Текст книги "Умный, сексуальный, молчаливый (ЛП)"

Автор книги: Тэмми Фолкнер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 11 страниц)

Эмили

Мы проходим в дверь квартиры, которую Логан делит со своими четырьмя братьями, и я подскакиваю от их дружного крика: «Сюрприз!».

Я смотрю на Логана, который качает головой и показывает жестом слово «прости». Затем он притягивает меня к себе и крепко обнимает, но это длится чуть больше мгновенья. Ко мне подлетают его братья. Сэм и Пит, самые младшие в семье, оказываются первыми. Близнецы налетают на меня с двух сторон, и я оказываюсь сплющенной между ними, как начинка в сэндвиче. Они крепко сжимают меня и целуют в щёки.

– Попробуйте только лизнуть, – предупреждаю я. Сэм уже вытащил свой язык, но он очень быстро втягивает его обратно и широко мне улыбается.

– Добро пожаловать домой, – говорит Сэм. Он отступает, и Пит обнимает меня, крепко прижимая мою голову к своей груди и запутываясь пальцами в моих волосах.

– Ты их вырвать хочешь? – ворчу я, пытаясь привести свою шевелюру в порядок. Пит смеётся и отступает в сторону.

– Добро пожаловать домой, – говорит Пол и тоже меня обнимает. Он правда огромный, больше Логана, мне кажется, его руки могут дважды обернуться вокруг меня.

– Спасибо, – бормочу я ему в грудь. Мне едва удаётся дышать, но оно того стоит.

И тут я вижу Мэта, который опирается на кухонную столешницу, скрестив руки на груди. Он не улыбается. Его глаза влажные, и он очень быстро моргает.

– Иди сюда, здоровяк, – говорю я, подзывая его пальцами. Он отталкивается от столешницы и направляется в мою сторону.

– Я собираюсь поцеловать твою девушку, Логан, – предупреждает Мэт. Логан поднимает брови, но недовольным не выглядит – вместо этого он улыбается и пожимает плечами.

Мэт встаёт напротив меня и поднимает моё лицо к своему. Он смотрит мне прямо в глаза, не давая отвести взгляд.

– Спасибо тебе.

Я проглатываю непонятно откуда взявшийся в горле комок и стараюсь звучать беззаботно.

– За что? – отмахиваюсь я.

Но он не даёт отвести взгляд, удерживая моё лицо в своих ладонях и глядя прямо в мои глаза.

– За то, что спасла мою чёртову жизнь, – говорит он. – Спасибо.

Мэт наклоняется и с громким чмоком целует меня в щёку.

– О, я ничего не сделала, – начинаю я.

Он смотрит на меня сверху вниз, и от его серьёзного взгляда у меня трясутся поджилки.

– Нет, сделала, – говорит Мэт. – Я никогда этого не забуду.

Затем он смотрит на Логана и шепчет мне:

– И я не единственный, кого ты спасла.

Ком в моём горле к этому моменту увеличивается раз в десять.

– Если тебе когда-нибудь что-нибудь понадобится, ты обратишься ко мне, хорошо? Я сделаю для тебя всё, что угодно.

– А парня ради меня убить сможешь? – спрашиваю я. По крайней мере, сломать коленные чашечки Трипу ему он сможет точно.

Мэт сводит брови.

– Наверняка, это не просто так. Надеюсь, попозже ты расскажешь мне что к чему.

Я киваю.

– Тебе стало лучше? – спрашиваю я и задерживаю дыхание в ожидании его ответа.

Он улыбается.

– Я не мёртв.

– А это уже начало, – вмешивается Пол. – Надо было это на торте написать.

Он снимает крышку с маленькой коробки с тортом, на глазури которого красуется: «Добро пожаловать домой», и для пущего эффекта добавляет:

– Для почётных гостей.

– Ну а теперь уже, может, перейдём к пицце? – ноет Сэм. – Или так и будем радоваться воссоединению?

Пол даёт младшему брату подзатыльник.

– Она спасла его чёртову жизнь, мудак.

Пит подражает нытью Сэма:

– Ну а теперь уже, может, перейдём к пицце?

Я смеюсь, беру кусок и запихиваю его в рот.

– Слава богу, – стонет Пол и тянется себе за куском. Он бьёт Сэма по рукам, когда тот преграждает ему путь. – Я умирал от голода.

