Текст книги "Подиум"
Автор книги: Татьяна Моспан
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 19 страниц)
Недавно Галина приняла заказ из импортной материи. Вся закройная собралась полюбоваться необычным рисунком и переплетением ткани. Фасон заказан сложный. К тому же заказчица, делясь планами с мастером, слезно просила вернуть остаток материи:
– Пожалуйста, верните, если что останется! Я хочу из этого отделку к другому костюму сделать…
Галина, выполнив модель, просьбой интеллигентной женщины пренебрегла. Наговорила ей про сложность фасона – и вернула лишь мелкие обрезки. Решила: проглотит, не в первый раз такое. Кроме того, из беседы с заказчицей она поняла, что дамочка вскоре собирается уехать за границу. Галина из ткани заказчицы изловчилась выгадать дочке на блузку. И тут случилось то самое чудовищное совпадение, которое едва не стоило закройщице места… Отъезд дамы за границу почему-то отложился, она вновь посетила ателье – и увидела дочку Галины в блузке из своей замечательной ткани. Это был всем скандалам скандал!
Обманутая заказчица орала как сумасшедшая: "Воры, жулики, я вас выведу на чистую воду!" – она кидалась на приемщицу, как пантера. Грозилась подать в суд, написать статью в местную газету. Серафиму Евграфовну Фуфлыгину едва кондрашка не хватила.
Злосчастную блузку срочно распороли. И вернули куски принципиальной даме. Этот скандал стоил заведующей большой крови. Всегда корректная Фуфлыгина дрожала от ярости и топала в закройном цехе ногами:
– Идиоткой надо быть, чтобы вот так подставляться!.. Распустила я вас. Совсем обнаглели!
Об этом происшествии не любили вспоминать в ателье, и именно про него упомянула сейчас Татаринова.
– Еще ни один заказчик меня воровкой не называл и в рожу мне испоганенным платьем не швырял! – Танька, восстановив справедливость, показала язык Галине.
Та рухнула на стул и зарыдала.
Две другие закройщицы дамского платья под влиянием вредной Татариновой тоже кинулись выяснять отношения:
– Переманить к себе лучшую заказчицу – кто так делает?!
Словом, поговорить всем нашлось о чем. Скандал в закройном цехе с трудом замяли. Все не без греха, за каждой что-нибудь да найдется, и если все вспоминать…
А Татаринова, решив до конца разобраться с Зиночкой, все же пошла к Фуфлыгиной:
– Забирайте от меня Кудрявцеву, забирайте.
Заведующая сделала кислое лицо ("Вечно эта Татьяна воду мутит!"):
– Куда же мне ее девать? Молодой специалист…
– У меня от этого молодого специалиста скоро вся бригада разбежится. Заработки снизились. За ней одни переделки идут: это сожжет, то запорет. Портачит и портачит. Ну сколько можно? – напирала Танька.
Серафима Евграфовна задумалась:
– Может, ее в ученицы перевести? Негласно. Посидит пока у тебя…
– Ну уж нет! Только не у меня. Видеть не могу эту куклу. Скоро план выполнять не будем!
Татаринова наступила на больную мозоль Фуфлыгиной. План – это святое.
Зинаиду из бригады забрали.
И на кой черт ее потащило в этот техникум? Зиночка ругала себя последними словами. Она совсем приуныла. В бригаде еще можно было так-то продержаться, а на индивидуальном пошиве – нет. Да и кто же ей даст индивидуальный заказ, после того как Татаринова ославила ее на все ателье? Закройщики, поддерживая репутацию заведения, дорожили постоянными заказчиками.
Серафима Евграфовна ломала голову: куда пристроить безработного мастера легкого платья с дипломом? Уволить молодого специалиста без обязательной отработки она по закону не имела права… Жалея Зиночку, Фуфлыгина время от времени давала ей небольшие заказы. Кудрявцева зарабатывала на них меньше, чем ученица портнихи.
Впереди виделся один выход – надо увольняться. Несостоявшийся мастер с тревогой думала о будущем и вздыхала.
Егор Семенович Андреев, сорокалетний лысоватый мужчина, работал в ателье закройщиком мужской одежды – отличный мастер, ас своего дела. Чтобы пошить у него костюм, люди записывались заранее. Прием заказов искусственно ограничивался: Егорушка, как ласково называли мастера в ателье, обшивал в основном знакомых и нужных людей.
