Текст книги "Менжинский"

Автор книги: Теодор Гладков

Соавторы: Михаил Смирнов
сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 25 страниц)

Из этих денег была выплачена и первая заработная плата руководящим работникам Наркомата финансов, в том числе и наркому Менжинскому. В Центральном партийном архиве хранится интересный документ – заявление В. Менжинского, Д. Боголепова, В. Оболенского, Д. Соловей и А. Аксельрода в Совет Народных Комиссаров:

«Нижеподписавшиеся, представители Комиссариата финансов обращают внимание Совета на необходимость срочного разрешения вопроса о назначении и уплате жалования членам комиссариата, которые почти все находятся в безвыходном финансовом положении. Проведение этого расхода по ассигновкам министерства в ближайшем будущем в связи с саботажем чиновников невозможно. Оно также и не всегда желательно: в некоторых случаях необходимо оставлять техников дела на постах, которые они занимали раньше, и ставить рядом с ними комиссара для политического контроля. Поэтому указанный расход должен быть произведен из пятимиллионного фонда Совета Народных Комиссаров».

Ленин на этом документе написал: «Утверждается в засед. Совета 23.XI». Есть на документе и еще одна помета: «в. п. 10 протокола». В этом пункте решения Совнаркома от 23 ноября записано: «Утвердить просьбу комиссаров в обычном размере». Ставки наркомам были установлены постановлением Совнаркома в размере 500 рублей плюс 100 рублей на каждого иждивенца.

Так с 17 (30) ноября 1917 года «начала функционировать советская казна».

С этого дня Советское правительство получило возможность субсидировать через Госбанк нужды промышленных предприятий, местных Советов. Уже в воскресенье, 19 ноября, Совнарком обсуждал вопросы, связанные с распределением денег через Госбанк. Было решено срочно перевести 100 миллионов рублей для пополнения московской конторы банка. На следующем заседании Совнаркома 20 ноября Менжинский предложил всем наркомам прислать в Наркомат финансов своих представителей для обсуждения вопроса об ассигнованиях на нужды наркоматов.

Кроме Государственного банка, в финансовом ведомстве царского правительства существовали еще Государственный дворянский земельный банк и крестьянский поземельный банк. Первый был основан в 1885 году. Он выдавал дворянам-помещикам кредиты на льготных условиях. В этом банке помещики могли также на льготных условиях закладывать свои земли. Помещичьи имения, которые были заложены в банке, при утрате владельцами прав на них могли быть проданы или сданы в аренду только дворянам.

Через крестьянский поземельный банк помещики могли часть своей земли продавать на выгодных для себя условиях сельской буржуазии. Этот банк царское правительство, особенно после столыпинской реформы, использовало для насаждения кулацких хуторских хозяйств.

Советскому рабоче-крестьянскому государству, отменившему частную собственность на землю, оба эти банка были не нужны. На одном из первых заседаний Совнаркома, 25 ноября 1917 года, Менжинский внес предложение об их упразднении. Совнарком принял декрет об упразднении дворянского земельного и крестьянского поземельного банков, возложив ликвидацию их дел на Государственный банк. Таким образом уничтожалась главная экономическая база господства помещиков и кулаков.

Упразднение этих банков и овладение Государственным банком означало, что первая позиция в финансовой цитадели старого общества была взята. Предстояла борьба за овладение второй позицией – национализация частных банков.

«Банки, – говорил Ленин на III Всероссийском съезде Советов в январе 1918 года, – это крупные центры современного капиталистического хозяйства. Тут собираются неслыханные богатства и распределяются по всей громадной стране, здесь – нерв всей капиталистической жизни. Это тонкие и сложные органы, они выросли веками, и на них направлены были первые удары Советской власти, которая встретила сначала отчаянное сопротивление в Государственном банке. Но это сопротивление не остановило Советской власти. Нам удалось основное в организации Государственного банка, это основное в руках рабочих и крестьян, и от этих основных мер, которые еще долго придется разрабатывать, мы перешли к тому, чтобы наложить руку на частные банки»» [13]13
  В. И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 35, стр. 273.


[Закрыть].