Меня так тронула эта их неожиданная вечеринка, что я не могу перестать улыбаться. На моём лице сияет глупейшая непроходящая улыбка, и я просто радуюсь тому, что снова здесь. Логан выдвигает из-за стола стул и показывает мне, чтобы я села. Но тут я чувствую, как чьи-то маленькие пальчики тянут меня за штанины джинсов. Я смотрю вниз, на Хайли, которая хлопает на меня своими прелестными голубыми глазёнками. Ей три года, и мы иногда проводили время вместе, когда я жила тут до этого.

– Добро пожаловать домой, – говорит она. Я откладываю свой кусок пиццы.

– О боже, – выдыхаю я, наклоняясь и поднимая девочку на руки. Её ручки обвиваются вокруг меня, и она прижимается крепче. Потом она отпускает меня и шепчет на ухо:

– Ты останешься навсегда?

Хайли жуёт палец, пока ждёт моего ответа.

– Я останусь навсегда-пренавсегда.

И так оно и есть. Я не уйду, что бы ни случилось. Мы можем справиться со всем, если будем одной семьёй. Эти парни и Хайли значат для меня сейчас столько же, сколько мои родители – они мой дом.

Я усаживаю Хайли на край столешницы и отрезаю ей кусочек торта. Её глаза начинают радостно блестеть, и она робко улыбается своему отцу.

– Сначала поешь, – предупреждает её Пол.

Я вонзаю вилку в торт и отламываю себе большой кусок, второй поменьше – для неё. Пол хмурится, но, предостерегающе подняв палец, говорит:

– Ладно. Один кусочек.

Хайли ухмыляется, а я кормлю её тортом.

– Очень вкусно, – бормочу я с набитым ртом.

Пит бьёт Сэма в плечо.

– Видишь, я же говорил, что ей понравится.

Сэм краснеет и произносит:

– Это просто торт.

Я показываю на кулинарный шедевр.

– Не может быть, чтобы ты его сделал.

Сэм краснеет всё больше.

– Иногда я пеку.

Он упирается руками в бока и с вызовом говорит мне:

– Настоящие мужики пекут торты. И пироги. И печенье. И прочую фигню.

Он махает рукой в воздухе, пока выговаривает это мне. Я понятия не имела, что Сэм умеет печь. Это и правда один из самых вкусных тортов, что мне доводилось есть.

– Настоящие мужики с по-настоящему маленькими членами, – говорит Пит, показывая величину пальцами. Сэм бьёт его в плечо.

– Спроси свою девушку про мой член, – отзывается он. – Прошлой ночью ей, похоже, он очень понравился.

– Хватит! – рявкает на них Пол, снимает со столешницы Хайли и ставит девочку на пол. – В доме девчонки.

– Они не считаются, – говорит Сэм с набитым пиццей ртом.

– Ну спасибо, – негодующее отвечаю я.

– Ты знаешь, о чём я. – У Сэма по-прежнему полный рот пиццы.

Логан обхватывает меня руками за талию и опускает свой подбородок на моё плечо.

– По мне, так настоящая девчонка, – говорит он, рычит и кусает меня в шею.

Боже, как мне нравится проводить с ними время! Я очень скучала, пока была далеко от них, и мне хочется узнать всё и сразу обо всех.

Мы уже можем улизнуть отсюда в спальню? Показывает мне Логан жестами, повернув меня лицом к себе.

Это будет невежливо. Я качаю головой. Мы только пришли. Ты знал, что они задумали?

Он пожимает плечами и улыбается.

Я знал про торт . Ну а пицца — просто ужин , думаю . Они не знали, когда ты появишься.

Ты мог бы предупредить.

И пропустить всё веселье? Он тыкает большим пальцем в сторону спальни. Так мы уже можем пойти в кровать?

Логан игриво двигает бровями.

И пропустить всё веселье? Спрашиваю я его. Из моего кармана раздаётся вибрация, и я достаю телефон.

Это моя мама, показываю я Логану.

– Алло, – тихо отвечаю я и ухожу в сторону спальни Логана, чтобы слышать, что говорит мама.

– У тебя всё нормально? – спрашивает она.

– Конечно. Разве может быть иначе? – Я захожу в комнату Логана.

– Я лишь хотела в этом убедиться. Трип позвонил твоему отцу и сказал, что в твоей квартире тебя нет.

– Мам, – начинаю я.

– Я знаю, знаю, – прерывает она. Я даже представляю, как она в знак капитуляции поднимает руки. – Ты у Логана?

Её голос напоминает монотонное пение.

Мои губы расползаются в улыбке.

– Да, и они устроили для меня вечеринку, – признаюсь я. – Очень мило.

– А Логан? – спрашивает мама. – Как он?

