Текст книги "Девушка с веслом"

Автор книги: Татьяна Козырева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 13 страниц)

апрель – август 2010

КАЮКИНГ В МИЧИГАНЕ

Ох, народ, только по голове не бейте!

Собирались мы с девчонками покататься на моторке. Они тормозили-тормозили, потом вышли на берег и говорят:

– Да ну, ветер, холодно, мы лучше в бассейн пойдём.

А я говорю:

– Ну и фиг с вами, я тогда одна на каяке кататься буду.

Озеро – такая плоская лужа, наша бухточка мелкая, полчаса бредёшь по пояс в воде.

Беру в прокате каяк. Парень выдает с неохотой, отговаривает:

– Ты учти, сейчас опасно, ветер.

Я пальцы растопырила: фиг ли нам, кабанам, мы Белую ходили. Спасжилет беру, чисто чтобы формальность соблюсти. Выгребаю радостно, а там волна начинается недетская. Сфоткала эти волны, качаюсь, довольная, ору во всю глотку: «Поедем, красотка, кататься».

На воде кроме меня – ни души, все стремаются. А я радуюсь: хорошая у меня посудина, тяжелая и остойчивая, хрен ее кильнёт. Хотела бухточку пересечь – полуостров совсем близко. А волна из неё выносит конкретно. Стала грести одной стороной, как на каноэ. Стоит отдохнуть две секунды – разворачивает и сносит. Боролась-боролась – берег не приближается, а полуостров кончается, выносит в открытое озеро. Наконец обломалась, повернула обратно, два гребка сделала, и тут – брык – оверкиль.

Отфыркиваюсь, теряю по очереди сандалии, полотенце, которое подкладывала под задницу (чисто американское стремление к комфорту), и обнаруживаю, что фотика в пузнике тоже нет. Ну не живут у меня фотики! (а также часы и купальники)... Висю на корме и очень плохо о себе отзываюсь.

Потом соображаю, что плёнка была только начата, ценных кадров нет, кроме волн. Так никто и не поверил, что волны были до четырех футов – мне по грудь. А также соображаю, что надо бы вылезать. Поставить эту посудину на ровный киль оказалось не так-то просто, тяжёлая все-таки. Спасжилет идиотский, чисто для красоты, без паховых ремней – лезет на голову. Зато у каяка в днище очень мудрые дырки, чтобы вода сливалась, и обвязка грамотная. Поставила каяк, закрепила весло под обвязкой, выкарабкалась, гребу к своему берегу. И почти сразу – второй киль! Весло я закрепила ну точно так же. Однако, выбравшись и усевшись, обнаружила его свободно плавающим метрах в пяти! Что мне больше нужно в данной ситуации: судно или весло? Выбрав первое, честно плюхнулась на нос и попыталась подгрести руками – да куда там. Тяжелую лодку волна сносила гораздо быстрее.

Грустно глядя на удаляющееся весло, осознаю свое положение. Неуправляемый каяк выносит в открытый Мичиган, ветер холодный, я мокрая. Вечереет. Положим, судьба ди Каприо в «Титанике» мне не грозит, но сколько раз мне еще предстоит киляться... а продрогнув, можно и не вылезти. Плавая в воде, недолго и сознание потерять, а там и захлебнуться. Если до темноты не поднимут шухер – впереди ночь.

Брэндон из пункта проката может сказать, что я не вернулась. Соседка по комнате забеспокоится. Но кто меня в темноте искать будет? Берег не так уж далеко, и я начинаю орать. На всех языках, чего я только не орала. Обращалась к Богу и к Воде, давала обещания, которые, пожалуй, выполню. Вот так люди суеверными становятся. В смысле религиозными. И поняла, что смерти всё-таки боюсь. Реальная это штука, даже для нержавеющей Крысы.

Смотрю – приближается что-то красное. Неужели парус? Охрипла, но ору: “Help!” Оказалось – буй. Можно было бы зацепиться, но меня пронесло мимо.

Орать устала. Сил хватало только на то, чтобы подёргивать конечностями в целях борьбы с холодом, откренивать каяк на особо больших волнах и изредка отмечать, что вокруг всё-таки дивно красиво. Свинцовые тучи и свинцовые волны. Чайки и альбатросы. Спасательной моторки нет. Не последняя ли это красота, которую я вижу в этой жизни? Ночью волн не видно, вероятность киля... ох... растёт.

