконных проемах. От взрывной волны Коннор перелетел через ступеньку и ударился о стену. Схватившись за поврежденное плечо и стараясь не стонать, он двинулся дальше. Нужно остановить их, пока очередное ядро не снесет башню, из которой Броуди еще не успел вывести женщин.
Шатаясь от боли, он вышел во внутренний двор. Там было совершенно пусто. Все обитатели этого места уже успели скрыться в катакомбах, чтобы переждать там внезапное нападение. Ночью солдаты непременно уберутся восвояси, и замок снова станет прибежищем для изгоев общества.
Если бы не женщины, оказавшиеся в этот момент в башне, Коннор тоже мог бы скрыться в катакомбах, раствориться в тумане и исчезнуть, в который уже раз выскользнув из лап врагов.
– Не стрелять! – раздался чей-то крик, когда Коннор появился в воротах замка.
С другой стороны моста на равнине скопилось множество английских солдат в красных мундирах. Из жерла массивной пушки струился синеватый дымок. Солдат, приготовившийся зажечь фитиль, посмотрел на своего командира и, получив подтверждение приказа, неохотно затушил факел в ведре с водой.
Даже на таком расстоянии Коннор сразу узнал голову с коротко стриженными седыми волосами и кривоногую фигуру полковника Александера Манро, подлейшего из преступников. Шотландец по рождению, он за власть и воинские привилегии продал свою душу англичанам. Он был всего лишь марионеткой в руках местных властей. Вместе со своим полком он целыми днями занимался тем, что сгонял фермеров-арендаторов с земель, на которых работали их предки, а вечерами с удовольствием ходил в гости к тем, кому он прислуживал.
Манро выкрикнул какую-то команду, и все солдаты вскинули ружья, прицелившись в Коннора.
Подойдя к самому краю пропасти, Манро закричал:
– Руки вверх! Иначе мы разнесем в пух и прах тебя самого, и это осиное гнездо!
Закатив глаза, Коннор неохотно повиновался, думая о том, какое впечатление произвели бы слова полковника на Памелу.
Он терпеливо ждал, пока Манро формировал отряд из двух десятков солдат, чтобы потом двинуться по узкому мосту к воротам замка. Солдаты держали мушкеты наготове, но некоторые из них все же бросали беспокойные взгляды на бушующее внизу море.
Как только они перешли через мост, Коннор крикнул:
– Доброе утро, полковник! Чем обязаны? За что такая честь?
Манро остановился в нескольких футах от Коннора, и солдаты тут же окружили его со всех сторон плотным кольцом.
– Я ищу двух женщин, – ответил он.
– Все мы ищем женщин, – улыбнулся Коннор. – Хотя большинство из нас вынуждены довольствоваться одной.
Некоторые солдаты засмеялись, но тут же замолчали под гневным взглядом своего командира.
– Впрочем, я понимаю, почему вы их до сих пор ищете, – добавил Коннор, кивая в сторону пушки. – Ваша манера ухаживания оставляет желать лучшего.
Один из солдат едва сдерживал смех. Манро нахмурился, сдвинув седые кустистые брови на переносице.
– У меня нет времени выслушивать вас и терпеть упражнения в язвительности, сэр. Вчера вечером в лесу, на Стирлингширской дороге, прямо из наемного экипажа были похищены две женщины, англичанки, – сказал он, намеренно выделяя голосом последнее слово. Тем самым он ясно дал понять, что исчезновение шотландок не стало бы для него поводом для волнения. – По словам свидетеля, они были похищены человеком, внешний вид которого полностью совпадает с вашим, сэр.
Он сунул руку во внутренний карман своего красного мундира и достал оттуда свернутый в трубочку лист бумаги. В нем безошибочно узнавалось то самое объявление с изображением Коннора Кинкейда, которое было расклеено на всех базарных площадях окрестных поселений.
– Свидетель опознал в похитителе вот этого человека.
– Хм… Красивый парень, да? – вгляделся в собственное изображение Коннор, – Впрочем, половину лица закрывает маска, так что это может быть кто угодно, включая его. – Он кивнул в сторону молодого солдата, стоящего рядом с Манро. Тот был также высокого роста, широкоплечий, с почти квадратной нижней челюстью.
