Текст книги "Рассказы (СИ)"

Автор книги: Татьяна Лисицына

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 16 страниц)

Ищите среди своих

История началась с того, что к своему сорокалетию я решила купить себе норковую шубу. Совершенно необдуманное для нашего семейного бюджета решение, но приближающаяся годовщина так удручала меня, что я решила сделать себе подарок, который помог бы перешагнуть через новый рубеж.

Шубка из голубовато-серебристой норки была великолепна, она подчеркивала глубину моих глаз, оттеняла светлые волосы и делала меня моложе лет на десять. Наконец-то я выглядела респектабельно и дорого, что подобало даме моего возраста.

Прижав к груди большой пакет, я вышла на улицу и пожалела, что до зимы еще далеко. Мне хотелось надеть шубку прямо сейчас, поймать завистливые взгляды женщин, улыбнуться комплиментам мужчин и гордо-гордо пройти мимо.

Первый ушат холодной воды на меня вылил муж Игорь, когда я красивой походкой в туфлях на высоких каблуках, накинув на плечи бесценный мех, вошла к нему в комнату.

– Ты с ума сошла?! Зачем ты это купила?! Да ты хотя бы представляешь, сколько всего можно было сделать на эти деньги? – обрушился на меня Игорь.

Я представляла себе это очень хорошо, потому что пока ехала домой на метро, только об этом и думала. Но стоило мне вытащить из пакета мое сокровище, от моих сожалений не осталось и следа. Имею право, в конце концов. Не каждый день ты переходишь в старую лигу, а для меня с детства сорокалетие казалось чем-то подобным старости. И пусть все знакомые и незнакомые уверяли меня, что я выгляжу на тридцать, а мою дочь называли моей сестрой, я каждый день, придирчиво изучая свое лицо в зеркале, находила новые морщинки. Иногда я задумывалась над тем, чтобы исправить дату рождения в паспорте, иногда о пластической операции, а пока истязала себя до седьмого пота в спортзале и полюбила верховую езду, потому что от нее проходит целлюлит. И только шуба чудесным образом сняла все мои комплексы, когда я была в ней, у меня разглаживались морщины и выпрямлялась спина. В ней я чувствовала себя богиней без возраста. Гера или Афродита. Не важно.

Я кокетливо поправила волосы и снова встала перед мужем:

– Ну, посмотри, разве мне не идет? Продавец в магазине сказал, что этот цвет заставляет мои глаза сиять подобно звездам. – Игорь оторвался от телевизора и еще раз взглянул на меня:

– Я не разделяю этих ваших женских восторгов относительно шмоток. Все бабы одинаковы, и все хотят норковую шубу.

– Тебе просто жалко денег! – обиженно возразила я и, вздернув подбородок, зацокала каблучками в спальню. Богиня унижаться не будет. Другие мужчины будут делать мне комплименты зимой, и тогда мы посмотрим. Игорек просто ревнует.

Я вновь застыла перед зеркалом. Почему-то мне казалось, что у шубы есть душа. Иначе, почему она так влияет на меня? Я чувствую себя королевой. Я даже забыла о приближавшемся дне рождении. Может, все-таки стоит сменить паспорт? Тридцать мне подходит гораздо больше или все-таки двадцать восемь?

Второй ушат воды вылила на меня дочь Марина. Оглядев меня с ног до головы критическим взглядом, она попросила примерить обновку. Я с неохотой отдала приобретение в руки дочери, и та быстро накинула ее себе на плечи.

– Правда, мне больше идет? – наглое восемнадцатилетнее создание улыбалось своему отражению, вновь напоминая мне о предстоящем рубеже, который я вовсе не собиралась брать.

– Норка – мех взрослых женщин, – напомнила я ей, стаскивая с нее шубу. Ах, как безжалостна молодость!

Зазвонивший телефон прервал наш диалог. Маринка схватила трубку.

– Привет, Настен. Что делаю? Да ничего особенного. Норку примеряю. Мне так идет. Нет, не моя. Мама себе купила. У нее же это, кризис среднего возраста. Чувствую: не поедем мы на море. Ох, я даже не знаю, сколько стоит. Мам, сколько стоит шуба?

– Не твое дело, – сидя на диване, я оглаживала шубу, словно кошку, запуская пальцы в глубину меха и наслаждаясь его мягкостью. Никто, ну никто меня не понимает.