Замечаю, что мой берег стал подозрительно ближе. В озеро вдаётся мыс... и волны, вроде бы... идут к нему. Тупо жду, молюсь. Пронесёт – не пронесёт.

Не пронесло. Аккуратненько выхожу на косу и сажусь днищем на камушки. Нарочно так не зачалишься. Под ногами земля!!!

Но это ещё далеко не всё. Надо вытащить каяк повыше, а он тяжёлый, сволочь. Вытащила, перевернула, чтобы с воды красное днище было хорошо видно. Заберём на моторке. Поковыляла по берегу к дому. Береговая линия кривая – курва по-итальянски. А вглубь не отойдёшь – в лесу валежник, ветки, корни торчат. Пока ещё светло, что потом? Босыми ногами по острым, скользким камням – кайфа мало. Ветер до костей пробирает, а вода у берега тёплая, такая ласковая. Жизни уже не угрожает. На камнях множество дохлых рыбёшек.

У берега стоит дом. Внутри свет, ходят люди. Моторка у пирса. Можно попросить, чтобы отвезли домой. Но ненавижу аскать, сама добреду. Раз есть дом, есть и дорога, по ней идти легче.

Как же, легче. Грунтовка, посыпанная мелкими острющими камушками. Ковыляю со скоростью черепахи. Темнота сгущается. Стоит второй дом, пустой. Поленница, завёрнутая в рваный пластик. Отдираю с дров кору, привязываю пластиком к ступням. Пластик старый, рвётся. Нахожу какое-то ползучее растение, подвязываю им кору. То, что осталось от растения, несу в руке – ремнабор. А то в темноте не найдёшь, чем починить.

Дорога ведёт непонятно куда, но, вроде, в нужную сторону. Перекрёсток, дорога стала шире. Названия дорог ни о чем не говорят. Ни души, все дома сидят, телевизир смотрют.

Впереди свет. Ура, спрошу дорогу, авось подвезут. Ни хрена, это будка и шлагбаум, там никого нет. Ага, я гуляла по частным владениям. Marshall’s Point – ой, где я? Дальше дорога асфальтовая, уф. Сняла свои импровизированные сандалии, держу в руке на всякий случай, в другой руке ползучий стебель. И побежала легкой трусцой, чтобы согреться. Похоже, светит мне холодная ночёвка. Ничего, теперь не помру.

Спустя довольно продолжительное время навстречу едет мини-вэн. Голосую. Стопится, народ удивляется: мокрая деваха в спасжилете, босиком, с какими-то продуктами народного промысла в руках.

– Я, – говорю, – кильнулась: keeled over.

– Killed what???

Объясняю. Народ сажает меня в машину, разворачивается и едет в Wagon Trail, хотя до него девять миль. Милая семья, но о России слышать не желает.

Прибегаю к front desk^[1], объясняю ситуацию. Девушка срочно звонит, потом предлагает для меня открыть бассейн, чтобы согреться в whirlpool’е^[2]. Я смотрю на бассейн, и мне плохеет:

– Хватит на сегодня воды!!

Через две минуты вбегает самый главный босс.

– Поехали, – говорит, – каяк искать.

– Да на машине до него не добраться!

– Нет, поехали. Только переоденься.

Бегу, напяливаю на себя все тёплые шмотки. Соседка Ленка, как всегда, забыла ключ и ждёт меня злая. Но шухер еще не поднимала. Работничек проката, как выяснилось, закрыл свою контору, никому ничего не сказал и ушёл домой.

Садимся с боссом в машину maintenance^[3], едем. Оказалось, он в тех краях вообще не бывал. Вот так оно – работать там, где все отдыхают. Майкл Дорн оказался джентльменом. Искренне (гм!) радовался, что я сама жива осталась, слушал и сочувственно комментировал. На дороге встретили семью оленей: маму с двумя пятнистыми детёнышами.