Андреев – капризный, избалованный мужчина, всегда при деньгах – женился поздно: на какой-то буфетчице, когда, как сам он сказал, надоело по кабакам желудок портить. Егорушка при оформлении заказов исповедовал незыблемый принцип: если, допустим, при шитье костюма требовалось два метра восемьдесят сантиметров ткани, клиент должен был приносить три метра двадцать сантиметров – или все три тридцать. Андреев говорил при этом: "на допуск" или "для полета фантазии".
Заказчик без звука нес столько, сколько требовалось. У опытного Егорушки, конечно, ткань всегда оставалась. Работницы ателье знали: у него всегда можно разжиться отрезом на юбку. Брал он недорого: от трех до десяти рублей. Кроме того, на вторую примерку заказчик нес мастеру коньяк. Таков был местный закон: закройщику мужской одежды – коньяк, закройщице легкого женского платья – конфеты или духи.
Правду сказать, Егорушка заслуживал презентов. Сшитый в его бригаде костюм заметно отличался от других изделий. Клиенты не жалели о полуметре ткани и о подаренной бутылке: это по-божески, главное, работа выполнялась превосходно.
Сама Фуфлыгина заискивала перед Егорушкой. Мужик с норовом, но, если к нему подойти по-хорошему, мог помочь, выручить по-товарищески. Несколько раз Андреев исправлял дефекты другого закройщика, Вадима, менее опытного, чем он. Поломается немного – для порядка, чтобы не забывались, – и сделает все как надо:
– Хорошего мастера уважать должны!
Не один конфликт погашался таким образом.
Фуфлыгина говорила:
– Капризен, но что делать? Дерьма у всех навалом. Такого закройщика мужской одежды я на своем веку не встречала. Золото, а не мастер. К нему подход нужен.
Егорушка жил весело, не знал проблем и любил повторять:
– Мастерство не пропьешь!
В ателье мужчин можно было по пальцам перечесть, здесь работали в основном женщины, и Андреев среди этого цветника чувствовал себя как рыба в воде. На любом празднестве он, не скупясь, выставлял коньяк, задаривал мастериц конфетами. Когда в закройном цехе начиналось гульбище, об этом знали все цеха. "Егорка гуляет!" – перешептываясь, подмигивали работницы друг другу. Сама Евграфовна не гнушалась заглянуть на огонек – просила только, чтобы все достойно было, без скандалов и выяснения отношений.
Андреев не вел себя как завзятый донжуан, женщины льнули к нему сами. Несмотря на лысину, на него засматривались многие бабы в ателье. Высокий, подтянутый, одетый всегда с иголочки, выглаженный, вычищенный: с таким мужиком время провести – одно удовольствие! Капризный в работе, при личном общении он проявлял веселый характер и щедрость, мог в ресторан пригласить, подарить духи, отрез на юбку. Неизбалованным работницам ателье этого вполне хватало. Вне ателье Егор женщин не искал: лень одолевала, да и некогда. "Какая разница, – говорил он. – Ведь, когда их разденешь, все одинаковые".
Кудрявцева на Егорушку не пялилась, она слышала, что ему нравятся дамы постарше, с которыми меньше возни.
В один из дней, проходя по коридору, она услышала разговор двух работниц:
– У Егорки шика-арный отрез продается! Но цену заломил…
– Сколько?
– Пятнадцать.
– Да ты что? Таких цен у него сроду не бывало.
– Говорит, чистая английская шерсть. Дипломату костюм шил.
– Да мне хрен с ним, с дипломатом. Раньше больше десяти никогда не брал. Очумел совсем!
– Пойдем посмотрим?
– Нет, за такие деньги пусть сам носит. Я подожду чего-нибудь попроще.
Работницы разошлись, а Зиночка загрустила. Юбка требовалась позарез, а денег не было совсем.
"Пойду взгляну", – решилась она. И во второй половине дня подошла к Андрееву:
– Егор Семенович, мне сказали…
Тот понял ее с полуслова и полез в стол.
– Ткань роскошная, в мелкий рубчик, почти не мнется. Качество-то какое, а? – Он положил перед Кудрявцевой отрез. – Не только попку прикрыть, если с умом кроить – на жилеточку хватит.
Андреев был уже слегка "на кочерге". Благодарный заказчик оставил в качестве презента хороший армянский коньяк, и они с Вадимом, молодым закройщиком мужской одежды, успели приложиться. Егор в силу щедрости никогда не пил один.