– Мам, тебя к телефону, тетя Вера хочет с тобой поговорить.

С Верой мы подружились еще в институте. Единственная из женщин, которая не завидовала моему успеху у мужчин и моей внешности. Мы часто встречались, и дочки наши тоже. Я выхватила трубку. Верка! Ну, конечно. Вот, кто скажет мне то, что я хотела услышать. Верка подтвердит, что мне просто необходимо было приобрести эту шубу.

– Вера! Приходи немедленно! – закричала я в трубку. – Ты должна это увидеть!

* * *

Однажды, возвращаясь всем семейством с дачи, мы обнаружили дверь нашей квартиры незапертой. Замок не был взломан, но раскиданные в беспорядке вещи на полу, раскрытые дверцы шкафов, фотографии и бумаги на полу говорили о том, что в квартире кто-то побывал. Конечно, первым делом я рванулась к шкафу, но моя шубка исчезла вместе с чехлом. К ней присоединились мои золотые украшения и деньги, заботливо собираемые мужем на покупку новой машины. Для меня это был удар. Я могла обойтись без своих побрякушек и новой машины, но то, что воры забрали мою шубу, совершенно выбило меня из колеи.

Не особенно рассчитывая на помощь, я позвонила в милицию. Приехавшая поздно ночью, когда мы уже успели разложить вещи по местам, следственная группа никакого интереса к нашему делу не проявила. Покончив с формальностями, я легла спать со слезами на глазах, чувствуя, что мой мир рухнул. Никто никогда прежде не залезал в мою квартиру. Почему-то я всегда считала, что у нас нечего брать. И вот, оказывается, нашлось. И даже очень много.

Чувство гадливости, поселившееся в моей душе, заставило меня начать собственное расследование.

Дело было так. Через пару дней нам позвонил следователь и попросил явиться в местное отделение уголовного розыска для дачи показаний. Пошуршав документами, мужчина сорока лет в рубашке цвета хаки, уставился на меня холодными проницательными глазами.

– Ну, и как вы думаете, кто это сделал? – пока я сидела с открытым ртом, он продолжил: – Маргарита… – он сделал паузу, глядя в бумаги, отыскивая мое отчество.

– Прошу вас, называйте меня по имени, – быстро сказала я. – Отчество заставляет меня чувствовать свой возраст.

Друзья называли меня Марго, не знаю, что они имели в виду, но я всегда полагала, что это из-за романа Дюма «Королева Марго». А я отнюдь не возражала быть королевой.

– Хорошо, – легко согласился следователь, я тоже не люблю формальностей. – Итак, Маргарита, не удивляйтесь моему вопросу. Более семидесяти процентов краж совершаются знакомыми и знакомыми знакомых. Кто-то кому-то похвастался новым приобретением, тот рассказал своим друзьям, а друзья… Ну, в общем, вы понимаете.

– Послушайте! – возмутилась я. – У нас очень приличные знакомые. Да и вообще, как можно подозревать друзей? Это же… – я сделала неопределенный жест рукой, непроизвольно взмахнув только что сделанным маникюром ярко-красного цвета. Следователь, проследил взглядом за рукой и улыбнулся.

– Ну хорошо, – он поднялся из-за стола и приоткрыл дверь в смежную комнату, откуда доносился веселый голос моей дочери, конечно, не упустивший возможности пококетничать с молодыми операми. – Слышите?! – он закрыл дверь и сел на место. – Вообще-то я больше имел в виду знакомых вашей дочери, нежели ваших с мужем. Она у вас девочка общительная. Вы уверены, что хорошо знаете, с кем она сейчас общается?

Я опустила глаза. Моя Маринка в данный момент находилась в поиске своей настоящей любви. Не первый раз, между прочим. Но в этот раз, по совету журнала «Космополитен», к бесконечным походам на дискотеки была добавлена тяжелая артиллерия: знакомство через сайты. Если честно, то я, вообще, не подозревала, кого она могла выловить в сети. Последнее, что мне вспомнилось, был неприлично огромный букет роз в ее комнате и белоснежная «Ауди», поджидающая под окном. Кто он? Кажется, она называла его… Вот ведь, я даже не помню его имени.

Напряженная работа мысли на моем лице не ускользнула от следователя.