На самом деле, она просто хочет знать, насколько сильно он злится на моего отца.

– Нормально.

– Твой отец как-нибудь привыкнет к нему.

– Ему придётся. – Пусть это звучит дерзко, но зато это правда.

– Эмили, – предостерегает она и вздыхает. – Даже ты должна признать, что он – не тот мужчина, которого твой отец представлял рядом с тобой.

Что есть, то есть, даже я сама не представляла его рядом с собой. Я даже надеяться не могла, что когда-нибудь встречу кого-то такого же доброго и искреннего, как Логан.

– Я знаю. Разве это не прекрасно?

Мама тяжело вздыхает.

– В отеле завтра состоится вечеринка. Её устраивает твой отец. Мы заедем за тобой в три.

– Погоди. Почему я должна идти?

– Это семейное мероприятие, – отвечает мама. – Тебе стоит взять с собой Логана. Строгие вечерние наряды не нужны, но всё равно, событие достаточно официальное, – предупреждает она.

– Мама, – стону я. Я практически уверена в том, что у Логана нет вечернего костюма, и уж тем более чёрного. – Я не хочу идти.

Наверняка, я веду себя как двухлетка, но мне плевать.

– Других вариантов у тебя нет. Твой отец будет представлять свою новую рекламную кампанию, и будут присутствовать несколько местных официальных лиц.

– Я хотела провести завтрашний день с Логаном, – тихо говорю я.

– Я же сказала тебе взять его с собой.

– У него нет подходящей одежды, – признаюсь я.

– О, – продолжает щебетать мама, – не беспокойся. Я об этом позабочусь. Пришлю ему что-нибудь. И тебе тоже. Вы сможете выбрать, что захотите, а остальное отправите обратно. Или оставите себе. Мне лично всё равно.

Я легко представляю Логана в официальной обстановке. Он куда угодно может вписаться. Уверена.

– Хорошо, – вздыхаю я. – Присылай.

– Пришлю на адрес твоей квартиры. – Она умолкает, давая мне возможность переварить её слова. – Ты ведь там остаёшься, правильно? – спрашивает она, и я прямо-таки чувствую сквозь телефон, как мама широко улыбается.

– Да, мама. Моя квартира, хорошо. – Я сдерживаю стон.

– Мы заедем за вами обоими в три, – говорит мама. – Я тебя люблю.

И она вешает трубку, прежде чем я успеваю ответить.

Логан просовывает голову в комнату.

Всё в порядке?

Я киваю.

Мама сказала, что на завтрашней вечеринке потребуется моё присутствие. Я поднимаю бровь. Каковы шансы, что ты сможешь пойти со мной?

Он втягивает голову в плечи, и его подбородок опускается на грудь, когда он смотрит на меня сверху вниз.

Что за вечеринка?

Очень пафосная.

Его взгляд устремляется в сторону шкафа, и я так и вижу, как он что-то прикидывает.

Мама сказала, что пришлёт одежду нам обоим. Я, затаив дыхание, жду его ответа. Мне тоже нужно принарядиться.

Это важно для тебя ?

Для меня? Нет. Это важно для моего отца. Я должна пойти. А если ты не пойдёшь со мной, мне придётся всю ночь проторчать в компании Трипа.

По его глазам я понимаю, что он всё решил.

Я иду.

Ты не обязан.

Я иду.

Он показывает мне, чтобы я выходила из спальни и вернулась к его братьям. Я отбрасываю свои страха о завтрашнем дне и притягиваю Логана к себе за локоть. Он обнимает меня, и я думаю о быстром объятии, но его руки скользят по моей заднице, и он поднимает меня вверх. Я обвиваю ногами его талию, и Логан прижимает меня к стене.

– Ничего себе, – выдыхаю я.

Но он не может меня слышать. Его губы касаются моих в страстном поцелуе, как будто прошлую ночь он провёл не в моей постели. Язык Логана проникает в мой рот, и я скольжу своим языком вдоль его бархатистой мягкости. С каждым поцелуем моё сознание всё больше и больше затуманивается. От каждого прикосновения у меня перехватывает дыхание.

Логан поднимает голову и трётся своим носом о мой нос.

Его руки упираются в стену по обе стороны от моей головы, и я поворачиваюсь и прижимаюсь губами к татуировке на внутренней стороне его предплечья. Эту татуировку нарисовала я, и она очень много может рассказать о нашей любви друг к другу. Я нарисовала гитару с разорванными струнами, кандалами и шипами, когда чувствовала себя потерянной. А Логан добавил в центр замочную скважину. Он открыл мой мир. И я больше не потеряна.