От неожиданности солдат покраснел и, заикаясь, стал оправдываться:
– Сэр, да я никогда… я ни за что…
– Молчать! – рявкнул Манро. – Сомневаюсь, чтобы мой лейтенант занимался по ночам разбоем и насилием.
Солдат покраснел еще больше, а Коннор иронично улыбнулся:
– Вы имеете в виду двух англичанок? Мне, конечно, приятно это слышать, но вы мне явно льстите, полковник. Я не настолько силен, чтобы справиться сразу с двумя.
При этих словах он стал медленно опускать руки, и солдаты Манро напряглись, сжимая мушкеты. Держа руки на уровне плеч, Коннор заметил:
– К чему такая настороженность? Ведь я один и безоружен.
Манро недоверчиво хмыкнул. И полковник, и горец отлично понимали, что мужчину таких габаритов и такой физической силы никогда нельзя считать совсем безоружным.
– Взять его! – скомандовал полковник, делая шаг назад, чтобы не мешать солдатам, выполнить команду.
Когда полдюжины солдат опустили свои мушкеты и набросились на Коннора, грубо заламывая ему руки за спину, он вдруг подумал о том, что Памела будет страшно огорчена, когда узнает, что теперь некому будет играть роль наследника герцога и она не сможет найти убийцу матери и получить герцогское вознаграждение. Интересно, прольет ли она хоть одну слезу, когда его поведут на виселицу, или же присоединится к остальным англичанам, которые будут с удовлетворением наблюдать за казнью?
Один из солдат уже пытался застегнуть на его руках железные наручники, когда они вдруг неожиданно со звоном упали на землю. Коннор вздрогнул, заметив, что все солдаты как по команде повернули головы в сторону ворот. Посмотрев в ту же сторону, Коннор сам открыл рот от удивления. К ним по траве неторопливо шли Памела и Софи, которые, по замыслу Коннора, должны были сейчас сидеть в подвале и спокойно ожидать освобождения английскими солдатами! Они шли, взявшись за руки, в задорных модных шляпках. Их пышные желтые и синие юбки слегка развевались на ветру. Две юные английские розы! Им не хватало только зонтиков.
Пока они приближались к солдатам, Коннор сжимал кулаки и едва слышно бормотал себе под нос:
– Ну, погоди, Броуди, я еще доберусь до тебя… Манро был озадачен не меньше своих солдат.
– Что это значит, сэр? – сердито обратился он к шотландцу.
– Понятия не имею, черт меня подери, – пробормотал тот, недоуменно глядя, как Памела, отделившись от Софи, через строй солдат направилась к нему. Те бросали на нее удивленные взгляды, но она шла, не поднимая глаз и мечтательно улыбаясь. Подойдя к Коннору, она встала на цыпочки и поцеловала его в щеку. Ее губы были теплыми и мягкими.
– Здравствуй, милый, – проворковала она. – Ты не сказал мне, что у нас гости…
Взяв Коннора под руку, она лучезарно улыбнулась полковнику Манро и его солдатам:
– Вы тоже решили осмотреть эти замечательные развалины в столь чудесное апрельское утро?
Коннор молча смотрел на нее, удивляясь, как это он мог считать ее всего лишь милой. Блестящие янтарные глаза и лукавая улыбка на пухлых губах делали ее восхитительной и желанной.
– Они не взяли бы с собой пушку, если бы явились сюда на экскурсию… дорогая, – негромко заметил Коннор.
Прикрыв глаза от яркого солнца, Памела посмотрела на стоявшую неподалеку пушку.
– Наверное, у них идут учения. Можно нам посмотреть на маневры? – с надеждой в голосе спросила Памела.
Плотно сжав губы, Манро произнес:
– Мисс, дело не в учениях и не в экскурсиях. Мы явились сюда, чтобы спасти вас.
Она удивленно приподняла брови и недоверчиво спросила:
– Спасти? От чего? Единственное, от чего я могу искать спасения в этот чудесный весенний день, так это от угрозы внезапного дождя.
– Приведите свидетеля! – сквозь зубы скомандовал Манро, и один из солдат послушно побежал назад по мосту.