Кудрявцева мялась возле стола.
– Какие проблемы? – добродушно спросил Егорушка.
– Можно деньги в зарплату отдам, Егор Семенович?
Тот с удивлением уставился на Зинаиду.
– А у тебя еще и зарплата бывает? – Он беззлобно усмехнулся.
Увидев, что Зиночка покраснела, Андреев перестал улыбаться.
– Шучу, шучу, цыпочка. Ладно, разберемся, с тебя много не возьму. Подходи после шести… Нет, – перебил он сам себя, – в семь тридцать. Юбку сам тебе скрою.
– Спасибо, – благодарно прошелестела Кудрявцева. (Попала, значит, под хорошее настроение.) – Егорушка, – раздался от дверей знакомый голос, – ты чем это там торгуешь?
Растрепанная Танька Татаринова влетела в закройный цех и кинулась к столу.
– Моей девке подойдет! – Она схватила ткань.
Зиночка замерла: ей с Татариновой не тягаться. Неожиданно Андреев пришел на помощь девушке.
– Поздно хватилась… – Он забрал отрез из цепких рук Татариновой. – Уже продано.
– Кому? Этой, что ли? – немедленно оскорбилась Танька.
Кудрявцева сжалась.
– А твое какое дело? – попер на нее Андреев.
Никому бы не спустила таких слов Татаринова, но против Егора Семеновича… Нет, ей не потянуть! Она смирилась, только злобно сверкнула глазами на Зиночку:
– Опоздала так опоздала…
Кудрявцева появилась в закройном цехе ровно в половине восьмого.
Официально ателье работало до семи вечера, но Андреев, как правило, задерживался. Иногда долго торчала в ателье Танька Татаринова, но сегодня она ушла вовремя. Остальные закройщицы всегда старались управиться до семи.
Когда Зиночка заглянула в цех, Егор увлеченно беседовал с Вадимом…
– Крой кроем, но оттяжку правильно надо делать. Понял? Без оттяжки морщить на шве будет. Ко второй примерке непременно все должно быть в лучшем виде. Гладильщица у тебя в бригаде хреновая. За хорошего мастера закройщик знаешь как держаться должен? Я вот, например, своих никогда не обижу.
На столе стояла початая бутылка коньяка.
– Заходи, Зинуля, – пригласил ее Андреев.
Кудрявцева робко подошла к мужчинам.
Андреев, не спрашивая, набулькал в стакан коньяку.
– Ой, что вы? – смутилась она.
– Коньяк хороший, армянский, поддержи компанию. – Он пододвинул к ней поближе блюдечко с лимоном.
– Конфеток бы, – подсказал Вадим.
– Мне конфеты не носят, – засмеялся Егор. – Достань у Татариновой из стола, там должны быть.
– Орать будет, – засомневался Вадим.
– На кого – на меня? – изумился Андреев. – Как-нибудь разберемся. Она у меня в долгу как в шелку. Не переживай, иди поищи: я отвечаю.
Вадим нашел в столе у Татариновой большую коробку конфет и поставил ее перед Зинаидой.
Она усмехнулась про себя: забавно, что конфеты именно татариновские… Но сидела тихо, как мышка, продолжая тянуть коньячок мелкими глотками.
С ее появлением Егор и Вадим заговорили про женщин.
– Наши женщины по сравнению с другими бабами одеваются как королевы, – утверждал Андреев. – Посмотришь на нее, когда выходит из ателье: фу-ты ну-ты! Костюмчик сидит как влитой, блузочка модная, что туфельки, что сапожки – засмотришься. Но… – Он поднял кверху палец. – Королева она до тех пор, пока рта не откроет.
– А зачем ей в рот заглядывать? – ухмыльнулся быстро захмелевший Вадим. Он еще не привык в таком количестве употреблять коньяк.
– Темный ты, как я погляжу, Вадя, парень. Я за день так про все эти вытачки, бортовки, гульфики наслушаюсь, что с души воротит. Поговорить о чем-то другом требуется, понимаешь?
Вадим вместо ответа пробурчал что-то невразумительное.
Егор заглянул ему в глаза:
– Э, да ты, я вижу, поплыл! Пора тебя собирать к выходу. Сам доедешь или отвезти?
