Текст книги "Вопреки предсказанию (СИ)"

Автор книги: Татьяна Лисицына

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 22 страниц)

Глава 31

Через пару недель Нина почувствовала первые признаки беременности. Надеясь, что все обойдется, она ничего не говорила Василию, пока не сходила к врачу, который подтвердил ее опасения. Всю дорогу домой будущая мать так была погружена в свои мысли, что не замечала ничего вокруг.

– Здравствуйте, Нина, – Алексей появился перед ней так неожиданно, что девушка вздрогнула.

– Здравствуйте, – пробормотала она. ей совершенно не хотелось ни с кем разговаривать, но не остановиться было бы невежливо.

– Как ваши дела?

– Спасибо, хорошо.

– У вас расстроенный вид, – заметил он. – Я могу вам помочь?

– Нет, вряд ли. Просто я узнала одну не слишком приятную новость, и теперь не знаю, как поступить, – отмахнулась она, пытаясь обойти его.

– Расскажите мне. Вдруг я мог бы дать вам нужный совет?

– Я знаю наперед ваши советы, – раздраженно заметила она. – Прийти в церковь, покаяться и получить отпущение грехов. Молиться и верить, что Бог не оставит меня. Если бы он существовал, он бы не допустил того, что случилось.

– Ну, зачем вы так, Нина? – Алексей грустно посмотрел на нее. – Если вы позволите, я провожу вас. Мне все равно в вашу сторону. Мне кажется, что вы изменились. Вы уверены, что правильно поступаете, оставаясь в этом доме с Василием?

– Да, – серьезно сказала Нина: – Я уверена, что поступаю правильно. А вы, надеюсь, больше не будете меня уговаривать, чтобы мы с Василием пришли в церковь и обвенчались? – с сарказмом спросила она.

– Я бы посоветовал вам уехать куда-нибудь. Эти люди погубят вашу душу. Вы не понимаете, что вы подвергаетесь опасности.

«Это как раз я и понимаю», – мрачно подумала Нина.

– Зачем вы вернулись к Василию? – продолжил Алексей. – Если вы вообразили себя спасительницей, так это не в ваших силах, а в руках Божьих.

– Тогда почему же ваш Бог не помог Николаю и позволил родителям отправить его в сумасшедший дом? – резко спросила Нина. – А ведь, кажется, Николай последнее время стал настоящим христианином.

Увидев его расстроенное лицо, она прикусила язык. Зачем она, вообще, она упомянула об этом?

– Я ничего не знал об этом.

– Сейчас ему лучше, – быстро сказала она. – Нам удалось вытащить его.

– И как вы ему помогли?

Нина улыбнулась и начала рассказывать, что его проблемы были не в этой, а в прошлой жизни. Алексей прервал ее, заметив, что церковь отрицательно относится к реинкарнации. С какой-то злостью Нина поняла, что ей удалось расстроить его.

– Пожалуй, будет лучше, если я пойду дальше одна.

– Нина, Нина, – Алексей грустно смотрел на нее. – Вы опускаетесь все дальше и дальше в пропасть. Бегите от Василия. Спасите вашу душу. Бог готов принять вас и простить ваши грехи.

– А я не нуждаюсь в прощении. Достаточно и того, что некоторых своих поступков я никогда себе не прощу. Мне придется жить с этим. – она впервые почувствовала свое превосходство над священником, потому что считала, что теперь знает больше него. – Да и слишком поздно.

– Не бывает слишком поздно.

– Я беременна от Василия, – бросила она ему и с удовлетворением заметила, как исказилось его лицо. – Или вы посоветуете мне сделать аборт? Что мне сделать, скажите? Родить ребенка, которого ждет Улита, чтобы сделать из него колдуна по своему подобию или убить его еще в утробе? Что? Что подскажет вам ваш Бог?

Алексей отшатнулся. Ему показалось, что впервые в лице Нины промелькнуло что-то зловещее. Неужели дьявол забирает ее к себе? Этого нельзя допустить. Но почему у него никогда не находится нужных слов, чтобы переубедить ее? Почему рядом с этой девушкой он всегда чувствует себя растерянным?

Нина наблюдала за ним, испытывая тайное наслаждение от своего бунта. Впервые она разрешила себе быть такой прямой и откровенной. Она не станет больше слушать его проповеди. Теперь он оставит ее в покое.

Алексей молча смотрел ей вслед, понимая, что теряет ее. Слишком поздно для спасения.

Василий застал Нину, сидящей в темноте у окна. Она не вышла встретить его, как обычно. Смотрела на выпавший утром снег. В камине потрескивали березовые поленья, комната выглядела теплой и уютной, если бы не висевший в воздухе страх.