Я поднимаю его лицо, чтобы он мог видеть мои губы, и предлагаю:

– Давай пропустим вечеринку.

Он тяжело вздыхает.

– Мы не можем. – Логан утыкается лицом в мою шею и глубоко вдыхает, а потом расцепляет мои ноги. – Они взяли кино напрокат.

Я так и представляю гонки на машинах и перестрелки. Что поделаешь, они же мальчишки.

– На мой вкус или на ваш? – спрашиваю я.

– В этом нет различий по половому признаку, – дразнится Логан, грозя мне пальцем. Он берёт меня за руку и тащит в комнату. Пол сидит в кресле и читает книжку сидящей на его коленях Хайли. Сэм и Пит сидят на одном из диванов. На другом в одиночестве сидит Мэт, так что я опускаюсь рядом с ним и прислоняюсь к его плечу. Он ерошит мне волосы и улыбается.

– Я рад, что ты вернулась, малышка, – говорит он. Я ещё сильнее жмусь к нему, и он закидывает руку на спинку дивана, чтобы я поудобнее устроилась у него под боком. Я вдыхаю его запах. Он гораздо мягче Логана. Но рак сделал своё дело. Мэт потерял в весе, и у него тёмные круги под глазами.

– Ты уверен, что с тобой всё в порядке? – шепчу я ему. Он смотрит на меня и тянет за кончик носа, а Логан тем временем кладёт мои ноги себе на колени.

Я кладу голову на бедро Мэта, и он наклоняется, чтобы прошептать мне:

– Хватит волноваться обо мне, наслаждайся своим возвращением.

Его рука рассеянно скользит по моим волосам, и кто-то нажимает кнопку воспроизведения, запуская кино. Я люблю этого нежного гиганта.

Фильм начинается, и это не триллер и не гонки. Не боевик. Это фильм о любви. На мои глаза наворачиваются слёзы, и я вытираю их о ногу Мэта.

– Нет ничего лучше дома, – тихонько говорю я.

***

Я просыпаюсь от того, что кто-то поднимает меня в воздух. Хватаюсь за шею Логана, и он усмехается.

– Я тебя держу, – говорит он, чтобы успокоить меня.

– Не урони её, – предостерегает его Мэт.

– Я позволил тебе обжиматься с ней в течение всего фильма, – недовольно бурчит Логан. Но я уверена, что он не сердится. – Но она моя девушка. А я не собираюсь ронять свою девушку.

Он кивает в сторону спальни Мэта и спрашивает его:

– Ты спать собираешься?

Мэт потягивается и издаёт стон.

– Через минуту. – Он вытягивает ногу перед собой и шевелит ею. – Моя чёртова нога затекла.

– Это тебе за то, что пытался увести у меня девушку, – ворчит Логан.

Мэт смеётся.

– Это, на хрен, того стоило! – Он окликает меня: – Люблю тебя, малышка!

– И я тебя, – откликаюсь я. Голос Мэта звучит игриво, но он говорит искренне. Он меня любит. Я стала его почётной сестрой, которую он никогда не хотел. Ну, по крайней мере, я так себя вижу. И надеюсь, он видит меня точно так же.

Мигает свет, и Логан оборачивается через плечо. Его братья так делают, чтобы привлечь его внимание, когда он на них не смотрит.

– Что? – спрашивает Логан и поднимает меня повыше.

Пол показывает на ящик с презервативами и выгибает бровь. В этом доме одни мужчины, и у них в кухне есть ящик, набитый презервативами. Для них это нормально, но, когда Пол напоминает Логану, что ему один точно может понадобиться, у меня краснеет лицо.

– Сейчас вернусь, – говорит Логан.

Он уносит меня в спальню и опускает на постель.

– Мне нужно поговорить с Полом. – Логан наклоняется, намереваясь меня поцеловать.

– Поговорить о презервативах? – спрашиваю я.

Он ухмыляется.

– Кроме прочего.

– Прочего чего?

Он пожимает плечами.

– Не знаю. Но у него было такое лицо, как будто ему нужно со мной поговорить. – Губы Логана быстро скользят по моим. – Скоро вернусь.

Он выходит за дверь, но я не могу злиться на то, что Пол пытается уберечь Логана. Это то, что он привык делать.

Логан

Я злюсь на Пола из-за того, что он поставил Эмили в неловкое положение, но не позволяю этому проявиться, когда вхожу в гостиную. Он сидит на одном диване, Мэт – на другом.