Машину оставили у шлагбаума. Оказалось, босс и пешком ходить умеет. Это мне по дороге оттуда недалеко показалось, после воды. А туда шли долго, фонарями освещали деревья, и босс всё восхищался, какие они огромные. Звери попрятались, к нам не вышли. Наконец Майк уразумел, что если мы до каяка и дойдём, то обратно не дотащим. Вернулись. Пофилософствовать успели обо всём на свете.

На следующее утро они без меня каяк нашли. Ввалился по пояс мокрый Терри – начальник кухни – и сказал что-то типа «ну ты, блин, даёшь!» А весло так и не нашли, хотя я надеялась, что волна его туда же принесёт. С меня никто компенсации не требовал, а я молчала в тряпочку. Потом, когда меня рассчитывали, показали смету: Wagon Trail понес убытки в размере $45, но с меня ничего вычесть не смогли, потому что я в этот момент работала по Camp Americ’е. После моего отъезда, говорят, злые языки ещё долго припоминали мне этот урон.

Новость распространилась со скоростью света, как все местные сплетни. Каждая собака спросила, как я себя чувствую. А дед Пидерсон (по паспорту Петерсон), отец нашей начальницы Джуэл, недели три, как меня встречал, хитро ухмылялся и хлопал по плечу: «Привет, мисс каякер!» Вот ведь, блин!

ноябрь 1999

Для сомневающихся в том, есть ли жизнь за МКАДом: эти магазины в Петербурге.

Кот Мичман с книгой «Туристские тропы Алтая»

ДЕВУШКА С ВЕСЛОМ

Одно весло да две ноги

ГЛАВА 1

^{А я такая, блин, такая-растакая,}

^{Но мой поезд ушёл...}

^{_{Алла Пугачёва}}

На ж/д заброску в водные походы мне всё-таки фатально не везёт.

Должно же быть хоть относительно разумное объяснение тому факту, что со спеликами, лыжниками, буеристами и прочими я нормально вписываюсь «зайцем» в поезда и без проблем доезжаю туда и обратно, да и в Питер по делам регулярно катаюсь... Ну, с Питером иногда случаются накладки, но относительно редко. На сброске из водного похода меня выписали из поезда всего один раз, и то тогда вычислили не меня, а другого «зайца», но он был несамоходен, и я приняла удар на себя.

А вот что касается заброски на воду – не могу припомнить случая, чтоб я хотя бы загрузилась с командой в поезд, хотя часто такое благое намерение было.

На Лабу весной я перебрасывалась из Крыма: ладно, тут трасса была запланирована. Из поезда на Урик меня выгнали еще в Москве, про это я не поленилась написать, поскольку тогда такая гонка казалась супер-крутизной, и эта история попала в альманах «Уроки автостопа».

Потом на соревнования на Белой мы ехали с котом по трассе, ибо вписаться с ним вдвоём бесплатно в поезд нереально: он категорически не выносил операцию «кот в мешке» и всегда сидел на виду на рюкзаке. Тут можно только соврать, что кот чужой, но для этого на роль хозяина нужен как минимум один компаньон. Это была первая поездка моего Сэнди, и сразу на Кавказ. Ему понравилось, и с тех пор я всегда старалась брать его с собой, если была возможность.

Следующей весной на Зеленчук мы ехали тоже по трассе в паре с физтехом Денисом Рожковым, ему надо было на Эльбрус, и он попросился на хвоста «сколько по пути». Ехали мы ужасно: одну девушку с веслом подвозят ещё ничего, а вот с большим мужиком с большим рюкзаком... Разделились через сутки после старта всего лишь под Воронежем (!) и дальше оба доехали уже с нормальной скоростью.

Летом на Кутсайоки я честно намылилась с группой в поезд, но общий вагон Мурманского направления – чистое наказание для проводников, и они там вреднющие. Проводница не отходила от меня ни на шаг и нервно кричала: «Провожающая! Выйдите!» Я оставила народу рюкзак, не удосужившись забрать деньги и документы, и даже не попыталась войти в другой вагон: очень уж было душно, а двинула на трассу в одних джинсах и майке, из вещей только хайратник в кармане. Догнала группу в начале бездорожья, когда машину от вокзала меняли на более проходимую, чем вызвала её (группы) резкое недовольство. Но это меня не огорчило, т.к. эти ребята мне сами не понравились впоследствии.

