Текст книги "Умный, сексуальный, молчаливый (ЛП)"

Автор книги: Тэмми Фолкнер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 11 страниц)

– Хочешь принять душ? – спрашиваю я.

Он качает головой, утыкаясь своей щетинистой щекой в мою шею.

– Я планирую снова тебя измазать, – предупреждает Логан, многозначительно двигая бровями. – Пойду возьму полотенце из ванной, чтобы мы могли привести себя в порядок.

Он тянет меня за нос.

– Так ты будешь лучше спать.

Когда Логан поворачивается, я вижу слова, вытатуированные вдоль его бедра – «Меня зовут Эмили».

Это мой почерк, он словно взял записку и отсканировал её на свою кожу. Тогда я впервые сказала ему, как меня зовут. Написала своё имя, чтобы сделать ему сюрприз.

– Ты запечатлел мою записку на своей заднице.

– Я хотел, чтобы это воспоминание было со мной вечно, – говорит он. Его взгляд проникает в самое моё сердце, и у меня на глазах наворачиваются слёзы.

– Ты сделал её после того, как я ушла. – Нет нужды спрашивать. Я уже знаю ответ.

Он кивает.

– Любил тебя тогда. Люблю сейчас.

Я вытаскиваю из шкафа его футболку с логотипом группы «AC/DC». Перед тем, как пойти в клуб, я успела кое-что распаковать.

– Всё это время моя футболка была у тебя? – спрашивает Логан.

– Это не твоя футболка, – ворчу я. – Она моя.

Я забрала её с собой, когда уходила, и с тех пор спала в ней каждую ночь.

– А кто владеет, тот и прав, ну и всё такое, – говорю я. Он ухмыляется, пока я отбрасываю одеяла и залезаю в постель.

– Что это за постельное бельё? – спрашивает Логан, проводя большим пальцем по ткани.

Очень дорогое, вообще-то.

– Это просто постельное бельё.

Мне не хочется говорить о цене ткани, как и ни о чём другом. Я хочу лишь одного – быть в его объятиях. Когда его рука с мокрым полотенцем начинает двигаться к моей промежности, я её перехватываю.

– Я сама.

Логан какое-то мгновение крепко удерживает её.

– Мне нравится заботиться о тебе, – говорит он.

Моё лицо вспыхивает.

– Дай мне немного времени привыкнуть к тому, что ты рядом, ладно?

Этот уровень близости – нечто новое для меня. Я никогда не проходила через подобное.

Он щурит глаза.

– Тебе лучше побыстрее привыкнуть к этому. – Он хлопает по своей покрытой татуировками груди. – Я хочу, чтобы ты принимала меня таким, какой я есть.

Логан гораздо глубже, чем его видят люди. Мне просто хочется, чтобы он знал об этом так же, как я.

Он ложится и притягивает меня к своей груди. Его губы касаются моих волос. На мне лишь его футболка, на Логане нет вообще ничего. Он напрягается, и мышцы его живота сокращаются, когда я кладу на него руку. Простыни дёргаются. Я смотрю на прикрытую нижнюю часть его тела. Не могу ничего с собой поделать. Поднимаю простынь и заглядываю. Передо мной торчит головка его члена.

– Ты хочешь спать? – спрашиваю я.

Логан качает головой и переворачивает меня на спину. В мгновенье ока он уже внутри меня, и я не могу пожелать большего умиротворения.

***

На следующее утро мой безмятежный сон внезапно прерывает телефонный звонок. Логан крепко спит, перекинув через меня ногу. Его рука так крепко меня обнимает, что мне приходится постараться, дабы выбраться из его объятий и дотянуться до телефона.

– Алло? – сонно бормочу я.

Логан поднимает голову и хмурится.

– Мисс Мэдисон? – спрашивает голос в трубке.

– Да? – Я приподнимаюсь на локтях и откидываю волосы с лица.

– Мисс Мэдисон, это Генри.

Я потираю сонные глаза.