– Сам, – довольно твердо сказал Вадим.
Андреев быстро выпроводил Вадима на улицу. Вернулся он не сразу…
– Такси ловил. Водитель обещал доставить по адресу… – Он сокрушенно покачал головой:
– Пить не умеет. Здоровый парень, а так развезло. Что тогда про нас, стариков, говорить?
– Какой же вы старик? – возразила Зиночка.
Егор приблизился к ней и приобнял девушку за плечи.
– Не старик, говоришь?
– Нет.
Зиночка смотрела ему в глаза и видела, что в них вспыхнул знакомый огонек. Так глядели на нее те, кому она нравилась: обычно парни немного постарше ее. Таких же солидных мужчин, как Андреев, у нее еще не было.
– Ну что, будем юбку кроить?
Кудрявцева засмущалась:
– Может, в другой раз? Вы, наверное, устали.
– Иди сюда!.. – Не обращая внимания на ее слова, Андреев подошел к своему столу, вытащил сантиметр и приказал:
– Кофточку сними – мешает.
Зиночка замерла.
– Я что, баб не видел?
Она послушно стащила тонкий свитерок.
Андреев мгновенно снял мерки талии и бедер.
– Длина какая? – Он держал рукой сантиметр на мягком Зиночкином бедре.
Кудрявцева назвала цифру.
Андреев вытащил кусок ткани и разложил на поверхности стола.
– Спереди со складкой, – попросила Зинаида.
– Сделаем. Застежка сзади, да?
– Да, – пискнула Кудрявцева. – Как обычно, под молнию.
Андреев быстро, как фокусник, сколол ткань булавками и стал мелком наносить линии. В мгновение ока на отрезе обозначилась выкройка юбки.
– Сколько я за свою жизнь этих юбочек выкроил! – приговаривал во время работы Егор. – Кажется, с закрытыми глазами все сделаю.
– Я могу сама потом разрезать, – предложила Кудрявцева.
– Да ладно! – отмахнулся он. – Какие проблемы? Если умеючи – минутное дело.
Кудрявцева залюбовалась его ловкими движениями. Вот бы ей так научиться!
– Жилетку станем делать?
– А получится?
– У меня всегда все получается. Жилетку выкрою попозже, сейчас возиться не хочется. Руки подними: мерку для жилетки сниму.
Закройщик обхватил сантиметром высокую Зиночкину грудь и, не отнимая от ее груди своей руки, заглянул ей в глаза.
– Ты, никак, боишься меня?
– Я вообще не боюсь мужчин… – пролепетала она заготовленную заранее фразу. Прозвучало это не вполне убедительно.
– Фигурка у тебя хорошая, – похвалил он. Его длинные пальцы так и застыли на линии груди.
Кудрявцева замерла. Она стеснялась своего простенького бюстгальтера. Егор неторопливо спустил с ее плеча бретельку, обнажив грудь.
– Да, таким хозяйством можно гордиться! – Он быстро наклонился и приник губами к Зиночкиному соску.
Она словно только этого и ждала: закрыла глаза и подалась к нему всем телом. А потом… Зиночка опомниться не успела, как Егор Семенович, завалив ее на низкий столик, овладел ею.
Бабы в цехе, нимало не смущаясь, сплетничали между собой о том, что Егорушка, мол, в последнее время ослаб: "Коньяку надо меньше лакать, скоро сил не будет на бабу залезть". Сегодня Кудрявцева испытала это на себе.
– Да, слабоват я что-то стал… – Однако Егор Семенович попытался продолжить начатое дело.
Оба они, захваченные процессом, не заметили, что в закройную кто-то вошел.
– Батюшки! – услышала Зинка. И немедленно покрылась испариной. Она лежала на столе в безотказной позе, согнув ноги.
Егор обернулся.
У двери стояла уборщица Машка… Ей было лет сорок, но на вид можно было дать все пятьдесят пять. Она попивала. Фуфлыгина от нее давно бы избавилась, но такую безотказную работницу долго пришлось бы искать. После каждой получки у Машки наступал кризис, но на работу она выходила. Хотя смотрелась в эти дни жалко.
– Ну чего уставилась? Закрой дверь! – грубо выкрикнул Андреев.
Машка, с грохотом зацепив ведро ногой, мгновенно скрылась.
– Что же теперь будет? – с ужасом прошептала Зинка.