Осенью на Лабу меня позвали в последний момент, и к отходу поезда я физически не могла успеть собраться. Стартовала на два часа позже и догнала поезд на месте стрелки с основной частью группы на вокзале Ростова, приехав чуть раньше поезда.

Следующей весной я предупредила адмирала, что могу опоздать, ибо поезд уходит в пятницу вечером, а ночью в Физтехе сауна. Адмирал Минин безропотно (первый случай!) написал мне, как добираться до места стапеля, благо это элементарно. Стартовала я аж в четыре часа следующего дня, причём с котом на рюкзаке, но под Ельцом (250 км от Москвы) выцепила проходную машину с двумя чеченцами. А чеченцы, по моему мнению, самая лучшая из кавказских национальностей. Сколько я их встречала – очень приятные и интересные собеседники, крайне порядочные люди, и никаких там сексуальных посягательств. В итоге на вокзал Невинномысска мы с кошаком въехали всего на полчаса позже назначенного срока на белом «Мерседесе» (правда, грузопассажирском), а поезд ещё и опоздал.

Выходит, скорость моя стала превышать скорость поездов. От этаких реалий мои пальцы начали непроизвольно растопыриваться, и я стала полагать, что круче меня только яйца. А трасса, как известно, таких вещей не любит.

Правду сказать, на трассу я в этот раз не собиралась. Заранее рассчитала время, чтобы обязательно попасть в поезд, потому что опаздывать нельзя было никак: в Бийске заказана машина, а конечный пункт автозаброски указан весьма туманно: некая Мараловодческая с большой буквы, где можно нанять лошадей для перехода к верховьям Катуни. Причем предполагалось, что если лошади окажутся слишком дорогими, группа отправится на какие-нибудь притоки Катуни. А сплавных притоков там море.

Адмирал попался на редкость занудный, любит всё просчитывать с 200-кратным запасом прочности, так что у меня с моей авантюрной натурой челюсть выворачивает от зевоты. Потому-то я с ним и пошла во второй раз, т.к. ощущение это для меня непривычное, а в жизни всё хочется попробовать. Весенний поход был оформлен как алкогольный курорт, и мне было любопытно, как Минину удастся сделать курорт из полнометражного летнего похода.

Этот Минин настаивал, чтобы я ехала в поезде методом «одной остановки», чтобы меня стопудово оттуда не выгнали. Я честно пошла на Ярославский вокзал, где меня «обрадовали», что теперь взимают какой-то новый комиссионный сбор при продаже любого билета, хоть до Петушков. Я возмутилась, на билет забила и решила кровь из носу прийти на вокзал за час до отхода поезда, чтобы войти в него наверняка.

Но – рок это, что ли? Не могу найти логического объяснения. Жила я в это время у тёти, т.к. наконец разъехалась с папой, ему купила квартиру, а себе ещё нет. В его квартире находился склад мебели и прочих вещей, в том числе и снаряги. Ключ от неё я повесила на общую связку, а связку эту тётя требовала на время дальних поездок ей возвращать. Такие в их доме порядки.

У меня в голове не уложилось, что мой ключ может быть не у меня. В Москве уже месяц стояла дикая жара, пагубно влияющая на мозги. Короче, приезжаю я к папе в Люблино, не ближний свет, подхожу к двери, сую руку в карман – и оппаньки.

Без снаряги никуда не поедешь. Бросать в поезд половину вещей смысла не имеет, только время терять. Замок ломать – тоже время, а папаня – раздолбай, так ведь и будет жить с открытой дверью. А мне мои шмотки отчего-то дороги, и три кошака могут разбежаться. Выхожу во двор, осматриваю фасад: соседние лоджии застеклены, можно залезть сверху и по диагонали снизу, но стрёмно: у меня в активе только обвязка от воровского рюкзака, 6-мм сопля, и даже карабина нет. И не факт, что соседи днём дома и пустят меня к себе в квартиру: папа ни с кем из них не общается, а меня тут вообще никто помнить не может.