Но для того чтобы перейти к атаке на частные банки, нужно было, образно говоря, закрепиться на первой позиции, провести перегруппировку сил, подтянуть резервы. Прежде всего – наладить работу Народного комиссариата финансов, реорганизовать банковский аппарат.

До 15 ноября 1917 года Менжинский всю свою работу, как нарком финансов, проводил преимущественно в Смольном, в комнате № 63, по соседству с кабинетом Ленина. С 15 ноября основным его рабочим местом становится кабинет бывшего министра финансов в министерстве. В этот день на втором заседании Совета Народных Комиссаров было решено, что народные комиссары, которые до сего времени преимущественно работали в Смольном, должны перенести свою работу в соответствующие министерства и собираться в Смольном только к вечеру для совещаний и осуществления контакта с другими демократическими организациями.

Налаживая работу аппарата Министерства финансов, Менжинский первоначально создал небольшое ядро работников, преимущественно из низших служащих, которых ему удалось оторвать от саботажников. Так, он привлек к работе десять сотрудников особой кредитной канцелярии, которые ранее исполняли обязанности курьеров. Одной из первых мер рабоче-крестьянского правительства, и в частности комиссариата финансов, было повышение ставок заработной платы рабочим и низшим служащим – сторожам и курьерам заработная плата была повышена примерно в 8–10 раз – и ограничение ставок жалованья средним и особенно высшим служащим. На обсуждение Совнаркома Менжинский внес предложение о прекращении платежей по купонам и дивидендам. Декретом, подписанным Лениным, Менжинским и другими наркомами 23 декабря, все сделки с ценными бумагами запрещались. Виновные подлежали преданию суду, а все их имущество конфисковывалось.

Вслед за товарищами министра пришлось уволить и многих высших чиновников финансовых учреждений, назначить вместо них комиссаров.

Нынешнему молодому читателю может показаться странным, почему большевики, только что решительным штурмом взявшие Зимний дворец и отбившие контрреволюционный поход на Питер войск генерала Краснова, столько времени потратили на овладение старым финансовым и банковским аппаратом.

Дело тут, конечно, не в «нерешительности» комиссаров ВРК, а потом и наркомов Советского правительства. В ноябре 1917 года большевики проявили максимум выдержки и терпения, чтобы привлечь на свою сторону все жизнеспособные слои старого общества, обладающие знаниями и опытом. И только когда все их попытки мирным путем привлечь на свою сторону старых государственных тужащих встретили упорный саботаж и открытую обструкцию, они перешли в решительное наступление.

И тогда народный комиссар Вячеслав Менжицокий разрабатывает и докладывает правительству меры для пресечения саботажа и вредительства. На заседании Совнаркома 20 ноября он доложил об антисоветской деятельности подпольного Временного правительства и прочел перехваченную им телеграмму из Могилева, адресованную «министру финансов Кузьминскому». Из телеграммы убедительно явствовало, что именно подпольное Временное правительство организует саботаж и другие контрреволюционные акты.

Совет Народных Комиссаров постановил арестовать всех членов «Малого совета» бывшего Временного правительства.

В тот же день Военно-революционный комитет издал приказ, кбторым предложил главнокомандующему обороной Петрограда принять самые решительные меры к введению нормальных занятий в Министерстве финансов и других финансовых органах, не останавливаясь перед арестами и высылкой из столицы.

Чтобы нанести окончательный удар по контрреволюционерам, пытавшимся организовать 27 ноября антисоветскую демонстрацию «в защиту Учредительного собрания», Совнарком принял написанный Лениным декрет «Об аресте вождей гражданской войны против революции». В числе других наркомов этот декрет подписал и Менжинский.

На основании этого декрета Военно-революционный комитет разгромил кадетский центр контрреволюции. Его активные участники были арестованы. В ходе следствия стало известно, что в кабинете директора учетного ссудного банка Персии часто происходят сборища высших чиновников Министерства финансов. 1 декабря здесь были арестованы бывшие руководящие деятели Министерства финансов и директор-распорядитель учетного ссудного банка Персии. При их допросе в следственной комиссии Смольного подтвердилось, что именно они намечали линию поведения саботажников.