– Ммм-хммм, – мычу в ответ. Моя голова падает щекой на подушку. Губы Логана тут же оказываются на моём виске.

– Мисс Мэдисон, – говорит Генри. – Думаю, вам стоит знать, что прибыли ваши родители. Они уже поднимаются наверх.

Логан

Эмили вскакивает на колени и с голой задницей ползёт по кровати. Боже, она прекрасна, пусть даже её волосы выглядят так, словно её засосало в фен, а на щеке отпечаталась складка простыни. Я трясу рукой. Она одеревенела из-за того, что на ней лежала Эмили. От кончиков пальцев до самых подмышек руку покалывает, словно булавками.

Что случилось? Я показываю жестами, когда снова могу чувствовать пальцы.

Родители здесь, показывает Эмили в ответ.

Она бросает телефонную трубку и бежит к шкафу.

Дерьмо. Её родители здесь? Я ожидал, что наша встреча произойдёт как-то по-другому.

Хватит просто так лежать. Эмили толкает мою ногу. Одевайся.

Она убегает в гостиную и, вернувшись с моей одеждой и ботинками, кидает это всё в меня. Я сбрасываю ботинки на пол с таким же выражением, с каким бы смахивал с лица жука.

Эмили закатывает глаза и выразительно смотрит на меня.

Я вскакиваю на ноги и начинаю одеваться. Мне и раньше приходилось бывать в курьёзных ситуациях, но эта – определённо не самая приятная. Не так я хотел с ними встретиться. Мне хотелось быть хорошо одетым, побритым и выглядеть как тот, кто достоин их дочери. Я надеваю через голову свою термофутболку и стискиваю зубы.

Вот херь. Думаю, мне придётся с этим как-то справиться.

Я быстро натягиваю джинсы, а Эмили мчится в ванную, чтобы расчесаться. Я одеваюсь вплоть до ботинок – пусть на мне будут и ботинки, когда я встречусь с её родителями. Один из носков потерялся, но у меня нет времени его искать. Я иду вслед за Эмили в ванную, выдавливаю на палец немного зубной пасты, чтобы почистить зубы, и провожу им по зубам, а она улыбается мне поверх зубной щётки.

Я сплёвываю и полощу рот, Эмили делает то же самое. Она бросается к двери, но я обхватываю рукой её талию и притягиваю Эм к себе. Она едва сопротивляется, смеясь мне в губы.

Веди себя прилично, журит она меня.

Эмили достаёт кофейник, и я подставляю под кран чашку вместо кофейника, но тут же исправляюсь и, наполнив его, мчусь к кухонному столу. Открыв газету, перелистываю страницы до раздела с кроссвордом и быстро вписываю несколько слов, как если бы я уже какое-то время пытался его решить.

Карандаш зависает над газетой, когда в дверь входят родители Эмили.

Они когда-нибудь стучатся? Я общаюсь с ней жестами.

Она качает головой и морщится. Слава богу, что Генри позвонил.

Её отец поднимает брови, как только замечает меня за столом. И тут же пристально смотрит на меня, прищурив глаза. Его взгляд скользит по моим татуировкам, которые тянутся от шеи к запястьям. Мне никогда не хотелось прятать их, и, честно говоря, сейчас, когда он меня изучает, я хочу закатать рукава, чтобы он смог увидеть всё. Но что-то подсказывает мне, это вряд ли его впечатлит.

– Мама. Папа. – Эмили показывает в мою сторону. – Это Логан.

Затем она снова показывает на них. Её речь сопровождается жестами, но лучше бы ей перестать.

Её мама устремляется вперёд.

– Логан, дорогой! – Она восторженно приветствует меня. – Мы так много о тебе слышали!

У меня ёкает сердце от мысли о том, что Эмили говорила обо мне, пока мы были в разлуке. Может, она скучала по мне так же сильно, как я по ней.

– Очень рад с вами познакомиться, – говорю я, протягивая руку.

Но она обходит её и обнимает меня. Крепко, и отпускает не сразу. Затем миссис Мэдисон отступает, но её руки по-прежнему лежат на моих плечах. Она стискивает их.