– Милая, что случилось? Почему ты не зажигаешь свет?

Нина шмыгнула носом.

– Мне надо тебе кое-что сказать. Сегодня я была у врача, и он… – она разрыдалась, так и не закончив фразы.

– Ты беременна?

– Да.

– Это точно?

– Шесть недель. Ребенок должен родиться в первых числах июля. Возможно, даже в день Ивана Купала.

Василий, присев на корточки, взял ее ледяные руки в свои.

– Это я во всем виноват. Надо было держаться от тебя подальше. Я сделаю все, чтобы вас защитить. Ты веришь мне?

Да, – Нина кивнула. – Но как ты это сделаешь? Может, все-таки мне сделать аборт? Вдруг Улита заберет его у нас?

– Нет, ни в коем случае. Никаких абортов. Я уже люблю этого малыша и готов на все, даже на самые крайние меры.

– Что ты подразумеваешь под крайними мерами? – тихо спросила Нина.

– Если придется убить Улиту ради спасения тебя или малыша, я сделаю это.

– Ты сходишь с ума. Должен быть другой выход.

– Есть, я расскажу тебе о нем. Перестань плакать. – он достал из кармана платок и вытер ей слезы. – Тебе нельзя расстраиваться. Скажи, ты сегодня ела что-нибудь?

Нина отрицательно покачал головой. С утра ее так мутило, что она даже не смогла выпить кофе. Потом ездила в поликлинику, а уж когда узнала, что беременна и вовсе забыла о еде.

– Теперь тебе надо заботиться о себе. – он встал и включил свет. – Пойду, приготовлю что-нибудь поесть.

Глава 32

За ужином Нина едва смогла проглотить несколько кусочков жаркого. Все ее мысли крутились вокруг того, как спасти их будущего ребенка, и она не понимала, почему Василий отложил такой важный разговор. И как он, вообще, мог есть с таким аппетитом? Она отодвинула тарелку и вопросительно посмотрела на него, но Василий сделал вид, что этого не заметил. Хотел выиграть время, чтобы еще раз внимательно обдумать: стоит ли втягивать в ее в это дело. Без сомнения, он сделал бы все сам, но боялся, что не хватит сил. Он так долго считал Улиту своей родной матерью. Но теперь есть только он и его любимая, и они вдвоем должны противостоять злу, которое она несет в себе. Опасность существует. Он в этом уверен. Если бы Улита оставила их в покое, они бы уехали и начали все заново на новом месте. Но с ее способностью находить пропавшие вещи и людей она отыщет их где угодно. Да и некуда им бежать. Здесь у него есть дом, работа. Где и на что они будут жить? Отодвинув тарелку, он попросил Нину сварить кофе. Она молча вышла из гостиной. Василий уронил голову на руки, из груди вырвался стон. Он может позволить себе эту минутную слабость в одиночестве. Потом он вновь станет собранным и уверенным, чтобы не пугать Нину. Настанет ли день, когда они будут свободны? Всю свою сознательную жизнь он жил испытывая прямое или косвенное давление Улиты, и вот сейчас есть веская причина вырваться из-под ее гнета. Тогда почему же так страшно? Василий вздохнул. А ведь он должен быть храбрым. Ради Нины. Ради их малыша.

Услышав ее шаги, он выпрямился и пригладил волосы. Она поставила поднос на стол и забралась в кресло с ногами, вновь устремив на него вопросительный взгляд. Василий рассказал ей о каббалистическом проклятии, которое использовали иудеи. С помощью особой молитвы призываются ангелы-мучители, расправляющиеся с человеком, которого надо убрать. Произносится на кладбище в полночь. Читать нужно десяти женатым мужчинам, все должны быть в черном, а один из них в белом. С помощью этого заклятия по легендам погибло много людей, в том числе и Троцкий, а Шарон оказался в коме.

– Подожди, – Нина нахмурилась. – Они просто читали эту молитву на кладбище и больше ничего не делали?

– Это происходит не сразу, но достаточно быстро. И можно думать, что те, кто читал, не виноваты. Бог покарал.

Нина нахмурилась.

– Это все равно, что заговор на смерть. То, что Улита делает. Участвующие в обряде создают мысленную картину наказания, которая потом претворяется в жизнь. Для этого и нужны десять мужчин, чтобы усилить вероятность происхождения с этим человеком несчастья. На самом деле это настоящее убийство. Даже если предположить, что Бог существует, зачем ему ждать, пока его попросят, чтобы кого-то призвали к ответу. Неужели он не видит, кого нужно наказывать?