Саботаж чиновников, арест многих руководящих работников затрудняли налаживание работы Министерства финансов. Менжинский, чтобы обеспечить нормальную работу аппарата, сделал еще одну попытку использовать арестованных чиновников в интересах дела. 5 декабря он обратился в следственную комиссию Смольного с просьбой о переводе группы арестованных из тюрьмы под домашний арест. В тот же день они были препровождены к Менжинскому в Министерство финансов. Во время переговоров они дали слово прекратить саботаж и были освобождены из-под ареста. Но, как показали дальнейшие события, слова своего не сдержали и не прекратили подрывной работы, а сгруппировались вокруг комитета «Союза союзов», одного из центров организации саботажа. В начале декабря этот комитет принял решение объявить с 7 декабря всероссийскую забастовку служащих.

Вопрос о возможной стачке саботажников был поставлен на обсуждение в Совнаркоме 6 декабря. Обсудив этот вопрос, Совнарком постановил: «Поручить тов. Дзержинскому составить особую комиссию для выяснения возможности борьбы с такой забастовкой путем самых энергичных революционных мер, для выяснения способов подавления злостного саботажа». На том же заседании Совнарком обсудил вопрос о предупреждении забастовки в экспедиции заготовления государственных бумаг и поручил «т.т. Менжинскому, Эссену и еще одному представителю от районного Совета или партийного-комитета (по их выбору!) выяснить на месте вероятность и возможность борьбы с нею».

Принятыми мерами забастовка была предупреждена. Не состоялась и всеобщая стачка. 7 декабря работали все учреждения Министерства финансов, Госбанк и частные банки.

В целях борьбы с контрреволюцией и саботажем 7 декабря была создана Всероссийская Чрезвычайная Комиссия – ВЧК – во главе с Дзержинским.

Взяв в свои руки руководство Госбанком и сломив саботаж чиновников, наркомфин пытался с помощью Госбанка установить действенный контроль над частными банками. В начале декабря Менжинский и Оболенский провели совещание банкиров, на котором было достигнуто соглашение между Госбанком и частными банками. Но банкиры начали нарушать соглашение буквально со следующего дня: они давали неправильные сведения о наличии кассы, при помощи всяких махинаций расхищали наличные деньги, выдавая их сверх установленных норм, а некоторые продолжали свои связи с контрреволюционным подпольем. Директор-распорядитель Петроградского международного коммерческого банка Вышнеград-ский, в прошлом тесно связанный с организаторами кор-ниловского мятежа, теперь помогал деньгами врагам рабоче-крестьянского правительства. Пришлось Вышне-градского арестовать.

Утром 11 декабря к Менжинскому явилась делегация банкиров. Они хотели узнать, за что арестован банкир Вышнеградский.

Менжинский отлично понимал, что этим делегатам причины ареста их коллеги известны не хуже, чем ему самому, что это своего рода разведка, прощупывание твердости большевиков.

Очень спокойно, ничем не выдав своей догадки, он пригласил банкиров сесть, а потом сказал:

– Не мне вам объяснять, господа, сколь важно в наших банковских делах соблюдать свято договоры и соглашения, что значит слово делового человека. Вы все присутствовали на наших переговорах, сами принимали определенные условия. Вышнеградский чарушил эти условия, больше того, продолжал контрреволюционную деятельность.

Банкиры не смогли опровергнуть фактов, но все же просили Менжинского освободить Вышнеградского из-под ареста. Нарком ответил решительным отказом.

Делегатам нечего было возразить – их, опытных банкиров, этот большевик бил их же собственной логикой настоящего делового человека.

Финансовыми махинациями в пользу контрреволюции занимался не только Вышнеградский, но и другие банкиры, при этом они порой использовали неопытность некоторых советских работников. Так, к Менжинскому обратился представитель Русского торгово-промышленного банка с просьбой выдать банку ссуду в 150 миллионов рублей по перезалогу подтоварных ссуд. К этой просьбе была приложена бумага Комиссариата Госконтроля, в которой операция признавалась вполне целесообразной и заслуживающей удовлетворения.

Менжинский, однако, усмотрев, что сделка фиктивная, в выдаче денег отказал и информировал об этой махинации Совнарком.