– Боже, а ты тот ещё здоровяк, а? – Миссис Мэдисон улыбается и подмигивает мне. – Теперь я понимаю, почему Эмили так в тебя влюблена.

Моё лицо становится пунцовым.

Отец Эмили засовывает руки в карманы, покачнувшись на каблуках. Он кивает мне и, как мне кажется, бурчит что-то себе под нос. Не знаю, что именно, но уверен, что он что-то сказал. Что-то, что могло бы меня оскорбить, если бы я мог слышать.

Я протягиваю ему руку.

– Мистер Мэдисон.

Он нехотя протягивает руку и решительно сжимает мою ладонь. Я заставляю себя не отвечать на провокацию, когда его хватка становится жёстче в знак предостережения. Я терплю. Позволяю ему одержать верх – ведь он, на хрен, её отец. Мне это не нравится, но я смиряюсь.

– Логан пришёл с нами позавтракать, – поспешно говорит Эмили. Она кладёт свою руку поверх наших и разжимает пальцы отца. Он не сопротивляется. Я встряхиваю рукой от боли, когда мистер Мэдисон её отпускает.

Он внимательно разглядывает отпечаток на щеке Эмили и отсутствие макияжа.

– Уверен, так и есть, – говорит он.

Мама Эмили бросает на стол пакеты с разнообразной выпечкой и прочими продуктами для завтрака. Эмили начинает разбирать их, встав на цыпочки. Она ходит туда-сюда в носках, что тут же напоминает мне о том, что один из моих потерялся. Я иду в гостиную и вижу его торчащим из-под подушки на диване. Мне приходится поспешно засунуть его в карман толстовки. Миссис Мэдисон заходит в комнату вслед за мной и, улыбаясь мне, грозит пальцем.

– Ты ведь не собираешься уходить?

Ни за что на свете.

– Нет, миссис Мэдисон, – говорю я. – Просто искал кое-что.

Она с прищуром глядит на меня.

– Нашёл?

Думаю, она спрашивает о чём-то более значительном, чем моя пропажа.

Я откашливаюсь в кулак из-за внезапно образовавшегося комка в горле. С чего бы?

– Да, мэм.

Она вопросительно выгибает бровь, побуждая меня продолжать.

– Теперь, когда Эмили вернулась, у меня есть всё, что нужно. – Я смотрю ей прямо в глаза.

– Сохраняй мужество, – говорит она. Потом подмигивает мне, но тут же вздрагивает и смотрит на дверь.

Из-за угла выходит Эмили, прищурив глаза. Мистер Мэдисон стоит за её спиной, самодовольно ухмыляясь. Должно быть, кто-то постучал в дверь. Эмили спешит к ней, смотрит в глазок, отступает и бормочет что-то себе под нос. Мне сложно читать по её губам.

Эмили открывает дверь, и входит мужчина. На нём рубашка, галстук и ботинки, которые стоят больше моей месячной арендной платы. Он ставит свой дипломат, обменивается рукопожатием с мистером Мэдисоном и, повернувшись к Эмили, начинает двигаться в её направлении с распростёртыми объятиями. Я делаю шаг вперёд, чтобы встать между ними, но миссис Мэдисон хватает меня за руку.

– Не надо, – предупреждает она. – Это решится само по себе.

Эмили позволяет ему себя обнять, но сама не обнимает его в ответ. Вместо этого она с отвращением ёжится. Это греет мне сердце.

Она смотрит на меня поверх его плеча, и в её взгляде я вижу что-то, что не вполне понимаю. Жалость? Ко мне? Боится ли она, что я не смогу соперничать с этим мужиком? И, кстати, кто он такой, чёрт побери?

Я рисую круг вокруг своих губ, спрашивая её, кто он такой, но так, чтобы меня никто не видел. Эмили сгибает указательный палец в знаке для буквы «Х». Так он её бывший? Это шутка такая?