Еду к папе на работу. По иронии судьбы час назад я была на этой станции метро: покупала большой рюкзак в «Октопусе», а папа работает в музее Лефортово. По дороге меня пробивает на ха-ха: ну вот, опять поезд догонять! А он, гад, скорый: до Новосиба идет меньше двух суток. Но я ж теперь эксперт в гонках за поездами. Тащить, однако, мне придется 80-литровый почти полный рюкзак (там половину занимает раскладка, т.е. еда) и весло. Ладно, с греблом по трассе я уже перемещалась и знаю, что на скорость оно не влияет.

Вылавливаю папу, он как раз собирался уходить. Уф, ключ у меня. Дую обратно, поливаю растения, перепаковываюсь долго и тщательно. Мысли о том, что будет, если не догоню, я в голову не допускала. Как же много изменилось за три года!..

В группе есть Лёха, который обычно возит с собой мобильник. Дважды пробовала звонить ему из Москвы: судорожные щелчки и короткие гудки. Что бы это значило? Группа не знает, выехала ли я вообще из Москвы. К тому же дома не оказалось соседей – моих старых друзей. Когда я покупала квартиру, никто и не подозревал, что они живут в соседнем доме! – к вопросу о тесноте этого мира. Их я хотела попросить поливать растения и присматривать за котами – на папаню надежды мало. Никому не дозвонилась, хреново. А ещё при перепаковке выяснилось, что я забыла паспорт дома у тёти, а она сейчас в пути на дачу. К ней в квартиру стопудово не проникнешь: она живет по принципу «дом поросёнка должен быть крепостью». Но все эти причины недостаточны, чтобы обломаться с поездкой.

Короче, на МКАДе я оказываюсь в 8 вечера, а поезд ушел в 15.15. Аля-улю, в погоню!

 ГЛАВА 2

^{В удачу поверьте, и дело с концом!}

^{Да здравствует ветер, который в лицо!}

^{И нет нам покоя – машины лови!}

^{Погоня, погоня! Бушуют гормоны в горячей крови…}

 _{По мотивам к/ф «Новые приключения Неуловимых}»

На Шоссе Энтузиастов купила «Фанту» – на удачу. Вроде, сработало: первая же машина – на 150 км. Несколько страшноватого вида ребята ехали наобум, без карты, в какую-то мелкую деревню Владимирской области. ГАИшники с поворота на Кольчугино нарисовали им план, они свернули, и с этого поста я немедленно уехала на ГАЗели до первого поворота на Иваново. Там, уже в темноте, работала девочка в мини-юбочке. Она подозрительно посмотрела, как я вгрызаюсь в кусочек сыра, и моментально исчезла.

Молодой симпатичный парень на «Мерседесе» сказал, что едет до Боголюбово, но повёз дальше. Разговор зашёл о моем маршруте, мы остановились где-то посреди нигде посмотреть атлас. У меня с собой атласа не было: старый весной спёрли, а новый упакован где-то среди книг при переезде.

Тут мужик элегантным движением стягивает шорты и в ультимативной форме требует – понятно, чего. Паренёк-то, может, и симпатичный, но при таком обращении... А шмотки в багажнике.

Полчаса я с ним препиралась. Он явно в первый раз в такой ситуации (сам потом признался), решил, что девочку на трассе можно к чему-то принудить. Щас. Я же вижу, что он сам стесняется.

Короче, через полчаса этот недоделанный насильник сломался, разблокировал и открыл дверцы. Я высунула ноги и потребовала вынуть вещи из багажника, а то вдруг увезёт в отместку за облом. Вынул, я вышла, он развернулся и свалил.

Стою, меня трясёт. Чистая победа, умница Рэтти.

Успокаиваюсь, голосую по всему, что движется. Ночью в лесу особо не повыпендриваешься. Через 40 минут стопится КрАЗ с весёлым драйвером до ближайшего поста – Ковровского. Ну почему хорошие люди так медленно ездят?

На посту торчу еще 40 минут, к тому же обнаруживаю, что в этом КрАЗе от лямки рюкзака отвалился мой проблесковый маячок, единственный элемент светотехники. Это плохо, теперь в темноте меня совсем не видно будет, придется обязательно искать фонари. А вдруг они будут не всегда?