Она в свои годы уже кое-что повидала, но в такую неприятную ситуацию попала впервые.
– Ничего не будет. – Егор застегнул штаны и неторопливо вышел из цеха.
Зинка быстро соскочила со стола на пол и оделась.
– Иди-иди! – услышала она голос Андреева.
Дверь открылась, и в проеме показалась Машка, которую подталкивал в спину Егорушка.
– Видела все, чего уж теперь… – Он подошел к шкафчику и достал новую бутылку. – На! – Он протянул коньяк Машке.
– Ой, Егор Семенович, мне бы что попроще, я такого не пью… – Машка выглядела более смущенной, чем застуканная ею парочка.
– Водки не держу, – отрезал Андреев. Он сам свинтил пробку у бутылки и налил Машке полный стакан. – Пей.
Та хватанула коньяку и скривилась.
Андреев подвинул к ней коробку конфет:
– Закусывай.
– Ой, спасибо, вы всегда меня угощаете… – Моментально захмелевшая уборщица, пьяно улыбаясь, тупо смотрела на закройщика. – Могила, Егор Семенович! – Она даже перекрестилась.
Про связь Андреева с Зинкой, конечно, узнали. Но не от Машки. Она по-честному молчала. Егорушка сам протрепался. Да разве утаишь что в женском коллективе?
Благодаря этой связи дела Зинаиды пошли в гору. Она получила место приемщицы. Андреев похлопотал. Фуфлыгина скривилась, но отказать любимому закройщику не смогла. Как потом выяснилось, Зиночка на месте приемщицы оказалась незаменимым человеком. Она была просто создана для этой работы: быстро освоилась, знала, на кого из заказчиц можно прикрикнуть, чтобы поставить на место ничего не представлявшую собой фифочку; кому-то она приветливо улыбалась, с кем-то доверительно беседовала… Кудрявцева сама, без помощи Серафимы Евграфовны, гасила многие конфликты, и это особенно ценилось начальницей. При всем при том выглядела Зинаида превосходно – она тщательно следила за своей внешностью.
– Ты – лицо нашего ателье! – учила ее Фуфлыгина.
И Зинаида держала марку. Теперь в глаза ее никто не смел называть Зинкой. Несмотря на свою небольшую зарплату, она роскошно одевалась.
Связь с Егорушкой для Кудрявцевой была необременительна и вместе с тем полезна. Дело шло к благополучной развязке: Егор Семенович готов был развестись со своей толстой буфетчицей и жениться на Зине. Но тут ей опять не повезло. Андреев погиб в автомобильной катастрофе. Это случилось незадолго до перестройки. Сел пьяным за руль и врезался в телеграфный столб…
***
Давно все это случилось, а как вспомнит прошлое Зинаида, душа болит. Недобрала Кудрявцева чего-то в жизни. Может, разведи она Егорушку с женой, хоть какое-то время пожила бы по-человечески?… Сейчас вот каждая замухрышка обидеть норовит.
Зинаида не забыла презрительного взгляда Кати Царевой: "Сука!.. Она ей еще покажет суку!"
Глава 14
– Уходить… – шептала Катя сама себе на улице. – А куда уходить-то? – Она вернулась мысленно к одному давнему разговору с Наташей.
– Есть модельные агентства, – говорила та, – только можно в такое дерьмо вляпаться, что мало не покажется. У нас работала одна девица, вот она как раз нашла работу по такому объявлению.
– И что с ней стало? – спросила тогда Катя.
– Не знаю, надо будет узнать у девчонок. Я не поддерживала с ней отношений.
– А ты не собираешься поменять работу?
– Нет! – со смехом ответила Наташа. – Мне двадцать лет, большинство агентств приглашает моделек до девятнадцати. Рост – тоже на пределе… (Действительно, Наташа была самая низкорослая в "Подмосковье".) Думаю, скоро вовсе уходить придется. Сейчас некоторые Дома моды набирают совсем молоденьких девчонок: пятнадцатилетних, четырнадцатилетних, а то и двенадцатилетних. Так что у меня нет никаких шансов. Нет перспективы!
Сейчас Катерина восстановила в памяти этот разговор в подробностях. "Интересно, а у нее есть перспективы?.." – Она ругала себя за то, что забыла поинтересоваться у девушек судьбой той девицы из «Подмосковья», которая нашла себе работу по объявлению. Эта информация пришлась бы теперь как нельзя кстати.