– Вижу, что заставил вас задуматься. Придете домой, составите список, побеседуете с дочерью. Буду рад вашему звонку, – он улыбнулся, – В любое время. А сейчас позовите-ка ко мне вашу дочурку. Хватит ей уже оперов от работы отвлекать.

Из уголовного розыска мы вышли притихшие. Я вспоминала следователя, а дочка, я просто уверена в этом, того голубоглазого опера. Он был самым симпатичным и неприлично молодым. Внезапно я вспомнила о цели нашего визита.

– Послушай, может ты все-таки расскажешь мне про твоего знакомого, который приезжал на «Ауди».

– А что рассказывать-то, мам? Он больше не звонит с тех пор, как… – дочурка потупила глазки и ее щечки предательски покраснели.

– Это с каких-таких пор?

– Ну, помнишь, он разбудил нас ночью, когда мы были на даче. Я к телефону не подошла, просто вырубила его и все.

Внезапно меня осенило. Он звонил в те самые выходные, когда и произошло роковое событие. Так сказать, проверял, подлец. Наверно, стоял у двери нашей квартиры и слушал, зазвонит ли мобильный, чтобы узнать, есть ли кто дома. Я читала недавно об этом в детективном романе.

– Ну, ты же не думаешь, что это он? – пискнула дочка.

– А почему бы и нет?! Следователь сказал: «Ищите среди своих». Ты вообще что о нем знаешь? Где он работает, например?

Маринка хихикнула.

– Ну, я как-то спросила, он сказал, что киллером.

Мне почему-то не стало смешно. С кем, вообще, проводит время моя дочь?

– Он знал, что мы уезжаем на дачу?

– Ну, если честно, то да.

Я вздохнула.

– Ну вот, далеко ходить не надо. Мы, кажется, нашли вора. Ты была у него дома? – упавшим голосом спросила я.

Маринка молчала.

– Была или нет? Отвечай!

– Ну была, была. И что? Я же взрослая. В интимные отношения не вступала. Мы икру черную ели.

– Икру черную они ели! Совсем ума у тебя нет. Поехала к киллеру икорки покушать. Адрес-то хоть запомнила?

– Где-то на «Полежаевской», если подъехать, то найду. – Вдруг Маринка схватила меня за руку, глаза у нее стали, как блюдца. – Мам, я вспомнила. У него в квартире одна комната была заперта. Может, он там что-то прятал?

– Краденное, – сразу решила я. – И там, наверно, моя шуба.

– Ой, мам! – Марина виновато заглянула мне в глаза. – Ну, не сердись. Я же не знала, что он вор. Выглядел вполне прилично, даже слишком.

– Ты фамилию его помнишь? – спросила я.

Маринка наморщила лоб.

– Что-то похожее на Забаву. Я паспорт его смотрела, когда он вышел. Ну, чтобы точно знать, женат он или нет.

– И…?

– Штампа не было. Прописан в Москве. Я же помню, ты говорила: не надо иногородних.

План созрел в голове, пока мы ехали на машине домой. Конечно, об этом ухажере надо сообщить следователю. Но, кроме мобильного телефона, мы не располагали никакими данными.

– Марин, слушай, а давай туда сейчас съездим. Это же недалеко. Ты найдешь его дом, потом проверим по базе данных его фамилию. Кстати, если «Ауди» там стоит, заодно и номер машины запишем.

– А если мы его встретим во дворе? – испугалась Марина.

– Ты наденешь мои новые темные очки и спрячешь волосы под кепку. К тому же темнеет.

Фамилия подозреваемого, как мы потом выяснили, оказалась Забара. На самом деле похоже на Забаву. Едва дождавшись утра, я позвонила следователю и выложила свою версию, подкрепленную фамилией, адресом и номером машины. Следователь внимательно все записал и, когда я уже хотела спросить, когда они устроят обыск и вернут мне шубу, неожиданно сказал:

– Спасибо, Маргарита. Мы все проверим. А вы продолжайте!

– Что продолжать, если я нашла вора?

– Ну что вы?! – мужчина добродушно рассмеялся. – Ваш Забара всего лишь один из подозреваемых, а их должно быть несколько. Так что ищите, – он усмехнулся, – Уверен, он где-то среди своих.