«Фолькс»-вэн везёт меня до Нижнего Новгорода, уходит на Киров. Чапаю по объездной, медленно рассветает. Через 10 минут «девятка» вывозит меня к её концу. Прямик, машин почти нет. Иду вперёд в поисках позиции. Рюкзак не лучшей конструкции, поясной ремень для меня низковат и по высоте не регулируется, натирает. Но не так тяжело его тащить, как поднимать и опускать, а проходных машин, как назло, нет. А тут ещё постоянное нервное напряжение: рюкзак часто приходится закидывать в багажник, а весло вставлять в салон в области заднего сиденья. Тут уж, если что, на ходу не выскочишь, приходится постоянно контролировать ситуацию. Тяжко. Дрыхла бы сейчас в поезде...

Шагаю без малого час. Наконец стопится мужик до Кстово, а по дороге выясняется, что довезет и до Чебоксар. Без комментариев вручает мне запечатанную кассету с песнями про чеченскую войну и такую же вставляет в магнитолу. Оказывается, он президент какой-то компании по реабилитации наших солдат после Чечни. Та же фигня, что была когда-то с Афганом, и песни такие же.

Товарищ серьёзный, даже слишком, но поговорить с ним весьма приятно. «Девятка» его немного покоцана в аварии, случившейся не по его вине, но ГАИшники, видя выражение его лица, к нему не докапывались. Волк волка видит издалека.

Мужик типично обрюзгший, очевидно бывший профессиональный спортсмен. Определил, что у меня проблема с левым коленом, хотя я ничего об этом не говорила, ощупал сустав без всяких намёков на приставание и поставил диагноз точнее, чем я сама. Я потом у специалистов консультировалась – подтвердили. Надавал рекомендаций, что мне делать с моими старыми травмами. У него тоже была какая-то беда с левой кистью, я её по дороге массировала, как умела. И расслаблялась. Такая близость бывает у людей, которые знают, что могут друг для друга сделать что-то большее, чем секс.

Тут я совершила первую большую глупость. Вместо того чтобы выйти в начале объездной Чебоксар, я согласилась продлить радость общения и проехать до выезда из города в сторону Казани. Приспичило мне на Чебоксары взглянуть, года три назад я в них плотно тусовалась. Есть там дорога на Казань по другому берегу Волги, только она местного значения, мелкий отворот от трассы на Йошкар-Олу. И ведь я это отлично знала раньше! Вот как вредно не высыпаться.

Высадил меня чеченский реабилитолог на выездном кругу, и почти сразу остановилась семья туристов, я им и не голосовала. Предлагали подбросить до Кокшаги – это местная сплавная река, довольно резвая. Но, увы, не до неё сейчас. Выгрузили меня у шашлычной, уже в республике Марий-Эл, где мы с Варшавой когда-то висели. Только тут я сообразила, какому Маху дала. Но теперь возвращаться – ещё дольше.

Две локальных машины, каждая после получаса висения, причем одна из них – КамАЗ. Ох. Еще 20 минут ожидания. Наконец очередная «девятка» до Казани. Уф. И тут я делаю вторую глупость: позволяю себе уснуть на заднем сиденье, пока драйвер ведет серьёзный разговор со своим сыном. И вот вам результат: меня будят в центре Казани и указывают на вокзал!

Теперь совсем вешалка. Правда, отец с сыном оказались экспертами по части местного транспорта и вычислили, как одним троллейбусом и одним автобусом выбраться на трассу. Троллейбус подошёл сразу, а автобуса очень долго не было. Я наелась местного мороженого (а жара стояла всю дорогу, я даже ночью оставалась в шортах, что добавляло напряга в отношении драйверов), собрала местные билетики для Егора Пагирева, он их коллекционирует. Короче, выскребалась я из чёртовой Казани два часа, а всего на добирание из Чебоксар до выезда из Казани (меньше 200 км) угробила 6,5 часов! О том, чем это грозит, я старалась не думать. Дуть на восток, а там видно будет.