В дверь только что вошло прошлое Эмили. И если судить по выражению его лица, ему больше не хочется оставаться прошлым. Он хочет большего.

Я смотрю на её отца, который, сложив руки на груди, ухмыляется мне. Ему тоже не хочется, чтобы этот мудила оставался в прошлом.

Отлично. Тогда я как следует надеру ему задницу. Только так ему суждено будет оказаться частью её будущего.

Я делаю шаг вперёд, сжимая и разжимая пальцы. По комплекции он ни в чём мне не уступает, но я готов поклясться, что он та ещё размазня.

Эмили

Это плохо. Очень плохо. Трип не должен быть здесь. Он должен быть в Лос-Анджелесе. Но он здесь.

Он подходит ко мне с таким видом, будто мы старые друзья. Будто несколько месяцев назад он не обозвал меня тупицей, и это помимо прочих грубостей. Будто я не сбежала от него из-под венца в Нью-Йорк, где встретила Логана. Будто я с удовольствием брошусь в его раскрытые объятия.

Трип обнимает меня, притягивая к себе слишком близко. Я толкаю его в грудь, сильнее и сильнее, пока он наконец не отпускает меня. Подходит Логан. Я отталкиваю Трипа и беру Логана под руку. Отбросив волосы с лица, спрашиваю сквозь зубы:

– Что ты здесь делаешь, Трип?

Логан сжимает пальцы в кулак и снова разжимает. У него такой вид, словно он хочет придушить Трипа голыми руками.

Логан смотрит на моего отца, в его глазах – насмешливое удивление.

– Вы ничего не сказали ей, мистер Мэдисон?

– Да всё никак не получалось, – отвечает папа с улыбкой. – Думаю, сейчас самое время.

Он показывает рукой Трипу, чтобы тот сам всё объяснил.

– Твой папа попросил меня на время переехать сюда. Ему не понравилось, что ты будешь здесь одна. – Трип смотрит на моего отца, будто нуждаясь в подтверждении. Отец кивает. Трип ухмыляется и вроде как снова хочет меня обнять, но Логан кладёт ладонь ему на грудь. Трип, сморщившись, смотрит на Логана, как будто почувствовал неприятный запах.

– А ты кто такой, чёрт подери? – Он смотрит на меня, повисшую на Логане, и, на секунду, у него отвисает челюсть. Трип спрашивает у всех: – Это он? Тот парень?

А потом громко смеётся.

Я чувствую, как напрягается рука Логана. Крепко сжав её, обращаю его внимание на себя, впившись ногтями ему в кожу. Он наконец опускает на меня взгляд, и я смотрю прямо ему в глаза и произношу одними лишь губами: «Я люблю тебя».

Он едва заметно кивает, и напряжение в его теле чуточку ослабевает.

– Так ты переезжаешь в Нью-Йорк? – спрашиваю я Трипа.

Тот переводит взгляд на папу, который кивает.

– Разве это не здорово?! – восклицает Трип. – Мистер Мэдисон хочет, чтобы я возглавил филиал в Нью-Йорке.

Я смотрю на папу, наблюдая за выражением его лица.

– У нас филиал в Нью-Йорке?

Папа улыбается.

– Теперь да.

– Так поздравь же меня, Эм! – радостно кричит Трип. – Разве ты не рада меня видеть, хотя бы чуть-чуть?

От него уже кружится голова, что вызывает тошноту.

– Ох, Ральф, – выдыхает мама, когда до неё доходит смысл происходящего. – Ты не мог.

Она проводит руками по лицу и издает стон. Потом смотрит на меня.

– Я понятия не имела. Мне очень жаль. – Она глядит на Логана с виноватым выражением лица.

У меня возникает ощущение, что будет ещё хуже. От этого внутри у меня всё сжимается, и сердце тяжело стучит в груди.

– Почему бы нам всем не присесть? – спрашивает папа. Он показывает маме сесть на диван, а Трип падает на кресло напротив. Я пихаю Логана в бедро, пока он наконец тоже не садится в кресло, а сама присаживаюсь рядом на краешке. Его рука обвивается вокруг нижней части моей спины, ладонь ложится на бедро. Папа и Трип хмурятся, видя это. Я накрываю ладонь Логана своей, чтобы он её не передвинул.