Я разочарованно повесила трубку. Снова искать. Составить список своих знакомых, знакомых и сослуживцев Игоря, Маринкиных друзей, одноклассников. Всех обзвонить, выяснить. Не просто, оказывается, быть следователем, очень не просто.

Вера позвонила вечером, когда мой список насчитывал уже порядка пятидесяти человек, а я сама была не рада, что за него взялась.

– Марго, представляешь, а Настя моя замуж выходит?! – голос подруги был взволнован.

Настя была всего на год старше моей Маринки, они иногда встречались, хотя большой дружбы между ними не было, уж слишком разными были их интересы. Настя, говоря языком моей подруги, была рождена, чтобы стать образцовой женой и домашней хозяйкой. Моя же дочурка, напротив, с присущим ей юношеским максимализмом стремилась взять от жизни как можно больше развлечений. Наш подозреваемый под номером один был тому доказательством.

– Ой, правда? Надо же, новость-то какая. Еще, кажется, недавно мы с тобой их в колясках катали. Ну, и старые же мы стали, – затянула я свою любимую песню. – А жених-то кто?

– Сережа Дубравный, ты его знаешь. Он еще к твоей Маринке клинья подбивал, но ее подобные парни не интересуют. А Настя влюблена в него еще со школы. Ну сейчас, кажется, у них все сладилось. Она так счастлива, что я смирилась.

Я нахмурилась. Дубравный мне определенно не нравился. Странноватый парень без определенных занятий. Кажется, Марина говорила, что он нигде не учится и не работает. Не самый лучший выбор для такой девочки, как Настя.

– Поздравляю, – без особого энтузиазма откликнулась я.

– Спасибо, – в тон мне ответила Вера. – Я понимаю, наверное, надо было попытаться отговорить. Но я не могу. Настя просто светится от счастья. Уже свадебные платья присматривает. Я помню, как моя мать не разрешила мне выйти замуж за парня, который мне нравился, и как я потом ее возненавидела. Не хочу, чтобы с Настей произошло что-то подобное.

– Наверное, правильно, пусть сама решает. Ее жизнь, – поддержала я Веру. – Когда свадьба-то?

– Через месяц. Они кольца уже купили и ресторан заказали.

– А деньги-то откуда? – удивилась я, зная о том, что Вера с трудом сводила концы с концами, чтобы Настя могла учиться в МГИМО.

– Сергей все оплатил. Даже лимузин заказал, не поскупился.

– Так он же вроде не работает и родителей у него нет?

– Сказал, что подвернулось выгодное дело.

Что-то неприятно защемило у меня в груди, но я попыталась выкинуть подозрения у меня из головы. В конце концов, моя лучшая подруга. Да как такое может быть? Похоже, я просто становлюсь параноиком. Вера повесила трубку, пригласив меня в выходные попить винца и поболтать, а я… я не могла отделаться от мысли, что здесь что-то неладно. Откуда у парня взялись неожиданные деньги? И хуже всего было то что, вспоминая его, я могла предположить, что Дубравный из той породы людей, которые могут залезть в чужую квартиру. Итак, Дубравный или Забара? Или…. Я взглянула на длинный список, которому, казалось, не было конца. Пока разговаривала с Веркой, вспомнила еще двоих.

Своими опасениями на счет Дубравного я поделилась с Игорем. Но он только посмеялся.

– Слушай, Марго, я, конечно, понимаю, что ты всерьез восприняла слова следователя, но я думаю, что он погорячился. Воры наши, наверняка, со стороны были. Посмотри, сколько у нас во дворе всяких сомнительных личностей толкается. Кто-то вычислил, что мы каждые выходные на дачу уезжаем. А ты: то Забара, то теперь этот, как его фамилия?

– Дубравный.

– Ну вот, Дубравный. – Игорек обнял меня за плечи. – Ну забудь, Маргошка, забудь. Никто никого не найдет и невозможно подозревать всех своих знакомых. Ты еще родителей в этот список включи.

– Но мне так жаль шубы, – вздохнула я.

– Твоя шуба была глупой покупкой, – Игорь отвернулся к телевизору, показывая мне, что разговор ему неприятен. Конечно, я его понимала. Он мечтал машину поменять. Проклятые воры! Не быть мне богиней в шубе, а ему владельцем иномарки. И, конечно, он прав. Никакой Дубравный не вор. Просто лентяй, который не работает.