Василий задумался. Если посмотреть на это с такой точки зрения, то нет разницы – убить топором или с помощью обряда. Почувствовав духоту, распахнул форточку, и в комнату ворвался морозный воздух. Нина поежилась и накинула шаль на плечи. Василий подошел к бару и плеснул себе в стакан виски. Выпил залпом. Потом осмелился – был уверен, что она его осуждает – снова взглянуть на Нину. Ее лицо было серьезным и даже строгим.

– Сделав это, чем мы с тобой будем отличаться от Улиты?

Василий бросился в кресло и закрыл лицо руками. Когда поднял голову в его глазах стояли слезы.

– Прости меня. Мне не надо было до тебя дотрагиваться. Я проклят с самого детства.

Увидев его страдания, она пожалела о своих словах. Что толку в правильных рассуждениях? У них нет выхода. Другого выхода.

– Забудь о моих словах. Я просто рассуждала. У нас есть замечательное оправдание: мы хотим спасти нашего ребенка.

В его темных глазах застыла нечеловеческая боль.

– Ты уверена в этом?

– Да. И чем раньше, тем лучше, – решительно сказала Нина. – К чему откладывать?

– Может, мне попробовать одному?

– Ты говорил, что нужно десять человек, а нас только двое. Мы должны быть очень сильными. Примерно в шесть раз сильнее обычного человека, поэтому давай, как советуют в книгах, сосредоточимся на накоплении внутри себя этой негативной энергии. Мы будем вспоминать только плохое, что нам сделала Улита. Она убила мою мать. Она, – Нина сжала кулаки, и ее голубые глаза сузились от злости, – Она устроила поджог в церкви. Она чуть не лишила разума Николая. – Нина перечисляла преступления Улиты, как верующие перебирают четки во время молитвы.

Василий чувствовал, как ярость охватывает все его существо, создавая тот самый необходимый черный поток, который несет с собой смерть.

– Улита лишила меня нормального детства, сделала так, что я не знаю имен своих родителей, и она хочет сделать из нашего ребенка исчадие ада, – перечислил он хриплым голосом.

Нина взглянула на висевшие на стене часы и быстро сказала:

– Сделаем это сегодня, чтобы не откладывать?

Глава 33

На темном ноябрьском небе проносились быстрые облака, сквозь которые проглядывала полная луна. Держась за руки, Нина и Василий подошли к кладбищу. Чуть помедлив у входа, вступили в царство мертвых. У ворот кладбища горел один-единственный фонарь, освещая простые памятники ушедшим. Тихое деревенское кладбище. Только сейчас Василий понял, что если бы он был один, наверно, струсил бы и убежал. Он ужасно боялся мертвецов и кладбищ даже днем. Покосился на Нину, но она уверенно шла вперед по центральной аллее, видимо, не испытывая страха.

– Куда ты идешь? – шепотом спросил он, озираясь по сторонам. Ему так и казалось, что за каждым памятником кто-то притаился. Хотя, – успокаивал себя Василий, кому кроме них, могла прийти идея, отправиться ночью в такое место? Только Улите. Но в ее домике, когда они уходили, горел свет.

– Мне пришла в голову одна мысль, – тоже шепотом ответила Нина. – Если нам нужна помощь, почему бы не прочитать этот текст на могилах моих родителей.

– Мне кажется не стоит идти так далеко, – с ужасом сказал Василий. Он помнил, как далеко от входа была похоронена Дарья Дмитриевна. Нина почувствовала, как дрогнула его рука.

– Пожалуйста, давай сделаем это там. Это недалеко. В конце этой дорожки надо повернуть направо. Я пойду вперед.

Нина выпустила его руку и осторожно стала пробираться между могилами. Вдалеке завыла собака. Василий споткнулся о камень и растянулся на чьей-то могиле. Рука ощутила холодный скользкий камень, а нога провалилась в сырую землю. Он еле сдержал стон. В этот момент Василий был уверен, что мертвец потянет его за собой. Чертыхаясь, поднялся.

– С тобой все в порядке? – спросила Нина.

– Да, я просто споткнулся. Такая темнота.

– У тебя в кармане фонарик.

Василий выхватил из кармана фонарик и какое-то время водил им по сторонам, пытаясь убедиться в том, что они здесь одни.

– Может, лучше вернемся?

– Дай мне фонарь, я хорошо знаю дорогу. Не бойся. Мертвые не опасны.

Василий не мог с этим согласиться. Покойников и кладбищ он боялся куда больше, чем живых. Рубашка прилипла к телу от пота. Хорошо еще, что в темноте не заметно, как ему страшно. У могилы родителей Нина остановилась и высветила фонариком родные лица на памятнике.