– Что происходит, папа? – спрашиваю я и смотрю на Трипа, который ухмыляется. – Зачем ты здесь, Трип?

Трип вскакивает на ноги и хлопает в ладоши.

– Я твой новый сосед! – восклицает он.

Рука Логана напрягается, и я смотрю на него, подняв палец, чтобы он проявил терпение.

– У меня нет соседа по комнате, – говорю я. – И я не хочу, чтобы он появился.

– Не могу поверить, что ты это сделал, Ральф, – говорит мама и тоже вскакивает на ноги. – Не могу поверить, что ты сделал это, даже не обсудив со мной.

Повисает тишина, и слышно лишь цоканье маминых каблуков по полу, когда она начинает мерить шагами комнату.

– Я не хотел, чтобы ты была в городе одна, – говорит мне папа. Он выглядит слишком довольным собой. – И тут мы поняли, что Трип может тоже переехать в Нью-Йорк, подумали, что это сыграет на руку вам обоим. В конце концов, у тебя две спальни. И теперь тебе не придётся быть одной.

– Я и не собиралась быть одна, – начинаю я. Рука Логана сжимает моё бедро. Я умолкаю.

Папа хмурится.

– И что именно это значит, Эмили? – спрашивает он.

– Я… – Я умолкаю, не зная, что говорить дальше. – Я… – Мой рот снова закрывается. – Проехали, – бормочу я.

– В Нью-Йорке очень опасно, Эм, – говорит Трип. Он по-прежнему улыбается. Как продавец подержанных авто. Или как акула, которая собирается откусить кусище от ничего не подозревающего купальщика. Он смотрит на Логана, будто тот олицетворяет собой таящуюся в городе опасность. – Никогда не знаешь, на кого можешь нарваться.

Я закатываю глаза к потолку и считаю до десяти.

Логан спокоен. Как-то слишком спокоен. Хотя натянут туже струн на моей гитаре.

– Ты как? – спрашиваю я его и одновременно показываю жесты.

Трип хлопает себя по лбу.

– О боже, – восклицает он. – Я совсем и забыл о твоём нарушении!

И произносит следующие слова, делая между ними паузы:

– Ты. Хочешь. Чтобы. Мы. Говорили. Помедленнее?

– Я успеваю, – говорит Логан. – Но спасибо.

– Лишь. Дай. Нам. Знать. Чтобы. Мы. Заговорили. Помедленнее. – Трип улыбается, и мне хочется врезать ему по морде.

Логан поднимает голову, на его губах играет улыбка – фальшивая, я знаю.

– Спасибо.

– Папа, – начинаю я. – Трип не может остаться здесь.

Папа смотрит на Трипа, и они глядят друг на друга в притворном замешательстве.

– Почему нет? – спрашивает Трип.

Папа показывает на открытую дверь спальни.

– У тебя две спальни. И очень просторно. – Он, сузив глаза, смотрит на меня. – Ты, ты лично, когда вернулась домой, сказала мне, что вы двое по-прежнему друзья. Или это не так?

Он притворяется глупым. Я знаю своего отца. И знаю, когда он что-то понимает, а когда нет. Сейчас он отлично всё осознаёт.

– Трип – мой бывший парень, папа. Тебе не кажется, что это будет выглядеть странно?

Папа машет рукой в воздухе.

– С чего это? Вы можете приходить и уходить, когда вам вздумается. А мне будет куда спокойнее на другом конце страны, зная, что он здесь, с тобой.

– Он не может остаться здесь. – Я топаю ногой. Не позволю этому случиться. – Я уйду, папа. Клянусь богом, если ты попытаешься заставить меня согласиться на это, я снова исчезну.

Папа с самоуверенным видом откидывается назад.