Катя шла по улице. Растирала кисти рук, которые ныли после схватки с Борисом, и продолжала думать про модельное агентство: "А что, если попробовать? Не сошелся же свет клином на «Подмосковье»! Ей – восемнадцать: значит, по возрасту она проходит; рост и прочие данные – в порядке…" (Она помнила, как совсем недавно Наташка, смеясь, читала объявления в газете. Где сейчас эта газета?) Придя домой, Катя первым делом сорвала с себя испорченные юбку и блузку. С блузкой ничего страшного не случилось: пуговицы новые пришьет – и порядок. А вот юбка… Катя с отвращением смотрела на изуродованную вещь. "Вот гадина! – Она подумала о Борисе. Сброшенная на пол юбка вызывала такое же омерзение, как и этот подонок. – Конечно, юбку еще можно спасти: перенести линию запаха, сделать перекат ткани, спрятать в шов надорванное место, выпустить сзади. То есть кое-где подштопать и носить на здоровье…"
Но Катя этого не хотела. Подцепив ногой ненавистную юбку, она, не раздумывая ни секунды, скомкала ее и выбросила в мусорное ведро.
– К черту! – громко сказала Катя, бросив сверху кусок плотной бумаги. – Чтобы и глаза не смотрели!
Как ни странно, эти действия принесли ей некоторое удовлетворение. Потом перерыла все старые газеты и нашла два объявления: "Агентство «Ангел» приглашает девушек, желающих попробовать себя в модной профессии топ-модели…" Катю насторожило то, что возраст был указан до двадцати пяти лет. "Странно!" – удивилась она. Второе модельное агентство называлось «Лотос», туда девушек моложе восемнадцати почему-то просили не обращаться…
Катя сидела на диване в собственной квартире и не знала, что предпринять. Она взглянула на часы. В агентство «Ангел» предлагалось звонить круглосуточно. В «Лотос» – только в дневные часы.
"А! Была не была!" – решилась девушка. В конце концов, она ничем не рисковала.
У нее в квартире телефон отсутствовал. В их доме такую роскошь имели лишь три семьи. Дом старый, неперспективный. Да и сложно было в их подмосковном городке с телефонами. Мать не смогла добиться, чтобы ей поставили аппарат по государственным расценкам. Связываться с коммерческими фирмами представлялось ненадежным. Одну семью – в соседнем доме, таком же стареньком, как и Катин, – пожелавшую воспользоваться платными услугами, недавно крепко надули: телефон-то поставили, но потом выяснилось, что сделка незаконная. Оказалось, несколько квартир в их городке таким образом кинули. Коммерческой фирмы к тому времени уже и след простыл.
Звонить Катя бегала к соседке и маминой приятельнице – тете Нине. У той муж работал прорабом на стройке и еще при развитом социализме сумел организовать себе номер. После его смерти телефон хотели снять, но тетя Нина, женщина бойкая, отбилась. Она разрешила Кате давать друзьям номер своего телефона, но Катя этим не пользовалась – стеснялась.
– А, Катюша! – обрадовалась тетя Нина, увидев на пороге девушку. – Проходи, радость моя.
После смерти мужа она так и не вышла снова замуж, жила одна.
Катя набрала номер. Тетя Нина тактично удалилась на кухню: она никогда не присутствовала при Катиных переговорах.
– Модельное агентство «Ангел», – раздался в трубке женский, хорошо поставленный голос.
– Я по объявлению…
– Оставьте свой номер телефона, вам перезвонят в течение получаса.
К этому Катя была не готова.
– А… – запнулась она, – можно я сама позвоню?
– Нет, – твердо ответили ей. – Вы позвонили в отдел рекламы. В течение получаса с вами свяжется наш оператор.
Все казалось так серьезно поставленным, что Катя решилась: она продиктовала номер тети Нины.
– Катюша, я чай заварила, иди попей, – пригласила тетя Нина. – Или ты теперь на ночь вообще не ешь?
– Ем, – успокоила ее Катя.
Они сидели в уютной кухоньке. Кот Васька тут же прыгнул к девушке на колени и стал тереться о ее плечо.
– Любит он тебя, любит… Такой скотиной стал! – пожаловалась тетя Нина. – Скоро весна, так что он, мерзавец, выделывает! Хоть караул кричи…
Катя сидела как на иголках, прислушиваясь, не зазвонит ли телефон.