В выходные, прикупив бутылочку итальянского вина, я отправилась в гости к Вере. Уже подходя к подъезду, я увидела Дубравного. Подняв капот, он с умным видом ковырялся в двигателе подержанной девятки. «Наверно, кому-то помогает», – подумала я, проходя в подъезд. В коридоре принаряженная Настя красила губы перед зеркалом.

– Здравствуйте, тетя Марго, – радостно поприветствовала она меня. – Вы Сережку видели? Он там, возле подъезда, в машине. Вчера купил на рынке. Представляете, как здорово, у нас в семье, наконец, появилась машина!

Свет от ее блестящих глаз ослепил меня и заставил обо всем забыть. Господи, я никогда не видела Настю такой счастливой! Как же преображает девушек влюбленность. Наверно, мне тоже надо влюбиться.

Она выбежала из квартиры, оставив в коридоре запах цветочных духов и ощущение весны. Я улыбнулась и тряхнула головой. Срочно выбросить все подозрения из головы! Срочно!

Мы долго сидели с Веркой и пили вино. Подруга рассказывала про Настю, мы вспоминали молодость. Даже всплакнули. Вроде и не старые еще, а девочки уже замуж выходят. Может, скоро и моя тоже. За какого-нибудь Забару. Опять я об этом. Забыть, забыть.

Когда мы приканчивали бутылку, снова прибежала Настя. За руку втащила к нам на кухню Дубравного.

– Вот, тетя Марго, познакомьтесь! Это Сережка мой! Сережка! – объявила она звенящим голоском, преданно заглядывая ему в глаза.

– Здравствуйте! – пробормотал Дубравный и, выдернув руку, вышел из кухни. Гулко хлопнула входная дверь.

– Что это с ним? – удивилась Вера.

– Не знаю, наверно, устал, – отмахнулась Настя. – Мы, в общем-то, на минутку зашли. Сказать, что идем на дискотеку в «Мираж».

Дальнейшее я помню плохо, все-таки алкоголя в крови было предостаточно. А красное вино меня очень возбуждает, если рядом есть представители мужского пола, я начинаю кокетничать, если нет, мне хочется любых действий.

Воспользовавшись тем, что Вера начала мыть посуду, я выскочила в коридор и увидела барсетку Дубравного. Залезла в нее, нашла ключи от квартиры. Быстро спрятала в карман и подумала о том, что он вполне мог точно так же позаимствовать мои ключи, пока мы с Веркой были на кухне и успеть сбегать в мастерскую, чтобы сделать себе дубликат. Сумочку я всегда оставляла в коридоре, а приходила обычно надолго. Это объясняло то, что замок не был взломан. Сергей вернулся с лестницы, где, видимо, курил. Он снова опустил глаза и проскользнул мимо, пока я делала вид, что поправляю прическу перед зеркалом. В отражении я поймала выражение его лица. Очевидно, что ему было неловко со мной встречаться.

Мозг работал быстро и четко. Прощаюсь и ухожу. Возвращаюсь домой, нахожу адрес Дубравного по компьютеру и еду к нему. После того, как его папаша-пьяница умер, он стал счастливым обладателем однокомнатной квартирки, где проживал один. Все это я знала от моей Маринки, которая не раз бывала там с компанией.

Свежий воздух выдул пары алкоголя из моей головы, и я испугалась. Что же я делаю? Не надо туда идти. Это не приведет ни к чему хорошему. Даже если Дубравный – вор, он наверняка уже избавился от краденного. Единственное, что он мог не успеть пристроить – это шуба. Стояла середина июля, явно не сезон мехов, и вполне возможно… Ну, я только посмотрю одним глазком и уйду. Может, мне просто показалось. Тогда я выброшу все из головы. Может, это Забара? Кстати, Забара. Я вытащила из кармана мобильный и набрала номер следователя.

– Ну как, вы проверили Забару? – поинтересовалась я после приветствий.

– Ухажер вашей доченьки, Маргарита, конечно, странный тип, – слащаво звучал голос следователя. – Но не волнуйтесь, мы им занимаемся. Но вы все же ищите. Ищите среди своих.

– Ищу, – откликнулась я и бросила трубку. Знал бы он, насколько я вошла в роль.