«Ко мне, – писал он, – обратился на этих днях представитель Русского торгово-пром[ышленного] банка с просьбой о выдаче банку под перезакладку товаров 150 000 000. К этой просьбе была приложена бумага из Комиссариата по Госуд. контролю на имя директора банка, в которой эта операция признается коллегией [Госконтроля] вполне целесообразной и заслуживающей удовлетворения.

Находя подобный образ действий народного комиссариата по госуд. контролю неудобным, прошу Совет Народных Комиссаров высказаться по этому поводу».

Совнарком обсудил заявление Менжинского и нашел «поведение членов коллегии Госконтроля ошибочным, принципиально недопустимым и признал невозможным работу коллегии в прежнем составе».

Факты нарушений банкирами соглашения с Госбанком побудили Советское правительство ускорить проведение национализации банков. «Мы хотели, – говорил Ленин на заседании ВЦИК 14 декабря 1917 года, – идти по пути соглашения с банками, мы давали им ссуды на финансирование предприятий, но они затеяли саботаж небывалого размера, и практика привела нас к тому, чтобы провести контроль иными мерами» [14]14
  В. И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 35, стр. 173.


[Закрыть].

Составить проект декрета о национализации банков Ленин поручил Менжинскому. Однако проект декрета, составленный Менжинским, не удовлетворил Ленина, и Владимир Ильич разработал новый проект, который и был положен в основу принятого ЦИК 14 декабря декрета о национализации банков.

Одновременно с разработкой декрета о национализации банков группа ответственных работников Советского правительства, Бонч-Бруевич, Подвойский и Менжинский, проводила оперативную подготовку к занятию частных банков. Подбирались и готовились комиссары банков, командиры отрядов, выделенных для занятий банков, разрабатывалась подробная для каждого командира и комиссара инструкция. Вся эта работа проводилась под непосредственным руководством Ленина в глубокой тайне. Такая секретность себя, конечно, оправдывала. Не будь ее, частные банки могли бы укрыть от Советской власти огромные ценности, которые пока еще хранились в их кладовых. 12 и 13 декабря состоялись закрытые совещания Совнаркома. На первом был рассмотрен проект декрета о национализации банков, а на втором – о ревизии стальных ящиков в банках. В ночь с 13 на 14 декабря Ленин при участии Менжинского провел в Народном комиссариате финансов закрытое совещание комиссаров банков и командиров отрядов, ознакомил их с планом проведения операции.

Об этом совещании активный участник Октябрьской революции И. И. Вахромеев вспоминал:

«В ночь на 14 декабря 1917 года я был вызван в Народный комиссариат финансов. Там происходило заседание комиссии, возглавляемой лично В. И. Лениным. Присутствовало примерно 30–40 человек. Владимир Ильич сообщил, что мы вызваны для выполнения строго секретного постановления Советского правительства по проведению национализации частных банков и подчеркнул исключительное значение этого мероприятия для укрепления власти трудящихся.

После выступления В. И. Ленина каждому из вызванных было дано отдельное задание о занятии того или другого банка. При этом все получили детально отработанные инструкции о порядке выполнения задачи…»

Командирам отрядов и комиссарам на этом совещании были вручены приказы, в которых указывалось, какой банк и в какой срок занять и как действовать после закрытия банков, подписанные Лениным удостоверения на право занятия банка и текст воззвания к революционным войскам столицы. Это воззвание, написанное Менжинским, призывало вырвать банковский аппарат из рук хищников, мародеров, спекулянтов, изгнать саботажников и заменить их честными слугами народа, действующими под контролем Советов крестьянских, рабочих и солдатских депутатов.

На следующий день, 14 декабря, в указанное в приказе время – 10 часов 15 минут – матросские отряды заняли крупнейшие частные банки.

Менжинский участвовал не только в разработке, но и в проведении этой операции. Вместе с матросами он пришел в торгово-промышленный банк, выступил на собрании служащих, представил им комиссара банка и потребовал передачи комиссару ключей от кладовой и кассы. Когда правление банка отказалось передать ключи, все его члены под конвоем были отправлены в Госбанк.

К 3–4 часам дня операция была закончена. Ключи от касс, кладовых банков были сданы комиссару Государственного банка. Владимир Ильич, по словам В. Д. Бонч-Бруевича, был очень доволен быстрым и четким проведением операции и долгое время ставил ее в пример.