– Да не волнуйся ты, – успокоила ее тетя Нина, которая умела все понимать с полувзгляда, – звонок отсюда не пропустишь. Мне твои секреты, сама знаешь, ни к чему.
Катя испытывала горячую благодарность к пожилой женщине за то, что та ничего не расспрашивала про гибель Наташи. Другие в доме ей проходу не давали, пытаясь выяснить подробности.
Кот спрыгнул на пол и, заходив кругами, начал громко урчать.
– Это он внимания к себе требует, – пояснила хозяйка. – Ума не приложу, что с ним делать? На свою голову попробовала его кормить кошачьим кормом. Думаю: чем мой Васька хуже других? Так теперь все остальное жрать перестал. Требует свое, вчера полночи проорал.
Васька, словно почувствовав, что разговор о нем, подал голос.
– Замолчи! – прикрикнула на него тетя Нина. – На мою пенсию не больно-то разбежишься. Интересно, что они туда добавляют, если он после этого корма даже курицу жрать перестал? Понюхает, морду скривит – и в сторону.
Кот, видя, что ему ничего не обломится, снова прыгнул к Кате на колени.
– Ори не ори, мой друг, а будешь есть, что дам. Не побираться же мне из-за тебя идти!
Телефонный звонок прозвучал так неожиданно, что Катя вздрогнула.
– Ну, вот и дождалась… Васька, иди сюда, нечего под ногами крутиться! – Тетя Нина забрала кота к себе на колени.
– Алло, – приглушенно ответила в трубку Катя.
– Катерина Царева?
– Да.
– Вас беспокоит модельное агентство «Ангел». Нас интересуют следующие данные: возраст, рост, вес, объем груди, талии, бедер.
Катя ответила все без запинки.
– Работаете? Учитесь?
– Работаю в подмосковном Доме моды; хотелось бы найти более престижную работу.
– Хорошо, завтра приглашаем вас на собеседование в агентство. Запишите адрес…
Женский голос продиктовал адрес агентства «Ангел». Катю что-то насторожило, только она сразу не смогла понять, что именно.
– С вами можно будет связаться по этому телефону?
– Да… – слегка запнувшись, ответила Катя.
"Надеюсь, тетя Нина будет не против", – подумала она.
Положив трубку, Катя в задумчивости продолжала сидеть возле телефона… Вот в чем дело! Она наконец сообразила: первый женский голос – якобы из отдела рекламы, как ей, по крайней мере, сказали по телефону, – и голос позвонившей операторши были уж очень похожи. Впечатление такое, что в обоих случаях говорила одна и та же дама. Зачем тогда весь этот маскарад? Катя уже пожалела, что сообщила телефон соседки… Ладно, надо выяснить все до конца.
– Переговорила? – В комнату заглянула хозяйка.
– Тетя Ниночка, если мне позвонят, вам не трудно будет меня подозвать?
– Конечно, нет. Я тебе сколько раз предлагала: пусть звонят, лишь бы не слишком поздно…
Ложась спать, Катя все думала о своем звонке в агентство: правильно ли она сделала? И чем все это закончится? Еще она размышляла о том, как следует одеться для предстоящего визита – в юбку или в брюки? Только юбка, решила она, ноги должны быть видны.
Модельное агентство «Ангел» находилось недалеко от станции метро «Фили». Царева сразу увидела купол церкви. "В жилом доме, вывески нет, – вспоминала она указания по телефону. – Идти в сторону фотоателье…"
Катя добросовестно следовала всем подсказкам. Номер дома она отыскала быстро. Вход со двора. Так, все правильно… Она сверилась со своими записями. Странно, но сейчас она почти не волновалась.
Как только Катя нажала кнопку дверного звонка, дверь в квартиру сразу распахнулась.
– Проходи! – На пороге стояла молодая женщина с короткой стрижкой.
Катя шагнула в просторный коридор… Она все не так себе представляла.
– Иди, не стесняйся, у нас тут ремонт собираются делать.
Царева мельком заметила, что никаких следов подготовки к ремонту не наблюдалось – обычная старая и ободранная квартира.
Они прошли в просторную комнату, где стояла офисная мебель.
– Мы не так давно сюда переехали, – снизошла до пояснений дама, – все пока в таком вот виде…
Девушка чувствовала на своей фигуре внимательный взгляд, от которого почему-то делалось не по себе.