– Ну, вот и пришли. Мне кажется, что тут не так страшно, как везде.

Василий посмотрел на часы со светящимся циферблатом и сказал, что пора начинать, но Нина опустилась на колени перед памятником.

– Мамочка и папочка. Мы пришли сюда, чтобы наказать Улиту и спасти нашего будущего ребенка. Помогите нам остановить ее. Прошу вас, присоединитесь к нашей молитве. Нам очень нужна ваша помощь. – Нина повернулась к Василию. – Начинай. Помни, ты должен вложить ВСЕ свое намерение, ВСЮ свою силу. Снова и снова вспоминай ее преступления и удерживай черный поток ненависти.

Если Василий и волновался до этого, то сейчас почувствовал неожиданный прилив сил, словно Нинины родители на самом деле услышали просьбу их дочери и присоединились к ним. Он погасил фонарь, и луна осветила фотографию Дарьи Дмитриевны. Ему сразу вспомнились похороны и все, что этому предшествовало.

– Мы собрались здесь во Имя Твое, и просим Тебя ради священных строк, читаемых нами, услышать и совершить свой суд безотлагательно…

Голос Василия раздавался над ночным кладбищем и в нем была сила, побуждающая проклятие к действию. Сейчас они оба не сомневались, что рано или поздно Улиту призовут к ответу.

Василий закончил, памятник погрузился во тьму. Молодой человек зажег фонарь и нашел руку Нины. Она наклонилась и поцеловала фотографию мамы на памятнике. «Словно поблагодарила за помощь», – подумал Василий. Домой возвращались молча, как и было предписано.

Глава 34

Возмездие запаздывало. Встречаясь с Улитой, Нина и Василий опускали глаза, стараясь побыстрее проскользнуть мимо, снова и снова терзаясь вопросом, когда Бог накажет колдунью. В ночь под пятницу будущему отцу приснился страшный сон. Когда проснулся, понял, что это был знак, что все произойдет сегодня.

Василий несколько раз звонил Нине, но она каждый раз говорила, что все как обычно. Только с наступлением сумерек молодая женщина заметила, что Улита направилась в баню. Почувствовав, что не в силах находиться дома, Нина быстро оделась и вышла на улицу. Замедлила шаг только, когда начала задыхаться. «Куда я бегу?» – спросила она себя, но не смогла найти разумного ответа на этот вопрос. Страх тисками сдавливал сердце, заставляя уходить все дальше и дальше. В кармане куртки зазвенел мобильный телефон, и Нина быстро схватила трубку.

– Ты где?

Нина сказала, что как только заметила, что Улита заперлась в бане, вышла на улицу. Не смогла больше находиться дома.

– Наверно, опять задумала какое-то колдовство против нас. Мне кажется, она знает.

– Не возвращайся в дом без меня. Мне приснился сон. Не могу сейчас рассказать, – в трубке послышались гудки.

Нина набрала номер Василия снова, но вежливый женский голос сообщил, что абонент находится вне зоны действия сети.

– Что за черт?! – выругался Василий, глядя на погасший экран. Попробовал включить снова. Безуспешно.

– Юрка, дай мобилу, – попросил он парня из бригады.

– На, держи. Только осторожнее. Я его купил позавчера. – парень с любовью держал новую игрушку на широкой мозолистой ладони. – Видишь, какой красавец? У него столько функций, просто обалдеть. И фотоаппарат, и плеер…

– Хватит болтать, – еле сдерживая нетерпение, Василий вырвал телефон из рук. И ту понял, что не помнит нового номера Нины.

– Проклятие, – пробормотал он и чуть не швырнул бесполезный телефон об асфальт. Неуправляемое желание сорвать на ком-нибудь злость захватило его целиком и только колоссальным усилием воли, он заставил себя успокоиться. Быстрыми шагами покинул стройку и направился по безлюдной улице, снова припоминая сон.

Ему приснился пожар. Горела баня. Улита была внутри, и он чувствовал, что ему нельзя подходить к ней. Но, услышав ее крик, выбил дверь и вытащил ее. Вид ее обгоревшего тела был страшен. Черными руками она протягивала ему свой амулет. Он проснулся. Весь день сон не выходил у него из головы. Он знал, что умирая, колдун, должен передать кому-нибудь свое мастерство.