На всякий случай я прихватила с собой газовый баллончик. На четвертый этаж поднималась пешком, предварительно, позвонив в домофон. И все равно руки у меня тряслись, и я долго возила ключом мимо скважины. Скрип соседней открываемой двери чуть не вызвал у меня остановку сердца. Что я скажу, если соседка спросит, кто я такая? Дверь захлопнулась, и я, еле переводя дыхание, провернула ключ.

Это было впервые в моей жизни. Я проникла в чужую квартиру, предварительно выкрав ключи. Единственным извинением, которое я могла предоставить – это то, что я ничего не собиралась брать. Если только свое. В нос мне ударил стойкий запах сигарет, и я поморщилась. В квартире давно никто не убирался. В прихожей клочками висели обои пятидесятых годов. Споткнувшись об расставленные кроссовки, я вошла в комнату. Неубранная кровать, сомнительной чистоты белье, на журнальном столике остатки еды, по которой ползали мухи. Бог мой, да он просто грязнуля. Какое счастье, что Вера не видела, в каком состоянии ее будущий зять содержит жилище. Впрочем, не мое дело. Я быстро огляделась. Где искать? Мебели было немного. В углу стоял небольшой шкаф с треснутым зеркалом, с которого я решила начать обыск. Дверца, предательски скрипнув, отворилась. Пара вешалок с куртками, несколько вывернутых свитеров на полках. Спортивная сумка, еле видневшаяся из-под коробок и тряпок. Я вытащила ее из шкафа и открыла молнию. Прежде чем я могла что-то увидеть, моя рука утонула в пушистом мехе. Шуба. Я осторожно достала ее из сумки и прижала к себе. Ворсинки меха щекотали голые руки, и я неожиданно поняла, что плачу. Это была она, моя вожделенная норка, о которой я мечтала столько лет. Забыв обо всем, я надела ее на плечи, просунула руки в рукава и завязала пояс. Посмотрела на себя в зеркало. Я снова была богиней.

Зазвонивший в кармане телефон заставил меня вздрогнуть.

– Марго, ты где? – голос Игоря звучал успокаивающе по-домашнему.

– Я… Я… – мой голос срывался от волнения. – Я нашла свою шубу, – наконец, выговорила я.

– Что значит, ты нашла? Ты хочешь сказать, что милиция…

– Милиция здесь ни при чем. Я нашла ее сама. – я торопливо обрисовала ситуацию, не отрываясь от зеркала и не снимая шубу, несмотря на то, что основательно вспотела. Лето все-таки.

– Ты совершенно повернулась на этой шубе! Ты украла ключи, залезла в чужую квартиру. Что если этот Дубравный сейчас вернется?

– Как он попадет в квартиру, если у него нет ключей? К тому же он поехал с Настей на дискотеку на всю ночь.

– Мало ли что может случиться. Передумает, поссорятся по дороге. Что ты там делаешь?

– Я… Я смотрю на себя в зеркало.

– Нашла время! – взорвался муж. – Бабе сороковник скоро, а ума, как у птички. Ты понимаешь, что тебе надо выбираться оттуда? Я сейчас заеду за тобой. Нет, это будет долго. Лучше ты сама выходи, я подберу тебя где-нибудь по пути.

– Ладно, договорились, – я подошла к входной двери.

– Марго?

– Да?

– Ты шубу сняла? На улице тридцать градусов.

Ах, да, я с сожалением бросила прощальный взгляд в зеркало в прихожей. Наверно, я все-таки больна. Мне казалось, что как только я сниму шубу, она снова исчезнет.

– Сейчас сниму.

– Маргош, слушай, а ты хорошо там все посмотрела? Может, где-нибудь там деньги наши лежат?

– Нет, я… я… – мне стыдно было признаться, что, найдя свой мех, я совершенно забыла обо всем. А ведь в числе украденных вещей были кольца, которые носила еще моя бабушка. – Я сейчас посмотрю.

– Не надо, лучше уходи. Я боюсь за тебя. Вдруг он вернется. Какая же ты у меня все-таки сумасшедшая. – Игорь повесил трубку, а я, засунув шубу в сумку, бросилась к ящикам видавшего виды поцарапанного стола. Все-таки, надо посмотреть. Но ни денег, ни колец мной обнаружено не было. Уже подходя к двери, я вспомнила о том, что оставила отпечатки пальцев и, вернувшись, быстро протерла ручки шкафа и ящиков носовым платком.