Разбитая «копейка» дотрюхала до выездного поста, а оттуда я сразу сорвалась на «пятёрке» до Набережных Челнов. Там началась третья серия мытарств. Вёз меня, вроде бы, местный житель и поставил меня на выезд в сторону Челябинска. Там тусовалось множество «тюленей», которые в один голос кричали, что мне в другую сторону. Через 20 минут застопился, как оказалось, деньгопрос. Я поняла, что он едет на 30 км, а оказалось – хотел 30 рублей. Он провёз меня метров 200, пока недоразумение разрешилось, и тоже сказал, что мне в другую сторону, но если я проеду немного вперёд, то там у поста есть отворот на Челябинск. Я продолжала голосовать в ту же сторону, добралась до искомого поста, но ГАИшники однозначно послали меня обратно.

Я перешла дорогу (а рюкзак уже, казалось, весил тонну), и тут меня подобрал отзывчивый абориген, который сначала подвёз немного, а потом, подумав, вернулся и вывез на окончательный выезд в сторону Челябы. Мотивировал он это тем, что надо поддержать престиж жителей Набережных Челнов в глазах Москвы. И даже пробовал прозвониться Лёхе на мобильник (у него тоже была труба с МТС), но тот был недоступен. Тогда этот отзывчивый набережный челнок записал номер и обещал потом перезвонить и сообщить, что я их догоняю. Правда, Лёха потом говорил, что никто ему не звонил.

В общем, на М7 я стояла уже в 8.15 вечера. То есть, 1000 км ползла целые сутки. А до Новосиба от Москвы – 3200, а ещё я стартовала на четыре часа позже поезда. Теперь меня могло спасти только чудо. Эх, случались же чудеса раньше...

На этот раз чуда не произошло. Просто начало везти, как бывает обычно после долгой полосы невезения. ГАЗель до Уфы – это просто нормально. А вот там я попала на въездной пост в два часа ночи по местному времени, и на восток совершенно ничего не ехало, но мной заинтересовались менты. Они по очереди пытались поднять мой рюкзак и дико ржали. Особенное удовольствие им доставляло придумывание различных областей применения весла. Любопытно, что стандартной реакцией драйверов было: «А ты меня этим веслом не огреешь?» И у ментов первая версия была «для самозащиты». Интерес повлёк за собой действие: их начальник вызвался меня отвезти куда надо. Оказалось, М7 и М5 в Уфе вовсе не соединяются, а просто М7 кончается, и до челябинской трассы надо ехать какими-то задворками, что заняло у товарища начальника 25 минут. И ни одной машины мы по пути не встретили. Хороша бы я была там сама по себе!

Мент меня вывез на пост на М5 и там сдал коллегам. Всё это время у меня тряслись поджилки: паспорт-то лежал дома! Но эффект честности работал на меня – документы никто не спрашивал. Держать, держать ситуацию! Крыса – тварь живучая.

На этом посту я терпеливо и вежливо отвечала на глупые вопросы локального начальника, а мимо проезжали машины. Когда прошли два перегонщика с транзитными номерами, я с таким вожделением проводила их взглядом и настолько мечтательно произнесла: «Как бы хорошо было с ними уехать», что мент тут же остановил третьего такого же и усадил меня к нему.

Наконец-то свершилось! Эта троица ехала в Кемерово и очень спешила. Двое впереди перегоняли «99-е», а драйвер, которому навязали моё общество, гнал «Ниву», и она была самым тихоходным верблюдом каравана. А ещё она очень часто заправлялась. Больше 110 км/ч мы не шли нигде. Если бы не страшное торможение в Чебоксарах – Казани – Челнах, этого бы за глаза хватило, чтобы догнать нашу группу, а теперь шансы мои упали до нуля. Но не бросать же перегонщиков – может стать гораздо хуже.

К их чести надо сказать, что останавливались они редко и ненадолго, утром поспали два часа, ели два раза в день и меня кормили, но я заказывала совсем мало: как-то не лезла еда в горло. И ехать было скучно: водитель «Нивы» не был расположен трепаться за рулем, гонял без перерыва одну кассету раз по десять, а потом менялся с товарищами. А те тоже не считали автостопщицу достойной альтернативой кассетам, да я и не была уже достойной.

Въезд в Азию я опять проворонила. Урал, Челябинск – всё как-то мимо прошло. И фотографировать совсем нечего. Старею я, что ли? Скукота.

У Омска почти построили объездную, везде теперь асфальт. Мы только один раз заблудились на недостроенной объездной, и то быстро сориентировались. Да здравствует цивилизация!