– Знаешь, на днях мне звонил доктор Мэта. – Теперь папа смотрит прямо на Логана. – Они сказали, что твой брат готов ко второй стадии лечения. И спросили, оплачу ли я её.

Рука Логана соскальзывает с моей талии, и он медленно встаёт на ноги. Глядя на меня сверху вниз, он прикладывает палец к моим губам. Палец дрожит.

– Мистер Мэдисон, – он кивает моему отцу, а затем маме, – миссис Мэдисон. Было приятно с вами познакомиться. А сейчас мне пора.

Логан направляется ко входной двери.

– И, раз речь зашла о лечении Мэта, если его цена – свобода Эмили, то можете засунуть свои деньги себе в задницу.

Он останавливается у двери. Я висну на нём, как обезьянка на липучках.

– Пожалуйста, не уходи, – молю я. – Не так. Я могу всё исправить.

Логан отцепляет меня от своей руки.

– Знаю, что можешь.

Он целует меня в лоб, его губы задерживаются там, когда он с закрытыми глазами делает вдох. Затем он отстраняется.

– Мне нужно идти. – Его голос звучит хрипло. – Потом поговорим.

– Я разберусь с этим, а потом найду тебя. Обещаю.

Логан кивает. Он выходит за дверь и осторожно закрывает её за собой. С другой стороны стены раздаётся глухой стук – я знаю, Логан ждал, пока не выйдет наружу, чтобы что-нибудь ударить.

– Скатертью дорожка, – говорит Трип, потирая руки, словно стряхивая с них пыль.

Логан

Я сжимаю в ладони женскую грудь, прикидывая, насколько она отвиснет лет за двадцать и изменится татуировка, которую хочет сделать моя клиентка.

– По-моему, не самое лучшее место, – говорю я.

На моих руках латексные перчатки, и мы находимся за занавеской в дальней части тату-салона, где делаются татуировки на интимных местах. Я пытался уговорить Пола, моего самого старшего брата, заняться этим, но у него не было времени. Его дочь, Хайли, была с няней, и ему нужно было её забрать. Я вызвался поехать вместо него, но брат рассмеялся, покачал головой и ушёл.

Я снова сжимаю грудь. Прежде чем коснуться её, я заставил клиентку налепить на соски стикини. Так что в том, что происходит, нет ничего от секса. Для меня. Но, очевидно, не для неё, потому что она протягивает руку к пряжке моего ремня, и мне приходится сбросить её руку и поднять колено. Мне это не нужно. Я передаю ей её рубашку.

– Оденьтесь, пожалуйста.

Она выпячивает нижнюю губу, что, как она думает, выглядит сексуально. Но, по-моему, это глупо.

– Раньше с тобой можно было поразвлечься, – надувшись, говорит она.

Да, когда-то давно, когда я не был влюблён в женщину, которой не могу обладать.

Я все ещё не отошёл от того, что её отец предложил Трипу переехать к ней. Этот мудак мне даже не представился. Только и делал, что снисходительно говорил со мной, словно я тупой.

Ты. Козёл? Да. Ты. Козёл.

Но он тот козёл, что живёт с моей девушкой.

Занавеска колышется. Обычно так у меня спрашивают разрешения войти в эту часть салона.

– Заходите.

Из-за занавески показывается голова Эмили.

Ты занят? Показывает она. Мне нравится, когда она общается на языке жестов.

Несмотря на всё, что произошло до этого, я очень рад её видеть. Она медленно проходит через комнату и нежно меня целует. Мне не хочется отрываться от её губ ни днём, ни ночью. Для тебя я всегда свободен. И я рад, что клиентка всё-таки надела рубашку.

– А как же я? – спрашивает клиентка.

– По-моему, будет лучше сделать тату сбоку. Или под грудью – не на ней, – предлагаю я.

Она трясёт своими свободными от лифчика буферами под рубашкой.

– Они слишком большие для татуировки?

Я видел это миллионы раз. Пройдёт несколько лет, появится на свет парочка детишек – и её грудь будет свисать до живота. Нет, в этом нет ничего плохого – все женщины прекрасны – но для татуировки в этом точно нет ничего хорошего.