Спустя некоторое время он вернулся вместе со старым извозчиком.
Памела едва заметно вздрогнула, и Коннор, положив ладонь на ее руку, ободряюще пожал ее.
Манро схватил извозчика за плечо и, слегка встряхнув, поставил перед Софи и Памелой.
– Это те две англичанки, которые наняли тебя?
Старик нервно взглянул на женщин, словно опасаясь, что одна из них может выхватить из-под юбки пистолет и выстрелить ему в лоб.
– Да, сэр, это они самые и есть… Полковник кивнул в сторону Коннора:
– А это тот человек, который напал на них вчера вечером?
Старик задумчиво почесал в затылке, смущенно глядя на чисто выбритое лицо Коннора, аккуратно причесанные волосы и нарядный килт.
– Не могу сказать наверняка. Было очень темно, к тому же негодяй прикрывал лицо маской…
Памела звонко рассмеялась.
– Разумеется, это не тот человек, который напал на нас в лесу! – с улыбкой проговорила она. – Как только появился мой жених, негодяй убежал прочь как последний трус.
Манро вздрогнул от удивления.
– Ваш жених? – Он с отвращением посмотрел на Коннора. – Вы хотите сказать, что помолвлены с этим разбойником?
Памела тут же перестала улыбаться, в ее глазах появился ледяной блеск.
– Да будет вам известно, – с холодным высокомерием произнесла она, – что этот разбойник не только мой жених, но и маркиз Эддивистл, будущий герцог Уоррик. Мы договорились встретиться здесь, сегодня утром, чтобы осмотреть руины старинного замка. Нам с сестрой очень повезло, что вчера вечером мой жених возвращался домой той же пустынной дорогой, на которой нас остановил и ограбил какой-то негодяй.
Окинув укоризненным взглядом полковника и его солдат, она выдержала театральную паузу и продолжила:
– Кстати, разве не вы обязаны патрулировать эту дорогу, чтобы такие приличные англичанки, как я и моя дорогая сестра, могли спокойно ездить по ней, не опасаясь за свои кошельки? Или за кое-что гораздо более ценное, – добавила она, понизив голос и опустив ресницы.
При виде ее покрасневшего лица некоторые солдаты спрятали головы в плечи, другие отвели глаза в сторону, пристыженные девичьими упреками.
Тем временем вошедший в роль Коннор обнял Памелу за плечи и прижал к себе, бормоча слова утешения и укоризненно глядя на полковника.
Манро был в полном отчаянии.
– Прошу прощения, мисс, но вся эта история кажется мне совершенно абсурдной!
Коннор шагнул вперед и угрожающим тоном спросил:
– Вы что, хотите сказать, что эта юная леди лгунья? Будучи ее женихом и джентльменом, я вынужден вызвать вас на дуэль за оскорбление моей невесты!
Манро замолчал, сжав зубы. На его скулах заиграли желваки. Когда он, наконец, заговорил, его голос звучал мягко и убедительно. Его слова были адресованы только Памеле.
– Не хочу показаться непочтительным, мисс, но у меня есть все основания полагать, что это и есть тот человек, которого мы ищем вот уже несколько месяцев. – Он развернул перед ее носом объявление с изображением Коннора в маске. – Этот человек должен быть повешен по приказу Королевского суда за совершенные им гнусные преступления.
– Гнусные? – тихо переспросила Памела, и по ее голосу Коннор понял, что теперь она не играет. – Насколько гнусные? – нервно рассмеялась она. – Он плюнул на Святое Писание? Или утопил в ведре новорожденных котят?
– Совершенные им злодеяния гораздо страшнее тех, что вы сейчас перечислили, – мрачно кивнул Манро. – Об этом даже нельзя рассказывать в присутствии женщины.
– Правда?
Памела высвободилась из объятий Коннора, чтобы взять в руки объявление с его изображением. Горцу вдруг нестерпимо захотелось снова обнять ее и крепко прижать к себе. А потом увести ее туда, где никто на свете, включая этого ублюдка в красном мундире, не сможет отнять ее у него.
Пока она разглядывала изображение Коннора и размышляла над словами полковника, он почти физически чувствовал, как чаша ее весов медленно склоняется в пользу Манро.