Еще дважды я порывалась с дороги позвонить нашим на мобильник. Но там, где была междугородняя связь, на меня странно смотрели, когда я заговаривала про связь сотовую.

Второй раз мужики встали поспать на заправке за Омском. Было ещё темно, и глаза мои непреодолимо слипались, но через два часа я резко проснулась, а утомленные перегонщики сладко сопели. Я понервничала минут двадцать, потом потрясла за плечо своего драйвера и сказала, что выхожу. Он сквозь сон промычал «угу», и я вытряхнулась на трассу, из вежливости оставив календарик с координатами Школы автостопа.

Шесть утра по Москве, час назад наша группа в полном составе прибыла в Бийск, выпила пива и загружается в машину. А мне еще 600 км до Новосиба и оттуда почти 400 км до Бийска. Вот так. Ну ладно, командир не дурак, должен оставить информацию у начальника вокзала. Буду повторять бурятские подвиги.

Стою на трассе, созерцаю кормушку у поворота на Кормиловку. Все либо спят, либо изредка просвистывают мимо. Солнышко пригревает, здесь уже три часа разницы с Москвой. Ровно 3 года и 1 месяц тому назад таким же тёплым ранним утречком стояла я за Омском. Но тогда самоуверенность моя была настолько же меньше, настолько реальных шансов больше...

Перегонщики и не думают просыпаться. Через 45 минут резко тормозит «пятёрка». Два пожилых мужичка едут в гости в Барабинск. Везут трёхлитровую банку мёда, которым сразу же начинают угощать меня. Мёд, говорят, донниковый (донник – это трава такая), не самый полезный, зато самый вкусный из медов. Действительно, очень вкусный, а сверху плавает толстый слой маточного молочка. К мёду прилагаются калачи с чаем, а также неспешная беседа в традициях Сибири.

Расстаёмся закадычными друзьями. Поворот галимый, все опять свистят мимо. Наконец через 40 минут стопится новенькая «99-ка» и несётся в Новосиб со скоростью 130 км/ч. Ох, раньше бы так! А драйвер довольно скучный.

У Н-ска объездной нет. Трассы М53 на восток и М52 на юг расходятся прямо в центре города. Тут мне снова везёт: сразу же стопится КамАЗ (не всё ли равно, на чём ехать по мегаполису, там пробки почти как в Москве) и не только идёт через весь город, но даже довозит до поста в соседнем Бердске. Тем временем проходит короткий, но сильный ливень, такой, что даже кабина протекает. Парень за рулем отвязный, по дороге подбирает такого же весельчака-напарника. Нет в мире совершенства: хорошие люди – плохие машины, и часто наоборот...

А вот и опровержение данного тезиса. Nissan с правым рулем, у драйвера русское имя-отчество, но небольшой акцент. Выясняется – опять чеченец. Из беженцев, но голова и руки на месте, поэтому в России быстро поднялся. Жена у него из Бийска, медленная сибирская жизнь ему в тягость, хочет свалить за кордон, но куда – ещё не определился. Обычно я не понимаю тех, кто бежит из родных мест в скучное буржуинство, но в этой ситуации прикусила язык... Конечно, разговор оказался содержательным. В частности, мы с пеной у рта спорили о семейной жизни, предназначении мужчины и женщины, воспитании детей и прочих вечных ценностях. Очень интересно, как кавказское традиционное воспитание сочетается с широтой взглядов, свойственной умным людям.

Довёз меня интересный собеседник до пересечения трассы М52 с главной улицей города Бийска, ведущей к вокзалу. Мог бы и вывезти из города, но я рассчитывала получить у начальника вокзала информацию о дальнейшем маршруте группы, потому что «Мараловодческая» – это «на деревню дедушке». Этот сибирский чеченец вёз какой-то скоропорт, поэтому даже к вокзалу завернуть не мог. Но туда шли все трамваи по главной улице, носящей имя Мерлина. Размышляя, чем может быть вызвано такое уважение бийчан к древнему кельтскому волшебнику, я добралась до вокзала. С опозданием ровно на 12 часов.

ГЛАВА 3

^{Раз – два – три – четыре – пять,}

^{Знаете, наверно:}

^{Раз – два – три – четыре – пять,}