– Думаю, она лучше сохранится, если мы сделаем её под грудью. Она для твоего парня, ведь так?

Я смотрю на эскиз. Это мужское имя. Она кивает. Бедняга, этот болван, похоже, знать не знает, что она та ещё шлюха, которая удовлетворила бы меня в мгновенье ока. Сделаю тату почти незаметной – уверен, что не пройдёт много времени, когда она решит её перекрыть.

Я достаю своё оборудование.

– Подождёшь, пока я закончу? – спрашиваю я Эмили.

Нам с ней нужно поговорить. Я должен узнать, что случилось после того, как я ушёл – я больше не мог там находиться. Просто не мог. Не тогда, когда её отец вновь шантажировал её лечением Мэта. Если бы она меня спросила, я, возможно, не позволил бы ей пожертвовать собой в первый раз и, будь я проклят, уж точно не позволю ей сделать это снова. Она не какой-то там скот, которым можно торговаться. Она, чёрт побери, личность, и я безумно её люблю!

– Подожду, – отвечает Эмили.

Она уходит к Фрайди, нашему администратору, а я тем временем начинаю работу над татуировкой. Где-то через полчаса, когда она смеётся над чем-то, что сказала Фрайди, я выхожу с девушкой, на которой красуется новенькая татуировка. Эмили поднимает на меня свои красивые карие глаза. Я так сильно скучал по ней и очень рад, что она вернулась. Но меня не покидает лёгкое ощущение тревоги.

Девушка отдаёт деньги Фрайди и запихивает мне в карман свой номер телефона, проходя мимо. Когда она уходит, я выбрасываю его в мусорную корзину. Эмили поднимает брови.

– Мне есть о чём волноваться? – с ухмылкой спрашивает она.

Но мне как-то не до улыбок.

– А мне? – бросаю я в ответ и показываю, чтобы она шла за мной в заднюю часть салона.

Эмили позволяет мне помочь ей встать и идёт за мной.

– Ты закончил на сегодня? – спрашивает она, пока я чищу свои инструменты.

Я киваю.

– Что произошло после моего ухода?

Она тут же становится серьёзной. Её взгляд блуждает по комнате. Блин. Это плохо.

– Немного, – сморщившись, уклоняется она от прямого ответа.

Я поднимаю пальцем её подбородок, заставляя смотреть мне в глаза.

– Я не позволю тебе снова обменять свою свободу на лечение Мэта.

Она машет рукой в воздухе.

– Не переживай за это. Мама сказала ему, что сама заплатит, если дойдёт до этого. Она уже без ума от тебя. – Эмили мне ухмыляется. – Эти высокие, покрытые татуировками блондины – пожилые женщины сходят по вам с ума.

Из меня вырывается смех. Эмили продолжает улыбаться, но вдруг морщится.

– Расскажи мне, – уговариваю я. – Это не может быть хуже того, что я навоображал себе за целый день.

– Трип останется у меня, пока не найдёт себе собственное жильё. – Эмили ждёт моей реакции. Я делаю глубокий вдох, стараясь не выдать себя. – Ты злишься?

Я отодвигаю её от себя.

– Ты, блин, издеваешься? – Злость застилает мне глаза.

Эмили отступает от меня, и я понимаю, что она ещё ни разу не видела меня злым. Она видела меня раздражённым – когда спросила, не трахался ли я с другими. Видела меня плачущим. Видела меня, когда мне было больно – тогда мы все думали, что Мэт умрёт. Но она никогда ещё не видела меня по-настоящему злым. Я изо всех сил стараюсь смягчиться.

– Я злюсь на них. И если мне ещё раз доведётся увидеть Трипа, я сравняю его с землёй.

– Можно мне посмотреть? – спрашивает она, широко улыбаясь, а потом поспешно добавляет: – Видишь ли, тут вот в чём дело. Пока Трип ищет себе жильё, я решила рискнуть и попросить тебя остановиться у вас.