– Меня зовут Рая, – представилась молодая женщина. – Разденься, я хочу на тебя посмотреть.
– Как? – удивилась Катя.
– Милочка, ты пришла на работу устраиваться или что? Надо видеть, какая у тебя кожа, не висит ли грудь. Ну и так далее. Наше агентство небольшое, отбор девушек очень строгий.
– А какие условия оплаты? – спросила Катя.
– Всех оплата в первую очередь интересует! – усмехнулась Рая. – В нашей фирме нормальные условия оплаты. Но не у всех одинаковые. Сначала мы должны убедиться, что ты чего-то стоишь…
Рая почему-то все время говорила о себе во множественном числе.
Катя смотрела на ободранные стены и думала: "Как-то все это не впечатляет…" Она уже пожалела, что приехала сюда.
Рая вышла из комнаты, и Катя стала раздеваться…
– О! – неожиданно услышала она у себя за спиной возглас незаметно подошедшей Раи. – Фигурка у тебя что надо! Да и все остальное тоже в порядке.
Рая подошла вплотную и расстегнула на Кате бюстгальтер.
– Роскошная грудь! Думаю, ты нам подойдешь. Вечером на тебя захочет взглянуть генеральный директор. Он сегодня из командировки возвращается. Ты для него будешь приятным сюрпризом…
Царева быстро оделась.
– Родители есть? – вдруг спросила Рая.
– Мать и отчим. Отец умер.
Рая слегка поморщилась, как бы что-то мысленно прикидывая:
– Ладно, разберемся.
Она дотронулась до Катиных волос:
– Грива у тебя роскошная. Нечасто такой оттенок встретишь. Чем красишь?
– Это натуральный цвет.
– Да ну? – изумилась женщина.
Она все меньше и меньше нравилась Кате. Почему про родителей спросила? Какое ее-то дело?
– К восьми вечера подъедешь сюда. Смотри не опаздывай! Генеральный этого не любит.
Выйдя из подъезда, Катерина столкнулась с сильно накрашенной девицей. Та была явно на взводе.
– Новое пополнение?
– Что? – не поняла Катя.
– Ты от Райки идешь, из седьмой квартиры?
– Да.
– Ну вот я и говорю: новое пополнение! Пойдем покурим… – Девица, подхватив Катю под руку, потащила ее в скверик.
Там она достала пачку сигарет и протянула Кате:
– Угощайся.
– Спасибо, я не курю.
– Да? – выразила сильное недоумение девица. – Это большая редкость… Меня Лена зовут.
– Катя, – представилась Царева.
– Ты откуда приехала?
– Я в Подмосковье живу.
– В Подмосковье?! – почему-то опять изумилась Лена. – Вот так номер!
– А в чем дело-то?
Лена, не отвечая, пристально смотрела на Цареву.
– А-а! – наконец произнесла она. – Ты, наверное, по объявлению на «Ангела» вышла?
– По объявлению.
– Ну молодцы! С широким размахом стали действовать… Я слышала, что они объявление в газету дали, но не верила – думала: так, ля-ля, тополя! И что в объявлении?
– Обычная реклама: приглашаются девушки для работы топ-моделями. Условия хорошие.
Лена захохотала:
– Хорошие, говоришь?
От ее смеха Царевой стало как-то нехорошо.
– Знаешь, куда ты попала? Это же частный бордель! Организованный под видом модельного агентства. Ангелы-то ангелы, да только падшие! Поняла?
– Нет.
– Ты в самом деле такая наивная или только притворяешься?
– Притворяюсь! – Катя резко поднялась со скамейки.
– Сядь! – прикрикнула на нее новая знакомая.
– Тогда объясни, в чем дело.
– Попробую… – недобро усмехнулась Лена. – Господин Власов, у которого денег – куры не клюют, решил организовать модельное агентство. Набрал девчонок… В основном тех, кому не очень повезло в жизни. Красивых дурочек полно: их пальцем помани – куда угодно побегут. Охотно брал иногородних. Я вот, например, из Тамбова приехала. В общем, брал тех, кто рта открыть не посмеет. Подиум, показ моделей, индивидуальные данные… О, мне такие слова говорили! Я уши и развесила. – Лена сделала глубокую затяжку и закашлялась. – Черт, горло дерет! Легкие надо бы проверить: что-то чувствую себя паршиво в последнее время.