– Мне не нужен презерватив, – вырывается из меня.

Пол поднимает бровь.

– Какого хера? – говорит он и качает головой. – Возьми презерватив. Не глупи.

– Я и не глуплю, – отвечаю я. Не глуплю. Правда. Разве нет?

Мэт тяжело вздыхает.

– Тебе лучше спросить, почему он думает, что это ему не нужно. – Он качает головой, будто мы с Полом оба те ещё глупцы.

– Что за необходимость совать свой нос в чужие дела? – спрашиваю я. Мне, мать вашу, двадцать один год. Я не ребёнок.

– Это мой долг, – объявляет Пол и хлопает себя по груди. – Я, блин, забочусь о тебе, придурок.

Мэт кашляет в кулак.

– Ну так почему тебе не нужен презерватив? – осторожно спрашивает он и поднимает руку, чтобы остановить Пола, который готов начать свою речь. – Уверен, на то есть стоящие причины.

Я провожу рукой по лицу. Эмили не понравилось бы, что я обсуждаю это с ними, но иначе они не отстанут.

– Она пьёт таблетки, – сквозь зубы отвечаю я.

Пол смеётся и показывает на свою спальню. Он уложил Хайли, когда она заснула – через несколько минут после того, как начался фильм.

– Мать Хайли тоже пила. И посмотри, что из этого вышло. – Я открываю рот, чтобы заговорить, но он поднимает руку, останавливая меня. – Я люблю эту малышку больше всего на свете и ничуть не жалею о том, что она появилась на свет, но эффективность у таблеток около девяносто четырёх процентов, дурила.

Пол кидает в меня подушку.

– Я собираюсь на ней жениться, – говорю я. Похоже, у меня началась словесная диарея.

– Ещё бы, – бурчит Мэт.

– Да! – Я пихаю его в плечо. – Только сначала мне нужно завоевать её отца, а потом я на ней женюсь.

Ну вот.

– Она хочет детей? – спрашивает Мэт. Ну почему у него такие сложные вопросы?

– Она боится, что не сможет быть хорошей матерью, – признаюсь я. – Но она неправа.

– Чего именно она боится? – спрашивает Пол.

Я не могу рассказать им, что у Эмили трудности с чтением. Её дислексия немало осложняет ей жизнь, ей тяжело даются даже самые простые предложения.

– Она просто боится.

Я не имею права рассказывать её секрет. Даже им.

Пол словно собака, учуявшая кость.

– Но ты ведь закончишь университет?

Мне нужна сигарета. Я бросил курить, когда Мэт заболел раком, но в моменты, подобные этим, мне очень хочется затянуться снова.

Я киваю.

– Тогда пойди и возьми грёбаный презерватив. – Он сурово хмурится. – Мать твою, ты уже делал это без него.

Я еле сдерживаюсь.

– Она, чёрт возьми, пьёт таблетки. Хватит быть таким козлом.

– Без презерватива твой шанс окончить университет равен девяноста четырём процентам. У тебя девяносто четыре процента вероятности найти хорошую работу, чтобы впечатлить её отца и обеспечить ей комфортную жизнь. Девяносто четыре процента вероятности того, что она не забеременеет!

– Девяносто четыре процента – наихудший вариант развития событий. – Я же благоразумный совершеннолетний. Правильно?

Пол стонет и хватается за свои коротко подстриженные волосы.

– Послушай, – подавшись вперёд, говорит он. – Я знаю, что ты любишь Эмили, чёрт, и я тоже её люблю. А Мэт столкнул бы тебя с моста, если бы думал, что сможет увести её у тебя.

Пол усмехается, и его губы растягиваются в нежеланной улыбке.

– Фу, – выражает своё недовольство Мэт. – Она мне нравится, но не в этом смысле. – Затем он показывает на меня пальцем. – Но я сброшу тебя с моста, если ты причинишь ей боль.

Я провожу рукой по лицу.

– Я ни за что и никогда не причиню ей боль. – Я прижимаю к груди кулак. – Когда она ушла, это было словно потерять часть себя. – Я качаю головой. – Клянусь богом, я не смогу без неё жить.

Я смотрю в сторону своей комнаты, и внутри меня всё успокаивается от осознания того, что Эмили сейчас там и ждёт меня.

– Ты не собираешься прислушаться к моим словам, да? – спрашивает Пол.