Вечером 14 декабря ВЦИК принял написанный Лениным декрет о национализации банков, которым банковое дело было объявлено государственной монополией, а все частные банки объединялись с Государственным банком в Риный Народный банк. Национализация банков нанесла льный удар по финансовому капиталу, не только русскому, но и иностранному. Другим сильным ударом было аннулирование государственных займов, проведенное декретом ВЦИК 21 января 1918 года. Рабоче-крестьянское правительство, приняв этот декрет, отказалось платить капиталистам всех стран огромную ежегодную дань. Долг России другим государствам составлял примерно 16 миллиардов рублей золотом. Одних только процентов по займам, заключенным царским и Временным правительствами, пришлось бы платить свыше трех миллиардов рублей в год, из них значительную часть в иностранной валюте. Приняв этот декрет, Советское правительство освободило трудящихся России от финансовой кабалы международного капитала.

Советское правительство приняло также все меры к тому, чтобы огромные ценности в золоте, драгоценных изделиях и т. п., сосредоточенные в частных банках и у Частных лиц, не уплыли за границу, а остались в собственности государства. Военно-революционный комитет еще 11 ноября 1917 года принял постановление о том, чтобы все иностранные подданные при выезде за границу подвергались «на границе самому тщательному обыску во избежание вывоза документов, золота и проч.».

В тот же день Менжинский направил телеграмму комиссару Московской конторы Госбанка, в которой предлагал принять меры к надежной охране и неприкосновенности золотого запаса. «Если хоть один золотой слиток, – Предупреждал Менжинский, – выйдет из подвалов, вы будете подлежать строжайшей ответственности перед Советом Народных Комиссаров и военно-революционным суДом».

Был начат сбор в единое хранилище ценностей, находившихся в царских дворцах, частных банках, барских особняках.

Эти первые меры положили начало собиранию всех ценностей из серебра, золота, платины и драгоценных камней в единое государственное хранилище, часть их составляет ныне алмазный фонд Советского государства.

Национализация частных банков и создание единого Народного банка означали подчинение старого финансового аппарата новой власти. Теперь отпала необходимость сохранять и старое Министерство финансов.

20 января (2 февраля) 1918 года Сорет Народных Комиссаров утвердил финансовую коллегию под названием «Народный комиссариат по финансовым делам» во главе с Менжинским, назначенным народным комиссаром по делам финансов.

В деятельности Наркомфина начинался новый этап, этап организации финансового хозяйства. Пролетарская революция унаследовала от царизма и капитализма весьма расстроенные финансы. Разорительная империалистическая война привела страну к тяжелому финансовому и экономическому положению. Государственный долг, накопившийся в течение целого столетия, к началу войны не достигал 9 миллиардов рублей, а к моменту Октябрьской революции увеличился в 6 раз – до 55 миллиардов рублей. Денежное обращение было совершенно расстроено выпусками бумажных денег. Особенно в этом отношении усердствовало Временное правительство. Рубль обесценивался. Государственный бюджет разбух невероятно, причем только небольшая его часть могла быть покрыта налогами, которые всей своей тяжестью ложились на плечи трудового народа.

Царское правительство умышленно, стремясь затушевать тяжесть военных расходов, не включало их в общий бюджет. Временное правительство за восемь месяцев своего существования не удосужилось составить даже проекта бюджета. В результате создалась полная невозможность правильного учета государственных средств.

Советское правительство не могло мириться с таким положением и немедленно после национализации частных банков принялось за составление государственного бюджета.

Уже через неделю после утверждения Совнаркомом состава коллегии Наркомфина, 28 января коллегия рассмотрела вопрос о смете бюджета на 1918 год и предложила ведомствам составить на 1918 год новые сметы на самых облегченных условиях.

Сметы нужно было представить к 25 февраля. При этом подчеркивалось, что «при составлении сметных исчислений необходимо отнестись с исключительной бережливостью к народным средствам».

Несмотря на огромные трудности, вызванные наступлением немцев и переездом правительства в Москву, первый советский бюджет был составлен, утвержден правительством и опубликован в печати. Скромный, еле сводящий концы с концами, чуть не копеечный… Но это был первый подлинно народный бюджет за всю тысячелетнюю историю России!