В ожидании Игоря я сидела на остановке, чувствуя себя настоящим детективом. Я нашла свою шубу и вычислила преступника. А следователь-то был прав. Завтра я позвоню ему и заявлю на Дубравного. Хвала моей женской интуиции. Внезапно передо мной возникло счастливое лицо Насти. Как же я забыла о ней! Девочка-то как расстроится. Но уж лучше узнать правду о своем женихе и вовремя разойтись, чем выйти замуж за вора. Еще благодарна мне будет! Ну надо же, каков негодяй! Впрочем, я даже знаю, откуда Дубравный узнал о шубе, вспомнила я разговор моей дочери с Настей. А следователь-то был прав: «кто-то кому-то похвастался…»

На следующий же день мы вызвали Дубравного в нашу уютную кафешку рядом с домом. Игорь уговорил меня до разговора со злополучным преступником не сообщать в милицию.

Дубравный выглядел неважно: под глазами синяки, одежда мятая. Оказывается, он еще не был дома и не обнаружил отсутствие ключей, поэтому был немного удивлен моему звонку. Ему и в голову не пришло, что я могла успеть побывать в его квартире.

Я положила ключи на стол.

– Вот твои ключи! Шубу я забрала.

Дубравный съежился на стуле и исподлобья глянул на меня. В маленьких сощуренных глазках была ненависть и страх. Впрочем, он быстро сориентировался.

– Да как вы смели?! Это проникновение в частную собственность.

– А как насчет твоего проникновения? – взорвался Игорь. – Я прямо сейчас следователю позвоню, и с ним будешь разбираться.

Молодежь, как замечал мой муж, не умеет держать оборону. Серега задрожал. Вытащил сигарету из пачки, закурил. Руки мелко-мелко тряслись. Одним щелчком Игорь выбил сигарету у него изо рта.

– Курить здесь никто не разрешал. Мы, к твоему сведению, не курим. Подними сигарету и затуши, чего сидишь?

Серега сполз со стула на пол, взял двумя пальцами сигарету с пола, поднимаясь, стукнулся головой об стол. Жалостливо посмотрел на Игоря, потом на меня.

– Пожалуйста, не надо никуда звонить. Они же меня посадят. Я боюсь, я жить хочу. Я все верну.

– Неужели?! – голос Игоря звучал скептически. – А кто тут у нас свадьбу оплачивал, кольца покупал. Выгодное дело ему подвернулось!

– Да я не хотел жениться! Это все Настька. Достала меня с этой свадьбой. Мне она на хрен не нужна, эта свадьба. Да и…

– А ну-ка рот закрой! – не выдержала я. – Думаю, им тоже в семье такой урод, как ты, не нужен! Так что давай лучше думай, как деньги будешь возвращать?!

– Ну, машину продам, банкет отменю, – начал подсчитывать Серега. – Ну, а драгоценности… – он жалостливо посмотрел на меня. – Я их скупщику отнес. Не знаю, как теперь быть. Но я постараюсь вернуть. Работать буду. Пожалуйста, не заявляйте. – к моему удивлению, он сполз на пол и припал к моим ногам.

Официант удивленно замер в отдалении с нашим заказом.

– Встань! – не выдержала я и посмотрела на Игоря. В его глазах было такое презрение, что слова замерли у меня в горле. – Я… это, выйду, подумаю.

В туалете я смотрела на себя в зеркало. Ну что, следователь, поймала преступника? И каково это: вердикт выносить?! И что ты теперь делать собираешься?

Пока я размышляла, подкрашивая губы, в сумке зазвонил телефон. Я схватила трубку, не глядя на определитель.

– Привет, Маргошенька! – голос Веры явился для меня такой неожиданностью, что я чуть не выронила телефон на пол. Вот только ее мне сейчас не хватало. – Слушай, я на минутку, радостью поделиться. Ты помнишь, как мы переживали, когда Настьке все врачи говорили, что у нее никогда не будет детей? Помнишь?

– Ну да, помню. – да как можно было это забыть, когда Верка рыдала на моих руках, что ей никогда не стать бабушкой. Как потом пришла Настя, и как мы все вместе пили вино и глотали слезы. И как потом решили, что, если все-таки не получится, то Настя усыновит кого-нибудь из детского дома.