Василий снова достал из кармана телефон и попытался включить. После нескольких неудачных попыток убрал его в карман. Как найти Нину? В их поселке было много параллельных улиц. Он шагал так быстро, как мог. Теперь он был почти уверен в том, что все произойдет так, как ему приснилось. Стало страшно. Он нерешительно остановился на перекрестке, вглядываясь вдаль. Уже совсем стемнело. Пятнами горели фонари. Где же ты, милая? Только не возвращайся домой. Василий свернул налево и опять ускорил шаг. Теперь он почти бежал, но и на этой улице Нины не было. Надо зайти домой, чтобы убедиться, что ее там нет. Потом он снова будет ее искать. Подходя к дому, почувствовал запах гари. Тяжело дыша, распахнул настежь калитку и остановился. Горела баня. Значит, Бог, в которого он никогда не верил, услышал их молитву. Ему надо уйти и сделать вид, что его здесь не было. Страшный стон, доносящийся из бани, пригвоздил его к месту. Стон раненого зверя, а не человека. Василий задрожал. Он уже слышал этот стон! Во сне! Стон повторился.

Он выбил дверь ногой и ворвался внутрь. Улита лежала на полу. Василий вытащил ее на воздух, положив на снег. Одежда обуглилась, обгоревшее тело пахло паленым. Он убил ее! Он – убийца! Неожиданно Улита закашляла. Он мог поклясться, что в этот миг обрадовался. «Прости меня», – прошептал он, опускаясь на колени.

– Не подходи к ней! – услышал он отчаянный знакомый крик и оглянулся.

В двух шагах от него стояла Нина. В ее памяти всплыли слова отца: «настанет момент, когда он перестанет сопротивляться, и тогда Улите удастся забрать его в царство зла».

– Вася, оставь ее, она получила по заслугам. Ей нужно передать свою власть перед смертью.

– Сынок, – застонала Улита. – Приподними меня. Я задыхаюсь, – Василий стянул с себя куртку и подложил ей под голову. Он чувствовал свою вину, и, стоя возле нее на коленях, был готов умолять о прощении.

Нина схватила его за плечо, пытаясь оттащить.

– Вспомни, скольких людей она погубила. Вспомни мою мать, – ее голос сорвался, она видела, что он не реагирует на нее. – Я умоляю тебя: отойди от нее ради нашего малыша. Упоминание о ребенке придало Улите сил. «Значит, их будущий правитель родится вовремя».

– Не верь ей, – прохрипела старуха. – Ты должен передать наши знания своему сыну.

Нина вцепилась в Василия и попыталась оттащить.

– Не слушай ее. Неужели ты хочешь погубить нашего ребенка?

– Разве ты не видишь, что она умирает? Я не могу оставить ее сейчас, – он склонился над Улитой.

– Сынок, я должна назвать тебе твое настоящее имя. Имя, которое поможет тебе занять место в наших рядах. Тебя зовут… – она сделала паузу, и ее рука начала шарить у себя под рубашкой. Василий вспомнил сон и понял, что сейчас произойдет. Посмотрел на Нину, которая в этот момент показалась ему ангелом. Тихим покорным ангелом, который сложил крылья, потому что больше не в силах помочь. Старуха сорвала амулет с груди. – Твои родители назвали тебя Иваном, в честь нашего почитаемого Купала.

– Иван, – повторила Нина, пытаясь понять, почему это простое русское имя нагоняет на нее такую тоску. Внезапно поняла. Нумерология. Буква «и» – это единица, буква «в» – тройка, буква «а» снова единица, а буква «н» – шестерка. Сложив быстро цифры, получила одиннадцать, что при редукции давало двойку. Ту самую дуаду, которая соответствует колдовскому числу. Эта проклятая двойка уже присутствовала в числе сущности, и теперь она появилась в имени.

– Так значит, ты подтверждаешь, что вы украли меня? – воскликнул пораженный Василий.

– Нам пришлось долго искать тебя. – Улита сунула амулет ему в руку. – Храни это, Иван. Здесь твоя сила.

Чувство невозвратимой потери нахлынуло на Нину. Все кончено. Она потеряла его. Ей нельзя было уходить. По ее лицу текли слезы. С амулетом Улита передала ему свое тайное знание. Теперь он тоже принадлежит темным силам. Нина выхватила у него из рук амулет и бросила в огонь. Губы старухи искривились, и она выдохнула:

– Теперь ты один из нас. Передай наше знание своему сыну.

Из ее горла вырвался предсмертный хрип.

– Она умерла, – Василий жалобно взглянул на Нину.

Нина молчала, глядя на старуху. Она не могла заставить себя приблизиться к ней, чтобы удостовериться в ее смерти. Она не чувствовала ни жалости, ни угрызений совести, лишь только боль, от того, что старухе вновь удалось перехитрить их.