Эмили задерживает дыхание, пока ждёт моего ответа.

– Ты, блин, издеваешься? – снова спрашиваю я.

Но в этот раз я обнимаю её и кружу по комнате. Она хихикает, а я чувствую, как двигаются от смеха мышцы её живота. И она не пытается меня оттолкнуть, как сделала это с Трипом, когда он хотел проделать то же самое. И, конечно, это не сделало его самым счастливым человеком во всём долбанном мире. Думаю, это самое важное.

– Конечно, ты можешь остаться со мной. – Я тяну её за нос. – Глупая женщина.

Я хочу, чтобы она была рядом каждую минуту.

– Твои братья не будут против? – спрашивает Эмили.

– Они будут на седьмом небе от счастья, – отвечаю я и заправляю ей за ухо выбившуюся прядь. – Они тоже по тебе скучали.

– У вас в квартире воняет носками и протухшей пиццей? – спрашивает она.

Я морщусь. Наверное, так и есть.

– Может, немного, – говорю я и подкрепляю это жестом из большого и указательного пальцев.

Эмили прижимается ко мне, обхватив меня за талию. Она говорит что-то в мою грудь, но я не могу видеть её губы и поднимаю её лицо.

– Что?

– Я тебя люблю, – говорит она. И потом повторяет это снова, и снова, и снова. У меня сжимается сердце. Я целую её, как будто в последний раз, пока мы не начинаем задыхаться. Свет выключается.

– Я думаю, это намёк, что нам пора уходить, – говорю я и сдвигаю занавеску в сторону. На нас смотрит Фрайди, на плече у неё сумочка.

– Вы что, только что занимались здесь сексом? – невозмутимо спрашивает она.

– Боже, нет, конечно, – отвечаю я и легонько пихаю Фрайди в плечо, как пихнул бы свою сестру, будь у меня таковая.

– Это так негигиенично, – предупреждает она.

Эмили прикрывает рот рукой, стараясь не рассмеяться.

– Если секс всё-таки был, побрызгайте тут чем-нибудь. Каким-нибудь дезинфицирующим раствором, что ли. – Фрайди морщит нос.

– Ничего такого не было, – рычу я, протягивая руку к Фрайди. Она ненавидит, когда я треплю её по голове, поэтому визжит и уклоняется от меня.

– Ну, когда будет, не подцепите тут микробов. Постелите бумажное полотенце хотя бы. – Она очень серьёзно настроена, но мне всё равно смешно. Теперь, когда буду работать, не смогу не думать о сексе с Эмили.

– Я прослежу, чтобы он продезинфицировал, – говорит Эмили.

Я обнимаю её рукой, прижимая к себе. Потом целую. И, если мы сейчас же не уберёмся отсюда, у меня не будет другого выхода кроме как затащить её обратно за занавеску, а потом всё там продезинфицировать.

Мы выходим за Фрайди на улицу, и она запирает двери.

– Спокойной ночи, – говорит она нам. Сейчас ранний субботний вечер, так что я не предлагаю проводить её до дому. Она уже отходит, когда вдруг разворачивается обратно.

– Я рада, что ты вернулась, Эмили! – кричит Фрайди, сложив руки рупором, и только потом уходит.

– Она нечто, да? – спрашивает Эмили.

Это точно. Только вот что именно – мы не знаем.

– Не хочешь пойти куда-нибудь поесть? – спрашивает она. И тут я понимаю, что через её плечо перекинута знакомая мне чёрная холщовая сумка. Я забираю сумку и вешаю на себя.

– Смотрю, ты подготовилась, а?

– Я чувствовала, что ты меня не прогонишь.

Эмили широко мне улыбается. Я не смог бы прогнать её, даже если бы захотел.

– Давай пойдём домой и закажем пиццу, – предлагаю я и смотрю на часы. – Хайли ещё не должна лечь спать. Уверен, она захочет тебя увидеть.

– Тогда веди меня домой, – говорит Эмили.

Что я и делаю.