Когда Памела сворачивала объявление, ее руки едва заметно дрожали. Потом она сунула его в карман юбки.
– С вашего позволения я возьму его, сэр, чтобы сразу узнать негодяя, если он когда-нибудь попадется мне на глаза. Даже если половина обвинений, выдвинутых против этого человека, окажется правдой, я буду очень рада, если вы как можно быстрее найдете и арестуете его. – Она снова взяла Коннора под руку и лучезарно улыбнулась ему: – Ты готов, дорогой? Я так люблю пикники на свежем утреннем воздухе.
Коннор тоже улыбнулся. За последние несколько лет ему много раз удавалось перехитрить красномундирников, но никогда еще он не испытывал такого удовлетворения.
Они уже повернулись, чтобы уйти от полковника и его солдат, когда Манро резким движением схватил Коннора за ворот рубашки и обнажил старые шрамы от веревки на его шее.
Губы полковника расплылись в самодовольной улыбке.
– Как вы объясните происхождение этих шрамов, милорд? – язвительным тоном обратился он к горцу.
Слегка коснувшись пальцами шеи, Коннор аристократически фыркнул:
– Должно быть, мой камердинер слишком туго затянул галстук.
Выдернув из рук Манро край ворота, Коннор тщательно застегнул рубашку и слегка поклонился присутствующим:
– С вашего позволения, джентльмены, нас ждет пикник.
Оставив взбешенного Манро, Памела и Коннор неспешно направились к замку. Софи шла вслед за ними, то и дело, поглядывая через плечо на ошеломленных солдат.
Они уже прошли половину пути к воротам, когда, обретя дар речи, Манро крикнул им вслед:
– Тебе не удастся вечно прятаться за женской юбкой! И назовись ты хоть маркизом, или герцогом, или самим принцем-регентом, клянусь Всевышним, я прикажу тебя повесить, если ты еще раз появишься в горах Шотландии!
Коннор наклонил голову к Памеле и тихо прошептал:
– Одно твое слово, детка, и он повесил бы меня уже сегодня.
– И где бы я тогда нашла еще одного шотландца с такой же могучей шеей и тупой башкой, чтобы он сыграл роль наследника герцога? – иронично отозвалась она, не поднимая глаз. – Кроме того, ты не похож на человека, способного утопить новорожденных котят.
– Между прочим, я очень люблю котят. Только никому не говори об этом. Мне бы очень не хотелось испортить себе репутацию.
Когда они проходили через ворота, Коннор, нахмурившись, оглядел башню.
– Послушай, как ты смогла уговорить Броуди, отпустить тебя и Софи, чтобы разыграть этот опасный спектакль? За эту глупость я готов удушить его собственными руками, но сначала хочу узнать, как это получилось.
Памела многозначительно посмотрела на сестру, и та ответила ей лукавой улыбкой.
– Ах, вот как, – сказал Коннор. – И что же она сделала? Обещала выйти за него замуж и подарить ему дом, полный малышей?
– Вовсе нет, – пожала плечами Софи. – Я обещала научить его словам песенки «Шлюха Мадлен из Бенбери».
Памела озабоченно украдкой взглянула на Манро и его солдат, все еще смотревших им вслед.
– Как ты думаешь, он сказал это всерьез? Он и впрямь велит тебя повесить, если ты снова появишься в горах Шотландии?
– Я думаю, что нам лучше поскорее уехать в Лондон, пока Броуди не найдет этого извозчика и не притащит его сюда.
Софи направилась к башне, а Коннор придержал Памелу за локоть, остановив ее в прохладной тени возле входа. Опершись рукой о каменную стену над ее головой, он всем своим мускулистым телом загородил ей дорогу.
– Теперь, когда я увидел, как искусно ты умеешь обманывать, мне будет крайне сложно понять, когда ты говоришь правду, а когда лжешь. Как быть?
Ее губы задрожали от близости к его губам, но все же загадочно улыбнулись.
– Никак, – тихо сказала она, – ты никогда этого не поймешь.
Она неожиданно нырнула под его руку и, приподняв подол юбки, стала подниматься по лестнице, оставив горца размышлять над ее словами.