Я вижу, как открывается дверь моей комнаты и оттуда появляется Эмили. На ней моя футболка, край которой доходит до её колен. Она марширует в кухню, я вижу, как двигаются её губы, но не могу разобрать ни слова. Эмили подходит к ящику, достаёт оттуда пригоршню презервативов и возвращается в спальню, не переставая бормотать себе под нос. Подойдя к двери, она поднимает их вверх, как какой-нибудь кубок.

– Ну как, этого достаточно? – спрашивает Эмили и тут же скрывается за дверью, с громким стуком закрыв её.

– Чёрт меня подери, – говорит Пол. Он тяжело опускается обратно на диван. – Я не хотел, чтобы она меня услышала. Ну почему она всегда слышит то, что не должна? Блин.

Мэт сгибается пополам от смеха.

– Я ничего смешнее в жизни не видел. Она так разозлилась! – Он показывает на Пола, а потом пихает меня в плечо. – Тебе повезёт, если секс вообще состоится.

Мэт смеётся как сумасшедший. Я же не вижу в этом ничего весёлого. Они, по ходу, только что запороли мою ночь.

– Это не смешно, – говорю я. Но на моих губах тоже играет улыбка. Чёрт, она разозлилась. Но решила мою проблему. – Теперь у нас есть презервативы. Хватит на всю жизнь. Вы счастливы?

– Я буду счастлив, если ты ими воспользуешься, – рявкает Пол, но тут же выражение его лица становится мягче. – Я просто стараюсь заботиться о тебе. Я бы сделал то же самое, если бы на твоём месте оказались Сэм или Пит, или Мэт.

Мэт драматично кивает.

– Никому из нас не увильнуть от этого разговора. Один раз он даже принёс мне презерватив в постель, когда понял, что не видел, как я подходил к ящику.

– И слава богу, – резко отвечает Пол. – Если бы Эйприл забеременела, что бы сейчас с тобой было?

Мэт сразу же становится серьёзным.

– Я был бы отцом, чёрт подери. Тем, кем уже никогда не буду. – Он поднимается с дивана. – А теперь я иду спать.

Я прямо-таки физически ощущаю тяжесть его вздоха, повисшего в комнате.

– Проклятье, так ты заставляешь меня жалеть, что я не позволил тебе зачать с ней ребёнка.

Порой мы забываем, насколько сильно изменилась жизнь Мэта. Возможно, у него никогда не будет детей. Возможно, его жизнь продлится не так уж долго. Его будущее не определено. Хотя, с другой стороны, кто из нас точно знает, сколько ему отведено? Просто в его случае всё ещё более сомнительно.

Пол хватает Мэта за футболку.

– Прости, – говорит он, когда Мэт оборачивается.

Мэт сжимает его плечо и улыбается.

– За что? Не из-за тебя же я заболел. Рак – единственное, что можно винить. – Он ухмыляется мне. – А теперь, Логан, иди, и пусть Эмили от тебя забеременеет. Торопись, чёрт возьми. – Он хлопает в ладоши: – Бегом!

– Ах ты, несчастный ублюдок, – говорит Пол. – Если бы я не любил так сильно твою жалкую задницу, то возненавидел бы тебя.

Мэт смотрит на свои часы.

– Теряешь время, – предупреждает он.

Я смеюсь. Ничего не могу с собой поделать. Выражение лица Пола просто бесценно!

Пол проводит рукой по лицу.

– Просто будь осторожен, – говорит он. – Будь осторожен.

Он качает головой, как будто хочет ещё что-то сказать, но тема закрыта.

Я наклоняюсь, чтобы стукнуться с ним кулаками.

– Спасибо. Я тебя люблю.

– Да-да, – говорит Пол и машет рукой, показывая, что разговор закончен. Он выглядит побеждённым, но мне не хочется, чтобы он так себя чувствовал. Мэт закрывает дверь в свою комнату, и я сажусь напротив Пола.

– Я никогда ещё не чувствовал ничего подобного, – говорю я.

– Я знаю, – соглашается он. – Это-то меня и тревожит.

– Эмили – это та самая для меня.

– Я знаю. – Он умолкает, размышляя о чём-то.

– Я боюсь, – вырывается из меня.

– Её?

– Да нет же! Не её. – Я показываю в сторону своей комнаты. – Ты видел, как она сейчас выглядит? Да одни её грёбаные серёжки стоят больше, чем наша годовая плата за квартиру.

– Ещё одна причина воспользоваться презервативом. Получи образование, чтобы найти хорошую работу, чтобы ты смог её содержать. – Пол тяжело вздыхает. – Да и что мне учить учёного! – Он поднимает руки вверх.