– Так вот, случилось чудо. Она забеременела от этого Сережки. Слушай, я почти уже люблю своего зятя. Любовь творит чудеса.

– Но как ты узнала? Ведь еще вчера… – мой голос почти срывался.

– Настя вчера на дискотеке в обморок упала, и мы сегодня пошли к врачу. Бедная девочка расплакалась от счастья. Пока она умывается, я тебе решила позвонить. Как ты думаешь, все хорошо будет? Врач сказала, что ей нельзя волноваться, потому что второй раз забеременеть не получится. Слушай, а вдруг этот Дубравный будет плохо к ней относиться, ну и… Ты говорила, что он – подозрительный тип.

Я медленно сползала вниз по стене, пока не оказалась на корточках. Мое сердце билось где-то возле подбородка. Что я собираюсь сказать своей подруге? Что теперь я вообще собираюсь делать? Какого черта меня понесло в дом Дубравного? Зачем я, вообще, купила эту шубу, от которой столько проблем? О Господи! Что же мне делать? Как же сказать лучшей подруге правду?

– Марго, ты меня слушаешь?

– Да, Вер, слушаю. – я сделала над собой колоссальное усилие, чтобы мой голос не дрожал. – Я это… рада за вас. Давай я тебе попозже перезвоню. У меня сейчас важная встреча с клиентом.

Я бросила мобильный в сумку. Мне срочно нужно принять какое-то решение. Я подошла к зеркалу и заметила, что глаза у меня красные, как у кролика. Мне хотелось взвыть во весь голос и убежать из проклятого кафе.

В дверь туалета осторожно постучали. Я приоткрыла дверь. На пороге стоял Игорь.

– Ты, что так долго? Я уже испугался.

– Где он?

– Сидит на своем месте и продолжает лить крокодильи слезы. Надо сдать его ментам. Пусть с ним сами разбираются.

«Ей нельзя волноваться», – вспомнила я слова врача. Решение пришло сразу. Что бы ни случилось потом, Настя не должна узнать правду. Ей нужно беречь себя.

Мы вернулись за столик. Подсудимый вертелся на месте, ожидая приговора, с жадностью поглядывая на пачку сигарет, но не решаясь закурить.

– Тебе повезло, – медленно сказала я, глядя в его маленькие рыбьи глазки неопределенного цвета. – Мы не будем заявлять в милицию.

На его лице появилась гримаска, некое подобие улыбки, но очень настороженной. Он явно чувствовал подвох. Я сделала паузу, наслаждаясь его нетерпением.

– Мы не будем делать этого из-за Насти. Так уж получилось, что она ждет ребенка от тебя…

– Ребенка? – взвизгнул Дубравный. – Но я не хочу никаких детей! Я вообще тогда не буду на ней жениться. Она же говорила, что не может иметь детей. Какого черта?

В этот момент мне захотелось его ударить. Сильно, наотмашь. Чтобы он слетел со стула, а потом долго бить ногами.

– Я не буду заявлять в милицию только при одном условии, – снова начала я, тщательно выговаривая каждое слово, – Если ты пообещаешь мне жениться на Насте и дождаться, пока она не родит ребенка. Все эти девять месяцев ты должен постараться сыграть роль преданного мужа и счастливого будущего отца. И чтобы все было по правилам: цветы, конфеты и выполнение всех ее капризов. После этого можешь убираться.

– Но я не смогу. Я не смогу, – хныкал Дубравный. – Я не хочу на ней жениться. Я не хочу детей.

Игорь смотрел на меня, словно я сошла с ума, но к счастью, не делал попыток вмешаться.

– Всего девять месяцев, и если я узнаю, что ты хотя бы раз обидел Настю…

– Но я…

– Выбирай. Девять месяцев рядом с человеком, который непонятно за что тебя любит, или срок в тюрьме.

– Ну, хорошо, а если я соглашусь. Что потом?

Я задумалась. О том, что будет потом, я не думала.

– Ничего не будет. Ты продашь машину и вернешь нам деньги. Остальное можешь считать подарком к свадьбе.

* * *

Когда настала зима, я достала из шкафа свою шубу. Надела ее, покрутилась перед зеркалом. Не женщина, богиня. Мне хотелось выйти на улицу и наблюдать, как на меня будут смотреть окружающие. С завистью, с восхищением. Люди будут называть меня дамой в норковой шубе.