– С тех пор, как мы встретились, между нами столько всего было, – говорю я. Но я не хочу говорить об этом с ним. Я поговорю об этом с ней. – Я не могу этого объяснить.

– Я понимаю. – Его рука сжимает моё колено. – Я всё понимаю. И она наконец-то снова с тобой.

– Наверняка она заставит меня воспользоваться одним, просто из вредности. Как думаешь, она сильно злится? – Я с тревогой смотрю на дверь своей спальни.

Пол в ответ лишь смеётся.

– Я не понравился её отцу.

– Он тебя ещё даже не знает.

– Он знает, что я глухой и весь в татухах. – Я смотрю на свои руки. Каждая татуировка что-то значит для меня. Я бы не стал избавляться от них, даже если бы мог.

Пол пожимает плечами.

– И ничего из этого не делает тебя недостойным его дочери. – Он поднимает бровь. – С другой стороны, если она забеременеет…

Пол позволяет этой мысли остаться незаконченной.

– Он притащил в Нью-Йорк её бывшего, чтобы тот жил с Эмили. Поэтому она у нас.

Пол, кажется, присвистнул.

– Прости, – говорит он, когда вспоминает, что мне никак не услышать то, что сейчас он воспроизвёл. – Это дерьмово.

– Она отказалась там оставаться.

– Умничка, – говорит Пол с улыбкой. – Она мне не просто так понравилась.

– Её отец будет проблемой.

– Так завоюй его расположение, придурок. Ты умный. Ты стремишься к успеху. Ты дьявольски талантлив. И ещё ты любишь его дочь. Он привыкнет к татуировкам, а тебе не придётся ничего выслушивать. – Пол рассеянно показывает на свои уши. Прошло так много времени с тех пор, как я оглох, и никто в моей семье не воспринимает это как физический недостаток. Как и я.

Я поднимаюсь.

– Пойду спать.

Пол вопросительно поднимает бровь.

– Не твоё, на хрен, дело, – ворчу я. Но ворошу ему волосы, когда прохожу мимо, и он меня отпихивает.

– Люблю тебя, придурок, – говорю я.

– Я тебя больше, – отвечает он, и это вызывает мою улыбку.

Я продолжаю улыбаться, когда приоткрываю дверь в свою спальню и просовываю голову. Я готов к тому, что в меня могут полететь туфли или лампа. Но Эмили сидит на кровати с гитарой на коленях. Её пальцы рассеянно перебирают струны, и она её настраивает. Понятия не имею, как называются те штуки, которые она подкручивает, и зачем она вообще это делает, но Эмили полностью погружена в своё занятие.

Она поднимает глаза, когда я подхожу к кровати, и её губы растягиваются в улыбке.

– Я скучала по своей гитаре.

Эмили оставила свою гитару у меня, когда три месяца назад вернулась домой.

– Она тоже по тебе скучала, – говорю я.

Я присаживаюсь на краешек кровати и смотрю на Эмили. Её волосы заткнуты за уши, ноги широко расставлены. Мне даже видна полоска её розовых трусиков, и я облизываю губы. Наклоняюсь вперёд и притягиваю её к себе, придерживая рукой за затылок. Потом быстро её целую.

– Извини за Пола.

Она пожимает плечами.

– Он заботится о тебе. По-моему, это даже мило. – Её лицо морщится. – Немного навязчиво, но мило.

– Завтра скажу ему, что ты назвала его милым. А то он боялся, что ты будешь на него злиться.

Как-то раз, до её возвращения домой, она оказалась за его спиной в тот самый момент, когда он говорил мне, что я должен трахнуть её и выбросить из головы. А теперь вот это.

Я стаскиваю с себя джинсы, ложусь на кровать на бок, лицом к Эмили, опираясь на руку.

– Что ты играешь?

– Пока ничего, – говорит она с улыбкой. – Но могу сыграть, что ты захочешь.

Я качаю головой. Это та область, которую я не могу с ней разделить.

– Я совсем ничего не знаю о музыке. Прости. – Я понимаю, как важна для неё музыка. Это вроде как основа её жизни.

– Ты совсем ничего не слышишь? – спрашивает она и наигрывает что-то на гитаре. – А вот это?

Я качаю головой. Мне бы очень хотелось это услышать, но увы.

– Ты можешь слышать вообще хоть какую-никакую музыку? – Ей любопытно. Мне это нравится.

Я киваю.

– Я слышу рок-группы в клубе. Вернее, чувствую такт и ритм песни, когда играют рок.

– А ты умеешь танцевать?

Я закатываю глаза.

– Умею ли я танцевать? Ты, должно быть, шутишь. – Я показываю на своё тело. – Я отлично двигаюсь в такт.

Эмили краснеет. Вообще-то, я имел в виду обычные движения, но это тоже неплохо.

– У кого-то грязные мыслишки, – дразнюсь я.

Я тянусь к её пальцу ноги, но она отдёргивает ногу прежде, чем я успеваю за него потянуть.

– Очень жаль, что я не могу наслаждаться твоей музыкой, – признаюсь я. – А мне бы так хотелось переживать вместе с тобой всё, что делает тебя счастливой.

Я качаю головой. Обычно у меня нет ощущения, что я нахожусь в стороне, но не сейчас.

Эмили опускает гитару на пол.

– Спасибо, что хранил мою гитару, – наклоняясь в мою сторону, говорит она, потом встаёт на четвереньки и подползает ближе.

– Почему ты её оставила? – спрашиваю я, когда Эмили перекатывается в мои объятия.

– Я знала, что вернусь. Только не знала, когда именно, – отвечает она. – И хотела, чтобы ты тоже это знал.

– Я знал. Знал с того самого момента, как ты сделала то заявление по телевизору.

Когда Эмили вернулась домой, у неё была пресс-конференция. И она объявила, что вернётся в Нью-Йорк. Ко мне.

Моя рука проскальзывает под её футболку и ложится на талию, и я рисую маленькие круги над резинкой её трусиков. Потом поднимаю руку и целую её татуировку с моим именем.

– Тату помогла.

– Можешь сказать «спасибо» Полу, – говорит Эмили и начинает хихикать, когда я слегка щекочу её живот. Когда моя ладонь скользит под пояс её трусиков, она тут же затихает.

– Так хорошо? – спрашиваю я.

Эмили кивает, закусив нижнюю губу.

– Хочешь попробовать презерватив с вишнёвым ароматом? – спрашивает она.

Я цепляюсь пальцами за резинку её трусиков и медленно стягиваю их с неё. Она протяжно выдыхает, я чувствую, как её дыхание касается моего лба. Эмили дёргает ногами, когда я добираюсь до её лодыжек, и трусики отлетают в сторону.

Я неспешно поднимаю её футболку, оставляя короткие поцелуи на обнажённой коже. Её живот дрожит, когда я провожу языком под её грудью. Быстрым движением Эмили стягивает с себя футболку. И вот она голая. Абсолютно, восхитительно, несравненно голая.

– Проклятье, какая красота, – говорю я.

Она смеётся, смех прокатывается волной по её животу.

Её розовые соски напряглись и тянутся к моему рту, и я, не раздумывая, провожу по ним языком. Раздвигаю её ноги и устраиваюсь между бёдер Эмили. Она хлопает меня по плечу, и я поднимаю на неё взгляд, не отрывая рта от её соска. Её рот приоткрывается, и моё воображение рисует мне сорвавшийся с её губ звук, хотя на самом деле я о нём понятия не имею. Мои брови поднимаются в беззвучном вопросе – что она хотела?

Эмили хватает мою футболу сзади и стягивает её с меня через голову. Я отрываюсь от её груди, чтобы помочь. Эмили нравятся мои татуировки, и она проводит кончиками пальцев по тем, что на плечах.

Её руки перемещаются на мою грудь, и она перекатывает в пальцах пирсинг в моих сосках. Я утыкаюсь лицом в её плечо и выдыхаю. Мы занимались любовью прошлой ночью, но она снова мне нужна. И снова, и снова. Подозреваю, что никогда не устану от неё.

Руки Эмили скользят по моим бокам, и она стягивает боксеры с моих бёдер. Её маленькая ладошка жадно обхватывает мой член, и я тут же борюсь с желанием кончить прямо сейчас и предостерегающе отодвигаюсь. Эмили, надувшись, отпускает меня. Я всасываю её нижнюю губу и провожу по ней языком, а потом нежно прикусываю. Эмили отрывисто дышит, её ноги раздвигаются ещё шире, чтобы мой член мог прижаться к её влажному лону, и она двигает бёдрами.

– Нет ещё, – бормочу я.

Из Эмили вырывается стон, он поднимается по её груди и вылетает в меня. Мои пальцы проскальзывают во влажную щёлочку, раздвигая её губы, размазывая по ней её же влагу – знак того, насколько сильно она меня хочет. Я провожу пальцем по её клитору, и она выгибает спину. Её пальцы запутываются в моих волосах, и она тянет за них, чтобы я посмотрел на неё.